Выскажу несколько замечаний по поводу достаточно популярных призывов православных аналитиков к современной науке оставить её традиционный материализм и как можно скорее возродить в новом, зрелом качестве былое Богоискательство. Оно вдохновляло отцов экспериментально-теоретической науки Нового времени как Богопознание через познание тварного материального мира.

В этой связи полезно постоянно подчёркивать, что в науке Нового времени главной ценностью считается уникальная надёжность, достоверность знаний, их доказательность. Широкие мировоззренческие обобщения научных открытий в подавляющем большинстве случаев делаются не столько самими деятелями науки, сколько философами. На открытия законов высокой общности наука выходит шаг за шагом, этап за этапом, идя от конкретных задач, поставленных опытом, практикой. Как сказано великим психологом ХХ века К.-Г. Юнгом, наука не штурмует небес, но усердно трудится. Действительно, за высочайшую надёжность научных знаний приходится расплачиваться тем, что в их первооснову кладутся свидетельства органов чувств – весьма ограниченные и ущербные. Зато поставляемые ими первичные опытные знания максимально независимы от теоретических умопостроений, в которых формальная логика склонна изощрённо куражиться над человеческим интеллектом. Рационалистическая натурфилософия к XVII веку неосознанно выявила последнее обстоятельство всесторонне и в полной мере.

Разумеется, что исторически короткий срок развития науки новоевропейского типа на началах традиционной материалистической методологии не даёт никаких серьёзных оснований полагать, что наука будет на таких началах прогрессировать вечно. В ряде случаев она уже приближается к религиозным проблемам и непостижимым Божиим тайнам Бытия и даже упирается в них. Проблема происхождения Вселенной, возможно, вообще не будет решена, поскольку здесь падший человеческий разум самоуверенно посягает на самочинное познание тайны Творения. Биология в своих вечных поисках «са́мой сущности» жизни рано или поздно упрётся в её таинственную обусловленность Нетварным и Животворящим Святым Духом. Глубинная психология трансперсонального уровня фактически солидаризируется с религиозными версиями непостижимого и уникального духовно-космического ядра каждой человеческой личности. После краха наукообразной марксистской историософии о смысле и генеральных перспективах мировой истории фактически чётко информирует лишь христианская историософия с её эсхатологией.

Несомненно, что всё это – серьёзные «первые звонки» кризиса традиционной материалистической методологии науки. Более того, как показывает статья [1], современная наука со своей материалистической методологией вступает в глубокий духовный кризис. Статьи [2], [3], [4] показывают, что на переднем рубеже познания физической реальности наука вступает в глубокий и даже роковой общеметодологический и нравственный кризис.

Тем не менее, экспериментально-теоретическая наука с её традиционной материалистической методологией ещё на многое способна. Например, на фантастически эффективные полевые теории живой материи, хотя и для них глубинная обусловленность жизни Нетварным Святым Духом по-прежнему останется непостижимой. Такая наука способна породить экологически идеальную солнечно-водородную энергетику изобилия, сделав общественное производство автотрофным в своей энергетической первооснове, радикально разрубив гордиев узел современных глобальных экологических проблем. Поэтому, в общем, рано говорить об упадке традиционной, материалистически ориентированной науки и о необходимости радикальной замены её методологии в духе Богоискательства, возрождённого в каком-то новом качестве.

Полезно особо подчеркнуть, что православные радетели волевого возрождения в современной науке былого Богоискательского пафоса её отцов рассуждают на эту тему весьма абстрактно, исторически неаутентично. Между тем, конкретно-историческая реальность героической эпохи XVI–ХVII вв. такова, что отцы экспериментально-теоретической науки Нового времени были еретически богословствовавшими философами. Достаточно упомянуть богословские теоретизирования Р. Декарта в духе спекулятивной концепции Бога-Субстанции Б. Спинозы, за которую последний был отлучён от синагоги. Богоискательство отцов науки современного исторического типа было еретическим вообще «по определению» еретичности схоластизированного западного христианства в целом, начиная с произвольного догмата Filioque.

Так что, остаётся открытым вопросом самое главное: какое конкретно Богоискательство надо пропагандировать в среде современных учёных? Во всяком случае, не Богоискательство типа того, которое вывело Р. Декарта на его аналитическую геометрию и на математическую теорию функциональной зависимости. Эти причудливые ходы эвристического мышления Декарта-учёного сродни увлечению Д. И. Менделеева пасьянсами, которое позволило ему впервые увидеть во сне свою периодическую систему в виде «химического пасьянса». В обоих случаях это – нечто неповторимо-личностное в творчестве великих новаторов науки, не имеющее никакого общезначимого методологически поучительного смысла.

История взаимоотношений исторически развитой науки и философии показывает, что смелые умозрительные философские предвосхищения её развития никогда не определяли соответствующих научных переворотов. Наука всегда предпочитала совершать эти перевороты не по наводкам философов-мыслителей, а под давлением своих собственных опытных открытий, своих собственных теоретических противоречий и на основе их конструктивно-критических преодолений.

Атомистические теории строились ещё античными философами, однако наука впервые востребовала и стала разрабатывать атомистическую модель вещества лишь в химии начала XIX века. К началу ХХ века были философские предвосхищения делимости самих атомов, однако физики стали разрабатывать эту концепцию лишь после опытного открытия Э. Резерфордом ядерно-электронной структуры атома. В своей «Тектологии» А. А. Богданов в начале ХХ века развернул умозрительную теорию организованной сложности мироздания, однако научная разработка этой темы в кибернетике началась лишь на основе реального опыта эксплуатации и совершенствования информационных технологий телефонии, радиосвязи, телевидения, автоматических вычислений с помощью первых электронных компьютеров. Наука никогда не торопится с новыми обобщениями и всегда делает их только под мощным напором неопровержимых опытных фактов нового качества. Первые же факты такого рода подобны первым ласточкам, которые не делают весны.

Методологические новации науки – это новации её научного самосознания, которое в полной мере следует консерватизму само́й науки. Последний, в свою очередь, в подавляющем большинстве случаев оказывается здоровым, стоя́щим на защите главной ценности науки – особой надёжности, всесторонней обоснованности и доказательности её идейной продукции, отвоёванной у незнания. В этой области также было много философских предвосхищений, которые, тем не менее, «не сделали весны». При этом наука подчас приходила к своим методологическим прорывам не только своим путём, но и совсем не в тех областях, где они виделись философам и философствующим учёным.

Так, в 40-х гг. ХХ века ряду философствующих умов виделась полная недееспособность в теоретической физике математической теории дифференциальных уравнений. Была достаточно популярной концепция, согласно которой дальнейшие революционные прорывы в теоретической физике потребуют радикально нового и ещё не созданного математического аппарата. Между тем, реально математический аппарат теоретической физики в 60–70-х гг. принёс самые революционные результаты именно на пути модификации той же теории дифференциальных уравнений в теории динамических систем и её качественного углубления в понятиях теории множеств. Сколько в 60–70-х гг. ХХ века было философских рассуждений о системном подходе как о чём-то ещё неведомом науке и подлежащем срочному созданию чуть ли не с нуля! При этом теоретическая физика представлялась главной виновницей «антисистемного духа» науки. Между тем, революционнейшая синергетика в те же годы складывалась и готовилась к своей общенаучной экспансии именно в теоретической физике. Более того, – в том числе и в теоретической механике, которая философами зачастую выдавалась за простейший и наивный уровень научно-теоретических знаний, оправданный от силы в науке XIX столетия.

Таким образом, и в своём научном самосознании наука идёт той же неторопливой осторожной поступью, не считаясь с дерзкими философскими гипотезами, полагаясь только на свой бесспорный исторический опыт познания и практики.

Концепции возрождения на качественно новом уровне былого научного Богоискательства представляется именно из категории таких дерзких философских умозрений по поводу методологии науки. Несомненно, кого-то из конкретных деятелей науки такие концепции могут вдохновить на великие открытия. Но это будет из области глубоко личностной «творческой лаборатории» такого учёного со своими сугубо личностными и уникальными взаимоотношениями с удивительным культурным феноменом под названием «философия». Однако для тотального возрождения былого Богоискательского пафоса науки в каком-то новом качестве, судя по всему, время ещё не пришло.

Позволительно усомниться и в том, настанет ли вообще время возрождения в новом качестве былого Богоискательства науки. После рокового 11 сентября 2001 года мировой исторический процесс, судя по многим признакам, вышел на финишную прямую к своей эсхатологической развязке по сценарию Апокалипсиса. Более того, он может быть радикально оборван Вторым Пришествием Христа уже в течение ближайшего часа. Ещё более того, он мог быть радикально оборван Вторым Пришествием и на заре Нового времени, и в Средневековье, и в эпоху создания ислама, и даже в апостольскую эпоху. То есть, тогда, когда ещё и в помине не было науки в современном смысле. Большая эсхатология христианства настаивает на том, что у мировой истории должен быть конец по полной программе в ключе пророчеств Апокалипсиса, но он может наступить в любой момент. Здесь всё аналогично малой христианской эсхатологии человеческой личности: человек должен умереть в старости, но может умереть в любой момент, а знание точного срока ухода из земной жизни нравственно демобилизует человека и не полезно для дела спасения его бессмертной души. Поэтому, в общем, вопросы развития науки и трансформаций её методологии для христианского богословия и для христианской историософии – второстепенные по сравнению с вопросами душеспасительного нравственного самоопределения людей.

Божие Откровение Второго Пришествия и Преображения тварного мира упразднит и обесценит все достижения человеческой науки и техники. Это так уже потому, что такое Откровение принципиально было возможным и в донаучные эпохи. То, что Господь продлевает сроки мировой истории до теперешних пределов, не отменяет того, что деятели науки предстанут перед Его Страшным Судом на равных с другими людьми, прежде всего – с багажом своих нравственных достоинств и пороков, а не со своими достижениями в области науки и её методологии. Представляется, что именно это и заслуживает первостепенного и основного внимания православных философов и педагогов.

Что же касается само́й науки с её традиционной материалистической методологией, то пусть она сама придёт своей неторопливой и тщательно выверяемой поступью к грандиозному методологическому перевороту в духе качественно нового Богоискательства. Если, конечно, раньше не наступит кратковременная мировая деспотия Антихриста, которая пресечёт закономерное возвращение науки к Богу несравненно более крутыми и действенными способами, чем это пытались делать коммунисты-богоборцы. И если, конечно, мировая история не будет радикально оборвана Вторым Пришествием Спасителя уже в течение ближайшего часа.

Источники

1. Сергей Абачиев. О религии антихриста. Статья вторая. Возрождение духовности, которое не радует // РНЛ, 19.102015.

2. С. К. Абачиев. Большой адронный коллайдер: тревога более чем оправдана (Заметка специалиста по логике и методологии науки.) // «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567,  публ. 15561, 23.09.2009.

3. С. К. Абачиев, Н. В. Бульчук. Интервью на радиостанции «Радонеж» «О методологическом авантюризме науки, который всем нам может стоить жизни» // «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ. 15369, 30.06.2009.

4. Сергей Абачиев. «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом». (Эссе на основе несостоявшегося интервью) // РНЛ, 14.08.2015.