В свете оценки исихастских убеждений и учений с точки зрения русской неоплатонической традиции (такими мыслителями как Павел Александрович Флоренский и Алексей Федорович Лосев) мы рассматриваем здесь некоторые важные аспекты мысли Григория Паламы, особенно его вклад в проблему сущности и энергии, унаследованную от среднеплатонических и неоплатонических философов, а также от христианских святоотеческих богословов. Палама считал, что аристотелевская диада природы-энергии была недостаточной для того, чтобы выразить бытие Бога адекватным образом, потому что энергия Бога или акт не просто «вызваны» Божественной сущностью, но также есть «личный акт». Бог непознаваем по своей сущности, но доступ к божественной жизни гарантируется через причастие энергии или энергиям: откровение состоит из манифестации энергии, а обожение означает причастие Божьих энергий. Важно было отойти от позднесхоластического рационализма и аристотелизма, которые удаляли Бога от Его творения. Проблема сущностиэнергии в ее представлении в споре о Божественных энергиях стала особенно актуальной для русской немарксистской мысли, в рамках которой Владимир Сергеевич Соловьев выступил в качестве важного посредника между Паламой и русскими неоплатониками XX века.

Ключевые слова: проблема сущности-энергии, Флоренский, исихазм, Лосев, Палама, русский неоплатонизм, Соловьев, обожение

Русский неоплатонизм рассматривается некоторыми как характеризующийся сочетанием метафизики всеединства с концепцией божественных энергий, унаследованной от св. Григория Паламы. Согласно С.С. Хоружему, взаимодействие, установленное между сущностью и энергией, конституирует «ключевое отношение для христианского дискурса Востока». Бог не есть сущее, постигаемое через чувства, хотя Он эмпирически познаваем через Его деятельности (энергии). Это старая идея, которая восходит к греко-римскому миру, где «прозрения богов были не столько их личными проявлениями, сколько манифестациями их власти». Филон Александрийский является главным мыслителем относительно вопроса различения между сущностью и энергиями (деятельностями) Бога, хотя считается, что Прокл был первым, кто ввел «реальную дистинкцию между сущностью, которая есть Единое, недоступное для познания, и его энергиями». Псевдо-Дионисий воспринял различие между непознаваемой сущностью Бога и Его явленными энергиями в качестве центрального пункта его мысли. Дистинкция между сущностью Бога и энергией или энергиями была признана со многими нюансами и на разных уровнях средними платоническими и неоплатоническими философами, а также христианскими святоотеческими богословами; «она может быть найдена у Григория Нисского, распространяясь на протяжении веков вплоть до того, что она сыграла ведущую роль в исихастском споре в Византии XIV века». «Определяющий синтез этой теологии есть видение св. Григория Паламы».

В 1913 году отец Павел Флоренский попытался проанализировать в формальном и логическом смысле дистинкцию Паламы между сущностью и энергией, одной из основных точек преткновения исихасткого спора. В тот самый год, когда он писал об «имяславии как философской предпосылке», он предложил, что «у бытия есть сторона внутренняя, которою оно обращено к себе самому, в своей не-слиянности со всем, что не оно, а есть сторона внешняя, направленная к другому бытию. Две стороны, но они не присоединены одна к другой, а суть в единстве первоначальном; они — одно и то же бытие, хотя и по различным направлениям. ... По терминологии древней, эти две стороны бытия называются сущностью или существом οὐςία, и деятельностью или энергией, ενέργεια».

Сам Бог обладает внутренней деятельностью, представленной вечным движением ипостасей Троицы, и внешней, представленной проявлением Бога как и в творении. На взгляд Паламы, «внутренние энергии» Бога, безначальны и предвечны, есть «предзнание, воля, промысел, самосозерцание и все подобные деяния Бога» (Триады. III, 2, 7).

Хоружий считает, что представители так называемой «Московской школы христианского неоплатонизма … осуществили переход от христианского платонизма к христианскому неоплатонизму в рамках метафизики всеединства», и, что мысль всех представителей этой школы придерживалась одной и той же базовой онтологической структуры, дополнив платоническую онтологию всеединства концепцией Божественной энергии. Эта трансформация представляет собой полную параллель трансформации классического платонизма в неоплатонизм, осуществленную Плотином, который таким образом дополнил онтологию сущности Платона аристотелевским понятием «энергия».

Аристотелевское понятие «энергия», которое усвоили русские неоплатоники, однако, не являлось строго аристотелевским, но было модифицировано неоплатоническими интерпретациями (от Плотина и Филона Александрийского до Прокла) и окрашено паламитским неортодоксальным аристотелизмом.

А.Ф. Лосев предложил в 1927 году, что Плотин, осмысляя «аристотелевский динамизм», понимал его «диалектически и парадейгматически, а платоновскую эйдологию и антиномику — динамийно и энергийно». Плотин утверждал, что каждая сущность обладает деятельностью, является активной (Эннеады. II.5.3.4–5), и, что каждый акт актуализирует определенную сущность, является сущностным (Эннеады. II.5.2.3–4). В понимании, что «только в своих энергиях сущность и познаваема», и что «существо и энергия взаимно требуют друг друга», что «энергия сущности и есть сама сущность», «[энергия] взаимно определяется с сущностью», Лосев следовал Паламе. В самом деле, Лосев пришел к тому, чтобы определить течение восточной православной мысли, с которым он был связан, в качестве «восточного паламитского онтологизма».

В интервью, записанном В.В. Бибихиным в 1975 году, Лосев подчеркивал, что теологические основания имяславской интерпретации исихастской молитвы и ее последствий были заложены интерпретациями Паламой проблемы сущности и энергии: «Непознаваемая сущность является в своих катафатических энергиях. Так мы говорили в начале века об имени Божием: имя Божие есть Сам Бог, но Бог не есть имя. У Паламы правильно: свет [преображения] — реалистический символ, т. е. живая энергия самой сущности».

Значение мысли Григория Паламы для русского неоплатонизма, как видно через его московских представителей, нельзя недооценивать. Мы предлагаем здесь рассмотреть вклад идей Паламы в проблему сущности и энергии, тему, особой актуальности для русской немарксистской мысли.

формате PDF (796Кб)