Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

Владимир Кучин
Система координат новатора

Oб авторе

Два чувства дивно близки нам
В них обретает сердце пищу
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам
А.С.Пушкин

В фольклоре многих народов мира есть сказ о мастере, который пленяется красотой и совершенством своего творения, выполненного из подручного материала – камня, глины, дерева, кости, соломы, снега. Свою классическую форму эта история любви человека к объектам второй природы обретает в древнегреческом мифе о ваятеле Пигмалионе, который влюбляется в созданную им статую прекрасной девушки. Энергия страсти, излитая художником в мраморное изваяние, была столь велика, что обожгла не только сердце автора, но и, достигнув небес, растопила лед в душе богини любви Афродиты. Внемля просьбе влюбленного, та решила не только оживить статую, но и сделать ее по-женски счастливой, пробудив у творения ответное чувство к ее творцу. О том, какие отношения в дальнейшем могли сложиться у Галатеи с Пигмалионом, мы можем спрогнозировать, опираясь на судьбы других именитых пар, начиная от Орфея и Эвридики и кончая Мастером и Маргаритой. А вот о том, как отнеслись к «каменной деве» друзья и родственники скульптора, об этом история умалчивает. А отношения богочеловеческого создания с ближайшим окружением ее мужа могли складываться очень драматично. Испокон веку все необычное, странное, новое было яблоком раздора и среди домочадцев, и среди соплеменников, и среди единоверцев. Оно и понятно. Неведомое, что данайский сюрприз, могло таить в себе как мед, так и яд. Поэтому человек-загадка для дружного и сплоченного семейства это всегда искушение, испытание, вызов. Одни сообщества этот вызов принимали, другие боролись за чистоту своих рядов. Даже редкий цвет глаз или волос мог стать поводом для вынесения обладателю инаковости черной метки от блюстителей единообразия. К словам и делам человека, помеченного природой или обществом, люди априори относились с опаской и подозрением. Об этом сообщают не только античные и средневековые хронисты, вроде авторов манускрипта «Молот ведьм», но и современные ученые, которые занимаются созданием человекоподобных роботов. На этом поприще они столкнулись с загадкой, разгадать которую не могут до сих пор. Японский ученый Масахаро Мори был одним из тех, кто первым прикоснулся к сокровенной тайне богов. Дело было так.

Изучая эмоциональную реакцию людей на внешний вид роботов, он решил построить график, на котором отражалась бы величина «симпатии-антипатии» к роботу, в зависимости от его похожести на нас. Поначалу результаты были предсказуемы: чем больше робот походил на людей, тем симпатичнее он казался. Но лишь до определенного предела. Наиболее совершенные модели неожиданно оказались неприятны людям, вызывая у них чувство тревоги и дискомфорта. Внезапный спад на графике, глубоким рвом отделившим гуманоидного робота от гомо сапиенса, был назван исследователем «Зловещей долиной». Возможно, что такой эпитет ученый выбрал по ассоциации с мифологической долиной Гадеса. По этой мрачной долине, заросшей бледными цветами асфодела, носятся бесплотные души умерших. Они сетуют на свою безрадостную жизнь без света и без желаний. И нет ни кому возврата из этого царства печали.

Загадочный психологический феномен, выявленный робототехниками, поставил перед наукой закономерный вопрос – почему? Почему лишенный рук и ног калека с обезображенным шрамами лицом может вызывать у нас положительные эмоции, а физически безупречный красавец-андроид кажется нам вампиром или зомби? Если бы господин Мори был знаком с трудами русского физиолога академика Павлова, то он бы понял, что ответ на этот вопрос давно уже найден. В свое время Иван Петрович провел ряд опытов на собаках по формированию у них специфической реакции, аналогом которой в социуме можно считать феномен зловещей долины. На языке учения о высшей нервной деятельности реакция получила название «экспериментальный невроз животных». По сути, эксперименты Павлова и Мори во многом схожи. Только у Павлова в качестве экспертов-наблюдателей были не люди, а его любимые собачки, а в роли идеала и его ущербной копии были не человек и робот, а круг и эллипс. Павловский эксперимент проходил так. Группе его собак, предварительно обученных отличать круг от эллипса, усложняли задание путем демонстрации на экране не статичных изображений геометрических фигур, а дискретно изменяющихся (эллипс постепенно превращался в круг, либо, наоборот, круг трансформировался в эллипс). В тот момент, когда визуально становилось очень трудно отличить одно от другого, часть собак начинала впадать в самую настоящую истерику, заливая лабораторию громким лаем. Те из них, у которых нервная система была покрепче, просто молча отворачивали морду в сторону, стараясь не смотреть на экран, на котором происходило нечто ужасное – рушились идеалы, устои, привычки. Эксперимент как на ладони показывал то особенное, чем человеческий ум отличается от ума животного. Называется эта особенность – диалектическое мышление. Когда два строго и однозначно отработанных рефлекса, навыка, схемы действия, прямо противоположных по знаку, в какой-то момент времени сталкиваются в сшибке, в конфликте, в антиномии, то мозг животных, не рассчитанный на подобную интеллектуальную нагрузку, инстинктом самосохранения просто выводился из борьбы как самое слабое звено. Человек в подобной ситуации научается, по выражению Гегеля, выносить «напряжение противоречия», а затем находить формы и методы его практического разрешения.

Умение держать удар, устраняя штампы, рутину, стереотипы и заблуждения, одно из тех качеств, которым должен обладать новатор. Под новатором мы будем понимать не только одаренную в какой-либо сфере деятельности личность, но и большие творческие коллективы, партии, классы, общества, цивилизации. К примеру, советское общество до начала постиндустриального кризиса 80-х можно уверенно причислить к новаторским, пионерским. На собственном примере оно показывало народам мира действенные способы снятия противоречий между трудом и капиталом, фронтом и тылом, притяжением земным и небесным, атомом военным и мирным. И даже его нелепая смерть в младенчестве стала назидательным уроком для тех сообществ, в которых игнорируются противоречия, возникающие между людьми порядочными и порочными, свободными и зависимыми, добрыми и злыми. Семья, как ячейка общества, тоже может быть локомотивом нововведений и преобразований. Новатором является беременная женщина, ежедневно устраняющая проблемы, возникающие между Я и не-Я. По большому счету, животворящее искусство Афродиты и творческая мощь Пигмалиона незримо проявляются в материнстве, благодаря которому сказка, миф становятся былью.

Основная же армия новаторов сосредоточена в трех смежных областях: наука-техника-производство. Тут рождаются новые знания, орудия труда, товары и услуги. Сравнение новаторов с военными не случайно. Они тоже ведут незримую войну с вездесущей и грозной царицей мира сего – Энтропией. Это ее лик мы видим в смертоносных силах природы, разрушительных войнах и революциях, в язвах и болезнях людей, изъянах и пороках мышления. Вместе с ростом индустрии росла и численность этого войска, совершенствовалась его структура, обкатывалась стратегия и тактика. Это уже не те одинокие мученики научно-технического прогресса, о которых писал в конце XIX века Гастон Тисандье. Ныне они имеют свой генералитет в лице новаторов-открывателей, солидный офицерский корпус новаторов-изобретателей и доблестную гвардию новаторов-рационализаторов. Этот табель о рангах взят не с потолка. Он отражает ту категорию противоречий, с которыми имеют дело те или иные группы новаторов. К примеру, автором открытия неизвестного ранее закона, свойства или явления материального мира признается человек, которому удалось чуточку отодвинуть границу непознанного, сняв противоречие «старое-новое», «навь-новь» в конкретной отрасли знания. Творцом изобретения становится лицо, выдержавшее напряжения противоречия «сходство-различие» при решении технической задачи. Одним из признаков отличия реального новшества от пустышки считается появление у нее системного эффекта (эмерджентности). Бородатый пример – появление у системы, состоящей из фюзеляжа, двигателя, винта и крыльев феномена подъемной силы. По отдельности у перечисленных элементов этого качества нет. Благодатной вотчиной рационализаторов является противоречие «приход-расход», «прибыль-убыль». Как говаривал Менделеев, отходы – это не доведенная до конца цепочка из химических реакций. Этот афоризм относится и к незавершенным технологическим процессам, трудовым и товарно-денежным операциям, проектам, замыслам. Нужно иметь особый дар, чтобы распутать весь клубок чужих недоделок, довести дело до конца и получить из отходов доходы. Один из физиков прошлого века удачно сравнил энтропию с директором фирмы, заключающего сделки, а энергию с бухгалтером, который по каждой сделке сводит дебет с кредитом. Так вот, рационализатор подобен счетоводу, который, оптимизируя показатель «цена-качество» выпускаемой продукции, превращает убыток в прибыток.

Все три категории противоречий под именами «новизна», «существенные отличия» и «положительный эффект» входили в советское патентное законодательство и были ключевыми критериями оценки заявляемых новаций. Поскольку они относились к классу так называемых объективных показателей, то опытному новатору, досконально знавшему достижения и рекорды в своей профессии, не составляло особого труда защитить свое детище перед любой экспертной комиссией. Труднее было преодолеть триаду критериев субъективных (осуществимость, работоспособность, воспроизводимость). Хорошо, когда заявленные материалы попадали в руки эксперту-романтику, которому нравился статус повивальной бабки при рождении нового вещества, способа, устройства. Его не нужно было убеждать в том, что родовспоможение это дело богоугодное. Хуже, когда эксперт был чинуша и буквоед. Если уровень его IQ был недостаточно высок, то оценить то, что находилось за гранью общеизвестного, ему было крайне сложно. Оставалось только гадать в каком месте типового приговора «казнить нельзя помиловать» он поставит судьбоносную запятую. Но, даже пройдя огонь и воду объективности-субъективности, новация могла споткнуться на испытании верой. Дело в том, что одним из обязательных фактов, составлявших предмет доказывания по заявке, был постулат о техническом характере решения. Постулат, как и догма, это утверждение, принимаемое за истинное в рамках какой-либо веры, теории, идеологии. Если для достижения заявленной цели не предполагалось использовать те или иные технические ухищрения и «костыли», то найденное новатором решение экспертиза автоматически исключала из разряда охраноспособных. Как шутят криминалисты, нет тела (технического) – нет и дела (фактического). Вот наглядный пример такой дискриминации: для остановки кровотечения используется богатый технический арсенал – зажим, жгут, бинт, пластырь, клей, спрэй, химические и электрические коагуляторы и т.д. Можно представить какие гигантские потоки вещества, энергии, информации вливаются в желудки индустриальных монстров, производящих всю номенклатуру этих изделий. Чтобы этим чудищам ни один молодец не смог угрожать альтернативным способом остановки крови (игла, слово, образ, мысль, взгляд), закон запрещает выдавать ему даже бумажный меч. Технократы могут сказать, что нельзя смешивать науку и мистику, дух и материю и … будут правы. Но правы и те, кто заявляет, что не только у робота, но и у человека есть свой Высший Идеал, Первообраз, к которому он должен стремиться. Тело и душу можно и нужно развивать и преображать. Предела совершенству нет. Сошлемся здесь на авторитет писателя-фантаста Артура Кларка, утверждавшего, что технологии будущего будут неотличимы от магии.


Полный текст доступен в формате PDF (319Кб)


Владимир Кучин, Система координат новатора // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.21661, 13.01.2016

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru