Глазьев С.Ю.
Как велико разрушение производственного потенциала?
Я часто бываю в командировках. Больно смотреть на полуразрушенные корпуса в прошлом успешных предприятий. И это — практически повсеместно!
Вы, наверное, тоже их видите — вы ведь тоже часто бываете в командировках... К тому же явно располагаете какой-то обобщающей информацией. Поэтому очень хотелось бы узнать вашу оценку: насколько велики разрушения экономики страны?
Д. Перетятько, Ярославская обл.
— Конечно, больно смотреть на зияющие разбитыми окнами производственные корпуса, на выросший вокруг них бурьян. Больно и обидно. Ведь правильно организованный переход к рыночной экономике должен был обеспечить повышение эффективности и расширение производства, что позволило бы не только избежать чрезмерного уровня безработицы в регионах с высокой концентрацией наукоемкой и обрабатывающей промышленности, но и превратить их в локомотивы экономического роста и центры роста занятости.
По расчетам Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, в отсутствие каких-либо изменений в 1991-1993 гг. нас ожидала бы депрессия с сокращением производства не более чем на 2%. В случае же научно обоснованного перехода к рынку можно было бы добиться экономического роста с темпом не менее 3% в год. А опыт Китая показывает, что в результате рыночного реформирования реально выйти и на 7-10% роста.
Но, к сожалению, в нашей стране переход к рынку не был продуманным и серьезно организованным, а умышленно был спонтанным и хаотичным. Проводившие его реформаторы не преследовали целей подъема экономики и улучшения жизни населения. Именно поэтому они «добились» колоссального спада производства и разрушения имевшегося производственного потенциала.
С 1991 г. уровень производства в России сократился вдвое, и сегодня он меньше, чем в любой из стран «семерки», вдвое меньше, чем в Индии и вчетверо меньше, чем в Китае. Наибольшие разрушения произошли в наукоемких отраслях промышленности, в машиностроении, особенно — сельскохозяйственном, а также в легкой промышленности и производстве товаров народного потребления. Там этот показатель снизился во много раз.
В упадке находятся как раз те отрасли, которые составляют основу социально ориентированной экономики и потенциала ее подъема, которые способны обеспечить связь роста внутреннего производства и спроса.
Даже в отраслях, где новые хозяева получают сверхприбыли за счет присвоения природной ренты, производственные фонды изнашиваются, а производительность труда падает. Если в 1975—1985 гг. в электроэнергетике ежегодно вводились в действие новые производственные фонды в размере 5-6% от существующих, то с началом реформ этот показатель стал быстро снижаться и в 2001 г. опустился до уровня 0,8%. В 1988 г. на одного работника, занятого в нефтедобывающем комплексе, приходилось 4,3 тыс. тонн добытой нефти, а в 1998 г. — 1,05 тыс. тонн. Лишь в последнее время положение немного улучшилось: в 2000-2001 гг. добыто 1,2 тыс. тонн в расчете на одного работника.
Из-за пятикратного сокращения производственных инвестиций износ основных фондов превысил 50%, а их активной части — машин и оборудования — 70%. Средний возраст оборудования составляет 18 лет и вдвое превышает соответствующий показатель в развитых странах. Если в 1990 г. производственные мощности позволяли выпускать 264 тыс. тракторов ежегодно, то теперь, поданным Госкомстата, на оставшихся мощностях возможно произвести только 101 тыс. тракторов в год. Если в 1990 г. мы могли производить 443 млн. пар обуви ежегодно, то теперь — менее 110 млн. пар. Выбытие устаревших производственных мощностей приобретает обвальный характер, многократно превышающий ввод новых.
Ситуация в сельскохозяйственном производстве не менее, если не более, драматичная. Основные фонды сельхозпредприятий в РСФСР с 1970 по 1990 гг. выросли в расчете на одного работника с 3,7 до 27,3 тыс. рублей, а в расчете на 100 гектаров сельхозугодий — с 19,3 до 129,8 тыс. рублей. В ходе последней советской пятилетки — с 1985 по 1990 гг. — энергетические мощности в расчете на одного работника возросли с 40,3 лошадиных сил до 50,5. По этим основным показателям советское сельское хозяйство стало одним из самых высокоразвитых в мире. Его материально-техническая база обновлялась даже быстрее, чем в промышленности. Ввод в действие основных фондов (без скота) в 1990 г. составил 7%, а выбытие — 3,3%. В промышленности — 6% и 1,8% соответственно.
Но с 1991 г. обновление материально-технической базы сельского хозяйства практически прекратилось, капиталовложения уменьшились, по сравнению с 1990 г., в 35 раз и в последние годы остаются в 25 раз более низкими, чем в 1984 г. В 2000 г. степень износа основных фондов достигла 67,9%. При условии сокращения производства зерна за десятилетие почти вдвое наши земледельцы столкнулись с тем, что выращенное зерно не на чем убирать. В ряде регионов на уборку приезжают иностранцы со своими комбайнами и за свои услуги забирают зерно по заведомо невыгодным для хозяйств ценам.
Вот такие нерадостные цифры, к сожалению. И говорят они о том, что у нас осталось очень мало времени, чтобы изменить ситуацию. Если мы не хотим окончательно впасть в зависимость от высокоразвитых стран, нам необходимо немедленно предпринимать кардинальные шаги, которые могут уже в ближайшее время обеспечить экономический рост.
Глазьев С.Ю. Как велико разрушение производственного потенциала? // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.10659, 01.09.2003
Публикуется по: Глазьев С.Ю. БЛАГОСОСТОЯНИЕ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ: как победить бедность в богатой стране // Сергей Глазьев, М: «Б.С.Г, — ПРЕСС», 2003
[Обсуждение на форуме «Аналитика»]
