Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Тринитаризма - Публикации

С.Н. Магнитов
Тринитарный символизм. Глава 18

Oб авторе

УРОВНЕВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ИДЕИ, ТЕМЫ, ПРЕДМЕТА И ЖАНРА ИЗОБРАЖЕНИЯ.

1.

Поднятый вопрос об синтетических жанрах выводит нас на мысль о поиске родов и жанров друг друга, о поиске, как говорят, синкретизма, взаимообогащения, мы говорим, системности. Письменное тяготеет к исполнению в голосе, исполненное голосом тянет к танцевальным пассам, танцевальные пассы тянут изобразительные формы исполнителя, проще говоря, одеяние, изобразительные формы исполнителя тянут за собой изобразительные формы внешнего мира, скульптурность и архитектурность.

О мистериальности искусства мы поговорим ниже, после восстановления и верификации всех категорий эстетики, сейчас нас этот момент интересует с точки зрения классификации жанров и недопущения диффамации искусств.

Усложнение задач требует интерференции родов искусств, то есть наложения друг на друга для взаимного усиления. Это значит, что Уровень Сложности задач не только развивает Род, но и межродовые отношения и связи. То есть по Уровню Сложности развивается не только род, скажем, от мурлыкания под нос на минус третьем Уровне Сложности до Оперы на 12 УС, но и возникают межродовые синтезы, соединения, о чем мы говорили выше о жанровых синтезах. Возникает эффект наложения - интерференции.

Лемма. Эстетическая интерференция – наложение родов и жанров для взаимного усиления.

Проблема в том, что соединение – это взаимная уступка, но при сохранении доминанты. Это значит, что возникает жанровое ядро из одного рода и жанровая периферия из других. И в этом случае есть угроза жанровой диффамации. Проще говоря, когда многое соединяется, есть риск потери доминанты и периферии одновременно. Достаточно допустить переакцентировку, как одна родовая задача становится прямо другой. Если «Битлз» допускали танцевальный компонент в самом малом количестве (ритмичное движение коленом и торсом), и это была песня, сопровождающаяся легким подчеркиванием песенного ритма ритмичными движениями участников группы, то в случае с Майклом Джексоном песенная часть зачастую вообще уходила на третий план, тогда как первый загромождала пляшущая массовка. Происходила диффамация песенного жанра через неимманентное усиление танцевального. Так песня нивелировалась, уценивалась и наконец в электронной инструментовке перестала быть песней, а стала просто танцевальным аккомпанементом.

Лемма. Соединение родов и жанров всегда идут на грани распада, диффамации участвующих жанров.

И чтобы процесс соединения не перешёл в распад и диффамационный разгул, требуется чёткое жанровое пропорционирование при синтезе.


2.

Второй актуальный момент – это право на привлечение произведения в синтез. Можно ли танцевать по романам Достоевского? Некий танцмейстер Эйфман делает танцевальные пассы под чужие имена и чужую музыку, которая никак не предполагалась для усиления фантазий автора телодвижений. Привлечение социально-мятежного Бетховена для создания эротического танц-балетного номера ставит вопрос даже не об авторском праве, а о жанрово-тематическом праве использования иного рода для вольного синтеза. Так можно «Марсельезу» привлечь для танца наркоманов. Можно, только что французы скажут?

И речь здесь идёт, ещё раз повторяем, не только об авторском праве и искажении смысла произведения (хотя этот вопрос однозначно возникающий), но судьбе самого романа в превращении романа в хореографическое либретто, да еще и танцевальное, превращение смысловых сложностей в танцевальное упрощение (как бы не извивались, передавая страсти, балет-танцоры Эйфмана)? Зачем читать «Идиот», если его можно поставить в танце и потом на него посмотреть как на шоу? Что останется от романного жанра, если он превращается в либретто? Что станется с автомобилем после того, как его переведут в велосипед?

Лемма. Эстетическая интерференция ставит вопрос о допуске родов и жанров к синтезу.

Если этого не сделать, рано или поздно неуправляемые синтезы приведут к беспорядочным связям и в результате – эстетическим абортам, выкидышам, дебилам и прочим девиантным персонам.

Однако вопрос о доминировании родов и жанров решается в стратегическом основании произведения – в задаче, идее, теме. К чему мы и подходим.


3.

Уровень – не только выравнивает, но подбирает по качеству. Вообще в уровневой системе - задача не выровнять, а определить по уровню разнородные явления, чтобы разрешить бесконечную борьбу разнородных количеств и качеств. Действительно, почему в туфлях на шпильках за 10.000 долларов нельзя ходить за грибами? Обувь она и есть обувь. Вроде так.

Теперь без иронии. Есть идея изобразить отход от марксизма рабочих, делающих карьеру, есть тема слома сознания рабочего, ставшего инженером (предмет), в отношении к советской власти, которая строится как диктатура пролетариата: остаётся ли он в этой диктатуре, если он уже не рабочий, и станет ли отрицать диктатура пролетариата его как инженера?

Если этот отход стал масштабным, то слом требует масштаба личности, а личность масштаба инженера. То есть инженер, работающий в уральском посёлке Полевской в тысячу жителей уже не подойдёт, потому что слом сознания может быть капризом неудачника. Полевской инженер уровнем не вышел, чтобы им поднять тему слома и идею отхода. То есть чтобы слом был, нужен статусный масштабный инженер. Это значит крупный город, крупный завод, крупный инженер, который может на официальном уровне (а не в курилке между своими), к примеру, на партийном собрании, получить обвинение, что «Вы нас, Петр Иванович, забыли, потому что инженером стали, в машину красивую пересели, зачем теперь вам наши пролетарские, рабочие интересы?» и человек, который уже понял логику управления крупными предприятиями, понимает, что в этом случае политические лозунги и установки не действуют: не может советская власть держаться на пролетариате от станка, пока тот не стал минимум инженером. Тогда показ идейного слома показать можно. Показать идейный слом полевского инженера невозможно, поскольку масштаб производства и управления ничтожны.

Но если автор загорится желанием написать роман-эпопею о том, как он неудачно выбрал билет на экзамене и провалился, то это явное противоречие по уровням сложности идеи и жанра.

Лемма. Идея может не соответствовать теме, а тема предмету. Чтобы реализовать идею, необходимо масштабировать тему, предмет в соответствии по уровню сложности.

То есть для первого примера роман подойти может, а вот для второго нет, но может подойти жанр новеллы, короткого иронического рассказа. Это значит, что стилистические находки, к примеру, односложные предложения в духе блоковского «Ночь, улица, фонарь, аптека» в первом случае неприемлемы, во втором допустимы. Нельзя топором бриться, а скальпелем колоть дрова.

Масштаб идеи, темы и предмета затем вывлекает формальное масштабирование требования рода, жанра, стиля. Так идея формирует творческий алгоритм от темы до стиля.



Произведение состоится только в том случае, когда составляющие одного уровня. Сбой уровней меняет практически всё.

Возьмём опус некого стихотворца Сельвинского «Союз писателей».

СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ

Был удав моим председателем,

Был зайчишка моим издателем,

Зато критиком был медведь!


Чтобы быть советским писателем,

Бо-ольшое здоровье надо иметь.

1956 г.


Заданная в названии тема – 9 УС. Объем развертывания для столь значительной темы – ничтожен. Значит тема по определению не развернута и название не действительно. Объём - 0 УС, ирония того же уровня, аллегории басенные – того же уровня. Это значит, что данный текст не перебрался выше 0 УС.

Следует заметить, что невыполнение жанровых требований сразу аннулирует жанровую претензию. К примеру, в стихотворении необходим сюжет. Если он заменен на заявления, то это уже не стихотворение, а, к примеру, рифмовка тезиса. Или рифмованный афоризм. Тогда изучать нужно не поэтическое явление, а афоризм. Тот же Сельвинский сочинил такую штуку без названия:


Как я устал от вожаков

От их тупого лицемерья,

Что медом смазывает перья,

Строча декреты для веков …


А мы средь этих декораций

Живем в идейных погребах,

Мечтаем наспех, мыслим вкратце,

Поем с фальшивкой на губах.


И оттого в России сплошь

Ума на тупость переплавка.

Уж лучше бы прямая ложь,

Чем эта наша псевдоправда.

1961 г.


Как видим набор наименований, заявлений, тезисов, объединенных не идеей, а рифмовкой, заканчивается афоризмом. Нет ни сюжета, ни образов, значит есть просто рифмованный афоризм. Это значит, что нет смысла рассматривать это как литературу, а нужно рассматривать в ряду монтеневских и паскалевских афоризмо-сентенций. И измерять нужность этого в рамках банальных философий. Поэзии здесь нет.

Следует заметить, что апелляция к рифме, как явлению поэтическому, не имеет оснований, поскольку рифма не делает стихотворение, как не делает прозу два простых предложения. В качестве аргумента на коленке сочиню великое:


«Долго ли будем телиться?

Пора определиться!» -

Человек из мягкого пуха

Револьвер придвинул к уху.


Красиво? Почему бы и нет? Есть рифма? Есть. Почему не считаете, что это глубокомысленная поэзия? Но если так считать, то «Магнит меня манит» - тоже поэзия.

Что есть абсурд.



С.Н. Магнитов, Тринитарный символизм. Глава 18 // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.24686, 05.08.2018

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru