Оглавление

1. Университет Дмитрия Пожарского
2. Их наука – стоном зовется, или как появляются научные секты.
3. Проблемы исторических исследований
4. Как расцветают научные секты
5. Исландские саги
6. Пример зашоренности
7. Где окопались норманнисты
8. Духовники норманнистов
9. Будущее норманнизма

Задаться этими вопросами меня заставил новый опус научной секты норманнистов из Института всеобщей истории РАН «Древняя Русь в свете зарубежных источников», который вышел по решению «Ученого Совета Университета Дмитрия Пожарского» под редакцией заслуженной норманнистки Е.А. Мельниковой и при поддержке Русского Фонда Содействия Образованию и Науки.

Университет Дмитрия Пожарского

Русский Фонд Содействия Образованию и Науки, Университет Дмитрия Пожарского - красивые названия, ничего не скажешь. Часто чьи-то комплексы скрываются за звонкими названиями.

Сразу нужно сказать, что как такого официального Университета Дмитрия Пожарского нет. Есть различные курсы, которые, видимо, и выступают как Университет. Что же есть?

А есть очень активный и небезучастный к судьбам России Михаил Викторович Поваляев, который сначала в 2002 г. учредил Некоммерческое Партнерство "Филипповская школа" (г. Москва, Малая Пироговская, д.13, корп. 1), а потом в 2005 по тому же адресу «Русский Фонд Содействия Образованию и Науке». Само по себе такое начинание похвально, особенно качество ведение бизнеса, когда в отчетности за 2009 г. при приличных пассивах «Филипповской школы» боле чем в 150 млн.руб. - прибыл 0, средняя численность работников организации 0 человек. С таким опытом как раз самое время было войти члены Совета по использованию целевого капитала АНО «Журнал Новой экономической ассоциации». В Фонде, в том же году, так же была средняя численность работников организации 0 человек.

Кто же такой М.В. Поваляев? Я не нашел ничего, что говорило о его образовании. Единственное, что он говорит сам о себе - ему не хватает образования, чтобы стать ректором Университета Дмитрия Пожарского. Но в своем детище "Филипповская школа" он и ее директор, и учитель истории. Откуда можно сделать вывод, что он имеет, как минимум, педагогическое образование.

Но он и Президент Фонда, задачей которого была организация Университета Дмитрия Пожарского, по отношению к которому он скромно называет себя «ктитор». Конечно, русское слово «попечитель» звучит как-то слабо. А вот «ктитор»! Так и видится сцена: сидящего на стуле спрашивают: «Вы кто?» , а он отвечаете: «Я – ктитор». И сразу вопросы, и сразу интрига, а что это такое?, а почему?, а он с важным ученым видом начинает пояснять: мол, это с греческого «строитель», «попечитель», что греческая цивилизация – наша колыбель, что мы ученики «византийцев» и прочее, прочее. Все вокруг ахают, кивают головой. Мол, да, Зевс наш прадедушка, русский алфавит он почти греческий, да и христианство у нас «византийское». Идиллия, и радость души маленького человека, приобщившегося греческим названиям.

К сожалению, часто комплексы бросают человека на самоутверждение в обществе и проявляются во всяких чудачествах, в любви к красивым словам, именам.

Но, скорее всего, М.В. Поваляев – искренний человек, жертвующий и на строительство храма Преподобного Андрея Рублёва, и стремящийся сделать хоть что-то для наших детей, которых государство загнало в гильотину мысли ЕГЭ. Видимо, поэтому в интервью одной из газет он сказал: «Мы не должны и не можем ждать милостей от государства, скорее, от него можно ждать если не опалы, то чего-нибудь такого абсурдного, бредового, психопатического». Именно поэтому он создал и школу, и Фонд и пытается создать Университет. Русскому человеку всегда тесно в рамках одного дела. Но, как русский человек, он очень доверчив, а как советский человек - поддался магии званий и красивых слов, не обладая должными знаниями. Именно поэтому, среди множества ученых он для своего Университета выбрал, как ему казалось, лучших специалистов по Восточной Европе в античном и средневековом мире из Института Всеобщей Истории РАН. И, сам того не понимая, стал проводником и спонсором норманнизма в России.

Хотя, может быть я и ошибаюсь, и М.В. Поваляев точно знает, что делает – глядишь и норманнист, любитель шведов Е.В. Пчелов герб какой-нибудь придумает, а А.В. Назаренко медальку от научной секции Императорского Православного Палестинского Общества даст.

А пока с широкой русской душой М.В. Поваляев участвует в организации различных конференций. Даже в 2012 г. приветственные слова от несуществующего Университета Дмитрия Пожарского на I международной конференции «Вопросы эпиграфики» произносил. И в качестве организатора этот Университет значился, вместе с Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом, Институтами славяноведения и востоковедения РАН. Солидная компания. И статус повышает.

Итак, хотя на выпущенной книге и написано: Университет Дмитрия Пожарского, Ученый Совет и т.д., Нужно понимать, что никакого реального Университета нет, как нет и Ученого Совета (во всяком случае, там, где должен быть список членов этого совета, – пустая страница). Видимо, пока, сам М.В. Поваляев и есть ученый совет, который, по образному выражению самого М.В. Поваляева, должен состоять из ученых, которых он будет отбирать «по более разумным критериям, чем индекс цитирования», а именно - «чуять нутром».

А «нутро» ему подсказало, чтобы лекции по возникновению Древнерусского государства в 2011 году у него на курсах читала норманнистка Е.А. Мельникова. Понятно, что она там начитала. Хорошо хоть в этом году дальше эпохи викингов не пошла, да и то верится с трудом, что не станет забивать головы своей норманнистской фантазией слушателям. Ведь все-таки женщина, да к тому же филолог.

Видимо, чувствилище у М.В. Поваляева подкрепляет свечка и советское чинопочитание. Вот на этой позитивной научной ноте, а именно критерии публикации норманнистов в России, перейдем к их оплоту - Институту Всеобщей Истории РАН.

Их наука – стоном зовется, или как появляются научные секты.

Граждане России – налогоплательщики, и из их трудолюбия рождается продукт, часть из которого идет по велению государства на такую общественно-политическую химеру как РАН. (так и хочется в связи с этим вспомнить слова М.В. Поваляева о том, чего можно ждать от государства: «абсурдного, бредового, психопатического»)

В греческой мифологии химера - чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи - порождение Тифона и Ехидны. Тифон – это могущественный великан, сын Тартара и Геи, олицетворение государства. Ехидна - буквально «гадюка», а в мифологии - исполинская полуженщина-полузмея – удивительно точный образ для российской науки, которая у нас не только мать двуглавого пса Орфа, трехглавого Кербера, Лернейской гидры, Немейского льва, но и Химеры.

Мы кормим эту химеру, надеясь, что она будет честна перед нами, а в итоге мы кормим тех, кто свои фантазии выдает за науку, кто не умеет и боится критически мыслить, кто ради своих должностей и званий, готов писать доносы на своих коллег, как Клейн и иже с ним.

Институту Всеобщей Истории РАН часть этой химеры.

Сейчас они готовят новый учебник истории для школ. Что узнают школьники? А что они могут узнать, кроме норманнистских фантазий? Ведь как могут появиться новые кандидаты наук и доктора, когда почти весь состав Ученого и Диссертационного Советов этого института – норманнисты, которые мертвой хваткой вцепились в скандинавские саги и пишут по ним нашу историю. Вот за это мы им платим. А они в своем кругу друг другу степени присваивают. Что? Филологу стать доктором исторических наук? А он норманнист? Тогда без проблем. Плоди филологические фантазии, защищайся, все равно никто потом не спросит, а денежку добавят, да и во всякие шведские академии примут, по плечу похлопают. А то ведь, что другие выдумали – без Швеции мы сами государство строили.

И вот эти шведолюбы и норманофилы не только оккупировали Институт Всеобщей Истории РАН, но и его Центр Восточная Европа в античном и средневековом мире. Ведь теперь, чтобы повысить свой статус, стали создавать центры. Это уже подобно Лернейской гидре. Ведут же себя эти центры как двуглавый пес Орф: берут деньги с государства, чтобы вводить в заблуждение общество и так же брать с него деньги. Возможно, что так и получилось с М.В. Поваляевым.

Но, чтобы не двигало М.В. Поваляевым, он издал несколько книг норманнистов, и их последнюю надежду - книгу «Древняя Русь в свете зарубежных источников».

Кто же авторы и рецензенты этой книги, в которой наряду с полезной информацией, вновь в головы читателей, студентов вбиваются фантастические версии о происхождении названия «Русь» от каких-то «гребцов», анализируются как источники о Древней Руси скандинавские саги. Я еще о них скажу ниже. А пока авторов на сцену.

1. Е.А. Мельникова, Институт Всеобщей Истории РАН, руководитель Центра Восточная Европа в античном и средневековом мире, образование: окончила романо-германское отделение Филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, норманнистка, член Шведской королевской академии им. Густава Адольфа. Интересно, что она кандидат филологических наук, ее диссертация была на тему «Англо-саксонская героическая эпопея “Беовульф”».

2. А.В. Подосинов, Институт Всеобщей Истории РАН, сотрудник Е.А. Мельниковой, образование: окончил кафедру классической филологии филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, норманнист

3. М.В. Бибиков, Институт Всеобщей Истории РАН, Центр истории Византии и восточно-христианской культуры, бывший сотрудник Центра Восточная Европа в античном и средневековом мире, образование: классический филолог, заканчивал отделение классической филологии филологического факультета МГУ.

4. И.Г. Коновалова Институт Всеобщей Истории РАН, зам.директора этого института по научной работе, руководитель Центра исторической географии и картографии, образование: исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносов, бывший сотрудник Центра Восточная Европа в античном и средневековом мире научный руководитель ее кандидатской диссертации норманнист член-корр. АН СССР А.П. Новосельцев (будучи специалистом по арабским источникам, Востоку и Кавказу, считал Рюрика скандинавским конунгом, как и его братье)

5. А.В. Назаренко, гл.научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, руководитель Центра истории религии и Церкви ИРИ РАН, бывший сотрудник Центра Восточная Европа в античном и средневековом мире образование: романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета, считает себя продолжателем традиции изучения истории внешней политики Руси, связанной с именем умеренного норманниста Владимира Терентьевича Пашуто, норманнист.

6. Г.В. Глазырина, Институт Всеобщей Истории РАН, сотрудник Е.А. Мельниковой, образование: романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, норманнистка

7. Т.Н. Джаксон Институт Всеобщей Истории РАН, сотрудник Е.А. Мельниковой, образование: романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, норманнистка.

Итак, шестеро из семи имеют филологическое образование, причем четверо романо-германское (поэтому и норманнизм, что другого не знают). Все работали в одном Центре, и сейчас работают в одном институте. Подчеркну: романо-германские филологи учат нас истории Руси, видимо, по «Англо-саксонской героической эпопеи “Беовульф”».

Кто же рецензенты?

1. С.К. Цатурова, сфера научных интересов - история Франции XIV-XV вв.

2. Е.В. Пчелов, образование: историко-архивный институт РГГУ, ректором которого 1991-2003 гг был известный всем Ю. Н. Афанасьев. Лауреат конкурса «Самый активный молодой учёный России-2002» Института «Открытое общество» (фонд Сороса), награжден почётным диплом РГГУ за книгу «Рюрик» в номинации «Лучшие научные издания, опубликованные преподавателями РГГУ в 2010 году». Последовательный норманнист.

Конечно, кому же еще давать на рецензию книгу по интерпретации зарубежных источников в норманнистском стиле, как не знатоку Франции XIV-XV вв. и норманнисту? Ведь не дали своим оппонентам, чтобы книга получилась качественной, потому что нужно плодить печатные небылицы, поддерживать свое научное кредо, а то ведь так и место в институте отберут.

И что это за наука такая история, если можно выучиться на филолога, защитить кандидатскую диссертацию по филологии и стать доктором исторических наук? Не наука, а детский сад какой-то.

И что это за диссертационные Советы такие, что они пропускают докторские диссертации по истории, написанные филологом?

И что это за институт такой, если человек защитил докторскую по теме «Представления о Земле в общественной мысли Западной и Северной Европы в средние века, V–XV вв.» (Е.А. Мельникова), и может нам морочить голову по истории Древней Руси, как будто всю жизнь только этим и занимался. Одно слово - Академия Наук, паранаук.

А кто же у нас антинорманнисты.

А.Г. Кузьмин, образование: исторический факультет РГПИ, кандидатская диссертация: «Рязанское летописание», докторская диссертация: «Начальные этапы древнерусского летописания». Профессионал, дипломированный историк, кандидатская и докторская по одной тематике – летописание.

В.В. Фомин, образование: историко-филологический факультет НГУ им. Н. И. Лобачевского, кандидатская диссертация: «Варяги в средневековой письменной традиции», докторская диссертация: «Варяго-русский вопрос в российской историографии XVIII—XX веков». 4 монографий по варяго-русскому вопросу и его историографии. Профессионал, дипломированный историк, кандидатская и докторская по одной тематике – варяго-русский вопрос.

С.Г. Галкина, образование: исторический факультет МПГУ, кандидатская диссертация «Русский каганат и салтово-маяцкая археологическая культура», докторская диссертация «Кочевая периферия восточных славян: Этносоциальные процессы и политогенез». Профессионал, дипломированный историк, кандидатская и докторская по одной тематике – периферия восточных славян.

И т.д.

Итак, видим, как филологи, даже не лингвисты (для лингвистики характерна бОльшая близость к точным наукам, чем для других дисциплин, традиционно относимых к филологии), затерроризировали профессиональных историков и оккупировали историческую науку.

Как же поучилось так, что в таком институте, как Институт Всеобщей Истории РАН, заправлять всем стали недипломированные историки?

Первая причина, по-моему, в том, что произошло резкое девальвирование кандидатской диссертации по гуманитарным дисциплинам. Это связано с тем, что защита кандидатской по одному направлению, открывает путь к докторской по любому другому. Если раньше кандидатская была лишь ступенью к докторской и, как правило, была ее частью, то оказывается, что теперь кандидатская диссертация рассматривается как некая оценка профпригодности, т.е. уровень опустился до курсовой работы или, в лучшем случае, расширенной дипломной.

Вторую причину, на примере Институт Всеобщей Истории РАН, раскрыл А.В. Назаренко. В предисловии к книге «Древняя Русь и славяне» он написал про мечты В.Т. Пашуто о том, «чтобы со временем из когорты «мобилизованных» филологов выросли источниковедчески искушенные (что без филологической основы немыслимо) историки Восточной Европы и прежде всего Древней Руси. Иными словами, его целью было восстановление некогда существовавшего в науке историко-филологического единства, способного обеспечить тот самый комплексный подход к изучению Древней Руси…». Стоит отметить, что эта «мобилизация» филологов была предпринята В.Т. Пашуто для издания многотомного Свода древнейших источников по истории народов СССР.

Благими намерениями, как известно, устлана дорога в ад. Мобилизовать то он мобилизовал, а вот историков и грамотных источниковедов из них не сделал. Не успел, видимо: ушел из жизни в 1983 г. Но в этой цитате из А.В. Назаренко есть очень правильные слова: историко-филологическое единство. Не филолого-историческое. Основным должно быть историческое образование, т.е. специалист должен быть, прежде всего, историком, а уж потом филологом. Вероятно, В.Т. Пашуто считал, что филология труднее истории, поэтому филолога легче научить исторической дисциплине, чем наоборот. Практика показала, что он ошибался.

Что же произошло, в Институте Всеобщей Истории РАН? С 1970 по 1995 (год кончины А.П. Новосельцева) в сектор истории древнейших государств на территории СССР (будущий Центр) было зачислено 7 классических филологов, 5 германистов (среди них все авторы указанной книги) и только 4 дипломированных историка. Филологи, которые работали с умеренным норманнистом В.Т. Пашуто, после его кончины не смогли стать историками, но остались в институте. А в голове осталась «Англо-саксонская героическая эпопея “Беовульф”». Ну, как ее не сделать основополагающей в своих дальнейших публикациях и размышлениях? Тем более, когда тебя окружают германисты? И тем более, когда историю и так трудно отнести к точным наукам.

Проблемы исторических исследований

То, что история не точная наука – известно давно. И поэтому у нее есть нечто общее с филологией – фантазирование не пустом месте. Но из истории все время пытаются сделать науку, внедрив в нее некую методологию.

Что же это такое за историческая методология? Расскажу лишь о некоторых моментах, после которых станет ясно, как просто морочить нам голову за наш счет.

Остановимся на археологии, казалось бы самой точной из исторических дисциплин, на которую в подтверждение своих слов часто ссылаются норманнисты.

Что требуется от археолога? Датировать находку и интерпретировать ее.

Рассмотрим интерпретацию. Обычно археология оперирует понятием «культур», которые к самым древним народам имеют лишь косвенное отношение. Как это происходит. Очень просто: выделяются несколько характерных деталей, которые, якобы, служат показателем принадлежности к той или иной археологической культуре. Но таких деталей, как правило, очень мало: один-два признака. Например, тип захоронений, или тип керамики. И всю территорию, где это такой признак нашли, относят к какой-то одной культуре. При этом считается, что эта культура соответствует некому народу. Хотя всем очевидно, что территория расселения этноса или государства вовсе не обязаны соответствовать археологической культуре.

Далее я приведу, как хорошо описал В.Е Шамбаров - физик, выпускник МИФИ, знающий толк в методологии исследований, - эту проблему в книге «Скифские войны».

«Тип захоронений определяется религиозными верованиями, а они могли быть близкими у нескольких народов. Могли и изменяться со временем. Ну а индикация с помощью керамики и прочих бытовых предметов способна дать еще более грубые ошибки. По мере технического прогресса и общения с соседями вещи совершенствуются, перенимаются друг у друга — каждому хочется иметь изделия получше. И вот, допустим, где-то внедрилась мода расписывать свои горшки иначе, чем раньше. Разве после этого народ стал уже другим? Но по археологическим критериям получается именно так. Была одна культура, ее сменила другая. И вытекают предположения, что прежний народ куда-то ушел. Или был завоеван пришельцами, принесшими новую технологию.

Некорректность отождествления материальной культуры с этносами весьма образно продемонстрировал Л.Н. Гумилев, указавший, что археолог XXX в. при изысканиях на территории Ленинграда «выделит «культуру глиняных горшков», «культуру фарфора», «культуру алюминиевых мисок», «культуру пластмассовых блюдец». При раскопках жилищ он разнесет по разным «культурам» дворцы в стиле ампир, кирпичные доходные дома и блочные строения. Все эти дома он обязан, согласно постулату, интерпретировать как памятники особых этносов. А ведь для примера взята «250-летняя история одного города».

О датировке.

«Еще проблематичнее дело обстоит с датированием археологических находок. В середине XX в. был открыт метод, основанный на исследовании радиоактивных изотопов, обладающих известным периодом полураспада. Чаще всего это радиоуглеродный анализ, измеряющий количество изотопа С-14. Данный метод произвел настоящую революцию в археологии, поскольку наконец-то позволил устанавливать абсолютный возраст находок.

Но по мере его использования выяснилось, что он не всегда применим, иногда способен давать значительные погрешности. Причем по мере увеличения возраста находок количество еще не распавшегося изотопа С-14 в них уменьшается, и, соответственно, погрешность возрастает. Очень сложным и хлопотным оказывается выбор образцов для анализа, оценка правильности полученных данных — скажем, при определении возраста деревянного изделия радиоуглеродный анализ дает возраст дерева, а не изделия. Соседство с предметами, имеющими повышенный радиоактивный фон, способно значительно исказить результаты.

И вдобавок основная база археологических данных накапливалась задолго до открытия радиоуглеродного анализа. Да и сейчас его используют не всегда и не везло — и из-за технических сложностей, и по финансовым причинам, поскольку это очень дорого. И в конце концов радиоизотопные методы остались вспомогательными. А в качестве основных наука до сих пор пользуется старыми методами «стратификации» и «типологии». Стратификация — это порядок залегания культурных слоев в раскопах, позволяющий определить не абсолютный, а относительный возраст находок. Что лежит глубже, то и старше. А на основе этого составляют типологические цепочки эволюции тех или иных предметов — керамики, оружия и т.д. Привязка подобных цепочек к абсолютным датам весьма условна. И не только условна, но и субъективна.

Допустим, удалось четко датировать разгромленный врагами древний город. Там найдены черепки кувшинов, мочи, стрелы, украшения. Это и будет «привязкой». От которой выстраиваются пространственная и временная цепочки. Нашли в других местах похожие по технологиям изготовления черепки, мечи — и ученые начинают рассуждать, за сколько времени такие технологии могли распространиться от одного региона к другому. Рассуждать теоретически — не как было на самом деле, это остается неизвестным, а как думают сами ученые. И направления распространения технического прогресса тоже задаются заведомо предвзято, на основании старых «общепризнанных» мнений. Согласно коим все хорошее и полезное произошло... ну ясное дело, из «Благодатного полумесяца». А после него — из Древней Греции, Рима. (в нашем случае из Скандинавии – прим. В.Б.)

Предположим, нашли боевой топор в Месопотамии и второй похожий — в Прибалтике. Официальная наука второй топор обязательно датирует на несколько веков младше первого. Поскольку, мол, по авторитетным мнениям, такая удобная форма только за несколько веков могла дойти с Ближнего Востока далеко на запад. А гипотезы, что эта форма появилась независимо друг от друга в разных местах или была выработана на Западе и перенята Востоком, никто даже и рассматривать не станет. Как не соответствующие «общепринятым».

Есть и временные цепочки. От точек «привязки» вглубь столетий и тысячелетий выстраивается ряд аналогичных изделий по мере их упрощения. И в обратную сторону — по мере усложнения. Их датируют тоже условно и субъективно. На основании «общепринятых» мнений о скорости прогресса. Ага, дескать, вот этот топор, как мы знаем, относится к началу III тыс. до н.э. А этот похуже и попроще. Отнесем его к середине IV тыс. до н.э. А этот получше — значит, относится к середине III тысячелетия. И сама по себе подобная цепочка становится «линейкой», помогающей датировать другие предметы. Обнаружили в одном слое с более совершенным топором нож, гвоздь и бронзовое зеркало — и их тоже отнесут к середине III тысячелетия. Сочтут уже «датированными». И включат в типологические цепочки ножей, гвоздей и зеркал.

Как нетрудно заметить, методика может дать результаты очень сомнительные. И заведомо отрицает возможность опровержения устоявшихся взглядов новыми находками — ведь и сами «типологические цепочки», служащие мерилом возраста, построены на основе именно старых взглядов. Так, еще Тит Лукреций Кар в I в. до н.э. предложил деление истории на каменный, бронзовый и железный века. Насколько компетентным мог быть древнеримский мыслитель с точки зрения современной науки — вопрос риторический. Но его градация так и сохраняется до сих пор. При этом для бронзового века принят период III—II тыс. до н.э, а железный начинается с I тыс. до н.э. И любой бронзовый предмет будет датироваться только «официальным» бронзовым веком, а железный — железным. Иные версии в расчет приниматься не будут. Даже несмотря на то, что сама датировка бронзового и железного веков уже показала свою несостоятельность. И несмотря на то, что в разных регионах бронзовый и железный век сосуществовали в одно время.

К какой путанице может привести применение условной археологической хронологии, очень наглядно показал американский ученый И. Великовский. В одном и том же слое раскопок или одном захоронении нередко обнаруживаются предметы, которые по разным признакам и разными учеными датируются с разбросом в несколько столетий, а то и тысячелетий. И даже расшифрованные памятники письменности далеко не всегда вносят ясность, поскольку каждая древняя цивилизация вела хронологию по-своему, обычно по годам правления очередного царя. А когда он правил, тоже бывает загадкой.

Наконец, следует иметь в виду, что археология доносит до современников далеко не все, а лишь сохранившиеся детали. Как писал Л.Н. Гумилев: «Дивная иконопись эпохи подъема византийской культуры стала жертвой иконоборцев. Роскошные золотые и серебряные украшения угров, аланов, русов и хазар были перелиты в монеты и слитки, а те разошлись по краям ойкумены. Чудные вышивки, тонкие рисунки на шелке, богатые парчовые одежды, тюркские поэмы, написанные на бересте, истлели от времени, а героические сказания и мифы о возникновении космоса были забыты вместе с языками, на которых их декламировали рапсоды». Вот и получается, что регионы, где люди использовали для изготовления своих произведений камень или глину, считаются на основании археологических находок «развитыми» и «культурными». А там, где жители предпочитали более удобные, но менее долговечные подручные материалы — отсталыми и «неисторическими».

Археология чаще всего не дает ответа, какой именно народ оставил те или иные памятники. На каком языке он говорил. Чем жил, о чем думал и мечтал, к чему стремился. Поэтому археологические данные — конечно, лучше чем ничего. Но для человека, желающего не защитить диссертацию, а получить собственное представление о прошлом, пользоваться ими надо с известной осторожностью. И уж во всяком случае критически оценивать «общепринятое».»

По-моему, физик очень точно описал, что такое история, как наука. Почти полная субъективность, с доминированием, как в нашем случае, в этой субъективности фантазийности филологов. Если сюда еще добавить фальсификации переводов, о которых, как пример, я писал в статье «Буровский – новый жрец норманнизма», когда появление филологов - норманнистов из слова Sueones (свеоны – перевод 1989 г.) делает свеев – перевод 2010 г.; видимо, чтобы вопросов не возникало, что русь это свеи, т.е. шведы, или исправления первоначальных текстов в норманнистском духе «знаменитого» историка Н.М. Карамзина, то все это – благодатная почва для возникновения научных исторических сект. Где нет объективности, там, естественно, вход идут фальсификации, доносы типа Клейна, там не замечают доводов оппонентов (действительно зачем на них обращать внимание, если доказать ничего нельзя?), там создают свой мирок и в нем друг друга хвалят. Чего стоят только сборники, выпущенные в честь здравствующих коллег, как, например, сборник в честь норманнистки Е.А. Мельниковой под редакцией норманнистов Г.В. Глазыриной, Т.Н. Джаксон, И.Г. Коноваловой, С.Л. Никольского, В.Я. Петрухина. В этом, конечно, есть прагматический смысл: выдать очередной опус за научную публикацию, увеличить список своей учености. Маленький мирок, претендующий на истину и ученость, в котором все хвалят друг друга и ненавидят оппонентов до истерики Клейна. Как? Как такое возникает?

Как расцветают научные секты

Возьмем опять злополучный сектор истории древнейших государств на территории СССР в будущем Центр Восточная Европа в античном и средневековом мире Института Всеобщей Истории РАН. Итак, с 1970 по 1995 г. в него набрали 12 филологов, из них 5 германистов. Набирал их умеренный норманнист В.Т. Пашуто. Как зав.сектором, и как норманнист, в силу своего научного кредо, он задал им вектор в их исследовательской работе и в интерпретациях результатов. У таких норманнистов как А.В. Подосинов и Г.В. Глазырина В.Т. Пашуто был научным руководителем, а у Т.Н. Джаксон - викинговед А.Я Гуревич. Да и кандидатские у них были прямо по истории Древней Руси: у Т.Н. Джаксон на тему «Исландские королевские саги как источник по истории народов Европейской части СССР X–XIII вв.», а у Г.В. Глазыриной - «Скандинавские "саги о древних временах" как исторический источник (на материале "Саги о Тидреке Бернском)».

Но нужно где-то печатать свои фантазии, чтобы сделать их научными. И вот с 1976 г. они развернули публикации и пропаганду норманнизма в своем сборнике «Древнейшие государства на территории СССР» (сейчас «Древнейшие государства Восточной Европы»). Кто там публиковался не нужно гадать. Все, что они сами у себя напечатали, стали называть научными исследованиями и научными публикациями, которые нужны были для защиты диссертаций.

Как нельзя кстати для расширения влияния норманнизма в науке в 1988 г. норманнист А.П. Новосельцев был избран директором Института истории СССР АН СССР (до 1993 г.).

Прошло время, и вот все они защитили сначала кандидатские, а в период полного упадка науки в России 1995-2005 гг. – докторские диссертации. Вошли в Ученые Советы, обзавелись учениками, которым передали свою любовь к сагам и норманнизм своих учителей, и теперь, не став историками, и не будучи лингвистами упорно заявляют в лице Е.А. Мельниковой про скандинавское происхождение слова «русь»: «Подавляющее большинство исследователей… возводят его к древнескандинавскому корню rōþ-, производному от германского глагола *rōwan, «грести, плавать на весельном корабле» и т.д. Так и видны уши романо-германского филологического образования. И не важно, что лингвисты и в России, и за рубежом давно подвергли такую связь беспощадной критике. А ей хоть кол на голове чеши. А ведь игнорирование доводов оппонентов есть первый признак секты. Но здесь главное слово – «подавляющее большинство». Мы уже видели, как такое большинство создавалось в СССР и России, но так и хочется предложить Е.А. Мельниковой прочитать свою же книгу, в которой другой норманнист А.В. Назаренко, защищая свою позицию, написал: «конформизм науке не показан, и большинство в ней редко бывает право».

Вот так, с одной стороны, отсутствие в исторической науке методологии, дающей однозначные результаты, а с другой, - привлечение неспециалистов в какую-то из ее областей с последующим в ней их доминированием, рождает научную секту. Эти научные сектанты очень критичны к тем источника, которые не соответствуют их воззрениям, и теряют критический разум при столкновении с объектами своего научного вожделения.

Исландские саги

Все мы знаем, какой обструкции за несколько якобы неправильно написанных букв подверглась «Велесова книга», как потешались и потешаются над В.Н. Татищевым, обвиняя его в создании фальшивки (М.М. Щербатов) или шутки (Н.М. Карамзин), за его «Иоакимовскую летопись», которая была в тетрадках, а не в форме самой рукописи (В.Н. Татищев пересказывал своими словами те места «Иоакимовской летописи», которые расходятся с данными «Повести временных лет» или дополняют ее), как издевательски относятся к крестьянину А.Я. Артынову и его «Родословной славяно-русского народа, его царей, старейшин и князей от прародителя Ноя до Великого князя Рюрика и князей Ростовских», который, по мнению М.Н. Тихомирова, «попросту говоря, сочинял в XIX веке сказки о древностях Ростова». Я уж не говорю о булгарской летописи «Гази-Барадж тарихы».(1229 – 1246 гг.) Гази Бараджа, включенной в «Джагфар Тарихы» («История Джагфара») – свод древнебулгарских летописей, составленный в 1680 года и объявленный сейчас фальшивкой.

И здесь даже не вопрос: правильно или нет такое отношение. Вопрос в том, что такое отношение – выборочное. Как уже писалось выше – полная субъективность.

Вот теперь перейдем к сагам - литературным произведениям, записанным в Исландии в XIII—XIV веках на древнеисландском языке, и повествующие об истории и жизни скандинавских народов в период, в основном, с 930 по 1030 годы, так называемый «век саг».

Приведу по работе «Исландские королевские саги о Восточной Европе» норманнистки Т. Н. Джаксон список источников, которые вызывают нездоровое возбуждение у российских романо-германских филологов.

Рукописи

«Kringla» — между 1250 и 1270 гг. (вероятно, 1263/64 г.); сохранился только один лист середины XIII в. в Holm perg 9 I fol, а также бумажные списки AM 35, 36, 63 fol и др.

AM 39 fol — ок. 1300 г.; сохранилось сорок три листа

AM 45 fol («Codex Frisianus») — ок. 1300 или ок. 1325 г.

AM 47 fol («Eirspennill») — первая четверть XIV в.

«Jöfraskinna» — ок. 1325 г.; сохранилось только четыре листа с текстом «Круга земного» в Holm perg 9 II fol, но имеются бумажные копии AM 37, 38 fol и др.

«Gullinskinna» — ок. 1400 г.; сохранился один лист в AM 325 VIII 5 c 4°, но с текстом не «Круга земного», а «Саги о Хаконе Хаконарсоне»; имеется бумажная копия AM 42 fol

*DG 3 — XIV в.; рукопись утрачена; содержание известно из перевода Йона Ругмана и из списка части «Саги об Олаве Святом» в R 686 в Университетской библиотеке Упсалы

Фрагменты в AM 1056 I 4° (ок. 1250–1300 гг.), AM 325 VIII 1, IX 2 и XI 1 4° (ок. 13001325 гг.) и др.

Издания

Heims kringla eller Snorre Sturlusons nordlandske konunga sagor sive Historiæ regum Septentrionalium … quas ex manuscriptis codicibus / ed. J. Peringskiöld. Stockholmiæ, 1697. B. 1–2.

Heimskringla eðr Noregs Konunga-Segor, af Snorra Styrlusyni. Snorre Sturlesons Norske Kongers Historie. Historia Regum Norvegicorum / G. Schening. B. 1–6. Havniæ, 1777–1826 (b. 3–6 utg. av Sk.Th. Thorlacius, B. Thorlacius, E. C. Werlauff).

Snorri Sturluson. Heimskringla eður Noregs konunga segur / M. Stephensen. 1804.

Konunga-Søgur af Snorra Sturlusyni. Holmiæ, 1816, 1817, 1829. T. I–III.

Heimskringla eller Norges kongesagaer af Snorre Sturlassen / C. R. Unger. Christiania, 1868.

Noregs konunga sögur / E. Ó. Brim. Reykjavik, 1892–1893. B. I–II.

Heimskringla. Nóregs konunga sögur af Snorri Sturluson. I–IV / Finnur Jónsson (SUGNL. B. XXIII). 1893–1901.

Snorri Sturluson. Heimskringla. Nóregs konunga sǫgur / Finnur Jónsson. København, 1911; reprint — 1925; Oslo, 1966.

Óláfs saga ins helga fra Heimskringla. Nytt uendret opptrykk fra “Heimskringla / Finnur Jónsson. København, 1911”. Oslo, 1965 (reprint — 1972, 1979).

Snorri Sturluson. Heimskringla. I–III / Bjarni Aðalbjarnarson (ÍF. B. XXVI–XXVIII). 1941–1951.

Heimskringla Snorra Sturlusonar / Páll Eggert Ólason. Reykjavik, 1946–1948. B. I–III.

Snorri Sturluson. Heimskringla / Bergljót S. Kristjánsdóttir, Bragi Halldórsson, Jón Torfason, Örnólfur Thorsson. Reykjavik, 1991–1992. B. I–III.

R. Kyrkjebø. Heimskringla I etter Jofraskinna. Karakteristikk av tekstvitna samt tekstkritisk utgave av Jens Nilssens avskrift i AM 37 folio. Avhandling til dr.art.-graden. Bergen, 2001. S. 163–402.

Фрагменты в: [C. C. Rafn, ed.] AR. 1850. T. 1. P. 427–471.

Итак, что же в сухом остатке?

Даже рукописи, самое раннее, 13 - 14 веков, а уж об изданиях и говорить нечего – 17-18 века. Вот почему мы должны доверять тому, что сохранились в одном-двух листах (и то под вопросом время их написания)? Потому что только два листа сохранилось, а не больше как у «Велесовой книги»? Или потому что в Голливуде фильмы вышли про викингов?

Наверное, в Скандинавии была развитая промышленная письменность рунами на камнях с 5 века, на основании изучения которой и были написаны все эти саги в 13 веке.

Это мы к Татищеву претензии выставляем: мол, списал, подлец, с каких то летописей, а самих то их нет, или придумал мол, гад. А вот Снорри Стурлусон – это человек с большой буквы, не то что всякие деревенские выдумщики типа А.Я. Артынова. Он то – скандинав, и буковки правильно выводил.

Конечно, эти рукописи не «Велесовая книга». Мы, ведь, в ней три буквы нашли не так написанные и потому отбросили, как фальшивку. Другое дело саги: под кружечку эля чего только не запишешь. И букв не надо. А тут, на радость нам, все еще и записано в 13 веке, через 500-700 лет после событий, все всё помнили, ничего не перевирали и не привирали. А если и привирали, то чуть-чуть. Но для диссертации это не важно. Главное, что филологу есть, где развернуться как историку: и политические связи, и матримониальные связи, и варяги на службе у русских князей, и т.д. Пиши контора РАН, бумага все стерпит.

И не важно, что доверие к сагам было подорвано трудами Г. Сторма и других норвежских исследователей, а в особенности работами шведского историка Л. Вейбулля, о чем писала сама Т. Н. Джаксон. Мы, норманнисты и любители германской мифологии, найдем тех, кому так же нужно было писать диссертации или защищать свои хлебные научные места, а тематики были уже все разобраны. И скажем, что у них, мол, другое мнение, и мы его разделяем. И все: наука началась. Вот как это формулирует Т. Н. Джаксон: «И все же норвежские историки не оказались столь радикально настроенными по отношению к сагам, как Л. Вейбулль: убедившись на основании внутренней критики королевских саг, а также сопоставления с целым рядом иностранных источников в том, что саги содержат значительное число ошибок и анахронизмов, норвежские историки Г. Сторм, X. Кут, Э. Булль, Ф. Поске, Ю. Скрейнер и другие заключили, что с внесением необходимых уточнений и поправок королевские саги могли быть использованы в качестве источников даже по политической, фактической истории.»

Удивительно, но все то же самое можно сказать и о «Велесовой книге», и об «Иоакимовской летописи», и о записях А.Я. Артынова, и о «Джагфар Тарихы». Они даже более информативны, чем саги, и подтверждаются сегодняшними данными, которых никто не знал во времена их написания. Что было бы в нашей исторической «науке», если бы не было «Повести временных лет», а была бы только «Джагфар Тарихы»?

Итак, норманнское щепетильное научное сознание очень критично к своим источникам, и просто теряет рассудок, когда речь заходит об исландских сагах. Чесно-слово, как немцы в 30-х от Зигфрида. Одно слово – филология.

Но мы ведь открыли ящик Пандоры: «с внесением необходимых уточнений и поправок королевские саги могли быть использованы в качестве источников даже по политической, фактической истории». И вот фантазии, сказки, легенды скальдов, их поэзия, а не наши былины становятся основой целой научной исторической школы в России, задавая тон в интерпретации исторических процессов, определяя династии, их связи, строя на этих зыбких песках историю Отечества. Что можно бедным скандинавам делать со своими конунгами, выдумывая их родословные, делая их очень важными в европейских делах, то нам нельзя со своими князьями. Вот это и есть норманнистская двурушная наука. А мы за эту профанацию платим. Но платим мы еще и за однобокость исследований, филологическую зашоренность на романо-германских языках. Знамо - любовь слепа.

Пример зашоренности

В рассматриваемой, как пример деятельности норманнистов, книге «Древняя Русь в свете зарубежных источников», А.В. Назаренко приводит пример как княгиня Ольга в ответ на просьбу византийского императора дать ему «воев в помощь», отвечая, называет залив «Золотой Рог», на котором располагался Константинополь, Судъ. Так вот, по мнению А.В. Назаренко оно происходит из др-сканд. Sund, что означает «залив», а это еще раз подчеркивает скандинавское происхождение княжеской династии. Наверное, он считает, что русские либо, как попугаи, повторили за скандинавами, то, что от них слышали, либо сами, являясь скандинавами, всё обозначали по тому, что оно было в действительности, а не давали им названия, подобно «Золотому Рогу». Но достаточно прочитать О.Н. Трубачева и сделать над собой небольшое усилие, а не пользоваться только тем, чему учили на романо-германском филологическом факультете, как мы получаем совершенно другой результат. О.Н. Трубачев говорил об индо-арийских племенах, живущих в Причерноморье, и говорящих на языке очень близком к санскриту. Усилие в 10 минут состояло бы в том, чтобы открыть санскритский словарь и там прочитать:

Su-dā – щедро дающий,

Su-das – щедрый,

Su-dina – ясный, безоблачный,

Su-diti – сияющий, пылающий,

где su- придает слову высшую степень качества, или означает «хороший, прекрасный».

И вспомнить, какое у этого залива было еще название: «Золотой Рог», с ударением на «золотой», поскольку это - характеристика. Выбирай, либо «золотой», поскольку часто залив был «ясный, безоблачный», либо «сияющий», либо, как «Золотое Руно», «щедро дающий». Я бы выбрал последнее, поскольку люди от этого залива питались, он был щедр на свои дары, а потому люди издревле там селились. По-моему, Su-dā значительно ближе к Судъ, чем Sund, в котором совершенно непонятно почему пропала последняя d, и, кроме того, очень близко по смыслу к «золотой». Но разве это было нужно А.В. Назаренко. Он же норманнист.

Где окопались норманнисты

Жаль, конечно, но придется рассказать о том, каких общественных высот достигли норманнисты, где они оказывают влияние и формируют политику научных организаций, образовательный учреждений и изданий, рассказать о том, как норманнистская гидра проникла во все клетки общественного организма России, поразив их своими ядами. Но без этого не будет полной картина их активности и способов утверждения своих идей. Без этого не будет ясна стратегия избавления нас от этой карикатуры на научную истину. Возможно, что многие их работы выполнены на должном научном уровне, но, если при этом они позволяют считать норманнизм приемлемым с научной точки зрения, то только это заставляет задуматься и о других их работах, поскольку принятая ими методология работы как с источниками и с историческими названиями, так и с оппонентами имеет неустранимую ущербность.

Назаренко А.В.

• ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН. Руководитель проекта «Россия и страны Центральной Европы в IX—XV вв.» Института всеобщей истории.
• Председатель Научного совета Российской Академии наук «Роль религии в истории».
• Руководитель Центра истории религии и церкви в Институте российской истории РАН.

Общественные организации

Член Совета и руководитель Научной секции Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО).

Печатные издания

• Член редакционного совета журнала «Православный паломник».
• Член редколлегии журнала «Древняя Русь. Вопросы медиевистики».

• заведующий Отделом истории Восточной Европы, Центром истории Византии и восточно-христианской культуры Института всеобщей истории РАН,
• заведующий кафедрой византийской и новогреческой филологии МГУ,
• заведующий кафедрой источниковедения и специальных исторических дисциплин ГАУГН.

• Член Бюро Международного комитета исторических наук,
• член Международной Ассоциации византийских исследований,
• член Научного Совета РАН по экономической истории,
• член Президиума Клуба Фонда А. фон Гумбольдта, входит в состав Винкельмановского общества (Германия), Ассоциацию НИАС (Нидерланды),
• член Президиума Клуба Фонда Онассиса (Греция),
• член Совета и редакционного Совета Императорского православного палестинского общества и многих международных обществ, комитетов, ассоциаций как научных, так и образовательных.

Печатные издания

Член редакционной коллегии периодического сборника «Византийский временник» и редакционного совета периодического сборника «Средние века».

Пчелов Е.В.

• заведующий кафедрой вспомогательных и специальных исторических дисциплин ИАИ РГГУ
• ведущий научный сотрудник Института «Русская антропологическая школа» РГГУ.

• член Геральдического совета города Москвы
• действительный член Международной академии наук педагогического образования
• член-корреспондент Академии педагогических и социальных наук
• член Историко-Родословного Общества в Москве,
• Всероссийского Геральдического Общества,
• Русского Географического Общества,
• Всероссийской ассоциации медиевистов,
• Русского Генеалогического Общества,
• Общества Любителей Российской Словесности и др.

Научные организации и учебные заведения

заместитель директора ИВИ РАН, зав. центром исторической географии, зав. отделом специальных исторических дисциплин.

Печатные издания

• Ответственный редактор продолжающегося издания «Историческая география»
• Зам. главного редактора периодического сборника «Средневековая Русь»
• Зам. главного редактора периодического сборника «Христианский Восток»
• Член редколлегии ежегодника «Древнейшие государства Восточной Европы»
• Член редколлегии свода «Древнейшие источники по истории Восточной Европы»

• Ответственный редактор ежегодника «Древнейшие государства Восточной Европы», начиная с тома ДГ. 1995 г. М., 1997
• Ответственный редактор материалов ежегодной конференции «Восточная Европа в древности и средневековье. Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто» с 1996 г.
• Заместитель ответственного редактора свода «Древнейшие источники по истории Восточной Европы» с 1984 г.
• Член редколлегий журналов «Средние века», «Отечественная история»
• Отв. ред.: Ловмяньский Х. Русь и норманны / Пер. с польск. М.Е. Бычковой. М., 1985 (совм. с В.Т. Пашуто и В.Л. Яниным).
• Общ. ред.: Славяне и скандинавы / Пер. с нем. Г.С. Лебедева. М., 1986.
• Ред. пер.: Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Исследование средневековой науки и традиции в Западной Европе. М., 1988.
• Редактор-составитель: Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.
• Редактор-консультант: Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). Тексты, перевод, комментарий. М., 1993.
• Редактор-консультант: Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.). Тексты, перевод, комментарий. М., 1994.
• Отв. ред.: Восточная Европа в исторической ретроспективе. К 80-летию В.Т. Пашуто. М., 1999 (совм. с Т.Н. Джаксон).
• Отв. ред.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. Учебное пособие для студентов вузов. М., 1999.
• Редактор-консультант: Чекин Л.С. Картография христианского средневековья VIII–XIII вв. Тексты, перевод, комментарий. М., 1999.
• Отв. ред.: Щавелёв А. С. Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян. М., 2007.
• Отв. ред.: Ярослав Мудрый и его эпоха. М., 2008.
• Отв. ред.: Висы дружбы: Сб. ст. в честь Т.Н. Джаксон. М., 2011 (совм. с Н.Ю. Гвоздецкой, И.Г. Коноваловой, А.В. Подосиновым).
• Отв. ред. Электронный научно-образовательный журнал «История». 2012. Вып. 5 (13). Начала древнерусского государства / Под ред. Е.А. Мельниковой, А.С. Щавелева.

Духовники норманнистов

«Правоверная Церковь хранит в собственной истории, в собственном Предании примечательные имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В каком-то смысле мы Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью славянам. А кто такие были славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это практически животные. И вот к ним пошли просвещенные мужи, принесли им свет Христовой правды и сделали что-то очень принципиальное — они стали гласить с этими варварами на их языке, они сделали славянскую азбуку, славянскую грамматику и перевели на этот язык Слово Божие.

Эта традиция так глубоко живет в нашей Церкви, что для нас все народы равны, посреди их нет варваров. Так как для кого-либо и мы были некогда варварами, хотя по сути варварами никогда не были. Итак вот, все народы равны и ко всем следует обращаться, при этом лучше с внедрением их культуры, их языка.»

Патриарх Кирилл (Гундяев), сентябрь 2010 года

Итак, по знанию г-на Гундяева, славяне – практически животные. Поэтому ничего удивительного нет в том, что этим животным нужен был порядок. Ну а кто его принесет – дело десятое, главное, что фантазии о призвание норманнов совпадают с представлениями иерархов Церкви о жизни славян.

Вероятно, поэтому А.В. Назаренко и говорит о том, что вожди славян не осознали вовремя государственно-консолидирующей роли христианства. Как будто вера – это одежда, которую сменяют в зависимости от погоды или в угоду моде, или состояние ума, а не души. Христианство, которое на своем мече нес Карл Кровавый (на Западе он – Великий, поскольку много славянской крови пролил, утверждая христианство) на Восток, консолидировало, но страхом за жизнь, за своих детей, а не любовью. Потом в Европе так же возникали похожие «великие» консолидаторы: Наполеон и Гитлер.

Не знаю, не читал, что написал А.В. Назаренко в книге «Древняя Русь на международных путях», но, видимо, неспроста он за этот труд стал лауреатом премии Митрополита Макария (Русская православная церковь, Московская мэрия): в ней, скорее всего, Киев кишит скандинавами и другими народами, которые, с одной, стороны несли «свет веры», а с другой, - порядок и державное управление, ну, а наши предки смекалкой и Божьим промыслом получили и то и другое.

Будущее норманнизма

«Можно некоторое время обманывать весь народ, можно все время обманывать часть народа, но невозможно обманывать все время весь народ»

Авраам Линкольн

На этом можно было бы поставить точку про будущее норманнизма, но я считаю, что настало время, как и предсказывал норманнский шаман Буровский, поставить цель по выдавливанию норманнизма и норманнистов из нашей жизни. Методично, без эксцессов. Пора в этом затянувшемся историческом спектакле ставить точку. Пора экономить народные и свои деньги. Пора требовать наведения порядка в присвоении званий и ученых степеней, так, чтобы они вернули себе прежнее уважение своей основательностью и непредвзятостью. Пора подвергнуть тщательному анализу все диссертации норманнистов, где бы они не находились, и какие бы должности не занимали.

Но, для начала,здоровое общество должно объявить норманнизму блокаду:

• информационную – не публиковать ни в каких изданиях опусы норманнистов,
• коммерческую – не покупать книги норманнистов и не финансировать их деятельность,
• организационную – не посещать организаций, в которых они состоят, не предоставлять им возможности выступать ни с лекциями, ни на семинарах.

Я надеюсь, что найдутся те, кто вслед, например, за издательством «Алгоритм», Переформат.ру и АТ, начнут информационное сопротивление норманнистам, а так же составят их списки и вывесят на всех возможных информационных ресурсах.

Но уже сейчас очевидно, что будущего у норманнизма нет ни в России, ни даже за рубежом. Король-то голый.