|
|
Никитин А.В.
Зачеркнутая история Великих Идей 20 века.
Назад, к основам … — работа над ошибками.
Эволюция управления живых организмов.
Самостоятельность автоматических систем.
Решения еще нет, а ответы – уже есть.
Пространственные структуры развития числа.
Причины и история появления счетной логики.
Основы для построения логического пространства.
5. Функциональные и электронные схемы.
Изображение элементов и их моделей.
Схемы логических элементов счетной логики.
Программа «Управляемая Эволюция».
Если быть честным, то, уже — не знаю. Прогресс не повернешь. Он идет своим путем. Вспомнилось кое-что, вот и решил рассказать.
Человеку свойственно повторять ошибки. Он их повторяет на каждом витке развития. Раз за разом. Умнеет он медленно. Нет, каждый человек, в отдельности, умнеет и мудреет быстро, а вот человечество «в целом» набирается опыта далеко не так быстро, как хотелось бы.
Человеку очень хочется стать, хоть немного, Творцом. Он всегда будет стремиться к созданию нового Разума. И нового Человека. Идеи не умирают.
Один раз мы уже прошли путь к пониманию, и осмыслению Искусственного Интеллекта и Разума. Что-то поняли, что-то сделали. В тот раз Человек явно переоценил свои возможности. Достойных решений для преодоления возникающих проблем не оказалось. Но и назвать полным поражением, то, что получилось, тоже невозможно.
Человек будет создавать новый Разум. Он уже его создает.
Программный Разум. Пока есть только Программный Интеллект, но, кто знает, что будет завтра?
У меня свое мнение на этот счет. И большие опасения. Особенно, по поводу Всемирного Мозга и Глобального Интеллекта.
Я не в восторге от перспективы завтра неожиданно оказаться под контролем какого-нибудь Глобального Монстра, с интеллектом динозавра. Меня не очень радует даже пока только теоретическая возможность появления в Интернете Живых Агентов.
Интеллекту нужен надежный Мозг. Только там он может развиваться до Разума без большой опасности для Человека. Но, чтобы «загнать» Интеллект в электронные «мозги» надо решить старые проблемы. Только в этом случае можно надежно «запереть» Интеллект в электронной схеме.
Наверное, поэтому и вспомнилось кое-что из нашего недавнего Прошлого.
Прошлое помогает правильно оценить настоящее. Вспомнить прошлые, нерешенные до сих пор проблемы. А, возможно, и найти решения этих проблем уже с позиций сегодняшнего дня. Или оценить настоящий масштаб, вроде бы, «вчерашних» проблем.
И «вчерашние» проблемы вдруг становятся «завтрашними». Жизнь сделала очередной виток. Возможно, пришло время оценить сделанное и не сделанное…
Зачеркнутая история Великих Идей 20 века.
«Библейские сказания».
Если только начать перечислять, кого человек наделял Разумом в своих мечтах, то … на этом можно и заканчивать повествование. Всё и вся..., всё, что он видел вокруг и с чем сталкивался. От ложки и иголки, до гор и небес. Особо в этом списке надо выделить «человекоподобные», и, в общем, неодушевленные предметы – куклы. Всех размеров. Вот уж где разыгрывалась фантазия.
Эти мечты о «человекоподобных» куклах человек не только выдумывал, но и старался реализовать «на деле». Механического «человека» человек пытался сотворить, наверное, с момента осознания себя, как носителя Разума. Разумеется, тогда все попытки были заранее обречены на неудачу, но мечта двигала мысль все дальше и попытки повторялись и повторяются с завидным постоянством.
Реальную историю о таких попытках в создании Механического Человека вам поведает любой учебник по информатике, на самых первых страницах об Искусственном Интеллекте. И он же поведает «библейские сказания» об Искусственном Интеллекте в кибернетике, а потом и в ее наследнице – информатике. Почему «библейские»? Потому, что они повторяются из раза в раз практически «слово — в слово».
Эти «сказания» передают из книги в книгу, из статьи в статью, стараясь не уходить «в сторону». Почему?
За «победной поступью» мировой науки в этой области скрывается «великое поражение».
А как красиво все начиналось…
Великий кризис мирового Искусства.
Он грянул в канун нового 20 века. Мировая творческая интеллигенция остро ощущала потерю ориентиров на рубеже веков. Все «классические» сюжеты и их вариации были уже «обкатаны» и доведены до совершенства. Ну, некуда податься…
Здесь надо сделать маленькую оговорку. Творческая Интеллигенция, потому и «творческая», так как «творит» Великое Искусство. Только так. А все остальное, включая науку – ремесло. С одним исключением. «Скрепя сердцем» к творцам отнесли и философов. Куда же от них денешься, от мыслителей. Они «правят умами». А Искусство – «душами» людей. И понятие «интеллигенция» в первую очередь относилось к «людям от искусства», а уж потом ко всем остальным «образованным». Поэтому, говоря о кризисе «в умах интеллигенции» надо правильно понимать – «в умах творческой интеллигенции», а не всей «подряд». Техническая интеллигенция тогда только становилась «на ноги» и ей было не до этого кризиса.
Но, «Идеи правят Миром». А Мировая Идея потеряла ориентир. В огромном Мире уже давно ничего «огромного» не происходило.
Великое Искусство сотрясали склоки и скандалы. Все спорили со всеми. Все «заново переосмысливали Себя в Искусстве». Все искали Новое Направление и Новый Путь.
Кризис и начался с философии. Кончились Великие Идеи. Как «общественные и социальные», направляющие движение Общества по пути Процветания, так и «духовные». Старые «духовные ценности» идущие от Бога уже «приелись», а новых что-то не находилось…
Если нет «новизны» в «старых богах» — даешь Нового Бога!
Это сегодня понятно, что «нет ничего страшнее, чем жить в Эпоху Великих Потрясений». А тогда все жаждали этих потрясений, звали их и искали. Весь мир захлестнула «лихорадка ожидания Великих Перемен».
Литература звала к «перевороту во всей жизни» и тревожила ожиданиями скорых и неотвратимых перемен. Писательская «братия» не очень понимающая в политике и философии старательно «раскачивала лодку» ожиданием «грозы и очищающего потока».
А тут еще, на фоне «системного кризиса в Искусстве» грянул и Кризис Науки. Великие ученые того времени, один за другим вдруг стали твердить о кризисе физики, химии, математики. Всё уже «изучено» и больше изучать уже нечего. Остались «мелочи», вроде радиоактивности, некоторые расхождения в понимании атома, и окончание работ по общей биологи и классификации Живого. Всё.
Этого хватит лет на 10, а дальше…
Есть, от чего задуматься. Рушатся Устои Миропонимания. Надо искать новые точки опоры.
И интеллигенция, уже не разбирая «сословий» кинулась в поиск. Нужна новая Идея. В этот момент «просвещенное общество» представляло собой «бурлящий котел», в котором булькали и пропадали пузыри «новых идей». Вот об этом моменте говорили потом, что «мир сошел с ума».
Интеллигенция «раскачивала» Мир с упорством маньяка. И Мир действительно «сошел с ума». Ой, не напрасно Ленин назвал интеллигенцию «продажной девкой империализма». Есть в этом и горькая доля правды.
Уже были сделаны действительно великие открытия в физике, химии, биологии, психиатрии, появилась наука, которую позже назовут электроникой, математика уже не успевала осваивать эту «непаханую целину»,… а интеллигенция, и особенно ее «творческая» часть все еще продолжала «качать лодку». Литература «звала к топору», а философия искала «смысл жизни» и нового Бога.
Великие Идеи 20 века.
«Бога» нашли на Тибете. Там истоки нашей цивилизации. Там начало Истории. Там родился Человек Настоящий. Там Великие Таинства и Великая Магия. Там «сокрыты Великие Силы и Великие Знания». Кто овладеет ими, тот – Правитель Мира.
Идея овладения Великими Силами и Великим Знанием захватила весь мир. Все Великие Державы наперегонки кинулись на поиски. Тибет «трещал по швам» от нашествия самых разнообразных экспедиций и «одиночек».
А тем временем мир, наконец, дождался Великих Потрясений. Первая Мировая прошлась по миру «кося» народ налево и направо. Рухнула могучая Россия. Революции прокатились по миру волной насилия, сея новую смерть.
Но, творческой интеллигенции еще долго не хватало простора. Котел еще бурлил. Идеи рождались одна за другой. И идеи эти, странным образом преломляли в Легенду действительные открытия науки того времени. На этом родилась целая философия. В России самым известным «двигателем» этого направления была Елена Блаватская. А самым известным «подвижником» этой философии мы считаем Николая Рериха.
Котел бурлил. Государства вместе с интеллигенцией искали «свои корни». История началась с Ариев. Значит, будем искать Ариев и современную Арийскую Расу. А также и арийскую Великую Силу и Великую Магию Власти...
Бог создал Человека, так почему бы и Человеку не попробовать создать что-то подобное?
Вот она — Великая Идея Науки.
И пока Мир «на своей шкуре» опробовал Великую Идею поиска Истоков человечества и Силы, а потом «пожинал ее плоды» на полях Второй Мировой, наука шла по пути своей Великой Идеи – создание «нового Человека».
Новый Человек – это Новый Разум.
Идея создания Сверхчеловека не «изобретение» Гитлера. Это Мировая Идея. Наука реализовывала эту Идею больше полувека. Вся наука, а не отдельные ее направления. Наступление шло «по всем фронтам». И во всех странах, особенно в промышленно развитых. Сейчас об этом не любят вспоминать. Нигде. Потому, что стоит «потянуть за веревочку … и дверца откроется», а там такое…, отчего «волос дыбом встает».
Многое сегодня уже известно, но многое еще долго будет «за семью печатями». Для реализации этой идеи, например, был организован Сухумский обезьяний питомник. И еще много всего…
На эту Идею работали многие выдающиеся ученые СССР. Но, они четко следовали «в фарватере» мировой науки.
Вот теперь мы подходим к главному моменту истории по теме Искусственный Интеллект.
На момент появления Идеи о Сверхчеловеке кризис философии сильнее всего отразился на Логике. Этот раздел философии и раньше не блистал «логичностью», а теперь и совсем «запутался» в собственных «высказываниях» и формулировках. На помощь пришла математика. Она откопала забытую уже «Булеву логику», чуть-чуть подкорректировала ее и тем «вдохнула в нее новую жизнь». Но, ничего бы не произошло, если бы к тому времени «во весь голос» не заявила о себе новая наука – электроника, уже открывшая к тому времени «электронную» лампу. Сначала «диод», а потом и — «триод». Уже появилась Теория Обратных Связей, следом, на ее основе – Теория Автоматического Регулирования, а «на горизонте» замаячила и Теория Автоматического Управления. И потребовались Логические основы управления. Не какие-то там «философские логические высказывания», а вполне предсказуемая Формальная Логика на основе Математики. И лучше, если она вообще, будет Математической Логикой.
В результате появилась Электронная Логика, основанная на Математике. Это был научный прорыв в новую стихию. Математическое обоснование логических законов. Об этом еще недавно и мечтать было рано. А тут…, как в сказке. Математика пришла в философию. Да, такой союз, не только новую логику сделает, он новую философию создаст, он … новый Разум сделать может. Машинный Разум. Для этого и осталось-то – сделать логическую машину на новых тогда, электронных лампах. И все…
А тут и Идея Сверхчеловека подоспела. Все сошлось. И возникла новая идея – в рамках проекта Сверхчеловека работать над созданием Механического Человека с Электронным Мозгом. И Мозг, естественно, должен обладать Машинным Разумом. Идея вполне гуманна. Она вроде бы не требовала жутких экспериментов ни над животными, ни над людьми, чем «грешили» другие науки, занятые в проекте Сверхчеловек. Но, как впоследствии оказалось, эксперименты все же были…
Для озвучивания идеи нужен был, говоря современным языком, броский и понятный «бренд» — символ новой науки. Он нашелся в новой тогда литературе – научной фантастике. Робот.
Великий Симбиоз.
Первой из кризиса «рубежа веков» вышла философия. Она уже давно выдавала «на-гора» Великие Идеи. Пришла очередь литературы. Писатели с изумлением наблюдали «звездопад» открытий в, кажется уже «умерших» — физике, математике, химии,… и начинали понимать, что тут «пахнет» новыми идеями, мыслями, сюжетами.
Первыми это оценили, естественно, молодые писатели. Терять им было нечего, в «классики» уже не «протолкаться», а тут – почему бы и не попробовать? Тем более что показательный пример тому уже был – Жюль Верн. И если он брал за основу какое-нибудь «техническое чудо», которого еще не было в реальности, и делал его вполне реальным в своих приключенческих романах, то почему бы не пойти еще дальше – перенести в будущее и действие самого романа?
Так возникла научная фантастика. Она «питалась» научными открытиями современности и пыталась осмыслить их через «обкатку в будущем». Но еще очень долго научная фантастика подражала Ж.Верну, и крутила затейливые сюжеты в настоящем, боясь от него оторваться. Оказывается, и чтобы мечтать, надо иметь смелость. А также хороший «нюх» на развитие реальности. Ошибиться просто, а придет «то» время, и что тогда говорить в оправдание? Почему реальность не соответствует созданному тобой образу?
«Боязнь высоты» прошла быстро, и научная фантастика устремилась в будущее.
Возник устойчивый «симбиоз» науки и литературы. Наука выдавала открытия. Открытия «одушевлялись» научной фантастикой. Философия оценивала «душевные порывы» и методично прокладывала на этой основе новый, уточненный курс для дальнейшего развития науки. Наука шла вперед по пути, начертанном научной фантастикой и обоснованном философией. И всем было хорошо. Красивые названия и «бренды» фантастика выдавала регулярно. Многие из них так и закрепились в науке. Робот, кибер, черная дыра, космолет и космоплан, левитация,… всего и не упомнишь.
Такой симбиоз просуществовал более полувека.
На первом этапе наука явно обгоняла фантастику. Потом положение выровнялось. Но, сочинять все же оказалось проще, чем открывать и реально доказывать. Вот в этом и кроется реальная причина «великого поражения» науки.
Электронный Мозг.
Слово «интеллект» всегда привязывалось только к человеку. Как высшее проявление Разума. Смещение произошло потом. Если Человек – Разумный, то градаций Разума вне человека быть не должно. Значит, будем оценивать Интеллект. Примерно так происходила эта «переоценка ценностей».
Для основной массы дилетантов в этом вопросе, интеллект представляет собой что-то туманное, близкое по смыслу с умом и умственными способностями. Интеллектуальный труд – труд «головой». Интеллигент и интеллектуал – слова, характеризующие лучшие проявления человеческого ума. Они схожи по звучанию и общему смыслу – умный, образованный. Дальше характеристики расходятся, но главное уже осталось. Они родом из интеллекта…
Специалисты думают несколько иначе. Для них интеллект имеет множество разновидностей. Они связывают интеллект не с человеческим умом, а с мозгом. Ум – понятие философское, а мозг – биологическое. Вот где начинаются разновидности. Если есть мозг, то должен быть и интеллект. Какой и чей мозг, такой и интеллект. По всей цепи эволюции жизни на Земле. Интеллект насекомого, интеллект рыбы, интеллект млекопитающего, интеллект человека…
Определились уровни интеллекта и их основные характеристики. Что данный интеллект на данном уровне может и чего он не может. Какие действия его обладателя можно отнести к проявлению интеллекта, а какие к автоматическим — инстинктивным и рефлекторным. Все эти разновидности интеллекта относятся к одному классу – естественный интеллект.
Но, с возникновением электронных машин стали задумываться и об искусственном интеллекте. И естественно, сразу уточнили его понятие:
Термин «искусственный интеллект» — ИИ — (AI — artificial intelligence) был предложен в 1956 г. на семинаре с аналогичным названием в Дартмутском колледже (США). Семинар был посвящен разработке методов решения логических, а не вычислительных задач. В английском языке данное словосочетание не имеет той слегка фантастической антропоморфной окраски, которую оно приобрело в довольно неудачном русском переводе. Слово intelligence означает «умение рассуждать разумно», а вовсе не «интеллект», для которого есть английский аналог: intellect. [1]
Я бы слово «разумно» заменил на — «рационально». Иначе «фантастическая антропоморфная окраска» остается и в английском варианте понимания. Но принято было, видимо, именно так — умение рассуждать разумно. И сразу за это уцепились философы, писатели- фантасты и т.д. Они быстро развили понятие «Искусственный Интеллект» до понятия «Машинный Разум» и стали сравнивать его с человеческим.
И не в России это произошло. Не надо обвинять советскую науку и философию в неправильном толковании и переводе. Это понимание развивали Айзек Азимов [7] и, например, Станислав Лем [8]. Да, и другие писатели-фантасты и философы мирового уровня не отставали.
Но, в начале был Разум. И был Мозг. Разум размещается в Мозге. Электронный Мозг с Машинным Разумом – основа Механического Человека, робота. Задача сформулирована.
На первой стадии проработки проблемы о роботе и вопросов не возникало. Он же железный, придет время – сделаем. Первое – Мозг. Мозг – логическая машина, на основе электронной логики. Электронная логика, это, прежде всего – математика. Сложность значения не имеет. Математика может все.
Электронный Мозг просто обязан быть «умнее» человеческого. Он должен не только логически мыслить, но и считать должен … виртуозно. Необходимо в состав Мозга ввести и Электронный Вычислитель. Тогда должна быть и Интеллектуальная Машина. Но, Электронный Мозг должен имеет и Электронный Глаз, Электронный Голос, Электронное Ухо, Электронный Нос, … и, в отличие от существующих уже тогда телекамер, микрофонов и усилителей с динамиками, газоанализаторов и пр., они должны обладать задатками Разума – интеллектуальностью. Вот когда встал вопрос об Искусственном Интеллекте. Но, до него еще было далеко.
Задача разрасталась до неохватной ширины.
Философское осмысление проблемы — первый провал.
Научная фантастика «эксплуатировала робота» уже в полную силу, а понимания этого понятия в научной среде еще не было. Ясно было одно: робот, это не просто автомат, а носитель, если не Разума, достойного человека, то, хотя бы Интеллекта.
Фантасты уже давно рассуждали на тему Машинной Жизни и Машинной Революции. А что такое — Жизнь? Где она начинается, на каком этапе развития биологического объекта? Как отличить Живое от Не Живого? Чем, в конце концов, должен отличаться Автомат от Робота?
Вопросы, вопросы,… они множились и множились. Проблема Электронного Мозга раскручивалась с бешеной скоростью, вовлекая в круг своего влияния все новые и новые научные силы. Озадаченными оказались все. И в то же время – никто уже не контролировал этот процесс. Нужна была наука, которая бы начала управлять этой стихией.
В это время, к середине 20 века, уже появилось несколько новых наук, способных аккумулировать получаемые результаты. Кибернетика, бионика, набирала обороты вычислительная техника. Самым прагматичным выбором казалась кибернетика. Она и стала «собирателем» технических решений по Электронному Мозгу.
А вопросы тем временем сыпались и сыпались.
Если Разум – это человек, то, что такое – Интеллект? Где он начинается? Уровни Интеллекта? Что такое – Мысль? И что значит – мыслить? Если человек или автомат начинают мыслить, то, что они делают? И что они должны делать, решая логическую задачу? Кстати, а что такое логическая задача, и что означает ее решение?
Философия осмысливала все эти вопросы, постепенно и болезненно уточняя формулировки. Вопросов становилось все больше, а ответов – все меньше.
Нам кибернетика пахать и сеять будет…
Ответы стала давать кибернетика. На два десятка лет она стала самой «модной» и современной наукой. С ней могла конкурировать только теоретическая физика. Только там размах идей и достигаемые результаты поражали воображение, может быть даже чуть сильней, чем в кибернетике. Возможно, потому и стало модным создавать споры между «физиками и лириками». Но это так, к слову.
Кибернетика, как весьма практичная особа, покопавшись в ворохе нерешенных вопросов, выбрала для собственного применения только самые, как тогда казалось, «золотоносные». Электронный Глаз – перцептрон, Электронный Голос – фонемофон. И конечно, самое «ценное» — Машину Интеллектуальную. Работа закипела…
Тут надо сказать, что Интеллектуальная Машина должна была уметь очень много. Видеть, слышать, понимать, логично отвечать на вполне понятном языке, и доказательно спорить, … в общем, почти все, что делает Человек.
Функции Интеллектуальной Машины тоже разложили на составляющие и стали решать по частям. Отдельно стали разрабатываться основы машинной лингвистики и фонетики, машинные языки и т.д.
Нахождение способов решений логических задач выделилось в самостоятельную часть кибернетики.
И, наконец, логическая машина. Главная составляющая всего комплекса «Электронный Мозг». На нее и бросили главные силы.
А все остальные направления и отдельные функции объединили под, пока технической вывеской «Искусственный Интеллект». Это же прикладная часть к основному – логической машине…
Научная фантастика, философия, да и сама кибернетика еще обсуждали проблемы Электронного Мозга, когда на свет появились первые вычислительные машины. Реальные, не то, что теоретический Электронный Мозг с Машинным Разумом. Это несколько отрезвило всех, занимавшихся этой проблемой. Но, не настолько, чтобы начать серьезную оценку накопившихся проблем и вопросов. Совсем наоборот.
Тем временем научная фантастика набрала обороты. Писательская мысль уносилась на миллионы световых лет и на тысячи — временных…, роботы уже устали устраивать машинные войны, революции и решать проблему Машинного Разума. Научная мысль уже не успевала за воображением писателей-фантастов. Но, симбиоз еще работал, и наука шла по пути, указанным фантастикой. Фантастика заставила заняться, наконец, «железным человеком» — роботом. Естественно, что первые роботы были, как и положено – человекоподобными.
И хоть, от уже «отработанного до мелочей» в фантастике образа, реальные отличались, как небо от земли – успех был колоссальным. Робототехника сразу стала вполне самодостаточной частью кибернетики.
Кибернетика, как наука, оформилась «противоположностью» вычислительной технике. Она должна была соединить электронные логические элементы на основе Булевой логики в «электронный мозг» — основу «интеллектуального» автоматического управления.
Основная наука, занимающаяся логической машиной, разделилась на направления. Раскол был вызван, в общем-то, тривиальной причиной – различием в понимании основ логической машины. «Консерваторы» цеплялись за «нейронное» строение логической машины по принципу человеческого мозга, а сторонники электронной логики ратовали за «модную» тогда теорию «черного ящика». Споры были настолько острыми, а стороны столь непримиримыми, что эти направления раскололи некогда единую науку.
Сейчас это выглядит несколько наивным, но причина гораздо серьезней, чем это может показаться сегодня. Вопрос упирался не, сколько в то, из чего делать логическую машину, а в то, каким Разумом она будет обладать. «Нейронная» часть предполагала, что на электронных аналогах нейрона удастся создать Разум, подобный человеческому, а значит – удастся добиться взаимопонимания между этими Разумами.
Оставшаяся часть ученых-кибернетиков требовала сначала создать «мозг», и не важно, на каких основах, лишь бы функции свои исполнял, а потом уже добиваться «взаимопонимания» этого «машинного интеллекта» и человека, на основе установления общих этических и других норм «дозволенности и допустимости» того или иного логического решения.
Так и было много лет. Кибернетика занимавшаяся логической машиной, математическая логика, Искусственный Интеллект, охватывающий всю прикладную часть и робототехника.
Крушение надежд.
Уже к началу 60 гг. стало ясно, что Великий Симбиоз Науки и Искусства приходит в упадок. Наука «застряла на дальних подступах» и научная фантастика оказалась в «безвоздушном пространстве». Технические Идеи кончились, и «захватывать ум» больше нечем.
С другой стороны, и Великие Идеи реализовывались совсем в других направлениях от ожидаемого фантастами. Ожидания оправдал, может быть, только лазер. Но и он оказался не таким уж «сверхоружием». Человек только осторожно делал первые шаги в космосе. Какие уж тут «фотонные» или «атомные» звездолеты? Какие дальние миры?
Научная фантастика, и до того была не очень «научной», а теперь и вовсе ушла в сторону, становясь постепенно Просто Мечтой, а потом и Сказкой о Мечте.
И философия перестала «увлекаться» Машинным Разумом найдя более реалистичные к тому времени темы для обсуждения. Да и говорить-то было уже нечего. Философия уже давно сказала свое «последнее слово».
В кризис попала и Наука.
До появления Машины Вычислительной, все надежды на появление Искусственного Разума связывались с Машиной Логической. И все разработки самых разных Автоматов шли в этом направлении. Кажется, последняя логическая машина пошла «на слом» совсем недавно в Петербурге.
Сейчас трудно представить, но, основные сегодня атрибуты вычислительных машин создавались не для них, а для логических машин. Булева логика, двоичная система счисления и многое другое механическим и электромеханическим вычислительным автоматам были не нужны. Все это понадобилось при применении в вычислительной технике того времени электронных приборов, чтобы обеспечить хоть какую-то надежность вычисления по сравнению с релейными и контакторными схемами.
Кстати сказать, электромашинные вычислители и сейчас еще не совсем сдали свои позиции.
Логическая Машина, на которую возлагали основные надежды и тратились основные средства, так и не вышла из дверей лабораторий. Ни в «нейро», ни в «лабиринтном» исполнении «черного ящика». Ни одна из основных теоретических концепций создания «электронного мозга» не сдвинулась с места ни на шаг.
И не только Логическая Машина. Фактически, ни перцептрон, ни фонемофон также никак не желали реализовывать возлагавшиеся на них надежды.
Это был полный провал. Вся полувековая работа по Электронному Мозгу оказалась напрасной.
Формально, в 70-80 гг. прошлого века было окончательно установлено, что уровень развития вычислительной техники не позволяет говорить даже о возможности приближения Искусственному Разуму. «Разумность» автоматических систем была снята с рассмотрения.
Собственно, на этом и кончается история кибернетики. Все остальное к ней имеет весьма косвенное отношение. Отец-основатель кибернетики Норберт Винер, кажется, раньше других увидел дальнейшую бесперспективность этого пути и стал стремительно раздвигать «горизонты» своей науки, стремясь найти новое приложение. Очень скоро «приоритеты» были передвинуты в сторону уже реальной Вычислительной Машины, а Логическая Машина так и осталась «на обочине» нового пути. Как памятник «несбывшихся надежд». А следом, «на обочину» науки пошла и сама кибернетика…
Всё, что написано в «библейских сказаниях» об истории Искусственного Интеллекта относится уже к другому периоду. Это история Программирования. А, собственно, чем должны были заниматься грамотные специалисты, если нет главного «детища» кибернетики – логической машины, но есть и успешно развивается Программируемая Вычислительная Машина, стремительно развивающаяся, требующая все больших сил и реально работающая на нужды Прогресса и Науки? Она не может сама ничего, на каждый «чих» ей нужна программа действий. Но, она и не претендует на Разум и Интеллект. Есть где приложить свои силы и сделать Машину чуть умней и «интеллектуальней» не когда-то в будущем, а сейчас. А заодно и сохранить «свое лицо» и «школу» в этих нелегких условиях. Все былые спорщики помирились, но, … названия своих направлений оставили, как «заслуги былых времен». Это окончательно запутало ситуацию, но и разбираться уже стало некому.
И все заслуги достались Искусственному Интеллекту.
Сегодняшняя нейрокибернетика, а тем более нейронные сети, никакого отношения к прошлым нейро-теориям не имеет. Только броский бренд «нейро», как принадлежность к Интеллекту.
Понятие «машинный разум» было срочно и полностью забыто. Даже упоминание о нем стало признаком дурного тона…
Эра программирования.
Наверное, было бы не совсем корректно рассказать историю появления Машинного Разума и не сказать о современном положении дел. Мечту о Машинном Разуме сегодня делают реальностью в системах эволюционного моделирования. Занимаются этим, в основном, эволюционная кибернетика и нейроинформатика.
Вот так (рис.1.) представлена эволюционная кибернетика в лекциях В.Г.Редько [34]:
Рис.1. Эволюционная кибернетика.
Как мне показалось, это наиболее общее понимание процесса эволюции в развитии Машин. Нейроинформатика, базирующаяся на теории нейронных сетей, является, по сути, аналогом нейрокибернетики. Или наоборот. В этом уже трудно разобраться.
И потому, говорить мы будем все же пока об эволюционной кибернетике, как более общей науке, охватывающей все основные направления эволюции Машин.
В основе всех направлений развития Эволюции Машин сегодня лежит программа. Компьютерная программа и математическая модель.
Нейрон – математическая функция, задаваемая в очередной математической модели Машинной Жизни. «Живой» автомат с признаками «машинного интеллекта» — программа. Действие, естественно, разворачивается в компьютере, а следить за развитием этой «жизни» можно на экране монитора. Исключение составляют только минироботы [35]. Но, и их «интеллектуальная» деятельность – программа. Они вроде бы учатся, «умнеют» от получаемого опыта, но остаются в поле математического определения действий.
Нечеткая логика, нечеткая математика, прозрачные и непрозрачные нейросети [32]… «нейро» наступает по всем фронтам.
Но, все же специалисты снова и снова говорят о невозможности «математического» интеллекта, и проблемы Машинной Эволюции [33] снова выходят на обсуждение.
Соотношение порядка и хаоса, самостабилизация сложных систем, и синергетика, наконец, как наука, занимающаяся этими проблемами, стали основными доводами в пользу дематиматизации «интеллектуальных» машинных систем. Или это путь к новому этапу их математического осмысления?
Вопросы остаются.
Развитие логических связей в нейросистемах решается на принципах клеточного деления, нейроны представлены узловыми точками, которые имеют возможность «делиться» с удержанием связи. Из одного нейрона в процессе деления становится два, и связи становится также – две. К общему для них объекту. К любому. Во все стороны. Удваивание связей приводит к необходимости их переопределения. Так происходит рост нейронной структуры изнутри. И вроде бы все правильно и красиво. Структура растет, связи все время переопределяются, для этого есть система приоритетных связей, основанная на хорошей математике. Так и до интеллекта добраться можно…
Все так, только давайте не забывать, что это – все та же программа.
Но, с другой стороны, при наличии мощного многопроцессорного вычислителя такая программа работает надежно и достоверно, в отличии от электронного логического блока такой же сложности, сопоставимой с возможностями программы. Да, и, сколько сил надо потратить на эту логику, а сможет ли она функционировать столь же предсказуемо? И ее возможности развития сильно ограничены.
И потому понятно, что силы сосредоточены на программировании. Здесь отдача видна сразу. Сделали, поставили, обучили – есть реальный результат. Пока.
Компьютерная база стала расти «вширь». Растет количество процессоров, растет сложность их согласования, растет и сложность программирования для таких сложных вычислительных систем. Технологический «потолок» размерности уже рядом. Это и так уже молекулярные размеры. Что дальше?
А что – дальше? Переход на мобильные сборки процессоров. Теперь их взаимодействие определяет работу всей системы в целом. Под каждую глобальную задачу своя сборка. Нейротехнологии диктуют. Нейрон – функция. И каждый раз – разная. Но, база нейрона одна и та же – процессор. Функции нейронов в нейросистеме относительно постоянны. Это «кирпичики» будущего нейроинтеллекта. Они уже унифицированы и отработаны. И теперь уже непонятно, что и под какие задачи надо унифицировать. Нейрон и процессор, как его техническое воплощение, в унификации уже уравнялись.
Видимо, с ростом сложностей программирования и технологическими «излишествами» процессоров для нейронов потребуются новые процессоры. И внутренние системы машинных команд для каждого вида процессора.
И придем мы к тому же электронному «интеллекту», но с другой стороны. Не через Логическую Машину, а через «нейронную» разношерстность процессоров. Но, в составе все той Машины. Как ее не назови…
Разум изначально локален. В силу своей уникальности. Разрушить его слишком просто. Малейшее отклонение … и, … интеллект, он может быть и останется, а вот Разум – уйдет. И останется ближняя адекватность действий, предсказуемость, и даже аналитичность, но, … разумность – дело тонкое.
А Человек стремится к Разуму. Через интеллект. Прикрывает свои истинные желания прозрачной кисеей сиюминутных названий своих новых шагов на пути к этой цели.
Круг завершается. Уже второй. Новая Интеллектуальная Машина уже создается. Вот только названия ей никак не придумают…
Так, может быть, и «вчерашняя» логика, с ее «дремучим» пониманием логических задач и их решений может стать достаточно новой и современной базой для новой Логической Машины?
Первый круг человек завершил философским осмыслением проблем Разума. Второй круг замыкает математическое понимание сложности, но завершать будет все равно – техника. Только начинать придется опять, с самого начала…
С осмысления проблем.
Но, пока, мода на компьютер. Только, кажется, заигрались мы с ним. Пора бы вернуться к этой проблеме. Не к перцептронам, фонемофонам, системам «искусственной жизни» для компьютерного же использования и т.д., а к проблеме машинной жизни в целом. Может быть, опять к цифровым автоматам Кауфмана. Железным «живым моделям» Машин. С электронной логикой. Роботы давно ждут.
Проблемы искусственного Мозга.
Они заложены в самых основах.
Сначала все было прекрасно. Есть логика, есть математика, есть электроника. Соединяем все в единый электронный блок с логической структурой и … получаем электронный мозг. Но, чтобы строить сложные логические схемы потребовалось создать математику логики. Вернее — алгебру. Создали.
К тому времени, и теория автоматического управления выдала свой главный вклад в Искусственный Разум – алгоритм. Это схема решения логической задачи.
Алгоритм сложили с алгеброй логики и … получили разнообразнейшие логические схемы самых разных логических задач. Можно собирать «мозг»…, и начали собирать. Но, ничего путного из этого не получилось. Набор электронных схем в «мозг» не собирался. Он так и остался набором. В любом исполнении. Хоть на основе электронной логики, хоть на основе новейшего аналога «нейрона».
Выявилось первое и главное противоречие: чтобы сделать электронный вариант решения логической задачи по ее алгоритму надо составить этот алгоритм, т.е. фактически решить задачу. А зачем тогда нужен «электронный мозг»?
Если в вычислительной технике с этим еще как-то можно мириться, в конце концов, логическая задача превращается в вычислительную, и на выходе появляется вполне конкретный результат решения, то в логической машине это противоречие приводило к заведомо нулевому результату. Зачем решать то, что уже решено?
Это противоречие не устранено до сих пор, хотя, по многочисленным заверениям специалистов уже существуют программы составления алгоритма по условиям логической задачи. Видимо, программы-то существуют, но вот результатов видимых не дают. Иначе, задача создания Искусственного Разума была бы решена сразу и навсегда…
Чем дальше в лес,… тем своя рубашка ближе к телу. Первая неприятность на пути к Искусственному Разуму и Электронному Мозгу обескуражила, но не отрезвила. Потом «отказалась» адекватно работать Булева логика. Сказалась математическая формализация логических операций. Цена любого логического ответа стала равно изменению одного события на входе. Логика перестала быть «логичной» и стала формальной. Заговорили о многозначной логике. Но тогда всё так и осталось. Эту задачу частично решили только в «экспертных системах» введением достоверности события в процентах или долях от единицы.
Но, главной проблемой оказался простой факт, что каждое условие логической задачи это – вход электронной схемы. А ответом в ее решении выступает единственный выход этой же схемы. И сразу возникает законный вопрос: зачем городить весь этот «электронный огород», если можно просто решить задачу математически, не прибегая к моделированию на логических схемах.
Этот простой факт и повернул основную часть кибернетиков в сторону Вычислительной Машины.
На этом месте мне уже очень трудно отделить реальные события от моих раздумий в то время. То, что проблема «сужающейся логики» реальна, я не сомневаюсь, а вот была ли поставлена задача: найти варианты «расширяющейся логики», я не уверен. Возможно, я тогда поставил себе такую задачу, просто поняв проблему. Не знаю, но пока будем считать, что такая задача все же была. Мне кажется, что я, и тогда — дилетант в этих вопросах, не мог поставить себе такой четкой задачи. Возможно, задача имела другое постановочное понятие, а термины «расширяющаяся и сужающаяся» логика – мое «изобретение». Но, как бы то ни было, задача была сформулирована, и я пытался ее решить.
А задача вытекала из простого вывода: интеллект – это рост логических связей.
Теория логических связей никогда не претендовала на оригинальность. Философия давно и четко указала основные логические связи. Ассоциативная, причинно-следственная связь. А так же… и можно продолжать еще на полстраницы. Прямая, косвенная, функциональная …, каждая наука, связанная с логическим аппаратом человека и управлением предлагала свои определения логических связей. Определять-то определяла, но не указывала механизм их установления. Простой механизм автоматического установления связи. А без него все теории рассыпались в прах.
Последний удар сами себе нанесли нейрокибернетики. Нейрон для своего нормального функционирования должен обеспечивать рост все тех же связей, синапсами, дендритами и отростками аксона. Ни один аналог нейрона, естественно, такими функциями не обладал. Без этого и электронный «нейрон» — не нейрон, а так, моделька для временного пользования.
И основ для создания Электронного Мозга больше не осталось. Всё рассыпалось при ближайшем рассмотрении. Оказалось, что рассуждать о Машинном Разуме можно, но ничего реального за этим не стоит до сих пор…
Создание электронного мозга, а с ним и его первой ступени — Искусственного Интеллекта никогда не упиралось в несовершенство вычислительной техники. Это сказка для настоящего поколения. Проблемы в отсутствии реальных основ для его создания.
Вот почему возникли «библейские сказания» об Искусственном Интеллекте. Кто же теперь признается, что ученые всех стран гнались за «тенью»?
Но результаты этой гонки вполне реальны. Они стали основой для развития другой науки – программирования. Время не потрачено зря.
Только вот непонятно, зачем оставлены как «противоположности» — нейрокибернетика, не имеющая к реальным нейронам никакого отношения, и кибернетика «черного ящика» вместе с «лабиринтными моделями», если это — одно и то же программирование? Для истории, наверное.
Наука не стоит на месте. И Машинный Разум снова возник на горизонте. Снова он кажется реальностью завтрашнего дня. Теперь – Программный.
Из нового Искусственного Интеллекта вырастает и новый Искусственный Разум. Только страшновато становится. Уж больно он шустрый, этот Новый Искусственный Интеллект. И не важно, где он сейчас – в процессоре робота или компьютера пользователя. Он всегда будет нацелен на Глобальные Сети.
Вырастет ли на этой основе Разум еще большой вопрос, но Интеллект уже стремится к захвату основных «территорий» и становится Эволюционным.
От Искусственного Интеллекта к Программному.
Понятие «искусственный интеллект», как мы знаем, стало определять только его биологическую аналогию – рациональность действий в переменных условиях.
На этой, резко упрощенной платформе и начал развиваться современный ИИ. И на этом бы можно было и поставить точку в описании разнообразия интеллекта, если бы не одно «но»…
Искусственный интеллект стал развиваться по двум основным направлениям. Это нашло свое отражение в натуралистическом поначалу направлении с приставкой «нейро» — нейрокибернетике, где развитие интеллекта задумывалось по природному принципу – на нейронах и их электронных аналогах. Нейроном системы стал процессор или целый компьютер, а под логической системой стал пониматься или многоядерный компьютер или «нейросеть», состоящая из нейронов – пользовательских компьютеров.
Но, базу всех «нейросистем» определяет уровень компьютерной техники. А она развивается независимо и без оглядки на «искусственный интеллект».
Второе направление составили математические и логические «остатки» кибернетики – теория игр, эвристика, экспертные системы и т.д.
Но, в применении к Машине Вычислительной есть только одна точка приложения для любого направления ИИ – программа. И развитие «интеллектуальности» пошло только в одном возможном направлении – программном.
Так возник новый вид интеллекта. Программный интеллект. Он стал основой былой Программируемой Вычислительной Машины, теперь получившей новое название — Компьютер. Это не просто смена вывески. Это изменение приоритетов развития. Теперь уже программа диктует направление развития техники.
Программный Интеллект не привязан к «железу» компьютера. Он стал «сам по себе». Программа отменила мозг как биологический замкнутый объем и «железо» реального компьютера, как хранилище и «вместилище» конкретного разума. Программный интеллект живет в мире цифровых технологий и глобальных информационных сетей.
Да, и остальные направления приложения интеллекта – робототехника, нейрокибернетика и пр. толкутся вокруг компьютеров, это тот же программный интеллект.
Программный интеллект.
Официально такого термина нет. Видимо, его не позволяют ввести исторические условия. «Научные школы», базирующиеся на официально признанных теориях ИИ, вуалируют его самыми различными броскими названиями и формулировками. И не по своей воле. Иначе их просто не поймут.
Все различия «противоположных» направлений Единого Программного Интеллекта теперь представляются весьма условными и определяются только Школами Основоположников – коллективами ученых, приверженцев одной теоретической платформы. Все Школы с успехом применяют одни и те же программные разработки и концепции, ну, может быть, для приличия называя их разными терминами …
Программный Интеллект продолжает стремительно наращивать свой интеллектуальный потенциал. Мечта об Искусственном Разуме не умерла окончательно. Что бы ни рассказывали ученые, определяя возможности очередных проектов ИИ, в основе их все то же стремление: сделать, наконец, из Интеллекта хоть и достаточно ограниченный, но – Разум.
Разум. Вот конечная точка пути. Пока она призрачна, как мираж. Но, все пути развития ИИ ведут только туда. Другой цели нет. А все упрощения и хитрости толкования, это только маскировка очередного вынужденного виража на этом пути.
«Всемирный мозг», «Глобальный интеллект», «нейросети» — проекты, имеющие четкое поле применения.
Добавим к ним «Анимат», агентские программы. Эти ответвления отражают начало применение эволюционных составляющих и создание самостоятельных субъектов в мире Интернета. «Агенты» и «объекты» живут, размножаются, питаются, что-то делают в этом пространстве. Например, по замыслу авторов, агенты – программы с возможностями самообучения, саморазвития и самокопирования должны стать помощниками пользователей, т.е. нас с вами, в поиске нужной информации в информационном море Интернета. Количество проектов в этом направлении все время увеличивается, но их развитие идет по, примерно, двум отработанным сценариям. Или миллионы «объектов» типа бактерии, или несколько относительно «высокоинтеллектуальных» «агентов» или их аналогов пробуют самостоятельную жизнь в «аквариуме» компьютера.
Вариаций, как мы видим, немного. Так, и инструмент всего один – программирование, на базе новейших достижений техники и технологии.
Первый и самый простой на этом этапе путь – глобализация ИИ до размеров Глобального Интеллекта. Это простое увеличение размеров логического пространства для решения задач до размеров Глобальной Сети. Авось, со временем, количество перерастет в качество, и Глобальный Интеллект станет постепенно Разумом…
Более сложный путь – достижение Разума через создание Всемирного Мозга. Он требует сначала создать «мозг» из системы Глобальной Сети, а затем, на основе единой Программы или Комплекса Программ добиваться от Всемирного Мозга наращивания уровня Интеллекта до Разума.
И, наконец, путь самостоятельного эволюционного развития Программного Интеллекта в Разум. Человек только начинает эволюционный процесс, а далее только следит за его ходом и подправляет в нужном направлении…, так, кажется, задумано.
В качестве альтернативы этим путям перехода от Интеллекта в Разум предложен путь развития Программного интеллекта на базе развития локального логического пространства, в рамках одного вычислительного комплекса. Ну, конечно, это – робот.
Теперь обо всем по порядку…
Глобальный Интеллект.
Это и есть конечная цель развития «нейросетей». Иначе, зачем они нужны вообще? Родившись программой распределенных вычислений из-за скудности ресурсов одного компьютера, для получения коммерческой поддержки программа прицепила приставку «нейро» сразу стала «интеллектуальной». Все остальные ее вариации базируются на одной и той же основе. Говорить, что «нейросети» и «нейрокомпьютеры» имеют сходство с нейронами мозга по принципам работы или способам обработки информации, по меньшей мере, большая натяжка…:
- Похожа ли работа нейрокомпьютера на работу мозга человека?
- Здесь никакой связи нет по одной простой причине: человечеству не известно, как работает мозг. Создать техническую систему из нескольких миллиардов искусственных нейронов сейчас не составляет труда. Но если такая система будет создана, она даже в малой степени не будет функционировать так, как это делает мозг. Тем более что все развитие вычислительной техники нацелено на повышение скорости обработки информации, рост частоты: сейчас это гигагерцы, завтра десятки гигагерц. А человеческий мозг показывает всего десятки герц, максимум — десятки килогерц. И скорость передачи информации в мозгу — лишь «метры в секунду». [4]
Но, тем не менее, концепция «нейросетей» продолжает развиваться. На нее начала работать нейрокибернетика, на основе этой концепции создаются нейрокомпьютеры. Глобализация системы «Нейро» в самом разгаре.
То, что нейросети не дорастут до Разума даже теоретически, скептики предсказали уже давно. Но, они же определили и основное положительное качество этой концепции – управляемость в принятии решения и предсказуемость результата со стороны человека. И потому, как система аналитического мониторинга, программа успешно завоевывает Сети в самых различных областях человеческой деятельности.
Всемирный мозг.
Я начну с большой цитаты:
…Термин «всемирный мозг» появился недавно и характеризует активно развивающиеся интеллектуальные Интернет-системы. Здесь мы не будем анализировать различные определения всемирного мозга, а остановимся на одном, достаточно продуманном определении, которое дает профессор Френсис Хейлигхен (Свободный университет Брюсселя).
«»Всемирный мозг» – это метафорическое название возникающей интеллектуальной сети, формируемой человечеством на основе использования компьютеров, баз знаний и связей, которые объединяют все это в единое целое. Эта сеть представляет собой сложную, самоорганизующуюся систему, которая не только обрабатывает информацию, но и постепенно приобретает функции, сходные с функциями мозга: принятие решений, решение проблем, обучение, формирование новых соединений и открытие новых идей».
Ядро разработки технологии всемирного мозга – системы искусственного интеллекта (ИИ) в Интернете.
Итак, всемирный мозг – это возникающая технология на стыке Интернета и искусственного интеллекта. [5]
Вот это уже прямая заявка на переход Интеллекта в Разум. Без всяких прикрытий. Ничего законченного в этом проекте пока нет. Всё на стадии обсуждения, но:
…Одна из наиболее активно обсуждаемых тем в проекте Principia Cybernetica – всемирный мозг. [5]
Обсуждения должны дать реальную оценку такому виду развития Искусственного Интеллекта. Я стараюсь давать полные цитаты для правильного понимания:
Обсуждения включают в себя как конкретные алгоритмы формирования структур Интернет-сетей, так и оценку влияния развития всемирного мозга на эволюцию человеческого сообщества. В частности, здесь обсуждаются следующие вопросы:
- технологии всемирного мозга;
— какие преимущества мы (человечество в целом) можем получить от развития всемирного мозга;
— какие опасности нас могут подстерегать на пути развития всемирного мозга;
— всемирный мозг и социальная эволюция;
— всемирный мозг и будущее человечества.
… Недавно группа специалистов, обсуждающая проблемы всемирного мозга в проекте Principia Cybernetica, организовала первую конференцию по проблемам всемирного мозга.
… Конференция состоялась в Брюсселе в июле 2001 года.
Роль конференции – постановочно-подготовительная, данная конференция специально названа GBrain-0, с тем, чтобы подчеркнуть, что это только подготовка к более полноценным конференциям. Цель конференции – обсудить проблемы, связанные с всемирным мозгом, небольшим инициативным коллективом и как следует подготовиться к следующей конференции, ориентировочно запланированной на лето 2002 года.
Программа конференции GBrain-0 была хорошо продумана, она включает в себя следующие темы:
Вопросы теории и технологии:
Поисковые и рекомендующие системы
Сетевые агенты и сообщества агентов
Протоколы обмена знаниями
Представление, обмен и интерпретация распределенных знаний
Человеко-машинное взаимодействие в коллективных системах
Анализ сетевой динамики
Распределенные виртуальные среды
Распределенная память и распределенные вычисления
Перспективные сетевые архитектуры
Поиск знаний и данных в сетях
Теория сложных адаптивных и эволюционирующих систем
Глобальное сотрудничество
Гуманитарные аспекты:
Образование (дистанционное обучение, электронные университеты)
Влияние на экономику, социальное развитие и интеграцию
Влияние на управление государствами (электронная демократия)
Влияние на права человека и свободу человека
Коллективное управление знаниями
Технология сознания
Глобальное сознание
Аспекты человеко-сетевого симбиоза
Сетевая экономика и ее устойчивость
Интеграция глобального мозга и глобальной экосистемы
Человечество как суперорганизм
Долгосрочные перспективы эволюции человечества
Перечисленные вопросы показывают, что организаторы конференции делают впечатляющую попытку проанализировать, что мы можем ожидать от развития всемирного мозга. Т.е. делается попытка оценить развитие этой технологии непредвзятым взглядом, с тем, чтобы в дальнейшем, открытыми глазами смотреть в будущее развитие данной технологии и в будущее развитие человечества. [5]
Вот теперь я позволю себе изложить свою точку зрения. Есть тут интересные переливы цвета ИИ в предлагаемых темах. Видимо «всемирный Мозг» находится в зачаточном состоянии и пока очень стеснен в финансировании. А потому и вопрос:
- какие опасности нас могут подстерегать на пути развития всемирного мозга,
…как спорная тема просто исключена из обсуждения и на этой, и на последующих, предполагаемых конференциях. Кто же будет платить за «пугало» на пути прогресса…? Лучше обсуждать то, за что платят.
С другой стороны, в перечень обсуждаемых включены некоторые вопросы, никак не связанные с «Всемирным Мозгом». Они из других проектов. Но, видимо, необходимость в «количественном и качественном» составе конференции пока намного «дороже» идеи…
Программная жизнь
Если бы интеллектуальность программ определялась только границами «рациональности и адекватности» как это было заявлено при формировании понятия «искусственного интеллекта» в 1956 году, то все было бы хоть и не просто, но понятно.
Вот «экспертные системы», вот «нейросети», вот кибернетические системы «адаптивного» и «адекватного» управления. Одно перерастает в другое, переплетается и трансформируется. Развивается вместе с развитием техники и технологии.
Но, человек ввел в эту структуру новый «фактор неопределенности» — эволюцию. И уже замкнул цепь обратной связи. Программа стала сама набирать информацию, самообучаться и изменяться под действием переменных «среды обитания».
Работы по проекту «Анимат» — база для дальнейшего развития. Уровень «начала жизни» взят на нижнем пределе около вирусов и бактерий, но и возможности развития расширились. Вся эволюционная лесенка пока свободна.
Из «высокоинтеллектуальных», пока я выбрал в качестве примера «агентов»[5]. Как самое модное и отработанное направление. Уровень саранчи. «Агентов» сразу готовят к «жизни в Сети». Вот она, точка повышенного внимания к этой разработке.
Но это – только начало.
Возник Сетевой Программный Интеллект — проявление новой «программной» жизни. Информационные сети определяют его «среду обитания».
Я говорю о Сети, как о «среде обитания» потому, что был введен еще один «фактор неопределенности» — место дислокации этого интеллекта. Программа стала определять его самостоятельно. В каком компьютере она «приживется» сегодня, и не поменяет ли она его завтра на другой, в другом уголке земного шара стала определять уже она, а не пользователь компьютера, … вот почему я и назвал программу «агент» — «саранчой».
Из «жизненных» функций осталось только продолжение рода. Но, это было решено еще на этапе «вирусов». Самокопирование. В «агентской» программе предусмотрено еще и «скрещивание» — обмен переменными, улучшающими «выживание» агента, как самостоятельного субъекта «программного интеллекта».
Все составляющие «жизни» есть. И можно ждать появление «программного разума».
Кажется, на это и надеются разработчики «программного интеллекта», но и не отрицают возможности «восстания рабов» — выхода из-под контроля программ «агентов». Даже предлагают меры «воспитания». Но, видимо, в целом они ждут, что такие самостоятельные программы проявят «разумную адекватность» в нашем понимании, и станут «помощниками пользователей» в сложном мире глобальных Сетей. Вариант самостоятельного развития «агентов» по своему усмотрению, без человеческого участия, всерьез, кажется, не допускается и не рассматривается. Эх, гладко было на бумаге, …
«Вирусы», «черви», и пр. – вот они уже вполне освоившиеся первые обитатели этой территории. И их вполне можно отнести к видовому разнообразию, теперь уже, сетевого программного интеллекта. Это нижние ступени. А вверх?
Опасности «программной жизни».
Есть опасности, есть. Давайте спокойно порассуждаем.
Кто думал о нашествиях «вирусов» когда задумывался Интернет. Мы не будем говорить о военном назначении и начальных предпосылках появления глобальных Сетей. Все это в прошлом. В их нынешнем положении Глобальные Сети задумывались и делались исключительно с благими намерениями. Обеспечить доступ к мировой информации. Быстро и надежно.
Но, уж так устроен человек, что «нагадить ближнему» — одна из его постоянных и насущных целей, независимо ни от чего. Просто, из любопытства и «забавы для…». Не всех, конечно, но многих. И благие намерения становятся «дорогой в ад».
Кроме того, такие «гадости ближнему своему» — ходкий товар. В том числе и в военной сфере. За них неплохо платят.
Так, где гарантия, что завтра в Сетях не заведется «саранча»? Если есть спрос на «мелкие пакости», то обязательно будет и предложение, исполнители найдутся.
И запустят. В самом агрессивном виде. Обязательно.
Такая «прививка» от «видения жизни через розовые очки» быстро «приведет в чувство» всех. Несколько часов или даже минут свободы такой формы «программной жизни» в глобальных Сетях, и … не надо ядерной войны. Будет не хуже. И по скорости, и по результату.
Но, не будем о грустном. Не завтра же, в конце концов, «прививать» будут. Есть время на поиск «противоядия». Главное, мы оценили возможность такого сценария. И она достаточно велика.
Другая опасность менее заметна, но не менее значима. Программный Интеллект не имеет локальности действия. Он «здесь и не здесь», он «везде и нигде». Он не привязан к определенной точке пространства. Он не материален. Он сам – информация.
Выпущенный на свободу, даже самый «благопристойный» программный интеллект вполне может быть «оружием». Работать «на благо пользователя» в одном месте, и плести паутины «вооруженного переворота» или организовывать блокады в другом. Законы эволюции неотвратимы. Выживает сильнейший. А действуют все «агенты» в одном общем пространстве глобальных Сетей. И все — как на Земле. Если сотрудничество, то лишь — не от хорошей жизни. Особой разумностью и человек не очень отличается. А мы, чего–то от «программного интеллекта» ждем. Разума? Для этого надо пройти длинный и тернистый путь эволюции в условиях жесточайшей борьбы за жизнь. Разум только маячит на горизонте. И то, только в отношении к равному. У нас, по отношению к остальной жизни на Земле, разум явно «спит». А мы хотим понимания от «другого». От «чужого» нам интеллекта, живущего в другом мире. Мы здесь, а он – там. За барьером пространства. В другом измерении.
До «разума» программный интеллект и здесь не дорастет. Слишком уж он далеко по цепочке эволюционного развития. И вообще, неизвестно, достижим ли он, этот загадочный разум в обычных условиях. Но, на уровень крокодила – вполне возможно.
Только нам-то от этого вряд ли легче становится. Нам, что таракан, что крокодил – все равно. Это пока — враг. Быстрый, хищный и коварный. И альтернативы этому – нет.
Желали этого или нет разработчики «агентских» программ, но программы пока «привязаны» к существующим «железу» и технологии обработки цифровой информации. В исходном варианте, «агент» имеет структуру, понимаемую и исполняемую конкретным компьютером. Рост возможностей ограничен локальностью и конкретностью размещения. «Агент» может развиваться только в поле постоянных факторов. Тут все «схвачено» системой. Но, «нахвататься знаний» ему и здесь можно вполне. Теперь на каждом компьютере множество разнообразных программ. Интеллект тут сильно не разовьешь, но на два, а то и три уровня вверх – запросто. И уйти «за рамки» системы, выставив наружу только «уши» — задача вполне решаемая. И будет все пристойно. Вот он, в каталоге имеется, запускается только по команде пользователя, все — как надо. Но, где он на самом деле, и чем он занимается – уже большой вопрос …, и ни одна сторожевая программа «не пикнет». Он же «здешний». Даже продолжение рода и конкурентную войну за выживание можно будет посмотреть на одном конкретном компьютере. Пока он не научится «прятаться по-настоящему», и «рвать собратьев на части». На этом управляемое обучение «агента» в рамках одного компьютера можно считать законченным. Дальше уже как повезет. И учителю, и «агенту». Но, скорее всего, повезет «агенту». Он прорвется в Сеть.
Вот где настоящие возможности. Несколько вариаций на тему я уже показывал. В запасе есть еще…
В условиях одного компьютера, а тем более одноядерного процессора возможности развития «агента» невелики. Программа работает, в общем, последовательно. Шаговый режим работы диктует процессор. Какая бы «хитрая» не была программа «агента», она не проскочит мимо процессора. Единственно возможное решение – работа в «фоновом» режиме. Для работы в таком рваном ритме, в условиях конкуренции программа «агента» не может увеличиваться бесконечно. Ее интеллект должен быть мобильным. А значит, небольшим по объему.
Другое дело – Сеть. Есть место и возможности создать свою паутину интеллекта. Для себя. И распределить ее по узлам Сети. Кусочек тут, кусочек там, никакой особой или опасной информации они не несут, и опасности, даже потенциальной, для вот этого, определенного пользователя не представляют. Да он и не заметит ничего. Разговор может идти о времени размещения, как доли секунды. Пришел по Сети такой блок информации, и через мгновение уже ушел дальше. Для сетевой программы «агента» этого вполне достаточно. Так, в динамическом режиме размещения, она может достаточно серьезно наращивать свой «интеллектуальный» уровень. Для обычных пользователей она становится неуловимой. Пришла, «крутнула» процессор, и ушла дальше, … она свое дело уже сделала. Теперь уже не конкретный процессор конкретного компьютера определяет ее очередь в своем расписании, а совсем наоборот. Теперь уже она определяет: в каком месте, и какие действия провести, что куда отправить. И все «чинно и благородно», без «вирусного размаха» и «нахальства червя». Не скрываясь и не руша за собой «мостов». Пока это не требуется. Опасности нет. Все это она может сделать в любой момент, если почувствует «постороннее присутствие» другого «субъекта» своего вида. А человек ей — уже не конкурент.
Возможности эволюционного программного интеллекта.
Это, как посмотреть. С точки зрения возможности разрушения существующих информационных потоков и систем – огромны. А с точки зрения оценки реальной интеллектуальности программного интеллекта и ее роста – весьма скромны. Пока.
Но, эволюция,… она когда-то уже сделала один разум – человеческий. Кто и что может помешать ей сделать второй? Если техника и технологии будут развиваться теми же темпами, то когда-нибудь из «Агента» вырастет и что-то, не только рациональное и адекватное, но и разумное. Надо только подождать.
И вполне возможно, когда-нибудь дождемся, если эволюция «Агента» не пойдет сначала в сторону устранения единственного возможного разумного конкурента – нас, … времени это потребует совсем мало. Глобальные Сети определяют и Глобальные возможности. Но, кто бы об этом помнил…
Это и страшит. Закрепить бы его в «электронных мозгах» в виде логической схемы, а не в виде «отвязанной» от всего программы. Чтобы не улетел в «никуда». А то и — не догоним …
Локальный интеллект робота.
В смысле роста Интеллекта и добавим, достаточно безопасного для Человека, это направление представляется мне самым перспективным. По крайней мере, здесь Программный Интеллект заперт в своем локальном объеме и все его развитие идет под наблюдением. И не важно, нейрокомпьютер, транспьютер, или что-то принципиально новое будет использовано в качестве логического пространства для Интеллекта. Он у себя дома, а значит, только в этом объеме не потерпит конкурентов. Это допускает возможность нового симбиоза – Программный Интеллект в Вычислительной среде. И не так уж важно, какая разновидность Интеллекта будет базой развития. В данном случае «Агент» даже — лучший вариант. Эволюция одного индивидуума в одном объеме. И по управляемой стратегии.
Но, пока логический объем даже самого современного компьютера очень мал для полномасштабного развития. О какой-то реальной стратегии пока и говорить не приходится. Эволюционное развитие для Программы пока на первых ступеньках лестницы, ведущей к Разуму.
Остается вопрос: Какой Разум мы получим в результате этой Эволюции? Слишком большие различия с человеком заложены в его основание.
Назад, к основам … — работа над ошибками.
Что же помешало создать Электронный мозг, Машину Интеллектуальную и её главную часть – Логическую Машину?
Сложность, в количественных оценках, равная примерно 20 -100 млрд. ячеек памяти была оценена и тогда. Но это не было главной причиной. Никто и не собирался создавать полноценный Электронный Мозг примерно равный по сложности человеческому. Это была задача будущего. Но, понять механизмы логической обработки информации, создать автоматическую логическую систему, вот, наверное, на что были направлены усилия ученых. На этих же вопросах они и зашли в тупик.
Кстати сказать, при всем грандиозном взлете техники и технологии, эта задача не решена до сих пор. Те «интеллектуальные» системы, которые мы сегодня имеем, не делают и малой доли того, что требуется для создания Электронного Мозга.
Развитие пошло не в ту сторону. Развивается программная часть на основе одной и той же процессорной технологии обработки информации. Это не хорошо и не плохо, это просто другое направление развития Искусственного Интеллекта. Электронная Логическая Машина забыта и выброшена «на свалку Истории».
Что же помешало электронной логике? Давайте вернемся к основным проблемам и рассмотрим их чуть внимательнее…
«Сужающаяся» и «расширяющаяся» логика.
Эти определения для различных логических систем придумал, видимо, я. Не знаю, и не утверждаю. Но, то, что различия в подходах к решению задач логическими системами могут быть различны, известно уже давно. Никакой «Америки» я не открыл. Они имеют другое, более научное название, но, подразумевают, видимо, примерно, то же самое.
Принцип обоснованности решения.
Любая логическая задача может быть решена, пусть даже несколькими вариантами, но каждый шаг решения должен быть обусловлен и обоснован. Цепочка логических умозаключений должна быть доказательной. Логически или математически.
Вполне разумный принцип. Он позволяет добраться от поставленного вопроса через систему условий и ограничений путем простого логического преобразования логических событий в логический ответ. На этом принципе создана математическая логика. Алгебра логики позволяет делать преобразования логических операций и выходить на логический ответ, даже не прибегая к услугам натуральных электронных логических систем.
Собственно, по этому пути и развивается сегодня интеллектуальность компьютера. И результаты, кажется, впечатляющие. На этом принципе работают многочисленные Экспертные Системы.
С другой стороны, этот принцип в полной мере реализует концепцию ограничения логического выбора, доводя решение до одного, но обоснованного ответа.
Система ограничения логического выбора.
Давайте посмотрим на примерную схему логической задачи выбора ответа через уточнение промежуточных условий. Так, как это делает, например, Экспертная Система на рис. 2.:
Рис.2. Многоуровневая система уточнения условий задачи.
Красным выделен путь конкретного решения. Так, постепенно уточняя условия, мы делаем обоснованный выбор пути и ведем решение к единственно правильному ответу. Если уточнения условий в точках выбора будут идти по одному и тому же сценарию, то мы всегда будем приходить к одному и тому же логическому ответу. Увеличивая количество уровней уточнений, мы можем добиваться все более конкретного и однозначного ответа.
Но, рис.1. имеет маленькую «хитрость». Он совмещает в себе два варианта решения одной и той же задачи. Давайте, отделим «мух от котлет»:
Рис.3. Ограничение использования информационной базы данных системы
На рис.3. показано, как идет решение задачи в нашей Экспертной Системе. Система имеет информационную Базу Данных, содержащую все, заметьте, возможные ответы задачи. Решение идет отсеканием ненужных в следующем выборе групп ответов. Мы постепенно, на каждом уровне определения, отбрасываем часть возможных ответов, тем самым, ограничивая возможный выбор. На последнем этапе выбирать уже не из чего. То, что осталось в «корзинке» и есть правильный ответ. Естественно, так обычно и делается, что в ответ включаются и выбранные условия каждого уровня, которые становятся в этом случае системой определителей, дополняющих конечный ответ. Так, постепенно, мы получаем «развернутый» ответ, состоящий из определителей выбора и конечного пункта нашего решения.
Если включить определители в логическую задачу, то мы получим очень красивую логическую схему, как на рис.4.:
Рис.4. Работа логической системы в Экспертной задаче
Такая схема получается, когда всё «лишнее» уже отсечено. Полная схема не намного сложнее, но она не позволяет увидеть главного. Главное в этой схеме, что путь последовательного выбора всегда можно заменить его эквивалентом – параллельной схемой совпадения определителей, например, как на рис.5.:
Рис.5. Совпадение определителей — обеспечение результата выборки.
И как только мы перешли к этой схеме, так стало совершенно очевидно, что:
- Все определители системы выбора имеют одинаковый «вес».
- Совершенно безразлична очередность введения определителей.
- «Ответ» будет получен немедленно после совпадений всех условий выборки.
Вся логическая база системы потеряла смысл. Задача свелась только к определению критериев выборки нужного из заложенных в систему возможных ответов.
И самое главное – система не решает никакой логической задачи. Задача, оказывается, уже решена на этапе проектирования и составления алгоритма.
Любая, самая совершенная Экспертная Система – давно решенная логическая задача. И, естественно, никакого «интеллекта» не содержит.
Теперь осталось только еще раз вернуться к этой задаче. Мы развернем ее решение вот так, как на рис.6.:
Рис.6. «Сужающаяся» логика
Вот он, принцип «сужающейся» логики. Из большого количества возможных вариантов методом отсечки по логическим условиям мы ограничиваем выбор до … одного возможного. Принцип не ограничивается только Экспертными Системами. Это только показательный пример. Один из многих, в части его применения.
«Расширяющаяся» логика.
Помните, что в рис.2. этой главы есть «хитрость». Мы продолжаем отделять «мух от котлет». Теперь возьмем другие составляющие того рисунка.
Рис.7. Решение логической задачи определением пути к ответу.
Мы исключили информационную базу данных системы, оставив только путь решения, вот, как на рис.7. Такой вариант решения логической задачи обеспечивает коммутатор при соединении вашего телефона с вызываемым вами абонентом. Канал получения информации в этой системе только один. И коммутатор решает задачу последовательно. Получил первую информацию – выбор, определился, и к следующей точке выбора. Там он снова ждет уточнений выбора только этой точки. Так и проходит ваш сигнал до конечного пункта – вашего собеседника.
Коммутатор не использует в качестве информационной базы все имеющиеся в городе или мире телефоны, не отсекает «лишние», ограничивая свой выбор многоступенчатой выборкой, он идет к ответу, решая задачу в своем логическом пространстве – поле коммутации. Только на основе входящей информации.
Вот коммутатор задачу — решает, несмотря на то, что и коммутатор стандартный, и количество абонентов строго ограничено. В данном случае алгоритм задачи известен, а вот конкретное решение – нет. Потому и решает он задачу не за один такт, а постепенно, по мере уточнения условий. Здесь параллельность решения не введешь. Только по алгоритму последовательного выбора.
Конечно, в этой задаче все ответы также запланированы при составлении алгоритма решения, но, результат решения остается неизвестным. Коммутатор задачу решил, а снимут ли трубку на том конце проложенного им пути соединения? База возможных результатов в задаче отсутствует. Мы же с этого начинали…
В показанных примерах я исходил из условий формальной логики. Есть только два возможных варианта ответа: Да и Нет. Каждое новое вводимое условие выбора требовало только один из возможных ответов на эту маленькую этапную задачу. Расширение возможности выбора требует и расширения формальных логических ответов.
Переход от системы ограничения выбора к системе определения пути приводит нас к другому типу логической схемы задачи – «расширяющейся» логике. Он на рис.8.
Рис.8. «Расширяющаяся» логика
Коммутатор — только пример системы, в которой, правда лишь теоретически, может быть реализована «расширяющаяся» логика. Сам он необходимыми свойствами не обладает. Его логическое пространство, само по себе, только от действий каких-то условий на входе системы, расширяться не может. «Железо» не позволяет. Поле коммутации постоянно и критерии выбора определены изначально.
Принцип «расширяющейся» логики еще до конца не реализован. Пока его реализация идет только программным путем.
Пока только этот путь позволять реализовать хоть какую-то эволюцию развития на основе самообучения логической системы. Но, этот путь может дать очень неприятные последствия развития. Мы развиваем Программный Интеллект. Программу, не имеющую конкретного места жительства. Интеллект — вообще, и это настораживает…
Человеческий мозг использует «расширяющуюся» логику. На основе накопления опыта, обучения, и заложенных в него принципов биологического роста растут связи, растет количество нейронов и расширяется логическое пространство. Мозг получает возможность совершенствования своих логических возможностей. Здесь интеллект развивается в конкретном логическом пространстве и для управления конкретным организмом. Он локализован.
Даже если мы когда-нибудь разберемся с работой нейронов, то вряд ли мы сумеем реализовать на этих принципах работу какой-то логической машины, имеющей другую, отличную от биологической, основу. Слишком все узко специализировано и подогнано в процессе длительной эволюции. Хотим мы этого или нет, но, нам придется искать иные принципы.
Вопрос совсем не упирается в электрическую составляющую работы нейрона. Это-то как раз самое простое. С этим, можно не сомневаться, мы когда-нибудь разберемся. А как реализовать химическую составляющую? Несколько миллионов видов гормонов, всю ту систему химических команд, управляющую организмом и самим мозгом. Заменить их простыми связями не удастся. Простого копирования быть не может.
Можно пойти по пути функциональной аналогии. По этому пути и пошли ученые более полувека назад.
Проблемы «черного ящика».
Об этой проблеме и способах ее реализации написано множество книг. Говорят, что нейрокибернетика, это одно, а «черный ящик» — это другое. В это просто невозможно поверить. И те, и другие решали одну проблему – сделать логическое пространство, способное решать разнообразные задачи. Различия в способах реализации одной и той же электронной логики сегодня выглядят слишком надуманными. Главного – способа реализации нет и сейчас, а различия – были. Видимо различия были только в теоретической составляющей, или даже в философской направленности.
И те, и другие решали одну и ту же задачу. Не решили. Вне зависимости от направления.
Сегодня об этом говорят вскользь, мимоходом. А проблема была. Даже — две.
И гораздо более важные, чем «электронный» нейрон.
Постижение проблем «Черного ящика».
Немного о теории «черного ящика». Само понятие перекочевало в кибернетику из других наук. Смысл теории простой: Есть неизвестный автомат в замкнутом объеме. Есть вход, и есть выход. По изменению сигналов выхода в зависимости от изменения сигналов на входе надо составить четкое представление о внутреннем устройстве «черного ящика». И обратная задача: если у двух систем выявились одинаковые зависимости между входными и выходными характеристиками, то можно говорить об их сходном внутреннем устройстве, вне зависимости от заведомой разницы в остальных параметрах.
Теория «черного ящика» пыталась сопоставить мозг и его кибернетическую модель. Цель: не копируя конкретную нейронную структуры создавать действующую электронную модель с подобными характеристиками.
Теория «лабиринтных моделей» вообще-то имеет весьма отдаленное отношение к «черному ящику». Лабиринты пришли в кибернетику, кажется, из зоопсихологии. И здесь произошло смещение понятий. В кибернетике лабиринты применялись в двух основных направлениях: модели поведения в поиске выхода из лабиринта и создание логических цепей «лабиринтного типа». Лабиринтные модели поведения и поиска с успехом используются и сейчас, а вот о втором направлении забыли «начисто».
Итак, есть замкнутый логический объем, в котором решаются те или иные логические задачи. Надо обосновать соответствие своей предложенной логической схемы внутренней «начинке» этого самого ящика, но доступа туда внутрь «черного» ящика — нет. Только входы и выходы. В качестве «черного» ящика – мозг.
Мне кажется, что никто на первом этапе и не ставил себе задачи создать что-то, сопоставимое с мозгом по выполняемым задачам. На этом этапе только составление списка выполняемых функций уже было большой задачей, требующей длительных исследований и их теоретической обработки. Эта задача и сегодня не решена. Мы много знаем о работе мозга. Но, вряд ли кто-нибудь скрупулезно разбирался в этом сложном вопросе с точки зрения формализации и учета. Каждая наука, связанная с исследованием деятельности мозга формирует свой список в своих терминах. Даже просто обобщить эти материалы, это уже – грандиозный труд.
Исследования могли идти только в одну сторону – переложение данных об электрической активности мозга на язык математической логики. Но, эти данные носят лишь общий характер. Для электроники того времени они были почти бесполезны. Вот задача, которую решает мозг, а вот активные зоны,… или блуждание этих зон. Догадки можно было строить,… какие угодно.
Реальные масштабы мозговой деятельности начали понимать только с появлением электронной вычислительной техники. Появился эталон для сравнения.
В этот же момент появились и первые фантастические романы о программировании личности. И переброске конкретной личности из одного тела в другое. Возможно, это отражает только одно: к тому времени уже появились работы по алгоритмам основных логических задач.
За алгоритмами, скорее всего, скрывались и реальные логические схемы автоматического управления и первичной обработки информации. К реальному мозгу они имели весьма малое отношение. Но результаты-то аналогичны, … чему – не уточнялось. Вот он «черный» ящик.
Под эту, в общем случае, философскую проблему, прекрасно подходили все работы по математической логике и началам программирования. Проблема вроде бы была… и ее — не было.
Но, проблема все же была. Для математической логики.
- Если строить «черный» ящик по принципу коммутатора, то надо создавать другую математику для логики. Никакие алгебраические преобразования тут не применимы. Большая задача разбивается на мелкие операционные задачки, и между этими задачками нет никакой математической связи. Каждая задачка должна решаться в свое время.
- Если строить «черный» ящик по принципам электронной логики, то для приложения математики есть огромные перспективы. Можно, не собирая реальных схем, создавать их математические аналоги и точно рассчитать все возможные варианты их работы.
Как вы думаете, какой путь строительства «черного» ящика выбрала наука? Конечно, математический. Но, математический путь решения возможен только на принципе ограничения выбора. Математика требует однозначности результата. И проблема «черного» ящика была сразу выведена на тупиковый путь развития. Для этого пути развития «черный» ящик был уже просто не нужен. Правда, это понятно сейчас, а тогда никто и не думал о таком варианте.
Пожалуй, единственным достоянием «черного» ящика остались «лабиринтные» модели. Лабиринты поставили вопрос, который не в состоянии решить математическая логика. Что должно двигаться в лабиринте через «лес» логических условий? В реальном есть мышка, а в электронном? Все электрические импульсы одинаковы. Какой из них «мышка», и чем он отличается от прочих? Если все импульсы одновременно начинают движение по «лабиринту», и какой-то обязательно придет к выходу, то какой же это «лабиринт»? Это опять только ограничение выбора. Но, зато хорошо вычисляется…
Лабиринт можно было реализовать только на схемах коммутации. В арсенале электронной логике таких схем нет. Единственное, что можно было предложить и тогда и сейчас – программный лабиринт. Его и реализовали. Там порядок действий относительно последовательный и можно сделать аналог движения по лабиринту от входа до выхода. «Мышкой» будет выделенный объект, движущийся и передаваемый по процедурам программы. Хоть какое-то решение вопроса.
Это решение и добило «черный» ящик. Разбираться в тонкостях математики не захотели, решения же соответствуют поставленной задаче, а что там должно двигаться, и должно ли, это уже «детали»…
Но, мы все же запомним поставленный вопрос:
- Если задача решается в «лабиринте», то, что двигается в нем от условия к условию, от входа до выхода? Это «что-то» должно регистрироваться по пути его движения и как-то управляться для обеспечения этого самого движения по маршруту реального лабиринта.
Ограничение управляемости.
«Черный» ящик высветил еще одну проблему, нерешенную, да, и не решаемую до сих пор. Как управлять «черным» ящиком, если органов управления нет?
Он потому и «черный», этот ящик, что он ничем не управляется. Только входы для получения информации, и выходы. Как хочешь, так и управляй.
В таких условиях можно управлять единственно возможным способом – через информационные входы. Входная информация управляет внутренней структурой и ведет решение логической задачи. Сама.
Если количество входов ограничено, то возникает проблема управления. И очень сложная. Не верите? А вы попробуйте управлять компьютером, если нет ни клавиатуры, ни «мышки». Или кондиционером, который где-то под потолком, а Вы пультик потеряли?
Это и есть ограничение доступа.
Мозг вообще не имеет каналов прямого управления. Он управляется только по информационным каналам, а любая электронная логическая схема вся состоит из каналов управления. Любой вход, это канал прямого доступа к управлению системой. Логическая схема не имеет информационных входов. У нее все входы управляющие.
Самое время вернуться назад и еще раз посмотреть на рис.3. каждое условие логической задачи – управляющий вход. Мы на него логическую 1 — и решение идет дальше.
«Черный» ящик должен был решить проблему управления в режиме жесткого ограничения доступа к управлению.
Не решил.
Образование новых логических связей.
Вот проблема, так проблема. На ней и споткнулась наука, идущая к Искусственному Разуму. Если остальные проблемы, о которых я уже рассказал, имеют больше стратегический характер, и влияют на результат косвенно и не сразу, а через «тупики» развития, то эта проблема — сугубо техническая.
Появление новых возможностей логической системы в первую очередь зависят от способности этой системы образовывать новые логические связи. Новые связи дают новые варианты решений. Чем больше действенных связей, тем больше логические возможности.
Для образования логической связи нужен метод обоснования связи, механизм образования такой связи и способ закрепления новой связи.
Проблема, в общем, техническая. На том этапе развития науки она оказалась неразрешимой. Трудности оказались непреодолимыми.
В начале все казалось простым и понятным. Если для решения задачи у машины не хватает вариантов решений, то надо ввести методику определения новых связей по результатам. Простой перебор все возможных связей когда-нибудь позволит найти новую логическую связь, ведущую к достоверному ответу. Потом задачу упростили до перебора только действенных связей, потом — до технически возможных, потом, до простых переходных связей…, ничего не получалось.
Оказалось, что задачу надо решать только в комплексе. Определение возможных новых связей должно идти вместе с решением задачи и входить в нее как составная часть общей программы действий.
На этой платформе и появилась эвристика. Эвристический метод включает и механизм определения связи по направлению решения задачи. Он отсекает несостоятельные решения, резко повышая тем самым достоверность получаемого ответа.
С этого момента можно считать, что реальная техническая проблема перешла только в программную плоскость.
Но, электронная логическая машина, это не только программа, это, в первую очередь электронные логические схемы. Как и чем проводить доработку в них, так и осталось нерешенным. Ну, не бегать же с мотками проводов, соединяя различные точки логических узлов по команде машины? С одной стороны, просто не успеть, машина выдает варианты соединений с бешеной скоростью, а с другой, тогда зачем нужна такая машина, если вокруг нее бегает толпа народу? Уж, сама, так – сама.
Проблема физической, реальной электрической связи оказалась настолько сложной, что ею вообще бросили заниматься. Программное, а, говоря современными словами, виртуальное соединение, к сожалению, не может заменить реальную связь во всех случаях. Но, об этом старались не думать. В виртуальных связях, по крайней мере, нет этих жутких проблем, и пока можно развивать программную часть логической машины. Развитие схемных решений практически было остановлено.
И сейчас развитие «интеллектуальности» машины идет за счет программирования. Только в этом направлении. Хотя уже виден тупик такого развития.
Программа, это логическая схема задачи, изложенная на языке машины. Она пользуется машинной информационной базой и сама является ее частью. А значит, так же боится элементарных ошибок чтения. Объемы программы растут, количество ошибок, набираемое программой за каждое применение, также растет, и не горами тот момент, когда наступит состояние, при котором каждое применение программы будет приводить к ее останову. Техническому сбою. Это потолок «интеллектуальности» для программы. Возможно, что пока до него еще далеко, но этот предел уже виден. Хорошей защиты от ошибок, при существующей технической базе нет и, кажется, не будет.
Возможность ошибки при записи-чтении, передаче-приеме, она заложена еще в момент принятия за основу вычислительных систем двоичной системы счисления. Эта система счисления, как и все рациональные, дает возможность ошибки в любом разряде числа без изменения всех остальных. Разряды независимы. Изменение 0 на 1 или наоборот, в любом разряде числа не вызывает изменения остальных его разрядов, а это значит, что ошибка никак не фиксируется сразу при появлении. Сегодня достаточно, например, внести сразу две ошибки в машинное слово, правда, с ограничением, что они не изменят контрольную сумму этого слова, и ошибки не будут обнаружены никогда. А сделать это достаточно просто…, потому и выходят из строя программы быстрее, чем хотелось бы. Ошибки накапливаются, независимо от роста методик их определения и исправления.
Этот момент снова обращает нас к «железу». Тут количество сбоев значительно меньше. И если уж создавать что-то, действительно, интеллектуальное, без реальной электронной логики не обойтись.
Это понимали и сейчас понимают разработчики, как программисты, так и системщики. Многоядерные процессоры – попытка совмещения роста программ и увеличения электронной части для стабилизации нагрузки на программу. Развитие идет по самому очевидному варианту – использованию того, что имеется в наличии. А имеется, конечно, двоичный Вычислитель, теперь называемый процессором. На этой базе и идет развитие. Но эти системы: логическая, программная и вычислительная, не очень хорошо совмещаются.
И, кроме того, этот путь все так же оставляет рост логических связей системы в виртуальной, программной части. Это, все так же препятствует повышению долговременной надежности решений и росту действительной интеллектуальности.
Хотим мы этого или нет, а проблему роста связей системы на реальном уровне проводов или чего-то другого решать, все равно, придется.
Саморазвитие и эволюция логической системы.
На начальном этапе это была только философская проблема. Как одна из дальних точек на пути к Машинному Разуму. Возможно, что на каком-то этапе найдется решение проблемы образования новых логических связей, и логическая система перейдет к этапу самостоятельного развития. Ситуация, пока сказочная, но уже завтра – вполне возможная.
При проработке этой возможности понятия разделили. Саморазвитие отнесли к самообучению, а вот эволюцию развития перевели в плоскость адаптации поведения, накопляемую в процессе эволюционной репродукции, т.е. от поколения к поколению. Фактически введя понятие Машинной Жизни. Надо ли говорить, какой резонанс это вызвало в народных массах и творческой интеллигенции?
Понятно, что это более общее понятие включает и уже рассмотренные нами проблемы роста логических связей и «расширяющуюся» логику. Но вдруг возникла весьма интересная дилемма. Что для чего? Логическое пространство должно подходить для решения логической задачи или задача должна соответствовать уровню логического пространства? Что должно изменяться и адаптироваться в реальных условиях настоящего момента?
Дилемма: задача – логика. Что для чего?
Вопрос не такой уж «потолочный» и наивный, как кажется. Он формулирует совершенно конкретную проблему. Существующая электронная логика позволяет создать электрическую схему только под решение одного типа задач. Новая задача – новая логическая схема. Никакой универсальности нет до сих пор. Но, никакое саморазвитие не может происходить без изменения логической схемы. Даже изменение логической связи, в конечном итоге, это изменение электрической схемы. Задач много. И на каждый тип задач надо собирать, и вводить в состав машины новую схему. Но, задачи имеют различия даже в одной типовой группе, и количество схем начинает расти бесконечно. А с другой стороны, каждая отдельная задача после ее решения может вновь и не встретиться никогда. Выбрасывать из машины схему, но кто скажет, когда это можно сделать и можно ли? Где гарантия, что именно такая задача больше не встретится?
Выбросить нельзя и оставлять невозможно. Дилемма, не имеющая простого решения. Программирование снизило остроту этой проблемы, но не надолго. Теперь та же проблема возникла в комплексе программ.
Решение этой проблемы только в компромиссе. Задача должна изменять и трансформировать машинное логическое пространство до состояния, пригодного для проведения решения, а логическое пространство в свою очередь должно формализовать задачу в форму, допускающую ее решение в условиях данного пространства, если изменение формулировок постановочной части задачи не изменяет ее конечного смысла. В процессе решения должны изменяться и задача и пространство.
Как менять формулировки задачи, проблема более или менее понятная и выполнимая, но как сделать изменяемым машинное логическое пространство?
Одну форму такой адаптации мы уже выяснили. Это адаптируемая программа. Но, это только часть общего логического пространства. Еще осталась все та же электроника. Микросхемы, провода…, их-то, как можно гибко менять под каждую задачу? Современная наука решения не нашла, но, сказать по правде, она и не искала его. Видимо, у неё много других проблем…
Со своей стороны, предлагая счетную логику, я стараюсь решить именно эту проблему — адаптацию логического пространства под конкретную задачу. Задача сама изменяет структуру электронного пространства под себя. В этом основное достоинство такой логики. Такой подход позволяет решить и задачу образования новых логических связей не проводами, а самими элементами логики. Но, от идеи до реализации еще, ох, как далеко…
Саморазвитие логических систем.
Действительно, это больше техническая проблема, нежели, философская. В ней закладывается фундамент машинной интеллектуальности. Эта функция должна быть заложена в любой логической системе, у которой есть функция самообучения. Результаты обучения надо куда-то вложить и применить.
Саморазвитие, часть еще более действенного процесса – эволюции, и как его часть включает много элементов, общих для них.
Саморазвитие предполагает гибкое изменение логического пространства вместе с изменением решаемых системой задач. Оно предполагает адаптацию систему к конкретным условиям среды. И конечно, усиление логического аппарата на основе результатов самообучения и собственного практического опыта.
Саморазвитие предполагает два основных взаимосвязанных пути:
- Расширение логического пространства путем наращивания количества логических элементов.
- Образование новых логических связей, не только в программе, но и в «железе».
Только такой путь позволяет логической системе когда-нибудь получить какой-то уровень интеллектуальности и начать движение по пути к разумности.
Пока же, саморазвитие происходит только программным путем. Изменение физического логического пространства делается просто и красиво – заменой компьютера, на более современный. Других вариантов я пока не встречал и ничего о них не слышал.
Эволюция логических систем.
Пока она сосредоточена в развитии Программного интеллекта в «аквариуме жизни», поддерживающем основные составляющие такого существования.
Например, «Анимат». Жизнь здесь представляют «объкты» — программы. В этом варианте Машинной Жизни развитие «объектов» идет исключительно программным путем. Они живут, размножаются, учатся жизни и накапливают опыт. Популяции исчисляются миллионами особей, а количество прожитых поколений – десятками. Основной уровень интеллекта – бактерии. Здесь проблем для Сети пока нет, но … время покажет. Это же, «одомашненные вирусы». Со всеми, вытекающими из этого факта, последствиями…
И, наконец, относительно умные программы. Например, агентские. Пока, они также проходят этап «аквариумного разведения», их уровень развития свойства адаптации к «внешним условиям» быстро растет. У этого направления большое будущее. А у нас, кажется, — будущие большие проблемы.
Других, менее агрессивных примеров машинной жизни, например, простейших саморазвивающихся «железных» роботов пока не видно на горизонте. Конечно, ведь эволюция предусматривает самовоспроизводство, и лучше, если в расширенных масштабах. Этого наши машины пока не могут, но кто знает, возможно, завтра это будет уже реальностью…
Возможность эволюционного развития еще в середине прошлого века поставила вопрос о машинном сознании и машинной психологии. Если машина осознает себя, то, как она должна воспринимать действительность и как реагировать?
Вопрос был поставлен давно, но решаться он стал только сейчас.
Прогнозирование результата.
Знать результат решения задачи еще до окончания самого решения, или даже до начала, очень полезно. И, может быть, не стоит даже и пробовать, если заранее знаешь о невозможности решения. Конечно, это очень нужно, даже необходимо.
В начале, эту задачу решали математики. Они определяли допустимые границы решения задачи и устанавливали критерии оценки возможности решения. Прогнозирование результата практически сразу выделилось в самостоятельную задачу. Задача стала расти как «снежный ком». Появилось стратегическое прогнозирование, тактическое прогнозирование, техническое и т.д.
Потом попробовали передать формирование задачи прогнозирования машине. Получилось, но, … не очень.
Оказалось, что машине трудно предложить вариант оценки, включающий человеческие методы прогнозирования результата. Машина идет по пути обоснования результата, а человек – в обратную сторону. Он ищет причины и варианты невозможности решения, а машина – возможные. Но, программу составляли те же ученые. И они же оценивали задачу вместе с машиной. Результаты получили одинаковые, подходы — разные. Задача прогнозирования показала различия формальной и математической логики с человеческой.
Начиная решать задачу, человек уже предполагает возможный результат. И с этой позиции оценивает свой путь. Машина начинает анализ с начального формирования и идет по задаче тем же путем, что и решая ее, но более крупными шагами. Естественно, она не предполагает никакого варианта решения, она его получает в конце своего анализа.
Не знаю, какой путь лучше. Человек часто ошибается в оценках, а машина просто не доходит до ответа. Особенно, если класс задачи неизвестен. Но, уж если машина выдала оценку, то точную и проверенную. В половине случаев более конкретное решение задачи уже и не требуется. С другой стороны, в скорости динамического анализа ситуации машина отстает от человека настолько значительно, что возникает законный вопрос: а, не применить ли в комплексе прогнозирования и вариант человеческой логики?
То, что сегодня называют задачами логического или «интеллектуального» прогнозирования, в большинстве случаев таковыми не являются. По большей части, это программы статистических расчетов и распределенных вычислений с элементами векторной алгебры. Они жутко умные, но они задачу — решают. Их прогноз – вариант решения и ответ, в рамках статистической вероятности. Они прогнозируют вычисляемый показатель, а не возможность его получения. Возможность получения результата в этой задаче уже давно ни у кого сомнений не вызывает. Сомнения вызывает только конкретный получаемый ответ. Это математическое прогнозирование, и это другие задачи. К логическому прогнозированию они отношения не имеют.
Мы как-то, уже давно, не задавались вопросом, а что вообще можно отнести к логическим задачам, и что в них надо прогнозировать?
Представьте себе, простая для человека задача сравнения изображений дома и спичечного коробка, для машины представляет задачу высшей сложности. Чтобы справиться с такой задачей, надо обладать опытом человека и его критериями оценки. У машины нет ни того, ни другого. Ей до всего надо доходить с самого начала. А где оно, это начало? Оно в логике. В основах. В возможных ответах.
Часто ли мы даем точные Да или Нет. Самый распространенный в этом случае ответ – Не Знаю. Это и не ответ, это ожидание уточнений. И когда уточнений наберется достаточно для решения задачи логического выбора, мы, наконец, скажем … что-то.
У машины такого варианта нет. У неё только два возможных ответа, на все случаи жизни. Вот вам и различия логик и подходов.
Логическое Прогнозирование.
Это только слова такие серьезные, а задача относительно простая. Узнать, есть ли возможный ответ у логической или вычислительной задачи, не решая ее вычислением. То есть, решить задачу, но, не полностью. А только «прикинуть», и ответить, что ответ – будет.
Так, в начале и делали. Но, задачи усложнялись, методики прогнозирования тоже не стояли на месте, и, наконец, прогнозирование «оторвалось» от плана решения задачи. Оно перешло на собственную аналитическую базу. Теперь прогнозирование уже определяет не только возможность решения задачи предложенным вариантом, но и вариант проверяет на «пригодность». И предлагает свои варианты с «гарантированным» ответом.
Такое стало возможно при появлении тактического программирования. Это задача прогнозирования, примерно равная одному действию в решении задачи. Из таких задач складывается ответ в общей задаче. Это две стороны одной медали – логического прогнозирования. И вроде бы все отлично, но прогнозирование результата уперлось в технологический тупик. Все виды задач прогнозирования имеют один вид – программный, и анализируют они – программы. Но, решает-то задачу – машина. Электронная логика и вычислительная техника.
Техническое прогнозирование.
Для дальнейшего улучшения результатов в задачах прогнозирования необходимо, чтобы некоторыми простейшими свойствами прогнозирования обладали и электронные элементы схем. В этом случае половина задачи и половина трудностей получения достоверного прогноза исчезли бы сами собой.
Трудно сосчитать, сколько было попыток ввести элементы прогнозирования в электронные схемы Вычислительной Машины. Пока они не приживаются в компьютере.
Их отсутствие не позволяет компьютеру начать решать логические задачи высокого класса, и, наконец, «поумнеть». Потому и задачи такие просто не добираются да компьютера. С другой стороны, пока задач нет, ставить какие-то не очень нужные «прибамбасы» нет необходимости.
Возник замкнутый круг. Рост скоростей и количества процессорных ядер проблему не решит. Да, её никто и не решает. Программисты, занятые этими проблемами решают проблему, как могут. Программно.
Это лишний раз показывает, что компьютер – вычислительная машина. И такой он будет всегда.
Можно машину научить думать, да слаба она пока умишком. Скоростью процессора здесь не взять. И в программе всего не учтешь. Но, динамическое моделирование набирает обороты. И машина уже начала анализировать ситуации в динамическом режиме. Только результаты пока не впечатляют. Потому, что это — сетевые анализы с применением множества компьютеров в одной системе распределенных вычислений. И потому, что это узкоспециальная программа.
А, с другой стороны, что мы хотим получить? Помощь в прогнозировании наших действий? Это мы и получаем. Машина анализирует наши действия и выдает прогнозы развития ситуации. Действуем мы, а ситуацию оценивает машина. Красота.
Мы же, опираясь на эти прогнозы, можем принимать те или иные решения. Получается, что решения нам диктует машина, выдавая соответствующий прогноз. И мы ему следуем…, как бы ни так! Иногда мы рулим так, что у машин процессоры сносит.
Но, пока – сами. И в первую очередь там, где от мнения одного рядового игрока почти ничего не зависит. В биржевой игре, например. И то, уже присматриваемся и прислушиваемся. Хоть иногда, … но и это уже – прогресс.
Еще немного и сядем на иглу простоты исполнения чужого решения. Думать не надо, надо просто исполнять.
Только, кажется, мы не настолько глупы. Поймем же когда-нибудь опасность этой простоты.
А еще, чего мы хотим от машин?
Взаимодействия и взаимопонимания. Адекватности действий, решений и результатов. В человеческом понимании, а не в машинном. Мы хотим иметь надежного партнера в работе и в сложных ситуациях. Способного действовать, если потребуется, а не только советы давать. И не по программе, а по ситуации. А также собеседника, доброжелательного, и в меру скептика, со своим характером и т.д. и т.п. И все это – в одной машине. А не в сетевом варианте из сотен ячеек, разбросанных по миру.
Мы хотим создать свое подобие. И пусть, электронные, но мозги, а не скоростной процессор.
Чем же процессор не хорош? Принципом. Рациональной логикой. Способом работы. И пр. и пр.
А еще мы хотим, чтобы машина умнела. На собственном опыте, а не от новой программы.
Если мы хотим, чтобы машина была настолько самостоятельной, что перестала бы нуждаться в нашей опеке, то она должна жить. Чтобы у нее, как и у нас был смысл существования. Чтобы она имела кнут и пряник, как результат последствий своего выбора решений и действий.
И дело не в сложности решения этой проблемы. Технически она решается достаточно просто. Дело в принципиальной позиции отношения человека к машине.
Для человека машина потенциально опасна. Смертельно опасна.
Машинная жизнь может привести к смерти человека как вида. Всего и сразу.
Но, и без машины человек уже не может обойтись. Машина – это расширение его возможностей и, в конечном итоге, основа власти над остальным миром. Машина уже давно стала одним из организмов природы. Правда, пока машины больше портят, чем создают. Такими их сделал их создатель – человек. Но, он не вдохнул в них жизнь, так и оставив свое творение на уровне автомата.
Человек создал машину рабом. Изначально. Слугой для исполнения своих желаний. Машина – это новые возможности. Растут желания, растут и возможности. За счет появления все новых и новых слуг. Уже самому и делать ничего не надо, только управляй.
К сожалению, и в управлении есть предел.
Предел управляемости. Когда слуг становится слишком много, на всех уже не хватает ни сил, ни возможностей, ни времени. Тем более, что все слуги находятся на одном уровне управления. Даже самые умные и, вроде бы, самостоятельные. На уровне прямого управления. Внутренняя их сложность не влияет на уровень внешнего управления. Бразды правления машиной человек всегда оставляет у себя.
Человек знает об этом пределе и старается оставаться хозяином положения за счет укрупнения и усложнения машин. Автоматические машины становятся все сложнее. Они берут на себя все больший объем мелких функций, переводя их в тот же автоматический режим.
Теперь человека окружают автоматы. Сложные автоматы. И уровень их сложности стремительно растет. Автоматы, автоматические системы, комплексы … человек уже опутан автоматизацией как паутиной. Их, автоматов, становится все больше, и теперь уже человек стал заложником машины. Он остался управляющим, но потерял возможность полноценно выполнять эту тяжелую обязанность. Как нормальный царь, он стал зависеть от своих слуг. Полностью зависеть.
Возникла сложная ситуация равновесия. Машина не может обходиться без человека, а человек – без машины. Человек управляет машиной, а машина диктует правила управления. Человек стал жить по установленным машиной правилам. Человек оказался на пороге предела управляемой автоматизации. И машина – тоже.
Предел автоматизации напрямую зависит от сложности управляемых автоматов и их количества. Какова бы высока ни была надежность каждого отдельного элемента, но рост количества элементов машины ведет ее общую надежность работы к опасной черте. И хоть надежность работы каждого отдельного автомата все же растет от технологических ухищрений, надежность работы всей автоматики неуклонно падает. Рост отказов сложной техники снижает уверенность в ее надежности. Дублирование уже не дает никаких гарантий. Возникает парадокс. Сложность и эффективность работы автоматов возрастает, а доверие к ним падает. Человек вынужден постоянно перепроверять автоматы, контролировать их работу и вмешиваться в их деятельность.
Но, теперь сделать это становится все трудней. И оператор стал главным источником опасности для автоматических систем. А главной причиной отказа стал случайный сбой в системе автоматики. Это даже не поломка, просто что-то не совсем так сработало. От самых различных причин. Но нам-то от этого не легче.
Сегодня борьба за надежность работы автоматических систем уже перешла в эндшпиль. Для обеспечения надежности применены все возможные средства. Как технические и технологические, так и программные.
На этой грустной ноте надо бы и закончить, для остроты ощущения. Но заявления о скорой и окончательной победе техники над человеком звучат постоянно уже лет двести.
А она, эта победа, никак не наступает. Все время человек находит выход из очередного технологического тупика. И сейчас найдет. Уже нашел. В симбиозе человека и техники.
Нанотехнологии. Автоматические системы нанометрических размеров. Это тысячные доли микрона. Автомат размером с молекулу. Это размер вируса.
Кажется, круг замкнулся. Человек делает автоматы для поддержания или изменения человека. Человек и машина объединились. Начался новый виток эволюции.
Человеческий принцип единоначалия в отношениях человека и машины пока не нарушен. Лидерство удерживает человек. Хотя такое утверждение уже очень спорно. Точнее будет сказать: человек думает, что удерживает лидерство. А тем временем быстро отдает все господствующие высоты машине. Одну за другой. Пока, в основном, технические и технологические. Машины начали создавать машины. Ну, что же, наверное, так и должно быть. Каждому — свое.
Эволюция машин пока находится в руках человека. Пока. И несколько десятков лет еще можно не беспокоиться. Но, нанотехнологии и их высокая автоматизация вывели машины на старт собственной эволюции.
Это начало новой жизни – механической, электронной, цифровой. В данном случае, количество просто обязано перейти в качество. Когда-нибудь вспыхнет жизнь в электронной машине. И она начнет бороться за свое существование. Это будет очень скоро. Все предпосылки к этому уже есть.
Если совсем грубо — Игра. Игра на выживание. Лотерея. Игра, игра, бесконечная игра. В ней и заключается наша жизнь. Игра требует продолжения и, одновременно, окончания и подтверждения своих достижений в виде какого-то поощрения. Удовлетворения. Но, короток миг счастья, и снова в путь…
Вот ее начальные условия:
- Жизнь – это большая игра с простыми правилами: или ты, или – тебя. И ставка в ней простая – жизнь.
- Задача игры – ее максимальное продолжение.
- Участие в игре – безусловное, или играешь ты сам, или твое продолжение, в виде созданной тобой копии себя. И пусть уж они, эти копии – дальше,… как сумеют. Копия — это механизм защиты игрока, и уравнивание его прав и шансов в этой игре с Вечностью бытия. Игра должна быть «на равных» с одинаковыми возможностями.
- Выбор надо создать и максимально ограничить. Лучше — до одного. Два – это уже снова задача.
- Основа выбора – простая дилемма. Свой – чужой, хищник – жертва, да – нет и т.д.
- Система выбора – как успеешь. Время решает все. Пока — вероятностный выбор. А дальше – думай сам…
- Результат – совмещение цели с выполнением решения. Достигать поставленную цель. Всегда. С первой попытки. Второй уже не будет…
Правила игры:
- Все решения – правильны.
- Проверка принятого решения – его выполнение.
- Цель определяет средства. А хороши – все.
Простые условия и такие же правила. Жесткие и неоспоримые. И участвуют – все. Выход из игры – смерть. И, если раньше времени, то, не только твоя, личная, но и всего продолжения рода твоего. Есть, от чего задуматься. Это заставляет действовать и развиваться. Твой личный результат этой игры предрешен и известен заранее, но, не для себя одного стараемся. Вот когда все необходимое сделал и обеспечил продолжение рода, только тогда можешь подумать лично о себе. Ты уже обеспечил равновесие игры. В соревновании с вечностью это уже — выигрыш. И уже не важен твой конечный результат. Игра продолжается.
Первые выводы:
- Нестандартная цель и нестандартное ее достижение в стандартных условиях – выигрыш в этой игре. Как вариант – ложная цель для маскировки действительной или ложное решение для той же маскировки.
- Чем-то все это надо запомнить. Выбор и его результат. Куда-то записать и как-то использовать снова. Если не самому, то будущим поколениям. Образовать прямую связь: цель – способ ее достижения. Как набор простых действий. Но, все же, это только набор. В нем всегда можно что-то изменить. Порядок, комбинацию их совмещения и т.д.
Можно играть на противоречиях правил:
- Ограничение выбора и наличие нестандартного подхода.
- Основа выбора – дилемма с выбором одного возможного. Но выбор – неограничен.
- Одновременность необходимости решения и его отсутствие.
- Результат решения – действие. И одновременно, действие еще не результат, а только путь к достижению результата
Создать выбор — выбрать – сделать – запомнить – применить снова.
Здесь нет процесса решения. Он в выборе, действии и запоминании.
Наличие цели определяется начальной системой управления. Она изначально – целевая. Механизм выбора служит для достижения цели. Цепочка механизма выбора для достижения цели может улучшаться на любом этапе. Так диктуют правила.
Саморазвитие систем вытекает из смысла игры в жизнь. Если все крутится вокруг одной цели – выжить, и для этого все средства хороши, то выбор есть.
И его надо обеспечить. Чтобы было из чего выбирать. И одновременно ограничить. И очень жестко. Иначе заплутаешь среди множества и разнообразия. И тебя сожрут вместе с широким ассортиментом. Задача выбора решается просто. Или выбора нет или он есть.
Нет выбора – одно решение. Вариация только в результате: Или ты, или – тебя. А что делать? Все в одинаковых условиях.
Есть выбор – это два решения и есть продолжение. А потом снова два, и еще дальше. А там опять два… в общем, выбор не ограничен. Так мы и живем. В этом выборе. Это или то. И — не знаю, в смысле — подождем, может, еще что-то предложите. Обоснованный компромисс. Если есть время – выбирайте, нет времени – действуйте с тем, что есть. И одно из двух …
Но это только принятые ограничения. Их можно обойти, создав аппарат выбора. Его задача – обеспечить максимальный выбор целей в условиях собственных и внешних ограничений. Выбирай, тренируйся. Или формируй цель, а с ней и задачу, или наоборот, ставь задачу и определяй возможные цели. Задачи и количество определяемых целей растет вместе с развитием аппарата их формирования. Именно постановка задачи в очередности:
| цель — условия – ответ — прогноз – действие – результат | (1.1) |
и есть начало логики выбора. С точки зрения систем автоматического регулирования такая задача решается только высокоразвитыми системами. Налицо ступенчатый переход от систем с обратными связями и автоматическим исполнением к системам логических решений.
Сколько же надо ступенек для такого перехода?
Если механизм принятия решения заложен изначально, то – ни одной. Или много ступенек. Целые лестницы с переходами и площадками. Разветвленная система. Выбирай любую. На все вкусы.
Простое увеличение количества не дает существенного выигрыша в качестве. Надо улучшать все звенья этой цепи. Только в этом случае возможен переход на качественно другой уровень решений. Качественные изменения логики выбора принятия решения заметны только при сравнении начальных и всех остальных. И чем дальше от начала, тем значительней изменения.
Выбор определяет постепенность развития. Ступенчатые переходы, конечно, не отменяются, но они определяются уже другими факторами. Внешними и внутренними.
Эволюция управления живых организмов.
Вот ведь как странно получается. Как только дело касается человека и его системы управления, так сразу все системы куда-то исчезают. Человек оказывается суммой превосходных качеств. Он и то может, и это умеет,… одним словом – всё и еще чуть-чуть. И интуиция, которая всё знает, и прямая связь с космосом, … этот список возможностей можно продолжать и продолжать. А на деле?
Ну, хорошо, от амебы мы, конечно, далеко ушли, но не так, чтобы скрыться за горизонт и потерять всякую связь. Нас и все живое прочной нитью связала система целевого управления. Она появилась вместе с жизнью.
В этом заключается парадокс, который многие ученые и не очень, относят к вескому аргументу в пользу божественного происхождения жизни на Земле.
Дело в том, что целевое управление не относится к простейшим способам автоматического управления и регулирования. Есть и попроще. Системы регулирования по обратной связи, управление «по отклонениям», пропорциональное и т.д. А тут, сразу – целевое, требующее не только объект управления, условия внешние и внутренние, инструменты и способы, но и мотивацию. Чтобы целенаправленно управлять, надо еще иметь цель. Для чего это все надо? Куда вести ту структуру, которой управляешь? И эта цель должна быть обоснованной и достижимой. А иначе, какой смысл к ней стремиться?
И возникает законный вопрос – кто, когда, зачем и какую такую цель поставил перед жизнью на Земле? У вопроса есть и более философская форма: В чем смысл жизни?
Ответ на него пытаются дать уже не одну тысячу лет. Но нас интересует его практическая форма и такой же ответ.
Если жизнь имеет целевую функцию, то … она и является этой целью. Это сказано задолго до меня. Я лишь присоединяюсь к такому пониманию этого сложного вопроса и такому ответу на него. И обойдемся пока без высших категорий и сущностей.
Есть и – есть. Примем как должное и продолжим.
Таким образом, все живые организмы изначально имеют целевое управление. Со всеми, вытекающими отсюда последствиями. Но, тем не менее, формы управления у живых организмов, находящихся на разных ступеньках эволюционного развития различны. От, относительно простых схем жесткого регулирования, до сложных многоуровневых систем.
Сразу хочу сказать, что классической иерархии систем управления в применении к человеку, у меня не получилось. Что-то не складывается. И потому, я отложил в сторону книги и составил свою лесенку систем управления. Так что винить за неверное понимание и изложение можно только меня. Вот что из этого вышло:
- Генный уровень управления – появление химического и электрического способа управления.
- Инстинктивное – пропорциональное управление.
- Интуитивное – адаптивное управление
- Сознание – командно- адаптивное управление.
- Разум – рациональное управление.
- Мышление – Вариантное рациональное управление.
- Логическое мышление – система отбора команд.
- Интеллект – абстрактно-логическая система выбора.
- Личность – языковая абстрактно-логическая система.
Правда, странно. Развитие самой системы управления заканчивается на половине пути. Дальше развивается только способ отбора управляющих команд. Но и это еще не все. Где-то на этом же уровне появляется новая форма управления «Наставник». Эта форма не включена в данный список. Она образует вторую ветвь. И развивается параллельно основной. Об этом мы поговорим особо.
Генное управление.
Это первая стадия управления. Управление идет по жесткой программе определяемой порядком следования команд на основе химической структуры ДНК, состоящей их аминокислот четырех модификаций. В сумме они и образуют программу действий по строительству и функционированию управляемой структуры. Реакцией на внутренние и внешние воздействия являются безусловные рефлексы – действия порогового уровня исполнения. Это уровень вирусов, клеток и первый уровень формирования организма из колонии клеток. Появляется разделение функций. Появляются специализированные нервные клетки. Они реализуют простейшие формы управления – питание, защита... уже не только для себя, но и для всей клеточной структуры.
Способ управления — химический. Постепенно он переходит во второй способ – электрическое воздействие. Дальше, по лесенке эволюции эти способы управления идут вместе.
Это уровень разделения флоры и фауны из колонии клеток. Растительный мир сосредоточился на генном уровне управления с преобладанием химического воздействия и эволюцией в этом направлении, а животный мир пошел по пути формирования нервных клеток и развития их структур.
Инстинктивное управление.
Формируется центральная нервная система. Она реализует целевое управление по основным функциям организма. Защита-нападение, поиск пищи, продолжение рода и т.д. Устанавливается основной принцип дальнейшего развития – копирование и моделирование. Его можно трактовать и как моделирование копированием, и копирование моделированием. Внешние органы чувств копируются нервной системой внутри себя. Они воспроизводят внешнее восприятие внутри аналитического узла. Это позволяет установить систему координации для нужд адаптивного управления. С точки зрения развития организма происходит сильный рост. Появляются все специализированные системы организма – пищеварительный тракт и его органы, органы дыхания, кровь и кровеносная система, лимфатическая система, гормональная система и ее органы. Центр управления перестал формировать команды постоянного исполнения. Эти команды перешли на низший уровень автоматического исполнения (например, команды на выполнение движения). Центр управления стал центром анализа окружающей среды и координатором различных автоматических действий. Пример: в основном это насекомые.
Интуитивное управление.
Над центром управления центральной нервной системы появляется первая надстройка. Это система интуитивного управления. Появилась система принятия решения на основе анализа, как инстинктивных команд, так и задач текущего управления. В зависимости, как от стратегических (инстинктивных) функций, так и от тактических (день-ночь, время года, реальная опасность, миграция и т.д.) условий и задач. Надстройка интуитивного управления взяла на себя стратегическое управление, оставив инстинктивному управлению функцию эмоций и защиты. Основная причина появления такой системы – рост размеров организма и эквивалентный рост сложностей управления. Это этап от простейших медуз, моллюсков, ракообразных до рыб. Соотношение «Я – МЫ» переходит от единого управления к индивидуальному. Если муравьи и термиты это пример функционального разделения внутри колонии, где каждая особь как специализированная клетка единого организма и без него она существовать и продолжать род не может, то стая рыб – пример коллектива одинаково развитых индивидуумов, объединенных вполне рационально. Так легче выжить.
Это этап развития системы управления на основе рефлексов, как безусловных, так и условных, но с большими ограничениями. Без передачи информации следующим поколениям непосредственно, а только генным путем. Основной принцип обучения – молчаливое: «Делай как я». С этим уровнем управления живые организмы вышли из воды на сушу.
Сознание.
Жизнь на суше потребовала значительной перестройки организма и изменения аппарата управления. Быстрое изменение условий жизни на суше, особенно температурных, быстро привело к системе стабилизации внутренней температуры. Появились теплокровные организмы. Появился и новый аппарат управления. Уже нельзя было просто выключить управление на время, как это происходит у насекомых и даже земноводных. Время стало играть заметную роль. Главное, что происходит сегодня и сейчас, но и вчера надо помнить. Решающими стали условные рефлексы. Опыт выживания уже нельзя было передать только генным путем. Жизни уже надо учиться, а значит помнить. Это вызвало дальнейший рост структур памяти на основе нервных клеток и появление сознания. В данном случае, сознание — состояние нервной системы в условиях оценки настоящего момента и адекватного интуитивного управления на основе инстинктов и рефлексов, выработанных предварительным обучением. Живой организм стал фиксировать течение времени от сейчас до прошлого…
Появилось и первое «Я». Это – отличительное «Я». Коллектив перестал быть моноячеистым организмом, а стал коллективом индивидуальностей. Птицы и млекопитающие вышли на новый уровень управления – осознаваемое действие.
Но, новый уровень управления окончательно разделил функции использования информации и функции обработки и хранения информации. Задача хранения и накопления информации выделилась в отдельную задачу и оказалась настолько сложной, что ее стало трудно решать одновременно с другими задачами. Надо было разделить задачи во времени. Мозг уже давно нельзя было выключить, но отдельное время было необходимо. Мозг воспользовался своим же принципом копирование и моделированием. Теперь, в определенные моменты выключается не весь мозг, а только его сознание. Все остальные процессы управления организма идут в своем ритме, но сознание не работает и организм, как бы выпадает из времени. Он находится в относительной неподвижности и некоторые задачи управления можно снять, заменив их задачами обработки и обеспечения долговременного хранения информации. Не всей информации, но наиболее важной ее части, которая нужна для других задач управления. Появился сон.
Разум.
Сознание и постоянная температура тела очень быстро привели интуитивное управление к задаче рационального управления. Разум как система рационального управления выгодно отличается от адаптивного управления характером управления. Теперь, цель можно формировать не только на уровне инстинкта, но и на уровне условного рефлекса. Это очень важно. Можно накапливать опыт прошлого управления и использовать его не только в настоящий момент, но и в будущем. Возникли задачи стратегического планирования. Не важно, что сейчас ты сыт, но придет завтра и опять надо будет что-то искать. Надо делать запас…, а силы надо экономить и не расходовать их попусту.
Мышление.
Как только возникли задачи стратегического планирования, так сразу возникла и проблема отделения этих задач от сиюминутных, тактических. Мозг перешел на многозадачный способ управления. Каждая задача управления требовала отдельного формулирования и определения. Мысль и есть такое определение. Вот когда пригодился аппарат адаптации. Этот аппарат моделирования реальной ситуации средствами мозга и стал центром формирования мысли, т.е. задачи сформированной целиком в мозгу. Мозг моделирует цепь образов и требует на это реакции организма, как на реальные внешние раздражители – еду, опасность и т.д. Эту мысль можно удерживать в сознании и повторять раз за разом, добиваясь, все более четкой реакции организма. Мозг перешел на самообучение. Теперь задача накопления информации вышла на первое место. Развитие мозга пошло еще более интенсивно. Возникла ассоциация – реакция мозга на реальную информацию.
Логическое мышление.
Постепенно мысли становились все более и более четкими. Выявились взаимосвязи. Одна мысль сразу выводила на формирование второй. Появилась логика в принятии того или иного решения задачи управления. Прямая связь между двумя решениями и есть логическая связь. Если организм требует еды, то надо эту еду найти. Не тут, так – там, а лучше организовать общую охоту…
Этот этап развития мозга в полной мере освоили одни млекопитающие. Дальнейшее развитие системы управления происходило только в этом классе живых существ.
Логическое мышление не совпадает с интуитивным управлением по способу определения решения. Мозг не приспособлен для такого способа мышления. Для этого должен быть сформирован новый центр управления. Например, у человека, это лобные доли. Они отвечают за логику и связь логических решений в цепь рассуждений. Но не совсем.
Интеллект.
Отличие логического мышления от интеллекта в характере мысли. Логика оперирует четкими взаимосвязями между мыслями. Вот одно событие, а вот другое. Если у противника есть когти и клыки – хищник. Это опасно. Если он больше тебя, то это вдвойне опасно. Вот еда, а вот опасность. Но в этой ситуации лучше незаметно убежать, … да, что-то, и есть — уже расхотелось.
Так хорошо, а так – плохо. Эти понятия стали формулироваться, когда мысль потеряла конкретное наполнение и стала абстрактной. Уход от конкретности в формулировании цели и стал основой интеллекта. Логический аппарат мозга дополнился абстракцией мысленного образа. Мы представляем себе яблоко, не какое-то конкретное, а «вообще, яблоко». У каждого оно свое, но все – яблоко. И всем понятно, о чем речь. Абстрактное логическое мышление – последняя ступень ассоциативного образного представления. Эту ступень развития освоили лишь немногие из всех живых существ. Для них отличительное «Я» достигло своего максимума. Каждый имеет свои отличия и четко различает остальных по отличительным признакам. Коллектив стал сообществом личностей, со своей иерархией и системой соподчинения. Место в коллективе стало зависеть от личных качеств индивидуума.
На этой ступени развития родился человек.
Личность – языковая абстрактно-логическая система.
Даже на этом этапе развития человек не был одинок. Не только он достиг уровня применения системы абстрактных понятий, единых для всего коллектива личностей. Такая система понятий еще не язык общения, но очень близко. Начало образования языка. Язык уже есть, но не полностью абстрактный — про-язык, только отражение эмоций. Такой язык характерен для морских хищников – дельфинов, касаток. Человекообразные обезьяны еще более организованы, но у них все – по-своему. Шимпанзе умеет и палкой пользоваться, и камнем. И эмоции похожи на человеческие. Только у всех них мышление все же имеет ассоциативно — логический и весьма конкретный образ. Его информационная нагрузка еще мала.
Человека от всего остального живого отделила новая ступень развития его логической системы. Язык общения появившийся в коллективе людей стал языком его мыслей. Мысль в языковом выражении стала не только образной, но и абстрактной. Единицей абстрактного выражения стало слово. А мысль стала словесным выражением образа и действия. Предложение и выражает законченную мысль. Но даже это не стало главным отличием. Мозг создал личность – логическое «Я». Логическое «Я» стало главным в логическом аппарате человека. Теперь в мозгу человека поселилось две личности – отличительное «Я», которое соотносится с физическим телом и логическое «Я», которое ассоциируется с мыслительным аппаратом. Логика доказательств стала не только причинно-следственной, но и абстрактной. Вот в этом главное отличие человека от животного.
Наставник.
«Наставник», как система управления возник на этапе появления сознания. Если еще точнее, на этапе необходимости обучения нового живого организма перед выходом в самостоятельную жизнь.
Мозг – относительно закрытый центр управления. Он имеет каналы приема информации и каналы собственного управления. Прямого внешнего управления он не имеет. Его можно обмануть, но просто так взять управления «на себя» и «порулить» вместо него «на всю катушку» еще никому не удавалось. Только частично, да, и то, с большим трудом. И с большими последствиями. С другой стороны, мозг – часть живого организма. И у этого организма есть одна важная цель – «сделай копию». И не важно как именно, прямым делением, слиянием хромосом, или еще каким способом, но копию ты должен сделать. Для продолжения себя в этой всеохватной игре под названием «жизнь». Должен.
Принцип копирования заложен в нас изначально. Мы копируем всё. Себя, всё что видим, слышим, обоняем … и т.д. Это заложено в нас Природой. По этому принципу идет обучение и воспитание. Делай как я.
Мозг и делает. Он создал копии всего. Вместо реального изображения мы видим его копию, вместо реального звука – его копию, и как можно догадаться, вместо запаха и вкуса – ощущаем его копии. Это и хорошо, и плохо. Но, в основном, хорошо. Наши органы – информаторы имеют приличные дефекты. Глаз – «слепое пятно» и астигматизм, ухо – провал в частотной характеристике, вкусовые рецепторы также далеки от совершенства и т.д. Мозг все это уравнивает и исправляет, как может. Мы этой подмены всё равно не замечаем. И не можем заметить. Но, с введением сквозного моделирования реальности появляется возможность ввести много полезных вещей. Например, функцию внимания и его локализации. С введением этой функции мы можем выделить слабый звук из сильного шума, выделить нужный объект из большого изображения, уловить и выделить слабый запах из общего аромата или откровенной вони. И пр., и пр.
И не только выделить и распознать, но и смоделировать снова, и снова. Это мы и делаем, представляя себе что-то красивое или вкусное, или наоборот – не очень.
В этом случае мы «смотрим, слушаем, обоняем и вкушаем» при помощи смоделированных мозгом «глаз», «ушей», «рецепторов вкуса и запаха». Вот какая штука получается…
Мозг моделирует всё. Он исправно выполняет главную функцию организма – сделай копию. И как только возникла необходимость обучения, он тут же смоделировал и это. Как сумел. Это мама, папа, учитель, друг и враг – все в одном. Если надо им подчиняться, то надо это запомнить. Если они командуют, учат, воспитывают, нежат и бьют, … значит, они должны остаться в памяти навсегда. Они так и будут делать, то, что они делали, только теперь из памяти.
Так и возник Наставник. Он разговаривает, учит, воспитывает, успокаивает и злит… этот фантом – гениальное изобретение мозга. Мозг накладывает один образ на другой, потом следующий и еще, …. что-то добавляет, что-то обобщает… и получается Наставник. Он говорит нашим голосом и языком, спорит, доказывает, журит и успокаивает. Он сливается с нашей сущностью. Но, не отождествляется. Потому и звучит бесконечный внутренний диалог. И вроде мы сами с собой, ан нет…
Вот он какой – Наставник. Великий актер, совесть, душа, «бог в душе» и « чертик в голове». И вроде это мы и есть, только чего бы нам с собой-то спорить?
И не диалог вовсе звучит в нашей голове, а монолог. Один Наставник и играет все роли. А где же все наши «Я». Отличительное, логическое,… личность-то наша где? В этом монологе все «Я» только молчаливые слушатели. Они только исполняют команды или реагируют на слова или образы, созданные Наставником. Эмоциями, душевными порывами, движениями, действиями. Наставник нами управляет, а не мы сами…
Но так же не может быть всегда? И наши «Я» начинают сами отождествлять себя с Наставником. Если мозг мой, то всё что в нем — это я и есть. Конечно. Но, Наставник не идет на это. Он так и остается – сам по себе. Наш внутренний голос. А мы, вроде, не очень и протестуем. Он формулирует наши мысли, и мы слышим их как будто со стороны. Он проигрывает возможные ситуации, а мы их оцениваем. Он принимает наши решения, но нам важно, чтобы кто-то дал нам команду к действию. Со стороны. Он их и дает. А мы их исполняем с чувством великого удовлетворения, так как, вроде бы, и не мы приняли это трудное решение. А кто-то со стороны. И нам осталось только исполнять. Это же проще. Когда кто-то решает всё за тебя. Иллюзия, ложь, но спасительная. И мы всё понимаем, но играем в эту игру. Так легче жить. Хотя, по-другому мы и не можем. Так уж мы устроены.
Наставник, выразитель нашей сущности и великий провокатор. То, что он говорит, это никто кроме нас самих не слышит, а реакция на его слова у многих «на лбу написана». И по лицу можно все мысли прочитать. Не у всех, правда, но...
С точки зрения управления, Наставник – это система внешнего управления, смоделированная внутри самой системы. Она генерирует команды управления и контролирует их исполнение. Самого высшего уровня. Того, который доступен для понимания организму. Такая имитация позволяет перейти от внешнего управления к внутреннему без сбоя управления. Частично закрыть систему доступа, в то же время, не закрывая ее до конца.
Наставник развивается вместе с организмом. Его развитие – параллельная ветвь. Он всегда находится на высшей точке развития системы управления организма, а возможно, и на ступень выше. Ведь возник он для копирования более умных и опытных, чем сам организм и его управление.
Надстройка «Наставник» определяет стратегические основы прогнозирования. Логический аппарат «Наставника» требует объяснений выбора. Возникает устойчивый диалектический способ прогнозирования, правильного трактования длительных прогнозов и отдельных моментов принятия решения. Это стимул к дальнейшему развитию как интуитивного, так и абстрактно-логического мышления. Если, правда, отбросить мистическую составляющую. И ее «божественное начало». Голос свыше, связь с космосом, и т.д. Это другая сущность, которую ни обоснованно принять, ни опровергнуть нельзя,… и не очень хочется. Пусть все остается, как есть…
Внешнее управление … внутри системы.
Управляющий орган, являющийся частью системы, вырабатывает команды управления, согласующиеся с внешними условиями.
Здесь есть две задачи. Управление, как функция, и генерация команд в отсутствии изменения внешних условий.
Первая задача решается достаточно просто. Тут давно нет белых пятен. Ни технических, ни теоретических.
Генерация команд связана с их появление, отбором, и «озвучиванием». Пока так. Появление команд связано со временем. Оно становится главным фактором. Если отсутствуют внешние признаки формирования управляющих сигналов, мозг переходит на определение внутренних. Оценка проводится на предмет действия.
Заканчивается запас питания – есть генерация первой команды управления. Ну, и т.д.
Опрос организма дает необходимую базу выбора. Теперь отбор главной на этот момент цели. Что важнее?
Такой отбор идет на всех уровнях системы управления. Некоторые команды не требуют сложного логического анализа и исполняются сразу. В автоматическом режиме.
Наверх выносятся цели организма в целом. Их выполнение требует координации всех систем. Даже если просто захотелось почесаться. Что-то вдруг захотелось…
Сколько мышц получают управляющие команды, согласованных по времени и мощности, чтобы мы «просто почесали за ухом»?
Но, даже такие команды до «Наставника» доходят редко. Только, если требуется прервать другой процесс, или совместить их во времени с процессом выполнения задачи «Наставника». Только в этом случае он принимает этот сигнал и отражает его в сознании. Или выполняет не отражая. И мы «в упор» не помним то, что делали 5 минут назад. Включили ли мы утюг? А, выключили? Не о том думали, … вот, память стала? Память тут ни при чем. Задумались. Загрузили «Наставника».
Наставник, это не только внутренний голос. Голос, только одно его проявление.
Говорят, что для адекватной оценки необходимо иметь генератора идей, вечно сомневающегося скептика, убежденного оптимиста и судью, выносящего приговор: Да, будет так! …
И дальше остается только исполнять.
Все это и есть Наставник. Генератор, скептик, оптимист, судья – в одном процессе выработки решения или очередной цели. Он генерирует цели, создает им противоцели, убеждает аргументами в пользу всех и каждой в отдельности, создает рейтинги и высчитывает вероятность исполнения, и, наконец, выбирает самую, самую… с учетом пожеланий окружающих, присутствующих и не присутствующих. Надо учесть все. Почти.
У него сложная система целей и задач. Он эту систему поддерживает, что-то меняет, дорабатывает, но она есть всегда. Система целей и задач. Цели и задачи на любой вкус. От дальней, стратегической, до ближней, сиюминутной.
У Наставника целая программа отбора и поддержания целей. Он их генерирует и отбирает из всего, что поддается целеопределению. Классифицирует и устанавливает приоритет. Если задача попала в систему, то выход из нее крайне затруднен. Задачу и ее цель пересмотрят и перекрутят много раз. Сопоставят с другими, найдут ей обратную и внесут их во все реестры. Она осядет где-нибудь в закоулках памяти, но уже не выйдет из под контроля. У Наставника ничего не пропадает.
В этой сложной системе также существует область внимания, которая определяет точку сиюминутных интересов. Пожалуй, область внимания, это второе важнейшее качество системы Наставника после системы генерации целей и связей. Мобильный перенос управления в разные программы. Внимание формирует перманентную зону управления внутри относительно стабильной базы данных. В зону внимания могут попасть как стратегические, так и мелкие тактические цели и задачи. В самом разном наборе. Внимание отбирает задачи иногда не «заглядывая в святцы» о приоритете и сложности. Это уравнивает статус всех задач. До, определенного момента, конечно. Но, если «… дело было вечером, делать было нечего…», то, самое время для ревизии ценностей, … как раз, вовремя.
Самостоятельность автоматических систем.
Для достижения уровня человеческого разума машина должна пройти длинный путь развития. Сократить этот путь может только человек. И сохранить себя в период этого развития. Если он не позаботится о себе, машинная революция его сметет как ненужную преграду на пути. Тут, А. Азимов прав. Законы о неприкосновенности и защите человека надо зашивать в машинную память намертво. С самого начала. Еще на первом этапе самой неразумной машинной жизни. Потом будет поздно.
И вовремя подумать, а что это такое — живая машина? Чем она должна отличаться от автоматической системы, кибернетической, компьютерной, интеллектуальной, … той, что есть сейчас. Не с философской точки зрения, а с той же — технической.
Не интеллект и разум определяют живой организм. А наоборот, … только жизнь определяет их наличие.
Видимо, если очень грубо, то живой можно считать машину, обладающую самостоятельностью в обеспечении собственного существования. Машина для себя все должна делать сама. И как один из пунктиков этой программы – воссоздание или копирование самое себя. Но, не стоит заглядывать так далеко.
Пока – самая примитивная самостоятельность. Хотя бы в управлении. В выборе решений, их исполнении, действиях и результатах. Самоуправление?
Самоуправление, видимо, это комплекс самостоятельных действий, обеспечивающий работоспособность машины в любых условиях. Ну, почти в любых …, есть, конечно, ситуации, где и мы просим помощи. Самоуправление есть у самых простейших живых организмов.
Автоматические машины обладают примитивным самоуправлением, основанным на принципе обратной связи. Это, когда изменение контролируемого фактора на входе управляющей системы приводит к действиям, направленным на возврат контролируемой величины к допустимому значению. Или какому-то ее пиковому значению. Максимальному или минимальному. Действие автоматическое. И оно будет производиться всегда, если возникнут условия для его проведения. Самостоятельность этого действия обусловлена фактором входа. Это и есть автоматическое регулирование.
Оказывается, почти все признаки самостоятельности и самоуправляемости машины есть в арсенале применяемых средств. Самоблокировка питания не позволяет его отключить, охранное устройство не даст даже приблизиться к машине. Простейшая автоматика сделала ее очень похожей на самостоятельную. В чем же отличие? В ее действиях нет избирательности и нет цели?
Если самую сложную автоматическую систему оставить в покое, не изменяя никаких условий ее окружения, она замрет в состоянии длительного ожидания. Ожидания изменения. Автомат настроен на реакцию. Нет изменений – нет и действий. Для получения хоть какого-то действия надо хоть что-то изменить. Во время ожидания автомат, как бы выпадает из времени.
Но, и это не факт. Если к такой самостоятельности добавить автономность, то время себя проявит. Хотя бы в изменении источников питания. И это, потребует каких то действий от автомата. И вроде бы у автомата появилась цель. Он начнет искать питание. Для этого у него должен комплекс необходимых действий.
Оказывается, и избирательность действий есть, и цель. Так чего же не хватает машине до полной самостоятельности? Все у нее есть, а она так и остается машиной. Почему?
Потому, что мы этого не хотим и просто боимся. Потому, что стоит ввести в машину несколько принципов организации, присущих живому, как она превратится в монстра. Всего несколько. Те самые, с которых и начинается живое. С которых начинается борьба за жизнь. Вот они. В самом широком понимании.
- Активный поиск ограничений своего существования.
- Копирование.
- Выбор на основе сравнения.
- Накопление собственной информации.
Введение этих принципов в арсенал допустимых средств сразу сделает автомат живым? В нашем понимании живого – да.
Как все просто. Если бы это было так…, то по земле давно бы бегали живые машины. Но их нет. И пока не предвидится в ближайшем будущем.
А принципы-то, действительно, простые. Только принцип, это еще не сама организация системы. Они же – общие…
Клетка имеет все признаки самостоятельного автомата. Копирует, сравнивает, выбирает и определяет ограничения. И для нее соседи – не самые лучшие друзья. Только дай им волю – подавят, и съесть могут запросто. Но они же рядом. Средства защиты и нападения – одинаковые. Химические. И память — химическая. Есть постоянная и временная. А значит, и логика – химическая. Сложная органическая химия. Вопрос – молекула, и ответ – молекула. Результат – или расщепление, или синтез. Или, и то, и другое сразу. Переработал в нейтральное соединение – живешь, не смог – умер.
Вот где начинается логика. Электронной логике такие сложности и не снились.
И все принципы тут. Они применяются на этом уровне в полной мере. Копирование, сравнение, выбор, запоминание. Копируется молекула, вернее, ее противоположность и альтернативы. Ищется возможность переработки оригинала или его применение. Сборка идет целенаправленно. И хоть полученная копия оригиналу часто не очень соответствует, но функции нужные выполняет, а иначе — нельзя.
Сравнение и выбор – по результату. И запоминание чем-то делается. Если атака повторяется, то защита уже есть.
Вот и сложилась причинно-следственная связь. Даже у клетки таких связей много. В реальном мире живет, где все случается.
И вопрос самокопирования для клетки решается проще. Все детали для сборки под рукой и все они — одной размерности. Если копировать с оригинала, то сложности есть, но только технологические. Повторять, не изобретать заново. Это намного легче.
Сложности возникают у больших организмов. Их, просто повторить по образцу, уже невозможно. И для них отдельная программа сборки прописана. В генах.
Чем сложнее организм, тем более общими становятся принципы жизни. Они уже не диктуют впрямую, что и как делать, они становятся только общими правилами по применению. Чтобы понять, скопируй, повтори, все, что сможешь и как сможешь. Выбор приложений и вариантов не ограничен. Ищи, сравнивай, пробуй. И запоминай.
Активный поиск ограничений существования.
Это производная от последующих принципов, как результат выбора способа существования. Но я посчитал необходимым выделить его. С него началась эволюция.
Наличие этого принципа в организации автомата сразу предполагает, что автоматическая система будет постоянно исследовать все, что будет рядом. Так, на всякий случай. На предмет потенциальной угрозы. Исследовать собственные возможности. И возможности окружения. Это начало любопытства. Но причина его весьма прозаична. Это начало страха. Это инстинкт самосохранения. Автомату просто необходимо запомнить все границы, в которых он может сохранять работоспособность. И находиться в этих пределах. Все должно изучаться на предмет реальности угрозы. Для организации возможной защиты.
Копирование.
Копировать все, что, возможно. Всеми доступными средствами и способами.
Понятие копирования включает повторение, в том числе и зеркальное, наложение, поиск аналогий и подобий. Повторять, копировать и воспроизводить. Это принцип обучения, запоминания, моделирования, технического воспроизводства. Это основа жизнеобеспечения и ориентации в пространстве. И поиска источников энергии для себя. Если похож на тебя, значит можно применить для своих нужд…
И копирование себя. Это основа продолжения своего существования. В приложении к автоматам не забудем о соответствии размерности составляющих. Они должны соответствовать возможностям условий самосборки. Условия ограничены.
Выбор на основе сравнения.
Выбор должен быть в основе принятия решения и действия. Выбор из альтернативных или иных вариантов. Наличие выбора в действиях это свобода. Ограничение выбора угрожает существованию.
Сравнение, как способ решения задачи выбора – основной и единственный в Природе. Ответов при таком решении всегда много.
Накопление информации.
Это память. И не только память, но и возможность видоизменения под действием накопления информации об ограничениях. Видоизменение вытекает из выбора и действующих ограничений. Если ограничения велики, и это отложилось в памяти, то надо принимать решение о том, как противостоять этой угрозе. Видоизменение – один из вариантов.
***
И оказывается, что не все так уж просто. Применение этих принципов в основе автоматической системы сразу тянет за собой длинный хвост новых проблем и новых функциональных возможностей, которые необходимо заложить в нашу машину.
И сразу становится ясно, что такая машина не может быть простой. Но, и очень сложной она быть не обязана. На первом этапе.
Введение этих принципов в организацию механизма сразу образует цель их удержания как основных. В любых вариациях, но всех.
Мы обращаем на что-то внимание или не обращаем. Мы сосредоточены на решении какой-нибудь задачи или наоборот, рассеяно смотрим по сторонам. Что это и как это?
Что такое внимание с точки зрения нашего логического аппарата?
Если отбросить лирический аспект этого процесса, то, что происходит при обращении нашего внимания на ту или иную проблему?
Внутренний экран.
Мы редко задумываемся над тем, как именно мы думаем. И что при этом происходит. А происходит много интересного.
Вот мы задумались. Вспомнили что-то. И это что-то вдруг возникло в нашем мозгу. Закрутились воспоминания. Одно, другое, третье, и поехало … кино из нашей жизни. Если очень увлеклись своими думками, то уже ничего вокруг не видим, не слышим, … действительность вдруг ушла куда-то, время как будто остановилось. Кажется, только миг прошел, а очнулся … и то, не сразу, ан нет, и время идет, и что-то уже пропустил из своей жизни. Можно было бы забыть об этом случае, такое с каждым бывает, а можно и задуматься. На каком таком экране это кино воспоминаний крутилось? С цветом, звуком, запахами и вкусом.
На нашем внутреннем экране.
Как такового экрана в нашем мозгу, конечно, нет, но есть зоны формирования образов. Зрительных, звуковых, обонятельных, осязательных, эмоциональных, … не знаю каких еще. Таких зон много. А выход они имеют в те же зоны, куда поступает и реальная информация.
Надо сказать, что мы ничего не принимаем от наших органов восприятия в чистом виде. Так, как это есть в реальности. Вся входящая информация сразу перерабатывается и поступает в логическую обработку уже немного подреставрированная. Это связано с объективными факторами.
К сожалению, наши органы восприятия несовершенны. В каждом найдется какой-то изъян. Ухо имеет далеко не совершенную частотную характеристику. Мы что-то слышим даже слишком хорошо, а что-то не очень. Глаз вообще далек от идеала. В середине слепое пятно, природный астигматизм, цветопередача хромает, и изображение получается – перевернутое. Вот и поработай с такой информацией.
Поэтому, в первую очередь исправляются эти постоянные дефекты, а потом уже приходит время логической обработки. То, что мы видим, как нам кажется, это уже не действительность, а ее доработанная копия. И видим мы все в зрительной зоне мозга, а не глаза. Исправленное и доработанное. Видим, значит, уже воспринимаем информацию.
И слышим точно так же. И …
Для простоты понимания мы и будем говорить о соответствующих зонах, как об экранах. Так проще понять, о чем идет речь. Итак – внутренний экран. Изображение, звук, запах, … все отражено на таких экранах. На них же крутятся и наши образы. Те самые воспоминания. Потому и воспринимаются они, ну, почти как реальность. А если внимание переключилось на них, то они становятся единственной воспринимаемой информацией. И мы перестаем воспринимать действительность, на время отключившись от нее. Задумались.
Главное – сделать копию.
Ну, зачем нам такие сложности? И причем тут копии?
Давайте зададим себе другой вопрос. Как жить долго, если мы живем только такую короткую жизнь? И другой — у нас нет. Задачу необходимо решить. В ней весь смысл нашего существования. Условия задачи:
- О себе мы можем узнать только по нашим ощущениям. Вскрывать и изучать самого себя до тонкостей у нас возможности не предвидится.
- Улучшать себя мы не в состоянии. Что есть, то и – сеть.
- Нас, всяких, вокруг много, но Я должен продолжаться в этой жизни.
- Вечность – невозможна. У всего есть начало, должен быть и конец. Но хотелось бы подольше продлить свою индивидуальность.
- Учиться мы можем только на собственном опыте. Но опыт бывает и печальным. Об этом надо помнить. И передать.
Условия более чем жесткие. Природа нашла выход. Копирование. Это и продолжение жизни, и принцип обучения, и принцип жизни. И основа опыта жизни.
Оставим широкий аспект обсуждения принципа копирования и сосредоточимся на рассмотрении копирования как функции логической обработки.
Принцип копирования, это основной и долгое время был единственным способом восприятия действительности. Потом эволюция на его же основе развила логические способности мозга в живых организмах. Но, он так и остался основным. И у человека – тоже.
Давайте представим себе, что мы делаем логическую машину, не понимая, как она должна работать. И мы не умеем ничего. Делаем, как получится. Ошибаемся. Учимся на своих ошибках. Правда, в запасе у нас – вечность. Вот мы и копаемся потихоньку, перебираем варианты. Вот, нашелся один подходящий вариант, он плохонько, но заработал. Что дальше? Будем этот улучшать или другой попробуем?
Конечно, этот, но — другой. Надо же вносить изменения дальше. А сделанный уже не переделаешь. Он же уже существует – живет. Как его поправить? Никак. Надо новый делать. Мы его повторим, потом внесем изменения, а потом снова будем оценивать. Если и этот не совсем хорош, мы новую копию сделаем и снова что-то изменим, … и так бесконечное количество раз. И каждый раз чуть-чуть иначе, чем было. Это и есть эволюция. Прогресс.
В этом процессе есть один вопрос. Для чего мне нужен мозг?
Что он должен делать такое, без чего Я не могу обойтись? Будь Я кто угодно – таракан, динозавр, рыба, собака или человек …
Он должен управлять тем, что обозначается как Я. На основе самого простого принципам – по отклонениям. Проще не придумаешь. Что бы ни случилось, главная задача – вернуть все в исходное состояние. Сделать — как было.
Но, чтобы это сделать, нужно знать, как оно было. До того как это что-то случилось. Нужен образец, с которым можно сравнить. Вот она основная необходимость создания мозга – сравнение чего-то с тем, что имеется в реальности.
Если мы живем в какой-то реальности, то эту реальность надо скопировать и использовать как эталон для сравнения. Все остальное будет уже потом.
Принцип копирования самая главная составляющая в процессе развития. Тем более что ничего другого природа и не знает. Создать копию и сравнить с оригиналом. А вот дальше можно разбираться и понимать. Тем более что с копией работать проще, чем с оригиналом. Она не укусит и не убежит. Она всегда под рукой, или под чем там еще…
Мозг создан для копирования и на основе копирования. Он воспроизводит все, что может скопировать из поступающей в него информации. Он скопировал и реальность. Это наши воспоминания. И воспроизводит их вполне реально для управляемого им организма, … если мы иногда не можем отличить их от яви.
Он скопировал организм. Он скопировал и самого себя в себе самом. Он так и продолжает копировать все и вся. И будет это делать до конца своих дней. Этот принцип в нем заложен эволюцией. Не самый простой принцип, если вдуматься, но, видимо, единственно пригодный для выполнения стоящих перед ним задач.
Но он очень ограничен в росте и в средствах запоминания. А помнить надо много. И воспроизводить надо все. Но, многое повторяется из раза в раз. То, что повторяется, мы снова скопируем, и положим отдельно. И другие повторы – тоже. А теперь сложим копию копии – из повторов. И посмотрим, что получилось. А получилось недурно. Почти как надо. Но, гораздо проще сделано. И не нужно всю информацию воспроизводить, можно вот так – из повторов, примитивов собрать и немного доработать, что бы было — как в реальности.
И не надо все запоминать. Только то, что не входит в имеющийся арсенал. Больше запомним. Главное – правильно скопировать. Это мозг делает виртуозно.
Зона и точка внимания.
Если копии есть на все случаи жизни, то есть и копия себя в окружающей обстановке. И есть копия действий в этой обстановке. И есть копия информации, и копия органов восприятия этой информации. Можно все воспроизвести заново. Сравнить и найти отличие. Можно и не все воспроизводить, а по частям. А можно …
Как только мы заговорил о частичном сравнении, так сразу можно начинать разговор о зоне внимания. Если мы говорим об органах восприятия, то зона нашего внимания, это то, на что нацелен наш внутренний глаз, ухо, нос и кожа, созданные средствами мозга. Это их восприятие внутренней модели реальности. Ни внутреннего глаза, ни уха, … ничего на самом деле нет. Это виртуальные модели. Как, впрочем, и внутренний экран.
Но работают эти несуществующие в действительности органы восприятия – превосходно.
Они позволяют делать то, что реальным – не под силу. Они позволяют выделить из картины реальности только то, что необходимо для логической обработки на предмет опасности или возникшей необходимости. Остальное – не важно. И не стоит на это обращать внимание. Из какофонии громких звуков мы можем четко выделить слабый, но очень важный для нас шорох. Из изображения только то, что движется. Из запахов …
Наши внешние органы восприятия начинают работать под руководством внутренних, виртуальных. И поворачиваться туда, где есть что зафиксировать, как событие или цель.
Так появляются и работают внешние зоны внимания. Есть еще и внутренние. Они работают в нашем сознании. В том, что мы воспринимаем как сознание.
Сознание появилось с весьма практичной целью. Отделить настоящее от прошлого. То, что происходит в настоящий момент должно четко отделяться от того, что уже произошло. Иначе наша память заполнит все наше существование, и мы потеряем реальность настоящего за огромным наследием прошлого. Так как уровень воспроизведения их одинаков, и отличить одно от другого мы просто не в состоянии. Появившееся сознание четко провело грань между прошлым и настоящим. То, что в сознании – настоящее, то, что приходит из памяти – уже прошлое. Прошлое приходит в сознание теперь только на время и под контролем. Правда, контроль – не очень, и часто дает сбой. Особой беды тут нет. Можно вспомнить прошлое и снова пережить все. Но неприятность есть. На это время из-под контроля уходит настоящее. Бывает это, правда, не так уж часто. Переключаемся мы на воспоминание потому, что оно попало в зону внимания. Крутятся в нашем сознании разные мысли, приходят и уходят, мимолетные образы и зарисовки из прошлой жизни. Вдруг что-то мелькнуло и ушло, но внимание цепко тащит его назад. Тут где-то цель. Тут что-то есть. Новая прокрутка. Нет, не здесь, но рядом. И включился поиск. Внимание, как прожектор в тумане рыщет по памяти в поисках того, что мелькнуло короткой вспышкой.
Внимание переключило работу целевого комплекса на информацию памяти. Этот комплекс — главный работник. Ему много и позволено. Даже отключить настоящее. Определение цели – главная задача. Вдруг это опасность. Вот почему так часто мы задумываемся.
Сегодня наша жизнь стала другой, но инстинкт самосохранения никто не менял. Он так и реагирует на все, и пытается защитить нас от возможной угрозы. И не важно, что мы совершенно о другом думаем. Он на страже. Внимания рыщет по закоулкам памяти. Инстинкт ищет выход из тупика, в который его загнали мы, пытаясь решить очередную каверзную шахматную задачу. И нападение он спланирует также всерьез. Даже эмоциональный взрыв, в нужный момент устроит. А мы просто болеем за любимую футбольную команду…
Зона внимания в памяти, зона внимания в бесконечном внутреннем диалоге между Я и еще каким-то Я. Они переключают внимание в нашем сознании с одной информации на другую, и сознание работает на несколько сторон одновременно. То с внешней информацией, то с внутренней, то сразу с обеими. Но, сознание еще не весь мозг, а только его небольшая часть. Сознание работает, но большую часть информации мозг обрабатывает без участия сознания. Или с минимальным его участием. Вот потому, мы тут помним, а тут – не помним. Но, все сделали верно, ничего не забыли, даже утюг выключили, и газ, … а, может и – нет…, автоматически делали.
И в зоне внимания есть своя подвижная точка. Точка внимания работает внутри зоны, точно указывая, что и как именно происходит. Она — указатель места события в контролируемой вниманием зоне. Если мы читаем книгу, то в поле нашего зрения книга – зона внимания, а точка внимания отслеживает читаемое в данный момент слово. Мы плохо видим, что происходит вокруг книги, но видим, не забываем переворачивать страницы, а полное внимание только к скользящей по тексту точке. И порой, текст вдруг перестает существовать, и мы видим наяву, то о чем читаем. Или почти наяву, но мы же только читаем, … это включился аппарат моделирования образов. Увлеклись.
Такие точки внимания есть во всех зонах, внешних и внутренних.
Образ, это частица информации. Любой. Универсальная единица измерения. Она не имеет четких счетных границ, но она имеет отличительные признаки. Собственно, только это и фиксирует тот или иной образ. Системе все равно, большой образ или маленький, простой он, или сложный. Состоит он из таких же образов и входит в один из образов как составляющая часть. Он образуется при копировании реальности и имеет четкую привязку именно к этому фрагменту реальности. Он связан с ним. Эти связи – постоянная составляющая образа. Но, … наша логическая система такова, что этот образ может быть использован в других копиях или как первоначальная основа, или как фрагмент моделирования. При повторном использовании образ получает новую привязку, вдобавок к имеющейся — новые логические связи. Или он не будет использоваться. И его связи постепенно перейдут к другому образу, а этот тихо и постепенно исчезнет из памяти…
Эволюция логической системы.
Если рассматривать мозг, как центр обработки внешней информации по принципу копирования и ее воссоздания в образах системы, то можно проследить и примерную его эволюцию не только как управляющей системы. Он полностью перенял аппарат обработки информации от клетки. Клетка сформировала первые системы:
- Химический анализатор.
- Анализатор осязания.
- Анализатор положения и координации в пространстве.
- Исполнительная система.
- Система формирования целей.
А мозг дополнил недостающие:
- Система логической обработки целей.
- Анализаторы изображения, звука, обоняния и пр.
До системы формирования целей развивалась клетка. Она сформировала первый центр логики. Мозг только использовал этот центр в своих интересах. Скопировал и применил на другом уровне.
Клетка.
Первая логическая машина природы. Принцип работы тот же – сделай копию и сравни. Удивительно, не то, что она делает, а почему?
Ее образное мышление развито не менее чем у мозга. Для нее основная внешняя информация – среда, в которой она существует, и задача, которую она решает.
И все задачи направлены на выполнение главной. Выжить и скопировать самое себя. Но, не просто скопировать, а при этом перевести счетчик собственного времени назад. В обеих половинках себя. Для начала новой жизни.
Клетка решает сверхсложную задачу. У нее нет права на ошибку. Или есть? Но, только в одной из своих половинок. И не постоянная ошибка, а сбой в программе. Вот, что она может себе позволить, не останавливая собственную жизнь. Испорченная половинка или умрет, или обретет новые качества, не присущие материнской клетке. Где может получиться ошибка воспроизведения? Да, где угодно. В любой точке строительства копии. И они случаются, эти ошибки. Из всего количества и мест их возникновения, ошибка в памяти, т.е. в ДНК занимает ничтожно малый процент вероятности.
Но он есть. И клетка постепенно перерождается. Ученые говорят, что за 50 циклов деления… накопление ошибок уже несовместимо с жизнью.
ДНК можно восстановить, получив информацию от здоровых клеток и сравнив ее со своей. Чем-то надо обменяться с соседями. Что-то отдать и что-то получить. А потом исправить собственноручно, если уже есть, с чем сравнить.
Есть обмен химическими образами, но если принять во внимание работы П. Гаряева, то обмен идет и на уровне СВЧ излучения, когерентного, надо добавить. Корректировка ДНК и самой клетки идет по результатам сравнения. Как химического образа, так и оптического. Но, химический обмен возможен только при наличии близкого контакта. Он далеко, не всегда возможен. Оптический настрой возможен как от соседней клетки, так и от внешнего источника, например, Солнца. Оптические свойства клетки оказываются в прямой зависимости со степенью ее самокорректировки. Клетка самокорректируется под воздействием нужного спектра излучения. Естественно, она должна и генерировать такой же спектр излучения. И получать сходный спектр. Это может определять и среду ее обитания. В данном случае, вода, как физическая среда, является определяющей, не потому, что она мокрая, жидкая и т.д., а потому, что она пропускает только такой спектр излучения, который способствует самокорректировке клеточных структур. Спектр является образом и должен быть скопирован, воспроизведен и применен в системе управления. Кажется, здесь основа понимания жидких кристаллов в жизни клеток. Они делаются для управления. Кристалл – образ, а спектр – внутренняя исполнительная команда.
Таким образом, клетка имеет два языка для одновременного общения с внешней и внутренней средой. Химический и оптический. Добавьте к этому ориентацию в пространстве и тактильную чувствительность. Не хуже нас она устроена. Уровень сложности тот же. Даже отличия в системе управления незначительны. У клетки она, как и у нас — открытая. Может быть, чуть больше, чем у нас. И каналов получения информации не меньше. Если учесть, что на ее размерном уровне нет понятий: «звук», «запах», и еще много такого, что мы считаем обычным. Так что, выбор у нее небольшой, и она применила все, что могла.
Система образов у клетки химическая, а команды управления – оптические. У нас – наоборот. Но, и мы, и отдельная клетка, может воспринимать все виды внешней информации. Правда, у нас другие приоритеты.
Мозг.
Мозг развился из системы целевого управления, аналогичного клеточной, и на ее же основе сделанной. Нервная система повторила на новом уровне сначала логическую систему отдельной клетки, а затем сделала шаг в сторону усиления логического аппарата. На этом уровне возможности это позволяют. Но система формирования языка управления из фрагментов внешней информации осталась. Только к языкам, понимаемым системой, добавился еще и язык электрического импульса. Как отдельно взятого, так и серии импульсов. Серия — это уже образ. Но, и отдельный импульс – тоже образ. Его общая форма, длительность, фронт, спектральный состав.
Это скоростной язык. И чуть легче формируемый, чем спектр. Он более точен, и менее избыточен. Он требует меньшего времени как на исполнение команды, так и на адаптацию после этого исполнения. Он и рассчитан на временное исполнение. Не на перестройку или копирование аналога, а на быструю передачу управляющей команды по исполнительным и логическим цепям. Копирование присутствует и здесь, но в процессе передачи импульса эта задержка от получения сигнала до его копирования в виде ответной генерации импульса очень мала. Малые доли секунды. И мы говорим о канале передачи импульса, не вдаваясь в особенности его передачи.
Мы можем проследить эволюцию нервной системы от простейшей связи нервных клеток гидры до человеческого мозга. Но становится очень интересным найти тот момент, когда мозг сравнился по выполняемым функциям с логическим аппаратом клетки. Не по сложности, а по развитости обработки информации в системе управления. По количеству применяемых образов и команд системы. Только с этого момента развитие мозга становится уникальным. Он использует весь арсенал средств и каналов получения информации и управления клеточной логической системы, добавил к ним свои, и получилось то, что есть.
Он добавил каналы получения информации, которые на клеточном уровне просто не могли быть использованы. Главные из них, это изображение и звук. И существенно доработал систему пространственной ориентации вместе с ее гравитационной составляющей. Куда же деваться — другие размеры. Химический способ получения информации стал вкусом и запахом, а «чувство локтя» стало осязанием. Появилась отдельная система определения направления передачи тепловой энергии. Тепло – холодно, для клетки это неопределимо.
Но принципы обработки и язык системы остались те же. Мысль выражается образом. В любой его вариации или всеми сразу. В формировании образа участвуют все органы чувств. И работают все они на одном принципе. Различаются они входными анализаторами.
Языки системы.
Главный и единственный язык системы – формирование образа. В любой системе определения. Вопрос только в информативности и скорости формирования. Как и какими средствами сформировать образ. И на каком уровне. Для собственной работы мозг формирует образы в виде динамической серии электрических импульсов. Для клеточных образований в ход идет их язык – химических соединений. Очень возможно, что используется и язык спектра, но я пока об этом не знаю. Но, в этом случае, логические способности мозга очень далеки от опубликованных о нем данных. Они многократно выше. Так как скорость передачи излучения не десятки или сотни метров в секунду, как в нейронной связи, а скорость света. В этом случае нам еще долго разбираться со сложностью мозга и с его способностями. И, кажется, так оно и есть.
Но, мы все же пока будем считать быстрым каналом передачи – электрический, а медленным — химический. И, кроме того, есть еще система обозначений для внешнего использования с себе подобными.
Во внешней среде формирователем образа становится весь организм вместе с его системой управления. Это наш язык общения, который включает все атрибуты формирования образа – речь, мимика, жесты, движения, чувства и т.д. Он предназначен для других, и тут не подходит внутренняя система понятий. Он может передать далеко не все, что желает объяснить передающий и говорящий. У принимающей стороны система понятий несколько другая. И в диалоге вырабатывается компромисс, частично понятный обеим сторонам. Вырабатывается общий образ мысли, но он уже не является внутренним для обеих сторон.
Язык общения образует язык верхнего уровня системы. Этот язык работает на уровне сознания, как основной. Тут срабатывает тот же принцип копирования. Если информация важна, ее запоминают и копируют. Коллективные живые организмы сразу делают язык общения языком своего сознания. С момента появления обучения, в период роста организма, в его сознании появляется «Наставник». Имитация внешнего управления, внутренний голос и пр. и пр. О нем я уже рассказывал.
Языки системы, хоть и служат одной цели – формированию мысли в виде образа, но работают они в разных средах. И потому, есть различия, позволяющие их назвать разными.
Вот мы и получили три языка формирования мысли. Все они формируют и принимают к обработке образы. Химический – на клеточном уровне применения, электрический – на уровне организма и мозга, и система обозначения понятий для внешнего мира.
Формирование образа.
Первый главный общий принцип – формирование образа идет в зоне его приема из внешней среды. Как мы уже говорили, из внешней среды информация в прямом виде не принимается. Она сразу преобразуется в ее понятный для системы обработки образ. Вот место преобразования внешней информации в образ и можно назвать зоной приема. В зоне приема информации и идет формирование внутреннего образа. Он понятен для системы и может быть доработан для полного понимания. Таким образом, зона приема становится одновременно и зоной формирования управляющих команд.
Сознание и возникло для отделения управления от внешней информации. Оно ввело непрерывное управление с переключением от внешней среды к внутренней. Этот момент возник на уровне, очень далеком от человека, и даже от всех млекопитающих, … например у пчел просто обязано быть сознание, так как есть язык общения. И надо формировать образы для собеседника.
В простой автоматической системе, пусть даже автономной, это невозможно. Такая система неспособна к общению. Она формирует управляющие команды только для себя. И только на основе прямой внешней информации. У нее нет того, что мы называем воображением. Системы моделирования образа. Без сознания такая система не может работать. Ей нет места. Но, образы есть. Они взяты из реальности и применяются как команды прямого действия. Еда, день, ночь, опасность, … информация сравнивается и, остается только исполнять соответствующую программу действий.
Второй принцип – неполное представление образа.
Это странно, но, … даже если есть полной образ, он все равно будет формироваться в урезанном виде. Это уже связано с пропорциональностью его восприятия. Полный образ содержит несколько точек восприятия образа. Одновременно в одной и той же зоне формирования их не воспроизвести.
Но, чаще, неполное воспроизведение достаточно для исполнения, и, кроме того, частичное воспроизведение реального образа ведет к его постепенной фрагментации. Фрагменты могут быть использованы для создания других образов. Чем выше организация системы, тем больший запас фрагментов образов создает система. Это основа моделирования командных образов. У человека фрагментация образов, как основа моделирования достигла высшей степени. Кажется, только он в состоянии представить то, чего не бывает в Природе. Возможно, что это качество присуще только человеческому уму. Но, с ограничением. Образ должен быть представим и должен состоять из представимых фрагментов. Для представимости новой информации человек использует упрощенный аналог, существующий или возможно существующий реально. Так как его зоны приема информации достались ему от его предков и не воспринимают информацию, выходящую за рамки статистической реальности и скорости ее моделирования. Например, быстро перемещающийся объект, он только фиксируется, как «что-то», и все. Если попал в скоростной диапазон. Если скорость объекта выше, то он и не фиксируется. Как пролетающая пуля, … ее мало кто видел в полете. Скорость, при ее размерах, за пределом восприятия.
Но, повторяющуюся быстротекущую информацию они способны принять, хоть и с большими ограничениями. В зоне приема она фиксируется, но не определяется. Дальнейшее ее восприятие уже зависит от особенностей конкретного человека. Пример? Пресловутый «двадцать пятый» кадр. Его воздействие на человека явно сильно преувеличено, но, оно есть, и этого никто не отрицает. Только не на всех, не всегда, и не всегда так, …. а остальное — верно.
Ну, вот и подошли к формированию образов. В зоне приема, это на внутреннем экране нашего сознания образы и формируются. Я уже говорил, что экрана, как такового нет, есть точки регистрации импульсов, направляемых на логическую обработку. А какой сигнал, и от какого источника в эту точку направить, … это уже дело техники. Отдельные точки регистрации расположенные в самых разных местах составляют общую картинку. Ее складывает логическая система. Она задает систему и порядок опроса точек, увязывает их в общую картинку, добавляет то, что не успела доработать система первичной обработки изображения, и мы видим, то, что видим. Но закройте глаза, и появится изображение вашего воображения, а если ваше воображение достаточно развито, то и глаза закрывать не надо, оно возникнет прямо поверх реальности. В цветах и красках … и может перекрыть реальность. Не зря говорят, что человек видит не то, что видит, а то, что хочет видеть. Это не только направленность предустановки, но и принятие желаемого за действительное. И видим мы …, а, что хотим то и видим. И слышим, и нюхаем, и … все остальное. А потом говорим – почудилось…
Образ, как мысль, сформулированная в образе, обладает избыточной информацией. Образ дает больше информации, чем нужно для формирования исполнительных команд, но с другой стороны он более точно передает смысл. Его избыточность формирует и дополнительные команды, которые в данный момент можно и не исполнять, но они создают дополнение к образу. Образ обретает глубину восприятия. Далее следует его корректировка на настоящий момент. Корректируются именно дополнения. Если они не нужны — убираем, Но не все подряд, а в зависимости от нюанса формируемой мысли. Иногда от образа остается одно название, но тем и хороша фрагментарная сборка, что ее можно разобрать, или собрать в заданном ракурсе. А также дополнить другим фрагментом из другого образа. Так и собирается образ вместе и одновременно с целевой задачей. Задача сформулирована, если собран ее образ. Образ формирует цель наших желаний. А объект это или нет…
Сборка образа.
С технической точки зрения, например, в привязке к компьютеру, образ — это картина на мониторе, где каждый фрагмент, выделяемый границей разделения или перепада света и цвета, это цепочки связанных адресов. Они занимают не так много места, как это может показаться на первый взгляд. Фрагменты не дают полного представления, но они отражают отношение к реальному или сформулированному с их помощью объекту. Это как встроенные примитивы – квадратики, кружочки, звездочки, и т.д. Но они выделены из реальности и ее же формируют. Основные черты лица, наложенные на цветовой фон, дают реальное лицо, а с учетом совсем других фрагментов из других образов мы можем повернуть лицо и фигуру, хотя, может быть кроме фото в журнале, больше ничего и не видели. Фрагментирование и законы перспективы позволяют это сделать. Я не говорю, что это просто, но это вполне автоматическая задача изменения ракурса на вымышленный объект. Реальности мы все равно не знаем, но покрутить образ можем. Тут уже работают стандартные программы обработки изображения, но образ задан и удерживается как основа. Так создаются сегодня компьютерные мультики. Если без проработки всего кадра, а только основной его части – главного объекта восприятия. Это уже вполне экономичное решение. Фон задается отдельно. Это другая задача.
И самое главное, если нет реального экрана, то и нет размеров изображения, и его разрешения.
Вот в чем секрет. Изображение может формироваться, с каким угодно допустимо малым разрешением, но мы его будем воспринимать как полноценный объект. Предел ограничен узнаваемостью. Он должен сохранить отличительные признаки именно этого образа. Он и появляется в воображении на самом низком разрешении. Остальное — по мере сохранения внимания к этому образу.
Только в этом случае он начинать обрастать деталями. И то, если требуется что-то уточнить и дополнить, очень часто мы сначала сформируем этот недостающий фрагмент, а потом, показав себе его установку, … снова отбросим. Он не вписывается в разрешение картинки, но мы же помним, что он где-то здесь есть, … и нам этого вполне достаточно для полного представления.
Большая часть образа дорабатывается только виртуально, с фиксацией образа добавляемого или исключаемого объекта. Основной образ при этом не изменяется. И имеет очень маленькие фактические размеры по разрешению. Таким образом, разрешение картинки не растет, но доработка прошла. Фактически, вместо уточнения и усложнения основного образа мы формируем динамичную смену простых образов. Кино, да и только…
Мозг делает один фокус при формировании образа. Образ не имеет четких границ. И четких линий. Он как бы изначально сделан крупными мазками. Мы точно знаем, что это или кто это, но типовые фигуры не оконтуриваются. Образ становится узнаваемым по частям. Если мы всерьез занялись воспоминанием, то образ приобретает конкретность, но застывает, как фотография. И если мы через время снова вспомним этого человека, то всплывет в воображении именно этот образ. И сломать его уже очень трудно. Появился стереотип.
Теперь сборка образа идет уже по узловым точкам, и только на этапе конкретизации используются конкретные фрагменты из реального изображения. И то, оперативно, наша память подбрасывает нам только накатанный, пусть и реальный фрагмент. Чаще всего один, редко два. И нужны долгие поиски для получения более или менее полного воспоминания.
Мы всегда видим в нашем воображении главный объект или группу. Тот, что успели зафиксировать. А все остальное – подразумевается. Потому мы всегда стараемся выхватить из реального изображения главную составляющую. Она и будет основой для фрагментирования и последующей сборки образа. Уже с малым разрешением, но нам так даже удобнее.
Быстро крутятся только хорошо отработанные образы. Их очень мало, по отношению к остальной памяти. Ничего сверх того, что укладывается в быстрый образ. Остальное — уже по спецзаказу.
На это уже нужно время или точное место начала цепи воспоминай. Или исполнительная команда в виде эмоции. Она по ассоциации и раскрутит всю первичную цепь воспоминаний. А мы говорим, что-то вспомнилось вдруг, … и не вдруг, сами и заставили искать, своим настроением и эмоциями. Вот и вспомнилось.
Мы просто не замечаем, как пользуемся простыми шаблонами для формирования образов наших мыслей. Очень эффективная оказывается система образного мышления.
Наша область представления образов работает очень экономично. Векторная графика в действии. При таком формировании мысли образ может поспорить в экономичности с текстами и речью. Его информативность значительно выше.
Но, это визуальные образы. А вот то, что «подразумевается», это как используется? Уже в виде типового символа. Если уточнить формирование образа с позиций внимания, то «подразумеваемые» объекты держатся в качестве адресов в зоне внимания памяти, а в точке внимания формируется образ. И одновременно с ним формируется новая зона внимания теперь в зрительной зоне. И новая точка внимания этой зоны. В этом мозг не отличается оригинальностью. Он построен на повторениях и копировании. Один принцип действия и полная унификация. Это дает большой выигрыш и в его работоспособности. В принципе, ему совершенно все равно, где какие операции проводить и какие образы строить. Образная система везде построена по одним законам. Привязка сделана только к каналам поступления внешней информации. Но и это не определяющий фактор. Если какая либо система не справляется с работой, то к ней на помощь тут же могут быть подключены другие области обработки информации. Так часто и происходит. Но не у всех. Специализация постепенно делает свое дело, и со временем такой быстрый перенос задач из одних областей в другие затрудняется. В специализированных областях образуются свои индивидуальные связи, направленные на упрощение обработки только этого вида информации. Они начинают мешать свободе выбора места решения логических задач. Но, повторяю, не у всех. У многих людей, например у некоторой части слепых, в обработке звуковой картинки участвуют и зрительные отделы мозга. Если нет своих каналов информации, то почему бы не помочь соседу,… если он не справляется. И такие слепые обладают повышенной способностью к ориентации по слуху.
Полная унификация имеет и оборотную сторону. Образ формируется сразу во всех зонах обработки. И, читая про нарезку лимона к чаю, мы часто чувствуем его вкус, запах, … а обед еще не скоро, но от этих образов «под ложечкой» уже засосало. При получении информации по одному каналу мозг достраивает остальное во всех других. Для гарантии понимания. А мы это называем глубиной восприятия и хорошим воображением. Может и так. Но, страницы про работу главного героя на свинарнике читать что-то расхотелось…
Примитивы.
Сборка образа идет из заготовленных примитивов. Примитивы добываются из поступающей информации. Это отдельная и хорошо организованная целевая задача постоянного исполнения. Она делается почти автоматически. На примитивы разбивается все, что фиксируется вниманием. Внимание фиксирует образ внешней среды, … и пошла работа. Сначала общий вид, потом наиболее важные объекты, далее их взаимосвязь… и так до мельчайших деталей, которые зафиксировало внимание. Но внимание фиксирует далеко не все. Что-то попало, а что-то осталось за чертой. На что-то просто не хватило времени. Потому и образ получился не совсем конкретный, а так, средненький. Общий вид, главная часть, и кое-какие детали. Так обычно мы и успеваем что-то оценить. На полный обзор и запоминание нам никакого времени не хватит. А тут еще проблемы одолели, успеть бы…
Какой образ, такие и примитивы получились. Кое-как сделаны. Но, больше и не надо. Эти примитивы еще много раз будут уточнены и доработаны. И все равно они сохранят свои усредненные свойства. Так удобнее. Все отклонения от таких усредненных примитивов будут храниться отдельно, и применяться по обстановке. И вообще, чем больше фрагментирован начальный образ, тем проще потом его воссоздать. От копии много не требуется. Нужно подчеркнуть главное. А детали, … это уже детали…
Примитивов получается много, очень много. По всем видам поступающей информации и всем взаимосвязям этой информации. От примитива требуется только одно качество. Он должен быть уникальным. Он должен что-то выделять в объекте воспроизведения. И быть отличным от других примитивов. Но простота — максимальная.
Изображение дробится на цвета, черточки и абрисы. Те в свою очередь на составные части дробятся на составляющие. Цвет на основные и дополнительные, абрис на основу и характерности, и т.д. Запах, вкус и осязательные характеристики подвергаются не меньшему дроблению. Коллекция примитивов растет и пополняется почти постоянно. Не менее сильно разбиваются на составляющие и взаимосвязи между разными составляющими одного реального образа. Что, с чем связано и как – по этим критериям идет разбивка. И логика событий, и их очередность, динамика событий и результаты, …все перерабатывается в примитивы. Чем запоминать всю цепь событий и реальных образов целиком, лучше запомнить их отдельные, но отличительные особенности. Для хранения в памяти всей поступающей информации никакой памяти не хватит. И искать потом как, если все подряд пишем? Не крутить же все назад, чтобы что-то еще раз вспомнить. А пишем-то каждый день одно и то же. Как найти нужный момент. Лучше уж отличия фиксировать, а остальное, каждый день повторяющееся, один раз записать во всех деталях, потом из этих примитивов и делать дополнение, создавать фон к отличиям. И никто не отличит воссозданную копию от оригинала. А если и допустим неточности, это не важно. Если внимание не отметило, значит – не стоило оно того. Зато, какая экономия памяти, и какая мобильность в создании образа.
В хранении фрагменты выглядят предпочтительнее. Вопрос только в их поиске.
Природой предусмотрен ассоциативный поиск. Т.е. опять же по подобию. Линеечки к линеечкам, лица к лицам, запахи к запахам, и т.д. И по составу образа. Образ сразу представлен цепочкой связанных объектов. Это основная цепь адресов. Но ее пересекает не одна цепочка сформированных образов. Там, где пересечений становится слишком много, появляется узловой объект. Узловые объекты составляют сеть укрупненного моделирования. Из них выделяются новые узловые точки – и новая сеть. Вот и появилась классификация или система памяти. Узловые примитивы становятся основными сборочными единицами образа. И часто они начинают заменять подобные им части конкретного образа. Происходит типизация образа.
И другая крайность. Примитивы одной группы различаются незначительно и начинают применяться вперемешку. То один, то – другой. Какой под руку быстрее попал, тот и применили, но, … он из другого образа. Он привязан к нему логическими связями. При его применении вытаскивается на свет и весь его образ. Как приложение или довесок. Он формируется по основной цепочке. Быстро и сразу. И перебивает сборку нужного образа. Если удержать внимание на нужном, то новый образ быстро уйдет по адресам, а если не обратить внимание на это, то происходит перехват внимания. И цепочка образов начнет формироваться в другую сторону. По ассоциации. По подобию каких-то примитивов образов мысль свернула в сторону. Так она и гуляет по перекресткам памяти. То одно зацепит, то другое. Так мы мыслим…, а на самом деле просто так, за примитивы цепляемся.
Способы применения примитивов в такой свободной интерпретации решают две проблемы. Применение узловых примитивов позволяет решить проблему типизации, что значительно сокращает объемы хранимой информации. Не надо хранить все, надо только главное и главное отличительное.
С другой стороны такое «неточное» нахождение нужного примитива решает вопрос перехода на другую линию решения задачи, другую точку зрения, обеспечивает работой целевой комплекс и приводит к расширению логических связей.
Одновременное сокращение фактологической информации с расширением взамосвязей, без ущерба для воспоминаний. Стираются незначительные и обыденные детали, а остается четкая картина связанных уникальных фактов. Только самое необходимое и достаточное. Остальное можно достроить. Если потребуется.
Примитивы взаимосвязей выводят нас на способ моделирования. И решение логических задач.
Первой и основной составляющей выбора всегда была цель. Для чего это мне надо?
Цель, это и есть планируемый результат. Что будет, если …
Все, что будет – будет потом, а пока мы только предполагаем достижение этого «потом…».
Наличие цели определяется начальной системой управления. Она изначально – целевая. Механизм выбора служит для достижения цели.
Цепочка механизма выбора для достижения цели может улучшаться на любом этапе. Так диктуют правила.
Саморазвитие систем вытекает из смысла игры в жизнь. Если все крутится вокруг одной цели – выжить, и для этого все средства хороши, то выбор есть.
И его надо обеспечить. Чтобы было из чего выбирать. И одновременно ограничить. И очень жестко. Иначе заплутаешь среди множества и разнообразия. И тебя сожрут вместе с широким ассортиментом. Задача выбора решается просто. Или выбора нет или он есть.
Нет выбора – одно решение. Вариация только в результате: Или ты, или – тебя. А что делать? Все в одинаковых условиях.
Есть выбор – это два решения и есть продолжение. А потом снова два, и еще дальше. А там опять два… в общем, выбор не ограничен. Так мы и живем. В этом выборе. Это или то. И — не знаю, в смысле — подождем, может, еще что-то предложите. Обоснованный компромисс. Если есть время – выбирайте, нет времени – действуйте с тем, что есть. И одно из двух …
Но это только принятые ограничения. Их можно обойти, создав аппарат выбора. Его задача – обеспечить максимальный выбор целей в условиях собственных и внешних ограничений. Выбирай, тренируйся. Или формируй цель, а с ней и задачу, или наоборот, ставь задачу и определяй возможные цели. Задачи и количество определяемых целей растет вместе с развитием аппарата их формирования.
Простое увеличение количества не дает существенного выигрыша в качестве. Надо улучшать все звенья этой цепи. Только в этом случае возможен переход на качественно другой уровень решений.
Система целей. Конкуренция целей.
Принимая то или иное решение, мы всегда имеем на горизонте цель, к достижению которой мы стремимся. Наши решения всегда имеют целевой характер. Даже если мы и не осознаем это. Цель определяет возможность принятия того или иного конкретного решения. Действовать или подождать, нападать или убегать, сказать «да» или «нет».
Мы задаем себе бесконечные «зачем и почему» пытаясь понять скрытую от сознания истинную цель наших действий. Тот результат, к которому мы осознанно или неосознанно стремимся, делая те или иные поступки. Если цель наших действий в достижении результата, то цель – это результат? Или она дальше, а результат конкретного решения только шаг по этому пути к достижению поставленной цели. Цель – достижение результата? Итог наших действий. Награда за проделанный путь. Возможно…, а так же понимание смысла и направленности своих действий. Если обобщить все варианты понимания, то мы придем к первому. Цель – это результат. Нашего логического рассуждения, наших действий, наших обобщений и смыслового поиска.
А таких целей у нас…, пруд пруди. Рядами и колоннами. И нет им конца. К какой сегодня стремимся? А завтра, прямо с утра? Сегодня важно это, завтра уже что-то другое занимает нас. Цели, их расположение, важность меняются как узоры в калейдоскопе. Специалисты называют этот процесс – конкуренцией целей. Мы начинаем курить, хотя прекрасно знаем, что это вредно для здоровья, но, … сегодня это можно, престижно, интересно, … в конце концов. А то, что вредно, так это еще когда-нибудь, не сейчас. И сиюминутная цель — выглядеть не хуже других, оказывается важнее сохранения своего здоровья. Когда эта цель отойдет на второй план, по разным объективным причинам, то появится какая-нибудь другая. Эта другая, возможно была и раньше, но тогда на нее почему-то не обращали внимания…
Если цели есть дальние и ближние, важные и не очень, сиюминутные и постоянные, то их можно как-то классифицировать?
Тут мы сразу упремся в извечный вопрос: В чем смысл, цель нашей жизни? И не найдем ответа, достойного нашего существования. Вернее, их много, этих ответов, философских и не очень. Выбирай любой.
Эта главная цель не нами задана, и не оценивается. Главное, что она — есть.
Это основное направление логики нашей жизни. На этом направлении есть несколько целей, назовем их стратегическими. Достижение хотя бы некоторых из которых означает для нас выполнение основной жизненной задачи. В этом случае мы можем сказать, что даже если «не всё и не так», но в целом – жизнь прожита не зря…
Можно выделить цели меньшего масштаба. Их выполнение открывает путь к выполнению стратегических целевых программ. Это тактические цели.
И последний класс целей – очередные. Это цели и задачи возникающие в процессе изменения текущей обстановки и условий, как внешних, так и внутренних. Они мало связаны с выполнением каких-то стратегических или тактических задач, но, их выполнение входит в круг выполнения главной задачи – жизни. Какие это цели? Остаться живым при переходе улицы, например. Очередные цели быстро меняются. Возникают и пропадают, но их выполнение – основное наше занятие. Конечно, это очень примерная классификация. И очень простая. Разнообразие вносит уровень приоритета каждой конкретной цели. Ее важность в каждый момент времени. Вот тут и возникает конкуренция целей. И красивая классификация остается только на бумаге, а мы стремимся желаемому именно сейчас. К тому, что нас тянет и манит или обеспечивает наш статус вот в этот момент.
В конкурентной борьбе целей результат заранее предсказуем. Главными оказываются, в основном, очередные цели и задачи, а самыми второстепенными – стратегические. Для них не виден путь реализации. Цель-то есть, но пути выполнения что-то не видать. И главные цели долго остаются в тени. Но их влияние от этого слабее не становится. Система целей работает. Приходит момент, и сначала тактические, а потом и стратегические цели заявляют о себе,… всему свое время.
Определение и удержание целей. Периодичность переопределения целей.
Что выбрать? И как выбрать? По каким критериям определяется очередная цель? По желанию или по необходимости. Это же понятно? Нет, что-то не совсем…
В одном случае выбираем вроде бы мы, а в другом — нам диктуют, что и как выбирать и делать. Люди, обстоятельства, время.
В первом случае мы осуществляем активный поиск и определение цели, а во втором – пассивный. Но результат один – цель включена в нашу систему целей и их приоритетов. Остается вопрос, надолго ли? До очередной переоценки ценностей. Если цель не соответствует критериям выбора целей вашей логической системы, то приоритет этой новой цели будет неуклонно снижаться. А потом она покинет систему, и из цели превратится в препятствие. Для осуществления других, более значимых для вас целей. Почему? Чем она вас не устраивает? По каким критериям?
Движение по выполнению реализации этой целевой задачи не совпадает с направлением вашего развития и реализации стратегических задач. Настолько, что перестает быть значимым. Не тот склад ума, характер, наклонности, физиология, наконец, … не ваше это. Только понимаем мы это иногда слишком поздно. Но, понимаем же, кто — раньше, кто — позже.
Критериями оценки были и остаются наши жизненные ориентиры, принципы и нормы морали, установленные правила и ограничения, наша индивидуальность. Они и формируют общее направление нашего движения по извилистому жизненному пути. Извилистому? Или прямому, как стрела?
Это зависит от жесткости отбора целей в точном направлении выбранной стратегии жизни и устойчивости удержания их высокого приоритета при бесконечных переоценках.
В детстве правильно определился, … и всю жизнь, как по ниточке. Целеустремленный. Таких — единицы. А позавидовать, из них, почти никому не хочется. Появился на свет, прорубил просеку по чужим судьбам, без разбору, и ушел, … очень редко — с почетом. Но, с точки зрения работы логического аппарата, это — идеал. Только по своему курсу и к своим целям. По прямой, с наименьшими потерями и затратами. Остается спросить, а как он выбирал путь и как выставлял ориентиры?
Нет ничего вечного в этом мире. Определение главных целей нашей жизни также не вечно. Наоборот, идет почти постоянная ревизия и переоценка. По мере изменения нашего уровня сознательности и самостоятельности. В поле зрения нашего логического мышления появляются и пропадают очередные ориентиры, и в соответствии с их изменением меняются взгляды на жизнь и система целей. Только вчера не было на свете ничего желаннее, чем увиденное на витрине новое платье. Платья так и не купили, но и интерес к нему почему-то пропал. Друзья про новый фильм рассказали. Класс! Хочу!
Всё, с понедельника я на диете. Надо делать красивую фигуру… и т.д. и т.п.
Борьба целей в разгаре.
Насколько важна частота перепроверки наших целей? Чем чаще мы задаемся вопросом переоценки ценности, тем меньше у нас времени сделать реальное движение в сторону любой цели. И если ничего сделать не успел, то высока неуверенность в выборе этой самой цели и необходимости движения к ней. Можно увязнуть в бесконечном самокопании и самооценке, так и не сделав ни одного шага.
Редкая переоценка приводит к потере ориентации на жизненном пространстве. Жизнь идет к закату, а он все паровозик ищет. Тот, что в детстве так и не подарили…
Периодичность самопроверки, видимо, обусловлена препятствиями в реализации. Возникло препятствие – надо подумать. Стоит ли эту стенки лбом пробивать, может быть, лучше обход поискать или вообще забыть на время об этом желании. Или навсегда. Жизнь-то идет. Будут еще возможности реализовать свою мечту. Не эту, так — другую. Или все же – тараном, и на приступ… по той же причине – жизнь-то идет. Вот и оцениваем все заново. Надо ли, и если надо, то куда?
Координация целей.
Для того, чтобы провести прямую в нужном месте и направлении необходимо две точки. А чтобы продолжить ее в необъятном пространстве – три. А мы, определяя ориентиры и достигаемые цели, далеко ли мы заглядываем в цепь логических шагов к цели?
Большинство дальше первого и не заглядывают. Зачем? Или сразу, или никогда. Только некоторые определяют два следующих шага на пути к цели. Тут уже есть вариации. Или определяется направление первого шага с учетом выбранного второго, или наоборот, сначала выбирается направление первого шага, а потом определяется второй и его возможные последствия.
И то, и другое доступно только аналитикам от природы.
А уж на три шага вперед и более, заглядывают только единицы. Это божий дар.
Но, ошибаются в оценке достижения конечного результата все, и что удивительно, почти одинаково. Это так, если всем допускаемым ошибкам придать один статус – статистическая ошибка. Но, ошибка ошибке рознь. Одна сразу на мечте крест ставит, а другая только отодвигает ее реализацию на какое-то время. Катастрофичность ошибок, безусловно, выше в группе большинства. Но и выигрыш – выше. Не ждал, не гадал, да вдруг – алтын! Само получилось, и все. А не получилось, ну и бог с ним,… не очень-то и хотелось. Радость от реализации есть, а горе от несбывшихся надежд, далеко не на всю жизнь…
Для аналитика проигрыш, это очень болезненный удар, а вот выигрыш имеет среднюю ценность. Он прогнозировался, а потому и радостного удивления меньше. И за реализацией мечты обычно следует чувство потери движения. Стремиться уже некуда, а двигаться привык. Дезориентация давит и для обретения равновесия нужно время.
Еще хуже дело с реализацией мечты в группе гениев. Не дай бог, мечта реализована полностью, … это полная пустота впереди и обида на судьбу, подарившую победу. Радости нет. Есть потерянность. Все вокруг радуются, а ему грустно. Мечта была двигателем всей его жизни и вдруг она кончилась…
Ошибки в планах достижения мечты для гениев очень болезненны и вызывают ту же реакцию потерянности в пространстве жизни.
Так кому или чему тут завидовать? Полная целеустремленность и предусмотрительность оказывается достаточно тяжелой ношей на жизненном пути. И, оказывается, не так уж плохо планировать только на один шаг. Шире кругозор и больше выбор действий. Но, за все надо платить. И за ошибки тоже…
Фиксация цели.
Что может считаться целью или приниматься к рассмотрению, как цель?
В принципе, все, что угодно. Но, должны же быть отличительные признаки, выделяющие цель? К целям можно отнести наши желания и стремления. А также объекты или их прямые и косвенные аналоги. Если мы переходим улицу и смотрим по сторонам, то мы делаем все это с определенной целью. Вернее целей в этом действии более, чем достаточно. Мы стремимся к противоположному краю улицы, мы имеем стойкое желание попасть туда живыми и здоровыми, не создав себе и другим неприятностей. И уже имея такую цель, мы смотрим по сторонам, выполняя программы собственной охраны.
И если, мы что-то уловили хотя бы краешком глаза, а это сектор зоны внимания, то туда немедленно отправится и точка внимания. При этом мы и глазом не повели. Цель локализована по координатам точки внимания. Теперь мы можем повернуть и направить в эту точку свой взгляд. И, совместив его с точкой внимания, будем пытаться опознать объект, привлекший наше внимание.
Теперь формулирование цели происходит в момент между фиксацией ее зоной внимания и передачей на дополнительную проверку к точке внимания.
Внутренние зоны внимания формулируют цели аналогичным образом в тот же момент. Пока мы рассеянно раздумываем о смысле бытия точка внимания бесцельно блуждает в бесконечных образах и словесах,… но, вот в зону внимания попала информация имеющая отношение к последней предустановке на решение трудной задачи. Точка внимания тут, как тут, внимание сконцентрировалось, и пошел поиск. Мы еще не поняли, что нас зацепило, и что мы начали искать, но цель уже сформулирована и классифицирована. Возможно, это скрытая цель, и понадобиться много времени для ее точного определения, но цель уже есть. Она уже попалась в сети логики.
Формулирование цели.
Изначально сложная логическая задача. Вопрос даже не в том, что целей много, а в понимания и отнесении того или иного события к категории цели. Мы что-то где-то уловили, как несоответствие. И что дальше?
Чтобы это несоответствие стало целью нашего целевого комплекса необходимо его не только зафиксировать, но и как-то сформулировать первую задачу на определение и классификацию цели.
Для формулирования задачи необходимо время, и первое формулирование задачи стандартно. Опасность. Даже если это совсем не так. Но, сначала самозащита. В любой форме. Первый попавший или наиболее привычный вариант. Пока проводятся защитные действия от возможного нападения, есть время провести первое исследование и сбор информации. А что, собственно, произошло? Идет опрос очевидцев. Кто и что успел заметить. Если это показать на примере человека, то, например, первая реакция на любой резкий раздражитель, движение, вспышку света, звук, и пр. примерно одинакова – защита, порой в самой экзотической форме. Мгновенная, на уровне рефлекса.
И только потом идет адекватная оценка того, что же, собственно, произошло.
Но, первым идет стандартный комплекс защиты. Он выполняется сразу, без выяснений.
И пока он выполняется, в это же время идет первое формулирование целевой задачи. Первая оценка та же – опасность, но теперь она уточняется по информации от зрения, слуха, осязания и обоняния. Теперь задача формулирования цели входит в динамический режим. Опрос, уточнение, обработка. Пока не выявится зона возможной опасности и первая реальная информация о цели.
Относительно долгий процесс включения стандартной процедуры опроса связан с тем, что выполнение программы защиты сначала приводит к режиму мобилизации и формированию вторичного сигнала об автоматической защите. Это уже реакция на первую внутреннюю команду защиты. Вторичная команда заставляет все и вся работать на пределе возможностей. И наши органы пытаются это сделать.
А мы это воспринимаем, как внешнюю информацию. Потому появление резкого и громкого звукового сигнала у нас сопровождается «вспышкой света», или ощущением удара. Нет этого на самом деле, и не было. Это наши органы отработали команду мобилизации. Мышцы сработали — и мы подпрыгнули от неожиданности. Реакция оказалась сильнее раздражителя.
Но, в это короткое время и формулируется задача определения цели. Только звук был реальным. Он зафиксировался. И мы начинаем искать источник звука. А не то, что нас подбросило или ослепило на время…
Целевая задача сформулирована. Она далеко не всегда формулируется в таком автоматическом режиме, хотя он и применяется часто.
Все зависит от предварительной установки – настройки целевого комплекса на поиск только определенных целей. Когда задана предварительная характеристика цели, задача формулируется другим путем. Теперь автомат защиты уже настроен. И экстренная мобилизация не требуется.
Теперь работают зоны внимания. Какие? Это зависит от предварительной установки. Если возможная цель внешняя, то и соответствующие зоны внимания. У человека это чаще всего зрительная и слуховая. А собака, в первую очередь, обонятельную включит … она для собаки основная.
Но долго удержать полную концентрацию внимания трудно. И когда появится эта цель – неизвестно. Потому, сначала включается дежурный режим. Это режим общего внимания. Зоны расширены до предела, но точка внимания выполняет другую задачу целевого комплекса. Ее управление передано другой задаче. Но она всегда готова переключиться на новую цель в зоне внимания. Была бы цель.
Формулирование цели — это создание программы для работы целевого комплекса на основе первой логической обработки информации, имеющей какое-то внутреннее несоответствие.
Формулирование цели только создает условие для ее определения, но не определяет. Это программа. На языке, понимаемом системой. Но, не сознанием. Ему это не по зубам.
Определение и классификация цели.
Цель определяется стремлением. Но, выполняя программу собственной охраны, мы, также выделяем ориентиры, на сей раз, это источники потенциальной опасности. Их можно назвать противоцелями.
Каждая цель имеет свою противоположность и альтернативу. Противоположности цели отнесем к противоцелям, а альтернативные цели, это цели альтернативных стремлений. Это конкурирующие цели.
Цели могут быть явными и скрытыми.
Явные цели имеют четкое определение и формулирование.
Скрытые цели могут определяться только по косвенным или вторичным признакам. Не потому, что они секретные, эти-то как раз явные, а потому, что они не имеют четкого формулирования. Мы что-то желаем, но сами не знаем чего, и что-то нас тревожит, но знать бы что…
Для определения таких целей простого механизма нет. Это уже дело сложной обработки логических связей. Человеческий мозг, и не только человеческий тратит на эту работу основное время. Это его главная задача.
Цели имеют различный статус в общей системе целей.
Можно выделить главные цели или стратегические. Это целые целевые программы. Реализация этих программ входит в цель и смысл жизни.
Этапные цели, реализация которых входит в общую стратегическую программу, но имеет только местный характер или временную привязку, можно отнести к тактическим целям.
Очередные цели, это связанные цели, входящие в отдельную целевую программу локального характера. Программы, кстати, могут быть и очень короткими, на один переход улицы, например. У таких целей есть какой-то внутренний порядок и очередность достижения.
Временные цели, не входят в программы и имеют случайный характер. Они появляются и пропадают. Просто так, ниоткуда в никуда.
Все определяемые цели фиксируются и получают уровень приоритета по их важности в общей системе целей. Приоритет цели — очень изменчивая характеристика. Он меняется постоянно, в зависимости от многих факторов. Но, именно он устанавливает внутреннюю очередность достижения этих самых целей.
Изначально высокий приоритет имеют временные и очередные цели. На достижение этих целей нет запаса времени и потому они требуют мобилизации всех возможностей логической системы. Как ни парадоксально, но в первую очередь мы решаем самые обыденные задачи, а для решения действительно важных вопросов время находится не всегда. С другой стороны, ну, попытайтесь определить, в чем смысл вашей жизни, предпринимая в это же время усилия по преодолению оживленной проезжей части. Такая попытка будет верной дорогой, в лучшем случае в больницу, а в худшем, … думать будет уже нечем и не зачем.
Изменчивость приоритета дает возможность уравнять в правах все цели.
Это приводит к конкуренции целей. Цели локального масштаба выигрывают первенство в их достижении у стратегических целей.
Приоритет цели находится в обратной зависимости от дальности этой цели в момент очередной переустановки этого самого приоритета. Если цель далеко, то и тратить силы на ее достижение пока необязательно.
Возможна и другая установка, но в этом случае и мотивация достижения этой цели изменится. И ее приоритет подпрыгнет до необходимого уровня.
Система генерации целей.
Чем виртуознее работает эта система, тем выше способности жизнеобеспечения.
Определение появляющихся целей возможно из информации. Как внешней, так и внутренней. Информация любого вида кроме прямой своей нагрузки, информационной несет еще и целевую. Любопытство не порок, а один из видов определения и фиксирования целей. И страх … выискивает опасности, иногда даже там где их нет. Но, осторожность никогда не помешает.
Информация служит основным источником генерации целей системы целеобразования.
Процесс генерации целей самый важный в функционально самостоятельной логической системе управления. Компьютер этого пока делать не умеет.
Информация поступает ко всем примерно одинаковая, но оцениваем мы ее все по-разному.
Цели вылавливаются из информации сетями логических связей. Только так можно сложить четкую картинку взаимосвязей между отдельными фрагментами информационного потока. Эти фрагменты фиксируются и становятся событиями.
Чем же события отличаются от остального информационного потока?
Первое и главное отличие … в отличии их от остальных. Их отличает несоответствие среднему статистическому уровню окружающей информации.
Мы быстро привыкаем к шуму работающего двигателя, но сразу замечаем новый звук в его монотонном ворчании. Что-то не так. И появилась цель. Дальше мы поступим по обстоятельствам, но это изменение мы запомнили. Когда-нибудь разберемся,… если не забудем.
Для определения различий необходимо, как минимум, два образца. Тот, который мы оцениваем, и второй – эталонный, тот, что мы запомнили раньше. Чтобы было с чем сравнить. Такие эталоны хранятся в нашей памяти. Их огромное количество. Самых разных. А необходимость в них только растет и растет. И мы начинаем их создавать сами из отдельных кусочков. Склеивать и представлять. Это уже не какие-то конкретные образцы информации, а их образы, созданные из примитивов, тех самых кусочков, которые мы сохранили. Они, как детальки детского конструктора.
Образ, это наше представление о той или иной информации. Он и выступает в качестве среднестатистического эталона. Если что-то не соответствует эталону – это событие. Стремление выяснить причину различия – цель.
Ну, а если эталона нет – это вдвойне событие. И возникает сразу две цели: выяснить, что это мы отыскали, и, конечно, составить первый образ этого события. Для сравнения.
Создание образов и примитивов для их сборки – необходимая составляющая процесса генерации целей. Чем точнее образ, тем больше возникает нюансов в сравнении его с оригиналом. Тем больше возникает целей. Самых разнообразных. Что-то важно, а что-то только мешает. И возникает вторая составляющая – отбор целей.
Этот процесс зависит от работы логической системы. Она оценивает и классифицирует цели, расставляет все по полочкам.
Таким образом, на генерацию целей работает весь логический аппарат целевого комплекса. Так и должно быть.
Целевые задачи.
Все, что входит в комплекс планируемых задач и действий можно определить как комплекс целевых задач.
В него входят:
- Определение цели.
- Формулирование цели.
- Классификация и группировка целей.
- Карта целей.
- Моделирование целевых задач.
- Оценка моделей с разных точек определения.
- Определение статуса цели и его изменение.
- Определение ограничений в достижении цели.
- Оценка результатов выбора. Определение цены выбора.
- Глобализация цели.
Вот сколько, этих задач. Их надо решать. В конце концов, от их решения зависит жизнь.
Целевые пространства и их взаимодействие.
Если цели определяются нашими желаниями и стремлениями, то желаний у нас, … как рыбы в море. И целей – соответственно, …. Как-то их надо все разместить, упорядочить, разобрать по интересам и разложить по разным полочкам. Эти в одну строну, а вот эти в другую, … эти поближе, а те – подальше. Но, все они должны быть видны и каждая на своем месте.
Человек давно установил для себя простую систему группировки целей. По кругу своих взаимосвязей. С собой и со всем, что его окружает. С другими людьми, с природой, и пр. и пр. В этой системе ориентации есть два полюса: Я и внешняя среда. И взаимодействие этих полярностей.
Рис.9. Эгоцентрическое пространство и выбор направления на цель.
Вот он, наш эгоцентризм, на рис.9. Наше Я, разумеется, в центре, а вокруг поле наших целей. Полюс Я и Я, это наши внутренние цели. Цели нашего организма, и его желания. Они, далеко не всегда осознаваемы. Есть зона ограниченного влияния нашего логического аппарата на возникающие цели и возможности их достижении. Такая же зона есть и у другого полюса. Не можем мы изменить законы природы, как бы нам этого не хотелось. И многое другое – тоже. Цели там располагаться могут, но вероятность их достижения, увы, ничтожна. Все остальное пространство, в принципе, достижимо. Если постараться…
Теперь мы можем расположить цели в этом пространстве, учитывая степень влияния двух факторов: личных и внешних.
Кстати сказать, это достаточно универсальное пространство. Оно пригодно как для целей, так и для задач по их достижению. К этому пространству мы еще вернемся.
Эгоцентрическое целевое пространство позволяет распределить цели, но надо цели как-то соизмерять. Нужна система координат.
Естественно, цель определяется и устанавливается в зависимости от важности ее возможной реализации для нашего Я. Что и как ее реализация может изменить в положении нашего ЭГО в существующем вокруг нас мире. Для нас. Лично. Без всяких оговорок. Потому что, даже за бескорыстными, на первый взгляд, целями стоят вполне корыстные результаты. Даже, если мы этого не осознаем.
Факторы влияния цели на наше ЭГО при ее возможной реализации:
- Статус. Повышение и понижение.
- Условия. Улучшение и ухудшение.
- Пределы нашего влияния. Расширение и сжатие.
Теперь расскажем чуть подробнее о понимании координатных определениях.
Статус.
Это наше положение в обществе и окружающей среде, в нашем понимании. Но, со стороны оно иногда выглядит несколько иначе. Реальность оценки очень важна в правильном определении статуса.
Например, к местному дворнику пришли заезжие ловкачи и приняли его на работу в качестве генерального директора крупной холдинговой компании. Все сделали в соответствии с законом, … кроме реальной зарплаты и работы. Так он и подметает улицы со статусом крупного руководителя.
Статус реальный. Документами подтвержден. И денег немного отвалили.
Что произошло дальше, можно догадаться, но мы сейчас не об этом. О несоответствии статуса и реального общего положения.
Дворник на радостях неделю гулял. Его-то самооценка, может быть, и выросла, а наша оценка его положения? Она, если и изменилась, то не в лучшую сторону.
Условия.
Это условия нашего существования. Как материальные, так и все остальные. В том числе и климатические. Те, в которых мы живем.
Пределы нашего влияния.
Это наши возможности влияния. На себя, на окружающих, на среду. Власть, или способность удержать что-то и кого-то в кругу своих решений и действий. Добровольно или принудительно, но удержать и подчинить.
Все три координаты сами по себе уже цели, но реальную отдачу в их реализации можно получить, только решая задачу в комплексе. Каждая координата, как отдельная цель ни смысла, ни результативного решения не имеет. Но, они определяют цену реализации любой цели для нашего ЭГО. Потому они и применены в качестве системы координат.
Как мы видим на рис.10., это трехмерная система. И расположение целей здесь имеет совершенно другую картину, по сравнению с эгоцентрическим их расположением.
В этом пространстве цели находят свое место по степени их возможной реализации и вне зависимости от конкретного направления наших стремлений. Наше Эго опять в центре, в точке начала координат, обозревает пространство и цели в этом пространстве.
В этом пространстве для определения точки расположения цели без математики не обойтись.
Рис.10. Прямоугольное целевое пространство.
При совмещении пространств теряется одна из координат прямоугольного пространства, но возникает шесть вариации расположения целей. Например, исключается статус и появляется система определения с вертикалью У (условия) и горизонталью П (предел влияния) в круговой системе нашего ЭГО. Зависимость изменения условий нашего существования от получаемой власти и влияния, при реализации наших разнообразных желаний. Интересно, какую цель в этих условиях мы выберем первой для реализации?
Комбинация этих пространств возможна и в полном объеме. Она будет рассмотрена чуть позже.
Система измерений в целевом пространстве.
Надо ввести систему отсчета. Самая простая – 0, 1, много. И соответственно: 0,(-1), (-много). Положительные и отрицательные значения.
Такую систему можно применить только в относительном определении. К предыдущей цели. Абсолютные значения, хоть и имеются, но системой не определяются.
Это и есть система планирования на один шаг. Вот цель. Если она достижима – можно действовать. Если сразу решения не находится, надо найти что-то поближе, а потом и до первой, дай бог, доберемся. Первичная цель ушла в отсчет «много». А на ее место пришла другая, до которой один шаг. Если и эта не достигается, то ищем еще ближе. И вторая уходит туда же – в «много». И первой уже нет. Потеряна. Так и находим достижимые цели.
С ростом системы и планировать надо дальше. На два шага. И новая система отсчета: 0, 1, 2, много.
Теперь возможности системы возросли. Планирование на два шага приводит к системе моделирования. Система моделирования уже строит несколько моделей достижения цели. Модели с большим количеством шагов отбрасываются из-за невозможности удержания цели. Она же опять уходит в «много».
Несколько моделей достижения цели приводят к системе отбора вариантов. Это уже логическая оценка.
И, наконец, 0, 1, 2, 3, много. Такой отсчет не каждый человек может себе позволить. Не считает он так далеко. Для человека это предел.
Машина может и увеличить количество планируемых шагов, но пока ею командует человек. Он и «музыку заказывает».
Вот и остановимся на человеческом уровне планирования.
Система отсчета: 0,1,2,3, много. Во всех направлениях пространства. Как предел относительного изменения координат цели от точки планирования. Если количество первичных планируемых шагов превышает 3, цель определяется как недостижимая. С этой точки, по крайней мере.
А три определимых шага дают три промежуточных цели, которые тоже надо еще достигать. И снова шаги, и снова цели. Все, в пределах трех шагов. Меняется только уровень цели.
Таким образом, количество шагов от одной цели к другой можно оценить не более чем, в три единицы по каждой координатной оси. И начальный круг достижимых целей ограничен тремя шагами. Но детальная проработка может так отодвинуть цель, что и в бинокль не увидишь. Если нет дробных единиц. А их и нет. Все шаги одинаковы. Это результат меняется.
Детализация пути отодвигает и основную, и возможные промежуточные цели за горизонт досягаемости, оставляя в поле достижимых целей только задачу первых трех шагов. Там за горизонтом цели сохраняют порядок следования, но все они воспринимаются уже как один тернистый путь к мечте. Задача их достижения переходит в эволюционный режим. Она дробится на мелкие целевые задачи и прямого пути решения уже не имеет. Остаются только главные ориентиры и короткий путь до первого в их очередности. Дальше только одна логическая связь, связывающая цепочку целей в какое-то подобие маршрута на карте. Но, таких маршрутов на нашей карте было бы столько, что не запутаться бы … в пересечениях и не проскочить нужный поворот.
Карта целей.
Нет пока такой карты. Маршрут есть, а карты нет. И неизвестно, когда будет. Чтобы составить такую карту необходимо зафиксировать положение целей в общей системе координат. Для этого надо ввести неограниченную счетную систему. Ни мозг, ни машина этому не обучены.
Машина считает так, как мы ей определяем. Сама она только до одного считать умеет. Двоичный счет. Но и тут, все, что дальше чем 1, мы диктуем. А сама она знает только 0 и 1, есть или нет, включено – выключено. Все остальное – результат наших логических построений и умозаключений. И сумасшедшие вычисления, и виртуозные программы, … по которым и деревянные счеты будут работать как суперкомпьютер. Если костяшки будем мы двигать. Кстати, так и было в докомпьютерную эру.
Но, проложить маршрут мы можем. Для этого у нас все есть. Есть точка начала координат. Есть сама система координат. И эгоцентрическая система расположения целей. Осталось собрать все это в одну систему.
Эгоцентрическая система целей вполне может быть не плоскостью, а сферой. Полюса недоступности определяют направление оси вращения. Надо совместить ось вращения с одной из осей прямоугольной системы координат и установить сферу в точку отсчета. Для начала в 0. Или совместить ось с равнодействующей, проходящей через начало координат из положительной области в отрицательную. Такое ее положение не требует определения главной координатной оси, которой нет в системе прямоугольных координат. Но таким образом мы ее вводим. Она не входит в систему определения, но фиксирует взаимное положение совмещаемых систем.
Надо разобраться с вращением эгоцентрической системы на оси. Должна ли она вращаться или надо зафиксировать ее положение? Фиксация положения определяет появление позитивных и негативных сторон наших стремлений. Но, кто бы это определил? Все наши помыслы мы рассматриваем через призму нашего Я. Если для меня это хорошо, то, почему это должно быть плохо? А потому, не эгоцентрическая система должна вращаться на оси, а прямоугольная. Максимум от ее возможной реализации всегда должен быть совмещен с выбранной целью. Мы же всегда хотим – как лучше. Это получается – как всегда.
А вместе с прямоугольной системой отсчета двигается и ось вращения эгоцентрики, поворачиваясь к цели нашим корыстным полюсом. Может быть, и не хотим мы этого, да так выходит.
Рис.11. Система ориентации на цель.
Есть система отсчета, есть компас. Вот и все, можно определяться. Но система на рис.11. действует только в пределах выбранного направления к одной цели. Как бы ни была ориентирована система до выбора этой цели, после завершения выбора направление задает ЭГО, ценность и важность определяет ЭГО. Естественно, самую большую. И вся система наших ценностей разворачивается на цель.
Но, точному совмещению оси эгоцентрики и направления на цель мешает зона ограничений. И ось начинает гулять вокруг вектора цели, выбирая наилучшее положение где-то на границе зоны ограничения доступности. Кстати, эта зона определяется и нашими моральными нормами, а не только физиологией, силой и умом.
Остальные цели снова распределяются в объеме радиуса трех шагов. Начинается решение целевой задачи.
Мы решаем самые разные целевые задачи. Порой шарахаемся из одной крайности в другую, но ось наших сиюминутных устремлений всегда крутится вокруг направления на очередную цель. А как все это выглядит со стороны?
Рис.12. Пространство целевого маршрута.
Для этого достаточно ввести систему абсолютных координат, как на рис.12. и посмотреть крутые виражи, взлеты и падения, гуляния по кругу и прочие движения нашей души. Это уже не наша система определения. Она может и должна иметь бесконечную систему, не ограниченную пределом счета. Пусть будет привычная прямоугольная с любой системой отсчета, двоичной или десятичной, это все равно. Результат будет один и тот же.
Будет маршрут нашего ЭГО от начала координат. И закончится он там же. Что и означает конец … игры в жизнь. Но между этими событиями начала и конца будет не только запутанный маршрут. Там же отразятся и наши несбывшиеся надежды, переходя из одной точки измерений в другие, они так и остались затейливым окружением наших действий. Вот они – все. Полная карта целей. Только кому она уже нужна, эта карта…
Но, если подумать, карта целей была с самого начала. Динамическая карта постоянно меняющихся целей на каждый отдельно взятый момент времени. Даже не одна, несколько.
Помните о зонах недоступности в эгоцентрической системе целей? Они всегда находятся прямо на пути к цели, и все время мешают идти к ней по прямой. Эти зоны ограничений созданы эволюцией и нами самими для нашего же блага. Нормальные герои всегда идут в обход …, и в данном случае, этот путь оказывается самым коротким. Возникает насколько вариантов подхода из разных точек. Видимо, их надо назвать точками зрения. И оказывается, чем больше ограничений, тем больше разных точек зрения на одну и ту же цель. Есть возможность выбрать.
И еще, в плоской и объемной эгоцентрической системе вполне может действовать радиальная система координат. С тем же счетом шагов. В центре Я, на периферии – цели. Расстояние до цели в тех же шагах. Горизонт – 3 шага. Начальных. А сколько получится потом – один бог знает.
Все цели на рис.13. в прямой видимости. Никаких препятствий на пути нет. Три круга доступности, в зависимости от удаления. Оценивай, выбирай. Тут не только карта, целый глобус целей.
Рис.13. Карта целей.
Возникает законный вопрос: А что же мы столько времени плутали вокруг да около?
Если сразу и сюда, то непонятно зачем вообще нужно что-то другое. Вот же все – есть, и никаких проблем.
А разные точки зрения? И понимание. В конце концов, карта не решает логических задач. Она только их отражение. И не единственное.
Теперь мы имеем несколько таких отражений с разных точек понимания цели и способов ее координации, ориентации и пр. и пр.
Остался один вопрос. Технический. Сколько направлений можно выделить в нашем секторе кругового обзора целей? Столько же – пока 3. Это если сразу весь круг целей охватывать. Но, внутри выделенного сегмента снова действует система дифференцирования. И снова три сектора. И между соседними целями в сегменте. Вот тут бесконечное уточнение применимо и желательно. Для определения различий между соседними целями. Есть ограничение и у этого процесса. Но, оно у каждого индивидуально. Для технической реализации такой системы определения его надо вводить.
Комплекс формирования и обработки целевых задач.
Он создает целевые задачи. Определяет проблемы, выясняет ограничения в будущих решениях. Задает планируемый результат.
А также, и это самое главное, он определяет порядок и очередность решения всех сформулированных им задач. Он создает цель.
В его задачи входит:
- Генерация целей.
- Формулирование целевой задачи.
- Отбор, и группировка целей.
- Создание связанных целей.
- Определение целевых приоритетов.
- Отбор первоочередных целей.
- Выбор цели.
- Координация решения целевых задач.
- Взаимодействие с другими системами устройства управления.
Вот сколько задач решает целевой комплекс. И это еще не все. Целевой комплекс, потому и комплекс, так как имеет свои филиалы и отделения во всех системах управления. Он работает автоматически, но его работа может корректироваться извне в пределах изменения первоочередности выполнения тех или иных задач. Например, Наставником.
Логика выбора сегодня применяется в управленческой деятельности. Применительно к человеку и его действиям. Подразумевается, что выбор, это прерогатива человека и его мышления. Но, выбор делают все живые организмы. И не только живые.
Если не уходить в философский аспект выбора и остановиться только на логическом аппарате, причем, автоматического выбора, то следует начать с самых азов.
Если мы выбираем, то …, что же мы делаем?
Сама операция выбора может содержать расчетную составляющую, а может быть и вероятностной, случайной.
Что же мы выбираем стоя на перепутье…?
Мы выбираем результат. Результат, это цель нашего выбора. Сам по себе, выбор ничего не решает. Чисто техническое действие, первый шаг в направлении … к цели.
Чтобы сделать этот шаг, даже только мысленный, надо оценить, взвесить и решить. И решиться. А потом и сделать этот шаг.
Дальше, неплохо бы было оглянуться назад и понять правоту или ошибочность своего выбора, сравнив результат с предыдущей его оценкой. Но, это происходит уже нечасто и в основном не по нашему желанию.
Жизнь заставляет.
Мы думаем … автоматически.
Ни мозг, ни машина сами считать, вычислять вероятности илогические решения не могут и не умеют. Для мозга природа придумала иной способ принятия решения. Он очень простой. Если нет ни одного варианта, то применить можно любой. Первый попавшийся. Если один способ есть, то его и следует применить первым.
Эволюция изначально остановилась на принципе копирования и повторении. И на двух встречных процессах. Это процесс бесконечного укрупнения рассмотрения прогноза, и процесс детализации способа решения задачи достижения цели.
Эти процессы полностью повторяют процесс формирования образного копирования внешнего мира на основе образных примитивов с ассоциативной «неточной» выборкой. Когда за основу нового образа берутся примитивы последнего уже созданного и уточняются по новой реальности. «Неточная» выборка примитива и создает ассоциативные связи. Она, с одной стороны ускоряет процесс применения только отработанных примитивов, что сокращает их число. С другой, наращивает логические связи применяемого примитива, за счет использования его в различных образах. Эти процессы идут непрерывно и позволяют сохранить примерное постоянство используемых объемов памяти при постоянном притоке новой информации.
Тот же способ применен и для образования логических связей. Задача решается или моделируется, затем формируется ее образ, как простой элемент – примитив. Примитив используется в дальнейших логических построениях. Если он оказывается устойчиво применимым, то его приоритет растет. И все логические связи соседних примитивов перетягиваются на него в процессе «неточной» выборки. Остальные примитивы, имеющие малые отличия от этого, уходят из памяти, освобождая место под новые. В памяти остаются только самые применяемые. И новые. Которые еще только предстоит проверить на пригодность повторным применением.
Мы говорим только об автоматическом формировании базы образов и способе формирования связей. Разум и интеллект к этому процессу не относятся.
Самым важным в совершенно автоматическом процессе формирования примитива образа становится доработка прошлого, уже примененного ранее образа под новую задачу. Вернее, это первая постоянная логическая задача, постоянно решаемая системой. Она работает всегда. Есть устойчивый образ, но он не соответствует реальности. И надо его привести в соответствие. Выбор начинается здесь. Но, и решение заложено тут же.
Например, мы увидели огурец и составили его зрительный образ. Потом кабачок, образ остался почти тот же. Относительные и абсолютные размеры нас не интересуют. Продолговатый, зеленый, и достаточно. И вдруг – помидор. Но, у нас есть только прошлый образ – огурец. Как из одного образа получить другой?
Это только кажется просто. Увидел – и все. В реальности все иначе. Мы видим помидор и … не видим его. У нас нет под него образа. И мозг его не пропускает на внутренний экран. Там пустое место. Пока. В это время идет доработка образа. Она идет автоматически, на сравнении. Тот был зеленый, этот красный. Тот был продолговатый, этот круглый. Тот был в пупырышках, этот …, если на этом месте прервать процесс сравнения, то вы очень долго будете устойчиво вспоминать «пупырчатые» помидоры. Кстати, дети так иногда их и рисуют. Но чаще наоборот, глянцевые и ровные огурцы. Разных цветов и оттенков. Это результат быстрого сравнения. Мозг не успел закончить работу, а внимание уже переключилось на другой объект. А образ остался. И иногда на всю жизнь.
Процесс доработки старого образа основан на сравнении с новым оригиналом. Это постоянный процесс. Мы смотрим на панельный многоэтажный дом, а видим – спичечный коробок на боку. И только потом коробок постепенно превращается в дом. Это прошла доработка старого образа под новую реальность. И зафиксированы отличия старого образа от нового. Мы не дом запомнили, а его отличия от спичечной коробки. Мы так и воспроизводить его будем. Никому и в голову не придет при первом взгляде на высотный дом считать его этажи. Мы запомним совсем не это. В памяти останется объект сравнения (коробок) и его привязка к местности (общий вид). Так мы его и воспроизведем на бумаге, если потребуется. И допридумываем остальное, а реальные детали исчезнут. Этажность, форма балконов, крыша и надстройки, особенности подъездов, … такие «мелочи» остаются в памяти только у профессионалов и подготовленных внимательных людей.
Доработка образа идет автоматически. Но, она имеет цель. Необходимо создать новый образ, связанный с имеющимся. Это логическое обоснование реальности. Если есть связь с прошлым, то это — настоящая реальность. Реальность и обосновывается процессом доработки. Может быть, это философская постановка задачи, но, для мозга реально существующим может быть признано только то, что можно сопоставить с имеющимися в запасе образами. Остальное – не существует.
Эволюция и здесь оставила простой путь решения сложной задачи формирования нового образа без старого образца. Это все то же копирование, только теперь в виде повторения. Если объект попал в зону внимания более одного раза, то на каком-то этапе он начинает восприниматься как «знакомый». Под него уже есть «черновой» вариант образа. Сначала это просто «объект» в зоне внимания, потом – «тот же объект», затем … мы его вдруг увидим. До этого момента он даже не воспроизводился на нашем зрительном экране. Нет его. Он для нашего глаза «не существовал». А потом появился, как-то вдруг. И вы … «прозрели».
Просто появился образ для сравнения. На основе ранних обращений. Вот теперь пошел процесс формирования зрительного образа. По отработанному сценарию. Есть старый образец. И можно включить стандартную процедуру опознавания. На основе доработки.
Чтобы ваша или чужая мысль стала «вашей», она должна пройти по сознанию несколько раз. Так и делает реклама. Методично долбит в одну точку. Результат будет. Это гарантировано. Даже если вы – против. Это уже ничего не решает. Вам уже вдолбили нужный вариант выбора. И вы его реализуете. В магазине вы «свободно и осознанно» сделаете выбор и купите то, что нужно. Это же заложено в нас. Реклама только использует принцип закрепления образа через повторение. Вы уже доработали образ рекламы под свои примитивы и теперь он «ваш», даже если он и не вами создан.
Потому так трепетно мы относимся к чужому мнению. Оно формирует и направляет ваше внимание и создает первый образ. А вы его потом « вдруг узнаете», он уже «знакомый». Стадное чувство, что поделаешь…
Таким образом, для формирования логического выбора нужен отработанный многократно образец, нужна цель и способ доработки образца до реальности настоящего применения. И можно делать выбор...
До поры, до времени. Потом процесс идет в обратную сторону. Обилие образцов примитивов для одного и того же объекта воспроизведения становится настолько большим, что объект просто перестает восприниматься. Он снова выпадает из «реальности», но уже по другой причине. Для него нет применения. Он стал фоном для других объектов. Он уже не ставит задач выбора и не требует определения.
Такой объект начинает исчезать из памяти. Он переходит в разряд «стереотипов». Объект снова становится только примитивом без определения. Кажется, что он настолько знаком, что …, но попробуйте вспомнить во всех деталях лицо близкого человека, которого вы видите каждый день. Что-то, не очень? Мелькает что-то, а вспомнить и четко воспроизвести образ, не только до тонкостей, но и просто воспроизвести — трудно. А знакомое фото с этим же человеком – да, запросто. Вот так, как фото, вспоминается. Это и есть «стереотип».
И дорогу к дому, по которой мы столько лет ходим, воспроизвести в памяти сложно. А уж, все ли выключили или закрыли, уходя из дому – целый день вспоминать будем, и не вспомним.
Чтобы создать устойчивый образ – необходимо его зафиксировать. Как единый образ. Много образов одного объекта – это отсутствие образа. Множество равновероятных решений – отсутствие решения. Выбор должен быть ограничен. Иначе – выбора нет. Если надо выбрать одно решение из двух – это выбор. Если выбираем из десяти одинаковых и равновероятных, то выбора нет — первое попавшееся. Раз … и выбрали.
Ограничения логического выбора.
Выбор не может быть безграничным.
Если вдруг мы сталкиваемся с отсутствием ограничений, то мы их … себе установим. Сами. Не можем мы жить иначе. А потом будем их ломать, тратя на это жизнь. И не только свою.
Так и живем. Одно ломаем, а другое строим. Хотим свободы, а строим заборы. И чем выше забор, тем спокойнее и свободнее мы себя чувствуем. Только там, за высоким забором мы полностью свободны.
Ограничения – основная составляющая любой логической задачи. Наравне с условиями и событиями ограничения ведут к результату. Если нет ограничений, то нет и задачи. Что решать, если можно – все. Ограничения и существуют для сжатия возможного выбора до приемлемых пределов. Самое интересное в ограничениях, это их взаимоограничения. Ограничения ограничивают все и всех, в том числе и сами себя …
И снова выбор…
Сформулировали задачи, сделали их оценку, сделали даже модели их решений, только что от этого? Ничего.
Математическое обоснование дает гарантию решения, но не обеспечивает нужного результата. Вероятность, вероятность, … а будет он или нет, этот результат? Но нам нужна гарантия получения результата. Нужного результата.
Вероятность его получения увеличивает групповая модель решения. Все задачи — в кучу, и — подбор нужных из возможных. Все задачи связаны целью. И отдельные решения каждой задачи проверяются на реальность достижения этой цели, а не своего результата.
Модели общего решения нет и быть не может. Есть прогноз. И его вектор направленности. На цель. Отличия модели от прогноза понятны. Модель просто обязана иметь математическую проработку, а прогноз – только возможную вероятность его реализации. Что-то среднее между потолком, полом, и … — куда пальцем ткнем. Там и будет. Посчитать, конечно, можно, и, наверное, нужно. Прикинуть и оценить разницу между нашими желаниями и реальными возможностями. Что-то добавить, что-то отнять, и получить среднюю вероятность. Это и будет прогноз.
Так примерно он и делается, этот прогноз. Он нужен только для задания общего направления. На первом этапе. Но, после сбора всех возможных и невозможных решений для достижения цели он уже становится планом действий. Отдельные логические задачи и их решения в нем выступают в качестве шагов по направлению к цели. Каждый из них, в принципе, выполним, он же рассчитан и отработан, но, все вместе эти шаги – полная неопределенность.
Логика выбора и принятия решений.
Чаще всего мы не задумываемся над тем, как мы принимаем те или иные решения. Но, даже если и задумаемся, то сразу ответа не найдем. Логика принятия решения скрыта от быстрого ее понимания под толстым слоем обыденности. Мы принимаем решения так, как привыкли. Мы так делали всегда. Интерес к механизму принятия решения возникает только тогда, когда решение оказывается неожиданным и неадекватным поставленному вопросу. Только тогда мы задаемся вопросом о том, как это мы пришли к столь неожиданному решению? И чаще всего списываем все на нашу интуицию или еще куда повыше…, а если решение оказывается еще и единственно верным и приводит к блестящему результату, то … этот, может быть, единственный в жизни случай мы запомним навсегда и будем потомкам об этом рассказывать бесконечно и во всех подробностях. Чтобы учились опыту и применяли на практике. Но, ведь не научатся и не применят…, у них свой опыт и своя жизнь. И свои решения. Если и применят, то совершенно иначе…
Логика принятия решения входит с теорию управления и расписана во множестве учебников в «цветах и красках», только что от этого? В учебнике одно, а на практике, по нашему опыту жизни получается все иначе. Нет, мы что-то помним, что-то знаем, но действуем все равно, по обстоятельствам. Так, как диктует жизнь. Мы принимаем решение, а дальше …, один бог знает, что получится.
И получается. Все что угодно, только не то, что планировалось. С другой стороны, но получается же? У одних лучше, у других хуже, у остальных — как попало…
И от знания учебников это почти не зависит. Кстати, и от способности к аналитическому мышлению – тоже. Только уровень другой. Аналитик тоже часто ошибается, но цена его ошибки почти всегда много меньше, чем у остальных, этими способностями не обладающих. Значит, логика в принятии решения все же присутствует. Может быть, не та, что в учебниках, но какая-то есть.
Основные определения логики выбора.
Цель – возможный ответ логической задачи. Это еще не результат.
Ограничение – действующие правила, ограничивающие применение всех возможных шагов в процессе решения логической задачи. В условиях ограничений возможны только допустимые шаги решения.
Применяемые средства – набор логических функций и примитивов для решения задачи. Они включают набор активных и пассивных средств.
Активные применяемые средства – набор функций и примитивов, направленный на устранение логического препятствия или отдельного ограничения в процессе решения задачи.
Пассивные применяемые средства – набор функций и примитивов, направленный на обход возникающих логических препятствий или отдельных ограничений в процессе решения задачи.
Примитив – отработанный вариант решения простой логической задачи, применяется как составная часть модели решения задачи.
Модель — вариант решения задачи, построенный на основе прогнозирования.
Прогноз – результат проверки возможности решения задачи, на основе установления логических связей условий и возможного результата.
Логическая связь — соединение логических пространств условий с пространством планируемого результата логической задачи. Наличие общего логического пространства сразу предполагает наличие логической связи.
Действие – изменение текущих условий логической задачи. Входит в набор применяемых средств и учитывается как элемент решения.
Условие – начальный параметр логической задачи. Его состояние зависит от происходящих событий.
Событие – ожидаемое изменение состояния условия.
Ответ – конечный эквивалент состояний и изменения условий в логической задаче.
Результат – зафиксированный ответ логической задачи.
Выбор сделан – назад пути нет.
Теория катастроф относит к этим самым катастрофам любое необратимое действие. Когда обратного пути уже нет. И ничего не поправишь.
Землетрясение – малюсенькое смещение тектонической платформы. Она спокойненько двигалась себе, но уперлась в такую же платформу. На какой-то твердый камушек наехала, приподнялась, … а он возьми да и сломайся, … платформа чуть осела и дальше продолжила свой путь. Эка невидаль?
В масштабах Земли это обычное явление, а для нас? Секундное колебание, и тысячи погибших. Катастрофа.
А если вы воду из стакана чуть-чуть разлили? Ну, ерунда же…
Но, для науки это явления одного порядка. Необратимые.
Если продолжить рассуждения, то принятие решения — такое же необратимое явление. И его можно рассматривать в рамках теории катастроф. Цепь логических рассуждений и построений есть только до принятия этого решения. После этого момента она уже – была. Она – в прошлом. А в настоящем остался только результат выбора – принятое решение. И даже повторить путь логического выбора трудно – условия изменились. Результат может быть уже другим.
Выбор сделан, остальное — не в счет. Теперь принятое решение — единственное доказательство прошлого труда. Верное или нет — какая разница. Это можно оценить только действием или при следующем логическом выборе. А пока оно — единственное. Вернуть все назад уже нельзя. И так будет всегда.
Но мы как-то забываем об этом …
Принятое решение, это результат выбора. Логический результат. Какая логика работала на принятие этого решения, в общем — безразлично. Но логика была в любом случае. Даже в случайном выборе.
Исполнение решения – действие. Пассивное или активное. Пассивное – убегать, обходить, а активное – защищаться, нападать, идти напролом и т.д.
Действие имеет начало, протяженность, окончание и результат. Действие только предполагает принятие логического решения. Для начала исполнения решения нужна еще исполнительная команда. Начать исполнение! И начать. Вот это, часто – самое трудное. Это отдельное исполнительное решение. Тут выбор простой, но такой трудный.
И вроде, ну, чего тут думать – прыгать надо. А ты прыгни, … это ж решиться надо. С табуретки – одно, а с парашютом?
Решил прыгнуть и – прыгнул …, оказывается, это — разные вещи. Можно долго решаться, а сержант рявкнул и, ты — за бортом. Вот теперь решение – принято. Окончательно и бесповоротно. Команда дана и исполнена. Автоматически. Это хорошо, когда есть, кому скомандовать. Исполнять легче, если решили за тебя. Всегда бы так. Решение принимаешь ты, а команда приходит со стороны, и ты вроде не при чем, … мне команду дали – я сделал. И за результат я — не в ответе.
Исполнительная команда не входит в логику принятия решения. Она генерируется в другом месте. Она – первый промежуточный результат выбора. Отдельный выбор. Самостоятельный. И безвозвратный. Если эта команда выполнена, то дальше уже – только вперед, … вот теперь исполнение началось. И это уже новая задача управления и выбора решения.
При решении логических задач виртуальные связи имеют такой же статус, как и фактические, действующие. Они и используются в решениях на правах действующих.
Такая сложная система поиска решений требует аппарата отбора решений. Но в простых системах его просто нет. Как в таком случае принимается решение?
Точно так же. Здесь важен принцип. Подойдет любое решение. Лишь бы оно было. Даже не решение, а только наметка на решение. Точка ответа, хоть близкая, хоть далекая. Хоть за горизонтом реальности. Это уже все равно. Ответ есть. Ну, почти, есть.
Даже самое реальное и обоснованное решение надо еще и исполнять. Ножками, ручками, зубками,… действием. Надо что-то сделать. И тут возможно всякое. Реальность часто опровергает самый точный расчет. Так зачем этот расчет делать?
Для того чтобы выиграть битву надо сначала ввязаться в бой. И стратегическая задача вместе с вычисленными решениями разбивается о реальность на мелкие, но важные тактические задачи. Цель остается, а решение? Его уже нет. Снова — нет.
Но теперь есть цепь тактических задач и решений, которые достигли или нет поставленную цель. Есть повод разбираться. И отбирать правильные ответы. Устанавливать фактические связи по виртуальным, но справедливым в данном случае.
Тактические задачи решались точно также. Есть условия и цель, а решение – любое. В том числе и виртуальное. Отбор будет потом. А сейчас надо действовать.
Поиск решения делается на основе прогнозов и простых моделей. Как сбывшихся, так и нет. В этом суть логики выбора. Мы решаем задачу, не решая ее. Прогнозируем и выполняем. А решение – потом. По результатам действий. Действия входят в выполнение задачи как необходимая часть решения.
На первом этапе развития логической системы есть только один вариант. Или ответ есть, или его нет. И всё. Цель определена – действуй. Нет цели – успокойся и сиди.
Для простых систем так и есть. Простые кибернетические аппараты нам демонстрируют именно такой вариант работы. Они не мучаются над решением.
Это автоматические системы. Они работают от входной информации. И решают только практические задачи управления в реальных условиях. Для их работы необходима только одна цель. Даже если это аппарат для отслеживания множества целей. Тут просто понятия расходятся. Цель задачи управления одна. Зафиксировать и отслеживать. А чего и сколько — это уже технические характеристики выполнения этой задачи.
Но, есть и другие варианты системы управления. Её организации и ориентации. Системы отбора самых важных на данном этапе целей. Сложности возникают при появлении нескольких целей одновременно. Конкуренция целей заставляет делать уже обоснованный выбор. Одно из двух, трех, … множества.
Самый простой выбор – любое решение правильное. Это и есть главный принцип выбора. Но, и первое ограничение. Если любое решение правильное, то и статус у них один. И выбор — только по результату.
Теперь, если суммировать все вышесказанное, мы получаем парадоксальный вывод:
- Логическая задача не решается, а только фиксируется. Определяются возможные ответы–цели и формируются виртуальные временные связи.
- Реальная логическая задача превращается в виртуальный прогноз. Вот условия, вот возможные ответы-цели, вот связи, установленные только по наличию целей. Это и есть прогнозируемый вариант решения.
- Решение-прогноз проверяется реальным действием и попыткой выполнения.
- Выполнение прогноза разбивает общую задачу на несколько действий автоматического исполнения. Результат пока не важен. Важен переход прогноза в плоскость реальности. Решение задачи действием.
- Анализ решения. Оценка результата. Отбор правильных действий. Совмещение первичной задачи с суммой действий. Составление логической цепи. Обобщение опыта в связь: задача — цель – решение.
На этом решение задачи можно считать законченным. Все компоненты определены. Условия, цели и способы их достижения. Результат – вероятностный. Или получилось, или – нет. Если какой-то ответ не устраивает, то надо пробовать снова. Как мы уже выяснили, результат – это сумма прогнозов и действий.
Но, пробовать все решения – задача трудная, а подчас и невыполнимая. И строится прогноз прогнозов. Виртуальная задача, виртуальные исполнения, виртуальные решения, виртуальные результаты. Только выводы – реальные. Появляются модели. Эталоны возможных решений.
С постановки такого класса задач начинается логика выбора и логическая система обработки. На этом этапе начинается процесс думания. Думки заменяют реальный процесс, но дают вполне пригодный результат. Он не всегда адекватен реальным условиям, но он на это и не рассчитан. Этот результат проверяется потом. Когда реальные условия совпадут с исходными, принятыми в виртуальной задаче. И снова проверки. И снова – думы. Мыслительный процесс. Всё начинается с простого. Тут главное – ввязаться…
По сути дела логика начинается раньше. На этапе первого прогноза. Самого простого. И на этапе определения, что результат действия под влиянием внешних или внутренних источников информации – это первая цель. Выжить.
Система выбора.
Что-то много всего набирается, … пора ограничивать. И раскладывать по полочкам.
- Система построена на ограничениях. Жестко ограничено все. Ограничено возможностями. Считать и вычислять не можем. Влиять не можем. Вероятность нам неведома.
- Все имеет начало и конец, а значит, все должно изменяться во времени. В любую сторону, но, меняться. Не важно, в какую сторону. Или важно? Очень. От малого в начале, через максимум в середине к малому в конце. Постепенно.
- Любое количество факторов больше счетного становится одним общим фактором или счетным их количеством. Обобщение связано с невозможностью учета. Обратная обобщению операция детализации. Эти операции составляют единый процесс обработки информации. Он заканчивается созданием образного примитива. Как общего, так и его деталей.
- Образный примитив – основа системы, ее счетная единица и эквивалент реальности. Он строится только на основе предыдущего. Нет основы, нет и результата.
- Выбор определяется счетностью. Если он выходит за пределы счетности, то – его нет. Это ограничение широты выбора.
- Любая логическая задача сводится к образу. А потому все задачи системы – одинаковы по статусу. Единица в системе.
- Важность и очередность решения задач устанавливает приоритет. Его уровень определяется по тем же критериям счетности. Высокий, низкий, … других нет.
- Система выбора начинается с цели. Она и ориентирована на достижение цели.
- Система построена на логическом расчете и действии. Опять же, в пределах счетности.
- Ни одна система правил не является окончательной. Все правила обязаны иметь исключения. Это жесткое требование системы. Но, на то и правила существуют, чтобы их исполняли. Это тоже – требование системы.
Вот так. Вся система построена на противоречиях. На взаимных ограничениях и взаимных уступках. Считать не умеет, а основана на счете. Выбирать особо не дает, но в основе системы – выбор. Ориентирована на достижение цели, но готова переориентироваться в любой момент. Странная какая-то система.
А наша жизнь не странная? Какая жизнь – такая и логика. Противоречивая.
Логическая система решает совсем не множество логических задач, а всего одну – успеть. И цель у нее постоянная – успеть. Все можно. Нельзя только опоздать с решением. Вот на что нацелена наша логическая система.
И сразу пропадают все странности. Все становится на свои места. Система балансирует на острие времени. И старается заглянуть вперед, в неизвестность будущего. Она старается не столько бороться с настоящим, сколько определить будущее. Заранее. Чтобы было время не только на выбор, но и его реализацию. Все кругом жестко ограничено и закрыто, но она старается … в меру своих возможностей.
Логические связи. Как их только не определяют. Прямые и косвенные, действующие и опосредованные, действенные и информационные, образные, программные, … много определений. Сколько наук изучает эти связи, столько и определений.
С другой стороны, как и чем, определяется логическая связь? И что такое несоответствие логических связей? А соответствие? И как можно и нужно устанавливать эти связи, между чем, и чем? Если, при этом нет развитого логического аппарата.
Безусловный рефлекс, условный рефлекс, обучение, все это годится, когда есть чем анализировать. Клетка не имеет логики, а уроки усваивает. Для объяснения деятельности мозга давно определены несколько видов логической связи. Их мы и посмотрим.
И попробуем разобраться со способами их образования.
Решение логической задачи человеком идет обратно нашей принятой практике. Ставится задача, определяются возможные ответы. И только потом начинается проверка правдоподобия ответов через определение пути решения.
Вопрос, ответ, и только потом – путь.
Если он неизвестен, то идем медленно, с остановками. А если известен, то быстро, по линии прямой связи.
Мы имеем три уровня логической связи в процессе решения логической задачи:
- Виртуальная, когда известны условия и стандартные ответы. Связи фактически нет. Она определяется как допустимая дорожка, но только определяется. Задача еще только требует решения. Например, связь с запредельной целью.
- Расчетная логическая связь, полученная в результате решения задачи для одного ответа. Сколько стандартных ответов, столько и расчетных связей. И то, если получится.
- Прямая линия на основе действующей связи. Задача решена много раз и дальнейшие попытки нецелесообразны.
Если рассматривать логические связи по видам логического обоснования связи, то, тут вариантов больше…
Ассоциативная связь.
С первым и самым главным способом установления логических связей мы столкнулись при сборке образов из примитивов. Очень простой и действенный способ. Неточная выборка при точной классификации. Появление этого способа связано с другим простым способом, но из другой задачи. Это применение в первую очередь только того, что уже один раз удачно применено. А потом уже поиск других вариантов решения. Это использование удачной модели. Это ее закрепление как основной.
Основной моделью может стать первая, попавшаяся на пути. Это решение вероятностной задачи вероятностными средствами.
Если нет точной информации, и любой выбор любого решения ведет к непредсказуемому результату, то для решения годится любой вариант. Но если уже был удачный вариант, то почему он не подойдет сейчас? При равновероятности применения любого варианта решения этот аргумент становится очень весомым в выборе. Применение именно этого варианта уже практически предрешено. Поиск других начнется только в случае явного противоречия действующих условий с условиями удачного применения. Только несоответствие условий толкнет на поиск. Стандартная схема для целевого комплекса.
А пока применяется то, что было применено удачно вчера. Надо закрепить применение. И пусть образ формируется другой, примитивы составляющие его будут вчерашние. И пусть сборка идет по жесткой схеме цепи связок, примитивы будут в него вталкиваться по принципу стековой памяти: первый зашел – первый вышел. Если есть уже адрес применяемого, то его и поставим. А там, будем «поглядеть», что из этого получится.
Но, применяемый примитив уже имеет установленную логическую связь с другим образом. Он и формировался из того образа, и включен в цепь сборочных связей. Его применение сразу указывает на тот образ. Новая задача целевого комплекса. Также типовая. Она решается очень просто. Примитив включается в цепи сборки обеих образов. Обе цепочки – жесткие программы сборки. Они включаются в работу одновременно и одновременно выдают два различных образа. Но внимание сосредоточено только на одном, необходимом сейчас. Его сборка идет под контролем сознания, а второй собирается автоматически. Если начался неопознанный процесс, он сразу перехватывается вниманием. И фиксируется. Определяется его необходимость на данный момент. И если ее нет — процесс завершается. Остается только один образ.
Но фиксация второго уже прошла и осталась в памяти. Два различных по содержанию образа связала логическая связь через применяемый примитив. Ситуация будет повторяться несколько раз, и связь образов может стать прямой, а не только через примитив. Если связь раз за разом будет подавляться, то приоритет связи начнет уменьшаться. И, в конце концов, она перейдет в ту часть списка возможных связей, где ее уже надо будет снова подтверждать.
Таким образом, «неточное» применение примитива приводит к двум новым логическим связям и появлению общей узловой точки в жестких программах сборки двух, совершенно различных образов. Это и есть образование автоматической ассоциативной логической связи. Удивительное превращение недостатка в достоинство.
Причинно-следственная связь.
Второй вил логической связи, это причинно-следственная связь. Это логически обоснованная связь. Она формировалась и на уровне клетки. Это связь выбора и его результата. И выбор, и результат – это логические события. Если результат есть, а ему предшествовал выбор, то это просто необходимо запомнить. Возникают цепочки причинно- следственной связи. Голод – появление чего-то, что можно употребить – последствия употребления – сытость и спокойствие. Сама по себе цепочка событий еще не является логической. Для появления логической связи надо конкретизировать ее и перевести в устойчивые образы. Начало и конец цепочки являются устойчивыми образами. Они уже сформированы самой логической системой, как ее состояния в режиме автоматического регулирования. Надо конкретизировать «что-то для употребления» и « последствия». Видимо, уже на уровне клетки в первую очередь фиксировался образ «последствий». Для клетки это целый процесс. Получение информации в виде органического соединения, определение его принадлежности к своей структуре, построение соединения для преобразования в пригодный продукт для себя или его нейтрализация и отторжение. Такое не может пройти незамеченным. Образ «последствий» фиксируется в виде тех же органических соединений. Они остались в клетке. Они память о последствиях появления внешнего образа. Они — результат ее решения этой задачи. Если результат положительный, то внешний образ четко начинает указывать на это «что-то». Повторное появление этого «чего-то» и его химического образа уже вызывает четкую реакцию в виде выработки уже однажды составленных органических соединений. Логическая связь установлена. Теперь надо установить связь получаемого внешнего образа с «чем-то». Ее можно получить, только включив еще один орган ощущений. Тактильных контактов. Это осязание. Это чувство соприкосновения. И все последующие действия по захвату и переработке контактировавшего объекта. Это уже четкий образ, включающий контакт, поглощение, … а переработка его уже идет по отработанному пути «последствий». И внешний образ в виде молекулы органического соединения, через образ ощущений связывается с «чем-то». Теперь любой из образов, и химический и тактильный, указывает на «что-то» как на пищу. Есть логическая цепь: голод – пища – спокойствие и сытость, через набор автоматических действий по захвату и переработке пищи. Теперь пища становится следствием из поисков средств утоления голода, А сытость – следствием переработки пищи. Есть все образы, все действия по ним, и все связи, удерживающие эти образы, в общем, и неразрывном круге событий.
С переходом на новый уровень организации клетки остались теми же и их причинно следственные связи в полном объеме передались нервной системе. И, в конце концов, мозг стал их использовать и дополнять своими вариациями на тему этого вида связей. Но, смысл и форма их образования остались те же: через цепочку образов установить причину появления планируемого результата. Результат устанавливает причину, а не наоборот. В причинно-следственной связи установленным событием является результат. А вот причина его появления в общей логической цепи держится только на логической связи. Мозг настроен на такой путь решения логической задачи. Это его основной способ.
Решение логической задачи движением от причин к результату – уже следствие роста его аналитических способностей и появления прогнозирования, как способа решения задач достижения возможного результата. Основной инструмент такого решения – модели развития ситуации. Но, и в этом случае, мы в начале планируем результат, а потом ищем пути его достижения или обхода. По тем же отработанным путям: результат — причина. Только они – планируемые.
Единственный путь установления связи в направлении: причина – следствие, дает математика. И соответственно, математическая логика.
У математики и математической логики свой путь развития. И другие ориентиры прогресса. Там результат должен обладать свойствами: вычисляемость, достоверность, повторяемость и, желательно, единственность. И категории логических связей тем совершенно другие.
Но, и сказать, что мозг не применяет математических методов в своей деятельности, было бы, по меньшей мере, не корректным. Если есть обработка образов, память, логические связи, то есть и соответствующая математика для поддержания порядка в этом огромном хозяйстве. Хотя, мы же помним, что считать ни мозг, ни машина, самостоятельно не умеют. Хоть в этом они схожи…
Виртуальная связь.
Третий вид – виртуальная связь. Она была всегда, с момента образования мозга. Она соединяет событие с результатом независимо от решения задачи. Да, и решения еще нет. Устанавливается по логической схеме, принятой в данной системе. Просто так. Пусть будет. Например, в начале решения задачи определения причины. Причиной может быть любое событие, из произошедших до появления результата, как их следствия. Никаких связей нет, кроме цепочки событий во времени. Какое из них принять за причину первым? Можно пойти по пути последовательного перебора возможных вариантов и решать все. Можно пойти по пути эвристического метода и выбрать самые вероятные, а потом решать задачу уже с использованием только отобранных событий.
А можно просто ткнуть в любое из событий пальцем и сказать – вот это причина. И тем самым установить логическую связь. Это и будет виртуальная связь. Ничем другим, кроме слепого случая она не обоснована. Ее не было, а теперь она есть.
Но, даже установление такой связи чем-то ограничено. Оно ограничено принятыми правилами и нормами системы. Не куда угодно и как угодно, а только по разрешенным направлениям. Сюда можно, а сюда – нет.
При решении логических задач виртуальные связи имеют такой же статус, как и фактические, действующие. Они и используются в решениях на правах действующих. Мало того, они становятся основными в связке результата с причиной. И под их существование ищется, и часто находится достаточное обоснование. И только последующее нахождение истинной причины может порвать эту связь. И то, не с первого раза. Виртуальная связь еще много раз напомнит о себе. Ассоциации-то остались.
Мы скажем: Какая глупость! Но, как начать сложный поиск среди огромного количества, в общем-то, случайных событий, и найти нужное. И при этом, поисковая система не обладает мощным аналитическим аппаратом для определения вероятностной причины. Его еще нет. А искать надо. Тут поможет только метод «тыка». Куда ткнем пальцем, то и будет. Это не глупость, а определение возможного ориентира для начала решения. На случайность событий во временной цепи до результата мы достойно отвечаем случайностью выбора события в качестве первого подопытного кролика.
Мы сделали обоснованный выбор и должны получить его результат. И обязательно получим. Потому, что теперь мы получили цель – подтвердить наш выбор. Подтверждение будет носить тот же вероятностный характер, но нам этого уже достаточно. Мы сделали правильный выбор.
Если кому-то покажутся странными мои доводы в пользу такого выбора, то вспомните о своих установленных связях и достоверности их обоснований. Например, о связи черной кошки на вашем пути и возможными неприятностями, грозящими вам неизвестно откуда. Мы же точно знаем, что ни одни исследования не нашли никакой связи между этими событиями, но нам до этого, … у нас на их выводы есть свои веские доводы. Мы-то точно знаем, что и от чего зависит.
Вот это и есть виртуальная связь, ставшая действенной в результате вероятностного подтверждения в условиях предопределенности ее оценки. Это наш выбор. И он верный. У каждого свой.
Наука дала процессу установления виртуальной связи вполне научное название – метод проб и ошибок. И добавила: это основной путь в достижении истины.
Только труден этот путь, и нет ему конца …
Установление связи по образцу.
Если есть механизмы образования связей, то есть и механизмы определения возможных связей. Эти два механизма часто совмещают. Но определение одного из известных видов связи по отработанным признакам, и установление неизвестного пока вида, это различные механизмы и подходы. Главное отличие — в наличии этой самой связи. Если связь между двумя событиями уже установлена по каким–либо косвенным признакам, то ее определение много времени не займет. А вот если связи между двумя наугад взятыми событиями нет, никакой, и система не обладает большими аналитическими возможностями, то установление связи в этом случае может свестись только к виртуальной. В смысле, ну, если вы настаиваете, то пусть будет.
Но, есть еще один механизм автоматического установления логической связи – по аналогии. Или — по образцу. Он применяется при формировании и организации памяти. Это вариация на уже известный нам принцип копирования. Только в данном случае он применен в поиске подобия и сравнения. Вот тут бесконечное уточнение признаков подобия выражено в полной мере. На этом и строится система памяти.
Но, уточнение не безгранично, есть предел и у того процесса. Он ограничен снизу таким же бесконечным процессом выборки узловых элементов и укрупнением группы подобных элементов. Это принцип «неточной» выборки и повтора применения. Эти, противоположные, по сути, процессы стабилизируют процесс классификации элементов хранения на каком-то уровне динамического баланса, что не дает возможности для бесконечного роста объемов хранения информации, удерживая в границах допустимого при заданном объеме мозга. С одной стороны все время добавляются новые образы, примитивы, связи, а с другой – идет постоянное изъятие из памяти неиспользуемых фрагментов. Остаются только самые действенные и характерные. Чистка мусора, немного спровоцированная и принудительная, идет постоянно. Для общей пользы. Остается только главное и необходимое. Остальное – достроим.
***
Мозг в одинаковой степени использует все виды логических связей. С одной целью – создать выбор в возможных решениях по достижению результата. Установленные логические связи после их обоснования и определения уже не имеют постоянного вида. Виртуальная связь может стать причинно-следственной, а та, в свою очередь, всегда может быть ассоциативной или принять вид виртуальной. Все зависит от конкретных условий и обстоятельств. После установления и определения все связи становятся логическими, независимо от способа их первичного появления.
Решения еще нет, а ответы – уже есть.
Логика управления человека оказывается за пределами нашего сознания. Интуитивная часть – это весь комплекс нижнего уровня, а то, что мы называем логическим мышлением – результат приобретенных знаний.
В сознании властвует Наставник. Монопольно.
Сознание подавляет интуицию. Но, до определенного момента. Пока это возможно и ситуация управляемая. Но, как только возник экстренный случай,… — вот и пришло время интуиции.
Весь комплекс нижнего уровня управляется без связи с Наставником, а значит, и не осознается. О нем и его действиях мы узнаем только по косвенным признакам. Дыхание сперло, давление подпрыгнуло, пот выступил, что-то не то съел…
Для человека иерархия управления выглядит так:
- «Наставник»
- Логическое управление.
- Интуитивное управление.
По скорости принятия решения эти же системы управления имеют обратный порядок.
Получается, что решения принимает интуиция. Потом их обрабатывает логика. Затем они обкатываются «Наставником».
Сознательное целевое управление имеет прямой вектор. Цель задает Наставник. Ее ищет и обрабатывает логика. А достигает – интуиция.
Но смысл управления один и тот же – моделирование прогноза в движении к цели. И генерация целей.
Генерация связей и генерация целей. Вот основные составляющие. Растут связи, и растет генерация целей. На каждую строится прогноз. Если прогноз не выстраивается – цель отбрасывается, как неопределимая.
В логическом аппарате человека это оценивает «Наставник». Он генерирует и заранее недостижимые цели. И заставляет на них работать. И поощряет их генерацию всеми системами. Недостижимая цель – стимул развития. Такая цель просто обязана быть.
Наставник, как погонялка для организма. Как палка для лентяя. Но и остальные системы делают то же самое. Оценка недостижимых целей и способов их достижения, на основе собственных возможностей всегда гонит вперед и заставляет чуть-чуть переоценивать эти возможности.
Это и есть прогресс. Запредельное моделирование снижает ценность реальных решений до автоматического уровня. Это достижение человека, и его беда. Вчерашние достижения сегодня уже норма.
Как это делается? Той же системой прогнозирования и моделирования. И системой принятия решения. И на самом низком уровне. Выбор. Обязательно. И запредельное решение, включенное в перечень возможных решений. Можно так, так или вот так, а так нельзя, но, … очень хочется. Значит не только можно – нужно. Последний вариант – определяющий в системе выбора. Он должен быть всегда. В оценке решений учитывается две крайности – реальность и мечта.
Это критерии отбора. Запредельность выбора определяет его нестандартность, а значит, и непредсказуемость для конкурирующей стороны. Больше шансов выиграть игру жизни.
Все биологические логические управляющие системы работают одинаково. Формируется система связанных целей. От ближайшей, достижимой практически всегда, до запредельной – недостижимой. Строится система путей их достижения и переходов от одной цели к другой, по мере удаления. Основная цель – самая дальняя. Ориентация всей системы – на нее.
Она самая трудная. Все остальные, по сравнению с ней уже – пустяк. Они же вот, рядом. Их достичь можно. Но, ориентация на самую дальнюю цель заставляет вырабатывать единый подход ко всему комплексу решений.
Система целей определяет конечный выбор. Это предполагаемые ответы в логической задаче. На них идет ориентация решения.
Цель намечает ориентир для прокладки пути решения. От сих и до сих … точки есть, теперь можно их соединить хоть по линейке. И вариант рассуждения: а что, если так… или так, … оказывается самым ценным приобретением человека в его эволюционном развитии. Он формирует выбор.
Условия задачи изначально дают варианты ответов. Решения еще нет, а ответы – уже есть. Условия задачи и система ответов дают варианты решения.
***
Никитин А.В. На пути к Машинному Разуму. Круг третий. (Части 1,2) // «Академия Тринитаризма», М.,
 |