Академия Тринитаризма -- Школа Тринитарного Символизма -- Исследования -- Магнитов С Н -- Символизм романа Пушкина «Евгений Онегин» (опыт логической дешифровки)

АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА

Магнитов С.Н.
Символизм романа Пушкина «Евгений Онегин»
(опыт логической дешифровки)

Oб авторе

Новая эпоха потребует пересмотра многих давно понятных вещей, недосмотренных ранее. В эстетике помимо многих понятных критериев анализа, необходимо вводить новые критериальные величины: 1. размер произведения, жанра как значимую характеристику 2. художественную репутацию автора 3. важнейшие, но ранее скрытые факты жизни автора, дающие новое понимание авторского замысла 4. логику доминирующих фактов текста

Это необходимо потому, что многие смыслы в силу политических ограничений предыдущим литведом были не подняты, не упомянуты и скрыты. Их нужно открывать, чтобы точнее знать процесс, результатом которого мы являемся. Особенно это необходимо для изучения тех обобщений, к которым автор стремился, но не мог заявить впрямую.

Ксавье де Местр (?).
"Пушкин - ребенок". 1801-1802 гг. Металлическая овальная пластина, масло. Атрибуция портрета Н.В.Баранской.

Убедить меня в том, что Пушкин, автор с абсолютным чувством поэтической меры написал гигантское произведение в труднейшем плане – стихотворном, изобретший для этого произведения свою специальную строфу — пушкинскую – с тем, чтобы описать неудачный роман мужчины и женщины, меня не могли со времен школы.

Даже если брать формальную сторону – только одну сюжетную линию, одного ключевого героя, «Онегин» не тянет на роман. Представить, что Пушкин пошел на такой жанровый криминал, невозможно.

Ни Бонди, ни Бялый, ни Томашевский, ни Лотман, ни Благой не могли меня убедить, что Пушкин писал поэтический роман (!) в течение 8 лет (!), чтобы бытописать Питер, Москву, российскую глубинку для изображения в лице Онегина потерянного поколения.

Это никак не вязалось с фактами.

1. Зачем беспредметно описывать «быт и нравы России»? Пушкин никогда ни в одном произведении не был бытописателем, вроде Гиляровского. Он был всегда поэтом концептуального направления. Ни одного крупного произведения без идей. Даже сказки трудно назвать сказками (Это «Золотой петушок» – сказка?).

2. Когда начинал писаться роман, никакого потерянного поколения не было. Напротив, начало двадцатых годов оно кипело, бурлило, писало конституции и готовило перевороты, в курсе которых Пушкин, разумеется, был. Советские пушкинисты тщательно ретушировали это обстоятельство по причине невозможности ответить на простой вопрос: где был бы свободолюбивый Пушкин – на Сенатской площади или …, если бы он состоял в Тайном обществе? Они пытались объяснить, почему Пушкин не был в заговоре «пчел», «обществ», что, мол, друзья-декабристы (впрочем, это они потом стали декабристами, а на начало 20-х годов были обыкновенными заговорщиками) всячески оберегали пушкинский гений от неприятностей. И, разумеется, обманывали. Пушкин был в заговоре, в ссылке в 20 году он ступил в тайную ложу, но после дуэли с французским масоном из ложи вышел, и навсегда. Это был 21 год. За четыре года до декабрьского путча. Это за два года до начала писания романа. А к моменту путча часть романа была написана. Так что версия о «потерянности» в Онегине целого поколения выдумка советского литведа.

Далее, заметим, что Пушкин уже был в опале, под репрессиями – он был в ссылке. По тем временам удар по карьере самый серьезный (если вспомнить запоздалое в связи с ссылкой болезненное для Пушкина камер-юнкерство). Так что не «сберегли» друзья-декабристы своего гения.

3. Далее. В свое время в ИРЛИ Пушкина, изучая рукописи Пушкина, я никак не мог понять, как можно было выбрасывать из известных всему миру стихотворений безупречные строки – только для того, чтобы не нарушить длительностью описания энергию стиха. Я чуть не злился, когда отмечал, как Пушкин изничтожал совершенные строки, катрены, чтобы не перегрузить стихотворение великолепным, но лишним фрагментом. Уверяю всех, русская литература не досчиталась совершенных кусков мирового класса.

НО! Зато она досчиталась целостных произведений мирового класса! Ясно, что он был прав. Если бы он не поступился великолепной частью, он потерял бы великолепное целое.

И вот «Онегин». Немыслимый объем для простенького любовного сюжета. Иные пропорции – непозволительны. Отдать главу (первую) для описания Питера – композиционное безумие. Если этот роман о простой любовной неудаче Онегина.

Но это не все. В свое время я выучил наизусть шесть глав Онегина, и могу ответственно заявить, что роман по форме, стилистике, языку, совершенен. То есть это для Пушкина особая вещь. По всему особая. Не «Граф Нулин».

Есть смысл начать анализ с очевидного, признанного всеми — с масштаба описания. Пушкин давал панораму русской жизни, причем как по вертикали (системный Низ-Верх), так и по горизонтали (все виды и роды деятельности, все слои населения от «охтенки», от секунданта Зарецкого до питерского генерала). Это очевидно и не вызывает сомнения ни у кого из литведа.

Роман начинается с описания столицы. Точка исхода. И заканчивается в столице – точке схождения. Налицо рамочная композиция, к которой стремятся художники символико-системного направления.

Со второй главы — действие на низовом уровне сложности (деревня), завершение в Петербурге – высший для того Уровень Сложности в России.

В точке исхода – Онегин. В точке схождения Онегин и Татьяна Ларина. С точки зрения знакового масштаба, они есть основные дешифраторы смысла романа.

Если взять результат, то Онегин, исходя из Петербурга, вернулся в Петербург, практически не изменившимся человеком. У него нет жизненного результата. Он ничего не добился. Татьяна из крестьянской простушки стала столичной законодательницей мод. Вышла замуж за боевого генерала.

Эмоциональный результат: Онегин прозрел, влюбился в Татьяну, но поздно. «Она другому отдана и будет век ему верна».

Итак, проблема ясна, сразу видно противоречие между огромным объемом романа, его выверенностью, детальностью, форматом и ничтожностью фабулы – неудачный «роман» мужчины и женщины. Причем – а это главное – до зубной боли банальный. Она его любит, он не любит, когда она разлюбила, он полюбил. Для этого достаточно было бы малообъемной поэмы или водевильного рассказа в духе «Барышни-крестьянки». И то для Пушкина это не та проблема, в осмысление которой есть смысл вкладывать всю мощь своего дара. Для этого достаточно катрена:

Чем меньше женщину мы любим

Тем больше нравимся мы ей

И тем ее сильнее губим

Средь обольстительных сетей.

Все! Зачем писать роман? Зачем сколачивать двухметровую рамку, если тебе нужно поставить всего лишь точку или сделать мазок кистью?

Конечно, можно быть честным и сказать, что финал в любовном отношении нестандартный. Татьяна его любит («Я вас люблю, к чему лукавить …»), но не настолько, чтобы уйти от мужа («Но я другому отдана и буду век ему верна»). Что ж, возможно Пушкина интересовало сотрясение чувств любящих людей при таком финале. Но, опять же, неужели для малого нюанса писать огромный текст? Пушкин в совершенстве владел малыми и средними жанрами.

Нет никакого смысла создавать обобщенное лицо, чтобы поместить его в необобщенный конфликт и привести его к не необобщенному исходу.

Обобщенная Фигура в необобщенном художественном пространстве теряет свой вес а главное – свою обобщенность.

Если учесть, что Пушкин не мог допустить такого литературного мотовства, он трудился над обобщениями всего сразу – и Лиц и Страны и Конфликта.

Одна из версий гласит, что «Онегин» получился такой объемный случайно, мол, Пушкин не знал, что из него выйдет. Писал, писал восемь лет на автопилоте и – так и дописался до развязки. Совершенно невразумительной и неинтересной. Эта версия вызывает сомнение масштабом первой главы. По закладываемому фундаменту можно говорить о размерах задуманного здания. То, что здание могло по ходу строительства меняться, несомненно, но факт изначальной претензии именно на роман несомненен. Хотя бы в силу выработки специальной «онегинской» строфы, которой текст организован с первых строк.

Чтобы увидеть Большое, нужно поместить его в Большее. Тогда станет видно значение. Хотя бы явная проблема. Хотя бы логические.

Попробуем по порядку.

1. Сесть за большое произведение серьезного автора заставляет Большая Проблема.

2. Большая Проблема провоцируется большим раздражителем или большим вопросом, или большой угрозой.

(Кстати, слово «большой» можно заменять и дополнять слово «больной»).

Следует увидеть Пушкина в среде Больших Раздражителей и Больших Проблем.

В 23 году, когда начинался Роман, Пушкин был в гуще на тот момент решения одного вопроса: по какому пути идти России. Это был ключевой вопрос для России. Пушкин был в гуще спора о путях Развития России. Текущая монархия не удовлетворяла практически всю элиту тогдашней России. Практически вся молодая элита была в тайных обществах, которые, правда, на тот момент, не были тайными (запрет пришел в 1923 году). Пачками писались конституции, вырабатывались версии переворотов, путчей, отстранений царя и проч.

Доминантой всех умственных телодвижений было одно: России нужно принять европейский вариант развития. Спорили, готова Россия или не готова, примет не примет, нужна не нужна (конституция), сегодня или завтра, с народом или без – но убеждение было одно – Россия сама не может, ее нужно взять чужой опыт.

Пушкин находился в гуще всех этих событий и однозначно реагировал на эти события – поддержкой. Об этом говорят его стихи. Оду «Вольность» невозможно прочитать никак, кроме как жаркую угрозу раздавить монархию. «Гаврилиада» — антицерковный памфлет – куда уж дальше! «К Лицинию» становилось поэтическим знаменем заговорщиков. Все говорило о том, что Пушкин был глашатаем и активистом названного процесса.

Антипатии и симпатии в этом процессе были однозначными. Все друзья – Дельвиг, Кюхельбеккер, Катенин, Пущин — были в этом процессе. И наставники — тоже.

Чаадаев – друг и мэтр, повлиял больше всех. Адъютант князя Васильчикова, блестящий офицер, прекрасный оратор и убедительный собеседник. Влияние его на Пушкина было колоссальным. Все знают стихотворение 1918 года – всего за три года до начала написания романа «К Чаадаеву».

Просто так, в силу эмоционального подъема такие строки не пишутся.

Отметим последнее: Чаадаев, железобетонный западник, ассоциировался Пушкиным как тот, у кого есть «прекрасные порывы» для Отчизны. Иначе говоря, в контексте, именно западный путь казался Пушкину благом для России.

И вдруг за два года ссылки что-то случилось. Начался иной процесс. Если обратиться к завершению этого процесса и отметить отношения только с Чаадаевым, на 29 год – год публицирования чаадаевских «Философических писем», произошли радикальные измененения. Чаадаев получил от Пушкина убийственную отповедь, которую Чаадаев, по свидетельствам, воспринял как измену «общему делу».

Чаадаев отказывал России в самостоятельном Пути. Только западный путь развития. Философические письма говорили об этом однозначно. Пушкин в мягко-иронической манере отрезал в ответном письме к Чаадаеву, признав за Россией свою уникальность.

А 1831 году после окончания и дезавуирования десятой главы с путешествием Онегина по России (в которой налицо отказ в будущем Онегина). То есть отповедь Чаадаеву, которой Чаадаев не ожидал, совпадает с моментом окончания Романа.

Это был эпохальный концептуальный разрыв. Как бы сейчас сказали, Пушкин проникался национально-почвенным сознанием. Подтверждением служили, пожалуй, самые нелюбимые советским ливедом «реакционные» стихи о польском «восстании» 1830 года. Любого непушкина за такие стихи стремительно бы назвали реакционным фашистом. Но так как никто этого от вольнолюбивого Пушкина не ожидал, то литвед сослался на временное помутнение сознания и на давление Зимнего Дворца.

Иначе говоря, тема Судьбы Западного направления в России сохраняло живую актуальность, по крайней мере, десять лет. Сам масштаб времени говорит о том, что Злободневная Проблема Пушкина не могла не волновать очень долгое время. И, несомненно, это могло стать предметом романного интереса.

Пушкин, как художник, понимал, что главным продуктом художника будет то, что начнет самостоятельную жизнь как культурное явление. А это образ, вышедший за пределы текста в живую жизнь. Символ, который начинает формировать жизненное пространство. Если Пушкин добился фразы «Ты, как пушкинский Годунов, взываешь к народу, а в ответ получаешь молчание» — дело сделано, символ создан.

Пушкин был свидетелем, как шагал по Европе Байрон и его активными символами Гяура, Чайльд-Гарольда, Дон Жуана. Это были символы судьбонесущих личностей, определяющих пути массового сознания и поведения.

Символизм Пушкина не вызывает сомнения, но вызывают сомнения приемы дешифровки его текстов. И если есть символы, которые читаются однозначно (например, Медный Всадник – Государственная Власть), то многие из них читаются с трудом. Нельзя придумывать за автора смыслы, но и нельзя обеднять произведение сведением его к примитиву.

О символизме романа, однако, заговорили давно, со времен символистов. Онегин – река Онега, Ленский – река Лена, Ларина – ларь. Прозрачнее некуда. Но что они означают? То, что означают, понятно, через значащие фамилии передавался код лица. Но какой код может передать река Онега и река Лена? Или фамилия Ларина?

Можно идти по пути аналогий. По именам рек давали героям. Невский, Донской. Но есть исключения. Потемкину дали имя Таврический.

Не клеится.

Главный герой, Онегин, несомненно, обобщенный слепок с друзей Пушкина – барчуков революционеров (которых потом назвали декабристами). Возраст, стиль жизни, место жизни, круг чтения Онегина говорит о том, что он обобщенный образ направления мысли и стиля жизни целого поколения. Давно отмечено, что нет смысла искать в Онегине в чистом виде Чаадаева, Катенина, Пестеля, Рылеева и остальных, но всех их вместе можно найти в Онегине совершенно точно. Это говорит о том, что нет смысла искать прототип. Онегин – образ собранный.

Но это не все. Простое собирательство без ключа – не пушкинский стиль. Собирался образ как Некое Направление. На это указывает то, что в романе есть два представителя этого поколения. Ленский – из него тоже. Причем интересно то, что конфликт Онегина и Ленского явился единственным сюжетным, открытым конфликтом, закончившийся дуэльным убийством Ленского.

Напомним, Онегин и Ленский названы именами Рек. Здесь главное может быть то, что Река – течение, путь, у нее есть берега, границы, направление, а главное – русло. Есть, конечно, соблазн, поиграть словами (РУСло), не исключено, что Пушкин зашифровывал столь глубоко замысел. То есть Онегин и Ленский могли быть знаком направлений течения.

Но направлений – чего? В Романе нет прямых провозглашений, идеологических дискуссий. Впрочем, это нормально. Собирательный образ на то и собирательный, что его следует собирать.

Собрать значимые оговорки. Оговорки дадут ориентиры. Потому что оговорки Пушкина значимее прямого текста.

ОНЕГИН	ЛЕНСКИЙ
«Молодой повеса»	Поэт
«Как Чайльд-Гарольд, угрюмый томный В гостиных появлялся он». «Ученый малый, но педант, Имел он счастливый талант Коснуться до всего слегка, С ученым видом знатока Хранить молчание в важном споре И возбуждать улыбку дам Огнем нежданных эпиграмм».	Волна, Стихи, Пламень.
«Не столь различны меж собой»	«Не столь различны меж собой»
«Он был глубокий эконом, То есть умел судить о том, Как государство богатеет И чем живет оно и почему Не нужно золота ему, Когда простой продукт имеет». (Французская школа физиократов – Кенэ)	С душою прямо Геттингенской (Геттинген – университетский город в Германии), где были развиты традиции немецкой националистической школы Бури и Натиска.
«Он фармазон, он пьет одно стаканом красное вино». (нет контекстных опровержений) По линии масонства Россия подчинялась Франции. Основная ложа – Великий Восток Франции (то есть Россия рассматривалась как простой восток Франции).	«Он из Германии туманной Привез учености плоды Дух пылкий и довольно странный Всегда возвышенную речь И кудри черные до плеч». «… а, может быть, Поэта обыкновенный ждал удел».
«Мы все глядим в Наполеоны Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно…».	Спровоцировал и добился самоубийственной дуэли.
ВЫВОД	ВЫВОД
Франко-английское направление Франция – хозяин в России, франкофилия – факт жизни, вся элита франкообразованная.	Немецкое направление Нарастающая в России германофилия после Гегеля, Шеллинга и др.
«взрослый»	юноша
Старая Европа	Молодая Европа

Спор Западных влияний на Россию – это уже Пушкинский масштаб. Представим, что наши выводы – натяжка и, отвлекшись, вспомним, что такое была Европа начала века, и как история распорядилась ею в дальнейшем.

Вся русская элита состояла или из французов и русских французской ориентации и немцев и русских немецкой ориентации. И те и другие о своем происхождении не забывали никогда. В Романе постоянно подчеркивается привязка к месту узлового интереса.

Далее, Франция и Англия на тот момент поделили весь мир, колоссальные колониальные империи. Германия – раздробленная на княжества, марки, графства, курфюрства страна.

Франция и Англия – устоявшиеся державы с мощной корневой системой во всех странах мира, начиная от языкового доминирования до тайных обществ (напомним, что масонство легализовалось в Англии, приняло шотландский обряд, который закрепился и во Франции).

Германия – начало национального самосознания, движение объединения, мощный интеллектуально-творческий прорыв. Вся Европа видела, как нарастают фундаментальные противоречия между молодой и старой Европами. Амбиции Германии зрели на глазах. Юношеское болезненное самоутверждение Германии становилось фактом, и столкновение немецкого и франко-английского полюсов становилось делом времени.

Они сошлись – волна и камень, стихи и проза, лед и пламень.

Восхождение Германии, поэтика «Бури и Натиска», возрастание немецкого национализма – именно эти годы, которые уже приготовили восхождение «железного канцлера» Бисмарка.

Столкновение действительно оказалось неминуемо. Три (!) войны молодой Германии со старой Европой. Все начинала, начинала успешно и все, в конце концов, проиграла (!!!). Горячая поэтическая Германия регулярно проигрывала хладнокровию Англии и Франции. Это уже не версия, а исторический факт. Англия заломала Германию хладнокровно и цинично. Руками кажущейся Германии слабой, податливой и простенькой России.

Не правда ли, забавное совпадение с сюжетной линией Романа, если принять обобщение Имен? Особенно выбор Ленского – Ольга (тоже, кстати, Ларина).

Обратим внимание на полное сходство с сюжетной линией Романа. Дуэль между Ленским и Онегиным состоялась из-за разных оценок женщин – Лариных. Все последние войны столетия были из-за России за овладение Россией, но провалились из-за неправильной ее оценки.

Кто-то скажет, ну, что же Пушкин такой пророк?

Нет. Пушкин пророком не был. Он просто знал, как немного посвященный, о готовящейся роли Германии в борьбе Россией, где войны с Францией и Англией носили ритуальный характер. Он знал, кто и зачем ставил Германию на ноги, кто культивировал Канта, Гегеля, Шеллинга и зачем. Он знал, что Германия будет разменной монетой Франции и Англии против России. Кто сейчас, спустя 150 лет оспорит этот тезис?

Что Пушкин увидел и изобразил? Вернее, так: он хотел посмотреть на судьбу того замысла, о котором он узнал.

Он увидел исход Франции из России, ее побледнение и истощение. И мощную вибрацию Русской Почвы.

Он увидел излишнюю и поверхностную поэтичность и скоропалительность и романтичность Германии особенно времен Бури и Натиска. Он знал примитивного «Фауста» Гете, который стремился угнаться за Англией и написать масонскую поэму-роман круче крутого. Стремление перещеголять родоначальников привело к написанию концептуальной пародии, сведшейся к убогому спору Фауста и Мефистофеля.

Лейтмотив оторванность от почвы по отношению ко всей немецкой философии можно применить совершенно ответственно. Как он был прав! Ни Бисмарк, ни Вильгельмы не смогли Германию приблизить к Почве. И дважды поэтичная Германия тонула в Почве России, так и не поняв своей слабости и Русской Силы.

А как он предвидел гибельные, самоубийственные дуэльные наклонности Германии! Ленский сам на свою голову вызвал Онегина, который его хладнокровно шлепнул. Как это напоминает две спровоцированные с участием слепой и романтической Германии войны! А кем спровоцированы? Если оставить за кадром Мягкие Тени, то это Франция и Англия! Антанта, которая в 1923 году спокойно пришла делить русскую экономику после полного поражения Германии.

Интересен еще легкий переход от стихов к пистолету у Ленского! Как это забавно ассоциируется с переходом Германии от умствований и поэзии к Диктатуре. Имеется в виду Бисмарк, о котором мало информированы любители Европы в России. Сталин просто слабый отблеск Бисмарка с точки зрения методов объединения страны.

Далее, Пушкин, видимо, хорошо знал о планах одновременных объединений Германии и Италии, которые в его время были раздробленными, но только догадывался для чего. Появление в двух странах на протяжении 80 лет пяти нединастических супердиктаторов (Бисмарк, Вильгельм 1-й и – 2-й, Гитлер, Муссолини) не случайны. Создание приведение во власть одного нединастического диктатора, по скромным прикидкам, стоит пять годовых бюджетов страны, в которой он пестуется. Особенно в стране раздробленной. В появлении их замечалась железная логика, ведущая к двум мировым войнам, в которых Германия-Италия участвовали в Блоке. И все они имели одно направление – Россия. А если напомнить, что Италия — это любимое Чаадаевым боевое католичество, идущее в авангарде борьбы против русского почвенного православия, то контекст открывается самый прозрачный.

Борьба этих проектов заключалась в споре о способах овладения Россией. Англо-французская версия – концептуально-экономическое закабаление, Германия – политическое. То есть первый вариант пропагандировал скрытую оккупацию, а второй – открытую.

Прекрасно показаны эти подходы в конфликте Ленского и Онегина.

Дуэль стала результатом простой провокации Онегина, начавшего показывать свое отношение к Ольге. Такого рода провокации – простейший крюк для молодых и горячих людей. Ольга поддалась, что вызвало гнев Ленского и дальнейшие неадекватные поступки. Онегин показал власть, которой он и не собирался пользоваться. Но молодость и политичность формалистична и болезненно относится к демонстрациям, пусть пустым и ловушечным. Ленский не мог перенести демонстрацию отношений к Ольге, подрывающей власть Ленского над Ольгой. Примитивный вызов политической ревности – сразу война.

Сколько раз Германия становилась заложницей своей политичности! Убийство Фердинанда в Сараево – ах, унизили страну, давайте воевать со всем миром! И не стали особо разбираться в сути дела, что Гаврила Принцип это совсем не сербская тема. Именно поэтому – полный разгром и разорение Германии.

Но сделаем вид, что мы не заметили сходства мирового сюжета с сюжетом Романа. Хотя совершенно непонятно, зачем такие детали и подробности о том, результатом чего, какого концептуально-политического извода стали главные герои банального любовного сюжета.

Тем не менее, не заметим. И остановимся на героинях Романа, которые носят одну значимую фамилию. Значение фамилии простое: Ларь – место хранения: что положишь, то и достанешь, переводя в живую жизнь – что зачнешь, то и родишь. Причем Ларь – это чисто русское слово, деревенское, в ларях держали продукты с полей – пшено, овес, то есть, как правило, ПЛОДЫ И СЕМЕНА (к слову, напомним, что Онегин – Евгений, то есть зачинающий жизнь, рождение, от gen – рождать).

ТАТЬЯНА	ОЛЬГА
1. «Татьяна русская душой..»	1. «Румяная прелесть», красота.
Долго после отъезда Онегина пыталась его понять	Внешняя красота, яркость, упрощенность, легкость, беспочвенность. После гибели Ленского быстро о нем забыла и вышла замуж за «простого».
Почвенная русскость	Ритуально-бутафорская русскость

Онегин выбирает Татьяну. Она ему нравится. Непростотой и глубиной, неяркостью. Но эта симпатия ничем не заканчивается (при ответной симпатии), что говорит о бесплодности Онегина. Причина – пренебрежение увиденным, недооценка, нестатусность. Онегин влюбляется именно тогда, когда этот статус Татьяна получает.

Пушкин очень четко уловил противоречие Англо-французского подхода к России. Есть понимание глубины России, ее непростоты, но есть однозначное пренебрежение этой непростотой и глубиной. Но нежелание оплодотворять почву, пренебрежение ею ни к чему не приводит! И как быстро в таком случае заканчивается влияние! Кто может представить, что власть Франции и Англии в начале века в Российской элите была полной! Все говорили и писали на французском, тяготели к Англии.

Все влияние, вызванная симпатия и любовь заканчивается тупиком.

Ленский выбирает Ольгу – существо поверхностное, примитивное. Немцы при наличии Великого Триумвирата Фихте-Шеллинга-Гегеля остались существами примитивными, бюргерскими. Совсем недаром противное слово буржуа образовалось от немецкого БЮРГЕР, хотя слово ни в чем не виновато, оно означало когда-то БЕРЕГ (берг=бург). Городские жители.

Пушкин поразительно точно показал чисто немецкое противоречие – умственный и поэтический глобализм и невероятную провинциальность в жизни, почти убожество. Он подсказывал, что у Германии нет ресурса на мировые претензии, что бы они ни писали и как бы себя не изображали. Выбор пустого, ритуального-прелестного говорит о местечковом сознании. А для Германии в России – это тупик! Россия, безусловно, глубже поэтического видения Ленского. И то, что Ленский этого не видит, показатель № 1.

ОНЕГИН	Татьяна Ларина	Не увидел перспектив, недоглядел, результата – бесплодность отношений, ТУПИК.
ЛЕНСКИЙ	Ольга Ларина	Увидел, но не то (не ту), гибель из-за ложных ставок. ТУПИК.

Если учесть, что женщина считалась символом России, то символико-обобщенный вывод напрашивается сам собой.

Вот главная тема «Онегина» – тупиковость двух европейских проектов в России. И однозначный вывод о мощи народной почвы, порождающих способностях России.

ВЫВОД. Тема «Онегина» Судьба Европы, Европейских Путей для России. Судьба европейских Версий в России и для России оказывается бесплодной при наличии ПОЛНОГО ДОМИНИРОВАНИЯ этих версий в России во времена Пушкина.

Допустим, что это не главная тема. Может быть главное то, чем пичкали советские учителя — дебильный спором, кто прав, поэт Ленский или прозаик Онегин? Сколько методичек, сколько фальшивых, ни к чему не приводящих урочных анализов, которые завершались, разумеется, «правотой поэта»! Больно вспоминать.

Если бы была борьба между плохим поэтом или хорошим –понятно, а противопоставление Онегина и Ленского по поэтической части – явная натяжка. Это явно выдутый из пальца псевдоконфликт. Из-за непонимания реального конфликта.

«Евгений Онегин» обозначил переворот пушкинского сознания, однозначный отказ от Европейских версий развития для России. И что самое главное, отказ не сопровождался стрессом, ах, Россия не готова воспринять западные ценности! Ценности другие, не ложится Российский потенциал в Европейское русло. Россия по порождающей способности оказывается мощнее! – вот в чем вопрос.

Переворот сознания Пушкина увидели все еще с «Цыган», в которых Пушкин дал приговор свободе вообще – главной европейской ценности. Она не приводит к счастью, что в русской традиции было важнее свободы.

«Но счастья нет и между вами

Свободы верные сыны».

Заметим, горькое «И» — у кого-то этого счастья нет тоже. Цыгане ведь выражают идеал европейской вольности не на словах, а на деле.

Понимание, если не утопичности свободы, то ее фиктивности, привело Пушкина к поиску новый версий развития России. Если еще в 18 году в стихотворении «К Чаадаеву» он сопрягал свободу и отчизну, то в «Онегине» он показал тупиковость, бесплодность, а главное фиктивность двух вариантов европейских вольностей.

А какова же судьба прототипов Онегина? Чаадаев умер глубоко одиноким больным салонным брюзгой. Декабристов народ не поддержал и они пошли в Сибирский Тупик. Они не поняли того, что понял Пушкин.

Несомненным толчком к осмыслению России и Европы была судьба Наполеона и его нашествие на Россию.

Наполеон был кумиром всей молодежи и был примером для подражания как способ достижения личного успеха. Именно поэтому всех поразило сокрушительное поражение Наполеона в России при видимых, фактических победах, все аръергарды русской армии были сметены, все бои выиграны, Бородино выиграно (что, собственно, скрывать? – по результату это так), Москва – взята. И вот позорный исход из России – почему, как это случилось? А если учесть, что Пушкин знал, почему Наполеон пошел в Москву не только потому что это «сердце России», а потому что его там ждали. Москва в те времена была центром русского масонства и всех вольностей. По разным данным его как освободителя ждала треть вольнолюбивого русского дворянства в Москве. И Наполеон это знал! Это им он вез свою для России конституцию, освобождение крестьянства и проч. Они, кстати, были инициаторами сдачи Москвы, они в ней и остались, они его и приняли! Об этом говорить неприятно, но нужно, чтобы понять самих себя.

Что случилось, почему победитель с позором ушел из России, причем затем потерпел полное жизненное фиаско, потеряв не только войска, но императорство? Этот вопрос клином вошел в сознание всего молодого постбородинского поколения в России.

В 21 году на острове святой Елены под присмотром англичан, Наполеон умер. Пушкин написал потрясенное стихотворение о том, что умер не столько Наполеон, сколько его эпоха.

Именно катастрофа Наполеона стала наводить многих умствующих на мысль, что в России сила не в том, что они думали (культура, конституция, свободы), а в какой-то народной глубинке, кондовости. Толстой пошел по пути Пушкина и создал свою кальку «Онегина» – «Войну и мир». Такой же герой, такой же масон (Пьер Безухов), только ищущий, те же вопросы и то же понимание победительного, непонятного для Европы ВОССТАНИЯ ПОЧВЫ и почвенного народа, который они в европейской манере воспринимали как быдло. Когда элита сдала страну, страна почему-то не сдалась, более того, почвенная власть и стала ломать элиту, переподчиняя ее себе. Известно, что Кутузов не хотел столкновения с Наполеоном, он хотел Москву сдать сразу, но его заставила армия (настроения которой великолепно показаны у Лермонтова в «Бородино») схлестнуться с Наполеоном. Это стоило Кутузову жизни. За Бородино, сожженную Москву, за сохранение боеспособной армии в Тарутино поплатился «внезапной смертью» перед границами Европы. Он изменил изначальному замыслу Хозяина. Но в чью пользу?

10.

А что же Россия?

Татьяна выходит замуж за генерала, русского героя. Для деревенской девушки выйти замуж за петербургского генерала – ого! Но это не все. Она становится светской леди, держательницей салона! То есть деревенская простушка становится законодательницей столичных мод! Более того, она этому вполне соответствует. Онегина берет оторопь: «Ужель та самая Татьяна?»

Исход Романа дает понимание того, что русская воприимчивость приведет к тому, что Русские возьмут у Европы многое, но сделают по-своему. Взять западное, отшлифовать, выбросить пустое и отвлеченное и воплотить то, что они сами никогда не смогут, потому что для воплощения идей нужна не только умная голова, но и крепкие руки, воля и последовательность, что с манией свободы не согласуется никогда. «Поучимся у французов и сделаем по-своему и лучше».

А еще это напоминает знаменитую мысль Александра III, что у России нет друзей, у нее есть только два союзника – ее армия и флот.

Для Татьяны Онегин – вернувшийся страстный СОБЛАЗН. Но – остаточный, в память прежней любви. Таинственность непонятность – уходят, Татьяна сама законодательница мод, причем не на уровне деревни, а на уровне Столицы.

По-Чаадаеву, Россия – страна приимная. В его «Письмах» лейтмотив – мы на обочине исторического развития, мы не родили своих идей. Обратим внимание на то, что Чаадаев считал, что Россия пошла не по тому пути, по которому пошла Европа, что она должна воспринять Западный опыт. Причем он не замечал, что многий западный опыт полноценно реализовался именно в России! То есть преодолел умствования и обрел наиболее аутентичную, почвенную форму! Идея Государственности, Идея Христианства – это не русские идеи, но именно в России они стали полновесной, жизненной реальностью.

Но поразительно другое. Пушкин его переубедил. В «Апологии сумасшедшего» тона сменились. Чаадаев говорит: вы меня не поняли: у России великое будущее, более того — Россия призвана к необъятному умственному делу – дать ответы на все вопросы, которые волнуют Европу.

11.

Многие спросят, зачем же так далеко Пушкин прятал замысел?

Во-первых, он не прятал, а думал. Только специфически – при помощи создания самостоятельного живого Лица и наблюдением за его судьбой.

Во-вторых, Пушкину было что прятать и было зачем прятать. Его слово имело грандиозный вес в России. И он был посвященным. И он давал клятву. Пушкин вступил в ложу и многое понял и узнал. Сразу после разрыва с масонством он начал писать «Онегина». Высказаться напрямую было не только безумием, но и художественной недобросовестностью. Он хотел действительно понять масонский план в отношении Европы и России. Ведь в те времена масонство не было одиозной величиной. Оно было разрешено, Александр запретил их чуть позже. В нем были и Кутузов, и Суворов и его учитель Карамзин и, скорее всего, Чаадаев. И много кто еще. И он просто решил пронаблюдать, как будет жить в его романе Онегин как символ этого проекта.

И много было точно не сковано изначальным замыслом. Многие литведы любят повторять шутливое «моя Татьяна выскочила замуж» – как будто не он ее «женил. Мера исследовательской непредсказуемости была, по всей видимости, действительно велика.

Пушкин, несомненно, был посвященным. Карамзин, первый куратор Пушкина, упустил своего подопечного, сам после написания истории государства российского став, скажем так, ненадежным (должный написать «проклятую» историю Руси он написал ее гордость), измена масонскому делу в 21 году после дуэли с французским «братом» и разрыв с масонством.

Многие понимаемые им вещи он просто не мог огласить в силу гипотетичности проектов. Проекты могли быть только проектом, намерением. Напрямую говорить о невозможном для современников было творческим безумием, поскольку, например, никто в Европе (и в России) не верил в объединительную силу Гирибальди и его карбонариев.

Этим можно объяснить столь тщательную шифровку текста. Но были и другие, чисто творческие причины.

1. Пушкин как художник должен был увидеть историческую перспективу в персонально-обобщенном, живом виде. Поведение народа можно вполне заключить в системообразующей личности или типаже этого направления, который, развиваясь, становится символом. Таким символом был Байрон, сам Пушкин, Наполеон.

И.Л.Линев. "Портрет Пушкина". 1836-37 г.г. Холст, масло. Здесь Пушкин представлен совершенно натурально, без всяких прикрас. Это последнее прижизненное изображение Пушкина.

2. Создание «привязанного» к ситуации образа лишало бы перспективы сам образ. Если бы образ был прозрачно привязан к конкретной исторической ситуации, то текст потерял бы актуальность для другого времени. «Онегин» же и на сегодняшний день может дать понимание отношения России к Англофранцузскому миру и немецкому. Никто не станет спорить, что первое направление до сих пор глубже внедрено в русскую жизнь, по-прежнему опаснее, а Германия опять используется ими как таран против России. И структура обобщенных отношений удивительно точно проецируется на сегодняшний день. И понятно, кто более опасный противник и кого нужно нейтрализовывать в первую очередь. А кого нужно просто перевоспитать. Или включить в орбиту своего влияния.

Название – «Евгений Онегин» – судьба наиболее влиятельного западного направления в России. Самое интересное другое, что и на данный момент англо-французский соблазн в России сильнее любых других! Нет германского соблазна – англо-французский (в американском изводе) есть.

Иначе говоря, Пушкин создан роман с устойчивой структурой проблем, понимание которых и сегодня могут стать руководством к действию Проницательных и Деятельных Сил в России.

Когда говорят, что Пушкин пророк, мало отдают себя отчет, насколько. «Онегин» настолько оптимистический для России роман, что он должен стать на каждую полку как символ Победительности Русской Судьбы.

Несмотря ни на что.

Магнитов С.Н. Символизм романа Пушкина «Евгений Онегин» (опыт логической дешифровки) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.10767, 21.10.2003

[Обсуждение на форуме «Аналитика»]