Настоящее время – голоцен, начавшийся около 10 300 лет назад, характеризуется как относительно тёплый промежуток после плейстоценового ледникового периода, часто квалифицируемый как межледниковье. Период, давший мощнейший толчок дальнейшему. Более интенсивному развитию человечества, вовсе не освещён в региональных исторических и краеведческих работах. Между тем, ежегодные исследования археологов требуют не только исторической интерпретации полученных в ходе раскопок вещественных источников, но и соотношения реконструкции возможной жизни людей с конкретной природно-климатической обстановкой. Посему, представленная читателю статья, является как нельзя более актуальной и своевременной.

Целью настоящей работы является реконструкция климатической обстановки на территории Змиевского края, территориально соответствующего пограничью степной и лесостепной зон Верхнего Подонцовья. Статья вводит в научный оборот материалы, полученные автором в ходе работы над готовящейся к изданию монографии «Естественная история лесостепного пограничья Верхнего Подонцовья».

Начало голоценового отдела (эпохи) кайнозойской эры фанерозойского эона соответствует в историко-археологической периодизации мезолиту – среднекаменному веку. Мезолит на змиевских землях начался с резкого потепления климата, произошедшего около 10 300 лет назад [39, с. 19]. С конца позднего дриаса (10 300–10 200 лет назад) начинается неуклонное потепление климата, приведшее около 8 000 лет назад к установлению климатического оптимума. Потепление было значительным. По данным, полученным на основании кислородно-изотопного анализа пресноводных отложений за промежуток времени 9 700–9 000 лет назад температуры повысились на 15 ˚С, достигнув значений сер. ХХ в. н. э. [11, с. 11].

Рис. 1. Палеогеографические изменения на Русской равнине

Около 10 000 лет назад произошло кратковременное восстановление растительности перигляциального типа («переяславское похолодание»). Начиная с 8 200 лет назад повсеместно в умеренной зоне Северного полушария устанавливаются условия климатического оптимума, сохраняющиеся вплоть до 5 000–4 500 лет назад. В это время в наших широтах средние летние температуры превышали показатели сер. ХХ в. н. э. на 2–2,5 ˚С [11, с. 11].

Потепление начала мезолита было связано с таянием ледника. Как было сказано выше, в последние тысячелетия ледниковой эпохи на севере Европы существовало холодное Балтийское приледниковое озеро, которое в районе Датских проливов было перекрыто ледником. Эта ледяная дамба содействовала образованию огромного холодного водоёма, охлаждавшего климат и сохранявшего в средней полосе Европы прохладные тундростепи со стадами северных оленей. На границе палеолита и мезолита произошла т. н. Билингенская катастрофа, ставшая катализатором потепления климата. Воды Балтии размыли ледниковую дамбу в районе современной горы Билинген (Южная Швеция). На протяжении одного лишь года уровень водоёма упал на десятки метров и тёплая солёная вода из Атлантики начала поступать в Балтийское приледниковое озеро, быстро превратившееся в относительно тёплое солёное море. Это событие имело всеевропейское значение и привело к радикальным изменениям, приведшим к концу ледниковой эпохи (плейстоцена) и началу геологической современности (голоцена). По археологической периодизации – это граница палеолита и мезолита. На смену холодным и сухим ветрам с ледника пришли тёплые воздушные массы из Атлантики. Более мягкий и влажный климат Змиевщины обуславливался с этого времени атлантическими циклонами – волнами тёплого и влажного воздуха, которые с периодом приблизительно в десять дней несут над Европой в восточном направлении влагу и тепло [24, с. 90–91].

Палеоботанические материалы, полученные на Русской равнине, свидетельствуют о пульсирующем изменении растительности и климата послеледниковья. Здесь выделяются три холодные дриасовые эпохи, разделённые относительно тёплыми межстадиалами – бёллингом и аллерёдом. Холодные этапы сопровождались усилением континентальности климата и широким распространением в перигляциальных районах безлесных ландшафтов с преобладанием ксерофитных травянистых сообществ и тундровых группировок. В межстадиалы происходило некоторое смягчение континентальности климата и увеличение роли древесных формаций. Так в аллерёде произошло увеличение площади лесов [33, с. 124].

В вопросах реконструкции климата восточноевропейской лесостепи в далёком прошлом среди исследователей нет единства. Некоторые палеогеографы и палеоклиматологи полагают, что после окончания ледникового периода установился климат, близкий современному, и с течением времени он значительных изменений не претерпевал [30, с. 153; 31, с. 196]. Однако, по всей видимости, такую точку зрения следует признать ошибочной.

Увеличить >>>

Рис. 2. Изменение температурной кривой января в плейстоцене–голоцене.

Послеледниковую природно-климатическую эпоху (голоцен) исследователи подразделяют на пять периодов: пребореальный, бореальный, атлантический, суббореальный, субатлантический. Однако датируют их по-разному. Наиболее приемлемой для территории Змиевского края, как и Украины в целом, считают схему Н. А. Хотинского, имеющую такой вид:

1. Поздний (верхний) дриас или дриас III (9 000–8 300 гг. до н. э.).

2. Пребореальный период (8 300–7 500 гг. до н. э.). Кратковременное «половецкое» потепление, которое сменилось похолоданием – «переяславским интервалом».

3. Бореальный период (7 500–6 000 гг. до н. э.). Происходит потепление с умеренной, но недостаточной влажностью.

4. Атлантический период (6 000–2 500 гг. до н. э.). Самый тёплый, сравнительно с современным, климат. Максимально распространились широколиственные леса. На севере они достигли Белого моря. На юге – окаймляли реки Украины до Чёрного моря. Благодаря выгодным для жизни человека условиям, этот период получил название климатического оптимума голоцена. В конце периода стало холоднее.

5. Суббореальный период (2 500–500 гг. до н. э.). Резкое похолодание привело к вымиранию теплолюбивых растений и ухудшению условий для широколиственных лесов. На протяжении всего этого периода климат был нестабильным.

6. Субатлантический период (500 г. до н. э. – до 2 015 г. н. э.). Установление климата с холодными ветреными зимами и холодным летом [33, с. 126; 47, с. 41–42; 45, с. 18–34].

Выделенные фазы и периоды отражают циклический характер основных природно-климатических и ландшафтных изменений в голоцене. Они синхронно проявлялись на всей территории Евразии, хотя направленность климатических периодов могла иметь иногда региональную специфику. Так, общеизвестный подъём температур в атлантический период в лесной и тундровой зонах сопровождался их падением к югу от 50–55˚ с. ш. [10, с. 10], в т. ч. на территории змиевских земель.

Природная среда в голоцене неоднократно менялась, периоды потепления заменялись похолоданиями, происходили колебания в режиме увлажнения. Достаточно глубокая аридизация климата отмечается около 7 200 лет назад [42, с. 19]. На территории Евразии в последнюю треть голоцена, начиная примерно с 4 500 лет назад (суббореальный и субатлантический периоды голоцена), общая направленность климатических изменений проходила в направлении похолодания и увеличения влажности с небольшими колебаниями в сторону потеплений [26, с. 51].

Практически общепринятой является точка зрения, что мезолиту соответствовали пребореальный и бореальный климатический периоды; неолиту – атлантический; бронзовому веку – суббореалный, а железному веку – субатлантический (субатлантик I и субатлантик II) [47, с. 44; 40, с. 198; 44, с. 13].

По мнению И. Е. Бучинского, после отступления последнего ледника климат на территории Русской равнины оставался суровым, затем постепенно произошло его потепление и увлажнение. В эпоху бронзы (5 000–4 000 лет назад) климат отличался большей сухостью, а в начале раннего железного века стал более прохладным и влажным [16, с. 120]. А. А. Борисов считает, что относительно суровый послеледниковый период около 8 000 лет назад сменился климатическим оптимумом, характеризующимся тёплым и сухим климатом. Предположительно, среднегодовая температура в Европе была на 2–3° выше, чем в настоящее время. В суббореальном периоде (4 500–2 500 лет назад) произошло небольшое похолодание [15, с. 383; 10, с. 16]. С этим не соглашается К. С. Лосев, полагающий, что климатический оптимум отличался повышенной влажностью, способствовавшей распространению широколиственных лесов. После кратковременного похолодания в начале суббореала начинается новое потепление, пик которого пришелся на рубеж III–II тыс. до н. э. [28, с. 97–98]. Сходна с К. С. Лосевым в вопросах изменчивости климата в голоцене Т. А. Серебрянная, которая предполагает, что в суббореале южная граница лесостепи сместилась к югу почти на 250 км вследствие наступившей увлажненности климата, создавшей необходимые условия для распространения лесной растительности [38, с. 185]. Е. А. Спиридонова полагает, что колебания климата имели также место на протяжении всего суббореального периода. В начале периода климат был более влажным и широколиственные леса липово-дубового состава значительно продвинулись к югу. Конец III тыс. до н. э. знаменовался резкой аридизацией климата, отступлением лесов и распространением ландшафтов южных степей и полупустынь. В пер. пол. II тыс. до н. э. вследствие нового увлажнения климата происходит смена растительных сообществ злаково-разнотравных степей лесостепными ландшафтами. В сер. II тыс. до н. э. фиксируется непродолжительный период новой аридизации, сменившийся в его вт. пол. – нач. I тыс. до н. э. новым увлажнением на фоне общего похолодания [40, с. 202–205]. С вышесказанным вполне согласуются исследования по реконструкции природно-климатической обстановки голоцена в пределах степного пояса Змиевщины. По мнению некоторых учёных, период с сер. III до нач. вт. пол. II тыс. до н. э. отличался значительной аридностью климата, приведшей к иссушению степей. Максимум суббореальной аридизации приходится на рубеж III–II тыс. до н. э. [21, с. 83–84; 40, с. 30–31].

Атлантический период голоцена вызвал новый виток развития человечества – переход к неолиту. Этот период определяется палеогеографами как климатический оптимум голоцена. Он характеризовался благоприятным сочетанием тепла и влаги, которые обусловили наибольший в послеледниковое время расцвет растительности и животного мира умеренного пояса Европы. Интенсивное распространение теплолюбивых видов растений сопровождалось смещением ландшафтных зон в северном направлении и максимальным увеличением лесов. В соответствии с глобальной схемой палеоклиматической периодизации голоцена М. Ф. Веклича, на протяжении и атлантикума произошло три поочерёдных фазы увлажнения и иссушения (аридизации) климата. Поскольку в первобытном обществе существовала прямая связь между сменой природной среды и человеческим обществом, то каждая влажная стадия атлантического периода вызывала миграцию населения в степную зону из северных районов, и наоборот, миграцию на север во время иссушения климата [42, с. 114]. По мнению А. В. Потоцкого, с атлантическим климатическим периодом (6 000–2 500 лет до н. э.) совпадают неолит и энеолит. В это время продолжительность вегетационного периода большинства видов злаковых составляла около 190 дней, что положительно сказывалось на агробиоценозах [34, с. 17]. Климат времён неолита отличался меньшей континентальностью и значительно большей (на один месяц) длительностью безморозного периода [10, с. 13]. Экологический анализ растительности на территории Северной Евразии в атлантическом периоде с помощью зонально-формационного метода позволил получить качественные характеристики палеоклимата этого времени. На змиевских землях, как и во всех областях, расположенных к югу от 50˚ с. ш., выявляется некоторое похолодание. Хотя зимою в начале голоцена было теплее, нежели в конце его (кон. ХХ–нач. XXI вв. н. э.). В кон. IV–нач. III тыс. до н. э. произошло иссушение климата. Об этом свидетельствуют следы пересыхания болот, фиксируемые т.н. пограничным горизонтом позднеатлантического времени [10, с. 10].

С переходом к суббореальному периоду климат становится суше и теплее, а затем (на рубеже бронзового и железного веков) произошло очередное похолодание и увеличение влажности [34, с. 17].

По мнению Н. А. Чмыхова, рубеж эпох неолита–бронзы, как и рубеж иных эпох, произошел в условиях глобального катаклизма: экологического, социального, экономического. Эпохой неолита завершился главный климатический оптимум голоцена. С ухудшением климатической ситуации значительно возросла роль научных знаний, прежде всего в ведении хозяйства. Смена климата во многих местах была очень резкой, зафиксировано даже изменение геологической стратиграфии, соответствующее данным о потопах. Распад системы каждой старой эпохи происходил в условиях сильнейших миграций. Миграции и войны рубежа эпох неолита–бронзы ускорили появление значительного числа пленных, углубили социальное неравенство, способствовали возрастанию роли военных руководителей. Индоевропейцы «помнили» свою историю с протонеолита и знали о трех эпохальных катаклизмах (на рубежах мезолита и протонеолита, протонеолита и неолита катаклизмы уже состоялись, а последний – происходил на их глазах). Знать, рассказывая народу о таких катаклизмах, получила огромный авторитет и дополнительную власть над ним [49, с. 116–117]. Таким образом, изменения климата и экологической обстановки обусловили возникновение государства.

С. И. Берестнев в своей монографии [13, с. 14] отметил, что колебания климата в прошлом (в частности его увлажнение или иссушение) подтверждаются наблюдениями за мощностью годовых отложений осадочных образований в закрытых водоемах. Установлено, что кон. III–пер. пол. II тыс. до н. э. характеризуются увеличением толщи иловых отложений. Это объективно указывает на возрастание увлажненности лесостепной зоны Змиевского края и соответствующее усыхание степной его части. Во вт. пол. II тыс. до н. э. наблюдается обратный процесс [35, с. 53]. Близкие данные получены в результате изучения многовековой изменчивости стока Днепра, позволяющие в общих чертах определить динамику колебаний влажности климата в лесной и лесостепной зонах Восточной Европы и, соответственно, климатические характеристики степного пояса [50, с. 37–38].

Таким образом, несмотря на некоторые разногласия во временных оценках климатических изменений, выделяются два узловых климатических интервала, которые в значительной степени могли повлиять на изменение этнокультурной обстановки на юге Восточной Европы в эпохи средней и поздней бронзы – конец III тыс. до н. э. и сер. II тыс. до н. э. На уровне археологических источников это убедительно показал С. И. Берестнев.

В. В. Отрощенко, Я. П. Гершкович, М. М. Иевлев отмечают, что переход к раннему железному веку на территории Украины и соседних районов был обусловлен не только внутренним социально-экономическим развитием, но и резким изменением климата, который в кон. II тыс. до. н. э. стал чрезвычайно засушливым. На общий климатический фон раннего железного века имели 1800-летние колебания увлажнённости территории. Климатические показатели того времени отличались от современных и годовая амплитуда температуры воздуха была на 1,5° С ниже, чем в кон. ХХ в. н. э. [25 , с. 54–55]. Как отмечает Д. С. Гречко, южные, степные регионы Змиевщины (Донецкий террасовый и Самарско-Орельский географические районы) не были заселены в скифское время. Люди попросту игнорировали те земли, на которых было возможно полное уничтожение урожая засухами и суховеями [17, с. 25].

Современная послеатлантическая эпоха позднего железа соответствует субатлантику II. Началась она значительным ухудшением природно-климатической ситуации, что было одной из причин могучих восточных миграционных войн на стыке раннего железного века и современной эпохи [47 , с. 93].

Резкое изменение климата, который в кон. II тыс. до н. э. стал особенно засушливым, вместе с факторами внутреннего социально-экономического развития способствовало переходу к раннему железному веку (1 200 г. до н. э.). В это время критически заострилась ситуация в Степи, где заниматься земледелием было уже невозможно, а животноводство могло развиваться только как кочевое скотоводство. В связи с этим там резко уменьшилась численность населения. Переселение некоторых народов окончательно разрушило старые экономические связи, и на территории Украины и Молдовы возникла нехватка импортных медных и бронзовых изделий, что, в свою очередь, подтолкнуло развитие местного железорудного производства [48, с. 79].

Первый этап раннего железного века (1 200–1 000 гг. до н. э.) завершился с началом «похолодания железного века», при котором в климате планеты произошли значительные изменения: снизилась среднегодовая температура, увеличилось выпадение осадков, вследствие чего после длительного периода засухи восстановились области болот, образовались торфяники, к югу сместилась граница лесов [48, с. 79–80].

В силу всего сказанного вполне закономерным представляется совпадение с этим похолоданием на Юге Восточной Европы предскифского и скифского периодов железного века. С VII по сер. IV в. до н. э. в Северном Причерноморье наблюдалось повышение влажности, что содействовало расцвету скифского хозяйства. Однако с кон. IV в. до н. э. началось иссушение степей; в стадах изменилось соотношение крупного и мелкого рогатого скота в пользу последнего; население уходило из степей и оседало в пригодных для земледелия Нижнем Подунавье, Нижнем Поднепровье и предгорьях Северного Кавказа. Одновременно сокращалось сельскохозяйственное производство и в античных городах Северного Причерноморья. Засушливый период продолжался около 250 лет и завершился во вт. пол. I в. до н. э. С улучшением климатической ситуации в Северном Причерноморье с кон. I в. до н. э. – нач. I в. н. э. начался новый экономический подъем. Ухудшение же климата здесь с 300 г. н. э. стало, вероятно, одной из важных причин кризиса хозяйства раннего железного века (и связанных с ним политических процессов), а в конечном счёте способствовало и переходу к феодализму [47, с. 104–105; 48, с. 80].

Считается, что основною причиной упадка черняховской культуры стало усыхание климата, начавшееся около 300 г. н. э. и, как следствие, исчезновение излишков в производстве зерновых. Эти излишки были главным экономическим условием содержания ремесленников, которые создавали яркую внешность данной культуры. С разрушением агротехнической и ремесленной основы культуры были прерваны экономические связи, объединявшие разноэтнические элементы черняховской культуры в рамках единой общности [29, с. 31]. На смену черняховской общности пришла пеньковская культура антов.

Климат Змиевщины, как и всей восточной части Европы в I тыс. н. э., по мнению климатологов [8; 18, с. 62–71; 19, с. 81–90; 51 и др.], характеризуется общей засушливостью с редкими периодами увлажнения в самом начале его, а затем в VIII–Х вв. [41, с. 6]. Так, например, А. В. Шнитников в ритме увлажнённости материков Северного полушария выделяет т. н. эпоху III-б I-го тыс. н. э., характеризующуюся пониженной увлажнённостью и, соответственно, засушливую и тёплую. Наибольшее потепление отмечено для VI в. н. э., а продолжается оно до VIII–ХI вв. К этому времени относится длительный период низкого стояния Каспия, что, по Л. Н. Гумилёву, должно свидетельствовать о пониженной увлажнённости лесной зоны Евразии и о хорошей увлажнённости атмосферными осадками степей. М. Шварцбах также отмечает, что в 500–700 гг. н. э. в Европе и части Азии было сухо, а в 1100–1250 гг. было обилие осадков. Ю. Л. Раунер в рамках суббореальной климатической эпохи выделяет 2-ю ксеротермическую фазу, которая датируется 100–650 гг. н. э. и длится 550 лет. В кон. VI – пер. пол. VII вв. на сто лет приходится 30 – 35 засушливых, т. е. засухи в это время случались каждые три года. С. И. Костин период с V по VIII вв. называет вторым ксеротермическим периодом за последние 4500 лет [43 , с. 463].

Стык раннего железного века и современной эпохи был, очевидно, временем особенно серьёзных нарушений климатической ситуации. С малым климатическим оптимумом (вторым климатическим оптимум голоцена), который длился с 980 по 1180 (или с 700 по 1350) гг., началось развитое средневековье, а с малым ледниковым периодом (который датируют 1430/1450–1755/1850 или 1600–1850 гг.) связан переход к позднему феодализму и капиталистической формации населения Змиевского края [47, с. 105].

В кон. VII в. хазары разгромили Великую Болгарию. В это же время проходила аридизация (усыхание) причерноморских степей. Эти две причины вынудили болгарские роды и семьи откочевать на север, в т. ч. на территорию Змиевщины. Близость общественного развития и хозяйственно-культурного типа пришлых болгар и подчинённого населения славян-земледельцев, определила возможность слияния данных народов в новое этническое образование [9, с. 185–186] .

Потепление зафиксировано 1250 ± 50 лет назад (приблизительно сер. VIII в.). Температура отличалась от современной на 0,5–10°, а осадков стало больше на 50 мм. Незначительное похолодание наступило 1130 ± 60 лет назад. В то время температура становится аналогичной современной, а осадков было больше на 25 мм [26 , с. 52].

В сер. Х в. произошло очередное потепление климата [26 , с. 52] и увлажнение степей. В связи с этим племена печенегов, которые стали сильны и многочисленны из-за увеличения кормовой базы скота, переходят к экспансии на лесостепные просторы, занятые славянами. Летопись сообщает: «В лето 6476 (968) пришли печенеги впервые на Русскую землю» [5, с. 102/103]. А уже через 20 лет, в княжение Владимира, Русь ведёт с кочевниками постоянные войны: «…ибо была война с печенегами» [5, с. 188/189].

Климатологи и палеогеографы выделяют также малую ледниковую эпоху, которая имела место от нач. XVI до сер. XIX вв. н. э. Она была отмечена значительным похолоданием и некоторой активизацией ледниковых явлений [33 , с. 127].

В кон. XVIII в. благодаря существовавшим тогда лесам, а также благодаря лучшему состоянию рек, весенние восточные ветры не приносили тех поражающих засух, которые сто лет спустя стали настоящим бичом степной части Змиевского уезда. К кон. XIХ в. дожди выпадали редко и бывали обыкновенно в начале весны, потом около 12 июля, а затем только поздней осенью. Зимы кон. XIХ в. были бедны снегом и очень непостоянны: часто после мороза в 15–18° С случалась оттепель. Обыкновенно зима наступала в середине ноября и длилась до марта. Но часто бывало, что тепло держалось во весь февраль вплоть до таяния снега, а потом, в марте опять ударяли морозы [3 , с. 13].

Для субатлантического периода (500 г. до н. э. – до 2015 г. н. э.) характерны неоднократные климатические колебания, периодичность которых палеогеографы связывают с цикличностью солнечной активности. По количеству C¹⁴ в атмосфере установлено, что эта цикличность повторяется приблизительно через 200 лет [26, с. 51].

На Слобожанщине регулярные метеорологические наблюдения проводятся с 1891 г. [7, с. 6]. В Змиевском уезде наблюдения за количеством осадков проводились в двух пунктах: в Змиеве учителем городского училища С. А. Чернышёвым (с марта 1885 г), и в с. Преображенском земским врачом Г. В. Башинским (с июля 1885 г.). Результаты наблюдений показаны в таблице (рис. 3) [3, с. 12].

Характерной особенностью Змиевского уезда XIX в. было обилие грозовых дней и дней, когда выпадал град. В «Статистическом описании Змиевского уезда» за 1837 г. сообщалось: «В сих местах воздушных явлений, особенного примечания достойных, не замечено. Однако, редко проходит лето, чтобы град не сделал опустошений в какой-либо части уезда. Бывают и такие случаи, что гром убивает людей, зажигает здания и раскалывает деревья. По сведениям, в продолжении 10 лет град был при сильном ветре с громом 12 раз, которым выбито хлеба в разных селениях до 6000 десятин. 1832 года, в ночь с 1 ноября, было замечено на юго-востоке необыкновенное огненное явление, начавшееся с полуночи и продолжавшееся до самого рассвета» [6, с. 12]. За 1886 г. было зафиксировано 3 дня с выпадением града. Град был 2 июня в Чемужовке, Замостянской волости, в куриное яйцо; было уничтожено 35 дес. посева на 700 руб. 30 июня градом побито в Волохоярской волости 450 дес. посева на 10 000 руб. и 22 июня в Ново-Покровском побито 205 дес. на 4 000 руб. [3, с. 22].

Рис. 3. Осадки (в мм) на территории Змиевского уезда в XIX в.

К сер. ХХ в. относится начало изменения климата, связанное с окончанием голоценовой эпохи. К этому времени метеорологические наблюдения, проводившиеся в районе Гомольшанских лесов, зафиксировали следующие данные. В соответствии с широтой места в Змиевском крае продолжительность дня изменялась от 6,5 ч зимой до 16,5 ч летом. Продолжительность солнечного сияния в среднем достигала 1887 ч. Без солнца насчитывалось 96 дней в году. Заметное влияние на продолжительность солнечного сияния оказывала облачность. Пасмурное небо уменьшает солнечное сияние, поэтому в зимнее время продолжительность его составляла 13–27 

Важным фактором климатообразования являются циркуляционные процессы, проявляющиеся в формировании и перемещении воздушных масс и атмосферных фронтов в связи с неравномерным прогреванием земной поверхности. Над данной территорией формируется местная воздушная масса – континентальный воздух умеренных широт, повторяемость которого в среднем за год составляла для сер. и вт. пол. ХХ в. 42 

По классификации Б. П. Алисова территория Змиевского края относится к Атлантико-континентальной климатической области умеренного пояса, юго-западной подобласти.

В сер. и вт. пол. ХХ в. климатическая характеристика региона была такова. Средняя многолетняя температура воздуха составляла 7˚ С, колеблясь в отдельные годы от 6,4 до 9,5˚ С. Средняя годовая сумма осадков была близка к 500 мм. Относительная влажность воздуха в среднем за год составляла 73 

Зима сер. и вт. пол. ХХ в. продолжалась в течение 125 дней с 16–17 ноября по 20–22 марта. Морозы удерживались четыре месяца, с декабря по март включительно. Наиболее холодным месяцем был январь, среднемесячная температура которого составляла –7,4˚ С. Наиболее холодные зимы наблюдались в феврале 1967 и 1970 гг. (–30,3˚ С) и в марте 1964 г. (–33,6˚ С). В среднем за зимний месяц выпадало 30–40 мм осадков, преимущественно в виде снега. Зимние осадки формировали снежный покров средней мощностью 18–20 см. Снег лежал около трёх месяцев [37 , с. 30–32].

Весна наступала со второй половины марта, когда наступал переход средней суточной температуры к отметке выше 0˚ С, и продолжалась до середины мая, после которого начиналось лето. После разрушения снежного епокрова наступало заметное повышение температуры воздуха – от марта к апрелю на 8–10˚, от апреля к маю на 7–8˚. При этом, как и в XIX в., нередки были возвраты холодов, когда температура понижалась до –6,1˚ С в апреле и до 0˚ С в мае [37, с. 32–33].

Ныне на территории нашего края функционирует метеорологическая станция государственной сети наблюдения, расположенная в пос. Комсомольском. Значительная часть исторической Змиевщины расположена в первом лесостепном почвенно-климатическом регионе. В настоящий момент этот регион характеризуется по сравнению с другими в области, лучшим влагообеспечением, особенно в период мая-июля. По полученным здесь данным, наивысшая температура воздуха (абсолютный максимум) составляет +37°, самая низкая (абсолютный минимум) – –34°. Средняя месячная температура воздуха января на большей части Змиевского края составляет -7°, а южнее оз. Лиман – –6,5°. Средняя месячная температура воздуха в июле составляет: в лесостепной части Змиевщины +20°, а в степной – +20,5°. Летом (в июле) преобладает западный ветер, зимою (в январе) – юго-западный. Среднее годовое количество осадков составляет 525–550 мм. В тёплую пору года бывает обычно до 15 дней, когда дуют суховеи. За год град выпадает 1–2 раза. Метели в лесостепной части Змиевщины бывают от 15 до 20 дней, а в степной – от 10 до 15  [7 , с. 6]. Гидротермический коэффициент за май-июль составляет 1,1–1,2, август-сентябрь – 0,81–0,90 [20 , с. 16].

Лето в сер. и вт. пол. ХХ в. было тёплым, иногда жарким и продолжалось в среднем 120 дней (с 12–14 мая по 13–14 сентября). Среднесуточная температура воздуха составляла +15˚ С, хотя уже тогда могли наблюдатся отклонения в сторону повышения температуры. Так, в 1959 г. июльская температура составила +24,1˚ С (наблюдения в пос. Комсомольском), а в 1966 г. – +23,3˚ С. Летом преобладала ясная погода с облачностью 0–2 бала [37 , с. 33].

Летние ливневые дожди часто сопровождались грозами (число грозовых дней в пределах от 6 до 9). Летние погоды формировались, в основном, под влиянием отрога Азорского антициклона и процессов трансформации. В эту пору года преобладали ветры западных, северо-западных и северных направлений [37 , с. 34]. Своеобразным усреднённым показателем максимальной и минимальной температур, относительной влажности и скорости ветра могут служит данные, полученные в районе биостанции (рис. 4).

Осень сер. и вт. пол. ХХ в. начиналась в сер. сентября с переходом среднесуточных температур через 15˚ С в сторону понижения. Заметный переход к осени происходил в сентябре, когда в конце его возможны были заморозки. В октябре–ноябре наблюдалось усиление циклонической деятельности в связи с понижением температуры воздуха и насыщением его водяными парами. Скорость ветра в эту пору года увеличивалась до 4,2 м/с за месяц. Осенью выпадало 25 

Таким образом природно-климатическая обстановка в регионе сер. и вт. пол. ХХ в. устанавливала продолжительность вегетативного периода в 200–202 дня [37 , с. 36].

Рис. 4. Максимальная и минимальная температура,
относительная влажность и скорость ветра в сер. XX в.
в районе биостанции (с. Гайдары Змиевского района Харьковской области, Украина)

В нач. ХХI в. климат Змиевского края умеренно-континентальный, зима неустойчивая, продолжается около 130 дней. Морозы чередуются с оттепелями, хотя в отдельные годы зима бывает суровой, с обилием снега, более длительной, чем обычно. Лето преимущественно жаркое и длится около 140 дней. Часто дуют ветры: летом и осенью – западные, зимой и весною – юго-восточные и восточные. Осень, как правило, тёплая, сухая, с большим количеством солнечных дней [4 , с. 4].

Змиевщина нач. ХХI в. относится к зоне с недостаточной увлажненностью. В некоторые годы длительное отсутствие осадков в сочетании с высокой температурой воздуха, относительно низкой влажностью и ветром создают условия для засушливых и суховейных явлений. Иногда наблюдаются пыльные бури. Климат региона характеризуется как умеренно-теплый, с попеременным увлажнением [4 , с. 4].

Из вышесказанного следует, что изменяющийся климат оказывал постоянное влияние на хозяйственный, а значит и социально-экономический уклад жизни населения Змиевского края, служил одним из факторов, которые обуславливали исторические, этнокультурные и этнические процессы в регионе.

Установленный многими исследователями ритмический характер смен ледниковых и межледниковых эпох в четвертичном периоде заставляет обратить внимание на возможность возникновения нового оледенения. На актуальность данной проблемы указывает тот факт, что в настоящее время мы живём в конце потепления голоценового времени, палеогеографическая структура которого мало чем отличается от прошлых межледниковых эпох, закономерно сменявшихся периодами оледенения. Одним из признаков приближения ледникового периода является однотипная деградация еловых и широколиственных лесов и развитие берёзово-сосновых древостоев. Подобная корреляция может вести к выводу о том, что мы уже вступили в начальную, криогигротическую фазу новой ледниковой эпохи. И хотя современная деградация лесов связана с деятельностью человека, палеоботанические сопоставления показывают, что голоцен довольно хорошо укладывается в микулинский межледниковый цикл. Базируясь на этом, исследователи предполагают, что кон. ХХ – нач. ХХI вв. относится к заключительному этапу голоценового межледниковья, близкого к новому оледенению [33, с. 123, 127].

Начиная с сер. ХХ в. происходит очередная смена природно-климатических циклов. Это заметно отразилось на изменении погоды и урожайности. Предположительно в 2015 г. наступает новая климатическая эпоха. Будет ли она более тёплой или наступит новый ледниковый период, мы увидим в ближайшее время.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Атлас Харьковской области. – К., 1993.
2. Екологічний атлас Харківської області. – Вид. 2-е, перероб. – Х., 2005.
3. Илляшевич Л. В. Змиевской уезд. Беглый очерк / Л. В. Илляшевич. – Х., 1887.
4. Кандиба Ю. І. Звіт комплексної навчально-дослідницької студентської експедиції у Зміївський район Харківської області 2011 року / Ю. І. Кандиба. – Х., 2012 // Кафедра соціально-економічної географії та регіонознавства геолого-географічного факультету ХНУ ім. В. Н. Каразіна.
5. Повість врем’яних літ : Літопис (За Іпатським списком) / Пер. з давньорусської, післяслово, коментар В. В. Яременка. – К., 1990.
6. Старинные города Харьковщины. Змиев. – Х., 1992.
7. Харківська область. Географічний атлас. – К., 2003.
8. Абросов В. Н. Гетерохронность периодов повышенного увлажнения гумидной и аридной зон / В. Н. Абросов // Известия Всесоюзного географического общества. – 1962. – № 4.
9. Аксёнов В. С. Сухогомольшанский могильник VIII – X вв. / В. С. Аксёнов, В. К. Михеев // Хазарский альманах. – К.; Х., 2006. – Т. 5.
10. Археология с древнейших времён до средневековья : В 20 т. – М., 1996. – Т. 3. Неолит Северной Евразии.
11. Археология СССР с древнейших времён до средневековья : В 20 т. – М., 1989. – Т. 2. Мезолит СССР.
12. Археология СССР с древнейших времён до средневековья : В 20 т. – М., 1984. – Т. 1. Палеолит СССР.
13. Берестнев С. И. Восточноукраинская лесостепь в эпоху средней и поздней бронзы (II тыс. до н. э.) / С. И. Берестнев. – Х., 2001.
14. Боголепов М. А. О колебаниях климата европейской России в историческую эпоху / М. А. Боголепов. – М., 1908.
15. Борисов А. А. Климат СССР в прошлом, настоящем и будущем / А. А. Борисов. – Л., 1975.
16. Бучинский И. Е. Климат Украины / И. Е. Бучинский. – Л., 1960.
17. Гречко Д. С. Населення скіфського часу на Сіверському Дінці / Д. С. Гречко. – К., 2010.
18. Гумилёв Л. Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века (Ландшафт и этнос) ІV / Л. Н. Гумилёв // Вестник Ленинградского государственного университета. – 1966. – № 6. – С. 62–71.
19. Гумилёв Л. Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века (Ландшафт и этнос) V / Л. Н. Гумилёв // Вестник Ленинградского государственного университета. – 1966. – № 18. – С. 81–90.
20. Дегодюк Е. Г. Лиман. Село Зміївського району Харківської області / Е. Г. Дегодюк. – К., 2009.
21. Дёмкин В. А. Природные условия волго-уральских степей в III–II тыс. до н. э. / В. А. Дёмкин // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит – бронзовый век). – Донецк, 1996. – Ч. 1.
22. Дубинский Г. П. Климат Харьковской области / Г. П. Дубинский, Я. А. Смалько, А. И. Лотошникова // Материалы Харьковского отдела Географического общества Украины. – Х., 1971. – Вып. VIII. Харьковская область. Природа и хозяйство. – С. 31–41.
23. Залізняк Л. Л. Фінальний палеоліт. Мезоліт / Л. Л. Залізняк // Україна : Хронологія розвитку / А. В. Толстоухов В. О. Зубанов. – К., 2008. – Т. 1. – С. 78–107.
24. Зосимович В. Ю. Олигоценовые отложения Днепровско-Донецкой впадины / В. Ю. Зосимович. – К., 1981.
25. Иевлев М. М. Роль географического фактора в истории Скифии IV в. до н. э. – II в. н. э. / М. М. Иевлев // Тезисы докладов на областной конференции «Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья». – Запорожье, 1989. – С. 54–55.
26. Колода В. В. Сельское хозяйство носителей салтовской культуры в лесостепной зоне / В. В. Колода, С. А. Горбаненко. – К., 2010.
27. Кухарчук Ю. В. Кам’яна доба. Палеоліт / Ю. В. Кухарчук, В. М. Степанчук // Україна : Хронологія розвитку / А. В. Толстоухов, В. О. Зубанов. – К., 2008. – Т. 1. – С. 8–77.
28. Лосев К. С. Климат вчера, сегодня… и завтра? / К. С. Лосев. – Л., 1985.
29. Любичев М. В. Населення території північно-східної України в римський час (І – VII ст. н. е.) / М. В. Любичев. – Х., 2003.
30. Мильков Ф. Н. Природные зоны СССР / Ф. Н. Мильков. – М., 1977.
31. Нейштадт М. И. История лесов и палеогеография лесов СССР в голоцене / М. И. Нейштадт. – М., 1957.
32. Отрощенко В. В. Доба бронзи на теренах України / В. В. Отрощенко, Ю. Я. Расамакін, Л. А. Черних, Я. П. Гершкович // Україна : Хронологія розвитку / А. В. Толстоухов, В. О. Зубанов. – К., 2008. – Т. 1. – С. 219–331.
33. Палеогеография Европы за последние сто тысяч лет. (Атлас-монография). – М., 1982.
34. Потоцкий А. В. Природно-ландшафтные условия Восточноукраинской лесостепи в неолите – бронзовом веке / А. В. Потоцкий // Проблемы истории и археологии Украины: Тезисы докладов научной конференции. – Х., 1997. – С. 17.
35. Раунер Ю. Л. Колебания влажности климата на европейской части СССР за 4000 лет / Ю. Л. Раунер, А. Н. Золотокрылин, В. В. Попова // Известия Академии наук СССР. Серия географическая. – М., 1983. – № 1.
36. Свиточ А. А. Палеогеография : Учебник для судентов вузов / А. А. Свиточ, О. Г. Сорохтин, С. А. Ушаков; под. Ред. Г. А. Сафьянова. – М., 2004.
37. Северско-Донецкий природный комплекс / Под ред. Ю. Н. Прокудина. – Х., 1980.
38. Серебрянная Т. А. О динамике лесостепной зоны в центре Русской равнины в голоцене / Т. А. Серебрянная // Развитие природы территории СССР в позднем плейстоцене и голоцене. – М., 1982.
39. Смынтына Е. В. Палеогеография Украины в эпоху мезолита / Е. В. Смынтына // Древности 1995. – Х., 1995. – C. 19–25.
40. Спиридонова Е. А. Эволюция растительного покрова бассейна Дона в верхнем плейстоцене–голоцене / Е. А. Спиридонова. – М., 1991.
41. Сухобоков О. В. Славяне Днепровского Левобережья (роменская культура и её предшественники) / О. В. Сухобоков. – К., 1975.
42. Товкайло М. Т. Неоліт України / М. Т. Товкайло // Україна : Хронологія розвитку / А. В. Толстоухов, В. О. Зубанов. – К., 2008. – Т. 1. – С. 108–135.
43. Тортика А. А. Северо-Западная Хазария в контексте истории Восточной Европы (вторая половина VII – третья четверть Х вв.) / А. А. Тортика. – Х., 2006.
44. Федюнин И. В. Мезолитические памятники Среднего Дона. Монография / И. В. Федюнин; отв. ред. А. Т. Синюк. – Воронеж, 2007.
45. Хотинский Н. А. Палеоклиматические схемы территории СССР в бореальном, атлантическом и суббореальном периодах голоцена / Н. А. Хотинский, С. С. Савина // Известия АН СССР. Серия «География». – 1985. – № 4. – С. 18–34.
46. Чмихов М. О. Археологія та стародавня історія України : Курс лекцій / М. О. Чмихов, Н. М. Кравченко, І. Т. Черняков. – К., 1992.
47. Чмихов М. О. Від яйця-райця до ідеї Спасителя / М. О. Чмихов. – К., 2001.
48. Чмыхов Н. А. Истоки язичества Руси / Н. А. Чмыхов. – К., 1990.
49. Чмыхов Н. А. Первые государства в степи–лесостепи : Предпосылки возникновения / Н. А. Чмыхов // Теория и методика исследований археологических памятников лесостепной зоны : Тезисы докладов научной конференции – Липецк, 1992. – С. 116–117.
50. Швец Г. И. Многовековая изменчивость стока Днепра / Г. И. Швец. – Л., 1978.
51. Шнитников А. В. Природные явления и их ритмическая изменчивость / А. В. Шнитников // Ритм. – 2008. – № 1. – С. 58–68.
52. Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария. // Записки Географического общества СССР. Новая серия. – 1957. – Т. XVI.
53. Шрамко Б. А. Древности Северского Донца / Б. А. Шрамко. – Х., 1962.
54. Этнокультурные общности лесной и лесостепной зон европейской части СССР в эпоху неолита / Под ред. Н. Н. Гуриной // Материалы и исследования по археологи СССР. – Л., 1973. – № 172.
55. Ясаманов Н. А. Древние климаты Земли / Н. А. Ясаманов. – Л., 1985.