Боль… что может быть страшнее боли… Раковая она или нераковая — какая разница? От боли люди корчатся, лезут на стены, кончают жизнь самоубийством. Из за боли люди становятся пожизненными наркоманами, «садясь» на всякие Трамалы, Трамадолы, какие-то другие опиумные производные или на морфий. Я в свое время тоже получил хороший урок от ее величества Боли — воспоминания о том, как в холодном поту корчился на полу в ванной, боясь вздохнуть от разрывавшей кишечник боли, живы до сих пор. Были и другие боли — от болей по типу наложения на конечности жгута до сверлящих мозг. В свое время я потратил много денег на «самые современные» обследования и анализы, конечным итогом которых было неизменно одно заключение: «Органической патологии не выявлено». Иными словами мне давали понять, что я — симулянт и мне нужно лечить голову. Что ж… пошел лечить голову — обратился к светилам невропатологии. Там выдали вердикт, потрясающей своей «новизной»: у вас - стигмы. Думаю, не стоит подробно останавливаться на том, что на мои вопросы о том, что это такое конкретно и как с этим бороться, мне никто и ничего внятного ответить не смог.

Впоследствии я изучил большое количество материалов на тему боли, которые широко распространены в мире официальной медицины, после чего окончательно понял, что у врачей нет ответа о механизмах боли. Жизнь заставила меня искать ответы в другом месте.

Доктор Лоренс Лешан (автор книг «Рак как кризис», «Пространство Эйнштейна и небо Ван Гога», «Медиум, мистик и физик» и «Вы можете бороться за свою жизнь») за счет независимых грантов, не имеющих отношения к Трафальгарской больнице при Институте прикладной биологии Ревичи, имел возможность в течение 12 лет наблюдать за пациентами этой больницы. Он отзывался о работе Ревичи следующим образом: «Я никогда не видел врача, более преданного своему делу. Он предупреждал всех дежурных медсестер в больнице, чтобы они звонили ему, если он потребуется любому пациенту в любое время, и я знаю, что когда ему звонили в 2, 3, 4 часа утра, он всегда приходил не позднее, чем через 20 минут».

Лешан подчеркивает, что Ревичи делал все возможное для спасения каждого пациента: «Очень часто больные раком оказываются полностью лишёнными медицинской помощи. В Трафальгарской больнице ни один больной не оставался без внимания. Ни одному больному никогда не назначалось паллиативное лечение. За каждого пациента шла борьба до самого конца».

Лешан настолько привык к тому, что больные в Трафальгарской больнице относительно мало страдали от болей, что когда через несколько лет ему пришлось поработать в Центре Уолтера Рида, он сказал: «Я забыл, как сильно могут страдать от боли больные раком. Я был в шоке от того количества страданий, которые наблюдал там, в этой очень хорошей клинике. Всюду слышались стоны. Больные лежали на полу, рвали простыни. У Ревичи же лежали люди с терминальной стадией рака, но болей действительно было очень мало».

Лешан вспоминает: «По моим подсчетам, из абсолютно безнадежных пациентов, среди которых выздоровление случается 1 раз на 10.000 случаев, у Ревичи 1 из 10 уходил домой в хорошем состоянии с долговременной ремиссией».

Лешан также вспоминает случай, который ярко высвечивает всю глубину неприятия Ревичи врачами. Навещая одного из прежних пациентов Ревичи, госпитализированного по поводу сердечного приступа (не онкологии!), Лешан столкнулся с одним врачом и тот сказал: «О, вы работаете у Ревичи! Я знаю о Ревичи все! Шарлатана я узнаю сразу! Но я не из тех, кто всему верит на слово. Я читал его книгу и изучал его препараты. Его книга есть семантическая чепуха, а его лекарства — мусор. Но есть одна вещь в этом человеке, которая ставит меня в тупик — у этого подонка самое большое количество спонтанных ремиссий в стране». Ремарка: спонтанная ремиссия означает исчезновение болезни вследствие случайности, и встречается в одном случае из миллиона.

Так что же такое боль и как с ней бороться?

Согласно исследованиям Ревичи боль представляет собой явление, возникающее на тканевом уровне организма. Иными словами, боль — это характеристика интерфейса между клетками и межклеточной жидкостью (т.е. клеточных мембран). И только. Соответственно, непосредственное влияние на боль могут оказывать только вещества, вступающие в реакции с веществами, составляющими клеточные мембраны. В Природе существует крайне ограниченное число веществ, способных (при назначении адекватного количества) оказывать почти мгновенное воздействие на боль, не вызывая при этом ни привыкания, ни зависимости, ни каких-либо побочных эффектов — все они были открыты Эммануэлем Ревичи.

Говоря о боли, абсолютно необходимо помнить о том, что боль всегда может иметь 4 вида:

• Кислая боль ацидоза (избытка кислот)
• Кислая боль анаболизма (тканевого роста)
• Щелочная боль алкалоза (избытка щелочей)
• Щелочная боль катаболизма (тканевого распада)

К какому конкретно типу относится боль можно установить путем анализа мочи, слюны и того, как человек дышит.

После того, как вид боли становится ясен, клиенту назначается достаточно большая доза (например, столовая ложка) того или иного вещества, способного повлиять именно на эту боль. Затем следует 20-ти минутный период выжидания (дольше ждать нет смысла), после которого в большинстве случаев наступает либо облегчение, либо отсутствие такового. Если боль не отступает, это, как правило, означает, что вид боли был определен неверно и, соответственно, назначенное вещество тоже не то, что нужно. В этом случае проводится новый анализ и повторное назначение.

Однако это еще не все. Очень часто в результате терапии боль меняет свой характер, переключаясь на полностью противоположный вид. Причем предсказать такое изменение невозможно. С чем это связано? Практически любая боль, так или иначе, обусловлена экстремальным уровнем простагландинов, лейкотриенов, либо иных провоспалительных цитокинов. Особенно ярко это проявляется в артритических болях.

Может возникнуть логичный вопрос: разве может быть хороша терапевтическая методика, которая кидает человека из огня да в полымя? Ответ: здесь все дело не в методике, а в том, что простагландиновый дисбаланс поддерживает ткань в настолько обостренной болевой чувствительности, что даже малейшее изменение химии тела приводит к резкому росту болевых ощущений.

А что такое простагландиновый дисбаланс? Неадекватный жировой состав клеточных мембран.

Ревичи, проводивший измерения рН здоровых и патологических тканей, показал, что введение сколь угодно сильных агентов не изменяет рН здоровых тканей больше чем на 0,1. И в то же время рН любой патологической области (травмы, злокачественного образования и т.д.) изменяется на единицы(!) рН при введении даже ничтожных количеств сравнительно слабых веществ! Это доказывает, что области патологии чрезвычайно чувствительны даже к невинным продуктам питания, если их химический состав не соответствует данному состоянию.

Иными словами, человек, получивший чуть большую дозу вещества, чем нужно, по поводу одного вида боли, часто испытывает кратковременное облегчение с последующим возвратом боли, но уже совершенно противоположного вида. Единственным способом убрать у таких людей боль навсегда является изменение жирового состава клеточных мембран в области патологии, что, прежде всего, означает тотальное исключение из рациона любых(!) растительных масел и сахаросодержащих продуктов, к которым, прежде всего, помимо сладких десертов и булочек, относятся все фрукты, фруктовые соки и особенно мед. Но на это нужна, как вы понимаете, недюжинная воля и масса времени. Кроме того, в народе бытует поверье, что фрукты могут быть только полезны, в то время как они — одни из самых вредных продуктов на Земле вообще. Впрочем, это тема для отдельного разговора.

Помните: до тех пор, пока простагландины не будут «взяты под контроль», боль будет присутствовать всегда, не одного, так другого вида. И метаться между этими видами.

Что делает с болью официальная медицина? Главным инструментом борьбы с болью у медиков являются так называемые НПВС — Нестероидные Противовоспалительные Средства. Это — всевозможные кеторолы, баралгины, напроксены, ибупрофены, диклофенаки, анальгины, аспирины и их бесчисленные клоны (в основной своей массе — пиразолоновые производные, известные своим противовоспалительным действием испокон века). Что делают НПВС? Если совсем по-простому, НПВС блокируют простагландины (по-научному: ингибируют ЦОГ — ЦиклоОксиГеназы). Причем делают они это не селективно, т.е. НПВС не разбирают, где здоровые клетки, где больные — глушат все подряд. Но простагландины — главные регуляторы всех обменных процессов в клетках! Подавляя простагландины, медики подавляют обмен веществ даже там, где он необходим. Более того, снижение простагландинов ниже определенного уровня приводит к перфорации клеточных мембран и отсутствию вазоконстрикции (суживания сосудов), что в конечном итоге приводит к внутренним кровотечениям, о чем и написано в Противопоказаниях к каждому такому препарату. У меня после прочтения Инструкции к какому-нибудь Ибупрофену волосы от ужаса встают дыбом. Найдите в интернете и почитайте как-нибудь на досуге…

Финальным (обычно предсмертным) инструментом борьбы с болью у медиков являются дериваты опия. Этот класс веществ просто отрубает на клетке все рецепторы и делает ее вообще неуправляемой. Т.е. применение при той же онкологии морфия или Трамала - это растянутая по времени эвтаназия.

Помните: практически любые вещества наркотического действия (кроме ЛСД) вызывают резкое усугубление любых патологий и особенно злокачественного характера. Если добрые врачи подсадили вас на Трамал или морфий — можете с этого момента считать себя трупом.

Исключение могут составлять лишь боли механического характера, являющиеся следствием операционного травматизма. Например, отрезали человеку половину толстого кишечника, потому что его «съел» рак, а то, что осталось, подшили. Ясно, что в месте сшивки боль будет сидеть занозой очень долго, ибо там все время будет присутствовать напряжение натяжения. Будет сидеть там да еще иррадиировать во все стороны так, что будет казаться, что болит вообще везде...

Завершить статью я хочу словами проф. Столешникова: «...исцеление будет тяжёлым, и ваше состояние на протяжении исцеления будет постепенно ухудшаться, поскольку всё большее число токсинов будет вымываться из депо в кровь. А появление распадающихся при измененном лечением обмене веществ и токсинов в крови и будет вызывать, как выражается доктор Тилден, «острую токсемию», проявляющуюся плохим самочувствием... Грехи не прощаются — они, в полном смысле этого слова, искупаются. И ещё как искупаются! ...самочувствие... будет варьировать от плохого и скверного, до отвратительного и невыносимого...»

Из своего опыта могу только подтвердить: практически ни одно тяжелое заболевание (главным из которых является старость) без болей не уходит. То есть бывают, конечно, отдельные редкие случаи, когда все протекает более-менее терпимо, но в большинстве случаев клиенту перед тем, как родиться заново, приходится пройти все круги ада. Не зря говорят: «Боль — это сторожевой пес здоровья». Пока болит — процесс идет. Перестало болеть — или выздоровел или умер.

Здоровье, как говаривала моя замечательная соседка, Фаина Георгиевна Раневская, это когда у тебя каждый день болит в другом месте...

P.S.

В качестве временного костыля при сильной боли, когда нет ни сил, ни возможностей долго анализировать вид боли, допустимо на случайной основе использовать только два аптечных лекарства — ибупрофен или аспирин. Причем каждое из них хорошо действует только на один из двух типов боли (хорошо хоть не из четырех выбирать) и почти не действует на другой. Т.е. так или иначе, озаботиться определением вида боли все-таки придется, хотите вы того или нет. Строго запрещается принимать указанные лекарства систематически. Даже кратковременный непрерывный прием подобных веществ приводит к изменению химии тела до неузнаваемости, делая мочу совершенно непригодной для каких бы то ни было анализов. А в отсутствие достоверных, не искаженных химпрепаратами анализов правильная коррекция невозможна. Впрочем, это касается не только анальгетиков, но и любой аптечной химии.