К настоящему времени можно с уверенностью сказать, что объединение православных христиан со сторонниками советского проекта является мировоззренческой и идеологической задачей номер один для всего Русского мира. Если Россия решит эту задачу, она взойдёт на недосягаемую высоту, объединит вокруг себя весь Русский мир и станет центром притяжения всего свободного человечества, не желающего жить под пятой Запада. Если мы не решим этой задачи, то окажемся на пороге внутренней смуты и уничтожения. Слишком уж могущественные силы заинтересованы в этом. 

То, что и советский строй, и тем более православие являются злейшими врагами Запада, подтверждается простым историческим фактом: Запад последовательно боролся против обоих. Вначале была разрушена православная Российская империя, затем — атеистический Советский Союз. Сегодня, когда Россия официально не является ни коммунистической, ни православной, да и вообще не имеет идеологии, Запад исходит злобой от нарождающегося на Руси объединения православных христиан и сторонников советского проекта. Почему? Потому, что это — ключ к возрождению Русского мира.

Естественно, речь не идёт и не может идти о примирении христианского мировоззрения с мировоззрением коммунистическим, т.к. в некоторых вопросах они прямо противоречат друг другу. Но это и не нужно. Нам необходимо не смешение двух мировоззрений в какое-то одно, которое не устроит никого, а объединение людей на почве любви к Отечеству. А поскольку Родина у нас одна, то и история одна. Это первичный постулат, от которого нужно отталкиваться. История Руси зиждется на православии, но имела и чрезвычайно важное советское «высказывание», которое важно расшифровать и вписать в контекст всего «языка» русской истории.

Православие объединило десятки славянских племен в единый русский народ, который исторически сложился именно как народ православный, освоивший пол-Евразии и притянувший к себе массу других народов, и даже подарил многим государственность. В то же время православная Россия не сумела ответить на исторический вызов западного «прогресса», под маской которого Империя была разрушена, но признаки этого появились ещё задолго до 1917 года.

Советская идеология позволила совершить грандиозный экономический рывок, одержать Великую Победу, восстановить страну, но постепенно в головах людей свелась к погоне за западными шмотками, жвачками и развлечениями.

Уже на этих примерах видно, что русская история может «высказываться» по-разному.

В данный исторический момент Русский мир переживает этап жизненной необходимости новой мобилизации, и эта необходимость необычайно сближает православное и советско-коммунистическое мировоззрение сталинской эпохи, которые имеют и общую цель — возрождение всей Руси, и общего врага — либерал-глобализм. Да, они понимают это по-разному, но это не является препятствием для их синтеза. Объединение православия и советско-коммунистической идеологии означает не их смешение, а ОБЪЕДИНЕНИЕ УСИЛИЙ. Это объединение вполне возможно, если оставить православию свою нишу, а коммунизму — свою. Православие — это мировоззрение, ведущее человека ко спасению в Царствие Божие. Коммунизм — это идеология экономического устроения общества на началах справедливости. Именно так его понял и в своё время принял русский человек, и этим русский коммунизм сильно отличается от коммунизма западного, выродившегося в легализацию всех мерзостей. Русский коммунизм — это идеал общинного устроения государства, в котором интересы целого превыше шкурных. Русская душа, до сих пор в глубине остающаяся крестьянской, потянулась к коммунизму как новой редакции православной веры. К сожалению, материализм коммунизма со временем превратился в потребительство, но сам коммунизм остаётся в памяти народа своим стремлением к идеалу. А разве святое православие не ставит ту же задачу? И православие, и советский (прежде всего сталинский!) строй обращаются к личности человека, взывая к высочайшим духовным идеалам, и оба являются имперскими по духу. Просто коммунизм — это экономический строй, и не должен претендовать на мировоззренческую универсальность, а уж православие и подавно не является министерством экономики.

Изначально сам коммунизм, как западное изобретение, имеет мало общего с русской душой, для этого достаточно почитать манифест коммунистической партии 1848 г. Уничтожение семьи, бесплатность женщин, всеобщая половая распущенность — нет, не это привлекло русский народ в коммунизме. Его привлекло глубинное мистическое мессианское чувство, внутренне присущее русским и призывающее к жертвенности во имя спасения всех. Русский народ принял коммунизм как путь на Голгофу, а свои трудности — как страдания Христа. И это сравнение не является большим преувеличением, поскольку СССР имел своё распятие и одновременно искупление за всех — Великую Отечественную войну. Не случайно в годы войны произошло примирение Православной церкви и государства, а также обращение к тысячелетней русской истории. Внутренняя религиозность русских просто «высказалась» в коммунистических терминах.

Сталинская эпоха имеет необыкновенную историческую драгоценность — это опыт успешного противостояния с глобальным Западом, опыт быстрой духовной и экономической мобилизации страны. Это то, чего царская Россия в свое время сделать не смогла, попавшись на крючок интеграции в капиталистический западный мир. Этот опыт сталинского периода является бесценным, и его ещё обязательно будут изучать.

Обычно в качестве аргумента против православия выдвигается тезис об отделении церкви (т.е. организации) от государства, да к тому же закреплённый в конституции. В глазах либерала прописанный на бумаге пункт договора (а конституция по своей природе всегда договор) является незыблемым каноном, но на поверку этот тезис оказывается западным изобретением, от которого не то чтобы сразу нужно отказываться, но не нужно и обожествлять.

Дело в том, что отделение церкви от государства — это закономерный результат европейской — и только европейской! — истории, обусловленный Реформацией. На протяжении веков папство, как духовная власть Европы, боролось с государственной властью, чтобы подмять её под себя. Светская власть, напротив, старалась подчинить папство себе. В этой борьбе и Тридцатилетней войне 1618-1648 гг. и выковался тот компромисс, что европейские государства должны быть устроены при юридическом отделении от них церкви, а сами церкви стали мыслиться как организации, которыми они стали по факту, в отличие от Церкви как Тела Христова (Еф. 1, 22), как понимает её православие.

Логика же русской истории развертывалась в совершенно ином направлении. Церковь всегда была заодно с государством, а Русское государство поддерживало Русскую православную церковь. В этом смысле Русь явилась достойной преемницей Византии, воплощая в жизнь симфонию властей, которая запечатлена на нашем гербе. Двуглавый орёл символизирует единство духовной и государственной власти под общей невидимой Главой — Богом. Именно такой мыслилась миссия Империи — удерживать мир от конца, являться последней удерживающей преградой на пути сына погибели. Именно такой мыслилась и миссия коммунизма — спасти мир от падения в глобальное капиталистическое рабство, а СССР — указать всем народам путь к свободе. Вполне христианская мотивация — стать свободным, освободиться от власти денежных оков, только выраженная в других терминах. А «кодекс строителя коммунизма» — разве он не был похож на «кодекс» православного христианина? Христианство без Христа — пожалуй, вот что стремился реализовать Советский Союз. И хотя ни один христианин не может принять «без Христа», мотивация поступков и устремлений советского человека сталинской эпохи носила именно христианский характер. Неслучайно, что в конце своей жизни Сталин, понимая роль православия для Руси, стал на путь последовательного примирения православия и советского государства. К сожалению, этому помешала скорая смерть.

Противники объединения усилий РПЦ и государства имеют целью разрушить неизбежное в этом случае укрепление государственной мощи и восстановления границ России и духовного здоровья русского народа. Никто так, как РПЦ, не заинтересован в усилении Российского государства, даже если оно носит явно антирелигиозный характер, как было в СССР. Мощное русское государство для РПЦ — это ковчег спасения. Именно для этого со всех сторон и атакуется Церковь. Потому что метят в Россию.

Тезис об отделении церкви от государства опасен ещё тем, что государственные границы меняются. Пример воплощения этого тезиса мы видим на сегодняшней Украине, которая подменила церковные каноны ничтожеством «юрисдикции» и занялась методичным изгнанием канонической УПЦ только на том основании, что она является автономной частью РПЦ. Взяв на вооружение этот тезис, захватившие власть в Киеве мятежники хотят «выжать максимум» из того забора, которым они временно отгородили Малую Русь от Великой. И тот, кто поддерживает этот тезис, неизбежно льёт воду на «мельницу раскола» Святой Руси. Нужен ли нам такой тезис? Православные должны быть в одном русском государстве — вот наш ответ тезису про «отделение церкви от государства»!

Патриарх Кирилл нередко употребляет выражение «вся историческая Русь». Почему? Потому, что для РПЦ это является очевидным. Вдумаемся: ныне живущая Русская Церковь рассматривает единство Святой Руси как само собой разумеющийся факт! Где ещё можно встретить такую твердыню? А чью память ежегодно поминают в РПЦ (и УПЦ МП)? Только из наиболее почитаемых святых это (среди прочих): святители московские митрополиты Пётр (перенесший митрополичью кафедру из Киева во Владимир, а затем в Москву), Алексий, Иона, Филипп, патриарх Гермоген, замученный польскими оккупантами в 1612 г., преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, святые князья Александр Невский и Дмитрий Донской, блаженные Ксения Петербургская, Матрона Московская и многие другие святые подвижники русского православия. Недаром среди православных христиан Украины идея единства с остальной Россией пользуется наибольшей поддержкой. В этих условиях выступать против РПЦ просто самоубийственно, и эта деятельность может исходить только от врагов России.

Нужно помнить, что единство русских земель не вытекает из коммунистической идеологии. Правда, оно не вытекает и из православной догматики, но РПЦ сохраняет преемственность русской истории как свою «родословную» и потому особенно ею дорожит. Поэтому нападки патриотов на Церковь вредны — они выбивают почву из-под русского единства. К сожалению, РПЦ остаётся последней, но, к счастью, очень мощной нитью, связывающей Русь. И укреплять её — наша общая задача. Верить или нет — личное дело, но понимать и принимать историческое значение РПЦ обязан каждый. Ну, а то, что «церковь препятствует прогрессу», — много ли ещё таких, которые в это верят, когда навязываемый Западом «прогресс» давно свёлся к одному — как уничтожить род человеческий (или, по крайней мере, «излишнюю» его часть, мешающую распределять богатства)?

Нет, «прогресс», о котором мечтает русский коммунизм, — это совсем другое. Он обращается к личности человека, как и христианство. И, что поразительно, при жёстком материализме он воплотил идеал христианства — жертвенность. Десятки миллионов людей трудились и жертвовали собою ради будущих поколений, создавая всё то, чем мы до сих пор пользуемся: дома, в которых мы живем, заводы, на которых работаем. Иногда кажется, что миссия советской эпохи состояла в том, чтобы на века вперед создать задел, запас прочности, достаточный для того, чтобы прожить до нового рывка. Сегодня его необходимость уже громко стучится. Времени мало. Пора наконец отбросить внутренние разборки и объединить усилия в борьбе против общего врага — либерал-глобализма, строящего глобальный концлагерь толерантности, который уничтожит всех.

Пора уже отбросить взаимные претензии и понять, что Церковь — не экономический строй, а сталинская экономика — не организация по разрушению храмов. Их мирное сосуществование и объединение усилий не только возможно, но и необходимо. Церковь и государство не противники, а союзники. «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 21). Это то, что нам не удалось в ХХ веке. Это то, что нам предстоит сделать в веке нынешнем.

 Накануне