Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Тринитаризма - Публикации

С.Н. Магнитов
Тринитарное языкознание. Глава 7.1. Лингвистическая криминология (дополнение)

Oб авторе

Глава 7.1. Лингвистическая криминология (дополнение).
СЛОВО КАК КРУГ И КОЛЕСО, ИЛИ ПОЧЕМУ СОЛОВЕЙ – РАЗБОЙНИК, И РАЗБОЙНИК - СОЛОВЕЙ?


1. Трихотомия против дихотомии

В Концепте «Трихотомия Слова» мы получили три основных конструктивных части слова.


Но это статическая схема, которой не бывает в живой жизни. В динамике отношения другие. Используемый Знак – передаёт импульс Значению, Значение – Обозначению.

Но!

От Обозначения импульс возвращается к Знаку (чтобы проверить его на соответствие). И цикл возобновляется. Получается цикл, который создаёт Центр соразмерного соответствия Трёх – и есть Слово как таковое.



Здесь интересно другое. Мы можем показать, что древние, скорее всего, жрецы, это знали, понимали. Именно они, скорее всего, создали слово, жёстко привязанное к главному культовому символу древних предков - кругу.


2. Генетика Слова

Над генетикой слова «слово» работа идет давно. Много споров. Между тем, разгадка лежит на поверхности. Слово – с учётом первичной слоговости после [с] (или другого звука) имело гласный. С[Ъ]лово. [Ъ] – редуцированный [о].

Далее, с учётом того, что звук [с] позднего происхождения как артикуляционно сложный (одновременно задействованные три части полости рта – горло, зубы и губы - создают это усложнение) и он заменял при выпадении гласного [К], можно восстановить изначальное звучание: колово. Слово – есть коло, круг.

Почему слово видоизменилось, почему (К) переходит в (С), более сложный звук?

Интенсификация речи (массовость речевых отношений, увеличение количества слов требовало ускорения произнесения звуков в слове) являлся первой причиной изменения слов. В первую очередь страдали гласные. Они ослабевали (редуцировались) и выпадали. Но и согласные не могли справиться с потерей, поскольку артикуляционно зависели от них. Поэтому и они претерпевали изменения.

В нашем случае, КОЛОВО произносится без напряжения, нормально, а в К[ъ]ЛОВЕ входят в артикуляционное противоречие [К] и [Л]. [К] – заднеязычный, а [Л] – переднеязычный. Язык не справляется с таким расстоянием в ротовой полости, оно явно замедляет произнесение. Переход [К] в [С] сразу решает проблему, потому что [С] – переднеязычный шипящий, сразу входит в звуковой альянс с [Л].

Если же сочетание КЛ остается, то оно настаивает на деформации гласного – как правило, требует открытого гласного (к примеру, [а] – клад).

ВЫВОД. Слово происходит от древнейшего корня «коло», включающий в себя: 1. круг знака-значения-обозначения и 2. ритуальное его использование.


3. Разложение языческого жречества

Расщепление слова начинается с его семиотизации – вычленения Знака из словесного круга и его самостоятельного, точнее, автономного использования. В силу того, что слово было в руках жреческого сословия, оно становилось главной магической силой в ритуале. Но это не главное.

Жрецы, безусловно, выявили циклическую природу жизни слова. Во владении словом была их власть, которой они, несомненно, могли злоупотреблять. Особенно это становилось понятным в эпоху расширения пределов племён, когда решающую власть приобретали воины, князья, представлявшие политическую власть. Они мечом завоевывали уделы и их же защищали от напастей. Жреческая власть при вхождении в период активного политического развития стала сдавать свое влияние. Но с объективным процессом не соглашались многие жрецы и делали все, чтобы эту власть не отдать.

Дело дошло до злоупотреблений своей властью и влиянием.

Сила волхва во владении Знанием, которое проявляется в предвидении. Сила Знания в предвидении. Сила предвидения заключается в исполнении пророчества (предвидения).

Вспомним Пушкинскую «Песнь о вещем Олеге», - легендарном русском воителе, которому предсказал волхв смерть от своего коня. Олег величает волхва «кудесником, любимцем Богов». Волхв прорицает невероятное – смерть от своего коня. Вот конь умирает. Олег подходит к черепу своего коня. Из него вылезает змея, кусает Олега. Он умирает. Предсказание исполнилось. Власть волхва подтвердилась. Теперь он может управлять другими людьми с позиции не только своего Знания и предвидения, но и свершившегося прорицания.

Теперь представим, какой соблазн возникает. Либо стать волхвом-всезнайкой, или представится волхвом и предуказать то, что выгодно самому. Возникает Власть из ничего! То есть можно не предвидеть будущее, а его придумать! Придумать самому и для себя. Какой соблазн! А если за этим стоит авторитет сословия – то можно на этом авторитете спекулировать. Но любая спекуляция приводит к инфляционным потерям. В данном случае к потерям всего жреческого сословия.

Так начиналось разложение языческого жречества. Предуказал - и не исполнилось, а жрец обогатился. Какая реакция у людей? - Недоверие. Именно по этой причине оно не выдержало борьбы за приоритеты с политической властью.

Представим остроту борьбы, когда нужно не управление временем, а текущей реальностью, где нужно управлять Силами, массами. Жрец в этом слаб. Но признаться в слабости – значит расписаться в бессилии. Остается вариант прогностического блефа, который заключается в создании фантома будущего. Ограничение концептуальной власти, склонной к выдумыванию реальности и манипулированию ею, чтобы поддержать свою власть плюс злоупотребление авторитетом приводило к обратному результату – недоверию к жреческой касте.

Что происходило при этом? Происходило разрушение жрецами Троичности Слова – вычленение Знака из Слова. Затем следовала деформация Значения и отрыв его от Обозначения. И начиналась игра знаками, которая в народе имеет десятки негативных определений: витийствование, говорильня, болтовня и проч.

Технически происходит подмена Значения другим Знаком. Происходит профанация круга – движение не в глубь – в содержание, а движение по форме. Так происходит семиотизация языка – отрыв его от предметного мира.

происходит:


Семиотизация слова – расщепление его владельцами языка, как правило, жреческим сословием, после чего Знак, не подтвержденный Обозначаемым предметом, просто инфлирует и воспринимается просто как красивое сотрясение воздуха.

Подтверждение одного неподтвержденного другим неподтвержденным – это сотрясение воздуха – движение от знака к знаку – от одной пустой звуковой вибрации к другой звуковой вибрации. Получается просто красивая мелодия, не имеющая отношения к перемещению смысла.

Вспомним, как мы характеризуем пустоговорителей: «Ну, спой, светик, не стыдись», «ну ты и свистеть», «опять соловьем залился!», «что, что тебе напел, это соловей залётный?» Обратим внимание в простых выражениях профанация слово связывается с красивым пением, свистом и конкретной птицей.


4. Софисты – первые «соловьи»

Самый яркий пример семиотической профанации языка дали софисты. Есть масса примеров, как менялся статус мудреца в Древней Греции. Слово «софист» происходит от слова «софия», мудрость. Софисты, в переводе, мудрецы. Как же получилось, что мудрецы получили негативное клеймо? Чем слово «софия», мудрость, дала основания придти к софистике – синониму обмана?

Ответ один – семиотическим злоупотреблением слов. Софисты в Греции злоупотребляли плетением словес. Это у них называлось диалектикой, логикой. Подтверждением профанизма софистов является сведение Логики к Логике формы, формальной логике.

В Риме кризис языческого жречества стал предельным – так, что это стало именем нарицательным на две тысячи лет по гадателям на природных и животных явлениях – авгурах. «Улыбка авгура» до сих пор улыбка коварного мудреца, который ум употребляет во зло, в обман или стяжание.


5. Масштаб Слова

Открываем словари.

Одно слово «Логос», происхождение которого от «слова», имеющего «слоги» - части слов, не вызывает сомнения, обозначает у греков массу интересного: 1. Слово 2. Логику 3. Закон. Не много ли для одного слова?

Если мы поднимаем глаза наверх – то немного. Слово как знак вычленяет предмет из массы предметов, слово как значение говорит об обобщенной Логике Предмета, слово как предмет говорит о внутренней Закономерности живого предмета. Все эти значения в слове «логос» есть.



Греки, получается, кстати, сняли сливки с русских наработок. И спрофанировали их. Впрочем, это, видимо, процесс был неотвратимый, что отразили православные священники в Легендах об Илье Муромце. Легенда об Илье Муромце, столкнувшемся с Соловьём-разбойником, есть осмысление перехода приоритета от проштрафившейся концептуальной, жреческой власти к власти политической.


6. Первая версия: Илья Муромец против русской языческой жреческой профанации и диверсии

Если коротко, то формирование мифа идёт от конкретного частного факта до художественного обобщения. Илья Муромец, исторический богатырь, в былинном мифе стал уничтожать палицей врагов тысячами, скакать семимильными шагами.

Что же Соловей-разбойник? Представить, что был мужичок, который убивал своим свистом, сидя на дереве, – сложно. Это явное художественное обобщение. Но обобщение чего? В чём состояла суть разбоя Соловья?

В детстве, любя этот сюжет, я очень сильно негодовал на авторов былин: почему они такое красивое слово (соловей) сопрягли с разбойником. Почему не сделать приемлемым для простого слушателя былины героя - ворону, воробья, наконец! Воробей-разбойник – вполне. Увы, сказителям нужно было подчеркнуть идею Красивой Угрозы, Угрозы от Красоты. Потому что красота – искушение, искусство – искушение, соблазн.

Предлагаем свою версию.

Мифологическое сознание требует от Героя Верности Пути. И первое испытание должно касаться именно проверки на прочность героя, избравшего героический путь. Соответственно, нужен антигерой, способный героя сбить с Пути. Причём героя сбить с пути не может физическая сила - он идёт сражаться с непомерно большей силой, а хитрости и соблазны, которые должны встретиться не в поле боя, а именно на пути к бою.

Соловей-разбойник – скорее всего изначально речистый обманщик, а не физический свистун. Он не говорил, а как соловей, пел. Впрочем, почему соловей? А не дрозд, например? Соловей приятная птица, не только красиво поющая, но долго поющая, завораживающе поющая, гипнотически поющая, зовущая к удовольствию, отдохновению, любовным утехам. Вспомним мотив сирен, убивающих на своем острове путников, зовущих Одиссея, который не смог преодолеть соблазна, но его спасли веревки, которыми он был привязан к мачте. Это «бродячий сюжет» из этой же серии.

То, что сирены есть заимствование от русского Сирина и Алконоста – тех же птиц-убийц с человеческими головами, нет сомнения, но нас интересует не мотив убийства красивыми звуками, а красивыми смыслами.

Но понятно, что это имело первоначальную проблему, которая закладывалась в миф. Миф ведь нёс и воспитательное значение.

Исторический Илья Муромец – действительно сильный мужик, но в эпосе стал Гигантом Силы, воином. А кто был Соловей-разбойник? Он не похож на противника. Представить, что для воина проблемой являлся простой свист - сложно. А вот проблема словесного обмана может стать вполне: как говорится, обману все возрасты и мускулы покорны. То есть предположить, что соловей это человек, который владел красотой расщеплённого Слова в совершенстве и искусно им манипулировал – вполне. Он мог сбить воина с толку (с понимания своей задачи), указать ложный путь, заворожить его историей, заболтать, отвлечь, нарисовать ложные картины в его мозгу. Вот это реальная проблема для воина! И главная для него опасность! Ведь не случайно, особых опасностей на пути к Бою у Муромца не было! Значит главной опасностью было не физическая опасность, а опасность потерять Путь, опасность не дойти до поля боя.

Говорят, «ну-ну, свисти, свисти (то есть обманывай, обманывай!), ври больше!» А ведь слова «ври», «врать» – это от «ворожить», ворочать», переворачивать – туде же и колдовство – тоже кружение (коло). Переворачивать можно смысли, значения, тасовать картинки. Ведь слова «вор» и «ворожить» – однокоренные!

Так вот встреча на пути к Бою с ворожеем-обманщиком, льстецом, манипулятором расщепленным словом, семиотиком, искусителем, обольстителем – это очень даже реальная для воина проблема! И эта проблема по логике любого сказителя должна быть поднята в мифе, или былине.

Несомненно заострить проблему могла борьба с проштрафимся жреческим сословием, которое могло отвлекать воина от выполнения военной задачи. Соловей-разбойник как аллегория обманщик жреческого сословия, говоруна – это явно подходит. Красивый обманщик, который вертит словом, вьёт смыслы, представить лживым опасным плохишом с разбойными, коварными, хитрыми замыслами – это очень логично.

И все очень логично по месту. Муром – это горок под Владимиром. Посмотрим на карту. Довольно далеко и по нынешним временам. А по тем – конец света. И Муромец идёт в Киев. Зачем? Что у него во Владимирском княжестве дела не было? Было. Что же отличало? И почему эпос стал самым устойчивым, причём в течение длительных времен?

Ответ: 1. До переноса митрополии во Владимир из Киева Киев был центром русского православия и Муромец шел именно на помощь Киеву по этим причинам.

2. После того как Владимир стал центром русского православия возникла необходимость показать, что на это было права – Владимир постоянно защищал веру уже в Киеве.

Устойчивость сохранялась по причине постоянной конкуренции Владимира с Киевом, что и отразилось в эпосе, в былинах. Заметим, что эпос родился еще до появления Москвы как центра силы.

Но именно этот эпос нам говорит главное: что первым препятствием поддержки православного Киева выступили русские жрецы, которые явно были против распространения православия на Руси. И именно они стали первыми «разбойниками» в лице обобщенного Соловья.

Подтверждает эту версию то, что Соловей сидит на дереве. Странное место, если бы мы не знали, что жречество находилось всегда на расстоянии от жилого центра и всегда около культового дерева. Не надо забывать, что дриудское начало в русском жречестве было сильно. Такое дерево можно увидеть в фильме Шахназарова «Город Зеро», где в контексте говорится, что дерево потеряло культовую силу совсем недавно.

Теперь как передать смысл испытания красотой слова в былине? Если его представить речистым витией – то нужно показывать эту силу текстом. А для этого нужно иметь массу скучных ресурсов, которые наверняка разрушат сюжет. Поэтому, скорее всего, то, что соловей-разбойник соблазнял его красотой свиста, трелями, а не убивал физической силой воздуха, давлением воздуха, как предлагает нам литературная, несомненно более поздняя) версия былины, факт. Зачем испытывать воина физически, если он уже идёт к гораздо большей физической силе противника, с которой он и так идёт сразиться. По логике инициации, испытание должно быть иноприродным! Для Муромца как воина, у которых нет сильного иммунитета к умственным хитростям, лингвошаман представлял несомненную опасность.

А если учесть, что расщеплённое слово даёт радиоактивность распавшихся частей, способных к заражению огромной местности, то свособности к ядовитому распространению слов мог представить Соловей-разбойник как существо с чудовищным ядовитым дыханием.

Тогда его свист мог представляться как силовое распространение волны заражения, которая косила вражьих воинов, которые погибли от чар Соловья, которого Муромец держал в руке.


6. Вторая версия: борьба с чужими жрецами

Другая, смежная, версия: Муромец вступил в борьбу с чужим шаманом. Против его Заклинаний, которые всегда построены на повторяемости ритмичности, круговости. Языческий шаман всегда делает циклические круги, завораживая, заклиная, делая круги, (коло-вея).

Это версия смежная, и строится на втором слове – «веять». То есть не на силе Слова, а на магической силе ворожбы.

Слово «вить» и «веять» означает не только «свивать», но и дает часть слова «свист». Свист – резкое веяние. Так вот свист может человек не издавать, а создавать, а точнее вызывать как силу земли.

Все ритуальные круговерти, все шаманские круговращения, ритмические телодвижения, заговоры имели эту задачу – вызвать силу земли на помощь, чтобы решить задачу воздействия на людей, например, на врагов. Воин Илья Муромец одним друг, другим враг. Не исключено, что сказители намекали на то, что Илья сначала победил вражьих жрецов, соблазнителей, шаманов, а уж потом, обезглавив Врага (в былине он рубит голову Соловью-разбойнику), одолел «поганых». В иных сюжетах Муромец берёт самого Соловья или его голову с собой и, вынимая её на поле боя, сокрушает своих поганых соплеменников.

То есть Соловей как Коловей вызывая кругом (коло) Силу Веяния Земли, только направляет её. Это может напомнить свист.

На этот счёт уместно помнить другой, уже автохтонный миф о Вии, который Николай Гоголь взял за основу своей повести «Вий». Вий - страшилище, олицетворяющее слепую силу Земли (помните вопли «Поднимите ему веки!»), вызванную ведьмой Панночкой, кружащейся вокруг Хомы Брута: «Позовите Вия!» Где спасался несчастный бурсак Хома Брут? В другом Круге – церковном.

Эта версия особенно реальна, если учесть, что былины сочинялись для народа под контролем церковных сил, разоблачавших как жрецов-язычников, так и вражьих шаманов.

Однако если присмотреться, то все версии – борьба воинского сословия или конкурирующей касты с деградирующим жречеством или жречеством врага - не противоречат друг другу и сливаются воедино. Те и другие пользовались расщеплением Слова, чтобы, превратив его в красивый водоворот звуковых, соловьиных вибраций, уничтожали Путь Воина.

Любая деградация любого явления есть распад, расщепление целого. Слово – одно из жертв процесса распада. С одной тонкой особенностью – незаметного, почти невидимого распада. Расщепленное Слово в отличие от расщепленного куска мяса не пахнет, а благоухает. Над этим феноменом задумывались наши предки, сочиняли разоблачительные мифы и былины, но до сих стоит вопрос, как с этим благоуханием распада не только бороться, но и его победить.


7.

Соловей, без сомнения, очень глубокое имя. Когда получила это имя птица – разговор отдельный. Думается, птица получила его гораздо позднее, когда красота и опасность от её соблазна перестали идти рука об руку. Во всяком случае, вряд ли она получила имя, потому что пела на колу. Соловьи – лесные птицы (а кол – рукотворная вещь). Скорее всего, связано с рассветом солнца, у которого тоже происхождение от «коло». Соло как солнце осталось во многих языках.

Что касается места соблазнения, то в лесу, в горах часто селились автономные жрецы, отшельники, ведьмы и маги, сманивавшие путников – и торговых и военных - с пути истинного. Одно наложилось на другое.

Можно далеко за примерами не ходить от самого Мурома. Около него по владимирской дороге есть селение Петушки. Названо оно было по петушиному пению разбойников, которые соблазняли путников иллюзией деревни, и, заманивая их в дебри, там совершали своё разбойное дело.

ВЫВОДЫ. 1. Проблема Строения и расщепления Слова – одна из древнейших. Понимание силы стройного слова и негативной силы его распада приводило к созданию ритуализированных мифов, предупреждающих молодое поколение о сокрушительной силе распавшегося Слова, убийственное для человека Правого Дела.

2. Задачей Профессионального Лингвиста становится недопущение расщепления Строенного Слова и исцеление расщеплённого.



С.Н. Магнитов, Тринитарное языкознание. Глава 7.1. Лингвистическая криминология (дополнение) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.21763, 06.02.2016

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru