Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Промышленности - Статьи

С.Ю. Глазьев
«Присоединение России к ВТО вовсе не ограждает от введения новых санкций»
Oб авторе

То, что Россия вступит в ВТО, вовсе не означает, что пошлинные барьеры (их выплачивают наши экспортеры в силу тех ограничений, которые были введены) будут отменены. Наоборот, наши партнеры по переговорам фиксируют свою позицию, что те ограничения для российского экспорта, которые уже введены, не будут пересмотрены автоматически с присоединением России к ВТО. По этим потерям нам дальше предстоят серьезные тяжбы в судах, где наши экспортеры будут так же, как и сейчас, доказывать свою правоту, а иностранные конкуренты будут утверждать, что Россия демпингует. Это первое. Эти санкции сохранятся после присоединения России к ВТО.

Второе. Присоединение России к ВТО вовсе не ограждает от введения новых санкций, они будут вводиться. Единственное, что нам дает присоединение к ВТО, — это возможность использования механизмов ВТО для снятия торговых барьеров. То есть если мы не согласны с введением санкций против наших экспортеров, то сегодня мы идем в суды по месту стран нашего экспорта. В случае членства в ВТО мы в суды не будем идти, мы будем обращаться в арбитраж, внутренний арбитраж ВТО. Будет создаваться соответствующая комиссия в рамках ВТО, которая будет рассматривать спорные вопросы, и решения этой комиссии будут носить обязательный характер. Причем надо понимать, что это на условиях взаимности. То есть так же, как комиссия будет уполномочена принимать решения по ограничениям, которые вынесены против нас, так же и по тем ограничениям, которые мы вводим, будет действовать такая же процедура. Если кто-то не согласен с ограничением, которое мы вводим, комиссия будет решать вопрос без всяких наших судов. Например, мы сейчас ввели ограничение в отношении ввоза в Россию некоторых продуктов с Украины, хотя это противоречит духу Таможенного союза. Украина, стоит нам стать членом ВТО, будет использовать механизм ВТО для снятия торговых противоречий.

У нас заключены двусторонние соглашения по режиму наибольшего благоприятствования со странами дальнего зарубежья и соглашения о свободной торговле со странами ближнего зарубежья. Главный принцип этого соглашения — недискриминация партнеров. То есть мы выиграем, на самом деле от ВТО, не находясь внутри организации, потому что в ее рамках идет постоянный процесс снижения таможенных пошлин и открытия рынков. И Россия, не будучи членом ВТО, не принимала на себя обязательства, которые вытекают из всех этих соглашений. То есть, если страны ВТО договариваются о снижении транспортных тарифов, то это снижение касается и поставок российской продукции — нас никто не имеет права дискриминировать. Аргумент, что мы находимся на задворках мирового рынка, не выдерживает никакой критики. Россия является полноценным игроком на рынке. Единственное, чего мы не имеем, — это возможности использовать механизмы ВТО для разрешения торговых споров. А так мы пользуемся всеми теми правилами, что последовательно идут в рамках ВТО, правда, мы не можем участвовать в обсуждении этих правил, мы вынуждены их принимать — они складываются без нас.

Фактически присоединение к ВТО сегодня проходит на условиях, которые фиксируют нынешнюю экономическую политику российского государства. В этом смысле, когда мы говорим о том, что завтра Россия проснется и не заметит, что мы оказались в ВТО, в общем-то, правда, потому что действительно ничего не надо. Российская экономика и сейчас совершенно открыта, она практически полностью соответствует стандартам ВТО, и проблема заключается лишь в том, что, вступая в ВТО, мы принимаем на себя обязательства эту политику не менять. Вот и все. Характеристику этой политике Михаил Хазин дал достаточно объективную, фактически это политика колонизации России, при которой иностранный капитал получает колоссальные преимущества вследствие отсутствия защиты собственных товаропроизводителей, и по созданию условий для повышения инвестиционной и инновационной активности внутри страны. Вчера буквально министр Греф хвастался президенту насчет того, что объем иностранных инвестиций достиг 13 или 14 миллиардов долларов. Парадокс заключается в том, что в рамках проводимой денежной политики этот прирост иностранных инвестиций означает лишь то, что Центральный банк изымет из экономики эквивалентную денежную массу, и таким образом российский финансовый рынок эти деньги потеряет. То есть в рамках проводимой денежной политики привязки рубля к доллару и жесткого количественного ограничения денежной массы выходит, что чем больше иностранных инвестиций в Россию приходит, тем больше Центральный банк стерилизует денег, изымает их с внутреннего рынка путем эмиссии своих облигаций. У нас парадоксальная экономика, которая страдает от роста валютных поступлений от экспорта углеводородов, потому что, чем больше страна получает выручки от экспорта нефти, тем больше денег изымается из экономики в Стабилизационный фонд, тем хуже финансовые условия наших налогоплательщиков. Чем больше иностранных инвестиций приходит в страну, тем меньше финансовые ресурсы для российских банков. Фактически это типичная политика зависимого государства, и согласованные условия присоединения к ВТО эту политику фиксируют.

Первое условие связано с таможенным тарифом. Существует мнение, что предметом гордости российских переговорщиков является их твердая позиция по недопущению снижения импортных тарифов. На практике мы видим, что общий уровень импортных тарифов остается, в общем-то, тем же. Но после переходного периода — от 3 до 7 лет — он снизится, может быть, в среднем с 13 процентов до 11 процентов. И по проведенным расчетам получается, что вследствие снижения импортных тарифов можно ожидать некоторого сокращения производства в машиностроении до 3 процентов, а по остальным отраслям в пределах одного процента. Воздействие снижения импортного тарифа, ожидающегося по условиям присоединения к ВТО, меньше, чем влияние обменного курса. Сейчас обменный курс рубля растет на 10 процентов в год, а тариф, как видите, уменьшился за 5 лет на те же самые 10 процентов. То есть, по отношению к укреплению курса рубля уступки, сделанные российским переговорщиком по импортному тарифу, будут несущественны.

Гораздо более сложный вопрос — это доступ на рынок услуг. Здесь надо признать, что наши переговорщики сделали очень серьезные уступки, и мы вступаем в ВТО совершенно с незащищенным рынком очень важных секторов таких, как розничная и оптовая торговля, строительство, транспорт, геологоразведочные работы и финансовые услуги. По финансовым услугам зафиксировано определенное ограничение на дольную часть иностранного капитала, последние уступки были сделаны США. Насколько мне известно, договорились о том, что максимальная доля иностранных банков на российском рынке будет составлять 50 процентов, при этом запрещается создание филиалов иностранных банков, но разрешается создание филиалов страховых компаний. Это была значительная уступка, которая в действительности резко сузит возможности российской банковской системы, которая, в отличие от иностранных банков, лишена доступа к дешевым кредитным ресурсам. Если, скажем, иностранные банки имеют возможность неограниченно занимать деньги у своих центральных банков под два-три процента годовых, то у нас ставка Центрального банка предельно высока, и он фактически не подпитывает российскую кредитную систему.

По торговле. Мы видим, что экспансия международной торговой сети сегодня ведет к ликвидации сотен тысяч рабочих мест в сфере розничной торговли. Поэтому если говорить о бизнесе, то полная открытость сферы торговли означает удар по самому большому сегменту малого и среднего предпринимательства, связанного с розничной и оптовой торговлей, они оказываются неконкурентоспособными по сравнению с транснациональными компаниями, торговыми сетями, которые, замечу, везут сюда в основном импортные товары. Это тоже очень важный вопрос. Торговля оказывается отрезана от отечественных товаропроизводителей, потому что иностранные торговые сети привязаны к иностранным поставщикам товаров, и, соответственно, возникает барьер для допуска российских товаров на собственный рынок, потому что просто нет торговых мощностей для этого. Они подавлены иностранными конкурентами и в строительстве. Вопрос связан не только с доступом иностранных строительных компаний (сегодня, скажем, китайские компании показывают куда большую эффективность, чем российские), но и с энергобезопасностью. Я не верю, что мы будем защищены с точки зрения правил, стандартов и других требований безопасности строительства.

Еще один вопрос: должны ли мы допускать иностранные компании к геологоразведке, или нет. Решение по этому вопросу по-прежнему находится под грифом «совершенно секретно». Понятно, что манипуляция геологоразведочной информацией имеет очень большую ценность и напрямую связана с интересами национальной безопасности страны.

В общем, по условиям доступа на рынок услуг российские переговорщики допустили колоссальные уступки, с моей точки зрения, абсолютно не оправданные. Мы здесь можем получить очень большие потери. То, что Греф декларирует, мол, мы не заметим вступление в ВТО с точки зрения импортного тарифа, с этим надо согласиться. Но он забывает о том, что иностранные услуги, которые составляют, между прочим, больше половины всего массива условий, тесно связаны с товарным рынком. И как раз экспансия иностранных конкурентов через рынок услуг очень сильно затронет интересы людей, работающих в малом бизнесе, в строительстве, транспорте и других отраслях.

Наконец, соглашение, которое не обсуждается — это третий сектор, довольно тяжелый, потому что здесь нет переговоров. Вступая в ВТО, мы обязаны соблюдать соглашения по субсидиям и защитным мерам, соглашения по госзакупкам, соглашения по фитосанитарным нормам, по стандартам и многие другие. Эти соглашения предусматривают, прежде всего, отмену всех норм государственного субсидирования, которое влияет на конкурентоспособность продукции. Предварительный анализ показывает, что среди небольшого количества мер, которые российское правительство сегодня использует для поддержки своих товаропроизводителей, под угрозу попадают такие инструменты, как субсидирование процентных ставок по лизингу сельскохозяйственной техники, значительная часть расходов по целевым государственным программам. Вообще говоря, может оказаться так, что даже те ростки промышленной политики, которые появились в последние годы, будут растоптаны. В правительстве мало желающих заниматься промышленно-технической политикой, Виктор Хазин об этом говорил, но даже то, что сделано, может оказаться свергнуто — и мы останемся без возможности дальнейшего маневра.

Соединенные Штаты все-таки навязали России условие взять на себя ряд необязательных требований, которые находятся за рамками ВТО. Первое — Россия согласилась на снижение ставки процента по импорту авиатехники, де-факто признав присоединение к необязательному соглашению по торговле авиатехникой. Это очень серьезная проблема в связи с тем, что отечественное авиастроение сегодня является единственным потенциальным участником мирового рынка. Нас всячески пытаются не пустить на этот рынок, чтобы окончательно угробить российскую авиационную промышленность. Огромные усилия предпринимаются сегодня в органах государственной власти с целью не допустить появления российских самолетов на международных рынках. Я могу привести множество примеров, когда принятое административное, коррупционное, информационное давление сказывалось на авиационных компаниях. Этому давлению противостоят сегодня только Куба и Венесуэла. Все остальные боятся, и вхождение в соглашение по авиатехнике означает, что мы будем вынуждены отказаться от субсидий, которые имеют огромную роль для будущего гражданского самолетостроения. Европейцы, например, эти субсидии применяют по производству практически всех своих самолетов. Аналогичным образом поступают и американцы при производстве экспортных самолетов. Все эти субсидии идут через Эксимбанк США.

Кроме того, американцы предъявляют особые требования по ряду чувствительных для них товаров, скажем, торговле трансгенными продуктами. Соединенные Штаты настаивают на том, что в рамках ВТО Россия должна согласовывать все нормы регулирования и маркировки, даже по продовольственной продукции, которая импортируется в Россию. Замечу, кстати, что в этом соглашении есть поразительная вещь: Россия обязуется учитывать американские замечания и по самой системе допуска товаров, и по вопросу допуска маркировки, и обязуется регистрировать американские трансгенные продукты. Это поразительно с учетом того, что в России пока не зарегистрирован ни один российский трансгенный продукт — такие продукты есть, но органы фитосанитарного контроля не регистрируют их, опасаясь, что последствия массового потребления могут оказаться непредсказуемыми. Так вот свои мы не регистрируем из соображений биологической безопасности, а американские вынуждены регистрировать по этому соглашению. Эти требования выглядят особенно нагло в свете того, что американцы их не соблюдают. Фактически, согласно нормам американского законодательства, все нормы ВТО, которые противоречат внутренним американским законам, не подлежат исполнению на территории США. Американцы сами не поддерживают многие требования, а нам навязывают дополнительные соглашения ВТО.

Таким образом, условия присоединения к ВТО, на которые Россия уже согласилась, весьма обширны, они охватывают практически все инструменты торговой, промышленной, продовольственной политики, политики стандартов, политики государственных расходов, и, вступая в ВТО на этих условиях, мы связываем себе руки. В этом смысле, конечно, вступать в ВТО, не зная, что мы будем делать завтра, весьма опрометчиво. Мы вправе сегодня требовать от правительства разъяснения того, как оно собирается осуществлять стратегию экономического развития страны после присоединения к ВТО на обозначенных выше условиях. Сразу скажу, что, даже находясь в ВТО, есть возможность вести правильную, взвешенную политику. Например, ВТО практически не регулирует внутреннюю, например, денежно-кредитную политику. Вместо государственных субсидий мы можем использовать дешевые кредиты российского банка развития, и никто нам не сможет ничего предъявить — ни американцы, ни европейцы.

Какая политика у нас будет после присоединения к ВТО, когда мы вынуждены будем свернуть даже те небольшие инструменты государственной поддержки, которые ведутся через бюджет? На этот счет есть много предложений. Я бы обозначил банки развития, необходимо менять денежно- кредитную политику, отказываться от привязки к доллару и заниматься созданием каналов кредитования собственной промышленности через рефинансирование коммерческих банков под обязательства производственных предприятий. Необходимо активно применять защитные меры, которыми эффективно пользуется Китай, который вступил в ВТО с большим количеством оговорок. Но пока не представлена такая программа, возникает впечатление, что российское правительство просто пытается при помощи ВТО закрепить ту бездарную и ущербную для страны политику. Последнее. Хочу обратить внимание на позицию «Газпрома»: известно, что главными лоббистами ВТО являются энергетики. Раньше в этом деле участвовали металлурги, но когда они сообразили, что после присоединения к ВТО начинается повышение внутренних цен на энергоносители, а это было важным требованием Евросоюза, они немножко успокоились и начали более осторожно относиться к этому вопросу. Но газовики и нефтяники активно лоббируют вступление в ВТО на этих условиях, потому что для них появляется возможность, во-первых, потребовать через ВТО ликвидации экспортных пошлин, что нанесет колоссальный удар по бюджету и позволит им контролировать цены на внутреннем рынке, и во-вторых, они при помощи ВТО будут регулировать повышение внутренних цен на энергоносители, что уже сегодня происходит. Еще чиновники «Газпрома» заявили о том, что будут расширять рынок свободной продажи газа для промышленных потребителей, что российским потребителям газ будут продавать по 200 долларов за 1000 кубов, так же, как и европейским. Наконец, «Газпром» сегодня взрывает Таможенный союз. Повышение цен на газ в Белоруссии и Украине означает конец Таможенному союзу и Единому экономическому пространству. Это, кстати, еще один принципиальный вопрос по ВТО. Сейчас в условиях присоединения России к ВТО, равно как и Украины, не оговорено ни создание Таможенного союза, ни создание Единого экономического пространства. Вступая в ВТО на таких условиях, мы должны понимать, что отодвигаем создание Таможенного союза в никуда. Поэтому те, кто лоббирует сегодня скорейшее присоединение России к ВТО, фактически стремятся к разрушению Единого экономического пространства и Таможенного союза. Это опять же выгодно «Газпрому», который хочет получить лишние два-три миллиарда долларов на экспорте газа в Белоруссию и Украину. Эти действия обернутся негативными последствиями, прежде всего, для России.


Glazev.Ru

С.Ю. Глазьев, «Присоединение России к ВТО вовсе не ограждает от введения новых санкций» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.14671, 24.12.2007

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru