Шесть дней в Гонконге ломали копья. 149 стран-участниц шестой Министерской конференции ВТО вырабатывали программу дальнейшей либерализации мировой торговли, бились кто за, кто против экспортных субсидий сельскому хозяйству, а на улицах тысячи антиглобалистов и прочих недовольных бились с полицией... И хотя эксперты ни до, ни в ходе этих потасовок не высказывали оптимизма насчет их успешного завершения, но итог — вопреки всем прогнозам — получился впечатляющий, особенно у участников конференции. Буквально под занавес мероприятия они достигли компромисса по основным пунктам повестки дня. На уступки пошел в основном «развитый» мир: экспортные субсидии западным фермерам должны быть отменены к концу 2013 г., причем, хлопкоробы лишатся их уже в следующем году, а к 2008-му будут сняты таможенные пошлины на 97% импорта из наименее развитых стран. «Мы провели очень удачную конференцию и достигли большего, чем рассчитывали», — заявил председатель, министр промышленности и торговли Гонконга Джон Цанг. Иначе и быть не могло: после провальной конференции 2003 г. в Канкуне членам ВТО нужен был успех, и только успех, чтобы вся либерализация мировой торговли не застопорилась и не поворотилась вспять.

Противники глобализации (и ВТО, как ее основного проявления) тоже не дремали: они дрались, били в барабаны, прыгали в воду и устраивали лежачие забастовки. В результате уличных беспорядков пострадали 137 человек, в том числе, 67 полицейских. Была даже предпринята попытка штурма Выставочного центра, где проходила Конференция ВТО. Но и полиция в долгу не осталась: задержали 1146 человек.

Правда, при ближайшем рассмотрении успехи, достигнутые в Гонконге, оказываются менее впечатляющими. Практически всех арестованных вскоре отпустили: попавшимися полиции «антиглобалистами» оказались южнокорейские фермеры, бурно протестовавшие против отмены субсидий. А что касается субсидирования сельскохозяйственного экспорта, то оно действительно будет отменено, но не сразу, а в течение 8 лет. И все это время фермерам из бедных стран еще надо как-то продержаться в условиях не совсем честной конкуренции со стороны богатых государств. Однако еще хуже другое: система субсидирования сельского хозяйства на Западе настолько развита, что экспортные дотации составляют лишь незначительную ее долю: например, в Европе — не более 5%. Существует множество косвенных субсидий, которые не то что запретить — вычислить довольно сложно. Так что и после 2013 г. фермерам из бедных стран сильно легче не станет. К тому же детали нового торгового соглашения еще долго предстоит уточнять: это будет в I квартале следующего года, и остается надеяться, что уточнения не изменят сути достигнутого компромисса «в пользу бедных».

Что же касается двух других ключевых тем нынешнего раунда ВТО — снижения тарифов на промышленные товары и либерализации рынка услуг — то они как «висели в воздухе» с 2001 г., так и висят. И вряд ли будет выполнено принятое в Гонконге обязательство согласовать «все нерешенные вопросы» до конца апреля 2006 года.

Не блистала нынешняя конференция и увеличением числа членов ВТО. Еще совсем недавно Россия и Украина буквально мчались наперегонки, чтобы успеть завершить все переговоры «до Гонконга». И Запад их в этом подбадривал: дескать, есть неплохие шансы (особенно у Украины) вступить в ВТО в ходе этой конференции. Не вышло. «Прокатили» и Вьетнам. А приняли только одну страну, и совсем не ту. 150-м членом ВТО стало Королевство Тонга — крошечный архипелаг в юго-западной части Тихого океана. К слову сказать, этот важный в мировом масштабе торговый партнер вел переговоры о вступлении целых 10 лет — столько же, сколько Россия.

Сколько еще будет вступать в ВТО Россия — по-прежнему непонятно. У нас остаются два принципиальных оппонента: США и Австралия. И если с последней дело еще можно уладить относительно безболезненно (Канберра настаивает на снижении импортных пошлин на сахар), то Вашингтон требует от нас невозможного. Он настаивает на отмене ввозных пошлин на авиатехнику (что погубит наш и без того не слишком процветающий авиапром), а также на праве зарубежных банков открывать в России свои филиалы (а не создавать дочерние банки, что предпочтительнее для нас в силу их большей стабильности). Кроме того, США недовольны тем, как у нас защищаются права интеллектуальной собственности. В Гонконге глава МЭРТ Герман Греф три дня вел переговоры с торговым представителем США Робом Портманом — и все безрезультатно. Эксперты полагают, что теперь оставшиеся вопросы могут быть решены только на уровне президентов двух стран.

Впрочем, у РФ может появиться и еще один непримиримый оппонент. Это Грузия, которая «не считает свои переговоры с Россией по вступлению в ВТО завершенными», как заявил на пленарном заседании конференции министр экономического развития этой страны Ираклий Чоговадзе. А дело тут вот в чем. Тбилиси давно требует, чтобы на российско-грузинской границе с абхазской и южноосетинской стороны стояли грузинские таможенники (а не служащие этих непризнанных образований). Обозреватели отметили, что в диссонансе с другими выступавшими, которые стремились избегать «острых углов», представитель Грузии практически все свое выступление посвятил претензиям к России. Затем, уже в беседе с журналистами Чоговадзе заявил, что Грузия намерена поставить этот вопрос в рамках рабочей группы по присоединению России к ВТО. Возникает, правда, резонный вопрос: какое отношение имеет Россия к тому, что грузинские таможенники не в состоянии контролировать часть своей границы?..

Впрочем, несмотря на непреклонность отдельных оппонентов, есть и обнадеживающие сигналы. Роб Портман, в частности, заявил: «Я надеюсь, что Россия и Украина придут в ВТО, и придут туда вместе», а переговоры с ними, в любом случае, близки к завершению. То есть, если что — Украину «попридержат» у входа и ко всеобщему удовольствию впустят одновременно с Россией. Представитель Вашингтона отметил при этом, что «их вступление поможет всем нам», поскольку оно привнесет в ВТО «свежую кровь». Такая вот вампирская радость. Впрочем, понятно, что хотят получить охочие до «свежей крови» промышленно развитые страны, — доступ к растущим и пухнущим на нефтедолларах российским рынкам товаров и услуг. И уж тогда-то западные конкуренты окончательно «разделаются» с местными производителями.

А вот на что все-таки рассчитывает Россия, изо всех сил рвущаяся на этот ринг, где заправляют постиндустриальные тяжеловесы мировой торговли? Согласно Максиму Медведкову, нашему главному внешнеторговому переговорщику, мы хотим успеть поучаствовать в нынешнем Дохийском раунде уже как члены организации. Но из его же слов следует, что нам этого, скорее всего, не успеть: даже если Россия завершит все переговоры с оппонентами в I квартале будущего года (что само по себе проблематично), то официальное членство в ВТО ей светит где-то в конце 2006 — начале 2007 года. В то же время ВТОшники серьезно настроились на то, чтобы завершить злополучный раунд на внеочередной конференции, которая состоится, скорее всего, в апреле 2006 г. в Женеве. Так что спешить уже поздно.

Но даже если и не спешить, ВТО все равно представляется более чем сомнительной целью нашей внешнеэкономической политики. Так, ее хваленая процедура разрешения споров работает крайне медленно и способствует восстановлению справедливости только в случаях, когда тяжба идет между оппонентами одной весовой категории, например, Евросоюзом и США. А уж о том, чтобы получить какие-то выгоды в плане доступа российских товаров на зарубежные рынки, нечего и думать. Основные статьи нашего экспорта — энергоносители и сырье — продаются по мировым ценам и ничьими тарифами и так не сдерживаются, а промышленная продукция из РФ практически не поставляется в те страны, с которыми мы сейчас копья ломаем. И от антидемпинга мы в ВТО не спасемся. Зато свой рынок и свою обрабатывающую промышленность защищать станет труднее. «Членство в ВТО теоретически выгодно экспортерам. Правда, мы экспортируем преимущественно сырье и энергоемкую продукцию, а для этих секторов членство в ВТО не так значимо, — рассуждает Борис Кагарлицкий, директор московского Института проблем глобализации. — Но вот ущерб для производителей готовой продукции, работающих на внутренний рынок, будет весьма ощутим. Социальные издержки от коммерциализации и приватизации сферы услуг окажутся вообще колоссальны». А теперь еще непонятно: как соотносится гонконгское решение об отмене субсидирования сельскохозяйственного экспорта с интересами российских фермеров, которые так долго добивались повышения уровня субсидий. Максим Медведков не дает ответа, отмечая лишь, что это «вопрос очень сложный».

Некоторые эксперты (не связанные с правительствами, международными финансовыми организациями и транснациональными корпорациями) вообще не сулят нам ничего хорошего от вступления в ВТО. Например, американский экономист и апологет движения «альтерглобализма», президент парижского Центра по наблюдению за процессами глобализации Сьюзан Джордж утверждает, что «по тарифам экспортеры ничего не выгадают. Не думаю, что и на внутреннем рынке будут приобретения. Во время переходного периода вы не почувствуете ни хорошего, ни плохого. Ну, разве что, разорятся отдельные отрасли, например, автомобилестроение. После переходного периода вы получите то, что получают новички. Например, страны Балтии, Грузия и Молдова — постепенно сократится промышленное производство, безработица достигнет образца 1992 г., снизится заработная плата. Следующий этап врастания в ВТО — выгодные производства начнут выводиться в страны третьего мира, где труд стоит копейки. Таким образом рабочие развитых стран лишаются заработка, а страны третьего мира не получают серьезной технологии, кроме отверточной». В общем, добро пожаловать на три буквы... не подумайте плохого — это ВТО.

Ну и, спрашивается, кому же все это надо? Вернее, уточним: кому в России это надо? А вот об этом можно только догадываться. Идеалисты, возможно, надеются, что, вступив туда, Россия сможет реально влиять на выработку правил мировой торговли и вообще на международные отношения. Кому-то просто важно, чтобы Россия была «как все» и там, где все. Но есть ведь и прагматики. Борис Кагарлицкий полагает, например, что цель, которую преследует эта категория деятелей, «вступая» Россию в ВТО «одна: это гарантии для российских инвесторов за рубежом». То есть, членство страны в ВТО принесет большее доверие к капиталу из России. А кто у нас сегодня может экспортировать (или просто вывозить) капитал? Те, кто связан с ресурсами. Выходит, вступление в ВТО отвечает интересам нашей «нефтянки» — она получит шанс расширить свое (ну, и значит, российское) присутствие и влияние в мире. Однако не слишком ли высокую цену будет страна платить за такую экспансию? Не слишком ли много «свежей крови» придется отдать?