Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Праславянской Цивилизации — Праславянская письменность

Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.
Имена владельцев (2/4)
Oб авторе

Продолжение. Предыдущая часть


Грамота-молитва. Относится к 40-60 гг. XII века38. Первоиздателями рассматривается как заговор от болезни. Сихаил — христианский ангел или архангел-демоноборец, известный по упоминаниям в заговорах. Отмечается, что третья строка не имеет надежной интерпретации, что мне вполне понятно, ибо тут перед нами — лигатура из слоговых знаков. Текст надписи прочитан так: ИС ХС (ИИСУС ХРИСТОС). НИКА. СИХАИЛЪ, СИХАИЛЪ, СИХАИЛЪ. АНЬГЕЛЪ, АНГЕЛЪ, АНГЕЛЪ ГИДЕНЬ (ГОСПОДЕНЬ), Г... ИМЯ АНЬГЕЛА. Странно, что перед словами ИМЯ АНГЕЛА стоит почти нечитаемая лигатура, которая, видимо, это имя и называет. Но зачем скрывать имя? Вероятно, это можно узнать, прочитав его.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на грамоте № 734

С моей точки зрения, в литатуре можно выделить слоговые знаки ГЪ, ДЕ, Я, РИ и ЛО, что вместе образует текст: ГЪДЕ ЯРИЛО, то есть ГДЕ ЯРИЛО. Стало быть, именем ангела господня будет не столько Сихаил, сколько ЯРИЛО. Или, точнее, христианскому Сихаилу языческое имя будет ЯРИЛО. Тем самым, мы имеем редкий случай демонстрации двоеверия с точным обозначением языческо-христианского соответствия духовных персонажей. С 1996 по 2000-й гг. я читал этот текст чуть иначе: ГТ. Ясно, почему данное место грамоты написано тайнописью: за упоминание языческих богов даже в заговорах полагались различного рода наказания. Так что перед нами употребление тайнописи по религиозным соображениям39.
Грамота-записка. Среди многих берестяных грамот с именами смешанного письма встретилась одна весьма необычная, ибо смешанным письмом тут оказывается не привычное уже рунично-кирилловское, а рунично-латинское. Это — грамота № 753. Хотя исследователи поломали над ней немало копий и провели немало часов, разгадать ее смысл им н удалось. И как ни странно, причиной тут было не незнание руницы, а незнание латиницы, точнее — неспособность принять тот смысл, какой вытекал из нормального чтения.
Итак, грамота была найдена на Троицком раскопе. « Это целый берестяной лист, в левой части которого имеется короткая запись латинскими буквами, состоящая из двух строк (-) ILGEFAL/IM[K]IE. Ниже второй строки очень тонкими штрихами нанесены еще какие-то знаки, лишь отдаленно напоминающие буквы, — скорее всего орнаментального характера. В первой строке левее основной записи довольно слабыми штрихами прочерчена фигура, интерпретация которой затруднительна: можно предполагать в ней нечетко выполненное инициальное Р или инициальное Т; но не исключено и то, что эти штрихи являются просто орнаментальными. Во второй строке буква, записанная нами как К, не совсем наджна: может быть, ее следует интерпретировать как N с маленькой лишней черточкой. Неясно также, является ли короткий штрих над первым I знаком долготы или он просто случаен, как штришок над соседним L.... Стратиграфическая дата: середина XI века. В настоящее время текст грамоты № 753 еще не имеет удовлетворительного полного прочтения. Он ожидает более пристального внимания со стороны германистов» 38. Я вполне согласен с тем, что предложенное прочтение неудовлетворительно, хотя полагаю, что в данном случае обращаться к германистам преждевременно: одна буква прочитана неверно, две буквы незамечены вовсе и потому не вошли в читаемый текст, к ясной букве неоправданно приковано внимание, а штрихи над буквами, равно как и «орнамент» не имеют отношения к немецкому тексту, а написаны отчасти руницей, отчасти кириллицей.
Ясно, что при такой деформации исходного немецкого текста он не имеет смысла. Путь по которому пошли эпиграфисты, завел их в тупик: « Хорошо вычленяются лишь слова GEFAL IM ’ попади (или выпади) ему‘, ’ пусть попадет (или выпадет) ему‘, указывающие на немецкое, (а не скандинавское) происхождение записи (ввиду наличия приставки GE- и формы дательного падежа единственного числа IM). Если в грамоте действительно имеется инициал Р, первое слово записи предстает как древненижненемецкое (= древнесаксонское) PIL ’ стрела ‘ (современное немецкое PFEIL). Слова ’ стрела ему попади‘ в этом случае должны истольковываться как магическое заклинание, записанное с целью принести гибель врагу. Если инициал истолковывается как Т, первым словом текста оказывается TIL (сравни в средненижненемецком TIL ’ цель‘, древневерхненемецком ZIL, готском TILARIDS ’ стремящийся к цели‘ (надпись на копье). Если перед GEFAL стоит просто IL, истолкование первого слова менее ясно. Удовлетворительны смысл мог бы дать корень ILL- (сравни древнеисландское ILL- ’ зло‘, также в сочетании с корнем FALL- — ILL-FELLI ’ несчастье‘, ’ несчастный случай‘); но он характерен именно для скандинавских языков, а из западногерманских языков представлен (в качестве скандинавского заимствования), по-видимому, лишь в древнеанглийском. Не имеет до сих пор надежного истолкования также заключительное KIE. Может быть, это слово можно связать со средненижненемецким KEIE (KEIGE) ’ дротик, метательное копье‘. При чтении первого слова как TIL эта версия дала бы общий смысл В ЦЕЛЬ ПОПАДИ У НЕГО КОПЬЕ.
А.В. Назаренко (устное сообщение) предложил интерпретировать здесь KIE как отрицательное наречие с таким же К-, как в современном немецком KEIN. В этой версии документ предстает не как губительное, а напротив, как охраняющее заклинание: СТРЕЛА (?) НЕ ПОПАДИ ЕМУ НИКОГДА. Однако эту гипотезу крайне трудно согласовать с этимологией немецкого KEIN, которое восходит к древневерхненемецкому DIHHEIN, NIHHEIN, — как потому, что от предполагаемого *DIHHIE, *NIHHIE ’ никогда ‘ не сохранилось никаких следов, так и по хронологическим соображениям: в середине XI века усеченной формы KEIN, по-видимому, еще не было. С другой стороны, если допустить, что в тексте грамоты № 753 стоит не К, а N (смотри выше), данная версия становится совершенно правдоподобной: в отличие от KIE, слово NIE заведомо существовало» 40.
Очень любопытный пассаж: какой-то житель Новгорода пишет на берестяной грамоте на древненижненемецком СТРЕЛА НЕ ПОПАДИ ЕМУ НИКОГДА. Зачем? Если это оберег, то почему он начертан на левой начальной части бересты, как если бы предполагалось что-то записывать дальше? Но почему этот оберег начертан для НЕГО, а не для СЕБЯ? И кто этот ОН? — Таких недоуменных вопросов можно задавать множество; и на них не будет дан ответ по одной причине: данная дешифровка ложна. Меня всегда удивляла способность эпиграфистов давать целый каскад пояснений, когда они не могут вскрыть простенькую суть. А тут авторы дешифровок просто фонтанируют, сопоставляя древневерхненемецкий со средненижненемецким и древнеисландским, демонстрируя блестящую эрудицию в знании средневековых немецких диалектов. И это при всем том, что в чтении русских средневековых текстов (а их книга посвящена именно русским, новгородским средневековым грамотам) они совершенно не курсе того, что существовала руница (а работы по ней публикуются уже более 10 лет, но не удостаиваются внимания академиков), и что на данной грамоте знаки нанесены двумя почерками разной толщины и, следовательно, могут означать два разных шрифта. (Как-то непроизвольно закрадывается мысль, что назначение академической науки — не поиск истины, а ошеломление читателя эрудицией. Дескать, пусть я не понимаю сути написанного, но зато поглядите, как великолепно я разбираюсь во всем остальном!).
А я исхожу именно из этого, из русских начертаний. Кроме того, я считаю, что в немецком тексте после IL написана не буква G, а буква S, так что первое слово является женским именем ILSE. Я также читаю две буквы латиницы в третьей строке, незамеченные эпиграфистами, принимая их за лигатуру KN, так что немецкую часть надписи я читаю так: ILSE FAL IM KIEKN, что можно передать на современном немецком языке как ILSE FALL IM KIEKEN, а по-русски как СЛУЧАЙ ИЛЬЗЫ: В РАЗГЛЯДЫВАНИИ. Кстати, большой словарь немецкого языка дает помету при глаголе KIEKEN: «нижненемецкое, Берлинское — глядеть, глазеть"41. Так что Ильза — девушка, на которую «глазеют» (здесь глагол с типично берлинским «проглатыванием» Е в конце слова субстантивировался в существительное среднего рода, а слово IM — не местоимение IHM, ЕМУ, а предлог, слитый с артиклем в дательном падеже). Иными словами, перед нами описана особа легкого поведения с Запада, на которую «глазеют» мужчины (такое понимание вытекает из первого осмысления. Однако оно не последнее).

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на новгородской грамоте № 753

Более тонким шрифтом нанесена русская часть текста. Над первой строкой я читаю не знаки ударения, а слоговой знак ДЕ, а буквы латиницы IL при этом можно прочитать как знак ВЪ (букву L), и знак КА (букву I с надстрочным «знаком ударения»). Получается слово ДЕВЪКА, то естьДЕВКА, что вполне уместно при характеристики Ильзы.
На первой строке начертан слоговой знак ПО, на третьей строке сначала идет кирилловская лигатура ХО, потом попытка начертать слоговой знак ТЬ, и, в конце, слоговой знак ТИ. Тем самым, смешанным (и потому тайнописным) способом начертано слово ПОХОТИ, не нуждающееся в переводе. Итак, перед нами ДЕВКА ПОХОТИ, то есть ПРОСТИТУТКА. Понятно, что русским текстом сказано прямо то, на что намекает немецкий текст. Так что перед нами некая записка-памятка: Ильза — проститутка, смотри, не замарай репутацию! Возможен, однако, и иной общий смысл: Ильза — проститутка. Может пригодиться. Но из получившегося весьма неприглядного общего смысла высказывания возможен и второй вариант чтения второго слова: не FALL, а FAL(LOS). Тогда надпись можно прочитать как ILSE: FAL(LOS) IM KIEKN, то есть ИЛЬЗА: ФАЛЛОС НА РАЗГЛЯДЫВАНИЕ. ДЕВКА ПОХОТИ. Так что теперь слово ГЛАЗЕЕТ относится не к мужчине, а к женщине: глазеет она. При таком чтении можно заподозрить некое оральное сношение со стороны Ильзы, что было довольно удивительно для новгородца XI века. Так что если в данном отрывке и идет речь о «стрелах», то совсем в ином смысле. Понятно и то, что при довольно высоком уровне нравственности на Руси в средние века писать подобные строки открытым текстом было бы опрометчиво. На мой взгляд, на грамоте № 753 нанесено два текста, один сделан кем-то на немцком языке (возможно, сводником, рекламирующим прелести Ильзы), а другая — либо потенциальным клиентом, либо тоже сводником, но уже новгородцем. Именно поэтому на бересте оставлено место справа: если клиент заинтересуется, он может написать правее свои пожелания, скажем, заказать девушку на определенное время. В таком случае перед нами находится не столько грамота-записка, сколько «бланк заказа» на обслуживание.
В связи со сказанным несколько напыщенно звучат заключительные строки эпиграфистов: « Несмотря на все эти трудности, грамота № 753 оказывается чрезвычайно важным свидетельством присутствия в Новгороде середины XI века посетителей из Германии, равно как и того, что они пользовались тем же материалом и теми же приемами письма, что и новгородцы» 40. Да уж, средневековый вариант современного Plattdeutsch по поводу ДЕВКИ ПОХОТИ Ильзы — «чрезвычайно важное свидетельство посетителей из Германии». Как чудесно, что и о «ночных бабочках» писали вульгарным нижненемецким диалектом, пользуясь «тем же материалом и теми же приемами письма, что и новгородцы»! И какие замечательные «посетители из Германии» приезжали к новгородцам в XI веке! — Кстати, а почему эпиграфисты считают, что посетители были из Германии? Имя Ильзе является скорее прибалтийским, ибо немецким будет имя Эльза, да и характер поведения Ильзы больше напоминает некоторых прибалтиек, чем немок. С Прибалтикой контактировала прежде всего Пруссия, которая и соприкасалась с нижненемецким диалектом. Так что немецкий язык части надписи еще не свидетельствует о том, что ее автором был немец.
Промежуточный итог. Рассмотрев 15 смешанных надписей на берестяных грамотах, можно прийти к некоторым выводам. Прежде всего, на значительной части смешанных текстов роль слоговых знаков весьма скромна. Так на поплавках с названиями Ильиной улицы речь идет лишь о слоговых знаках ЛИ и НА, совпадающих с кирилловскими буквыми по своим начертаниям, а на надписи НАШЕЙ в виде описки проскользнул знак W вместо букв ШЕ. Далее в трех случаях повторяется слоговой знак НЪ, когда речь идет о долгах, НА КОМ сколько гривен числится. Правда, в третьей из этих грамот уже фигурирует и знак НЕ, запечатлевший оплошность кредитора, который забыл записать, сколько гривен числится на Ионе. На поминальных грамотах слоговым способом записывается число чтений, ДЬВА, а также и выделенное место, СЕ и ВОТЪ. Такова половина грамот.
На другой половине роль слоговых надписей значительнее. Так, одна из грамот слоговым способом дублирует имя автора надписи, Иванка в виде слова ИВАНКА. Другая просто подразумевает владельцев — НЕ МНЕ. Третью эпиграфисты прочитали с ошибками, не поняв слоговых знаков и не заметив имя ОСКАРЬ. Четвертая и пятая связаны с тайнами; одна из них в качестве ангела называет языческого бога ЯРИЛО, а другая предлагает передать средства С НОВГОРОДА ЧЕРНЦУ. Седьмая представляет собой характеристику владельца: СЕ ЛУШЕВАН, ШКОЛЯР, МАЗИЛКА НЕМОЙ. Наконец, на восьмой грамоте слоговыми знаками начертано ДЕВКА ПОХОТИ, что дает ключ к пониманию надписи на нижненемецком. Таким образом, здесь слоговые надписи являются либом ключевыми словами, без которых текст можно понять превратно, либо вообще самим текстом.
Интересно, что имена чаще пишутся не слоговым способом, а единственное слоговое начертание имени присутствует в грамоте, где все христианские ангелы поименно названы кирилловским способом, и только Ярило — слоговым. Вполне понятно, что традиция начертания слоговым способом языческих имен не могла исчезнуть внезапно; чтоже касается имен христианских, то они в основном пришли на Русь вместе с кирилловской графикой.
Приведенные примеры показывают, что слоговых текстов среди грамот не так уж мало. Правда, я здесь продемонстрировал далеко не все грамоты, содержащие слоговые знаки, а лишь те, которые несли в себе имена и не слишком обширный текст. У меня в запасе есть еще ряд грамот, как слоговых, так и смешанных, в которых нет имен, либо имена представляют собой малозначащую часть текста. Но о них речь пойдет впереди. Пока же ясно, что в XI веке крупно и более предпочтительно писали руницей в особо важных случаях (НЕ ПИСАЛ), возникали настоящие описки в виде слоговых вставок в обычные слова, начертанные кириллицей (НАШЕЙ), а также новгородцы предпочитали слоговым способом писать целые слова (ДЕВКА ПОХОТИ) явно, тогда как в XII веке эта тенденция была продолжена, но в виде тайнописной лигатуры (ГДЕ ЯРИЛО), танопись проникает и к детям (СЕ ЛУШЕВАН), и в то же время юридический термин долга (НА ком-то столько-то гривен долга) писался по традиции слоговым знаком весьма даже явно. В XII-XIII веке слоговыми знаками все еще пользуются для указания количества поминаний на записках (ДВА), обозначения частей привычных слов, например названия улицы (ИЛЬИНА), в имени человека (ФОМА), хотя иногда пишут имя руницей и почти полностью (ОСКАРЬ), и все еще прибегают к тайнописи (С НОВГОРОДА — ЧЕРНЦУ). Но уже впервые встречается буквенное чтение слогового знака (МААРИЯНА). Для меня это означает такой уровень внедрения кириллицы, когда она полностью уравнялась в сознании новгородцев с руницей. В ХIV веке руница на грамотах применяется уже только «для себя» — для дублирования крупными знаками кирилловских начертаний (ИВАНКА). Так что на берестяных грамотах в XI веке руница не только употреблялась, но и пользовалась несколько большим престижем по сравнению с кириллицей, была письмом номер один, тогда как к XII веку заняла прочное второе место после кириллицы, а к XIV веку уже стала считаться письмом не публичным, но чисто домашним. Таково место руницы в наиболее яркой разновидности письменности — берестяных грамотах. А каково было положение вещей в других видах эпиграфики? Это мы сейчас рассмотрим, обратив внимание на надписи на дереве и кости.
Бондарные знаки. Из надписей на дереве весьма любопытно рассмотреть бондарный знак русских мореходов XVI-XVII вв. из приполярного города Мангазея42. Вероятно, каждый моряк имел на корабле свою бочку с продуктами или личными вещами (в последнем случае это мог быть рундук — сундук с округлыми боками, набранный из лотков и скрепленный железными обручами, как бочка). В этом случае эти изделия надо было подписывать. На рисунке мы видим смешанную надпись.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на рундуке из Мангазеи

Я читаю надпись АВЕРЬЯНЪ КЪ, то есть как владельческую надпись, поясняющую, что хозяином кадки является человек по имени Аверьян и имеющий фамилию, начинающуюся с буквы К. Она выполнена весьма изящно; ее основу составляет косая черта, передающая звук А в начале и в предпоследней части слова, плавно переходящая в перекладину конечного знака НЪ. У знака РЬ петелька разорвана. Возникает впечатление, что и рундучки других моряков подписаны аналогично, то есть содержат полное начертание имени и одну букву фамилии (или вообще не содержат фамилии). Таких надписей в цитированном источнике приводится еще 3 (2-4)42.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на рундуках из Мангазеи

В первом случае я полагаю, что надпись следует перевернуть, чтобы более жирный шрифт второго знака читать прежде. Тогда получается надпись из двух знаков, первый из которых ШЕ/ЖЕ, а второй — КА, что дает слово ЖЕКА, то есть ЖЕНЯ, уменьшительное от ЕВГЕНИЙ. Далее имеется надпись в две строки, где первые два знака — руница, третий знак (во второй строке) неопределен, а четвертый — буква. Все же, полагаю, что поскольку третий знак принадлежит к имени, он — слоговой. Тогда надпись будет РАДИКЪ Л. (Или РАДИКЪ П.). Радик — это уменьшительное от РОДИОН. Наконец, последнюю надпись я читаю как ИГОРЬ (знак РЬ начертан в виде лигатуры с Г с поворотом на 900), где мужское имя ИГОРЬ начертано полностью и не сопряжено с инициалом фамилии.
Таким образом, моряки из Мангазеи подписывали рундуки со своими личными вещами либо полным именем (АВРЕРЬЯН, ИГОРЬ), либо уменьшенным (ЖЕКА, РАДИК). Поскольку моряков на корабле было немного, имена вряд ли повторялись, а если они повторялись (как в случае Аверьяна и Радика), личные вещи различались лишним знаком — инициалом фамилии. Тем самым продемонстрирована интересная практика, прямо противоположная современной: сейчас мы пишем фамилии и инициалы имени, а три века назад писали имена и инициалы фамилии.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на крышке кадушки из Новгорода

Весьма красивую прорись (при очень темной фотографии) удалось получить для крышки кадушки первой половины XIII в. из Новгорода43. Второй знак представляет собой лигатуру, доставившую много неприятностей эпиграфистам. Я не вполне соглашаюсь с чтением А.А. Медынцевой ОТНЬ, полагая, что хотя буква Е видна не отчетливо и слита в лигатуру с Т, она все же существует, и на нее оставлено место. Поэтому я читаю ОТЕНЬ, то есть ОТЦОВ. А.В. Арциховский читал первую лигатуру как глаголическую букву М, а все слово — как МНЬ, то есть МЕНЬ, НАЛИМ, с чем я не согласен. А нижняя часть надписи на мой взгляд представляет собой традиционное слово ПЪЧАТЬ, то есть ПЕЧАТЬ. Наличие печати или слова ПЕЧАТЬ являлось удостоверением надписи.
Так что в данном случае собственником кадушки является отец, что и закреплено надписью ПЪЧАТЬ.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на ноже из Дрогичина

Владельческая надпись на ноже из Дрогичина. В польском городе Дрогичине была найдена костяная рукоятка ножа XII-XIII вв. с русской надписью. Первоиздатель читает ее ЕЖЪКОВЪ НОЖЪ, А ИЖЕ И ХТО УКРАДЕТ, ПРОКЛЯТЪ44, полагая, что нож принадлежал россиянину. « Следует подчеркнуть все более обнаруживающиеся торговые отношения с Русью. О масштабах их свидетельствует, напримр, число пломб, найденных в Дрогичине, который был пунктом перевозки товаров» 44.
Я читаю надпись кирилловскими буквами чуть подлиннее, ЕЖЪКОВЪ НОЖЪ, А ИЖЕ И ХТО УКРАДЕТ, ПРОКЛЯТЪ ОН, а затем ее продолжение руницей, — ВЕРОЙ ИНОЙ, что означает ЕЖИН НОЖ, А ЕСЛИ КТО И УКРАДЕТ, ОН ПРОКЛЯТ, ИНОВЕРЕЦ. Я усматриваю полонизмы в написании (Ъ после Ж, Y вместо У), имени (ЕЖИ вместо ЮРИЙ), в упоминание ИНОЙ ВЕРЫ, (то есть православия вместо католицизма у предполагаемого воришки). Скорее всего речь идет о поляке, торговавшем с русскими и общавшемся с ними устно (ХТО вместо КТО), хотя и знавшем слоговое письмо (ВЕРОЙ ИНОЙ). Русские за рубежом, оставленные без привычного присмотра, действительно были весьма вороваты (вспомним, что даже Петр I, выезжая за рубеж, велел членам своей свиты зашить карманы, дабы не подвергаться искушению взять то, что плохо лежит).

Мое чтение надписи на подвеске из Мстислаля

Надпись на подвеске. На «Замковой горе» Мстиславля в слое ХI I I века была выкопана подвеска из розового шифера, где первоиздатель отметил буквы НТА, Ж, Р и В45. На мой взгляд, вместо последних букв имеются слоговые знаки КЪ и НЕ/НЯ. Я читаю кирилловскую надпись НЪТАША (имя владелицы), что означает НАТАША, обращая внимание на слоговое чтение первого знака. Слово НАТАША означает уменьшительную русскую форму от женского имени НАТАЛЬЯ, здесь стоит в родительном падеже. Перед этим словом начертано МОЛУ, то есть МОЛЮ. Другую надпись я читаю как чисто слоговую, КЪНЯЖЬВА, что означает притяжательное прилагательное от слова КНЯЗЬ. Наконец, последнее слово — ЛЯЛЯ, то есть, возможно, нечто вроде слова КУКОЛКА. Не исключено, что НАТАША была наложницей князя. Раньше я читал эту надпись как смешанную, ОБОЖАНЕ, то есть ОБОЖАНИЕ, где незамкнутый круг можно принять и за букву О, и за слоговой знак БО. А еще ранее я читал данную надпись несколько иначе: НАТАША, ЖЕНЕ46.
Промежуточный итог. Рассмотрев 7 надписей, из которых 4 на рундуках относятся к XVI-XVII векам, одна надпись на дереве к XIII в., к тому же периоду надпись на подвеске и к XII-XIII векам — надпись на ручке ножа, можно сказать, что до надписей моряков обычно имена людей писались буквами кириллицы, а фамилия или прозвища — руницей. Так и в этом случае: и слово НАТАША, и слово ЕЖКОВ, и слово ОТЕНЬ (ОТЧИЙ) начертаны кириллицей. А на крышках рундуков моряков имена АВЕРЬЯН, ЖЕКА, РАДИК и ИГОРЬ начертаны либо целиком руницей, либо лишь с одной кирилловской буквой (И в слове ИГОРЬ), тогда как инициалы фамилии — буквами кириллицы. Эту инверсию традиции я объясняю себе тем, что имя писали кириллицей, а фамилию руницей в средние века лишь в официальных случаях. Тут же, когда речь шла о моряках в полярных широтах, то есть о людях, которые имели возможность заходить в иностранные порты, надпись руницей ассоциировалась не только с Родиной, но и была своеобразной тайнописью для всех иностранцев. Кроме экипажа ее никто не мог прочитать. Кстати, ее уже основательно забыли и на Руси. Вместе с тем, для меня XVI-XVII века — это последний период бытования руницы, когда она еще встречалась, но уже с ошибками, да и на географической и социальной периферии Руси. Теперь к этим признакам добавилалось еще обращение традиции: руницей стали писать имя, и притом в полном написании, а кириллицей — фамилию, инициально.
Владельческие надписи на пряслицах. Почти каждая женщина в средние века должна была прясть и ткать на всю семью. В процессе прядения нить наматывалась на веретено, а чтобы оно крутилось не рывками, а плавно, на него насаживали грузик — пряслице. Но так называют его современные археологи. А как оно называлось раньше? Окончательный ответ на этот вопрос дал Б.А.Рыбаков для русского образца. Но он был третьим, кто читал надпись на пряслице из Киевского клада 1885 года, найденного недалеко от Софийского собора. Первым ее прочитал Н.П. Кондаков как ТВОРН NЪ ПРЯМО (А ПО) СЛЬNЬ47, что означает ТВОРИ НЕ ПРЯМО, А ПО (ДВИЖЕНИЮ) СОЛНЦА. — Знак после ЮСА МАЛОГО был принят за М.

Увеличить >>>

Киевское пряслице

Это чтение в 1929 году было поправлено болгарским исследователем, будущим академиком Кристо Миятевым по аналогии с надписью на пряслице из Преслава (Болгария), где он прочитал ЛОЛИН ПРЯСЛЕН — на МОТВОРИН ПРЯСЛЕНЬ48. Следовательно, К.Миятев был первым, кто ввел в науку слово ПРЯСЛЕН, а Б.А. Рыбаков — первым, кто ввел слово ПРЯСЛЕНЬ. Тем самым выяснилось, что грузик для прядения называется на Руси ПРЯСЛЕНЬ, в Болгарии — ПРЯСЛЕН. А через 17 лет Б.А. Рыбаков исправил чтение с МОТВОРИН на ПОТВОРИН49. Слово ПОТВОРА означает не имя, а ЧАРОДЕЙСТВО, ВОЛШЕБСТВО. По поводу этого названия Б.А. Рыбаков пишет следующее: « Надпись можно понять только как определение принадлежности данного веретена какой-то чародейке, знахарке. Сама она едва ли могла пометить свою вещь таким рискованным способом... Следует допустить, что, очевидно, владелица пряслица была неграмотной и не знала о том, как коварно была подписана кем-то ее вещь» 50. — У меня, однако, возникает другое предположение: что вещь вовсе не принадлежала знахарке, но побывала в ее руках по просьбе владелицы. Тем самым пряслице было, например, защищено от чар недоброжелателей. — Наконец, Ф.П. Филин заметил, что в слое ПОТВОРИН на конце стоит не Ъ, а , что дает родительный падеж от имени ПОТВОРИНЯ51. Однако такое имя не известно, кроме того, как он сам отмечает, имя должно быть ПОТВОРЫНЯ, а не ПОТВОРИНЯ. Я же считаю, что косая черта на надписи является просто случайной царапиной.
Можно согласиться с А.А. Медынцевой в ее замечании о том, что « это прочтение становится эталоном для многих других надписей на пряслицах, обозначающих название предмета и имя владелицы в притяжательной форме» 52. Действительно, теперь очень многие надписи начинают хорошо пониматься с точки зрения такой модели. Однако А.А. Медынцева не обращает внимания на то, что различия в написании между ПРСЛЕНЬ и ПРАСЛЕНЬ, между ПРСЛЕНЬ и ПРСЛЕН могут оказаться весьма полезными в выявлении диалектных или языковых различий далекого прошлого. Так что чтение такой стандартной надписи может принести довольно интересную информацию.
Ошибки в чтении. Как ни парадоксально, но именно владельческие надписи дают большое количество ошибочных чтений современными иследователями. Казалось бы, человеческих имен не так уж много, и всегда есть возможность усомниться в их неверном понимании — но нет, практика эпиграфистов показывает, что это не так. Причин тому много, например, слитное или раздельное начертание слова или пережитки слоговой графики, а также незнание древних имен и прозвищ.
Публикуя этот подраздел, я отнюдь не желаю продемонстрировать свое отличие от других исследователей, а тем более свое какое-то преимущество; я часто ошибаюсь точно так же, как и все, и в ряде случаев честно пишу, что прежде читал знаки иначе, то есть, заблуждался, а моя особенность состоит разве что в наличии опыта чтения слоговых знаков руницы, которого нет у моих коллег. Но если бы этого опыта у меня не было, я читал бы точно так же, как и они. Поэтому я отношусь к проделанной ими до меня работе с глубочайшим уважением.
Начнем с одного из пряслиц Белоозера. Л.А. Голубева пишет о нем: « Пряслице с надписью «НАМАЛЕ» найдено нами в 1959 году в Белоозере в горизонте первой половины XII века (№ 899). Это пряслице битрапецеидальное, выточено из темно-розового овручского шифера...Широкие и крупные буквы вырезаны четко и хорошо читаются. По характеру начертания букв надпись выполнена уставом XI-XII вв. По содержанию она может предствлять собой женское имя Намала в дательном падеже. Такое чтение предложила А.А. Медынцева» 53.

Увеличить >>>

Чтения надписи на пряслице Белоозера

Казалось бы, тут все ясно. Позже, в 2000-м году А.А. Медынцева помещает описание этого пряслица под № 20 и замечает: « Надпись из шести букв четко прочерчена по нижней боковой поверхности пряслица. Начало и конец ее разделяются пустым пространством, читается она легко: НАМАЛЕ. По содержанию надпись представляет собой женское имя «Намала» в дательном падеже (конечный заменен Е). Имя, вероятно, с помощью частицы «на» образовано от засвидетельствованного древнерусскими источниками женского имени «Малуша» и мужских типа «Мал», «Малък» и т.д. Таким образом, надпись является традиционной дарственной, состоящей из одного имени в дательном падеже...» 54. — Что же тут не так? — Меня смущает во-первых, имя НАМАЛА, во-вторых, «частица» НА. Я такой частицы не знаю (есть частицы -ТО, -ЛИБО, -НИБУДЬ, -КОЕ и т.д., равно как есть предлог и приставка НА), и никогда не встречал имя НАМАЛА. Правда, я целый раздел посвятил именам нарицательным, которых тоже никогда не встречал; но так они читаются на памятнике. Казалось бы, и тут чтение однозначное. Однако, как мне думается, данная надпись не простая, а выполнена женщиной, знакомой с руницей. А в ней ЛЕ и ЛИ пишутся одинаково, и надпись НАМАЛЕ и НАМАЛИ графически различаться не будут. Ну, а теперь логично переставить букву Н из начала в конец слова, чтобы получить другое чтение, АМАЛИН. В этом случае мы получаем хорошо известное женское имя АМАЛЯ и его притяжательное прилагательное мужского рода АМАЛИН. Итак, я читаю АМАЛЕН со смыслом АМАЛИН. Что же касается автора надписи, то, как мне кажется, такая перестановка первой буквы назад получилась не по недосмотру, а сознательно. В книге «Лад Сварожий», которую я обсуждаю в разделе о рунице в книгах, такой тип кодирования встречается как отличительная черта именно данной книги. Однако до данного пряслица он не находил соответствия в практике бытового письма. Теперь же на пряслице № 899 мы видим его в действии. Таким образом, это пряслице хотя и демонстрирует кирилловские прекрасно читаемые буквы, но организовано оно по правилам чтения руницы. Вот пример рефлексов слоговой письменности в кириллице!
Затем любопытно чтение надписи на пряслице № 29, которое до работы А.А. Медынцевой мне в поле зрения не попадалось. О нем эта исследовательница сообщает следующее: «... Пряслице с надписью обнаружено в раскопе у церкви Григория Богослова. Оно так же изготовлено из розового шифера, битрапецеидально по форме. На боковых грянях прочерчена отчетливая надпись МИЛЕШИ ПРАЛЕНЬ. Последние две буквы перенесены на нижнюю грань из-за выбоины на верхней, уже существовавшей к моменту нанесения надписи. Это также типичная для пряслиц владельческая надпись. Некоторое затруднение вызывает прочтение имени владелицы. Последние три буквы слова объединены в лигатуру, причем следует учесть, что черта, соединяющая буквы «Ш» и «Н» не случайна, а аккуратно нанесена тем же инструментом. Имя можно прочитать как МИЛЕШИ или МИЛЕШИН (в именительном падеже МИЛЕШНЯ или МИЛЕША). Оба прочтения вероятны и являются производными от ширико известных в древнерусских письменных источниках имен с основой «Мил», женских и мужских: Милонег (тысяцкий, 1177 г.), Милята (новгородец, 1215 г.), Милошко, Милешко Милава и т.д.... Если следовать порядку букв, можно прочесть МИЛЕШНИ. Но по кнтексту предпочтительнее вариант МИЛЕШИН ПРЯСЛЕНЬ при допущении перестановки в имени двух последних букв. Лигатура в окончании не характерна для надписей на пряслицах. Вероятно, первоначально было начертано МИЛЕШИ ПРАЛЕНЪ «Грамотное» написание должно быть МИЛЕШ(род. п. ед.ч. ж. р., мягкая разновидность). В надписи есть и другие ошибки: отсутствует вертикальная поперечная черта у буквы ЮС МАЛЫЙ, пропущена букв С в слове ПРЯСЛЕНЬ. Можно предположить, что автор (Милеша?) еще не слишком хорошо овладела письмом, и кто-то исправил ошибку в имени, добавив соединительную черту между буквами Ш и Н. Другое исправление на твердом материале было невозможно. Так появилась необычная лигатура с инверсией букв... Палеографическая дата надписи-- середина-вторая половина XII в.» 55.

Увеличить >>>

Чтение А.А. Медынцевой и мое надписи на пряслице из Ростова Великого

Как видим, эпиграфист А.А. Медынцева провела большую работу по пониманию надписи, хотя, конечно, не все аспекты она учла; в частности, она не исходила из возможности слогового написания некоторых знаков. С моей точки зрения, буква Ш была прочитана автором надписи как слоговой знак ША/ШЬ, после которого вполне логичным шел слоговой знак Н с чтением НЪ, так что вначале было написано МИЛЕШН в смысле МИЛЕШЬНЪ. Слово МИЛЕША является уменьшительным от женского имени, возможно, МАЛАНЬЯ, слово МИЛЕШИН — притяжательным прилагательным от имени МИЛЕША. Но позже было решено сделать надпись целиком кирилловской, и между Ш и Н была врисована буква И. Далее, на мой взгляд наприсано не ПРА, а ПРЯ, хотя у ЮСА МАЛОГО и отсутствует вертикальная черта, как верно отметила А.А. Медынцева. Правая черта ЮСА выпонена кривой, что вместе с местами ее пересечения выглядит как зеркальняй слоговой знак СЬ. Так что СЬ тут не пропущен. Единственной ошибкой оказывается твердое окончание слова ПРЯСЬЛЕНЪ, что и было замечено, и на строке с окончанием НЪ, но левее, помещен Ь, хотя и лежа. Так что неверное написание ПРЯСЛЕНЪ исправлено на правильное ПРЯСЬЛЕНЬ.
К сожалению, А.А. Медынцева не прокомментировала два знака после слова ПРЯСЛЕНЬ, равно как и лежащий Ь. Между тем, они могут рассматриваться как не полностью написанное слово ИВАНА, где ИВАН — русское мужское имя, что означает, видимо, что пряслень Милеши подарен Иваном. Так что я прихожу к выводу, что надпись с самого начала была верная с точки зрения смешанного письма, кроме знака Ъ вместо Ь. Позже была исправлена и эта оплошность. Тем самым, пряслице подписано по всем правилам этого жанра, и возможные ошибки следует адресовать не автору надписи, а нам, ее читателям.
А вот еще один пример наличия сложностей при кажущейся очевидности. Так, пряслице, найденное в 1935 году в Вышгороде, Б.А. Рыбаков характеризует как «...маленькое, острореберное, очень изящное. Надпись вырезана мелко: НЕВЕСТОЧ. В этом слове естественнее всего видеть прилагательное от слова НЕВЕСТА — невесточь, невестин пряслень. Если это так, то писавший сделал три ошибки: 1) первая буква написана в обратную сторону; 2) четвертым знаком должно быть , а не Е; 3) последний знак не дописан; должно быть Ь. В исправленном виде надпись выглядела бы НЕВЕСТОЧЬ» 56.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на пряслице из Вышгорода

С этим чтением соглашается и А.А. Медынцева, которая лишь объясняет ошибки автора надписи: « «зеркальные» начертания некоторых букв часто встречаются в памятниках эпиграфики, «дуга» конечного Ь могла быть просто стерта, а в замене на Е, вероятно, отразилась диалектная черта. Датировка надписи затруднительна, можно принять дату, предложенную исследователями — XII век» 57. — Я согласен с объяснением двух первых ошибок, но не вижу третьей. На мой взгляд, тут нет недописанной буквы, но есть знак гласного руницы, что дает основание заподозрить и предшествующий знак в том, что он является не буквой, а знаком ЧА/ЧЬ. В таком случае, чтение должно быть не НЕВЕСТОЧЬ, а НЕВЕСТОЧЬЙ, то есть НЕВЕСТОЧИЙ. Такое чтение ближе к современному звучанию прилагательного.
Следы руницы. Представляет интерес рассмотрение и таких текстов, где, казалось бы, имеются только кирилловские буквы.

Увеличить >>>

Пряслице со Старокиевской горы и мое чтение двух его знаков

Пряслице было найдено в 1968 году на склоне Старокиевской горы в г. Киеве при раскопках под руководством П.П. Толочко; он же предложил чтение НКА ВЪДАЛА ПРСЛЕНЪ ЖИРЪЦ, то есть ЯНКА ПОДАРИЛА ПРЯСЛЕНЬ ЖИРКЕ58. — А.А. Медынцева отмечает лишь известность имени Янка и вероятность имени ЖИРОСЛАВА, от которого образована уменьшительная форма ЖИРКА. « Пряслице в настоящее время утеряно, поэтому о палеографических особенностях надписи мы можем судить лишь по прориси,— отмечает исследовательница. — Надпись отличается некоторой небрежностью, вероятно, из-за трудности процарапывания мелких букв по твердой поверхности, поэтому представлены различные варианты их начертания: в одном случае N имеет форму латинской, в другом — мачты ее расположены на разных уровнях, перекладина приподнята. Петли Ъ в двух случаях треугольны, в одном (в имени Янка) петля слегка изломана, перекладина Н наклонена, Ц несколько выходит за нижний уровень строки, перекладина расположена на уровне строки, петля ее несколько «набухла», у буквы Р в обоих случаях вертикальная линия выходит в нижнее межстрочное пространство, головка его треугольна — все эти признаки свидетельствуют, скорее, в пользу датировки XII-XIII вв., чем XI-XII вв. Но архаично Ж — звездообразное, в виде трех пересекающихся черточек. Такая форма характерна для древнейших памятников эпиграфики. Очевидно, ошибочно в прориси буква А в слове ВДАЛА превращена в за счет случайной черточки. Для датировки данной надписи важно отметить сохранение слабого редуцированного Ъ (ЯНЪКА, ВЪДАЛА, ЖНРЪЦЕ). Это обстоятельство, как и стратиграфическая дата, позволяют отнести надпись к XI-XII вв59. Я привел эту несколько длинную цитату не только для того, чтобы показать, как тщательно надо обследовать каждую букву, чтобы дать точную палеографическую датировку, но и с другой целью — отметить отсутствие указаний А.А. Медынцевой с одной стороны, на вертикальный штрих с маленькой перекладинкой между буквами Ъ и К в слове ЯНКА, а с другой стороны — на начертание ЖИ мелким шрифтом в слове ЖИРЪЦЕ. Все это — следы руницы.
В первом случае автор надписи, как мне кажется, дал свою слоговую транслитерацию кирилловскому сочетанию букв НЪ, начертав вверху поясняющий его знак руницы; во втором — напротив, сначала начертал знак руницы З со значением ЖИ, затем начертал РЪЦН, что образовало слово ЖИРЪЦЕ, а затем переделал З в Ъ, удлинив вертикальнеый штрих. А поскольку между З и Р оставалось достаточно большое свободное место, буквы ЖИ можно было вписать сюда не слишком мелким почерком. Так что тут, напротив, транслитерирован (то есть переписан знаками иной системы) рунический знак З как ЖИ. Тем самым эта надпись дает нам понять, что в конце XI века даже в стольном граде Киеве можно было оставлять в надписи парочку слоговых знаков; однако к XII веку по крайней мере второй из них исправили на Ъ, а в промежуток между Ъ и Р вписали ЖИ. Это дает мне основание считать данное пряслице памятником двух эпох, хотя их и разделяет всего несколько десятков лет: в более раннюю кирилловские слоги пояснялись знаками руницы (слог НА); в более позднюю, напротив, знаки руницы заменялись на кирилловские слоги (слог ЖИ).
Такую же «доводку» мы видим и на пряслице из Друцка, которое Л.В. Алексеев прочитал КНЖИНЪ60.

Увеличить >>>

Пряслице из Друцка и два его ранних начертания

А.А. Медынцева считает надпись отчетливой и замечате, что « своеобразную форму имеет Ж — средняя черта ее обозначена лишь в нижней части буквы, за ней по ошибке написана N, которая затем исправлена на Н. Чтение сомнений не вызывает, надпись (княжин, а не княгинин) очевидно указывает на дарителя — князя. Л.В. Алексеев датировал надпись XII-XIII вв. на основании стратиграфических данных Об этом времени говорят увеличенные петли и сокращение верха букв К, Ъ» 61. — Я тоже соглашаюсь с таким чтением, но полагаю, что в таком виде надпись существовала не изначально, а после двух исправлений. Свою версию последовательных начертаний я изложил на рисунке.
С моей точки зоения, сначала было начертано слово КЪНЯЖЬНЪ, то есть КНЯЖИН, где два последних знака были слоговыми. Затем, стремясь увеличить число букв кириллицы, владелец переделал знак руницы Н на букву N, и уточнил слово, которое теперь стало выглядеть как КЪНЯЖЬИН. Однако, в нем отсутствовал Ъ; кроме того, знак Х, приобретя внизу вертикальную черту, уже можно было принять за букву Ж. Поэтому соседний знак теперь уже можно было принять за Н, что требовало дописывания уже двух букв, N и Ъ, что и было сделано. Так появился третий и окончательный вариант, КЪНЯЖИНЪ. — Хотел бы также отметить, что понимаю все надписи КНЯЖИН не как дарительные, а как владельческие: девушкам из мастерских князя выдавалось княжеское имущество, что и оформлялось соответствующей надписью.
Следы кириллицы. А теперь предлагаю рассмотреть противоположный случай: наличие на пряслице следов кириллицы, что можно усмотреть на другом пряслице из Вышгорода, найденного Б.А. Рыбаковым в 1935-1937 гг.

Увеличить >>>

Чтение Б.А. Рыбаковым, А.А. Медынцевой и мною надписи на пряслице из Вышгорода

Этот эпиграфист полагал, что хотя надпись не поддается дешифровке, но с известными допущениями можно прочесть ее как имя ИУЛИАНА62. Рисунка со своим чтением он не дал, поэтому что именно он принимал за те или иные буквы, можно лишь догадываться. На рисунке я даю свою версию его чтения, показав выше саму надпись. Понятно, что никакого текста ИУЛИАНА здесь нет. — По мнению А.А. Медынцевой, « несмотря на относительно хорошую сохранность, надпись разобрать трудно. На боковой поверхности ясно виден орнамент из прекрещивающихся черточек, на плоской — отчетливо читаются отдельные буквы, среди них и N, последняя — Е. Чтение затрудняет то обстоятельство, что буквы начерчены не в одну строку, а довольно беспорядочно: начало — одна буква над другой, по мере вращения пряслица, конец — в строку. Первая буква — вероятно , начерченный с большим наклоном, плохо просматривается верхняя горизонтальная черта — скорее всего случайная, вторая буква начерчена «в колонку» над первой, вероятно это l — с высокой правой чертой; третья и четвертая буквы, как уже отмечалось, читаются ясно, — это и N, последняя — Е, но способ начертания ее необычен, дуга ее начерчена в два приема. Далее — едва видные царапины, скорее всего случайного происхождения. Таким образом, с известной долей вероятности можно прочитать имя (N(Е), при этом нет уверенности в прочтении первой и последней букв. Датировка надписи затруднительна, но если она правильно прочитана, следует отнести ее к XI-XII вв., так как в ней использован , что является признаком не позже первой половины XII в., архаично и начертание Л — с высокой правой чертой» 63.
Здесь я, пожалуй, впервые, вынужден сделать упрек отечественным эпиграфистам: хотя они дают превосходные фотографии или прориси самого документа с текстом, при чтении они не предлагают никаких пояснений в виде рисунков, почему-то полагая, что читатель превосходно и сам разберется, какую часть надписи за какую букву они принимают. Однако часто такого отождествления сделать просто невозможно. Я, например, на всем предложенном тексте в упор не вижу никакой буквы . Тем более, что А.А. Медынцева и фотографию пряслица поместила настолько темную, что знаки там скорее угадываются, чем видятся. Я бы тут поставил в пример профессионалам того же любителя-энтузиаста Г.С. Гриневича, который подписывал каждый знак (хотя чаще всего читал неверно). Получается, что эпиграфисты чудесно выполняют чужую работу, в данном случае археолога, чье дело — публикация документа, но игнорируют собственную, где необходимо проводить как транскрипцию, так и иногда (а в случае руницы — обязательно) и транслитерацию надписи — именно на рисунке, а не только в основном тексте сопровождающего описания. Что ж, раз нет транскрипции, придется ее сделать за А.А. Медынцеву, хотя у меня нет уверенности, что я выделяю именно те буквы, которые она имела в виду.
Если я правильно понял, эта исследовательница игнорирует знак, стоящий перед ; во втором знаке, больше похожем на Ж, усматривает , и на нем же находит еще и букву Л, начерченную «в колонку», но не отмечает наличие лигатуры и Л; в третьем знаке находит , но не сообщает, что эта буква повернута на 1800, на знаке N не отмечает наличие наклонной черты внизу, на букве Е не указывает прогиб в обратную сторону. Иными словами, словесное описание знаков, мягко говоря, крайне далеко от совершенства. — Опять-таки, речь идет не о том, правильно ли произведено чтение (чуть ниже мы увидим, что оно не имеет ничего общего с реальностью), ибо каждый эпиграфист имеет право на ошибку; но вот давать плохие описания и вообще не давать рисунка с пояснением своего чтения профессионал права не имеет, иначе можно подумать, что он плохо знает свое ремесло.
Итак, рассмотрев то, что предложила А.А. Медынцева в качестве чтения (к очень большому сожалению, я вынужден пользоваться моей версией, за отсутствием подлинника А.А. Медынцевой), я прихожу к неутешительному выводу, что лишь Л и еще как-то похожи на себя, остальные знаки, как это ни прискорбно, другие. Но иного результата получиться и не могло, ибо перед нами — попытка кирилловского чтения текста, написанного руницей. До сих пор я обычно находил аргументы, извиняющие исследователей, и прежде всего — незнание самого существования руницы. В данном случае я такого аргумента привести не могу: мои книги и брошюры продавались в Институте археологии РАН, где работает А.А. Медынцева, а в телефонном разговоре со мной, когда я исполнял обязанности заведующего кафедрой в одном негосударственном вузе, а она преподавала курс истории, Альбина Александровна сообщила, что она не может вести преподавание именно потому, что трудится над той самой монографией, которую я постоянно цитирую в данном разделе, и что о моих работах она не только слышала, но даже знает их весьма хорошо. Это было в сентябре 1999 года. Так я убедился в том, что она о существовании руницы знает, но признавать ее как славянское письмо Руси не желает. Что ж, вольному — воля! Хотя, возможно, насчет воли я поторопился — ведь признав существование руницы, эпиграфист должен пересмотреть все свои бывшие чисто кирилловские чтения на возможность обнаружения в них остатков слогового славянского письма, и многие из них окажутся неверными. А на это по собственной воле вряд ли кто пойдет.
Эти рассуждения не избавляют меня от необходимости прочитать надпись, и я охотно это делаю. Но прежде хочу заметить, что надпись, на мой взгляд, имела два этапа написания, и на первом она выглядела как чисто слоговая, без единой буквы. Начало чтения было верно указано А.А. Медынцевой, но, на мой взгляд, тогда еще не было ни , ни N. Правда, вместо существовал знак Н. И центральная лигатура разлагалась на знаки КА НА ЖИ НЪ, что образует слово КЪНЯЖИНЪ в смысле КНЯЖИН. Дальше может следовать только слово ПЪРЯСЬЛЕНЬ, и я его действительно нахожу, но после определенных поисков. Прежде всего, начертан знак ПЪ в виде с высокой левой мачтой, выходящей за уровень крыши. Далее следует знак, который на фотографии у А.А. Медынцевой выглядит как одна темная вертикальная черта; однако, приглядевшись, можно видеть, что процарапан, но не обведен темным знак N, который я принимаю за зеркальное отражение знака И с чтением РЯ. Затем следует чистое пространство, за которым можно видеть знак Y с чтением СЬ. Однако фрагменты этого знака тоже могут быть прочитаны: левый — как ЛЕ (с разворотом на 2700), правый — как НЬ. В результате получается искомое чтение ПЪРЯСЬЛЕНЬ. Особенностью именно данной надписи является то, что это слово содержит слог СЬ в виде знака СИ, тогда как обычно используется знак СЕ. Правда, при таком моем чтениии остаются несколько непрочитанных знаков, как их можно прочитать, я показываю на рисунке внизу слева — как НАШЬ ПЪРАСЬЛЕНЬ. Но тут смущает несколько моментов: во-первых, если пряслень является КНЯЖИМ, то он не может быть НАШИМ, во-вторых, слово ПРЯСЛЕНЬ уже есть, в третьих, если в данной местности слово ПРЯСЛЕНЬ произносят как ПРЯ, то и пишут ПРЯ, а не ПРА. Следовательно, либо мое чтение неверное, либо надпись в процессе ее написания менялась и была не такой, как я прочитал. Я придерживаюсь второго предположения.
Возможно, что надпись была вначале короче, содержа большое свободной пространство между первым и вторым словом. Позже, однако, видимо, в связи с расширением использования кириллицы кто-то, не обязательно автор первой надписи, прочитал второй знак как букву N, и решил, что дальше нужна буква . Ее он и переделал из знака Н, но, по ошибке, кверху ногами (на моем рисунке я ставлю эту букву в нормальном положении). Но теперь потребовалось дописать ЖИНЪ, что и делается в виде лигатуры из слогового знака ЖИ и кирилловской буквы N. Так что теперь в слове КАНЯЖИНЪ два знака руницы превратились в две буквы, и было дописано еще — один знак и одна буква. Что же касается слова ПЪРЯСЬЛЕНЬ, то оно осталось без изменения. Итак, процесс кириллизации затронул и этот памятник, и я тоже нахожу в нем две буквы, упомянутые А.А. Медынцевой, и N, но читаю текст совсем иначе.
Как видим, вроде бы чисто кирилловские надписи оказываются при ближайшем рассмотрении таковыми только во вторую очередь, а вначале они были слоговыми. И эти реликты слоговых начертаний на них сохранились, что дает возможность определить, что было раньше, а что позже. Такого рода остатки слоговых начертаний с кириллице можно сопоставить с рукописями-пелимпсестами, где ранние начертания одного шрифта были смысты и записаны более поздними написаниями другого шрифта. И подобно палимпсестам такого рода начертания то руницей, то кириллицей очень важны для истории письма.
Ложные чтения. А тут речь пойдет о довольно сложной для дешифровки на первый взгляд очень простой чисто кирилловской надписи. Пряслице было приобретено в Старой Рязани у случайных лиц и накануне Великой отечественной войны передано в Рязанский исторический музей. Н Порфиридов, не публикуя надписи, дал чтение КНЖО ЕСТЬ64. Впервые прорись надписи была опубликована Б.А. Рыбаковым, который отметил: « Полученная мною из Рязанского областного музея фотография и прорись надписи убеждают в ошибочности такого предположения» 65. Я реконструтрую это чтение под цифрой 1.

Увеличить >>>

Моя версия чтения Н. Порфиридовым надписи на пряслице из Рязани

Поскольку не было ни прориси, ни транскрипции, я предлагаю и то, и другое. На мой взгляд, чтение начато со второго знака, который принят за К (как если бы Порфиридов знал, что в рунице N обозначает КА). Далее находится как бы очень наклоненная вправо буква N, в которой при очень большом желании можно усмотреть перевернутую и слитую с правой развилкой букву . Затем следует Ж, и лигатура ЭО, которая в обратном порядке может быть понята как ОЕ. Два последующих знака вряд ли напоминают С и Т, равно как и первый знак, перенесенный в конец, вряд ли есть Ь. Так что если с чтением КНЯЖО с крайне большими натяжками еще как-то можно согласиться, то чтение ЕСТЬ принять ни в коем случае нельзя.
Затем данную надпись читал И.А. Фигуровский. Его чтение настолько удивительно, что заслуживает особого внимания. Хотя он тоже не подписывает свое чтение на прориси66, его можно себе представить, что я и делаю под цифрой 2. У Фигуровского получилось какое-то небывалое слово, СВЬЧЖЕНЬ! Что бы оно могло означать, а равно и куда подевалась лигатура после Ж, совершенно непонятно. Неясно и то откуда в русском языке сочетания звуков ЧЖ, характерных для китайского (например, в слове ЧЖУН ГО — Китай). Словом, чтение не только неудачное, но просто комичное (им можно пугать детей: не балуйся, а то придет СВЬЧЖЕНЬ и тебя заберет!). Из любых неудачных чтений это, как мне кажется, наиболее неудачное.
К помощи руницы прибег Г.С. Гриневич, который решил, что перед ним чисто слоговой текст. Однако, судя по его транслитерации (которую, к его чести, он никогда не забывает делать), он смещает начало чтения, разбивая букву Ж на две половинки, первую из которых читает ВE, а вторую — ВИ67. Поясняет он свое чтение так: « В давние времена пряжа прялась из кудели при помощи веретена. На веретено, для ускорения вращения, надевали керамическое или каменное колечко — пряслице (»решек»). Пряли, собравшись в одной избе; и при разборе веретен и пряслиц из большой кучи каждая пряха стремилась найти свое пряслице, с которым она привыкла работать, и потому пряхи старались отличать пряслица, подписывая их. ВE РТАТE КАШЕВИ — ВОЗВРАТИТЕ КАШЕВИ, — просит пряха по имени КАШЕВА (от слова «каша»?), жившая когда-то в Старой Рязани» 68 — В этом пассаже масса неточностей и фантазий автора. Пряслице служило не для ускорения вращения, а для его равномерности, как обычный маховик; пряслица чаще вего делали из шифера или глины, а не из камня; ни из каких источников, кроме неверного чтения Г.С. Гриневичем текстов на других пряслицах не известно название РЕШЕК; слово ВЕРТАТЕ не употребляется — есть слово ВЕРНИТЕ; слово КАШЕВИ — не существительное, а притяжательное прилагательное от слова КАША; пряхи, чаще всего крестьянки, пряли в своем собственном доме, и скорее всего, именно хозяйка и была единственной пряхой, которая никому ничего не должна была возвращать и которая не имела чужих инструментов прядения; кроме того, часто на пряслицах вырезались сокровенные мысли женщины, которые не предполагают наличия посторонних глаз. Таковы общие возражения, но есть и частные: в тексте пояснения пропущено местоимение ЙУ (Ю), что означает ЕЕ в винительном падеже, и не случайно, ибо ПРЯСЛЕНЬ (или даже РЕШЕК по Гриневичу) — это ОН, но никак не ОНА, и в тексте должно было стоять ВЕРТАТЕ ЕГО (а не Ю) КАШЕВИ. Странно и наличие двух букв ЯТЬ в тексте руницы, которая таких тонкостей не различала. Наконец, женское имя КАША или КАШЕВА науке не известно. Я также не понял, зачем следовало разрывать букву Ж и читать не только с середины слова, но даже с середины буквы.
Когда после журнальной статьи вышла монография Г.С. Гриневича, рассуждения о дешифровки надписей на пряслицах стали пространнее. « На прясленах часто употреблялись слова «отдавать», «относить» или писали имя владелицы. Так, в зашифрованной надписи на пряслене из Великих Лук (Эрмитаж) написано: ВОДАИ СИЛИЧИ»; на Черниговских пряленах, опубликованных Г.Ф. Корзухиной в книге «Русские клады», знаками кирилловской письменности сделаны подобные надписи «Вонеси Вупности», «Вонеси Белоснези»; на пряслене из Киева написано «Потворин пряслень»; на пряслене из Дунайской Болгарии — Лолин пряслень, и т.п... Пряслен, найденный при раскопках Старой Рязани, известен в литературе как «княжий». Действительно, если начинать чтение надписи со знака, написание которого отвечает букве К кирилловского письма, то можно прочитать слово КНЯЖЕ?? — Но, во- первых, начало надписи, нанесенной по кругу таким образом, что ее начало и конец смыкаются, четко обозначено разделительным знаком, а во-вторых, надпись выполнена не кириллицей, а знаками письменности типа «черт и резов».... ВE РТАТE ЙУ КАШЕВИ. Перевод текста. 1-й вариант: ВОЗВРАТИТЬ ТЕПЕРЬ (ТОГДА) КАШЕВИ. 2-й вариант: ВОЗВРАТИТЬ ЕЕ КАШЕВИ» 69. На этом комментарий кончается, и узнать, что за предмет подразумевается под местоимением ЕЕ не представляется возможным. — Далее, возникает естественный вопрос, почему средняя мачта Ж принимается за разделительный знак, и почему не попытаться прочитать пока неясные знаки за словом КНЯЖЕ? Почему нет комментариев к слову ВE РТАТE ? Почему нет ссылок на наличие слова КАШЕВА хотя бы в каком-нибудь памятнике письменности? — Подобные вопросы можно было бы множить и множить; и вряд ли Геннадий Станиславович смог бы на них ответить, потому что его использование руницы в данном случае было ложным. Но не совсем; как я покажу ниже, подозревать, что текст вначале был написан руницей все-таки можно. Хотя и с совершенно другим чтением.
А какое чтение предлагает А.А. Медынцева? Она пишет: « На пряслице написано КNw ЖЭЭ... Очевидно, третий знак — не буква, а особый тамгообразный знак, часто встречаемый на других предметах, в том числе и на плинфах70. При таком допущении получается КNЖЕЕ, то есть КNЖЕЕ — буквы и Ж поменялись местами, что легко объясняется письмом справа налево. То есть надпись обозначает принадлежность: КНЯЖЕЕ (ПРЯСЛЕНЕ). Такое прочтение сложной для расшифровки надписи в настоящее время подтверждается хорошо читаемой надписью из Друцка КНЯЖИН» 71. — Как видим, надпись по ходу обсуждения трансформируется: сначала из нее выбрасывается ОМЕГА как «особый тамгообразный знак», потом молча ЭЭ становится ЕЕ, затем Жтрансформируется в Ж потому что, якобы, автор надписи стал писать справа налево, наконец, ПРЯСЛЕНЬ меняет свой род, становясь ПРЯСЛЕНЕ. Почему ей «очевидно», что третий знак — тамгообразный, я не знаю; но это — предельно четко выписанный знак руницы ШЕ/ЖЕ или ШИ/ЖИ. Так что меня такое чтение, равно как и мотивация исследовательницей действий автора надписи не устраивает. Не мог средневековый автор надписи, находясь в здравом уме, начертать КНООЖЯЭЭ, имея в виду КНЯЖИН. И даже если у него получилось что-то не совсем верное с современной точки зрения, это требует объяснения. — Вместе с тем хочу обратить внимание читателя на то, что профессионалы читают все же довольно близко к тексту, КНЯЖО ЕСТЬ и КНООЖЯЭЭ, а не ВЕРТАТИ Ю КАШЕВИ и тем более не СВЧЬЖЕНЬ. В этом, видимо, и состоит отличие специалистов от любителей. Кроме того, А.А. Медынцева постаралась датировать пряслице» «звездообразную» букву Ж она отнесла к X-XI векам, но из-за более поднятой перекладины в букве N отнесла к более позднему времени, XI-XII векам. На мой взгляд, этот факт, а также отсутствие Ъ после К свидетельствуют лишь о переделке чисто руничного начертания в кирилловское и потому не являются независимыми признаками. Так что я склоняюсь в сторону более ранней даты.
С моей точки зрения, надпись, как и на предыдущем пряслице из Вышгорода, является тем редким примером реликта руницы в кириллице, на котором следует остановиться ососбо. То есть вначале она была чисто слоговой; об этом говорит размер знаков руницы, превышающий размер более поздних букв. Вначале был начертан знак КА, причем левая мачта была начертана с разрывом, чтобы правую с отрогом можно было бы прочитать как НА, в полном соответствии с надписью на пряслице из Вышгорода. Затем был начертан знак W со значением ЖИ, и на довольно большом удалении — НЪ. Тем самым, первая надпись звучала КАНАЖИНЪ, что означает КНЯЖИН. В таком виде пряслице существовало некоторый срок; затем надпись стали переписывать с руницы на кириллицу. Сначала начертили букву Ж, но она ничем не отличалась от слогового знака ЖА; зато второй знак можно было прочитать как N. Но теперь надпись выглядела как КАНЖЬНЪ, и между Н и Ж необходимо было поставить . Его и поставили, но в лежачем положении. Однако, поскольку между Н и Ж места не было, его поставили после Ж, что теперь стало читаться как КАНЖЬНЪ в смысле КНЯЖИН. А знак КА стал пониматься как буква N, перед ней была начертана буква К меньшего размера. Теперь реально было написано КЪНЖНЪ, со слоговыми знаками ЖЬ и НЪ, но понималось по-прежнему как КНЯЖИН. Так что при всех трансформациях надписи, так и не дошедшей до чисто кирилловского начертания, ибо два знака в ней так и остались руницей, значение сохранялось одним и тем же, КНЯЖИН. Поэтому найденное А.А. Медынцевой значение КНЯЖЕЕ я считаю неточным, хотя отдаю дань уважения ее стремлению найти приемлемое решение при полном игнорировании руницы как системы славянского письма. Но упорное нежелание признавть существование руницы, а также вытекающее отсюда незнание того, что текст мог переписываться с одного начертания на другое уводит ее в сторону от верного решения. И эти примеры чтений для меня являются образом того, на что способны полные фантазеры (СВЧЬЖЕНЬ!), любители руницы, игнорирующие кирилловское чтение (ВЕРТАТЕ Ю КАШЕВИ), историки (КНЯЖО ЕСТЬ), профессионалы по кириллице, игнорирующие руницу (КНООЖЯЭЭ) и, наконец, специалисты по двум видам письма (КАНАЖИНЪ-КЪНЖЯНЪ). Комментарии, как говорится, излишни!
Как видим, пряслиц с надписью КНЯЖИН было достаточно много, и они в разных городах вначале подписывались руницей, а позже часть знаков исправлялась на буквы кириллицы, иногда удачно, иногда — не очень.
Рассмотрим и еще одну надпись, тоже как бы чисто кирилловскую. А.А. Медынцева пишет о ней так: « В Старой Рязани В.А. Городцовым найдено еще одно пряслице с надписью легко читаемой: МОЛОДИЛО. Пряслице находится в коллекции ГИМ. Впервые об этой надписи упоминает Н. Порфиридов, опубликована она Б.А. Рыбаковым72, который объяснил ее как мужское имя. Имя «Молодейко» зафиксировано исследователями для XVI века, так что трактовка этой хорошо читаемой надписи сомнений не вызывает. Геометрический стиль почерка, широкие, почти квадратные буквы, Н с горизонтальной перекладиной позволяют отнести ее к XI-XII векам. Стратиграфической даты пряслице не имеет» 73. Это чтение я дал на рисунке вверху.

Мое чтение надписи на пряслице из Старой Рязани

Меня сразу удивило «неканоническое» чтение, ибо кроме как о «молодильных яблоках» я ничего не слышал, а тем более мужское имя Молодило.мне было совершенно неизвестно. Да и в этом случае должно было бы быть написано МОЛОДИЛИН. А не кроется ли ошибка в самом чтении? — У меня уже стало некоторой приметой публикация эпиграфистом фотографии, на которой ничего разобрать невозможно — стало быть, есть что скрывать. И действительно, вглядываясь в надпись, я увидел, что кроме толстых штрихов существуют еще и тонкие резы, образующие внутри буквы Н букву Ь, а из правой мачты той же Н — букву К. Затем следуют два слоговых знака, I и НЬ, что дает чтение МОЛОДЬКИНЬ, то есть МОЛОДКИН ПРЯСЛЕНЬ. И лишь позже, видимо, была дописана буква О, чтобы переделать НЬ в Ъ с предполагаемым чтением МОЛОДЬКИНЪ (ПРЯСЛЕНЬ). Как известно, МОЛОДКА — это женщина, недавно вышедшая замуж. Вероятно, ей положено было получать новое пряслице от мужа (либо купленное, либо переданное матерью мужа). Однако, поскольку знак НЬ остался, чтение стало МОЛОДЬКИНЬО. Так что чтение МОЛОДИЛО, не вызывавшее сомнений у А.А. Медынцевой, у меня их не только вызывает, но и дает возможность дать иное чтение; это чтение на рисунке я помещаю внизу. Как видим, здесь нет имени женщины, но зато указано, что она молодка, то есть недавно вышла замуж. Тем самым, ее пряслице этой подписью стало отличаться от пряслиц пожилых женщин. Опять получается, что без знания руницы невозможно правильно прочитать казалось бы чисто кирилловскую надпись. Однако эти знаки здесь неявные.
(Продолжение следует)

Литература
  1. Золотов Ю.М. Чернолощеный кувшин XVII века с надписью // СА, 1959, № 1, с. 285, рис. 1
  2. Йончев Васил. Шрифтът през вековите. София, 1964, с. 171, рис. 253
  3. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 62
  4. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 13
  5. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 9
  6. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 79
  7. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 60
  8. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 27, рис. 14-3
  9. Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия, кн. 1. М., 1968, с. 31, рис. 23-3
  10. Там же, с. 108, табл. 11-1
  11. Маревская М.В. Амфора с надписью из Новогрудка // Советская археология, 1962, № 4, с. 239, рис. 1
  12. Седова М.В. Эпиграфические находки в Суздале // КСИА, вып. 190, М., 1987, с. 9, рис. 2
  13. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 163-164
  14. Там же, с. 20
  15. Там же, с. 37-38
  16. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей. М., 2000, с.39 С-13 и с.76, рис. 19
  17. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 49
  18. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 44 С-32 и с. 78, рис. 27
  19. Авдусин Д.А. Смоленские берестяные грамоты из раскопок 1966 и 1967 гг. // СА, 1969, № 3, с. 189, рис. 3
  20. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-4
  21. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.) М., 1954, с. 74
  22. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-11
  23. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 14, № 89
  24. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-12
  25. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 годов. М., 1963, с. 100
  26. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-3
  27. Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 гг. М., 1978, с. 55
  28. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-19
  29. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 51
  30. Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). М., 1986, с. 56
  31. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40 С-15 и с. 77, рис. 22
  32. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 46, рис. 15
  33. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-18 и с.77, рис. 22
  34. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 49, рис. 16
  35. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-16 и с.77, рис. 22
  36. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века..., с. 46, рис. 15
  37. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-17 и с.77, рис. 22
  38. Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок 1990-1993 гг. // Вопросы языкознания, 1994, № 3, с. 13
  39. Чудинов В.А. Нечитаемые новгородские грамоты // Четвертые культурологические чтения ИППК МГУ и Института молодежи «Вопросы истории культуры и краеведения». М., 1999, с. 44
  40. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1990-1996 годов. М., 2000, с. 50
  41. Немецко-русский словарь (основной), около 90 000 слов. Издание второе. М., 1993, с. 502
  42. Белов М.И. Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII веков. Ч.II. М., 1981, с. 25, рис. 6
  43. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси по памятника эпиграфики Х-первой половины XIII вв. М., 200, с. 214, рис. 61
  44. Гензель В. Археологические исследования и проблема возникновения Польского госудаоства // СА, 1959, № 2, с. 95, рис. 8
  45. Алексеев Л.В. Раскопки в Мстиславле // Археологические открытия 1979 года М., 1980, с. 357
  46. Чудинов В.А. Надписи на женских подвесках // Четвертые культурологические чтения. Институт Молодежи и ИППК МГУ, Вопросы истории культуры и краеведиения. М., 1999, с. 45
  47. Кондаков Н.П. Русские клады. Т. 1, СПб, 1896, с. 125 и 127
  48. Миятев Кр. Симеоновата църква в Преславъ и неиният епиграфичень материалъ // Български Прегледъ. София, кн. 2, 1929
  49. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица // Доклады и сообщения исторического факультета МГУ. М., 1946, вып. 4, с. 28
  50. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.М., 1988, с. 298
  51. Филин Ф.П. ПОТВОРИН ПР СЛЬНЬ // Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 424-426
  52. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 53
  53. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 18, рис. 1
  54. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64
  55. Там же, ст. 65-66
  56. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 200
  57. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 56
  58. Толочко П.П. Исторична топографiя стародавнього Києва. Київ, 1972, с. 115
  59. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54
  60. Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966, с. 233
  61. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 11
  62. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица..., с. 29
  63. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54, № 3
  64. Порфиридов Н. Заметки о двух археологических памятниках Новгородского музея. Ч. II: надписное пряслице из Рюрикова гродища // Материалы и исследования Новгородского исторического музея. Новгород, 1930, вып. 1, с. 35
  65. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 198, рис. 39-6
  66. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными» знаками // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып.2. Липецк, 1957, с. 181
  67. Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (О результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль. Реутов, 1991, № 1, с. 14, рис. 6-1
  68. Там же, с. 13
  69. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки // Энциклопедия руской мысли, т. 1. М., 1993, с. 61-62
  70. Беляев Л.А. Из истории древнерусского строительного ремесла (знаки на древнерусских кирпичах X-XIII вв. // Проблемы истории СССР. М., 1973, с. 442
  71. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61-62, № 16
  72. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 200, рис. 39
  73. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 17
  74. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1984-1989 гг. М., 1993, с. 115, № 24
  75. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 27
  76. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 22
  77. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 22
  78. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 23
  79. Янин В.Л., Гайдуков П.Г., Рыбина Е.А., Сорокин А.Н., Хорошев А.С. Новгородская экспедиция // Археологические открытия 1986 г. М., 1988, с. 44
  80. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии // КСИИМК, вып. 57, М., 1955, с. 130, рис. 49-4
  81. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 33
  82. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 21
  83. Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 157, рис. 52
  84. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 18
  85. Durczewski Zd. Stary zamek w Grodnie w swiete wykopalisk, dokonanych w latach 1937-1938 (оттиск из «Niemna» за 1939, № 1), с. 14
  86. Там же, с. 19
  87. Воронин Н.Н. Древнее Гродно (по материалам археологических раскопок 1939-1949 гг). М., 1954, с. 67
  88. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии..., с. 130
  89. Янин В.Л. К чтению надписи на пряслице из Гродно // Советская археология, 1958, №1, с. 245
  90. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 60, № 13
  91. Лысенко П.Ф. Шиферное пряслице с надписью из Пинска // Советская археология, 1966, № 3, с. 250
  92. Там же, с. 248
  93. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61, № 14
  94. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями // Советская археология, 1959, № 2, с. 243
  95. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 57, № 9
  96. Медынцева А.А., Леонтьев Е.А. Подписные пряслица из Ростова Великого // Сообщения Ростовского музея. Ростов, вып V с. 157-161
  97. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 65, № 28
  98. Зоценко В.М. Про один давньоруський жиночий антропоним // Археологiя, 1991, № 3, с. 109
  99. Там же, с. 110
  100. Тимощук Б.О. Давньоруська Буковина. К., 1982, с. 77, рис. 43
  101. Воронин Н.Н. Древнее Гродно..., с. 44
  102. Там же, с. 43, рис. 16-4
  103. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями..., с. 243-244
  104. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 12
  105. Тарасенко В.Р. Древний Минск (по письменным источникам и данным археологических раскопок 1945-1951 гг.) // Материалы по археологии БССР, т. 1. Минск, 1957, с. 249, рис. 49
  106. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 19, рис. 2-9
  107. Там же, с. 19, рис. 2-6
  108. Там же, с. 20, рис. 3-2
  109. Там же, с. 19, рис. 2-2
  110. Там же, с. 20, рис. 3-9
  111. Там же, с. 20, рис. 3-8 и с. 19, рис. 2-4
  112. Там же, с. 20, рис. 3-5
  113. Там же, с. 19, рис. 2-1 и с. 20, рис. 3-1
  114. Там же, с. 20, рис. 3-6 и с. 21, рис. 4-12
  115. Там же, с. 21, рис. 4-10 и 4-5
  116. Там же, с. 21, рис. 4-2 и 4-4
  117. Там же, с. 21, рис. 4-9, 4-11 и 4-13
  118. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. // Славяне: письмо и имя. М., 2000, с. 86, рис. 2-86
  119. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 21, рис. 4-3 и 4-6
  120. Там же., с. 21, рис. 4-7
  121. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки..., с. 86, рис. 2-85
  122. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 19, рис. 2-10, 2-11, 2-13 и с. 20, рис. 3-15
  123. Там же, с. 19, рис. 2-7
  124. Чудинов В.А. Надписи на пряслицах из Белоозера // Экономика. Управление. Культура. Сборник научных работ ГУУ, вып. 6. М., 1999, с. 212-214
  125. Лабутина И.К. Раскопки в Пскове // Археологические открытия 1974 г. М., 1975, с. 22
  126. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 196; с. 197, рис. 38
  127. Дёмин В.Н. Тайны земли русской. М., 2000, с. 13
  128. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 109, рис. 69
  129. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными знаками» // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып. 2. Липецк, 1957, с. 181
  130. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. Часть 2 // Славяне, присьмо и имя. М., 2000, с. 82, рис. 2-67-2
  131. Гупало К.М., I вакiн Г. Ю., Сагайдак М.А. Дослiдження Київського Подолу (1974-1975 рр.) // Археологiя Київа. Київ, 1979, с. 59-60
  132. Высоцкий С.А. Граффити архитектурных памятников древнего Киева // Новое в археологии Киева. Сборник статей. Киев, 1981, с. 398-399
  133. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 48, № 12
  134. Штыхов Г.В. Древний Полоцк. Автореферат кандидатской диссертации. Минстк, 1965, с. 35
  135. Медынцева А.А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. М., 1978, с. 274
  136. Медынцева А.А., Моргунов Ю.Ю. Надпись на корчаге с Полтавщины // КСИА, вып.187. М., 1986
  137. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 43-45, № 9
  138. Каргер М.К. Древний Киев. М.-Л., 1958, табл. XLV-XLVII
  139. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с.238
  140. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 71, рис. 73
  141. Медынцева А.А. Глаголические надписи из Софии Новгородской // СА, 1969, № 1, с. 208, рис. 7
  142. Там же, с. 206
  143. Там же, с. 209, рис. 8
  144. Там же, с. 208
  145. Там же, с. 207, рис. 6-1
  146. Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники XI-XV вв. СПб, 1992, с. 52, надпись 3 18.Там же, с. 121, надпись 78
  147. Высоцкий С.А. Киевские граффити XI-XVII вв. Киев, 1985, с. 291, табл. XXIII-115
  148. Там же, с. 40
  149. Там же, с. 117, запись 251
  150. Кирпичников А.Н. Древнейший русский подписной меч // Советская археология, 1965, № 3
  151. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 92-93, № 1
  152. Там же, с. 93-94
  153. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 69, № 1
  154. Там же, с.70, № 2
  155. Nalepa J. Den farnryska inskriptionen «Bylata» pa en av silverlarrerna fran Lummellundaskatten. Fornvannen. Arg. 66. Uppsala, с. 270-275 28.Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 70, № 3
  156. Там же, с. 70
  157. Корзухина Г.Ф. Серебряная чаша из Киева с надписями XII века // Советская археология, 1951, вып. Х
  158. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 115
  159. КоваленкоВ.П. Чаша князя Iгоря: Iстория Руси-України (iсторико-археологiчний збiрник). Київ, 1998, с. 142-151
  160. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 120

Чудинов В.А. Руница и археология. Непривычные начертания. Имена владельцев (2/4) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11774, 21.01.2005

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru