1.«Идеи Пантакреатора» – это метафора, отражающая онтологическую функцию «Творения» с большой буквы в человеческой культуре и науке.

Пантакреатор – творец природы или творящая природа. В человеческой истории через всю культуру проходят две линии осмысления источников творения в Природе: первая линия материализовалась во всех теистических системах в форме существования Бога как Пантакреатора (Вседержителя) и Пантакреатора – Творца сущего (концентрированным выражением данной линии является христианское учение о «Логосе Божием» («Слово Божие как основа творения» [1]); вторая линия исходит из представления о Творении как фундаментальном свойстве Природы (в соответствии с этой линией эволюции Природы всего предстает как Творческая Эволюция [2]).

2.Не включаясь в спор между Наукой и Религией по поводу основ Бытия, места человека в нем, проблем вечности, бессмертия, смерти, любви и жизни, мы ставим себе в этой статье задачу кратко проследить возрождение идей Творения в контексте современной науки.

В синкретическом мире Древности образ «Творения – Рождения» входил неотъемлемой частью в мировоззрение, мироощущение и в мироосвоение человека. Космос олицетворялся в Женщине. Женщина, будучи прародительницей рода, служила центром организации рода и общины и одновременно символом творящего начала в Космосе [3]. «Алмаз ночей, владычица зачатий. Царица вод, любовница волны», – восклицает Максимилиан Волошин, возрождая в поэтических образах это древнее ощущение животворности сущего [4, с. 71]. «Не жизнь и смерть, но смерть и воскресенье – Творящий ритм мятежного огня», – пишет он в другом месте [4, с. 74]. Рождение связывается через смерть с воскрешением.

Возникает образ Творящего ритма во Вселенной и в мире жизни человека, своеобразной войны Творчества. «Жизнь, взятая во всем своем целом – и в синтетических и в аналитических её процессах – есть не что иное, как творчество, покоящееся на законах ритма… жизнь, богатая закономерным движением, богата и ритмикой… Все живет ритмом мира как единого целого, дробящимся, трансформирующимся и вместе с тем все соединяющим», – писал Г.И.Маркелов в 1926 году [5]. «Творящий ритм», как постоянно, периодически возобновляемое Творение, пронизывает системы мировосприятия древних, является частью образного строя древней науки, которая еще не отделилась от искусства и религии, пребывая в лоне метафизики. Эта ритмокреативная онтология служит для Платона и Аристотеля основанием их телеологии, в которой «начало во времени» (платоновская первоначальная, совершенная форма или идея) выступает началом цикла, ведущего к «конечной причине» или «цели», «по направлению к которой устремлено движение». Карл Поппер это комментирует положением: «Форма или сущность развивающейся вещи тождественна с целью, результатом или конечным состоянием, в направлении к которому она развивается» [6, с. 12]. У Аристотеля уже Творение входит фундаментальным свойством развития Природы. «Природа – пишет он в «Метафизике», – принадлежит к тому же роду, что и способность; она начало движения, но не в другом, а в самой вещи» (Цит. по К.Попперу, [6, с. 13]). А.Ф.Лосев и А.А.Тахо-Годи отмечают, что у «Аристотеля вовсе нет такой материи, которая была бы бесформенной грудой неизвестно чего. Она вся проникнута и жизнью, и умом…» [7, с. 355]. Она предстает как самотворящая материя, т.е. «оживленная материя» [7, с. 355].

3.И, однако, впоследствии эта синтетическая линия мысли, связанная с идеей креативности природы (своеобразного пантакреационизма), изгоняется из мира науки, оставаясь прерогативой религии и искусства. Аналитизм науки Нового времени, связанный с ее экспериментальным характером, служит основанием формирующегося детерминизма как фундамента философии науки. Успехи механики приводят к лапласовской картине мира, к трактовке мира как громадного часового механизма, в котором нет места Творению. Механические картины мира экспансируются в науки о жизни: биологию, ботанику, медицину, порождая образы «организма – машины».

И все же механизм, будучи ведущей линией естествознания XIX века, имел свои границы, «сталкиваясь» со сложностью мира живого, с его несводимостью к элементарным механическим процессам. В какой-то степени это проявилось в традициях наук о живом, тяготеющим в своей методологии к сложным классификационным построениям, систематикам (систематика Линнея), к иерархическом монадам (монадология Лейбница), к представлениям о полихронности живого и биосферы в целом [8]. Катастрофизм в теории эволюции, восходящий к воззрениям Ж.Кювье, несмотря на появление теории эволюции Дарвина, постоянно возрождается, как-бы привнося акты Творения или творческой волны в структуру эволюции. Собственно говоря, стратиграфия в геологии возникла и успешно развивалась на основе мощного воздействия идей катастрофизма (пример – первые два взаимосвязанных эмпирических закона стратиграфии – «закон соответствий границ» и «закон дискретности стратиграфических подразделений» [8, с. 45]). Интересно, что катастрофизм нашел свое развитие в концепции «эпидемических катастроф» А.Л.Чижевского (1930), который их периодичность связывал с периодической деятельностью солнца [9, 10]. Особенно ярко идея творчества проявилась в психологии, например, в концепции творческой эволюции А.Бергсона, в психоаналитической парадигме, восходящей к творчеству У.Джемса и Фрейда.

Тем не менее, Ньютоновско-Эйнштейновская парадигма в научной картине мира с принципами единого пространства и времени оставалась ведущей.

4.ХХ-й век, особенно вторая половина ХХ века, демонстрирует возрождение идей Пантакреатора во внутренней логике развития научной картины мира. При этом само возрождение этих идей может рассматриваться как своеобразное «замыкание» и исторической спирали системности» в развитии общественного интеллекта, где формируется новая синтетичность научного мышления, олицетворяемая образом Неклассической науки.

Здесь представляется возможным выполнить следующие ведущие тенденции в преобразовании классической науки в ее неклассическое состояние.

5.Первая тенденция связана с «синергетической революцией» в основаниях физической картины мира, вводящей «необратимость» как главнейшее свойство любой эволюции. Илья Пригожин отмечает: «С самого зарождения западной, или европейской науки мы свято верили в «простоту» всего микрокосмического: молекул, атомов, элементарных частиц. Необратимость и эволюция входили в нашу картину мира как иллюзии, связанные со сложностью коллективного поведения внутренне простых объектов. Этой концепции (исторически одной из движущих сил западной науки) вряд ли можно придерживаться сегодня. Элементарные частицы, как мы знаем, представляют собой сложные объекты, способные рождаться и претерпевать распады» [11, с. 11].

При этом «необратимость» предстает как Пантакреатор, существующий внутри физических процессов природы. По И.Пригожину, «необратимые процессы играют существенную конструктивную роль в физическом мире. Они лежат в основе важных когерентных процессов, с особой отчетливостью проявляющихся на биологическом уровне» [11, с. 12]. Возникает образ «физики возникающего», в которой процессы самоорганизации становятся ведущими» [11, с. 17]. Отмечая тот важнейший гносеологический вклад, который вносит синергетика в современную науку, И.Пригожин подчеркивает, что, хотя замена ньютоновской динамики квантовой механикой и релятивистской динамикой в ХХ веке была революционной, она не поставила под сомнение основную идею ньютоновской физики: «представление о статической Вселенной, Вселенной существующего без возникающего» [11, с. 24]. Теперь картина мира резко меняется. Творение входит в содержание динамики мира. Понятие диссипативной структуры ведет к понятиям неоднородности времени и пространства. Происходит возрождение в определенном смысле «биологической» концепции пространства-времени Аристотеля (на это прямо указывает И.Пригожин, [11, с. 117].

Одновременно расширяется концепция В.И.Вернадского [12] об анизотропности времени, получает дополнительные основания его идеи о симметрии-асимметрии пространственно-временного континуума живого вещества. Мир неожиданно через механизм действия закон необратимости (свойство необратимости в ранг закона ввел Э.Н.Елисеев [13, 14, 15]) перед взором естествоиспытателя предстал как мир самотворящий, как самотворящая природа, в которой акты творения предстают как ее сущностный атрибут. Материя перестает быть в системе научных и философских представлений пассивной. «Пассивная материя не способна порождать созидающую Вселенную», – заключает по этому поводу И.Пригожин [11, с. 253]. «Активность» с этих позиций как бы перемещается от живого мира, где она всегда признавалась важнейшим атрибутом, ко всему миру в целом, включая и неживой мир, становясь атрибутом всей космической субстанции в целом. Мысль Спинозы о творящей природе в моделях синергетика теперь уже получает научное подтверждение.

6.Вторая тенденция формируется в космогонии в форме космогонической концепции Больших Взрывов, где Взрыв может трактоваться как акт Большого Космического Творения. К настоящим времени очертились контуры концепции Трех Больших Взрывов, включающих в себя Большой Космологический Взрыв (взрыв первоатома более 2.10¹⁰ лет назад, обозначенный как «Илем» по Г.Гамову), определивший образование крупномасштабной (ячеистой) структуры Вселенной, Большой Биологический Взрыв (концепция Большого Биологического Взрыва сформулирована Л.Л.Морозовым на основе исследования «гомологии между Большим космологическим взрывом и возникновением жизни во Вселенной», [16, с. 29]), приведший к появлению и развитию «монолита жизни с соответствующей полевой основой» (слабые экологические связи) по В.П.Казначееву, и, наконец, Большой Ноосферный Взрыв (понятие, вводимое В.П.Казначеевым), в результате которого «образуется монолит разума (ноосферный монолит)» [16, с. 29]. Для обозначения последнего существуют различные обозначения – «космическая цивилизация» (Н.С.Кардашев), «точка Омега» (П.Тейяра де Шарден) и др. [15, с. 29].

Данная концепция служит основанием для представления о трех больших космогонических «циклах Творчества» и соответственно о трех больших «спиралях развития», определяемых указанным взрывами, и олицетворяющих собой как бы космогоническую тенденцию к появлению Разума как результат творческой эволюции Вселенной.

7.Такое понимание концепции Трех Больших Взрывов оказывается тесно связанной с третьей тенденцией трансформации науки в ее неклассическое состояние: с появлением и развитием космологических Антропных принципов.

Антропные принципы в своей логике как-бы обобщают концепцию Трех Взрывов, хотя они возникли независимо от нее и даже раньше. В соответствии с Антропными принципами наблюдаемость Вселенной-Космоса является космогонической характеристикой, в содержание которой входит закономерность появления человека как наблюдателя Вселенной-Космоса [17]. Если воспользоваться термином Л.С.Берега, то в космогенезе проявляется своеобразный космоэволюционный номогенез – космогоническая закономерность появления человека как наблюдателя Вселенной, но не только наблюдателя, а и ее творца, после того, как он появился.

Природа – Пантакреатор порождает Человека –Пантакреатора, космиурга, творящего новый Космос – техносферу (данную характеристику человеку дает и Н.Ф.Федоров и Н.А.Бердяев).

Антропные принципы, если они истинны, а их истинность подтверждаются и концепцией Трех Больших Взрывов, являются выражением рефлексивного детерминизма Вселенной [17]. Слабый Антропный принцип формулируется так: «То, что мы можем наблюдать, должно быть ограниченно условием, необходимым для нашего существования как наблюдателя». Сильный Антропный принцип «звучит» следующим образом: «Вселенная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от которых она зависят) должна быть такой, чтобы в ней на некоторым этапе эволюции допускалось существование наблюдателей» [18, с. 96]. Развитием Антропных принципов является Принцип Космологического Дополнения или Великого Дополнения В.П.Казначеева – Е.А.Спирина [16], в соответствии с которым всякое масштабное исследование необходимо соотносить с соответствующими исследованиями живого вещества и человека, как разумной формы жизни. «Наблюдатель Вселенной» появляется закономерно как отражение эволюции фундаментальных констант Вселенной, приводящих к формированию условия для появления Земли как Планеты, пригодной для жизни, к формированию условия для появления разумного живого вещества. Это дало основания автору ввести понятие Геантропного космологического принципа. Принцип Великого дополнения В.П.Казначеева – Е.А.Спирина таким образом замыкает логику развития Антропных принципов.

Применение Антропных принципов к обществоведению и человековедению приводит к парадоксу сверхнаблюдателя: будучи сам наблюдателем Вселенной, человек должен стать наблюдателем своего «собственного космоса», т.е. самого себя. Для этого он должен как-бы «дистанцироваться» от своей «природы», от своей истории, перейти в позицию Сверхнаблюдателя – Наблюдателя «наблюдателя-человека» (по отношению к Вселенной). В определенном смысле все теистические системы отражают собой это своеобразное разрешение парадокса Сверхнаблюдателя.

Появление Пантакратора и Пантакреатора в системе мировоззрения человека, стоящих на природой, существующих вне Времени и вне Пространства, олицетворяющих собой Абсолют и Вечность, с позиций парадокса Сверхнаблюдателя является выражением попытки человека в познании самого себя и общества «переместиться» в позицию Сверхнаблюдателя.

Такое «перемещение» на основе «дистанцирования» человеком себя как Наблюдателя по отношению к собственной истории и к собственной природе является закономерностью рефлексии, самопознания и «самодвижения» общественного интеллекта, его составляющих – науки, культуры, образования, а, следовательно, и творчества.

8.Четвертая тенденция связана с первыми тремя и проявилась в первую очередь в научном творчестве Владимира Ивановича Вернадского, в его учении о ноосфере.

Учение о ноосфере, о ноосферегенезисе (по В.П.Казначееву) предстает как развитие учения о третьем Ноосферном Большом Взрыве, хотя последнее понятие выдвинуто В.П.Казначеевым недавно, намного позже учения о ноосфере [16]. В.И.Вернадский пишет: «…геологически мы переживаем сейчас выделение в биосфере царства разума, меняющего корректным образом и ее облик, и ее строение, – ноосферы» [12, с. 27].

Подчеркивая творческую функцию живых систем вообще в эволюции Земли, В.И.Вернадский показывает, что Разум как бы выходя из лона жизни, принимает эту творческую функцию, превращаясь в реальную геологическую силу, преобразующую облик Земли. Вводя понятие биогеохимической энергии, Владимир Иванович показывает, что она принимает новое качество в механизмах функционирования монолита разумного живого вещества. «Эта новая форма биогеохимической энергии, которую можно назвать энергией человеческой культуры или культурной биогеохимической энергией, является той формой биогеохимической энергии, которая создает в настоящее время ноосферу… Это форма биогеохимической энергии присуща не только Homo sapiens, но и всем живым организмам. Но, однако, в них она является ничтожной, по сравнению с обычной биогеохимической энергией, и едва сказывается в балансе природы, и то только в геологическом времени. Она связана с психической деятельностью организмов, с развитием мозга в высших проявлениях жизни и сказывается в форме, производящей переход биосферы в ноосферу только с появлением разума. Его появление у предков человека вырабатывалось, по-видимому, в течение систем миллионов лет, но оно смогло выразиться в виде геологической силы только в наше время, когда Homo sapiens охватил своей жизнью и культурной работой всю биосферу» [12, с. 132].

Очевидно, в нынешнее время можно говорить о формировании ноосферологии или ноосфероведения, как науки, в которой реализуется своеобразный синтез биосфероведения, человековедения, теории общественного интеллекта, «русского космизма» как культурно-научно-философского комплекса особого мировидения, выработанного вековой мыслью представителей русского народа и России в целом (учение о всеединстве, о «единстве божественного творчества Слова (Логоса)» и «единстве произведенном, осуществленном», «единстве органического тела» в устах В.С.Соловьева, система представлений о всемирном организме, система воззрений Н.Ф.Федорова об императиве регулируемой социоприродной эволюции, который писал, что «существующее, правимое разумом, и будет воссоздатель и Создатель» [20], т.е. Пантакреатор). Представления о «взрывообразном переходе к системе живого вещества биосферного типа» в концепции Л.Л.Морозова [16, с. 31], сферное учение «русского космизма», включая представления об «интеллектосфере» Н.Г.Фролова (сфере человеческой духовности), «антропосфере» Анучина, «психосфере» А.Л.Чижевского, «пневматосфере» П.А.Флоренского и «ноосфере» В.И.Вернадского [21], концепция биоинформационного субстрата жизни (биоинформационной функции естественных физических полей) В.П.Казначеева и его научный школы, восходящая к работам по теории биологического поля А.Г.Гурвича [10, 16, 22], принцип диссимметрии живого вещества Пастера – В.И.Вернадского и его развитие в учении о киральной чистоте биоорганических соединений, теория космопланетарных лимитов или пределов [16, с. 201], концепция теории общественного интеллекта [2] и другие структурно определяют возможный теоретический каркас становящейся ноосферологии.

Появление Разума (ноосферного монолита) в космоэволюции предстает как результат творческой эволюции Природы, высшего проявления ее самотворящего начала. Появившись, Разум усиливает творящее начало в природе, выступал уже по отношению к ней как выделившийся Пантакреатор.

По отношению к Земле и биосфере это проявилось в форме истории социального человечества, становления антропосферы и техносферы как результатов его творчества, и в форме проблемы императива гармонизации Творчества Человека и Творчества Природы в системе социоприродной эволюции.

А это и означает, что «магистраль» реализации императива выживаемости человечества лежит в управляемой социоприродной эволюции. Для этого человек должен стать биосферным человеком (перейти от социальной ответственности перед другими и перед обществом в целое к более высокой ответственности за обеспечение биосферного и соответственно социобиосферного развития). И только становясь биосферным человеком, т.е. становясь разумом не только самого себя, «собственной природы», но и разумом биосферы, а в более глубоком смысле – космическим Разумом, человек реализует и императив выживаемости, и становление ноосферы на Земле.

9.Пятая тенденция выражает собой институционализацию генетического подхода в разных областях науки в форме системогенетики. В определенном смысле системогенетика дополняет синергетику и раскрывает механизмы «системного наследования» и эволюции через призму системогенетических законов – закона системного наследования, закона инвариантности и цикличности развития, закона дуальности управления и организации систем, закона гетерохронии и системного времени, обобщенного закона Геккеля – закона спиральной фрактальности системного времени, закона спиральности развития, закона разнообразия («блоки» законов адекватности в развитии систем – по разнообразию, сложности, неопределенности и системности, парных законов дивергенции и конвергенции), парных законов конкуренции и дополнения или кооперации и других [2, 23, 24, 25].

Уже закон системного наследования раскрывается в форме единства четырех законов – необходимых условий процесса наследования: закона подобия, закона наследственного инварианта (носителя наследственного инварианта), закона порождения и закона наследственного программирования, – образующих достаточное условие наследования. Закон порождения является выражением «встроенности» механизма Пантакреатора в сам процесс наследования. Дальнейшее развитие этой линии осуществляется через раскрытие механизма действия закона дуальности управления и организации – закона, отражающего в своем механизме взаимодействие двух линий системного наследования – «от прошлого» на уровне систем и подсистем («подмира системы») и «от будущего» на уровне надсистем («надмира системы»). Закон определяет волнообразно-циклическое развитие «соотношений в системе» неизменности или инвариантности и изменчивости, творческой составляющей развития, которые приобретают смысловое измерение шкалы «симметрии – асимметрии» накопителей прошлого и будущего в системе.

Дуальный наследственный механизм, «пульсируя», «раскачивает» системное окружение системы и определяет любую системную эволюцию как творческую, креативную эволюцию. Именно концепция закона дуальности организации и управления [25] феноменологически, через системную онтологию мира раскрывает механизм самотворения в природе.

Природа в «своем», «неантропогенном» смысле раскрывается как разумная, телеологичная Природа «без Сверхразума» стоящего «над ней» или «за ней». При этом системная онтология трансформируется в креативную онтологию [2].

Отражением действия закона дуальности управления и организации систем является их паст-футуристическая организация (или паст-футуристический диморфизм систем), где паст-подсистема отвечает за устойчивость развития, а футур-подсистема отвечает за нарушение устойчивости в развитии, за изменчивость. Футур-система реализует творческое, инновационное начало в механизмах наследования [23, 25]. Данная концепция имеет своими предшественниками принцип дуального управления А.А.Фельдбаума, принцип двухканального управления наследственностью на базе полового диморфизма В.А.Геодакяна [2, 23].

Системная онтология мира находится в отношении дополнительности с классификационной онтологией мира (фундаментальный принцип системно-классификационной дополнительности мира, определяющий единство принципов системной организации мира и классифицированности мира). Системно-классификационная дополнительность позволяет глубже понять Онтологическое Творчество не только по отношению к системам (как механизм их изменчивости и роста разнообразия), но и по отношению к системам классов. Распространение системогенетических механизмов на классификационную онтологию мира служит основанием формирования и развития таксономической генетики [23].

Одновременно в соответствии с содержанием закона дуальности управления и организации любое развитие является циклически-волновым, где цикл, волна приобретают содержание цикла, волны своеобразного Онтологического творчества, в ходе которого происходит частичное «разрушение» прошлого под давлением «будущего» [2]. Происходит раскачивание маятника между «прошлым» и «будущим» в любой системе в мире. Таким образом, циклическая онтология замыкает системную и классификационную онтологию мира, формируя «объемное» видение креативной онтологии мира и науки, изучающей Бытие Мира как Творческое Бытие.

10.Указанные пять тенденций не являются полной системой направлений неклассической трансформации, однако, по нашему мнению, выражают достаточно выпукло становление «идей Пантакреатора» в современной науки.

11.Человечество на рубеже ХХ и XXI веков оказалось в состоянии экологической глобальной катастрофы. Видения Апокалипсиса все более становятся зримыми. Сформировался императив выживаемости для человечества.

12.Большая Логика Социоприродной Эволюции [23] определила нынешнее состояние как Кризис Истории, как кризис стихийных регуляторов развития в форме «метода проб и ошибок». Будущее состояние человечества в XXI веке, ведущее к его выживанию, автор назвал Тотальной Неклассичностью будущего бытия человечества. В системе Тотальной Неклассичности одно из важнейших мест занимает Неклассическая наука, без которой не может произойти становление Неклассического Человека, реализующую эффективное управление будущим, будущетворением. Новый Пантакреационизм – неотъемлемый и важный компонент таких Неклассических наук и Мировоззрения.

Ссылки:

[1] Русские философы (конец XIX – середина ХХ века) – М.: Изд-во «Книжная палата, 1993. – 368с.: Цит. по работе Н.С.Арсеньева «Что значит воскресение?» на с. 30

[2] Субетто А.И. Творчество, жизнь, здоровье, гармония. Этюды креативной онтологии. – М.: Изд. Фирма «Логос», 1992. – 204с.

[3] Серов Н.В. Хроматизм мифа.- Л.: «Всесоюзный молодежный книжный центр», филиал «Васильевский остров»., 1990. – 352с.; Ватсьяяна Малланга. Кама-сутра. Пер. с санскр., вступит. Статья и коммент. А.Я.Сыркина. – М.: Наука, издат. фирма «Восточная литература», 1993 – 181с.

[4] Максимилиан Волошин. Стихотворения и поэмы – Екатеринбург: Средне-Уральское книжное издание, 1992. – 400с.

[5] Маркелов Г.И. Ритм как биологический фактор творчества// Современная психоневрология. – 1926. – т.2. - №5/6. – Приложение, с. 1 – 9.

[6] Карл Поппер. Открытое общество и его враги. Том II. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы/ Пер. с англ. яз. Под общ. ред. В.Н.Садовского. – М.: Междун. фонд «Культурная инициатива», 1992. – 525с.

[7] Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А.Платон. Аристотель – М.: Молодая гвардия, 1993. – 383с.

[8] Развитие учения о времени в геологии/ Оноприенко В.И., Симаков К.В., Мейен С.В. и др. – Киев: Наукова думка, 1982. – 416с.

[9] Чижевский А.Л. Солнце и мы. – М.: Знание, 1963. – 412 с.

[10] Казначеев В.П., Михайлова Л.П. Биоинформационная и функция естественных электромагнитных полей. – Новосибирск: Изд-во «Наука», Сиб. отд-ние, 1985. – 181с.

[11] Пригожин И. От существующего к возникающему. Время и сложность в физических науках/ Пер. с англ./ Под ред. Ю.Л.Климонтовича. – М.: Наука, 1985. – 327с.

[12] Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. – М.: Наука, 1988. – 520с.

[13] Елисеев Э.Н., Сачков Ю.В., Белов Н.В. Потоки идей и закономерности развития естествознания – Л.: Наука, Лен. отд-ние, 1982. – 300с.

[14] Химия и мировоззрение/ Отв. ред. Ю.А.Овчиников. – М.: Наука, 1986. – 352с.

[15] Научное и социальное значение деятельности В.И.Вернадского/ Сб. науч. трудов/ Под ред. А.Л.Яншина. – Л.: Наука, 1989. – 416с.

[16] Казначеев В.П., Спирин Е.А, Космопланетарный феномен человека. Проблемы комплексного изучения. – Новосибирск: Наук, Сиб. отд-ние, 1991. – 304с.

[17] Субетто А.И. Проблемы квалиметрия человека, системогенетика и социогенетика// Квалиметрия человека и образования. Методология и практика. Книга первая. Часть 1. – М.: Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 1993. – с. 8 – 29.

[18] Балашов Ю.В., Казютинский В.В. Антропный принцип в космологии: естественнонаучные и мировоззренческие аспекты// Логика, методология и философия науки (Мат. к VIII Междун. конгрессу по логике, методологии и философии науки). – М.: АН СССР, 1987. – Вып. 2. – С. 89 – 123.

[19] Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве// Соловьев. Сочинения. В 2 т. – М., 1989. – т.2. – С. 112, 113.

[20] Федоров Н.Ф. Сочинения – М.: Мысль, 1982.

[21] Субетто А.И. «Русский космизм» и грядущая «четвертая волна» развития человеческой цивилизации// На страже Родины. – 1990. – 8, 9, 13 и 16 июня.

[22] Гурвич А.Г. Теория биологического поля. – М.: 1944. – 155с.

[23] Субетто А.И. Социогенетика: системогенетика, общественный интеллект, образовательная генетика и мировое развитие. – СПб. – М.: Исследоват. Центр проблем кач-ва под-ки спец-ов, 1993. – 172с.

[24] Субетто А.И, Системогенетика как общая теория преемственности в развитии систем// Всесоюзн. научно-теорет. конф. по фундамент. междисц. пробл. «Организация и управление». 1. Секция общих теор.-методолог. проблем… (Минск, 13 – 15 ноября, 1989). – Минск: 1989. – с. 129 – 143.

[25] Субетто А.И. Дуальность управления и организации как фундаментальный объяснительный принцип механизма цикличности развития// Всесоюзн. научно-теорет. конф. по фундамент. междисц. пробл. «Организация и управление». 1. Секция общих теор.-методолог. проблем… (Минск, 13 – 15 ноября 1989г.). – Минск: 1989. – с. 16 – 32.

¹Написано в 1993 году. Опубликовано в журнале: Вестник психотерапии. – СПб. – 1994. - №1/6. – С.126 – 132; а также в книге: Системогенетика и учение о цикличности развития. Кн. 1/ Под ред. Н.Н.Александрова и А.И.Субетто. – Тольятти: МАБиБД. Исследовательский центр, Отделение образования ПАНИ, 1994. – с. 217 – 220 (публикуется по рукописи из архива автора)