Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Тринитаризма - Публикации

С.Н. Магнитов
Тринитарная Хронология. Часть 2. Тринитарное историоведение

Oб авторе

ТРИНИТАРНОЕ ИСТОРИОВЕДЕНИЕ

Глава 1. История как предмет конкуренции

Страсти по истории среди участников её дележа, имеют одну особенность, которая формулируется примерно так: лучше для нас из истории мы берем, а то, что неудобно, не вяжется отбрасываем.

То есть все сегодняшние исторические страсти, имеющие, кстати, всемирный размах, касающийся любой страны мира заключается в формуле «удобное – берём, неудобное – не берём». Причем каждый становится примером для каждого: если вы отказываетесь брать неудобное, отказываетесь от негативного в своей истории, то мы откажется от того, что неудобна нам. Круговая порука выборочности и взаимоотрицания (ведь то, что наше завоевание - негативная страница для другого, как для Польши наш герой и военный титан Суворов, подавивший в своё время польские страсти), привела к ликвидации истории вообще. Действительно, если мы ликвидируем советскую историю, то почему Польше не ликвидировать её же – только еще и с нашими в Польше заслугами? Так перекрестная взаимоликвидация истории привела к крушению мировой историографии: каждая страна пишет себе историю, ставя крест на всемирной истории как общей судьбе.

Это значит, что на данный момент нет глобальной истории, а есть груда местечковых сочинений, возвеличивающих самих себя.

Историческая взаимоизоляция долго продолжаться не может. Уже сейчас народы смеются над сочинениями друг друга, а историки утонули во взаимных претензиях.

Снять эти противоречия без целостной глобальной историографии практически невозможно. Это значит, что глобальная историография востребована, а это востребование может удовлетворить только глобальная доктрина, каковой является Тринитаризм.

Вторая причина обращения к глобальным, а значит объективным величинам, заключается в том, что частная историография начинает заниматься раздачей национальных историй, как раздают коврижки в день благодарения. Это не надо национальным историкам трудиться вообще – мы вам подарим нужную историю, зачем источники и источниковедение, фундаментальная историография – мы вам подарим историю такую, какой у вас никогда не было. Ваши историки, ваша наука только всё испортит. Нужна степнякам придумать контур цивилизации – никаких чумов, сплошная Цивилизация Степи. И совсем неважно, что больше чумов они сами не построили, а им построили другие, - мы вам подарим Историческое Величие.

Раздача истории сопровождается выведением экзотических «историков», которые выдумывали осевое время, пассионариев и проч. В таких случах науку вообще нужно вывести из оборота: историография со своей логикой историзма вздохнет от бессилия: действительно, зачем источники, зачем стараться, если сочинить, что некие философы или пассионарии делают историю. Зачем историография, если можно сочинять разнообразные теории, после легитимации которых можно переписывать всё: действительно, не был Николай II пассионарием, не породила Россия Тамерлана с копьём в руке – ну чего же теперь думать о предпосылках, теоретических основах, движущих силах, трагедиях революции 17 года? Не был Николай II пассионарием – вот и все ответы на все вопросы. И совсем окажется неважно, что философы Осевого Времени были сплошь учениками совершено неосевых жреческих систем, а пассионарии просто нанимались компетентными силами на раз.

Да простится нам постыдное упоминание о современных популярах, их неслучайная известность принуждает это сделать.

Помимо этого есть и другие соблазны в отказе от научной историографии: мы можем создавать целые народы с новой историей! И зачем нужны источники, если мы дарим всё без лишних забот. Причём на выбор: нужно создать великих укров – не проблема, нужно создать великих шоров – легко: самые великие шаманы, которые однажды пришли в Европу из Забайкалья научили Готлиба Фихте интеллигибельному наукоучению, – шорские.

Можно долго иронизировать на этот счет и полагать, что нас это не касается, у нас-то историческая наука на высоте, источниковедение лучшее в мире, но факт остается фактом: нам дали историю со времён Крещения, а мы её взяли. Что же это за историки, что приняли чужую историографию, не выработав своей? А ведь формула проста: кто дал - тот и отнял: если вы не выработали своей историографии, то вашу историографию могут забрать вместе с вашей историей в любой момент. Технология проста до изумления: спрятанное, на задокументированное, негативное поднимается и меняет картину: история перекодируется, собственники процесса меняются на глазах.

Значит нам нужно как раз это скрытое и приоткрывать. Например, есть давно озвученный вопрос: почему Александр – Македонский принадлежит греческой, а не славянской истории, несмотря на сто процентов происхождения? Или Македония была сателлитом Греции? А не наоборот ли – ведь Филипп, отца Александра, герой демосфеновских «филиппик» был властителем и Греции! Штатные историки говорят: его воспитал Аристотель, греческий философ, поэтому Александр был грек. Но тогда возникает другой вопрос: а почему тогда Аристотель – не Македонский?

В деле с Аристотелем много странного. Он называется греческим философом, хотя вся его жизнь, рождение, политическая практика, финансирование работ, успехи его ученика были связаны с Македонией. Почему он не называется Македонским? И почему он не называется славянским философом?

Аристотеля изгнали из Афин как македонского агента после смерти Александра Великого, который финансировал его научные труды и перипатетическую школу. Это нормально, что ученик финансировал учителя, который его учил 8 лет и привел к всемирной славе.

Говорят, что писал на греческом. Поэтому и называется греческим. Но, во-первых, язык не всегда определяет национальные установки. В-вторых, до сих пор никто не привёл отличий греческого, точнее, эллинского, языка с македонским того времени. Почему? Да потому что они были неразличими. Это фактически был один язык. Именно поэтому македонский царь Филипп без языковых проблем властвовал в Элладе. Прочитайте «греческое» именование имени Аристотеля на его бюсте и спросите – а почему эту надпись не назвать македонской? Один в один.

Его называют Стагиритом – по месту рождения (Стагир). Но это место было в Македонии. Кстати, как и гора Олимп. То есть с таким же успехом – расширяя территорию - его можно назвать Македонским. Родители – македонцы, рос при дворе македонского царя, учился в Македонии. Александр же, в конце концов, Македонский.

Более того, многие гонения и странности жизни Аристотеля в Афинах говорили о его большей близости к Македонии. Дело в том, что там классовых противоречий было больше, чем национальных. Напомним, что Аристотель – аристократ (даже по имени, в котором есть корень «ариес», что значит «благородный») и проповедовал аристократическое правление, тогда как Афины проповедовали демократию. Не случайно главным глашатаем антимакедонских сил был Демосфен, который сделал на проклятиях в сторону македонского царя Филиппа II себе имя и создал жанр политических проклятий, известных до сих пор в риторике как «филиппики». Демосфен по своему имени был мастеровой (демос – мастера, цеховики) – как минимум, по происхождению. Так что там не было национальных разноречий, там были разноречия сословно-кастовые, проще говоря, классовые. А это значит, что Аристотель тяготел к Македонии гораздо больше, даже живя в Афинах.

Аристотель в Афинах был македонским агентом. Это верно. Но почему он был во время правления Александра именно в Афинах? Во-первых, он создавал новою элиту, подчинённую Македонии, во-вторых, нейтрализовывал элиту в самой близкой провинции от Македонии. Чем? Создавая учение и школу. Надо понимать, что образование и учение в то время было дорого и выводило человека в аристократическую элиту по определению. Напомним, что он создавал школу в пику одному из своих учителей – Платону, который был чаще за пределами Афин, нежели внутри.

Главный аргумент в определении Аристотеля как славянского философа состоит в том, что аристотелевское учение – наиболее аутентично и оригинально из всех философов, потому что оно опиралось на опыт собственного – славянско-эллинского - жречества. В то время как Пифагор и Платон были носителями как раз иного, египетского, жречества. Первый был в учениках 22 года, второй 9 лет. Как понимаем, после этого назвать учение и того и другого греческим будет весьма затруднительно.

Вот и вопрос: о переименовании Аристотеля – Аристотелем Македонским, славянским философом.

И это без иронии.

Всемирная историография нам нужна не только для разоблачения исторических фантомов, но ещё и для восстановления реального исторического процесса реального формирования реальных народов и реальных геосистем, чтобы выйти к настоящему с тринитарной стратификацией того, что есть, с отделением того, что придумано и представляет из себя исторический муляж, подлежащий деисторизации.



С.Н. Магнитов, Тринитарная Хронология. Часть 2. Тринитарное историоведение // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.20782, 29.06.2015

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru