1.

Вхождение Государственной думы в режим жесткой международной конкуренции с аналогами ставит новые вопросы как новые вызовы. Наступательная политика обеих палат Парламента США не оставляет нам шансов отсидеться и переждать бурю.

Госдуме в новых условиях придётся меняться. Но в какую сторону?

1. Повышение качества внутреннего законодательного процесса.

2. Подготовка и ведение наступательных законодательных процессов.

2. Первый этап – лингвистическая законодательная практика на основе создаваемого Лингвистического Кодекса.

1. Создание Лингвистического Комитета и переноса функций управления Языком из Правительства по причине того, что нормативной деятельностью занимается именно Государственная дума. Статья Закона о Государственной языке меняется.

Статья 1 п. 3. Порядок утверждения норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, правил русской орфографии и пунктуации определяется Правительством Российской Федерации (меняется после создания Комитета на: Лингвистическим комитетом Государственной думы).

2. Жесткую ревизия словарной системы: однозначность – законный принцип применения слов и понятий – сегодня просто отсутствует. Формирование Банка Законодательных Слов и Понятий.

3. Введение рыночных механизмов в работу языка и с языком.

Это дело непростое и стратегичное. Но органа, который сделает это, нет. Все академические кафедры при обращении к ним просто не понимают, о чём идет разговор. Остается единственный интеллектуализированный орган в стране – Государственная дума, - которая принуждена будет искать новые подходы к решению языковых и лингвистических проблем.

Начать нужно с создания комитета Государственной думы. А в силу того, что профессиональных лингвистов в Госдуме нет, то мы предлагаем создать его сначала на общественных началах, - под прямым руководством Спикера.

3. Доказательства против реверансов

Конечно, в работу Комитета войдет не только разъяснение с диалектами, но и Защита очень рыхлого и мало аргументированного «Закона о Государственном Языке». Опираться на Конституцию для обоснования государственного доминирования русского, - очень мало. Еще в 2003 году меня впечатлило яростное выступление в Госдуме депутата Сафиуллина, который наорал в таком духе: На каком основании нет в России государственного статуса у татарского языка? Чем он хуже?

Вопрос безопасности всегда отставляет в сторону реверансы. Почему в языковой политике не так?

Надо спокойно доказать, что татарский язык несомненно слабее русского. Агглютинаты и перебор с заднеязычными, а тем более взрывными, делает использование татарского менее масштабным по применению, хотя бы потому акцентированные взрывные очень сурово ограничивают ритмический манёвр (ведь взрывной по сути, избыточный ударный). Например, в песенном творчестве. Что бы татары ни пели – исполняется одна песня: язык ограничивает музыкальные возможности. На то указывают тысячи доказательств. Так вот их надо применить. Как рожденный среди татар и башкир я ещё подростком им задавал вопрос: А чё вы с Рамилькой поёте опять одну и ту же песню? – Рафис, приятель-сосед, говорил, смеясь: а все другие у нас в горле застревают. Сейчас я понимаю, насколько точно было сказано.

Также спокойно доказать, что от одного корня – авестийского - русский язык взял больше (став после огромных стрессов лидером в индоевропейской группе) – тогда как татарский успокоился на пастушеской версии авестийского с его переизбытком односложных предложений.

Что касается доказательств однокоренного – от авестийского - происхождения тысячи: Цир-куль и Терен-куль (озеро на Урале): корень куль, озеро, – коло – круг. Представить, что круг, озеро, образовало слово «циркуль» сложно, а вот если определить общий авестийский корень, то вполне.

Таких доказательств – сотни. Вот что должно лечь в основу «Закона о Государственном языке».

4. Зачем говорить на нерентабельном диалекте?

Такая постановка вопроса сразу снимет претензии о зажиме, загонах языков и объяснит, почему распространение мовных школ – дикость в России. Это будет звучать примерно так: а почему вы не выкладываете на прилавок своих магазинов червивые грузди?

Только Госдума может отрыть вопрос о стратификации языков. По это можно сделать.

Только Госдума может открыть вопрос о цене Языка (-ов) и его (их) составных.

Споры о статусе языков упираются на самом деле в статус диалектов. Можно ли диалекту дать статус языка?

Вроде по определению это невозможно, потому что в диалекте подчеркивается именно речевая его природа – без грамматических «оков», то есть, опираясь даже на бинарную логику Соссора (дихотомия Языка-Речи) это не язык. Это так называемая «живая речь».

Не прибегая к троичной парадигме, поскольку достаточна двоичная, покажем, что такое «звуковой» вариант.

Начнем с вопроса: зачем мне нужно произносить «забор», если мне удобнее произнести «зыбор»? Так вот идеология говоров, диалектов – «чтобы было удобнее». Сразу закладывается речевой декаданс, суть которого – борьба с качеством. Причина - качество всегда «неудобнее», поскольку оно требовательнее, принудительнее.

Неконтролируемый Грамматикой звуковой процесс – это процесс распада. Если говорить, как слышу и как могу поворачивать языком, то от звука к звуку идёт процесс деградации. Если бы не Грамматика, который фоном сдерживает звуковой распад языка даже на деревне, диалект моментально становится речевым мусором.

Но почему речевая перспектива безнадёжна? Ответ очевиден: речевая стихия без грамматического восстановления и выправления уничтожает язык, доводя его до полной бессмыслицы, ибо никакого смысла она рано или поздно понести не может.

Грамматика мовы полностью русская. Это незаметная часть, но ключевая. Чем отличие, как правило, бросается в глаза? Как правило, по звукам и значениям слов. А Грамматика остается в тени. Но она главное. Диалект как противник Грамматики, её создать не может. И получается лингвистический казус с хуторской речью и чуждой грамматикой. Рождается нерентабельное образование. Звуковая логика остаётся, не случайно речевое происхождение подчеркивается в слове – мова (молва, молвить, говорить).

Да, диалект можно возвести в ранг языка и записать речь, но тогда надо отдавать себе отчет, что когда диалект возводится в ранг языка, это всё равно, что алкоголика привести в президенты. Пиджак есть – президента нет. Так и здесь: диалект есть - языка нет. Русское «говор» очень точно выражает суть явления – это говор, речь, звуковое сообщение, а значит диалект это в первую очередь извлечение звука, это, по сути, не язык – это именно речь, по Соссюру, как сумма искажений грамматического, Языкового эталона. Само понятие диалект, кстати, нас устраивает, оно почти эквивалентно говору: диа – переход, лект – речь.

Если зафиксировать диалект письменным образом и приложить грамматику, как это сделали с мовой, то видимость дает устойчивость звукового процесса. А вот это и надо рассмотреть уже с точки зрения авторства, собственности и лингвистической ренты. Тогда нерентабельность мовы будет убийственной – платить придётся за всё. Чисто мовных продуктов вообще не окажется.

Но не мы стали вводить логику торга. Мы только ответили симметрично.

И когда мне говорят, ну что же теперь делать, так получилось. Мы же не можем не признать языковой «выбор». Хорошо. Выбор так выбор. Только за выбор надо платить.

На самом деле, ничего изобретать не надо - надо идти рыночным путем и выявить товарные свойства наречий и диалектов, их цену. И когда станет понятно, что использовать мову – себе дороже станет, - многие горячие головы охладятся.

Никак не могу понять, почему рыночные правила не введены в самые первичные сферы нашей жизни. Например, в лингвистические. Язык - самый распространённый товар, которым пользуются все. А рыночных правил нет. При этом разрешить все проблемы рыночным путём – вообще не проблема.

Меня всегда удивляла непоследовательность примитивных людей. Например, он жаждет ездить на «Мерседесе», но при этом говорить на диалекте. Нелогично. Любишь диалект – пересаживайся на телегу. Удивительно будет точная логика. А хочешь сесть на «Мерседес» – отказывайся от подзаборного слэнга, к которому всегда тянет диалект. Не могу понять, почему рыночные и стратификационные механизмы мы не взяли на вооружение. Давно бы без истерик и конфликтов определили стоимость процесса, и вопросы были бы сняты, после того, как будет спокойно доказано, что 95%, включая все корни, Языка русский, а мова – это 5% звуковых казусов, типа «шкiра» (шкура) – в смысле «кожа». Это же надо было австрийской разведке так поиздеваться, чтобы явно непотребное «волосяное» слово перенести на кожу! Как это звучит поэтично: о як мене дывыла твоя билая шкiра. Между тем выражение «взять за шкирку» – тоже есть, но оно-то никак не может относиться к коже, а явно к волосяному покрову животных (кошек, собак).

Рынок прекрасен тем, что выводит из оборота эгалитарщину и говорит о качестве, уровне качества, ценности в точном выражении, - что снимает многие вопросы. Но часто сравнение и не требуется, поскольку функции разные. Можно же без обид определить назначение «Роллс Ройса» и самоката? Можно. Цену определять можно? Можно. Просто определять применение разное – «Роллс» для президентских выездов, а самокат для деревенских дорожек. Очень нужный транспорт, по себе знаю с детства. И всё. Мягкое спокойное удаление от языковой уравниловки. Все вопросы сняты. Нужно в подворотне, на хуторе или базаре «побазарить» - мова, нужно выйти на уровень, где требуется качество языка – Язык.

5. Общерусский язык (программа)

Чтобы снять вопрос окончательно, нужно просто создать общерусский язык. Вернуть рабочие элементы, как правило, это очень хорошие древние корни, которые русский церковно-имперский потерял (это надо честно признать).

Госдума в рамках Комитета может взять на себя эту научную задачу – реализовать программу Общерусский Язык. Мы можем это сделать пока на общественных началах. Мы сразу убираем из внимания академических деятелей как носителей «принципа наблюдательности и описательности», а на деле беспринципных вредителей, неспособных защитить язык, которых их кормит.

6. Управление лингвистической рентой

Госдума должна, до выяснения, взять в собственность Русский Язык как государственный. Напомним, что собственника на язык нет. А значит и ответственного лица тоже.

Отсюда возникнет перспектива обретения лингвистической ренты в мире.

Понятно, что придётся защищать языковую ренту других языков. Да, несомненно, придется платить за английский язык. Можно разориться? Но чтобы не разориться придётся отказаться от государственной эксплуатации английского, выведя его за пределы гособразования – чтобы платили ренту за английский язык потребители.

Но чтобы тяготы английской ренты были не столь весомы, у нас есть решение по удешевлению английской языковой ренты. Это отдельный разговор.

Госдуме нужно сначала узаконить эти процессы, чтобы процесс стал регулируемым.

7. Языковая компетентность первична, или почему нужен языковой экзамен

Первый раз этот вопрос я поставил на парламентских чтениях в Госдуме в 2003 году. Тогда это вызвало искривление сознания, но сейчас многое дозрело до очевидности.

То, что в Госдуме нет профильного комитета – Лингвистического – одно из удивительных явлений нашей т.н. Госдумы. Напомню, что ключевое понятие – Парламент – имеет корень «парле», говорить, что выводит нас на первый профессиональный признак парламентария – Речь. Это значит, что владение Речью со Знанием Языка – первичное требование к парламентарию. Между тем, мы знаем, что масса парламентариев просто не владеют речью, это значит Комитет должен открыть школу по доучиванию парламентариев.

Сегодня речевые и языковые вопросы отнесены в Комитет по Этике. Непонятно. Более того, само отнесение в комитет по конфликтам речевых вопросов говорит о том, что на Язык обращают внимание только в случае каких-то нарушений. Это странно.

Нам видится, что владение речью должно стать квалификационным признаком для парламентария, а значит, в выборы необходимо заложить квалификационный экзамен по Лингвистике. Причём включить в него все виды ограничений – по точности, по хронометражу, по артикуляции и смыслу. Чтобы не было бесконечных пустословий романовичей.

Речевой экзамен должен быть выработан самой Госдумой и предложен избирателям. Причем сделать его публичным не составляет никакого труда.

Речевой экзамен сочетается с языковым экзаменом. Если первый идёт в устном режиме, то второй в письменном. Сегодня технические возможности позволяют сделать Экзамен публичным – как в устном режиме, так и в письменном. Опыт проведения общероссийских диктантов говорит об этом.

Надо сказать, что письменный экзамен самый простой способ определить компетентность кандидата в парламенты всех уровней. Выводится на экран текст, который кандидат пишет и все становится на свои места: способен ли он изложить свою мысль, или программу, или он – пиаровская липа.

Далее по ошибкам можно сразу определить, на уровне какого класса он «застрял». Если он пишет «ни кто» - значит он «застрял» на уровне 6 класса.

Заметил, что письменная часть не даст «заболтать» квалификацию. Многие надеются на пусторечие. Значит самый лучший способ это пусторечие преодолеть – письменная версия. Мой опыт говорит, что в этом случае наступает паралич. М очень хорошо, пусть наступит паралич у кандидата, недели он свой паралич принесет в Госдуму на позор нам всем.

И вот сцена, к примеру, с 10 столами - по количеству кандидатов – десять экранов – и вопрос по компетентности решается самым дешёвым образом. Мы не говорим о том, что результаты экзамена могут сразу выводиться в интернет. Сразу можно сказать, что многие просто отсеются до этого испытания. И это замечательно.

Что касается места проведения экзамена, то это может быть любое представительский зал с экранами, чтобы обеспечить первичное представительство, которое составляет, как правило, 100 человек на 5000 избирателей.

Результаты экзамена определяют уровень допуска.

Итак, уровень. Разумеется, не у всех будут одинаковые успехи. Для этого стратифицируется уровень владения Речью и Языком. Нужно будет ввести 9-балльную систему оценки – по уровням власти. Если городской парламент – 3, региональный – 6, то Госдума 9, межпарламентский - 12. Оценка и есть допуск к Уровню. Нечего делать в Госдуме персонажу, который связать двух слов или выделить корень слове «садовник».

Узаконивание Речевого Экзамена – одна из насущных форм защиты Государственной думы от некомпетентных парламентариев. А защищенная репутация Госдумы – защищенная репутация власти.