ЧАСТЬ 7. ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ СЕКТАНТСТВА

То, что сектантство проблема надолго и от решения её никуда не уйти, говорит то обстоятельство, что все секты, особенно иностранного происхождения, имеют политическое, и – шире – наступательное содержание. У сект мощный наступательный заряд, поэтому закрыть глаза, сослаться на чудачество не представляется возможным. Более того, секта никогда не будет сидеть в подполье. Прошли те времена. Она всегда будет иметь политическую «заточку».

Политическое происхождение сект давно на слуху, но оно всегда оставалось на периферии анализа, начиная рассмотрение сект с ереси. Методически правильно рассматривать сначала теоретический источник, а уже потом остальное. Но если говорить не об источнике, а о цели – то цель практически всегда политическая, то есть ориентированная на овладение политическими реальностями – территориями, властью, силой, влиянием.

Самым выдающимся монтажным явлениям в этом отношении можно считать мормонов, которые сочинили религию для оправдания своих претензий на территорию США, точнее, свои претензии на территорию индейцев, которая затем стала территорией США. Такую же задачу решали муниты, исламские радикалы и проч.

Это важный момент: религии начинаются с ереси, а заканчивают вопросом власти. Причем не религиозной, а именно политической.

Поэтому кому, как не политической власти этим заниматься. Но как, если это вроде бы другая «епархия»?

О технологиях мы поговорим ниже, сейчас остановимся только на доказательстве этого алгоритма – от ереси к политике.

2. Сектантская политическая инерция

Эффективность воздействия начинается с его незаметности. Действительно, если человек видит негативное воздействие, он защищается. С государством так же. Но что поделаешь с сектантом, если у него «сдвинулся мозг»? Что государство может сделать? Изолировать? На основании чего? Разоблачать - бесполезно, зашорен. Однако государство понимает, что сектант – его враг по определению.

Но почему враг? Почему сектант автоматически становится врагом государства?

Известно, что титульные религии участвовали в создании государств. Если усекается религия, то усекается и государство. По определению. Вот сикхи не признают власть брахманов. А что такое брахман? – системообразующая каста Индии. Казалось бы, никакой политики, мы только не доверяем брахманам, но политический результат этого недоверия сокрушительный – сикхи вечная угроза целостности Индии в Джаме и Кашмире. Инерция однозначная – от сектанской идеи до политического результата.

3. Политическая эффективность секты

Политическая эффективность сектантства известна с римских времен. Христиан в Риме преследовали за политический пацифизм. Причём – тут скрывать нечего – в христиане поначалу шли именно с римских провинций, чтобы нейтрализовать римскую экспансию. «Не убий!» был настолько мощным заветным тезисом, что он обращался не только к себе, но и мог быть обращен к врагу. То есть пацифизм касается не только его носителей, но и вменяется как обезоруживающий принцип.

Вспомним толстовские сектантские пассы. Первое: антивоенный настрой толстовства в ключевом тезисе непротивления злу насилием. Отсюда поддержка молокан, многих других сектантов, которые объявили о своем антивоенном настрое. Казалось бы, что тут такого? Пусть выступают против войны, мы же все против войны.

Увы, антивоенная установка – установки уже политическая. Ведь антивоенная установка перерастает в антиармейскую установку, что ставит крест на армии. Если в момент войны и мобилизации сил сектантство возобладает, то количество дезертиров и уклонистов будет много, тогда в секту побегут прятаться. Казалось бы, религиозное убеждение, но работает как политическая диверсия.

Но как предъявить претензии? Религиозное убеждение – и всё тут. Политика бессильна. То есть под видом сектантства можно решать множество политических вопросов настолько эффективно, что немудрено пристальное внимание к сектам со стороны того же Госдепа США, который курирует секты именно как политические силы.

Заметим, что помимо пацифистких религий есть как раз агрессивные, минимум наступательные религии и секты от них. Что бы ни говорили о «мирном» исламе, борьба с неверными – центральный постулат религии. И – заметим – главный враг, прописанный в Коране - тринитаризм. Так что пестовать пацифистские секты в стане противника может как раз агрессивная религия, наметившая себе жертву. Более того, если перефразировать известную фразу, то получится «что у религии на уме, то у секты на языке» - она озвучивает то, о чем религия часто думает.

Это всё говорит о том, что следует переквалицифировать секту отчасти в политическое сообщество и уже рассматривать её как политическую силу, как минимум политический фактор. Для этого, конечно, сначала это доказав, используя те же средства массовой информации, следует внести изменения в законодательство, потеснив тем самым пресловутый закон о свободе совести.

4. Сектантство – часть холодной войны

То, что сектанты принимали активное участие в холодной войне против СССР известно, думается на эту тему книги ещё впереди. Но ясно, что секта для образования подполья – средство идеальное. Скрыть под видом ритуального действия политическое собрание проще простого. А под видом беседы запустить политический тренд – сам бог велел. Сегодня это сделать ещё проще.

Вообще само сектантство имеет огромный политико-психоделический смысл по самому факту своего распространения, потому что оно является формой крайнего неблагополучия и умственного расстройства – когда у человека потеряны все понятные ориентиры в жизни и он начинается искать простого ответа на все сложные вопросы. То есть по самому факту своего существования секта имеет негативный политический смысл. Поэтому инициирование противником любых сект на территории противника – уже мощное политическое действо. И – самое главное – чем экзотичнее секта – тем более неблагополучнее интеллектуальный фон страны и нестабильнее её политический строй.

Есть и другой «холодный аспект» - отказ от своего в пользу любого экзотического. Вроде бы совсем безобидное явление, но в конечном итоге ничего хорошего.

В своё время я познакомился в бахаистом, последователем Баха-Улла, «Блеска Божия», девятым «пророком» вслед за всеми известными именами основателей религий. Бахаизм ну совсем экзотическая штука, однако человек был настолько увлечен, что я задался вопросом, как может вполне образованный человек нести невероятную околесицу из религиозного винегрета. Страшная смесь из сектантского ислама, сектантского христианства, - это меня повеселило, но веселость закончилась, когда он завил, что русская миссия – восстановить храм бахаи в … Ашхабаде. Оказывается мы, русские, руками генерал-губернатора Туркестана Куропаткина построили первый в мире храм бахаистов в Ашхабаде!

О холодной войне написано много, но есть масса аспектов ведения её в религиозной плоскости. Мне пришлось (!) погрузиться в вопрос после вводной информации. И я узнал о религиозной глупости царских политических властей, предположивших, что бахаисты явятся «мостиком» мусульман к христианству. Что получили? Обратный эффект – христиане Ашхабада перетекли к бахаистам! И что получили дальше? Правильно, страшные погромы бахаистов, что несомненно, дестабилизировало обстановку в Туркестане. Надо сказать, это в очередной раз разочаровало меня в царизме, несмотря на внутренние попытки его реабилитировать.

Этот пример важен следующим: несмотря на политическое содержание сект, политикам заниматься сектантством противопоказано, потому что безграмотность политических решений будет только усугублять положение вещей. Особенно это важно понимать в рамках холодных войн, потому что холодные «мины» могут существовать веками и взрываться в других поколениях. Холодная война требует холодных решений и технологий.

О чем мы поговорим далее.