Где двое или трое собраны во
имя Мое, там и Я посреди них.
Мф. 18:20

Официально информатику определяют как науку о способах сбора, хранения, поиска, преобразования, защиты и использования информации. В узких кругах ее также считают реальным строителем моста через пропасть, которая разделяет науку и религию. Кажется, еще чуть-чуть и отличить информатику от религии станет практически невозможно. По всем существующим на сегодня критериям. Судите сами. Информатика породила единую глобальную церковь – Интернет, в которой нет язычника и иудея, атеиста и буддиста. Это раз. Во-вторых, произошло классическое удвоение мира. Виртуальная реальность есть тот потусторонний мир, существующий наряду с природным и социальным бытием. Многие люди обретают в виртуале то, чего в силу разных причин лишены в мире обыденном. В-третьих, у многих интернет-прихожан есть вера в сверхъестественные возможности Сети. Она способна в мгновение ока перенести сознание в любую точку планеты, предоставить возможность прогуляться по улицам мировых столиц, посетить знаменитые музеи и выставки, тайно проникнуть на секретные и охраняемые объекты. В-четвертых, информатика стала обязательным предметом школьной программы, как когда-то им был Закон Божий. Взрослому человеку, не умеющему обращаться с орудиями нового культа, могут запросто отказать в приеме на работу. И напротив, продвинутому юзеру первосвященники информатики могут не только отпустить грехи словоблудия, но и пообещать в будущем цифровое бессмертие. Не за горами то время, когда по миру пророчески прогремит слоган «Бог есть Информация».

Перефразируя классика, можно заявить, что традиционные религии стоят в замешательстве и смятении перед творением человеческого разума. Мировая паутина стала неодолимой силой, противостоящей религиям Откровения. Какую стратегию выживания выбрать последним в эпоху тотальной оцифровки всего и вся? Чтобы дать ответ на этот вопрос, необходимо найти тот исходный момент ту точку бифуркации, с которой началось размежевание теогонии и космогонии, креационизма и эволюционизма, метафизики и диалектики.

Теогонию определяют как совокупность мифов о происхождении богов, олицетворяющих стихийные силы природы. Но уже в «Теогонии» Гесиода, помимо образов неодолимых сил природы, есть немало персон, которые олицетворяют и стихийные силы общества – войну, богатство, зависть, месть, и пр. Правда, в этом славном пантеоне могущественных, но слепых по отношению к человеку сил, как-то нелепо выглядят божества, обладающие гипертрофированными органами зрения, а именно: циклопы (круглоглазые) и гекатонопы (стоглазые) или, в другой трактовке, гекатонхейры (сторукие). Очень непростая линия жизни у этих богов. Подобно судьбе России, их бросает из одной крайности в другую – то возносят до небес, то ниспровергают в тартарары. Все верховные боги (Уран, Кронос, Зевс) испытывают к ним амбивалентные чувства, т.е. и любят, и страшатся одновременно. Уран, питая к ним нежные отцовские чувства, в то же время опасается того, как бы чудовищная сила потомков не была направлена против него самого. Движимый этой фобией, он упрятывает своих отпрысков обратно во чрево матери-земли. У Кроноса к ним крепкая братская любовь. Однако, став первым среди титанов, он так и не отважился освободить их из подземного плена. Зевс относится к ним как любящий племянник. Рассчитывая на взаимность, он обращается к ним за помощью во время титаномахии. А когда могучие дядьки помогли ему взойти на Олимп и там обустроиться, он, в знак благодарности, отправляет их с глаз долой – сторожить побежденную родню в подземном царстве Аида. Невольно возникает вопрос: какие же сверхъестественные силы олицетворяют собой глазастые потомки Урана и Геи? Если отталкиваться от известного афоризма «Управлять – значит предвидеть», то обладатели вещих зениц являются богами предвидения. А поскольку события могут разворачиваться как в пространстве, так и во времени, то и наши провидцы должны специализироваться либо по топосу (месту), либо по хроносу (времени). Если огромный глаз циклопа принять за оптический прибор, то его обладатель может быть как астрономом – предсказателем событий вселенского масштаба, так и выполнять роль демона Максвелла – сортировщика и оценщика частиц микромира. Аналогично и хоровод, образованный из сотни глаз и рук, может прозревать как причины внешних мировых событий (глаза устремлены от центра хоровода к периферии), так и предвосхищать зарождение и рост изменений внутренних (взгляды направлены от периметра в центр круга). Итого, в количественном отношении получается, что должна существовать троица богов, обладающих телескопическим, микроскопическим и нормальным зрением, и триада божеств, способных прозревать причинно-следственные связи в трех масштабах времен: космическом, земном, атомном. Наши догадки о возможном количестве богов предвидения подтверждает и Гесиод. В его поэме также фигурируют три циклопа по имени Арг(молния), Бронт(гром), Стероп(блеск) и три гекатонхейра – Бриарей(сила), Гиес(пашня) и Котт(гнев).

Какое же сакральное знание хотели сохранить в веках многомудрые соотечественники Гесиода, давая столь необычные имена божествам предвидения? С именами циклопов еще как-то можно разобраться. Это они изобрели компактный излучатель молний и вооружили им Зевса. Луч света, испускаемый молнией, это идеальный эталон длины и скорости как в микромире, так и в космосе. К тому же молния – это генератор мощного светового и звукового импульса, порождающего акустическое и оптическое эхо (блеск) от объектов. На анализе этого блеска построены все современные типы локаторов, сканеров и сонаров. Выходит, что трезубец Зевса был не только смертоносным оружием, но и сверхчутким ухом и всевидящим оком. В отличие от циклопов, имена гекатонхейров не так просты. Но и они поддаются расшифровке. К примеру, ключом к разгадке имени Гиес(пашня) может быть эволюция взглядов эллинов на природу времени. Проверим, так ли это.

Известно, что самые архаичные представления людей о времени целиком укладываются в так называемую «линейную» модель. Наглядный образ всепроникающего и необратимого потока времени человек получает уже в детстве, купаясь в местной речушке. Исходя из этой модели, древние греки считали, что будущее находится за нашей спиной, там, где у нас нет глаз и куда не проникает наш взор, а прошлое, напротив, всегда перед нами. Сама жизнь, казалось бы, подтверждала эти воззрения. Так, известный фиванский ясновидец Тирезий был слепым от рождения, но его пророчествам доверяли не только простые люди, но и сильные мира сего, особенно когда решался вопрос чрезвычайной важности, например о войне и мире. Получается, что функцию впередсмотрящего на древнегреческом корабле-полисе могло успешно выполнять только существо многоочитое, зорко всматривающееся как в будущее, так в настоящее и прошлое. И чем больше очей оно имело, тем большей предсказательной силой обладало. Видимо отголоском этих верований является мифический исполин Аргус, тело которого с головы до пят было усеяно глазами.

Но апофеозом этих представлений стал переход от линейной модели времени к нелинейной - циклической. Ее символом стал Уроборос – змей, пожирающий свой хвост. Олицетворение вечности и бесконечности, чередования созидания и разрушения, жизни и смерти – в руках исследователей он стал тем золотым ключиком, с помощью которого были открыты двери ко многим тайнам природы. Считается, что изображение свернувшейся в кольцо змеи перекочевало в Древнюю Грецию из Египта. Но это мнение достаточно спорное. Во-первых, на родине Геракла всегда были умы, которые могли силою мысли связать воедино начало и конец реки времени. Во-вторых, небесный змей является одним из древнейших символов, известных человечеству. Его аналоги есть в древней культуре не только народов Европы, но и Азии, Америки и Африки. Можно предположить, что прообразом Уробороса является какое-то глобальное природное явление, которое наши предки хорошо знали и почитали. На роль такого пернатого змея, обитающего между небом и землей, идеально подходит всем известный круговорот воды в природе. А как называется то место, где змей пожирает свой хвост? Правильно: пашня. Пашня, нива, парцелла, надел понятия достаточно общие и определяются как место, на котором выращивается и снимается урожай какой-либо культуры. А такой кладовой природы может быть не только поле, но и лес, река, море, океан, т.е. Гиес – это вся поверхность планеты, на которой происходят процессы испарения воды и конденсация ее паров в виде дождя, снега или града. Таким образом, пашня для наших предков была не только матерью богатства, но и названием отрезка времени длиной в один год (от пашни до пашни). Архетипом этого божества в народном сознании стал веселый Дед Мороз, в дружном семействе которого четыре прекрасных дочери: Весна, Лето, Зима, Осень, дюжина внуков-месяцев и более трехсот правнуков-суток. Если циклический процесс в биосфере дал имя одному из гекатонхейров, то, возможно, наличие подобного процесса в космосе приоткроет нам тайну имени и второго божества предвидения. Оценим эту версию.

В 1783 году французский химик Лавуазье, сжигая в кислороде недавно открытый газ, получил прозрачную жидкость без запаха и вкуса. Анализ показал, что рожденная в огненной купели влага является обычной водой. Новому газу ученый дал звонкий латинский эпитет Hydrogenium (воду рождающий). Этот опыт подкрепил его слова о том, что вода это не простой химический элемент, как считалось ранее, а соединение водорода с кислородом. Побочным эффектом этого открытия стал растущий интерес к идеям древнегреческого мыслителя Фалеса, утверждавшего, что первоначалом всего сущего в мире является вода. Поскольку теперь она оказалась соединением двух газов, то одному из них нужно было отдать право первородства. Сама идея о первородстве элементов незримо витала в атмосфере европейской науки тех лет, осеняя подготовленные умы. Известно, что хороший химик в душе всегда алхимик, мечтающий найти способ трансмутации простых элементов в благородные металлы, философский камень или, на худой конец, эликсир молодости. И каждый надеялся на этом поприще поймать синею птицу удачи. Одним из первых, кто публично заявил о том, что водород является той «первичной материей», из которой сотканы атомы всех химических элементов, стал английский врач Вильям Праут. Его публикация в научном журнале, словно выстрел в горах, вызвала настоящую лавину химических открытий. К тому моменту, когда Менделеев заканчивал работу над своей периодической таблицей, пустых клеточек в ней практически не осталось. Теоретикам предстояло объяснить, где и как происходила эволюция химических элементов. И тут в полный голос заявил о себе спектральный анализ. Именно он заставил ученых обратить свой взор на небо. Оказалось, что звезды и есть те природные печи, в которых из водородного теста выпекается весь ассортимент химических элементов. А главным небесным пекарем является наш знакомый гекатонхейр Бриарей – сила всемирного тяготения. На основе многолетних астрономических наблюдений была составлена так называемая диаграмма Герцшпрунга-Рессела. На ней во всей красе проявился образ космического змея. Голова его сокрыта в туманности протозвездной колыбели, могучее тело растянулось по главной эволюционной последовательности, а на краю звездного погоста ясно виден небольшой хвост.

Мудрецы утверждают, что природа экономна и не роскошествует сущностями, а удачные решения, найденные на одном структурном уровне, транслируются, как правило, на уровни соседние. «Наверху то, что и внизу» - говорит и древняя Изумрудная Скрижаль, и современный принцип симметрии микро и макрокосма. Вероятно, такие мысли крутились и в голове Эрнста Резерфорда, когда он работал над планетарной моделью атома. Не могли его не волновать и вопросы эволюции субатомных структур, проблемы праматерии и первородства протона и электрона. Говорят, что название положительно заряженному ядру атома протону он дал по ассоциации с фамилией Праута. Очень жаль, что после волюнтаристского решения об изгнании из физики межатомной среды (эфира), исследования на этом направлении были полностью прекращены, причем в ведущих научных державах. Что за неизвестная науке сила способна столь бесцеремонно вторгаться в процесс познания природы – это уже загадка для историка науки. Мы же, для раскрытия тайны имени гекатонхейра Котта, обратимся за помощью не к британским физикам, а к паре германских научных брендов, двум немецким Георгам-победоносцам. Первый из них Георг Симон Ом был математиком и физиком. Он был первым, кто досконально изучил характер и поведение электрического Уробороса в замкнутых цепях. Образно говоря, в электрическом контуре источник напряжения это голова змея, сила тока – мышечная масса, а сопротивление – длина его тела от головы до кончика хвоста. Ученый установил, что напряжение, ток и сопротивление контура тесно взаимосвязаны между собой и, зная два любых его параметра, можно легко вычислить и третий. Многократно проверено, что закон Ома это истинный закон природы в области электрических явлений. Второй Георг Вильгельм Гегель был философом. Он был далек от научных изысканий своего тезки. Но как мыслитель, он имел свое представление о природе электричества. Вот как он ее понимал: «Электричество – это собственный гнев, собственное бушевание тела, гневная самость, которая проявляется в каждом теле, когда его раздражают». Итак, по Гегелю, гекатонхейр Котт – это гневная самость тела. Как говорится, не в бровь, а в глаз. А величину этого гнева современные ученые научились точно измерять и предсказывать, опираясь, естественно, на закон Ома.

Один из создателей квантовой электродинамики американский физик Р.Фейнман, желая, чтобы его студенты прониклись уважением к значимости атомной теории для физической науки, часто приводил такой пример: представьте себе, говорил он, что все достижения современной физики по какой-то причине разом исчезли, пропала вся накопленная в книгах и журналах информация, но сохранилась в умах идея атомизма, так вот из нее, как из горчичного зернышка, все утраченное можно возродить. Пример Фейнмана говорит о том, что все сказки, легенды, преданья, услышанные нами в детстве, это не информационный балласт, а сжатый архив знаний о мире, накопленный народом, нацией, человечеством, потерять который можно только вместе с головой. Для его распаковки у человека есть два инструмента: религиозная и научная форма мышления. Так как предтечей этих форм было мышление мифологическое, существенные черты изначальной модели мира, несмотря на последующие изменения и дополнения должны были сохраниться. Давайте попробуем воссоздать исходный образец, сравнив между собой две модели мироздания: религиозно-теогоническую (по мотивам поэмы Гесиода) и научно-космогоническую (на основе данных о нашей планете). Итак, на рисунке1 показана иерархия древнегреческих божеств, а на рисунке2 изображена иерархия траекторий вблизи Земли. Как говорят геометры, эти модели конгруэнтны, т.е. одна из них может быть переведена в другую путем сдвига и наложения. А теперь совместим два изображения, но не на столе, а в ментальной плоскости, мысленно. Совмещение в голове двух образов, инициирующих работу религиозного и научного типов мышления, вызывает в сознании эффект сродни стереоскопическому эффекту при зрительном восприятии. Ментальный образ буквально оживает, у него появляется объем и глубина, но не пространственная, а темпоральная (по оси времени). Возникает масса деталей, которые при обычном «монокулярном» мышлении совершенно незаметны. К примеру, становится ясен мотив, почему Уран (а потом и Кронос) держали свое потомство взаперти. Пока дети были малы, все их попытки прыгнуть выше неба, т.е. головы своего отца, были тщетны. Но Уран понимал, что возмужав, они могут набрать такую начальную скорость, что удержать их возле матери-земли станет невозможно. На рисунке видно и то, как Кронос поступил с поверженным отцом. Если сравнить между собой круговую орбиту Урана и вытянутую, как огромный фаллос, эллептическую орбиту Кроноса, то ассоциация с оскоплением приходит на ум сама собой. Битва богов воспринимается уже не как конфликт отцов и детей, а как противостояние геоцентрической и гелиоцентрической систем мира. На это указывает и само имя Зевса, которое переводится как «высшее или светлое небо», и появление в когорте олимпийцев Гелиоса – бога Солнца.

Прежде, чем мы двинемся дальше, сделаем небольшую ремарку относительно бинокулярной (научно-религиозной) формы мышления. Кому-то может показаться, что такая познавательная процедура есть интеллектуальная химера, методологический эклектизм, остроумная глупость (оксюморон). Непременным условием истинного познания всегда было требование непротиворечивости мышления, всяческое избегание апорий и двусмысленности в рассуждениях. А тут мышление сознательно ставится в положение буриданова осла. Расщеплять парадоксами сформированное мышление очень опасно. Это прямая дорога к шизофрении. Что можно сказать в ответ? Во-первых, в предлагаемом способе поиска истины вера и разум не противоречат, а дополняют друг друга. Если вера это компас, дающий ориентир нашему нравственному чувству, то логика – фонарь, освещающий выбранный путь в темноте. У хорошего исследователя оба этих предмета всегда под рукой. Во-вторых, человек уже давно живет с расколотым напополам мозгом. Его функциональная право-левая асимметрия не родовая травма, а продукт эволюции сознания. Повернуть этот процесс вспять невозможно. Панорамное мышление это наше ближайшее будущее.

Вернемся к нашим циклопам и гекатонхейрам. На рисунках они обозначены стрелками. Как и положено, они предсказывают какая траектория (судьба) ждет любого родственника или гостя Земли в зависимости от его начальной скорости (статуса, амбиций). Каждая траектория имеет пространственное и временное измерение. Из мифов нам известно, что хотя Зевс и удалил из своей свиты наших ясновидцев, желание заглянуть в будущее ни куда не исчезло. Поэтому громовержец их профессиональные обязанности возложил на женские плечи. Три богини судьбы с именами Клото (пряха), Лахесис (судьба) и Атропос (неотвратимая) правят на Олимпе судьбами людей и богов. Клото прядет нить жизни, Лахесис бросает жребий, Атропос в назначенный час обрезает нить жизни. Из этих трех богинь нас интересует только Клото, так как в ее трудовых операциях наиболее ярко проступают черты свойственные циклопам и гекатонхейрам, а именно: поступательное и вращательное движения. Умение закручивать нить пальцами и вращать веретено наша пряха унаследовала от сторуких исполинов, а движения прямые, тянущие от циклопов. Интересна аналогия между процессом получения пряжи, из которой ткутся вещи, с работой молодоженов над сценарием судьбы их будущего ребенка. Исходным сырьем для пряжи служат природные волокна, представляющие собой сухой остаток растительных организмов, т.е. тонкие фибры их душ. Из массы коротких отрезков бывших растительных жизней путем перемешивания и переплетения получают кудель - бесформенное образование, не имеющее начала и конца. Из первозданного хаоса кудели пряха, путем вытягивания и скручивания волокон, получает ту самую нить жизни будущей вещи. Хранят пряжу на веретене или сматывают в клубок, имеющий вид мягкого шарика. Отметим, что у полученной глобулы есть одна сакральная тайна: начало нити в пространственном измерении есть ее конец в измерении хрональном. Поэтому, разматывая клубок своей судьбы, мы только в конце начинаем осознавать истинное свое предназначение, понимаем для чего мы пришли в этот мир. Итак, благодаря мойрам, мы выяснили, что изначальной родовой функцией циклопов и гекатонхейров является свитие-развитие клубка судьбы любой вещи в мире, а шаровидное тело, обладающее энергией поступательного и вращательного движения, можно принять за искомую модель мира. В качестве такого мирового яйца древние греки взяли нашу планету. Только одни посчитали, что она станет матерью абсолютного духа, а другие матерью абсолютной истины.

С позиций современной науки можно заявить, что при помощи образов циклопов и гекатонхейров мудрецам Эллады удавалось в наглядной и доходчивой форме рассказывать людям о существовании в окружающем мире двух типов полярных структур: моноцентрических (М-структур) и полицентрических (П-структур). Характерной особенностью М-структуры является ярко выраженная активность ядра, сердцевины на фоне некоторой пассивности и инертности периферии. Примером такой структуры в природе служит действующий вулкан с одним большим жерлом-глазом. У полицентрической структуры, наоборот, роль источника энергий и эманаций играет оболочка, форма, огранка. Природный образ П-структуры – это тропический остров с райским садом внутри, окруженный по периметру утесами-великанами. С точки зрения управления, М-структура это иерархия с единым центром власти на вершине пирамиды. П-структура представляет собой сеть, грибницу, матрицу. У ней нет единого центра управления. Она живет, руководствуясь коллективным разумом. Судьбоносные решения принимаются сообща, соборно. Если связующим раствором, определяющим целостность М-структур, является тотальное послушание сверху донизу, то ключевое слово для П-структур – это круговая порука. Крепость рукопожатия со своим соседом справа и слева определяет и силу, и слабость этой структуры. С военной точки зрения, М-структура это орудие нападения (стрела, меч, снаряд), а П-структура есть орудие оборонительное (щит, доспехи, броня). Символом М-структуры служит мужское начало, мировая ось, флагшток, царский скипетр, патриарший посох. Женское начало является символом П-структуры. Это священная мандала, венец, корона, кольцо. Большинство реальных структур в мире являются андрогинами, которые сочетают в себе как мужское начало, так и женское. Так как гендерный подход при анализе политических, экономических или социальных структур не совсем уместен, то далее вместо понятия «андрогинная структура» мы будем использовать нейтральный термин – эгрегор.

Кратко об эгрегоре. С древнегреческого слово переводится как «стража, охрана». Структура «охраны», как мы понимаем, может быть разной: П-типа, М-типа и смешанной. Постулируется наличие различных эгрегоров: религиозных, родоплеменных, клановых, некоторых философских учений, творческих школ, длительно и целеустремленно работающих коллективов, социальных движений и т.п. В оккультизме эгрегор – душа вещи, существо, обладающее квазиразумом. За счет существования одновременно в астральном и ментальном планах, оно способно на простейшие логические операции с эмоциями и чувствами людей. Более научно эгрегор – это энергоинформационная сущность, непроизвольно или целенаправленно созданная человеческой мыслью и энергетикой, вездесущая структура иногда высокой сложности и силы, оказывающее воздействие на социум и питающаяся человеческой энергетикой и эмоциями. Примером простейшего эгрегора П-типа является группа друзей-экстрасенсов, сидящих за круглым столом во время спиритического сеанса.

Когда найдено общее основание у какой-то группы явлений, то заключительным аккордом научного исследования становится процедура предсказания новых феноменов, имеющих связь с обнаруженным основанием. Используя рисунки 1 и 2, мы могли бы объяснить (при этом ни чего не меняя, кроме наименований) иерархию агрегатных состояний вещества (твердое тело – жидкость – газ – плазма), либо иерархию социальных траекторий человека в обществе, по К.Марксу (личнозависимые – вещнозависимые – свободные индивидуальности – пассионарии). Но мы обратимся к работам других авторов, в которых есть факты, подтверждающие проявление найденного нами основания. В качестве таких материалов мы взяли три рисунка из работ двух отечественных ученых. Рисунки 3 и 4 взяты из книги С.И.Сухоноса «Масштабная гармония Вселенной», а рис.5 из монографии А.В.Клименко «Рекуррентная теория самоорганизации природы», или сокращенно РТС.

Даже кратко рассказать об этих удивительных творениях невероятно трудно. Можно только сравнить их с шедеврами мастеров былых эпох. К примеру, произведение Сухоноса в чем-то похожа на «Божественную комедию» Данте. Это тоже своеобразный путеводитель, но не по Аду, Чистилищу и Раю, а по микро-, макро- и мегамиру нашей Вселенной. Следуя за автором, мы убеждаемся в том, что основные объекты Вселенной расположены вдоль масштабной оси строго упорядоченно и периодически, а периодичность их расположения имеет волновой, гармонический характер. Ученый считает, что главной целью его труда является изучение закономерностей распределения, движения и изменения объектов вдоль масштабной оси. Труд Клименко можно сопроводить таким историческим экскурсом. Благодаря изобретению микроскопа, у многих интеллектуалов Европы той поры появилась возможность любоваться волшебным миром простейших, обитавших в капле дождевой воды. Одним это зрелище быстро наскучило, а других оно вдохновляло. Рождалась новая наука – микробиология. Немецкого ученого Лейбница новый мир так потряс, что породил целый философский трактат под названием «Монадология». Автор полагал, что в основе природы лежат самостоятельные духовные субстанции – монады. Они являются основой всех вещей. Есть верховная монада – Бог, творящий все бесконечное многообразие монад, устанавливающий иерархию и связь между ними. Неорганический мир представляет собой сочетание низших монад, человек является сочетанием высших монад. Вся природа есть природа органическая, живая, неживой природы, по Лейбницу, нет. Если этому трехсотлетнему трактату сделать апгрейд, включив в него весь спектр современных научных достижений, отбросив мистику и предрассудки, то тогда он станет похож на «Эгоидологию» Клименко. Хочется верить, что когда-нибудь его книга станет классическим пособием по развитию панорамного мышления.

формате PDF (341Кб)