Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Тринитаризма - Публикации

С.Н. Магнитов
Тринитархия. Глава 16

Oб авторе

ГЛАВА 16. МОЖЕТ ЛИ МНОГОЕ СОЗДАТЬ ПОЛИТИКУМ, ИЛИ АПОРИИ РУССО

1. Запретить переход от власти к власти

Невозможность построить Тринитарную систему власти приводило к тому, что неумение и неспособность нейтрализовывались постоянной сменой Порождающих: 1. От Многого к Одному от Одного к Многому от Единого к Одному и от Единого к Многому. Проще было власти на основе Порождающих развести и утвердить антагонизм, нежели придти к Строению Властей и целостному состоянию систем.

Наиболее известный способ перехода – путём слома - от Одного к Многому давал Руссо – со всеми видами обмана по преимуществам власти Многого.

Заметим, что власть от Порождающего Многого, неверно объявленная либеральной, есть факт, который надо понимать не на основе либеральной обмана, а на основе Порождающего. Самое принципиальное состоит в том, что эта форма власти – от Многого – никогда самостоятельной, точнее, отдельной и отделённой, не была и не будет и конечно, никакой либеральностью она не обладает.

В случае же утверждения этой частной формы как единственно верной и противостоящей другим, возникает профаническая, сломанная версия власти, которая обладает удушающими апориями. Именно они становятся оружием в борьбе с жертвами т.н. либеральной власти.

Признаками профанизма является ставка на соблазн. У Руссо это отмечено в двух моментах: 1. Идеализация (то есть представление как готового и совершенного) человека, 2. Идеализация (то есть представление как готового и совершенного) Договора).

Мы показываем апории руссоизма, чтобы поставить крест на этой крайности – с целью поставить крест на переходе от формы власти к форме власти – в пользу собирания и исцеления властей.


Вводные цитаты. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре М., 1906.

Гл. IV

«Так как ни один человек не имеет естественной власти над себе подобными и так как сила не производит никакого права, то основанием для всякой закономерной власти могут служить лишь договоры».

Гл. VI

«Найти такую форму ассоциации или общественного соединения, которая защищала и охраняла бы всею общею силой личность и имущество каждого члена и благодаря которой всякий, соединяясь со всеми, повиновался бы только себе и оставался бы так же свободен, как и прежде».

Вот основная задача, которую разрешает общественный договор.

Статьи этого договора, таким образом, определены его природою, что малейшее видоизменение сделало бы их пустыми и недействительными; поэтому, не будучи никогда, может быть, формально выражены, они везде одинаково, везде молчаливо допущены и признаны. Так продолжается вплоть до момента нарушения общественного договора, тогда всякий вновь вступает в свои первоначальные права и возвращает себе вновь свою естественную свободу, утратив свободу условную, для которой он отказался от первой.

Эти статьи, конечно, сводятся к одной-единственной цели, а именно: абсолютное отчуждение каждого члена общины со всеми его правами в пользу всей общины; ибо, во-первых, если всякий отдает себя всецело, условие становится для всех одинаково, никому нет выгоды делать его тягостным для другого.

Кроме того, так как отчуждение не допускает оговорок, то союз настолько полон, насколько возможно, и ни один общинник не может более ничего требовать для себя; ибо если бы оставались какие-нибудь права за частными лицами, то, при отсутствии общего начальника, который мог бы объявить приговор по спору между ними и обществом, который, будучи сам по себе, в некоторых вопросах, судьей, скоро захотел бы быть им во всех; первобытное состояние продолжало бы существовать, и ассоциация сделалась тиранической и тщетной.

Наконец, всякий, отдавая себя всем, не отдает себя никому, и так как нет ни одного члена общины, в отношении которого не приобреталось бы то же право, которое уступается ему другими в отношении себя, то всеми приобретается равноценное всему тому, что утрачивается, и кроме того возрастает сила для сохранения того, что каждый имеет.

Таким образом, если устранить в общественном договоре то, что не составляет его сущности, он может быть выражен так: всякий из нас ставит себя и свое могущество, как высшее достояние, под управление общей воли; и мы, как целое, принимаем каждого члена, как нераздельную часть всего.

Вместо отдельной личности каждого договаривающегося этот акт ассоциации сейчас же создает моральное и коллективное целое, составленное из стольких членов, сколько собрание имеет голосов, целое, которое получает от этого самого акта свое единство, общее Я, жизнь и волю. Эта общественная личность, составленная таким образом из единения всех остальных личностей, получала в прежнее время название гражданской общины, а теперь называется республикой или политическим целым, которое именуется своими членами государством, когда оно пассивно, и сувереном, когда оно активно, державой при сравнении ее с ей подобными. Что касается членов такого общественного соединения, то коллективно они зовутся народом, каждый в отдельности гражданами, как имеющие волю к власти во власти суверена, и подданными, как подчиненные законом государства».


Апория 1

Уязвимости Договора

Может ли ограниченное породить неограниченное? Может ли субъективное породить объективность? Договор - результат согласия частных людей со своими частными видениями предмета договора. Обычно договариваются о чем-то одном, упуская из виду массу обстоятельств и упуская то, о чем договориться невозможно - о внешних обстоятельствах договора. А договариваясь для себя и упуская внешние обстоятельства, договаривающиеся делают договор либо изначально уязвимым, либо фиктивным. Чаще всего останавливаются на формуле «если договор не может не быть уязвимым, то пусть он будет фиктивным, но пусть он будет хотя бы в качестве оси диалога».

С договора можно начать, но чтобы ему следовать, необходимо учитывать огромное количество сопутствующих обстоятельств. Но даже если удастся отразить данный момент, то предусмотреть все детали дальнейшего хода событий невозможно, для этого нужно обладать недюжинной прозорливостью. Она не у всех имеется. Поэтому делать договор частных лиц государственнообразующим и системообразующим документом без подкрепления его силой хотя бы Мирового Закона - ненадежно. Это доказала сама история, разбив тысячекратно теорию Руссо - ни один договор в мире, кроме частных, не состоялся, имея очень краткую историю. А если что-то состоялось, то это было при сопутствующих укрепляющих воздействиях: насилии, конспиративных интригах и проч. – то есть вещах, далёких от договора.

А это апория.


Апория 2

Понятия «Общей воли» в частных руках

Прекраснодушное описание Руссо того, как все частности сливаются в свободное общество, спотыкается об очень интересный ход, а именно на полное отчуждение своих прав в пользу общины, чтобы, если уловить логику Руссо, никому не было обидно. Но кому эти права отдаются? Если все отдают свои права обществу, то кто эти права забирает? Ведь право одного общинника не переходит к другому общиннику! У Руссо есть ответ: общество выделяет из себя управленческую структуру. Права отдаются туда. То есть права, уравненные по горизонтали - между низовым слоем людей, отнюдь не уравниваются с правами по вертикали власти. Тогда возникает вопрос: если человек остается без реальных прав (то есть их пределы очень ограничены), но основные права получает одна структура, то где у нас общество? Общество - объединение равноправных. Тогда где оно образуется, если эти права забирает Одно? Причем всегда это Одно представлено Одним его главой! Получается никакая не республика, а обыкновенная Монархия - Одноначалие.

Апория.


Апория 3

Парадокс идей Руссо: к демократии или диктатуре?

Руссо взят на вооружение либералами и демократами, борющимися с социализмом. Нелепость ситуации состоит в том, что Руссо в первую очередь социалист, хотя бы потому что Руссо строил общественную систему, которая в переводе на латинский будет звучать как социалистическая. Он моделировал общество так же, как все остальные социалисты от Кропоткина до Ленина, который, напомним, перешел в разряд диктаторов. В чем же парадокс? А парадокс в том, что ни Руссо, ни Кропоткин, ни Ленин, ни Поппер не были ни социалистами, ни демократами, ни либералами, а больше анархистами, провоцирующими диктатуры. Начиная с логики Многого, они приходили к Логике его противоположности – Одному, что всегда имело монархическо-диктаторские признаки. Это понятно: ни одно из Порождающих не может себя организовать без Иного Порождающего. Но Руссо свято пропагандирует договор как основу самоорганизации.

Апория.


Апория 4

Пределов договаривающейся массы

Обратим внимание, что Руссо и подобные ему «договорщики» постоянно ведут речь о какой-то неопределенной группе людей. Но кто их собрал, на каком основании, почему их именно столько, а не больше и не меньше, почему всегда собираются какие-то части вместо того чтобы собрать всех, ударить по рукам и создать навечно одно-единственное государство (общество)? Почему нет среди учредителей детей, младенцев?

Далее зачем создавать много государств-республик-обществ? Ведь это противоречит здравому смыслу. Лучше всем со всеми договориться навсегда, чем создавать массу дорогостоящих государств! Значит, дело не только и не столько в договорах, сколько в других факторах.

Наконец, почему «договорная теория» государства не обращает внимания на очевидный нонсенс - никто никогда не осуществлял ни с кем глобального договора по созданию государства путем собирания людей и массового подписания договора, но государства существуют: не все желают и не все могут договариваться, но государства существуют. Не значит ли, что договорная теория государства не более чем соблазн и фантазия? Что договор всего лишь механизм решения частных проблем для частного применения в УЖЕ сложившихся обстоятельствах! Начинать договор без сложившихся оснований, без принципов – заведомая утопия.

Апория.


Апория 5

Договора - для узкого круга деньгодержателей

Хитрость контрактной стихии и её логики заметил еще Энгельс, подчеркнув плавный переход общественного договора к деспотизму Наполеона, а затем и простой коммерциализации, в которое было вовлечено государство.

Цитата. «… Общественный договор Руссо нашел свое осуществление во время террора, от которого изверившаяся в своей политической способности буржуазия искала спасения сперва в подкупности Директории, а в конце концов под крылом наполеоновского деспотизма. Обещанный вечный мир превратился в бесконечную вереницу завоевательных войн. Не более посчастливилось и обществу разума. Противоположность между богатыми и бедными, вместо того чтобы разрешиться во всеобщем благоденствии, еще более обострилась вследствие устранения цеховых и иных привилегий, служивших как бы мостом над этой противоположностью, а также вследствие устранения церковной благотворительности, несколько смягчавшей ее. Осуществленная теперь на деле «свобода собственности» от феодальных оков оказалась для мелкого буржуа и крестьянина свободой продавать эту мелкую собственность, задавленную могущественной конкуренцией крупного капитала и крупного землевладения, именно этим магнатам; эта «свобода» превратилась таким образом для мелких буржуа и крестьян в свободу от собственности. Быстрое развитие промышленности на капиталистической основе сделало бедность и страдания трудящихся масс необходимым условием существования общества. Чистоган все более и более становился, по выражению Карлейля, единственным связывающим элементом этого общества. Количество преступлений возрастало с каждым годом. Если феодальные пороки, прежде бесстыдно выставлявшиеся на показ, были хотя и не уничтожены, но все же отодвинуты пока на задний план, - то тем пышнее расцвели на их месте буржуазные пороки, которым раньше предавались только тайком. Торговля все более и более превращалась в мошенничество.

«Братство», провозглашенное в революционном девизе, нашло свое осуществление в плутнях и в зависти, порождаемых конкурентной борьбой. Место насильственного угнетения занял подкуп, а вместо меча главнейшим рычагом общественной власти стали деньги. Право первой ночи перешло от феодалов к буржуа-фабрикантам...» (Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке. Соч., 2-е изд., Т.19, С.185-230).


2. Снятие частей в целом.

Показав в апории, что Логика НеСтроенного Многого приходит к Одному, в политической версии – анархия (безначалие, в идеале Полиархия)) к диктатуре, мы подчеркиваем бессилие оторванного от Строения - Многого дать, а главное – сохранить - собственную власть, мы подчеркиваем, что история подошла к моменту, когда апробированы и исчерпаны все частности – и Анархия, и Монархия, и Униархия, - что ставит вопрос о преодолении крайностей частного – путем снятия их в Целом.



С.Н. Магнитов, Тринитархия. Глава 16 // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.23496, 21.06.2017

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru