Дискуссии - Наука

С.Н. Магнитов

1.

Чего больше в человеке – жажды конкурентной борьбы, победы, личного успеха или тяги к солидарности? на что сделать ставки? – над этим вопросом бились умы тысячи лет. Что доминирует – консервативная иерархическая конкуренция, борьба или, напротив, солидаризм – тяга к общности, единству, симпатити, роевому началу?

Что выбираем?

Если отбросить экивоки и опросить людей, то можно сразу сказать про ответ: нужна солидарность всех со всеми, зачем нам конкурентная война!? То есть на уровне пожелания – все солидаристы! – И это притом, что если спросить: а на самом деле ты находишься в режиме конкуренции, это для тебя реальность? – думаю, все ответят – увы, да.

Где же правда? Получается, солидаризм – иллюзия, а конкурентный драйв реальность? – при обратном мечтании: дайте солидаризм, отобросим конкурентные распри!

Куда в этой дилемме податься?

Был проектный специалист, который сделал многое, чтобы победить этот антагонизм.

2. Паразитизм - исходное для Фурье: как его победить?

Мне кажется, мы находимся в эпохе, типологически схожей с эпохой социалиста Фурье.

Начну с того, что лично мне нравятся прямые определения Фурье – как исходное для своей проектной работы. Первая проблема, а значит исходное – невероятный рост паразитизма. Фурье насчитал две трети паразитов в обществе!

Мы не станем попадать под обаяние честности Фурье и его иерархию паразитов дадим в своей версии, несмотря на то, что теория паразитизма еще не разработана, к примеру, считать паразитами женщин с детьми до 6 лет я бы не стал.

· Дополнительных — законники и адвокаты, порождаемые современным ему режимом с его враждой и противоречием интересов, — люди состоятельные, заключённые в тюрьмах, больные и всякого рода отщепенцы (падшие женщины, нищие, воры, разбойники), стоящие в открытой вражде к нашей промышленности, к нашим законам и обычаям и требующие содержания чиновников и жандармов, равным образом непроизводительных.

· социальных — сухопутные и морские армии, «бесполезные соединения людей, употребляемые на то, чтобы ничего не производить в ожидании того времени, когда их употребят на разрушение», добрая половина фабрикантов, ⁹/₁₀ купцов, І/₃ агентов транспорта на море и на суше, сборщики податей;

· домашних — к которым он относит большую часть женщин и почти всех детей и прислугу (Вики)

Это Фурье вывел в работе «Нищета и разврат». Наличие доказательной базы очень импонирует в стиле Фурье. Действительно показать, что паразитизм приводит к нищете – значит получить исходное. Действительно, паразит, пользуясь чужим, рано или поздно лишается подачек, что и приводит к нищете, ведь сам он рабоать не научился.

Но тут наступает момент, думается, самый важный во всем социализме: как принудить паразита к работе? Он же паразит, это ведь не просто обстоятельства его к этому принудили – это его сознательный выбор!

И вот тут наступает то, за что социалисты получали порицания от консервативных мыслителей: они начинали человека идеализировать: мол, суть человека балагая, хорошая, покажите ему счастливое, светлое, доброе – и он перестанет быть паразитом. Но увы, история показала, что светлый цех, чистые станки, бесшумное производство, вкусные обеды не меняют главного – труд есть труд, это - трудность, от которой как раз бежит паразит! Паразит ведь не только потребитель незаработанного, первое его убеждение – нежалание работать, отказ преодолевать трудности.

Вот здесь и зарыта собака социализма – они начали придумывать людей, обвинять обстоятельства в его паразитизме, лени и проч.

И тут как раз Фурье более симпатичен, чем многие социалисты-утописты, полагающие, что вина паразитизма и нищеты целиком в внешних обстоятельствох и мол, смени систему – человек сразу сменится к лучшему.

Этой иллюзии у Фурье нет.

Но какая есть?

Есть очередной парадокс социалистов-реалистов: в деле строительства социума делать ставку на биосферное, животное начало, которое у Фурье носит название страсти – все, что человека «заводит», вплоть до инстинкта! Именно на животном «заводе» надо строить Заводы! – я бы так передал мысль Фурье.

Итак, его теория страстного влечения. Сначала это смотрится глуповато – ну как на страстях организовать человека, как вообще страсти организовывать? На то они и страсти, чтобы их усмирять. Но нет, изучая природный мир, Фурье как раз понял, что страсти обладают не только мощью, но ими можно и управлять.

Суть идеи Фурье – направить страсти в промышленное русло. Это тоже звучит диковато, но есть важная деталь.

Есть два варианта обратить паразита к труду: принуждение или - возбудить в нём страсть творчества, страсть самоутверждения и проч. Так как в понимании справедливости у социалистов исключено принуждение, то Фурье обратился, по сути, к биосферной теории, давайте говорить всё своими именами – животному-ноо-соблазну. Надо соблазнить человека счастьем коллективного, счастливого труда, который удовлетворит и свою животную, и интеллектуально-творческую, карьерную страсть и даст одновременно нужную человечеству продукцию!

Многие улыбнутся: мол, попробуйте моими страстями управлять!

Я в этом моменте не хочу хихикать над Фурье – я сам прежил подобную коллизию своей проектной иллюзии. Иллюзия заключалась в установке выявить в человеке талант – который и поведёт его к свершениям. Я был убежден, что прелести выявления таланта, который признаётся обществом, даёт деньги, славу (по крайней мере, известность), - та звезда, за которой человек пойдет сам. Но уж точно не выпустит из рук. Та же страсть Фурье, только в виде раскрытого таланта. Так вот не буду судить Фурье, потому что сам обманулся: оказалось, что человек даже открытый талант, даже проявленную славу может похерить ради животного паразитизма! То есть без принуждения и насилия человек стремительно превращается в нечто паразитарного типа. Паразитизм, даже с криминальным уклоном, воровством, проще, чем труд!

Со мной многие спорят, а я говорю: скажите, почему огромное количество молодых военных-отставников идут в охрану – совершенно непроизводительную, деградирующую среду? Почему он не идёт переучиваться? Труднее, вот и всё.

Мораль: без принуждения никакой талант не будет даже себя искать!

3.

Но, - говорит Фурье, не надо принуждения, насилия, для укрепления страсти нужно направить в общее дело на основе нстинкта, страсти, социальной солидарности! Так вот 810 страстей нужно включить в этакий круг солидарности!»

Не буду сам трактовать: хорошая трактовка в Википедии: «Как ствол, существует одна страсть: унитеизм, то есть стремление к единству (всечеловеческого счастья)…; как ветви первостепенные, существуют три категории страстей: стремление к роскоши, то есть к чувственным удовольствиям (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус — страсти чувственные, сфера материальная); стремление к группам (дружба, любовь, семейственность, честолюбие — страсти трогательные, сфера душевная) и стремление к сериям (кабалиста — страсть к интригам, альтернанта или папильона — страсть к разнообразию, композита — слепое увлечение: страсти распределяющие, сфера умственная). Комбинации этих двенадцати страстей образуют 810 различных характеров».

Я сознательно сам нетрактую, чтобы избежать иронии. Но есть но. Разве Фурье неправ, что тяга человека к человеку есть, более того, тяга человека ко всему природно-животному миру тоже есть и её никто не отменял? И эту тягу можно назвать тягой к солидарности – разве нет? Очевидно, что да. Тем более есть свидетельства в вполне ноосферном духе:

 

Сергей Есенин. Клён ты мой опавший

Клён ты мой опавший, клён заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?

Словно за деревню погулять ты вышел

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,

Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,

Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,

Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,

Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши вдоску,

Как жену чужую, обнимал березку. 1925 г.

Причём у Фурье есть очень сильная аргументация – от негативного. Если нет солидарности, то все против всех, обман обманом погоняет – ведь у всех разные интересы! -

Цитата: «интересы покупателя противоположны интересам продавца, интересы фабриканта — интересам рабочих, интересы всех управляемых, часто, — интересам правительства. Результат — всеобщее недовольство, хаос и сплошной эгоизм. Врач заинтересован, чтобы его сограждане часто и длительно болели лихорадкой, прокурор желает, чтобы были затяжные процессы в каждой семье. Архитектору нужен пожар, который превратил бы в пепел четверть города, а стекольщик радуется граду, который перебил бы все стекла. Портной, сапожник желают, чтобы платье было сделано из плохой ткани, а обувь из скверной кожи, с тем чтобы эти изделия износились в три раза скорее — ради блага торговли. (Вики).

Великолепная характеристика проблемы разлада разделения труда, что совершенно очевидно влечёт за собой понимание солидарности уже на не уровне частных лиц, а на уровне экономики в целом. Разве люди не страдают от тотального разделения труда, который стал полем для дурков и торговых злоупотреблений? И разве люди не пойдут в солидарность, если это сделать на уровне предприятий и служб?

Могу сказать, что в СССР этот эффект был получен. Что бы ни говорилось, но эта логика Фурье – организовать солидарность людей путём солидаризации разделённого труда – в виде отраслей, предприятий, - имела мощный результат. Что бы ни говорилось, но по крайней мере, эмоциональный эффект солидаризма, чувство плеча был повальный. Это я лично отвечаю – от имени своих родителей, да и от себя тоже.

Но почему Фурье сошёл на нет? Почему фаланги Фурьер не протягивали больше 10 лет? По статистике практически все из сотен попыток организовать фаланги заканчивались именно в десять-двенадцать лет.

Разрушенный фаланстер в США в Нью Джерси.

Что мешало, что было не так?

А мешала жажда конкуренции! Исследования показали, что рано или поздно возникала борьба за иерархические отношения – не по плохой природе человека, а для упорядочивания отношений и процессов. Ведь в процессе работы даже самой малой фаланги возникало невиданное количество вводных, которое требовало руководства. И за руководство возникала конкурентная борьба! – Что для солидарного сознания было болезненно.

Тогда надо признать, что в человеке есть и то, и другое! Нельзя доводить конкуренцию и солидаризм до антагонизма – необходимо некое их увязывание. Как? Это вопрос. Но ясно, что животная консервативная этологическая жажда конкуренции есть и жажда солидарности тоже есть!

Но как их увязать, эти противоположности?

Но как получить это некое сопряжение, стяжку в сложной организации конкуренции и солидарности. Как?

4.

Ноосферный консерватизм, предлагаемый Татуром, безусловно полагая конкурентную основу для определения и стратификации качеств – начиная с биологических, выводит нас к пониманию упорядоченной, иерархической солидарности качеств. То есть это не просто иллюзии, не просто эмоции, хотя они тоже нужны, а иерархическое решение о структурировании солидарности. Тот есть солидарность возникает в результате конкуренции как её затверждение.

Здесь логика Татура имеет преимущество перед Фурье. Фурье допускал неравенство, в фалангах находили, по его пониманию, общий язык и миллионеры, и нищие, но не структурировал его, что и закончилось раздвоением логики: с одной стороны признаётся неравенство, а с другой – отрицается иерархия. Тогда солидаризм начинает восприниматься как душевная посиделка за шкаликом. Посиделка тоже нужна, но без структрирования неравенства путём иерахии любая солидарность не имеет оснований! Просто к эту надо привыкнуть. У нас в голове солидарность это обнимания и рукопожатия, но есть и иерархические рукопожатия, и солидарность!

Это, может быть, прочнее?

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]