Следующий тупиковый вопрос Нациологии, не находящей предмета и себя в предмете – название, имя этносов. К нему самое легкомысленное обращение, что, однако, таит много неприятностей. Действительно, были даки, стали румыны. Так вы румыны или даки? Если вы не даки, то отказывайтесь от дакского периода истории – и аннулируйте всё, что с этим связано. И фильм «Даки» убрать на полку. И раскроем название слова «румыны». Если Романия явно от Рима, то верните права Риму и подчинитесь ему. По определению. Или возвращайте этноним «даки». Тоже со всеми вытекающими. Слова имеют права!

Есть поговорка: Как корабль назвать, туда он и поплывет. Но есть вариант: Кто назвал – тот и капитан этого корабля. Вообще история называния этносов может привести к крайне неприятным, спорным вещам и узлам противоречий. Как их развязывать – большой вопрос. Только ясно, что развязывать придётся, причем удаляясь от иллюзий самоназваний.

Начнем с простого – статуса. Есть обобщенное стартовое понятие «этноним», имя этноса – но он не полное, потому что есть разные понятия по уровню сложности – племя, национальность, нация, народ. Тогда и понятий должно быть столько же: племоним, этноним, национим, нацоним, родоним. Но их нет, и имена все одинаковы. Эгалитарное именование придется убрать.

Итак, первое, что принципиально: тот, кто назвал, тот и хозяин положения. Это значит, что отсутствие самоназвания – первый признак отсутствия самостоятельного этноса. А это значит, что достаточно восстановить генетику слова и его право, как ситуация меняется. Но есть но. Этнос может отказаться принять истину, мотивируя, что это оскорбление иго чувств. Тогда нам нужно решить вопрос: что ценнее этническая иллюзия или истина? Готовы ли мы отдать истину в руки этническим иллюзиям и самооправданию? Ведь перевод внешнего именования в самоназвание будет в любом случае произвольной интерпретацией.

2. Вернуть и вменить ТаРтарию

Когда я слушаю татар о происхождении их этнонима, мне хочется плакать. Версий десять выслушал – и все занятны. Нет только одной версии. Главной.

Перед нами карта 16 (!) века Энтони Дженкинсона, служащего – заметим – в Москве при Английской компании, созданной Грозным. То есть это карта именований времён Грозного.

Увеличить >>>

Как видим, от Азова территория бывшего Золотого Ордена, перешедшая к Московии и далее в сторону Урала определена как ТаРтария.

Но если изначально карта составлена европейцами при московском дворе, то названия были согласованы, хотя понятно, что они называли территорию по своему усмотрению. По какому?

У моей любимой бабушки было самое жесткое «посылательное» ругательство. Когда она кого-то хотела послать, то говорила так: «Да провались ты (он) в Тартарары». Я спрашивал «А что такое тартарары?» - Она сокрушенно махала рукой в смысле – не знаю. Не сказать, но бездна, где всё пропадает и всё ужасно. При этом мне было понятно, что она не знала, что за слово употребляет – оно ей досталось по наследству, причем было понятно, что это определение места, а не этноса. Притом интересно, что моя бабушка и весь её род из деревни Соболеково под Набережными Челнами, то есть из Та…тарии.

И вот карта. То, что слово отсюда, нет сомнений, но что оно означает? И правильно ли бабушка его употребляла?

Тартар – название Преисподней в эллинской мифологии. Оно имело много значений – это и конец света, смысле край света, и тьма кромешная, и неосвоенное нецивилизованное пространство. В Тартаре жил Аид, по которому христиане назвали Ад и перенесли его под землю. Именно этот негативный оттенок и использовали, скорее всего, римляне и византийцы для обозначения нехристианского этноса и пространства. И чем больше открывалось это пространство, тем более увеличивалось – до Великой ТаРтарии - и обрастало имманентными смыслами именно конца мира на уровне ощущений. Если кто-нибудь когда-нибудь стоял зимой перед седой и неумолимой грядой Уральских гор, то другого ощущения – если не конца, то предела этого мира, конца этого пути - не возникает. А если очутиться зимой одному в горах или между гор среди мачтовых сосен без лыж и градусов в сорок, то совсем конец. Поэтому ощущение маленькой и обустроенной Европы в отношении большого пространства были понятными.

Тогда мы все – таРтарийцы. Но тогда нет и татар. А есть таРтары. Но значит ли это, что татары обязаны вставить «р» в этноним? А как иначе? Во всяком случае, встанет на место генетика слова. Или слово не имеет права постоять за себя? А что русским делать с этим словом – в большей степени оно, как минимум, исторический эквивалент и для нас. Не вернуть ли нам его себе? И не стесняться. Это только подчеркнёт нашу историческую миссию – освоить то, что Европе виделось концом света – открыть Свет Огромного Пространства миру – разве это не наш исторический подвиг и заслуга?

3. Риски

Мы стоим перед многими невероятными процессами. Один из них – приведение в соответствие всего в Целом. Принял чужое имя – отдай ему его власть.

Но тогда зачем нам принимать второе имя тартарийцы, если оно чужеродное?

Это как посмотреть. Обратим внимание, что тартарами называли все этносы Золотого Ордена – по территории. И, не надо себя обманывать, Русь была на первом этапе, до системно-этнического перерождения Золотого Ордена в 14 веке вполне устойчивой «ярлычной» частью Золотого Ордена, то есть таРтарами. Надо забыть дурную классификацию этого периода как периода феодальной раздробленности, поскольку после Батыя Русь вошла в Золотой Орден и, кстати, не особо боролась против этого. И не надо Невского корить – он ехал за региональной властью к Своим.

Это значит, мы забираем понятие Тартария как исторически-территориальное – со многим условностями – как обозначение политической нации. В конце концов, «россияне» – такая же территориальная условность, но она есть. А зачем нам терять приобретённое? То, что мы потеряем, кто-то приобретёт. Швейцария же до сих пор грамотно хитрит – они вроде Швейцария, но и Гельвеция тоже. А нам зачем открываться от Великого Имени, даже если оно нами же обругано? Ведь символы тоже имеют корни и значения. Действительно, зачем гельветы до сих пор не принимают имя свеев, и Швейцария на почтовых, официальных (!) марках представлена как Гельвеция, Helvetia? Это что за номер? Не потому ли что Цезарь в галльских войнах отметил гельветов как племя храбрых воинов (они до сих пор, чуть ни 500 лет, охраняют Папу)? Не странно ли, что страна, породившая все ереси в Европе – от Цвингли до Руссо - дала на 500 лет охрану Папе? А может быть, потому что они носят до сих пор - единственные в мире – легально, на государственном уровне - имя галлов-солнцепоклонников («hel», «хел», «хал» - от «гел», «гелиос»), охраняя до сих пор Золотой монетаризм Швейцарских банков?

4. Самоназвание этноса против территориального определения

Если проанализировать семиотику основных национальных образований - тех, что имеют государства, то мы получим странный результат: самоназваний практически не осталось. Особенно относительно списков этносов на начало эры – где на территории одной только Европы было тысячи этносов. В одной книге Цезаря о Галльской войне теряешься в списке этносов. Сам Рим – территориальное название, топоним. При этом язык – латинский. Почему не латины, всё-таки римляне? Потому что таких же племён было тысячи и на территории Римской империи? Или не очень желательно копаться в корнях? Если начать копаться до доминирующего этноса, то можно докопаться до этрусков, который основали поселение Лацио, где корень с не неоглушённым «Д», LAD, очевиден – то можно слишком далеко пойти. Лучше РИМ.

Но тогда можно ли это назвать этническим самоназванием - если это чисто политическое название, от чего пошло понятие политической нации, то есть суммы граждан, а не народов.

Иначе говоря, практически все сегодняшние названия – политические территориальные определения, которые поглотили чистые этнонимы. И вот возникает вопрос: а кто сумел отстоять древность этнонима – тот имеет приоритеты перед теми, кто их потерял?

И тут наступает интересный момент. Если длительность самоназвания даёт права, приоритеты и историческое признание, то наступает момент истины. В этом случае принадлежность к русскости становится крайне выгодным выбором, поскольку на данный исторический момент – это самый древний этноним на территории Евразии, поскольку идёт с тотемных времен, образуясь как омофон медвежьего рыка, которое образовало слово «урус», самое древнее название медведя. Уросить, урочище – до сих пор в словаре. А «бер» и «любитель мёда» уже более поздние, окультуренные названия, хотя «бер» тоже может иметь отношение к тотемной эпохе – как оберег, хранитель. Думается «урус» и «бер» долго конкурировали друг с другом, пока не победил один термин, хотя до сих пор «урус» живёт в «бер-логе» и даёт названия городам (Берлин). В этом смысле, если будут доказано, что вторая часть слова имеет отношение к слову «лог», то наше взятие Берлина была грандиозной символической акцией – освобождение Логова Тотема Руси – Медведя. Не надо забывать, что Берлин – столица По-руссии.

5. Деноминация многоименности

Не лучше обстоит ситуация с многоликостью самоназваний. Англичане или британцы - ангелы или бритты (кельты)? А почему германцы – дойчи, а мы их так не называем? Не потому ли, что есть спрятанные начала в силу их произвольности? Ведь дойчи в простом переводе – это … Боги (от деус, Бог). И почему дойчи не остались готами – тоже «богами», несмотря на то, что молятся именно Году – О, майн Готт (GOD)..

Кто монтировал древних пруссов в готов и дойчей – вопрос отдельный, но старался сделать «божественную» нацию. Собраны все культовые самоназвания – «гер» (хорс, солнце), дойч – Деус, Готы – цикл порождения, Год цикла. А мы ещё ждём от немцев скромности. Не надо обольщаться и применять глуповатую их кличку – немцы (немтые). Но и соглашаться с их самоназванием не можем.

Но что тогда возвращать, если отнять у них «божеские» самоназвания? Переименовать во франков времён Ахена и Карла Первого? Но мы до сих пор не знаем, что это за слово и откуда пришло и почему «франк» - свободный? От кого? И почему вдруг, приняв имя, тут же передали галлам? Это что за казус?

А может быть, сделаем проще? Современная Германия началась во времена Фридриха от Поруссии, Пруссии. Споры о корне здесь излишни. Тогда почему то, что началось с Поруссии в Поруссии поруссами теперь называется Германией?

Хорошо, если так, то и это слово нам «вполне»: по слову - мы все германцы как бывшие солнцепоклонники.

Может, пора перестать вибрировать и не пора ли современную Поруссию присоединить к России - ведь так произойдёт воссоединение однородных начал! Причем начала в России более очевидны (это вопрос отдельный), хотя бы потому что платить репарацию за общерусский язык не придётся. Так мы поставим крест на выращивании из немцев цепных собак, постоянно уськуемых простив нас. Номинативный приоритет за нами. Чего же медлить? Надо начать называть Германию Поруссией – и всё.

6.

Один человек, радеющий за русский народ, однажды мне сказал: чего копаться в мелочевке - Родину и народ надо спасать, а вы только всё запутываете! И когда он обозвал меня «русским каббалистом», я возмутился – определение считалось унижающим. Долгое время мне было неловко демонстрировать копания в микрозе - мелочах, деталях, расчетах, схемках, таблицах. Действительно, чего возиться в названиях – ну назвал себя этнос богом - ну и ладно!

Но после окраинных событий я понял, что я на верном пути, потому что именно на мелочах нас и «сделали». С презрением к мелочам мы потеряли, а они у нас отобрали, часть нашего народа. Вот так на молочевке – на усеченных окончаниях - Блажков–Блажко, утверждении, что фамилия Капуста (сподвижника Хмельницкого) – окраинная, на вышиванках, которые просто своим фактом появления ввели нас в тупик – несмотря на то, что это наши же вышиванки – ничем не отличающиеся от вологодских! Так и мягко произошло, мелочами - именование поляками нашего этноса окраиной – это потеря именно из-за нежелания заниматься мелочёвкой. И это при всех наших приоритетах!

Возвращая имена этнонимов – как раз изначальных (!)– мы бьем важную карту национализмов: мы ведем процесс именно от начала (нат), тогда как их начала искусственно подтасованы. Раскрытие карт сразу дает нам приоритет. И даже если мы не получим научного знания – политический приоритет мы получить можем.