Перипетии познания неожиданно высвечиваются двумя контрастными событиями из Библии, далеко разнесёнными во времени. Они сопоставимы с главными стратегиями мышления и тенденциями культуры, а потому вполне отражают и развитие науки. Одно из них – строительство пресловутой Вавилонской башни (Быт.11:1 и далее), а другое – сошествие Духа Святого в Пятидесятницу (древнееврейский «Праздник седмиц») на учеников Христа (Деян. 2:1 и т.д.). Дальнейшее покажет уместность данной апелляции к столь далёкому прошлому.

Оба упомянутых акта – как, впрочем, и два Завета Писания – ассоциируются с двумя нашими «врождёнными» видами ментальности, называемыми в психологии и нейрофизиологии лево- и право-полушарным стилями. Если кратко, то для первого характерна последовательная логика, некие правила и т.п., а для второго – вдохновение, эмоциональность..., скрывающие – ключевой момент! - важную интенцию к схватыванию целого. Оно и «выносится наружу» и «слева» - раскрываясь на общепринятом языке, в математических или других символах. Таково «предустановленное», как выразился бы Лейбниц, распределение ролей «серых клеток» у нас под шляпой.

Сказанное, по большому счёту, подводит и к адекватному пониманию мироустроения, и вытекающей из него должной гносеологии. Притом очевидно, что факт именно улавливания целостности, вместо её поспешного произвольного конструирования, сразу побуждает к решающему шагу - признанию платоновского сонма идей. Тогда всё сводится к деликатному отображению предзаданной умопостигаемой реальности, доступной через ясную интуицию «справа» и, вероятно, - посредством «непостижимой эффективности математики».

К сожалению, в науке доминирует скорее обратный и обречённый ход мысли. Не внимая, в суете, «потоку справа», интеллектуал одержим амбициями построить нечто своё – изобретая новые модели, парадигмы и выписывая умопомрачительные уравнения. Эта вольная «отсебятина» выглядит как «ремейк в малом» сооружения одиозной библейской башни с тем же «аккомпанементом» - гордыней и неистребимой жаждой признания. И как бесславным оказался финал древней постройки – с кучей оставшихся развален и кирпичами, которые соседние народы растаскивали для своих нужд – так с трском проваливается и «смешение» («Вавилон») лихорадочных измышлений современных беспокойных умов...

Но сегодня вершится «перезагрузка сознания». Сцена мира меняется, и, образно говоря, толпа честолюбивых статистов-«левополушарников» уступает место единому «интерсубъективному протагонисту», демонстрирующему гармонию обоих полушарий. Что замечательно - но убийственно для сухого рационалиста – вышедший на авансцену «персонаж» консолидирует чувственный опыт большинства эстетически грамотных людей. А непростительная глухота к прекрасному научного истеблишмента как раз и мешает узреть нашего главного героя – Божественную пропорцию (Леонардо да Винчи, 1509).

В народе её называют – со времён Евклида и Пифагора - «золотой пропорцией» (ЗП), а П.Флоренский («У водоразделов мысли») – «априорным онтологическим законом природы» (ЗП!). Несмотря на то, что она пронизывает все уровни бытия, «академики» и ухом не ведут по её поводу... Правда, сейчас на неё накручена громко заявленная «математика гармонии» (Интернет). Её адепты вплетают ЗП во всё новые изощрённые формулы и едва ли задумываются о возможной её причастности к «платоновским небесам»

Несомненно, Божественная пропорция стояла музой – «покровительницей гармонии» - за спиной чуткого последователя Фихте и Шеллинга немца К.Краузе (1781-1832), подарившего нам сходный термин: Божественная целостность. Это было далеко идущее наитие, раскрывшееся только сейчас!

Оба сакральных и обязывающих понятия, соединяясь и дополняя друг друга, открывают для нас новую страницу в познании. Теперь оскуделое лукавство высокоумных философов уступает место куда более насущному «живознанию» (С.Франк), затрагивающему целостное бытие человека. Поистине, важнее быть, чем знать...

Начнём с того, что в развёрнутом виде ЗП описывает трансцендентную целостность, причём фрактально упорядоченную – каковая и превалирует в природе. А вкупе с логарифмической спиралью, венчающей числовое (рекуррентное) подобие, возникает элегантный математический образ беспредельного целого. Даже его простое разглядывание сразу приводит к мысли о контакте с... миром математических идей Платона.

Вспоминаются вещие слова И.Кеплера о двух сокровищах математики – теореме Пифагора и «золотом сечении». Самое время уточнить его прокламацию по линии «эйдетической» эффективности математики: школьная теорема намекает - именно через отношение сторон треугольника - на завуалированные и неотъемлемые свойства плоскости, а сечение – тоже посредством отношения, притом более ответственного, о котором речь впереди - эксплицирует целостную организацию всего нашего «трёхмерия». И что суперважно – обе данности, будучи анонимны, явились сами собой... Спрашивается – откуда?..

Опуская нетривиальные подробности, тщательно изложенные во многих предыдущих работах, суммируем итог – в духе трогательной детской сказки. Будучи «некультурной Золушкой» - на сей раз в глазах научного сообщества - наша замечательная пропорция «оправдалась» перед ним - с блеском представив изящную геометро-числовую динамику мирового «перводвигателя».

Эта архитектоника видится и как исходно-перманентный настрой универсума на целостность – своеобразный беззвучный «камертон», эквивалентный, очевидно, библейскому Духу, который, предваряя предметное бытие, «носился над водою», когда ещё «земля была безвидна и пуста» (Быт.1:2). Ключевой скачок мысли и центральный пункт изложения!

Для вящей убедительности прибегнем к назидательной параллели: как всем аксессуарам техники предшествовала та или иная изобретательская мысль, так и естественный мир не мог бы состояться без упреждающего генерального плана. С одной стороны, разрозненные перлы техноцивилизации - хотя и вызывающие иногда эйфорию, но всё чаще осознаваемые чужеродными «занозами» в изначальной идиллии, а с другой, - безупречная красота природы с витающей над ней целостностью...

Сопутствующие нарастающей дисгармонии тревожные сетования на «разрыв прежних отношений» возвращают к нашей основной цели. Сосредоточимся на выделенной курсивом категории, чья универсальность бьёт все рекорды.

Отношение перекидывает мосты между различными событиями и вещами – в обществе, логике, в математике – теории множеств и т.д. Им увлекаются и «философы за чашкой чая», а недавно была построена релятивная онтология, взявшая во главу угла отношение R (relation) между сущностями: aRb, причём, вся конструкция названа соотношением и справедливо замечено, что любые многоместные предикаты можно свести к парным (П.М.Колычев). Но по-прежнему, философские пространные спекуляции не затрагивают... судьбу человека. Разве это не скандальное упущение - когда на фоне «сплошной связи явлений природы» из поля зрения выпадает её главное действующее лицо?..

Та же печальная индифферентность к Homo sapiens царит и в релятивисткх физических теориях, начиная с ОТО и СТО Эйнштейна, принявшего философию Спинозы с игнорированием «венца творения», и вплоть до современных «бинарных систем отношений», «реляционного статистического подхода» и т.п., объединяемых под вывеской «реляционной парадигмы», во всеуслышание обещающей коренную «перестройку физики».

Идею «реляции» пустил в интеллектуальный оборот Э.Мах – пытаясь разрешить кризис физики утверждением, что понятия движения, силы и т.д. субъективны и «заменяя пространство-время матрицей отношений между событиями». Австрийский физико-философ выдвинул тезис об «экономии мышления» и свёл науку к идеалу «чистого описания», устраняя причинность и заявляя о мнимости субстанции и даже «снимая» дуализм физического и психического...

Столь амбициозная мысль без тормозов и претензий на объяснение принесла свои плоды. Известно влияние махизма на раннего Эйнштейна, а сегодня релятивизм уже дал «завязь», сулящую обильные семена. Тем не менее, раздаются трезвые, хотя и робкие голоса: «основной уровень знания... связан с описанием чрезвычайно элементарные отношений между человеком и миром» (В.В.Аристов. Метафизика №3 (5).2012, с.49). Насколько же идентифицируемы эти простые, но весьма значимые отношения?..

Увы, помпезная релятивизация продолжает раскручиваться – означая кромешную абсолютизацию(!) относительности и условности познания, когда происходит «односторонний акцент на перманентной изменчивости действительности и отрицании какой-либо устойчивости вещей и явлений». Приходится цепляться за некую систему отсчёта, «танцуя от печки» и стягивая с «пьедестала абсолютности» очередные физические характеристики. Всё, получается, зависит от произвольно выбранной точки зрения...

«Обращая вспять» иронию Р.Фейнмана по поводу горе-любомудров, с прискорбием констатируем... «плоское философствование» и в науке. Фигурально выражаясь, физическая мысль, оставаясь во «флатландии», не выходит в просветляющее «третье измерение». А именно там и даётся – как немедленно покажем - «наиболее важное для человека осмысление его целостного бытийного Я» (В.Д.Захаров. Метафизика. №3.2012,с.3). Здравый смысл зовёт двинуться от «горизонтальных отношений» между косными объектами к «вертикальным» - всесильным и витальным...

К этому решающему прозрению мы срочно и переходим. Обоснованный выше Дух целостности «нумерически» выражается посредством «золотой пропорции», являющей собой «унитарное» отношение, которое соотносит единообразно и рекуррентно переходящие друг в друга части и целые. Отвлекаясь от чисел, играющих вспомогательно-познавательную роль, мы без труда опознаём глубинный смысл и центральный – объединяющий! – лейтмотив «золотого» отношения. Оно абсолютно - господствуя безраздельно в качестве «великого Духа Вселенной», чьи проявления неисчислимы: «Дары различны, но Дух один и тот же» (1Кор.12:4).

Представим части Вселенной через необозримое универсальное множество U, где в его особом подмножестве H собраны одушевлённые сущности, включая человека. Как реализуется объединяющее отношение? Проще всего – попарно в «законе притяжения»: все элементы U, взаимодействуя каждый с каждым, охвачены гравитацией, а сознательные существа, тоже тет-а-тет, единятся тем же Духом ещё и любовью. Потому она и выступает первым «плодом Духа» (Гал. 5:22). Заметим, и у П.Флоренского христианская община зиждется на «паре друзей».

Итак, опрометчивое набрасывание сети причинно-следственных отношений «внизу» сменяется признанием управляющего и всеобъемлющего отношения, «спускаемого сверху» и наводящего изумительный порядок в ойкумене и душах людей. И вправду, «не все отношения между действительными событиями суть отношения причинности» (Х.Гёффдинг)... Да восторжествует отныне реальность, которая описывается беспричинным образом!..

Похоже, нечёткие догадки о жизнедающем отношении бродили в головах двух гениев, обитавших по обе стороны Ла-Манша. У Лейбница за пространство-временем мерещилась некая специфическая система отношений, которая, увы, повела потом к злосчастной гипертрофии... А Ньютон, полагая «вместилище материи» и время абсолютными, носился с подозрительными духами – vegetable spirits – не зная, как их втиснуть в уравнения... Никуда не денешься от ограниченности, порождаемой отсутствием... эстетической составляющей познания...

В новом же свете, мучительный для науки тандем «априорных форм чувственного созерцания» (Кант) видится как «первичное» отображение Духа в наш мир, причём его геометрическая ипостась «проецируется» в пространство, а последовательно-числовая – во время...

Разумеется, выявленное жизнетворное отношение неминуемо ведёт к личностному началу мира, ибо сознание всегда нечто соотносит, ища сходство и различие (Д.Бом), да и мышление суть обязательно о чём-то. Резюмируя всё сказанное, мы проникаем в метафизику библейского постулата «Бог есть любовь» (1Ин.4:8) – таково незаслуженное отношение к нам Творца, первым простирающим свою благодать и приглашающим «войти к нему» и спастись. А «кто вошёл в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих» (Евр.4:10). В том числе – и от излишних умственных нагромождений, усложняющих жизнь и ведущих в никуда...