Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

Е.А. Коваль
Модель современного российского «хорошего общества»: проблемы конструирования

Oб авторе


Статья посвящена актуальной проблеме определения конструктивных и общепризнанных направлений развития российского общества. Объектом исследования является «хорошее общество» как перспективная модель, задающая цели общественного воспроизводства и развития. Под «хорошим обществом» понимается достижимое общество, обладающее таким набором ценностно-нормативных и институциональных признаков, который обеспечивает восприятие большинством граждан такого общества как хорошего, пригодного не для выживания, но для достойной жизни. Анализируются модели «хорошего общества» У. Липпманна, Дж. К. Гэлбрейта, Л. Кенуорти, А. Этциони, В. Г. Федотовой. Предлагается авторская трактовка совокупности признаков российского «хорошего общества» на основе использования системного методологического подхода. Описывается проблема выявления исключенных групп, чье участие в конструировании «хорошего общества» представляется нежелательным. Анализируются перспективы популяризации концепта «хорошего общества» в российском публичном пространстве и вовлечения в дискуссию относительно ценностно-нормативных параметров российской версии «хорошего общества», главным образом поколений, которые Х. Ортега-и-Гассет характеризует как «вступление в жизнь и господство».



Существующие политико-экономические системы и социальные структуры в настоящее время переживают серьезные испытания на прочность. В условиях информационных и классических войн и конфликтов иного масштаба, смещения ценностных ориентиров, религиозных пассионарных всплесков, правовых пертурбаций, нерешенности глобальных экологических проблем любому обществу сложнее быть хорошим, чем когда-либо.


Что конструировать?

Для решения этой проблемы представляется конструктивным рассмотреть описанные в научной литературе различные модели и проекты «хорошего общества», в рамках которых предлагаются разные наборы параметров хорошего в социальных масштабах.


Модель У. Липпманна (1937)

У. Липпманн апеллирует к таким социальным механизмам «хорошего общества», как свободный рынок и закон. Его модель ориентирована на ценности свободы (в том числе и свободы от необходимости делать выбор между свободой и безопасностью), гуманности и антиколлективизма. Он полагает, что жестко управляемое общество может быть только бедным и воинственным, а процветающее и миролюбивое общество должно быть свободным [Lippmann 1938]. В своей крупной работе «Предисловие к морали» [Idem 1982] Липпманн попытался сформулировать новую общественную мораль. Критерием добра и зла здесь предстает человеческой опыт, а не божественное откровение. Будучи убежденным скептиком, Липпманн ориентирует политиков на получение таких результатов, которые люди будут считать хорошими, а не на сиюминутные желания населения. Одной из важнейших угроз конструированию «хорошего общества» в данной модели является коллективизм («коллективистская ересь»). Коллективный порядок угрожает свободному рынку и закону. Большинству в целом доверять нельзя, поскольку оно имеет своекорыстные интересы. Однако и концепцию laissez-faire Липпманн интерпретирует как ошибочную идею, вводящую в заблуждение современников. Ориентиром в конструировании «хорошего общества» должен служить разум. Таким образом, «хорошее общество» в версии Липпманна – это общество с такой исполнительной властью, которая рациональна и ограничена естественным правом. В «хорошем обществе» логика верховенства человека над человеком побеждается логикой либерализма или «логикой верховенства закона над людьми» [Idem 1938: 342].

Необходимо отметить, что книга У. Липпманна «Хорошее общество» в целом представляет собой эмоциональный критический отклик на «Новый курс» Франклина Рузвельта [Crosskey 1938], поэтому липпманновская модель «хорошего общества», будучи созданной в определенных культурно-исторических условиях, как минимум по этой причине вряд ли может быть адаптирована к современным российским реалиям.


Модель Дж. К. Гэлбрейта (1996)

Еще одна либеральная модель «хорошего общества» разработана Дж. К. Гэлбрейтом. Эта модель основывается на следующих параметрах: «В хорошем обществе все граждане должны иметь персональную свободу, базовое материальное благосостояние, расовое и этническое равенство, возможность прожить стоящую жизнь» [Gаlbraith 1997: 4]. Для обеспечения данных условий необходимы определенные уступки и жертвы в секторе реальной экономики, следовательно, решение каждой социальной проблемы (например, проблемы безработицы) требует поиска компромисса, выстраивания системы сдержек и противовесов, отказа от постановки идеальных, недостижимых целей – помочь всем и сразу. Исследователь убежден в том, что необразованное общество не может быть богатым, поэтому одну из важнейших статей государственных расходов в «хорошем обществе» должны составлять расходы на образование.

В целом «левый» проект Гэлбрейта ориентирован на обеспечение достойных условий существования тем гражданам, которые не могут добиться этого самостоятельно, что позволяет характеризовать его модель «хорошего общества» не только как экономическую, но и как социальную. Необходимо отметить, что проекты, основанные на либеральных ценностях, в том числе и тех, которые конституируют модель Дж. К. Гэлбрейта, популярны в настоящее время и в России. Однако необходимо учитывать, что концепт «качество жизни», коррелирующий с таким параметром «хорошего общества», как «возможность прожить стоящую жизнь», не совпадает по своему содержанию в США и России.


Модель А. Этциони (2002)

Коммунитаристский проект «хорошего общества» в версии А. Этциони основывается на паритете социального порядка и автономии личности. Голос морали – нормативная основа такого общества. «Хорошее общество» базируется на разумном балансе между социальным порядком и индивидуальной автономией, что отчасти решает и проблему признания, и проблему недостаточности социального контроля.

Социальными единицами целостного «хорошего общества» являются не индивиды, а сообщества, которые характеризуются развитыми социальными связями и общностью моральной культуры [Etzioni 2002]. Для достижения упомянутого выше баланса связи в сообществе не должны ограничивать индивида в его творчестве, препятствовать его развитию, и в то же время сложные связи внутри сообщества должны быть сформированы, чтобы предотвратить трансформацию целостного сообщества в совокупность разрозненных самодостаточных индивидов. «Хорошие» социальные связи являются скелетом сообщества и в то же время не разрушают самоидентичность его членов.

Поскольку необходимым условием «хорошего общества» является его достижимость, Этциони утверждает, что в таком обществе невозможно равенство членов, поэтому усилия должны быть направлены «на значительное сокращение неравенства, а не на равенство как конечную цель развития» [Ibid.: 87]. Следовательно, «хорошее общество» ориентировано не столько на обеспечение «базового материального благосостояния» для каждого члена общества, сколько на сокращение разрыва в уровне доходов не только отдельных членов, но и сообществ.

В коммунитаристской модели «хорошего общества» неформальные способы контроля превалируют над формальными, в частности над правом. Члены сообществ в процессе морального диалога (мегалогов) решают проблемные вопросы ценностно-нормативного характера более успешно, чем в условиях внешнего принуждения или понуждения. Любые социальные преобразования должны подкрепляться разделяемыми внутри сообщества ценностями, иначе они не будут популярными. Для этого необходимо, чтобы властная структура общества не препятствовала вступлению в мегалоги большинства его членов [Ibid.].

Этциони пишет и о глобальном «хорошем обществе» [Idem 2004], полагая, что таковое возможно при синтезе лучших социальных практик и традиций Востока и Запада. Однако можно предположить, что параметры «хорошего общества» будут отличаться для разных обществ. Об этом в некоторой степени свидетельствуют, например, проблемы протекания процесса евроинтеграции (Brexit, Italeave), а также многочисленные военные конфликты и противостояния в современном мире. В данном контексте небезынтересной предстает философская концепция человечества Вл. С. Соловьева. Рассматривая человечество как антропологический аспект всеединства, он не только не исключает из исследования национальный вопрос, но и акцентирует внимание на национальном бытии как основе существования целостного («хорошего») человечества.

Коммунитаристская модель по ряду параметров когерентна отечественным ценностно-нормативным традициям, таким как коллективизм или общинность, приоритет морали над правом, потребность в поиске хороших ценностей, разделяемых большинством. Однако необходимо упомянуть и об ограничениях применения коммунитаристского проекта к российским социальным реалиям: культура мегалогов в российском публичном пространстве, на мой взгляд, недостаточно высока, для того чтобы можно было говорить о сформировавшемся дискурсе по ряду актуальных ценностно-нормативных вопросов. В ряде случаев плодотворные дискуссии в короткие промежутки времени вырождаются в холивары с активным применением языка вражды. В подобного рода условиях потребность в социальном порядке может превалировать над потребностью в сохранении границ индивидуальной автономии.


Полный текст доступен в формате PDF (276Кб)

Журнал «Философия и общество»

Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Нормативные основания “хорошего общества”» (грант Президента РФ МК-5295.2016.6).



Е.А. Коваль, Модель современного российского «хорошего общества»: проблемы конструирования // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.26823, 11.12.2020

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru