1.

Если это не спецоперация, то это катастрофа. Если это ещё не катастрофа, то железный её приступ. Можно выворачиваться и дискутировать, делать вид, что все под контролем, посмеиваться над религиозными бандерлогами, но стамбульский томос – это поражение РПЦ и России. Что такой ход у наших противников есть и он очевиден, мы предупреждали давно и многократно, но нам вещали: РПЦ – самая большая, и самая могущественная церковь, всё под контролем. Ничего не произойдёт.

И это лиха беда – начало. Отнять теперь всё у РПЦ дело времени и техники. – От белорусской епархии, до ... самой РПЦ. Ведь у самой РПЦ аналогичного томоса нет! А что теперь мешает Стамбулу распустить РПЦ и переподчинить себе? Ничего.

Надежды на то, что РПЦ при всех «но» станет идеологическим и организационным форпостом русского мира, рухнули. Теперь её нужно спасать самую.

То, что РПЦ не бойцы, и Кирилл в том числе, для меня стало ясно еще в 1993 году, когда меня после мощной законодательной инициативы на уровне Верховного Совета пригласили на Второй Всемирный Русский Собор в Свято-Данилов монастырь. Я был на секции у Кирилла, он тогда был церковный «международник» и я записался по теме. Это был большой зал, по контуру которого были расставлены столы. Напротив меня сидел Зюганов. Когда я взял слово, а говорил я громко, чётко и внятно, зал затих, потому что я заговорил о законе США PL 86-90, который тогда мало кто знал. Это сегодня он известен, тогда нет. А это американский Закон о порабощенных нациях, где вся фактически Россия объявлялась русским порабощением. Зал наблюдал, как я понёс документ и своё выступление Кириллу через зал. И вот когда приблизился, я увидел наполненные ужасом глаза Кирилла. И это меня поразило настолько, что я сказал себе «Не боец». То, что инициатива не пошла никуда, это было понятно, не всё сразу, но меня потрясла откровенная внутренняя трусость Кирилла. А ведь РПЦ это была уже сила. Потом на многочисленном приёме у Патриарха Алексия, я не стал целовать ему руку, поняв, что - «не бойцы».

2.

Увы, я был потрясен, но не удивлен. Такой эффект.

Еще до этого момента, в Питере, когда я писал книгу о Библии, столкнулся с понятием экуменизма. А это было внове, шёл только 1991 год. На фотографиях Кирилл на экуменистических симпозиумах стоит среди протестантов и вместе с ними молится.

Крушение СССР меня разбудило во многих смыслах, и я стал искать силы, которые могли бы остановить крушение страны. Особенно после того, как стало ясно, что крушение СССР – это только этап в сокрушении России. И мне было всё равно, как будет называться эта сила, главное, чтобы она была. И церковь стала одним из предметов изучения именно с точки зрения объединительного, стержневого потенциала. Уже тогда было понятно, что церковь переживет «свои 90-е», но это будет пена. Поэтому надо смотреть в суть. И так стала рождаться книга о библейской доктрине и православии. И, разумеется, мимо экуменизма пройти было никак невозможно. Поэтому еще до встречи с Кириллом я знал его нутро.

Если же коротко, то не особо тонкому уму ясно, что экуменизм – это форма ликвидации православия и церкви путем объединения и принятия некоего усредненного церемониала при некоей «братской» идеологии. И не надо никаких самообманов «о дружбе и сотрудничестве». Можно говорить, что как представитель РПЦ за рубежом, Кирилл по службе должен был совершать богослужения, но это разговор в пользу бедных. Есть масса церемониальных техник ухода от «культурных объятий».

Так вот я напомню, что Варфоломей Стамбульский – такой же экуменист, что и Кирилл. То есть две основные православные силы возглавляют те, кто является прямым противником православия. То есть у стамбульского томоса – глубокие экуменистические корни.

3.

С Кириллом, как питерским церковным деятелем, я был косвенно знаком через разных людей еще в студенческие времена, в 80-е. Я не погружался в вопросы, но уже тогда знал, что в Ленинградской епархии была антисовесткая, прозападная Никодимовская группа. Так вот Никодим рукоположил его под именем Кирилла! А потом ввел в церковные круги Европы.

А по совпадению участвовал в рукоположении (хиротонии) …. да-да, господа, тот самый митрополит Киевский Филарет (Денисенко)! То есть Кирилл – по рукоположению – ПОДЧИНЁН ФИЛАРЕТУ КИЕВСКОМУ! А после смерти в 1978 году Никодима (Ротова) – по странному совпадению, в Ватикане, - он стал единственным его духовным хозяином. Вот вам и ответ, почему Кирилл фактически сдал Киевскую Епархию. Он просто подчинился негласной церковной духовной иерархии. Тем более диссертацию об этом писал.

4.

У меня нет сомнения, что если не фоновое вмешательство, скажем так, наших политических и специальных сил, последствия были бы ужасными уже сейчас. Если сейчас всё-таки раскол (как это ни кощунственно звучит), то было бы моментальное и полное поглощение УЦМП, за которым тут же последовало бы автокефальная процессия Белоруссии (к чему там и в Стамбуле готовятся вовсю).

5.

Итак, РПЦ за эти годы сделала фатальную ошибку, за которую сейчас идет расплата - она признала приоритет Стамбула. Если Сталин, мягко говоря, манкировал Стамбулом, то сейчас приоритет - это факт.

Какие действия возможны в контексте угрозы полного поглощения РПЦ Стамбулом?

Первое и единственное. Объявить себя правопреемником и центром православия по факту силы и мощи (каковая пока есть). Это будет ход неканонический, но канонически мы проигрываем полностью и навсегда. Тем более противник применил ядовитый букет неканонических ходов и выиграл. Потому что ясно, что сейчас, после нашего поражения «наши партнёры» нас будут добивать. Тем более это им обходится почти бесплатно.

То есть единственный вариант спасения - решиться объявить себя центром мирового православия.

6.

Согласен, для объявления РПЦ центром мирового православия нужны основания. Тогда есть только один вариант, который столь же вызывающий, но этот вызов имеет фундаментальные основания – это Тринитарное Восполнение Символа Веры – приданием статуса Бога Святому Духу, что даст полновесную Троицу и с этим основанием не поспоришь – вопрос тянет на Восьмой Вселенский без дискуссий. Организация и проведение 8 Вселенского по Тринитарному вопросу - единственный выход в создавшейся ситуации. Став Доктринальным лидером РПЦ станет лидером и организационным.

Нам можно возразить, что если сейчас томос является чисто политическим делом, то и нужно применять политические методы и техники. На самом деле не совсем так. Политическая комбинация строится на доктринальной. Ведь власть Константинополя – а в традиции - учреждении именно доктринальном – придании в Никее Сыну статуса Бога. Именно после этого Константин вошел в историю.

Сейчас есть возможность повернуть Историю к нам лицом. Провести Восьмой Вселенский, к примеру, на Урале, на Мировой Оси, и снять все вопросы о нашем приоритете, как внутри православия, так и во всех других конфессиях. Ведь в результате одного только решения все конфессии и ответвления попадают в разряд сект. Так как было после 325 года, когда тотальное арианство, которое однозначно доминировало в церкви, стало сектой – поскольку было признано ересью.

Более того, возникшая новая церковь соберёт под Тринитарное Содержание всех, кто был разбросан по конфессиям. Ну и, разумеется, распустить стамбульское сектантство с выводком варфоломеев будет просто делом техники.