1.

Становление тринитарного учения было мучительным и длительным. Особенно остро это стояла в момент религиозного перелома – Первого Никейского Собора. Наиболее остро стоял вопрос о статусе Сына. Монистическое сознание видело его вторичным, производным, тварным. И в этом - монистическая логика была понятной: есть высшее – есть низшее. А значит совершенно непонятно, как Афанасий Александрийский сумел статус Сына довести до статуса Бога на первом Вселенском Соборе в Никее. Более того – получить поддержку Константина. Это кажется невероятным делом. Что же помогло Афанасию?

У нас есть два дополнительных аргумента к тому, что помогло Афанасию в тот момент. Эти два аргумента были непопулярны в догматике, но в науке - почему нет?

2.

Официальная логика Афанасия известна, она выражена в разных местах. Вот вариант этой логики в письме к епископу Серапиону. Суть её в том, что Творение Бога не может быть только тварным, в части творения должна быть заключена Его Сила, а эта сила и есть Его Сын с Божеской же сущностью.

Цитата: Ариане, заключась в себя и не представляя себе ничего иного, так как все это вне их, подобно саддукеям, по человеческим рассуждениям стали толковать и богодухновенное Писание. Посему слыша, что Сын есть Премудрость, Сияние и Слово Отчее, они обыкновенно возражают на это: "как это возможно"? Как будто невозможно тому и быть, чего не могут они понять? Остается рассуждать им таким же образом и обо всем. Как могла несуществовавшая некогда тварь прийти в бытие? Или, как мог из земной персти образоваться разумный человек? Или, как тленное могло стать нетленным? Или, как земля основана на морях, и на реках уготовал ю есть Бог (Псал. 23, 2)? И наконец, остается им сказать себе самим: да ямы и пием, утре бо умрем (1 Кор. 15, 32), чтобы с истлением их истлело и безумие их ереси.

2) Таковое мудрование ариан смертно и тленно; слово же истины, которое и им прилично было бы уразуметь, есть таково: ежели Бог есть источник, свет и Отец; то непозволительно сказать, что источник сух, свет без сияния, Отец без Слова; иначе, Бог будет непремудр, несловесен, несветозарен. Итак, поскольку Отец вечен, то необходимо быть и вечному Сыну. Ибо, что ни уразумеем во Отце, то без сомнения есть и в Сыне, как говорит сам Господь: вся, еликаимать Отец, Моя суть (Иоан. 16, 15), и все Мое принадлежит Отцу. Посему, вечен Отец, вечен и Сын; потому что Им и веки сотворены (Евр. 1, 2). Отец есть Сый; по необходимости и Сын есть Сый над всеми Бог, благословен во веки, аминь, как сказал Павел (Рим. 9, 5). Непозволительно говорить об Отце: было, когда Он не был Непозволительно сказать и о Сыне: было, когда Он не был. Отец есть Вседержитель; Вседержитель есть и Сын; ибо говорит Иоанн: Сый, и Иже бе, и грядый, Вседержитель (Апок. 1, 8). Отец есть Свет, и Сын есть Сияние и Свет истинный. Отец — истинный Бог, и Сын — истинный Бог. Ибо так написал Иоанн: да будем во истиннем, в Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и живот вечный (1 Иоан. 5, 20). И вообще, из всего, что имеет Отец, нет ничего непринадлежащего Сыну. Посему-то Сын во Отце и Отец в Сыне; ибо что принадлежит Отцу, то есть в Сыне, а также познается и во Отце. Так разумеется и сие: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30) … (Афанасий Великий, свт. К тому же епископу Серапиону послание 2е. Против утверждающих, что Сын есть тварь)

Тоже логика безупречная. Но менее понятная для тогдашнего бинарного сознания, понимавшего Верх и Низ, Бога и Сатану. Тогда введение божьего статуса Сына было переворотом сознания, его крайним усложнением. Что же помогло утвердить статус?

3.

Начнем с короткой формулировки: утвердить статус Сына помогло Афанасию Александрийскому … язычество. Этот жестокий парадокс было неловко разрабатывать в церкви, но он был в среде исихастов.

Напомним, что суть язычества – одухотворение внешнего, так сказать материального мира, который «жив и дышит». Действительно, внешний мир природы показывал образцы самостоятельного, оригинального роста огромного числа разнообразных видов животных растений и проч. И уже в древнем сознании стоял вопрос: природное Множество соотносится с Одним началом? Как мы можем говорить об Одном Начале, если вышли в поле – и перед нами миллионы многообразных начал, несводимых к Одному? Или Один – в этой букашке, которую я раздавил за то, что она стал пить у меня кровь?

То есть уже тогда было понятно, что Одно где–то имеет ограничения. Оно – не абсолютно. Но если Оно не абсолютно, а мир - творение Божье, значит есть то, что погашает это ограничение в другой субстанции? Иначе говоря, во Многом тоже должна быть Божественная часть. Да, в ограничении, но должна быть. Так Логика Многого привела к пониманию, что Множество должно быть представлено в Лице – которое соединит переменное и вечное: Богочеловек.

В этом смысле языческое сознание, которым тогда жило большая часть мира, которая понимала близкое и родное многообразие больше, чем удаленное на небесах Одно.

Именно поэтому можно признать обвинения Ария Афанасия в попущении язычеству справедливым. Это было несомненно. Но это было проклятием в бинарном сознании, а для формирующегося тринитарного сознания это была норма Божьей Полноты. Ну не мог Бог отрезать себя от мира, который он создал. Более того, он не мог Созданному не дать шансов вернуться к Нему. А что такое возвращение? Это развитие, рост, воплощение Божественной полноты в Лице.

Это крайне важный момент, поскольку обожествление Сына имело огромный эффект: человек получил право быть во Множестве не просто животным, но достигать Божеского сознания – то есть развиваться во Множестве: то есть иметь ступени развития – двигаться по Иерархии.

Эта часть мало кем осмыслялась: статус Сына давал Множеству право на внутреннее развитие, стратификацию, конкуренцию, динамику. Ведь Множество – это выход из Хаоса беспредметности и неопределенности. Именно хаосность считалась в иудаизме животным месивом. И животное не могло выйти за пределы хаоса во Множество само – его могли только как бы пригласить – придать ему статус – но всегда временный и отнимаемый. Получение же статуса Сына дало право массам на обретение субъектности. В религии это звучало как право на обретение Бога, в правовой жизни – как право на власть, на иерархическое продвижение и проч. Конечно, это был страшный удар по Кастовому Монизму Иудаизма, но уже тогда было ясно, что удержать мир в бинарно-антагонистическом разделении невозможно. Просто по факту. Есть легенда, как синедриону однажды дали право править миром. И что? Ну и ничего. Нет механизмов - нет и управления. Особенно на тот момент, когда массы управлялись государствами во главе государей.

4.

Мы приходим к тому, что была и другая причина успеха Афанасия – политическая.

Когда нам говорят, что император Константин ничего не понимал в богословии – это возможно. Но очень хорошо понимал в политике и для него целостность империи была в приоритете. И если было понятно, что Одноначалие – это для него необходимо, но уже Бинарная схема иудейского антагонизма со всем миром гоев (животных) опасна (она означала, что император должен не управлять своими подданными, а с ними постоянно воевать), то принятие Сына как Множества в имперский контекст было для него совершенно ясным делом: мы получаем единство – но разное по статусу.

Для Константина был и другой аргумент: языческий мир требовал организации. Племена бесконечно воевали друг с другом – места и пропитания стало не хватать. Поэтому введение статуса Сына – играло на принятие огромной массы языческой массы – массы племён, живущих в Империи и за её пределами. Основывать объединение племён на принципе кастового неприятия всего остального – просто невозможно. Технически невозможно. Ты хочешь привлечь племя в пять тысяч человек. Самый простой способ – ввести племенного вождя в свою элиту. Но в Логике Одного – это невозможно: каста не позволяет в неё войти другим, чужим. Тогда способ принуждения другого племени - война. Но если воевать всегда со всеми, то империи не построишь. Просто сил не хватит.

5.

Первый Вселенский Собор в 325 году с признанием статуса Сына был несомненным глобальным усложнением - от сознания, до политических и религиозных конструкций. Это был ответ на возникающий мировой хаос, выражающийся в неуправляемости многих процессов. Это было спряжено с многими причинами. Почему, например, Церковь так легко победила язычество? – Да потому что авестийское жречество – солнцепоклонников – потеряло бразды управления. Тысячи лет согласование жизни племен с солнцем работало, потому что давало пищу, – а тут перестало работать, потому что от Солнца зависеть стало всё меньше и меньше. Мы не отдаем себе отчет, что это бы момент технического рывка, как бы сейчас сказали, по техническому укладу – переходу к повальному использованию механизмов, где роль Солнца сводилась к минимуму.

Но мы себе отдаём отчет и в другом: сегодня возникновение мирового хаоса, кризиса монистического и бинарного сознаний и конструкции показывает, что назревает новое усложнение – для нового упорядочивания – по аналогии с 325 годом.

Одна из причин современного хаоса – неконституированность Единого. Как можно победить Хаос без конституирования Единства? Никак.

Эквивалент Единого – Святой Дух. Он – не конституирован.

Пора?