1. Внешние основание философии целеполагания фундаментальной науки в XXI веке. «Революция Неклассичности». Принцип управляемости.
2. Принципы фундаментальности знаний.
3. Мировоззренческий раскол и его отражение в «категориальных оппозициях». Синтетическая Цивилизационная Революция во второй половине ХХ века как основание смены парадигмы науки.
4. Главные акценты – основания смены парадигмы блока гуманитарно-социальных наук.
5. Философия целеполагания фундаментального технознания
6. Философия целеполагания в системе научного метазнания
7. Трансформация парадигмы университетского образования
8. Литература

В научном докладе раскрыта логика формирования приоритетов и целеполагания фундаментальной науки в XXI веке. Показано взаимосвязь императивов XXI века, обращенных к фундаментальной науке и к университетскому образованию. Раскрыты «критические точки» в развитии фундаментальной науки и формы влияния парадигмальных изменений в науке на содержание университетского образования, раскрыта миссия университетов в процессе смены «парадигм Истории»: перехода от Стихийной, Конкурентной Истории к Неклассической, Кооперационной Истории. Подчеркнута связь трансформации университетского образования с «революцией Неклассичности», «революцией Духа», движением человечества к Ноосферизму.

1. Внешние основания философии целеполагания фундаментальной науки в XXI веке.
«Революция Неклассичности».
Принцип управляемости.

- *** -

Место науки, тем более фундаментальной науки, в логике развития человечества в XXI веке, в том числе в логике развития России и Беларуси, место университетского образования в XXI веке в значительной мере определяются общим прогнозом на миссию XXI века в Истории человечества.

В настоящее время имеется много футурологических «металогик», в которых исходя из принятых оснований выстраиваются модели развития человечества в XXI веке. К таким «металогикам» можно отнести: формационную логику Истории К. Маркса, цивилизационную логику развития человечества Н. Я. Данилевского – О. Шпенглера – П. А. Сорокина – А. Дж. Тойнби, триадные модели типа триады «доиндустриальное общество – индустриальное общество – постиндустриальное общества» или триады Ю. М. Осипова – В. Л. Иноземцева «доэкономическое общество – экономическое общество – постэкономическое общество» (последняя триада вытекает из формационной логики К. Маркса). В каждой из таких «металогик» имеются свои основания: у «формационной» – способ общественного производства, у «цивилизационной» – культурно-исторический архетип, у «индустриальной» – тип технологической базы (технологический детерминизм), у «экономической» – тип хозяйства.

И, однако, когда мы ставим проблему о приоритетах и философии целеполагания науки, этих «металогик» недостаточно.

Приоритеты и философия целеполагания науки имеют внешние и внутренние основания. Если внутренние основания формируются «внутренней логикой» развития науки как единого целого, как социального института, то внешние основания отражают собой те «заказы», которые формируются внешней логикой социального развития, которая в нашей оценке образует диалектику взаимодействия двух Логик с большой буквы – Внутренней Логики Социального Развития (ВЛСР) и Большой Логики Социоприродной Эволюции (БЛСЭ) [1].

Внутренняя Логика Социального Развития – это многомерная логика, в которой взаимодействуют через «отношения дополнительности» все перечисленные «металогики», в том числе и возможные другие, на которые мы не указали (пример – теория «волн» Э. Тоффлера).

Большая Логика Социоприродной Эволюции (как правило, за небольшим исключением) находилась за пределами исследовательского интереса обществоведов и науковедов. Но именно она, в нашей оценке вышла на передний план, и будет определять облик XXI века, оказывая давление на динамизм Внутренней Логики Социального Развития. Чем это обусловлено?

- *** -

В конце ХХ века человечество вступило в первую фазу Глобальной Экологической Катастрофы, что означает наступление Экологических Пределов прежним цивилизационным механизмам развития человечества. Конференция ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 году подписала документ «Повестка дня на XXI век» и вынесла вердикт, что «развивающиеся страны» не могут повторить путь развития «развитых стран», потому что Природа не выдержит путь первоначального накопления капитала новых «неофитов» капиталистического пути. Известный эколог Б. Коммонер в книге «Замыкающийся круг» еще в начале 70-х годов предупредил, что технологии на базе частной собственности подрывают самое главное богатство человечества – экосистемы. Конференция ООН «РИО+10» признала, что все целевые установки Конференции ООН по устойчивому развитию за 10 лет не выполнены полностью. Отечественный ученый Х. А. Барлыбаев [2] осуществил анализ всей логики выполнения «Повестки дня на XXI век» за истекшие 10 лет и пришел к тревожным предупреждающим прогнозным оценкам:

1. Откладывание принятия организационных мер по переходу человечества к устойчивому развитию до 2015 года угрожает нашим потомкам весьма сильными потрясениями в период 2030 – 2070 годы (с. 30);
2. Человечеству придется заниматься не элементарной защитой природной среды, а кардинально революционизировать всю философию своей жизни на Земле, нравственные и этические ценности, систему потребностей и потребления, законы экономической жизни, соответственно способы производства и распределения материальных благ (с.30).
3. Человечеству необходимо отказаться от индивидуалистической экзистенции, в которой доминирует стремление к выживанию отдельного индивидуума, и перейти к «философии экзистенциализма – теории выживания всего человечества» (с. 46), т.е. к коллективистской, соборной, общинной экзистенции.
4. Философия сможет сохранить себя, как науку, при выборе своим предметом человека и человечества как структурного элемента вселенной, определение законов развития человечества как неотъемлемой части закономерностей развития природы (с. 47).
5. Стимулятор отчуждения от природы человека, общества и экономических форм хозяйствования – конкуренция (с. 56).
6. Промышленная и коммерческая тайна – заговор делового мира против природы (с. 57).

БЛСЭ выдвинуло на передний план такое основание «металогики» развития человечества как энергетический базис хозяйствования и соответственно – природопользования. В нашей оценке, история человечества от Начала («неолитическая революция» около 10-12 тысяч лет назад, которую мы определили как Большой Социальный Взрыв в «антропной эволюции», запустивший «конус социальной эволюции» или собственно социальную Историю) и до XXI века разделилась по этому основанию на две «эпохи-цивилизации»: вещественную или аграрную (от Начала Истории по XIX век включительно) и энергетическую (ХХ век). Их разделяет «энергетический скачок на несколько порядков.

«Вещественная» или «аграрная» «эпоха – цивилизация» – это история при малом энергетическом базисе природопользования, который обеспечивал доминирование производства негэнтропии (организованности) Биосферой (законы А. Л. Чижевского и Бауэра-Вернадского) над производством мировым хозяйством энтропии (дезорганизации) в природе.

«Энергетическая» «эпоха-цивилизация» – это история ХХ века, которая сопровождалась таким энергетическим скачком в хозяйственном природопользовании, который подвел человечество к такому антропогенному энтропийному «давлению» на Биосферу, которое приблизилась к «порогам» потенциала ее гомеостатических механизмов по возможностям «гашения» или «компенсации» (А. Л. Чижевский так и назвал свой закон «законом квантитативно – компенсаторной функции» Биосферы) и это приближение к «порогам» и отразилось в первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы (отметим, что наша точка зрения на то, что Глобальная Экологическая Катастрофа на Земле началась, совпала с подобной оценкой академика РАН К. Я. Кириллова и его учеников [3, 4]). Фактически, ХХ век можно рассматривать как Большой Энергетический Взрыв на «теле» конуса социальной эволюции.

Чтобы осознать его смысл и логику возникновения императивов к XXI веку, необходимо очертить еще один аспект Внутренней Логики Социального Развития, заключающийся в существовании в любом «конусе прогрессивной эволюции», в том числе в «конусе социальной эволюции» или человеческой Истории, закономерности сдвига от закона конкуренции и «механизма отбора» – к закону кооперации и «механизма интеллекта». Эту тенденцию по отношению к Истории мы назвали всемирно-историческим законом идеальной детерминации в Истории через общественный интеллект [1,5 – 8]. Этот закон до конца ХХ века находился в «тени» действия «стихийной логики» Истории на основе частной собственности, рынка, войн, голода и т.п., хотя он действовал. Роль общественного интеллекта, в особенности образования, как механизма его воспроизводства, и науки, в последние 300 лет усилилась значительно. И, тем не менее, доминировали стихийные рыночные силы. На фоне Большого Энергетического Взрыва их разрушительная мощь взросла катастрофически. Наступившие в конце ХХ века Экологические Пределы есть пределы такой стихийной логике.

В нашей оценке, рубеж ХХ и XXI веков предстал как смена парадигм Истории человечества, как переход от Классической, Стихийной, Конкурентной Истории при доминанте закона конкуренции и механизма отбора – к Неклассической, Управляемой, Кооперационной Истории при доминанте закона кооперации и механизма общественного интеллекта, — в форме управляемой Социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества.

Подчеркнем, при этом: управляемая социоприродная эволюция на базе общественного интеллекта и образовательного общества есть единственная модель устойчивого развития человечества в XXI веке, которая может быть реализована, и одновременно она является экспликацией «ноосферы будущего», становление которой будет происходить в XXI веке (если воспользоваться учением о ноосфере В. И. Вернадского).

- *** -

Таким образом, человечество, мировая цивилизация, и, следовательно, Россия и Беларусь в данном глобальном контексте, находятся в «точке перелома» Истории, смены ее оснований, главными ориентирами которой являются: смена доминирования конкуренции доминированием кооперации, «механизма отбора» – «механизмом общественного интеллекта»; смена парадигмы «стихийной Истории» – «парадигмой управляемой Истории, но в форме управляемой Социоприродной эволюции» или «парадигмой ноосферной эволюции или ноосферизма» [1].

Ноосферизм есть соединение учения о социализме и учения о ноосфере В. И. Вернадского, связанное с более глубоким исследованием оснований становления будущей ноосферы со стороны человека, т.е. антропогенных, социальных, экономических, политических оснований, дополняющих естествоведческую позицию В. И. Вернадского и его последователей.

Ноосферизм есть новая теоретическая система философско-научных, социологических, научно-экономических взглядов, раскрывающая законы и закономерности, принципы и императивы становления социоприродной гармонии в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества. Одновременно ноосферизм и есть новая парадигма кооперационной Истории, есть новый тип Бытия человечества, который мы называем ноосферным, экологическим, духовным социализмом, есть тип устойчивого развития в форме управляемой Социоприродной эволюции.

В нашей оценке человечество находится в «точке» историко-цивилизационной, социально-эволюционной бифуркации, которая символизирует собой для человечества два «пути в будущее, в XXI век»: или рыночно-капиталистической гибель человечества в форме экологической гибели, или же дальнейший путь социальной эволюции, но уже в форме ноосферизма – Неклассической, Кооперационной Истории – управляемой Социоприродной или ноосферной эволюции на базе общественного интеллекта.

Эту смену Парадигм Истории и одновременно научно-философских, мировоззренческих Парадигм мы назвали «Неклассической революцией» или «революцией Неклассичности» [1],а то Будущее, которое формируется под ее воздействием, Тотальной неклассичностью будущего бытия человечества [1, 6, 8].

«Тотальная Неклассичность» есть тотальность Неклассичности, она охватывает науку, культуру, образование, экономику, все сферы жизни общества, человека, человеческий разум, общественный интеллект, управление.

«Категория неклассичности» появилась в момент появления «неклассической физики», когда возник знаменитый принцип дополнительности Н. Бора, который фиксировал наличие взаимодействия (связи) субъекта познания и объекта познания по отношению к микромиру. После этого в течение всего ХХ века мы наблюдаем триумфальное шествие «принципов дополнительности». Стала формироваться имплицитно в методологии познания «теория Наблюдателя» [7]. В начале 60-х годов появляются «слабый» и «сильный» Антропные принципы, которые фиксировали наличие своеобразной корреляции между фундаментальными константами Вселенной и появлением Наблюдателя, могущего наблюдать эти «фундаментальные константы» в лице человека. В. П. Казначеев формирует принцип Большого Космологического Дополнения, по которому исследования биосферы и ноосферы, космологии, глобальных проблем будут не полными, не совсем истинными без исследования самой природы человека, т.е. развития человековедения, космоантропологии [10].

Дальнейшим обобщением ряда принципов дополнительности стал Принцип Большого Эколого-Антропного Дополнения, выдвинутый нами в 1997 г. [1, 6, 7]. Он имеет многозначный смысл. Один из аспектов этого смысла состоит в том, что экологические проблемы принципиально не решаются человеком без фундаментального решения проблем самого человека. В. С. Голубев подчеркивает главный принцип экологического развития – рост качества человека, главный функцией которого является биосферная функция человека в новом качестве, направленная на сохранение биосферы: «нравственно все то, что способствует выполнению человеком его биосферный функции, наоборот, безнравственно, что этому противоречит» [11, с. 24].

Принцип Большого Эколого-Антропного Дополнения имеет позитивные и негативные эффекты. Позитивная форма его реализации происходит при реализации закона опережающего развития качества человека, качества образовательных систем в обществе и качества общественного интеллекта [12], обеспечивающего такое «встраивание» общественного интеллекта в гомеостатические механизмы биосферы, которое бы позволяло управлять динамической социоприродной гармонией при одновременно продолжении прогрессивной социальной эволюции. При этом, сам прогресс понимается уже не только в рамках ВЛСР, как рост богатства и социальных стандартов жизни, а именно как прогресс ноосферно-экологического качества жизни при примате духовного над материальным, когда раскрытие творческого потенциала человека, его гармоничное развитие сопрягается с ответственностью за сохранение жизни на Земле, когда его разум из состояния «Разума-для-Себя» переходит в состояние «Разум-для-Биосферы, Земли, Космоса» [1], т.е. разум становится ноосферно-этическим. Таким образом, позитивная форма реализации Эколого-Антропного Дополнения и есть ноосферизм.

Негативная форма реализации Эколого-Антропного Дополнения отразилась в первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы, и в ее сопровождающих Глобальных Информационной и Духовной Катастрофах, как формах катастрофической неадекватности человека, общественного интеллекта реалиям собственного, быстро изменяющегося Бытия.

Проявлениями такой неадекватности во второй половине ХХ века явились:

• интеллектно-информационно-энергетическая асимметрия человеческого Разума (ИИЭАР) [1, 7, 12] в соответствии с которой энергетический скачок в базисе хозяйствования в ХХ веке не обеспечился соответствующим скачком в качестве общественного интеллекта, т.е. в качестве управления (соответственно прогнозирования и проектирования), что повлекло за собой рост крупных негативных последствий от энергетических воздействий хозяйства человека на природу, вплоть до Глобальной Экологической Катастрофы;
• технократическая асимметрия в эволюции единого корпуса знаний – единой науки и, следовательно, технократическая асимметрия общественного интеллекта, человеческого разума [1, 7, 10]. По данным академика РАМН и ПАНИ В. П. Казначеева [10] в настоящее время 95 процентов знаний – знания естественно-технической предметности, 5 процентов знаний – значения о живом веществе и человеке, и ничтожная доля от одного процента – знания человека о собственном интеллекте. Технократическая асимметрия единого корпуса знаний – один из источников ИИЭАР;
• «интеллектуальная черная дыра» (ИЧД) (по В. П. Казначееву), которая представляет собой асимметрию между темпами критических изменений в живом веществе Биосферы под воздействием хозяйствования человека и темпами исследований этих изменений, когда скорость первых намного, на порядок и больше, превышает скорость вторых. ИЧД есть проявление ТАР. ИЧД также лежит в основе ИИЭАР и разворачивающейся экологической катастрофы. Чтобы ее ликвидировать, необходимы опережающие темпы развития блока наук о живом веществе, биосфере, ноосфере, экологии, человеке, а также становления системы интегрального биосферного мониторинга.

Ведущим принципом Тотальной Неклассичности становится принцип управляемости. Новая категория общественного интеллекта, введения нами в социальную философию и в социологию [1, 14-16], означает собой управление будущим со стороны общества как целого. В структурном плане общественный интеллект есть единство науки, культуры и образования, единство общественного сознания и общественного знания (образующего социальной кругооборот знаний: от индивидуального, группового интеллектов по восходящей линии до общественного интеллекта и наоборот [7]), которое проявляется в управлении. В любой системе, в том числе у человечества, общества, человека, – столько интеллекта, насколько она – они управляют будущим. Качество управления проявляется в качестве функций будущетворения: проектирования, прогнозирования, планирования, нормотворчества, законотворчества, формирования систем ценностей и общественного идеала, творчества и т.д.

«Тотальная Неклассичность» означает неклассичность самого общественного интеллекта, управления, науки, культуры, образования, человека, самого представления о рациональном.

Неклассическое управление есть «мягкое управление», «управление посредством «умных» и надлежащих воздействий», в котором используются «слабые, но соответствующие так называемые резонансные влияния», которые наиболее в синергетическом измерении эффективны [17, с. 303], это есть системогенетическое, циклико-волновое, рафлексивное управление, опирающееся на новую, намного более сложную (нелинейную, циклико-спирально-эволюционную) картину миру, опирающееся на достижения гомеостатики, учения о цикличности развития, синтетического эволюционнизма, сисиетмогенетики, классиологии, биосфероведения и ноосферологии и т.п. [1, 5, 7, 10-12, 16-21 и др.]. Особое место в понимании «не5классичности» науки, управления, общественного интеллекта занимает принцип управляемости сложными системами.

Н. Н. Моисеев уловил главный акцент в смене парадигмальных установок науки и философии – признание сложности объекта познания и объекта управления. Свою монографию он так и назвал «Расставание с простотой» [21].

Категория сложности меняет само представление о рациональности. Позитивистская и неопозитивистская модель рационализма сменяется новой моделью рационализма на основании кредо: рационально то, что способствует реализации императива выживаемости человечества, т.е. преодолению первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы. Новый, Неклассический рационализм не редуцирует сложное до прошлого, а признает сложное как феномен, который познается более глубокими формами сочетания редукционизма, аналитического мышления и синтетизма, холитического мышления, включающего в себя интуицию, механизмы аналогий и ассоциаций, метафоры, механизмы рефлексии, и который опирается на принцип «эмпирического обобщения», впервые введенного в науковедение В. И. Вернадским.

Новый, неклассический рационализм – рационализм, опирающийся на систему «принципов дополнения» и «антропных принципов», включающего в себя процесс антропизации познания и науки, процесс признания закона разнообразия как важнейшего закона прогрессивной эволюции [8, 18, 19]. Н. Н. Моисеев справедливо заметил: «Цивилизационное разнообразие столь же необходимо для обеспечения стабильности рода человеческого, как и разнообразие генетическое» [21, с. 470].

Образование – главный механизм воспроизводства общественного интеллекта. Поэтому Неклассический общественный интеллект требует Неклассического образования в том смысле, что его содержание должно опираться на Неклассическую науку, формировать человеческий разум, общественный интеллект, приобретающий способность управлять будущим в сложном мире, быть адекватным по интеллектуально-инструментальной вооруженности растущей сложности мира, в том числе техносферы, экономосферы, социосферы, т.е. быть способным устранить указанные асимметрии человеческого разума ХХ века: ИИЭАР, ТАР, ЧИД.

2. Принципы фундаментальности знаний.

- *** -

Фундаментальная наука – базис системы научного знания и базиса высшего образования, следовательно, она – базис качества общественного интеллекта.

Университетское образование в первую очередь базируется на фундаментальной науке и ее в первую очередь и развивает.

А. Гумбольдт еще в первой половине ХIX века провозгласил принцип единства университетского образования и научных исследований, единства университета и фундаментальной науки. За прошедшие более чем 150 лет этот принцип не потерял своего значения, более того в свете императива экологический выживаемости человечества в XXI веке, перехода к управляемой социоприродной эволюции на основе общественного интеллекта и образовательного общества, он усилился. Закон опережающего развития качества человека и качества общественного интеллекта требует, чтобы «живое знание», транслируемое в процессе обучения в университете (и вообще – в любых вузах) опережало «овеществленное знание» в технологиях, в управлении, в социотехнических и экономических системах, что возможно только при соединении образовательного процесса с фундаментальными исследованиями.

Вот почему проблема приоритетов и философии целеполагания фундаментальной науки в XXI веке и проблема трансформации парадигмы университетского образования оказываются тесно взаимосвязанными.

Фундаментальная наука есть та часть системы научного знания, которая обращена к познанию законов, по которым функционирует и развивается мир как «вовне» человека («надмир», «макрокосм»), так и мир «внутри» человека («подмир», «микрокосм»), к раскрытию единой и частной научных картин мира, к решению крупных проблем, возникающих перед человеком.

К принципам фундаментальности знаний относятся [7]:

1. Их обращенность к категории закона, категориальная форма представления знаний. Универсальность на основе обобщенного научного знания;
2. Наличие рефлексивного ядра – знания о знаниях или метазнания. Метазнаниевый блок наук – математика, кибернетика, системология, тектология (наука об организации), лингвистика, классиология или метаклассификация, циклология (наука о цикличности развития), квалитология и квалиметрия (наука о качестве антропогенных систем и наука об оценке и измерении этого качества), гомеостатика, синергетика, системогенетика и др. в той части, в какой они выполняют метазнаниевые, научнокоординирующие функции, относятся к фундаментальным наукам;
3. Наличие процессов фундаментализации знаний - системологизации, таксономизации, квалитативизации, методологизации, математизации, кибернетизации и проблематизации. По данному критерию в каждом из макроблоков наук – естествознании, человековедении, обществоведении, технознании – имеется свой слой фундаментального научного знания;
4. Их обращенность к «эмпирическим обобщениям» по В. И. Вернадскому. Для фундаментальных синтетических наук – биосфероведения, ноосферологии, экологии, геологии (и геономии в понятии И. В. Крутя), этнологии, социологии, культурологии и т.п. «эмпирические обобщения» становятся важным механизмом познания эволюции сложных объектов, с которым эти науки имеют дело;
5. Холистичность познания Оперирование общими и частными научными картинами мира;
6. Космопланетарная направленность и интегративность;
7. Неклассичность. Синтез Истины, Добра и Красота, как условие продвижения к истине в новых условиях. В [7] мы отмечали: «Наблюдатель в лице человека принципиально теперь не может быть отделен от объекта, поскольку он включен в процесс эволюции, является и его результатом, и его активным агентом, переходя в режим управления социоприродным развитием. «Осознание знания» о границах существования, о пределах социоприродной динамической гармонии и о пределах биологического и социального здоровья, о пределах существования биосферы, о границах и пределах энергетического и ресурсного «изъятия» из окружающей среды предстает одновременно субстанцией научного знания (Истина), духовности, нравственности, системы ценностей и эстетического отношения к миру. Истина в старой, классической парадигме в новых условиях Кризиса Истории, Ответственности человека за будущую возможность социобиосферного развития без единства с критериями Нравственности, со сложившимися взглядами их развития, становится неполной в научном плане, в определенном смысле «научно-иллюзорной». Здесь срабатывает целостность человеческого бытия в его новом, ноосферном измерении, когда познание и проектирование «смыкаются друг с другом» в форме гносеургии, входя масштабным фактором в бытие мира, оказывая все большее влияние на траекторию биосферного развития и даже на эволюцию Земли и Космоса» [7, с.123, 124];
8. Проблемность. На проблемную организацию фундаментальной науки как на новый принцип ее организации, противостоящий принципу предметоцентризма, указал В. И. Вернадский еще в 30-х годах ХХ века. Универсальность, как признак фундаментальности, соединяется с проблемностью. В контексте университетского образования этот критерий определяет новую парадигму пробемно-ориентированного профессионализма (подготовки специалиста – проблемника, на важность которой указывал академик АН СССР В. Легасов на основе анализа уроков Чернобыльской катастрофы), формирует новый облик фундаментальности науки и образования;
9. Философизация научного знания. Этот критерий имплицитно присутствует в методолого-науковедческой рефлексии Б. М. Кедрова как основа междисциплинарной интеграции, основа синтеза междисциплинарного научного знания. Фактически речь идет о научных обобщениях, выходящих на категорию всеобщего, т.е. приближающихся к синтезу фундаментальной науки и философии, который, как проблема – императив, был поставлен еще в конце XIX века, до сих пор не решен, но особо актуализируется под давлением смены «парадигм Истории», императива выхода из первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы.

3. Мировоззренческий раскол и его отражение
в «категориальных оппозициях».
Синтетическая Цивилизационная Революция
во второй половине ХХ века как основание
смены парадигмы науки.

- *** -

Каковы приоритеты и философия целеполагания фундаментальной науки в XXI веке, и каковой будет направленность трансформации парадигмы университетского образования в XXI веке?

Философия целеполагания фундаментальной науки в XXI веке и вытекающая из нее постановка о приоритетах внутри такого целеполагания, как мы уже показали, вытекает из императива перехода человечества к Новой Парадигме Истории или императива становления Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, в основе, которой лежит проблема управляемости социоприродной эволюцией на базе общественного интеллекта и образовательного общества. Управляемость – ключевой вопрос современности, современного мировоззрения.

Мировоззренческая расколотость совокупного разума человечества и соответственно науки и взглядов на будущее человечества в XXI веке [5] в первую очередь проходит по этой «точке диалеммы философии целеполагания».

При этом необходимо отметить, что если естествознание и технознание обеспечивают эволюцию технологического базиса бытия человечества и в определенной степени (достаточно условно) нейтральны к проблеме управляемости социоприродной эволюцией, обеспечивая только технологические возможности такой управляемости, то обещствоведение и человековедение оказываются наиболее чувствительны к этой проблеме. Именно через них, через их основания проходит мировоззренческий раскол, который затем переходит в различие оценок прогресса и «моделей будущего» в XXI веке.

Ключевыми категориальными оппозициями такого раскола являются полярные пары:

• стихийность, рынок – управляемость, плановость;
• либерализм, социальная атомарность – общинность, соборность, организмичность;
• конкуренция – кооперация;
• эгоизм – альтруизм;
• естественный отбор – общественный интеллект;
• частная собственность – общественная, кооперативная собственность;
• свобода – ответственность;
• права – обязанности;
• индивидуализм – коллективизм.

Либеральная модель социально-экономического развития идеализирует самоорганизующую, стихийно-оптимизирующую силу свободного рынка на основе «невидимой руки» Адама Смита, делает ставку на атомизацию общества, на независимость «человека-атома»; в условиях глобализации – на глобальную «цивилизацию Рынка» или «Строй Денег», в котором «человеки-атомы», превратившись в «неокочевников», перемещаются по земному шару, подчиняясь потокам «фискальных или спекулятивных, или монетарных денег» («денег над деньгами») и соответственно потокам «фиктивного, или виртуального, или монетарного капитала» [1, 22]. Именно эта модель лежит в основе установления Нового Мирового Порядка и его обслуживающей идеологии мондиализма или «глобализации», у истоков которой «стоят» Д. Рокфеллер, Ж. Аттали, З. Бжезинский, К. Поппер, Ф. Фукуяма, Дж. Сорос и др. Именно в рамках этой либерально-глобальной модели сформирована модель «20%:80%», которая была провозглашена в гостинице «Фермонт» в США в 1995 году [23], по которой глобальной или мировой финансовой капиталократии (уже в нашей оценке) для воспроизводства мирового капитала необходимо 20% населения, а 80% человечества оказываются лишними и подлежат медленному «секвестированию» в течение XXI века. Джереми Рифкин в книге «Конец занятости» заметил: «У тех 80 процентов, которые останутся не удел, будут колоссальные проблемы» [23, с. 21]. Именно, эта стратегия и определила концепцию «золотого миллиарда». Для удержания «незолотых миллиардов» человечества от попыток восстания против такого Нового Мирового Порядка сформирована геополитическая идеологема З. Бжезинского «титтитэйнмент» («tits» – «сиськи» или «титьки», «entertainment» – «развлечение»), по которой необходимо погрузить «незолотые миллиарды» в такое «информационное пространство» и дать им такую «систему образования», чтобы они не помышляли об изменении глобального порядка, борясь за выживание на грани голодной смерти. Иными словами, глобальный либерализм предстал в зловещей форме диктатуры мировой финансовой капиталократии [1, с. 367] («либерального империализма» по А. Чубайсу [24]):

В нашей оценке «либеральная модель» и соответствующие на ее базе «ветви» научной мысли в обществоведении и человековедении утопичны, они, апологетируя нынешнюю модель строя мировой финансовой капиталократии и ее подчиненных «мировых капиталистов» в лице ТНК, ведут человечество к глобальной капиталистической гибели в лице дальнейшего развития Глобальной Экологической Катастрофы в XXI веке. Многие честные экономисты Запада, например, Дж. Гэлбрейт, хотя и признают, что недостаток рыночной экономики – это ее нечувствительность к долгосрочным стратегиям экономической деятельности, в тоже время оказываются неспособными сделать следующий шаг к постановке создания управляемо(планово)-рыночной экономики, решающей экологические проблемы на долгосрочном горизонте [5].

В нашей оценке, во второй половине ХХ века произошла Синтетическая Цивилизационная Революция, которая охватывает 6-ть основных направлений цивилизационных двигов [1, 6, 8]:

• системную революцию, а в ее «пространстве» – системно-технологическую, системно-экологическую и системно-информационную революции;
• человеческую революцию, которая направлена на приведение интеллекта человека, общественного интеллекта в состояние системной адекватности растущей системности и сложности антропосферы, в том числе техносферы, а также растущей сложности проблем выхода человечества из экологического тупика истории;
• интеллектно-инновационную, а в ее «пространстве» – интеллектуальную (рост интеллектоемкости технологий, капитала, в целом экономики), инновационную (рост инновационной динамики во всех сферах жизнедеятельности общества, появление «мира изменений»), креативную (рост востребованности творчества человека как формы его адаптации к быстрой организационной динамике);
• квалитативную – революцию качества, в логике которой прослеживается тенденция сдвига от ценового фактора конкуренции – к качеству труда и качеству товаров, – затем к качеству технологий, – затем к качеству производства, – и, наконец, в 90-х годах, к качеству человека, к качеству образования, к управлению социальным кругооборотом качества. Квалитативная революция определила квалитативизацию экономики, культуры и социальных институтов, переход в функционировании экономических систем от доминанты закона стоимости к доминанте (в перспективе) закона потребительной стоимости, к появлению нового явления – квалитативно-регулируемого рынка;
• рефлексивно-методологическоую революцию, определившую формирование новых парадигм в организации единого корпуса знаний — системную (в форме системологии и системогенетики), классификационную (в форме классиологии или метатаксономии и таксоногенетики), цикловую (в форме учения о цикличности развития и циклологии), квалитативную (в форме квалитологии и квалиметрии), методологическую (в форме появления «методологии» как проблемно-ориентированного методологического комплекса), рефлексивную (в форме теории рефлексивных систем, учения о «рефлексивном мире» и рефлексосистемогенетики);
• образовательную революцию, отражающую переход от образовательной формации производства «образовательных услуг» и «частичного человека» («профессионального кретина» по Марксу) к образовательной формации производства «целостного человека» и образовательного общества. «Образовательное общество» – вектор формационной образовательной революции в XXI веке. Образовательное общество шире понятий «информационное общество» или «общество знаний», концепции которых представлены на Западе. Оно отражает собой тенденцию к экспансии образования как главной функции воспроизводства на все сферы бытия общества, его социальные институты. Образование становится «базисом базиса» социально-экономической динамики, духовного и материального воспроизводства, выполняя главную функцию – обеспечение восходящего воспроизводства общественного интеллекта и идеальной детерминации через общественный интеллект.

Главным итогом Синтетической Цивилизационной революции явилось появление новых типов страновых экономических систем в мире – «быстроходных», интеллектоемких, наукоемких, образованиеемких, квалитативных, планово-рыночных, управляемых экономик. Такая «экономика» уже нуждается в рабочей силе, имеющее всеобщее высшее образование.

В рамках этой «революции» возникли новые или актуализировались «старые» императивы: непрерывного образования, всеобщего высшего образования, соединения университетского образования и фундаментальной науки, всестороннего, гармоничного, универсально-целостного, творческого развития человека (на последний императив указал А. Печчеи в книге «Человеческие качества», исходя из своей логики преодоления глобального экологического кризиса).

Е. Гельбо, подтверждая наши оценки, показал, что чисто рыночных, либеральных экономик уже давно не существует. По Дж. Гэлбрейту соотношение планового и рыночного секторов в США – 2:1 (65% – плановый сектор), по Гельбо в Японии – 4:1, в Китае – 5:1.

На фоне данных реалий, либеральная модель предстает как своеобразная идеологема, используемая экономическими «неоколониалистами», мировой финансовой капиталократией для реализации своей экономической экспансии, выкачивания ресурсов из развивающихся стран.

Синтетическая Цивилизационная Революция реально формирует основания для реализации принципа управляемости и перехода к Тотальной Неклассичности будущего бытия, к ноосферной логике развития человечества.

Возвращаясь, к приведенным категориальным «полярным парам», следует подчеркнуть, что речь идет не об отрицании какого-либо «полюса», а о его доминировании. Именно в данном контексте императив устойчивого развития проводит к более высокой востребованности доминирования кооперации, альтруизма, ответственности, системно-организмического представления об организации общества, о доминировании МЫ-онтологии над Я-онтологией человека.

- *** -

С учетом указанной мировоззренческой расколотости можно и ставить вопрос о философии фундаментальной науки и приоритетах ее развития в системе университетов в XXI веке.

«Философия фундаментальной науки» XXI века, как основа рефлексии над ведущими направлениями ее развития, начинается с выделении критических «узлов» в парадигмальных изменениях оснований естествознания, которые по принципу синергетического, резонансного влияния оказывают влияния на внутреннюю методологическую рефлексию остальных «макроблоков» единой науки.

Парадигмальный кризис естествознания на рубеже ХХ и XXI веков, из которого вырастает облик естествознания XXI века, имеет следующие основные «точки роста или развития»:

1. Экспансию эволюционизма на все отрасли естествознания с изменением парадигмы самого синтетического эволюционизма. Эволюционизм претерпел в ХХ веке значительные трансформации. В настоящее время просматривается новый синтез – синтез дарвиновской (селектогенез), берговской (номогенез) и кропоткинской (в нашем развитии – как эволюция на основании закона кооперации или коогенез [1, 5]), в логике которой прогрессивная эволюция, сопровождающаяся ростом кооперированности и сложности систем, демонстрирует тенденцию сдвига от закона конкуренции и механизма отбора к закону кооперации и интеллекта, и вслед за ней тенденцию интеллектуализации или «оразумления» эволюции. Фактически новая парадигма эволюционизма позволяет по новому взглянуть на концепцию глобального эволюционизма Вернадского и «осознающей себя» эволюции по Тейяру де Шардену.

2. Новая парадигма эволюционизма показывает, что в ее внутренней логике наблюдается как бы «вырастание» своеобразного механизма управления – «интеллекта», противостоящего спонтанности и стихийности. Синергетика и системогенетика как новые междисциплинарные научные направления подтверждают с разных оснований общую тенденцию роста негэнтропии. С позиций нового синтетического эволюционизма по новому прочитываются и достижения тектологии А. А. Богданова, объясняется асимметричная направленность эволюции, на которую обращали внимание В. И. Вернадский и Дж. Дайсон.
   

   Экспансия синтетического эволюционизма на различные отрасли науки определяют «эволюционную физику» или «физику возникающего» (Пригожин), «эволюционную социологию», «эволюционную химию», «эволюционную экономику» и т.п.
   

   Системогенетика раскрывает общие законы преемственности в разных «мирах систем», в том числе механизмы движения системных иерархий, включая механизмы запоминания предшествующих стадий эволюции. Синергетика, через открытие аттракторов, вводит новое понятие хаоса. Хаос предстает как некий порядок, в котором случайное явление детерминировано определенной геометрической структурой [25, с.237].
   

2. Становления картины мира как «креационного мира», т.е. как «самотвоорящейся Природы» или «самотворящегося Космоса». Процессы самоорганизации и самотворчества уже были в определенной степени раскрыты в тектологии А. А. Богданова, в его концепции «активных элементов» (кстати, воспроизводящих категорию «активного агента» И. Ньютона), в «физике возникающего» по Пригожину («конструктивная функция» [26]). Системогенетика раскрыла онтологию и эволюцию как креативные [1, 7, 27], что позволяет осознать своеобразную онтологическую телеологию, частными случаями которой выступают синергетическая телеология [17], системогенетическая и креативная телеология [1, 7, 10, 18, 19, 27], в которых «общая цель» как состояние, оптимизирующее траекторию системного функционала качества как бы регулирует процессы кооперации и самоорганизации («коньюгации» по А. А. Богданову [6]). Природа – Пантакреатор порождает Человека – Пантакреатора, космиурга, творящего новый Космос – техносферу [7, с. 193]. Иными словами, в этом проявляется космоэволюционный номогенез – космогоническая закономерность появления человека как наблюдателя Вселенной и как со-творца в ее эволюции [7, с. 193]. Отметим, что в своей теории биосферы, особенно в части биогеохимической энергии, проявляющейся через разумное живое вещество, Вернадский приближается к пониманию креативности биосферной эволюции, к пониманию неслучайности появления в ее логике этапа ноосферогенеза, в котором усиливается роль «культурной биогеохимической энергии» [28, с. 132].
3. Формирование новой парадигмы «пространства – времени». «Синергетическая революция« в естествознании дала мощный толчок синтезу пространства и времени в более фундаментальном смысле, чем это было сделано у Эйнштейна и у Минковского. И. Пригожин ввел понятие «овременения пространства» – наделения его «временной структурой, задаваемой происходящими в пространственном континууме необратимыми процессами» [26, с.7]. В. И. Вернадский, исходя из асимметричной направленности эволюции биосферы, сформировал проблему отказа от представлений об однородности времени. Н. А. Козырев создал необычную теорию физического времени, в которой время наделяется свойством активности и носителем своеобразных резонансных механизмов передачи энергии в космосе (практически мгновенно). Козыревская теория времени получила развитие в космоантропоэкологии по В. П. Казначееву и Е. А. Спирину, в частности в концепции «живого пространства» [10, 13, 18, 25]. Системогенетика внесла свой вклад в расширение представлений о пространстве и времени. На ее основе нами предложена системная теория времени. Закон гетерохронии и системного времени, закон спиральной фрактальности системного времени, закон инвариантности и цикличности развития позволяют глубже проникнуть в феномен времени, связать его со «спиралью» эволюцию, с цикличностью (темпоритмами) развития. Принцип единства пространства и времени приобретает новую интерпретацию как принцип отражения топотаксономии (неоднородности пространства по качеству) в хронотаксономии. Данный принцип нашел отражение в теории таксономии времени в палеологии у С. В. Мейена и в геономии по И. В. Крутю.
4. Методологизацию естествознания, определившей поиск метаязыка естествознания. Нужно отметить наметившийся процесс геометризации (или вернее – топологизации) языка естествознания, увеличения роли принципа симметрии – асимметрии в описании эволюции природных систем, их генезиса. Например, П. Дейвис и Дж. Браун обсуждают вопрос синтеза эйнштейновской теории гравитации с квантовой механикой на базе «новой глубоко геометризованной теории» [29, с.41]. В 1995 году мы предупреждали, что «недооценка геометрической и географической подготовки в средней и высшей школе России может сказаться уже в начале XXI века в форме неподготовленности науки и высшей школы к грядущей «геометрически-топологической» революции в эволюции единого корпуса знаний» и, в первую очередь, в науке» [7, с. 203]. Снова актуализируется девиз Платона, который вспоминал А. А. Любимцев в письме к Б. С. Кузину: «Да не вступит сюда никто, не знакомый с геометрией» [7, с. 203].
5. Включение теории наблюдателя в «ткань» фундаментальной логики естествознания. Мы уже подчеркивали принципиальное значение становления «теории наблюдателя» в «революции Неклассичности» внутри методологических оснований науки. По В. В. Налимову «современная физическая теория – эта теория явлений вместе с теорией «наблюдателя», т.е. теория погружения некоторого внешнего опыта (реальности) в семантическую среду наблюдателя, внутри которой, собственно, и делаются суждения об опыте [29, с. 64].
6. «Вернадскианскую революцию» в системе научного мировоззрения, определившую вектор интеграции фундаментальной науки на основе ее своеобразной ноосфероведческой «стержнизации» (если воспользоваться методологическим понятиям «стержнизации» Б. М. Кедрова). В марте 2003 года в С.-Петербурге проведена юбилейная конференция «Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения – поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке» и опубликована одноименная монография [25]. В ней показано, что учение о ноосфере В. И. Вернадского и развиваемая в настоящее время научно-мировоззренческая, теоретическая система ноосферизма [1] отражают собой парадигмально-синтетическую революцию в эволюции науки в ХХ веке [1, с. 13], которую вслед за Николасом Полуниным и Жаком Грюневальдом, можно назвать «вернадскиаснкой революцией» [1, с. 15]. Речь идет о ноосферизации оснований фундаментальной науки и университетского образования, которая станет в нашей оценке одним из главных приоритетов синтеза фундаментальной науки и фундаментализации высшего образования [7, 25]. Следует согласиться с А. Е. Кулинковичем, который увязал становление системогенетики как интеграционной дисциплины и становление ноосферизма и назвал это явление «ноологистической революцией» в теории познания и фундаментальной революцией в философии [18, 25], в которой концепция всеоживленности мировоздания приобретает новый импульс к своему развитию. А. Е. Кулинкович, опираясь на теоретические воззрения В. И. Вернадского, В. П. Казначеева, Н. Н. Моисеева, в том числе и наши теоретические построения, включая системогенетику, выдвинул концепцию «мировоздания витем» (от слова «vita» — жизнь), по которой мир состоит из сложных систем – «витем», состояние которых находится вдали от точки термодинамического равновесия и ведут себя наподобие живого организма [25, с. 132]. Одновременно ноосферно-биосферная парадигма организации естествознания меняет основания человековедения, раскрывает «антропогенез – ноосферогенез как проявление «закономерной функции биосферы» (В. Ю. Татур) [25, с. 218]. Собственно говоря, появляется новый «антропный принцип» – ноосферный антропный принцип, по которому появление человека на Земле, ноосферогенез предстают как закономерный этап геологической эволюции на Земле, предопределенны «логикой самой эволюции» (к этому выводу с разных оснований приходят В. А. Зубаков, А. Е. Кулинкович [25]) и он вытекает из нашей теории синтетического эволюционизма, в котором действует закономерность «оразумления» космогонической прогрессивной эволюции, приводящая необходимо к появлению человеческого разума на Земле [1, 5-8, 13, 18, 19, 25]. Эту предопределенность появления человеческого разума закономерностью «оразумления» космогонической прогрессивной эволюции мы назвали «антропным эволюционным принципом» или «эволюционно-антропным принципом»[25, с. 58]. Ноосферный антропный принцип, так же как «слабый» и «сильный» Антропные принципы в физике, Большой или Космический принцип дополнения по В. П. Казначееву, являются частными следствиями этого «космоэволюционного антропного принципа».

7. Ноосфернологическая или «ноологическая» парадигма фундаментализации «фундаментальной науки» и университетского образования несет в себе антропизацию научной картины мира, опирающуюся на презумпцию «всеоживленности Космоса сущего» (А. И. Субетто [13]).
   

   «Вернадскианская революция» изменяет смысл категории «глобализации», делает ее по смыслу противоположной категории «глобализация» в теоретической систем мондиализма. Возникает парадигма «ноосферной глобализации», опирающейся на принцип сохранения разнообразия культур, локальных цивилизаций, этносов, социально-государственных образований и т.д., и в которой самим основанием глобализации становится процесс выхода человечества из экологического тупика Истории, переход к социально-экономическому бытию на основе доминирования закона кооперации над законом конкуренции. В этой парадигме ноосферной глобализации ведущим приоритетом становится опережающее развитие науки и фундаментальности высшего образования, реализация императивов перехода к всеобщему высшему образованию и образовательному обществу. Таким образом, ноосферный синтез Неклассического естествознания «перетекает» в ноосферный синтез в целом Неклассической науки, и через нее в синтез Неклассического или ноосферного образования (опыт становления ноосферного образования в г.Тольятти освещен в [25]). Образовательная формационная революция, ведущая к становлению образовательного общества, и в целом – Синтетическая Цивилизационная Революция, – часть этого общего процесса.
   

   Наконец, еще раз стоит подчеркнуть, фундаментализация науки через ноосферизм, которая в нашей оценке будет ведущей в XXI веке (к этому процессу следует отнести концепцию Земли – Геи как суперорганизма Лавлока, успешно развиваемую в мире его научной школой с начала 70-х годов), есть одновременно антропизация фундаментальной науки в целом.
   

7. Математизацию науки. Математика как язык формализации и язык «эмпирических обобщений» в науке, в нашей оценке, в XXI веке претерпит своеобразную «революцию сдвига» от математики количества к математике качества. Уже «математика Бурбаки» (Дьедонне и его ученики и др.) уже продемонстрировала доминирование математики структур и отношений. Трансфинитная математика, теория топосов (А. Гротендик), нестандартный анализ, алгебра решеток, нечеткая математика, современные достижения топологии и т.п. – все это расширяет язык математики для описания качества сложных систем. Можно прогнозировать усиление процесса математизации качественных отраслей естествознании – геологии, биологии, экологии, биосфероведения и т.п. – при одновременном процессе математизации научных отраслей человековедения и обществоведения.

8. Имеются прогнозы, что к 2010– 2015 гг. цифровая, дискретная парадигма вычислительной техники будет исчерпана. Впереди все больше «прорисовываются» контуры новой парадигмы компьютерной индустрии на основе континуальной математики, языка топологии.
   

   Математическое естествознание будет все больше синтезироваться с математическим блоком гуманитарных наук.
   

   
   

   
   

4. Главные акценты – основания смены парадигмы блока гуманитарно-социальных наук
(обществоведения и человековедения).

- *** -

Ставя вопрос о приоритетах развития фундаментальной науки следует подчеркнуть особо сдвиг в парадигме обществоведения и человековедения, которые уже наметились и будут набирать силу.

В нашей оценке движение к единой науке, синтезирующей науку о природе и науку о человеке, которое было уже оценено в известном прогнозе К. Маркса, особенно усилится в XXI веке. При этом, центрирующим началом такого синтеза будет категория ноосферы.

- *** -

Смена парадигм обществоведения и человековедения, в частности парадигм экономики, социологии, психологии и др. гуманитарно-социальных наук, обсуждалась неоднократно [2, 5, 6, 7, 10, 11, 13, 16-18, 22, 23, 25, 26, 29-38 и др.].

Главные выделяемые акценты – основания смены парадигм:

• переход к постиндустриальному – информационному обществу или «обществу знаний», или к постэкономической формации [30-33, 35-38 и др.];
• глобализация бытия человечества с выдвижением на передний план глобальных экологических проблем и проблем поиска модели устойчивого развития человечества в XXI веке [1-4, 6, 10, 22, 23, 25, 28, 30, 32, 34, 35-38 и др.];
• усиление противостояния рыночно-капиталистической и ноосферной-социалистической парадигм развития человечества под воздействием императива экологического выживания человечества в XXI веке [1, 5, 6, 22, 25];
• императив гуманизации общества, культуры и образования как условие решения проблем экологического выживания [1, 6, 7, 25, 40-42 и др.];
• новая парадигма эволюционизма и циклизм;
• императив преодоления интеллектно-информационно-энергетической, технократический асимметрий человеческого разума и знаний, «интеллектуальной черной дыры» через опережающее развитие человековедения, интеллектики, учения о биосфере (живом веществе).

В нашей оценке, эту новую интегративную парадигму науки следует назвать интегративно-ноосферно-образовательной, в которой ведущими признаками являются:

• отказ от ведущей роли материального детерминизма, в том числе – экономического и технологического детерминизма; признание общественно-исторической трансформации от материальной детерминации к идеальной детерминации через общественный интеллект и институт образования. Отметим при этом, что идеальная детерминация есть детерминация через «управление будущим», опирающееся на системогенетический закон дуальности управления и организации систем (требующий сочетания генетического – «от прошлого» и целенормативного – «от будущего» подходов) и закон спиральной фрактальности системного времени или «обобщенный закон Геккеля» (определяющий роль «памяти» социокультурных систем, «коллективного бессознательного» и «бессознательного» в психике человека, иными словами интуиции, в таком управлении будущим) [1, 5-7, 8, 18, 27, 49]. Поэтому она включает в себя «духовную» и «ценностную детерминацию», учет «ценностных геномов» этносов и локальных цивилизаций, учет этногенетических детерминант коллективного поведения по Л. Н. Гумилеву. В.Н.Сагатовский, критикуя социальный редукционизм на основе категории «рабочая сила», обращает внимание, что «системообразующим ядром выступают не объективные тенденции производства, но базовые ценности субъекта» [42, с. 198]. А. С. Панарин, заостряя внимание на ложности идеологии социал-дарвинизма, лежащего в основе либеральных установок на потребительскую конкуренцию и войну всех против всех (по Гоббсу), ставит вопрос о примате духовной детерминации над материальной, потребительской, которую западной экономический детерминизм отрицает. «Катастрофические последствия вестернизации в огромном евразийском пространстве уже сегодня стали уроком для всего остального мира. Модернизация через западнический мимезис бесславно провалилась. Грядущая фаза ответа открывает новую эпоху культурного анамнезиса, возрождения собственных великих традиций. Это соответствует и тому чувству собственного национального достоинства, происхождение которого приписывается демократической эпохе, хотя на самом деле оно искони присуще народам – без него мировой исторический процесс давал бы банальные результаты. Мы действительно вступаем в поствестернизаторскую эпоху, когда народы отказываются быть эпигонами «готового» западного опыта» [48, с. 109];
• системно-эволюционная, системогенетическая, цикловая, диалектическая методология раскрытия и развертывания сущности предметов социально-гуманитарных наук;
• экологизация содержания всех наук. Выход на передний план раскрытия механизмов ЭКО-ЭКОНОМИКИ и ЭКО-ОБЩЕСТВА;
• признание интегрирующего значения по отношению к гуманитарному блоку науки истории, которая вооружается новыми методологическими достижениями в лице синтетического эволюционизма и системогенетики; активное развитие философии истории, в том числе истории науки и истории образования; усиление геополитического контекста логики истории и раскрытие диалектики взаимодействия различных «осей истории» – «европоцентричной», «евразийской», «китаецентричной», «индоцентричной», «мусульманоцентричной», раскрытие полицикличности социальной эволюции, включая смену «гигациклов» доминирования «Востока» и «Запада»;
• «Великий Отказ» от рыночно-капиталистической парадигмы Истории человечества на уровне ценностной рефлексии человечества («общечеловеческих ценностей») и на основе понимания «Великого Отрицания» этой парадигмы Большой Логикой Социоприродной Эволюции и ухода от «пропасти» перерастания «Великого Отрицания» в глобальную капиталистическую гибель человечества по экологическим причинам;
• установка на формирование Неклассической философии: «философии развивающейся гармонии» по В. Н. Сагатовскому, синтез сущего и должного в онтологии, познавательного и проектного начал в гносеологии, в методологии научного познания;
• признание прав Природы-Биосферы на свое будущее; принцип «мягкого», системогенетического и циклического, антикризисного управления как ведущий принцип философии общественного интеллекта, науки, в частности фундаментальной науки и образования;
• признание ведущей роли института образования в социальном будущетворении, в социальной эволюции, как механизма воспроизводства качества идеальной детерминации через общественный интеллект. Создание образованиеведения (эдукологии) как важнейшего блока обществоведения;
• развитие теории общественного интеллекта (или совокупного интеллекта). Нами указанная теория развивается с 1988 г. и была защищена в форме докторской диссертации по социальной философии в 1995 г. [1, 5, 6, 8, 12, 14, 15, 18, 25 и др.]. Становление Ноосферизма как формы бытия человечества в виде управляемой социоприродной эволюции на основе общественного интеллекта и образовательного общества следует рассматривать и как становление планетарного совокупного интеллекта или совокупного планетарного Разума человечества. Н. Н. Моисеев приходит к, близкому нашему, выводу – императиву по отношению к миссии XXI века: «Пришло время начать серьезную целенаправленную деятельность по формированию Коллективного Интеллекта. И эта деятельность должна носить международный характер. До сего времени развитие Коллективного Интеллекта, как и любой эволюционный процесс, если исключить локальные акции умных правителей, носило чисто стихийный характер (наше замечание: в свете новой парадигмы синтетического эволюционизма, диалектики процессов конкуренции и кооперации, закономерности «оразумления» в «конусе прогрессивной эволюции», прогрессивная эволюция развивается в форме диалектики стихийного начала и начала управления (или вернее самоуправления) и не может рассматриваться как абсолютно стихийная), мы не отдавали себе отчета в том, что являемся свидетелями и участниками одного из удивительнейших процессов совместного развития Природы и Общества, процесса, способного внести качественные изменения в сам характер их развития» [21, с. 467]. Мы только подчеркнем, что формирование планетарного совокупного Интеллекта или разума как некоей формы управления будущим со стороны человечества как целого – управления в форме управления социоприродной гармонией – возможно только в ноосферно-социалистической парадигме. Формирующейся Коллективный Интеллект мировой финансовой капиталократии, пытающийся установить Новый Мировой Порядок (в форме господства мировой финансовой капиталократии) на вечные времена и решить экологические проблемы через модель «20%:80%», убрав лишние 80% населения Земли, не имеет будущего. В нашей оценке, он олицетворяет собой именно Анти-Разум, поскольку объективно ведет человечество к эколого-капиталистической гибели в XXI веке [5].

• 
  

- *** -

В новой парадигме обществоведения и человековедения меняется вектор развития основных базовых наук и их фундаментальных компонент — социологии, экономики, психологии, педагогики.

Следует, в нашей оценке, говорить в целом о неготовности обществознания к восприятию «кризиса истории», вызванного первой фазой Глобальной Экологической Катастрофы и, следовательно, разворачивающейся Антропологической Катастрофы, поскольку по принципу Большого Эколого-Антропного Дополнения они оказываются взаимосвязанными.

В первую очередь, кризис оснований обществознания обусловлен неадекватностью методов познания социальной субстанции, вызванной неотрефлексированностью особенностей общества как объекта познания, – а именно, «мира субъектов» или «рефлексивного мира», в исторической детерминации которого играет все увеличивающийся фактор рефлексивности и проектности, который и определяет возникновение и эволюцию идеальной детерминации через общественный интеллект. Ю. М. Осипов в философии хозяйства верно выделил понятия «Ноmо-организации» и «Ноmo-общества», подчеркнув важность фактора рефлексии в организации общества и его хозяйства [43]. Второй фактор – нахождение «наблюдателя» внутри социальной системы, что требует особых приемов дистанцирования, приобретения «орлиного взгляда» по О. Шпенглеру [44]. На эту же особенность обращает внимание и Л. Н. Гумилев [45], осмысливая проблему «наблюдателя» процессов этногенеза, далеко выходящего за пределы жизни «наблюдателя».

Кризис социально-гуманитарного знания обусловлен также и разрушением СССР и на этом фоне полным отрицанием за «социалистической моделью будущего» каких либо притязаний на будущее для человечества. Взял вверх антисоветизм и антикоммунизм. На фоне эйфории победы капитализма и рыночной демократии, которую З. Бжезинский и Ф. Фукуяма назвали Финалом Истории, подразумевая установление «цивилизации Рынка» в определении Ж. Аттали на вечные времена, произошло в нашей системе высшего образования почти полное отлучение в экономической подготовке учащихся от теории капитала К. Маркса, хотя по признанию ведущих обществоведов Запада, например, Т. Шанина, она нисколько не устарела, и открытые ею законы продолжают действовать, приобретая глобальный характер. Теория капитала – важнейший компонент фундаментальной экономической науки.

Поэтому перед обществоведением и университетами в начале XXI века встала задача критического анализа, как всей системы марксизма-ленинизма, так и исторического опыта развития советского социализма и социализма в странах Восточной Европы, в Китае, во Вьетнаме, на Кубе. Что в этом опыте имеет непреходящую историческую ценность для «строительства будущего», а что может быть отнесено к историческим формам прошлого, потерявшего свою значимость для будущего?

К недостатку, который присущ не только марксизму, но и либерализму, следует отнести абсолютизацию экономического детерминизма и недооценку обратной формы «причинения» – от общественного сознания или, в нашей оценке, от общественного интеллекта – к общественному бытию. У К. Маркса имеется прозрение об особой роли совокупного интеллекта общества в управлении движением капитала. Развивая это направление своей мысли, он подчеркивал особую роль науки и знаний в целом в общественном прогрессе, отмечал, что они являются «всеобщей общественной производительной силой». В. С. Барулин [47, с. 67], продолжая этот тезис, пишет, что «накопление знаний и навыков» – суть «накопление всеобщих производительных сил общественного мозга». Однако Теория «общественного мозга» — теория общественного интеллекта не стала составной частью марксистской социологии, впрочем, как и всей парадигмы социологии на Западе. К сожалению, категория общественного сознания, хотя и поднимает проблему «идеального» в структуре обществознания, замыкая ее на проблемы духовного производства и культуры, не решает вопросы управления будущим со стороны общества, держит на периферии социологической рефлексии проблемы социально-экономической инженерии, социально-экономического эксперимента, теории социального и экономического реформирования (замещая ее «теорией трансформации», в которой прячется субъектная детерминанта интеллекта реформаторов), теории социального и экономического планирования.

- *** -

Важной «точкой» кризиса гуманитарно-социальных наук явился социал-дарвинизм, под знаком которого прошло развитие человековедения и обществоведения в ХХ веке и который потерпел крах. Нами уже было показано, что новая парадигма синтетического эволюционизма уравнивает значимость конкуренции и кооперации, показывает логику закономерности «движения» прогрессивной эволюции по направлению роста кооперированности эволюционирующих систем и соответственно «управления будущим» или «интеллекта». Новая парадигма эволюционизма ограничивает реальную объяснительную роль конкурентных прошений и селектогенеза в эволюции, т.е. механизма естественного отбора [1, 5, 7].

Крах социал-дарвинизма фактически означает и крах «либертаризма» (в понятии А. С. Панарина). Крах социал-дарвинизма проявился в Антропологической Катастрофе, в «расчеловечивании человека» на этом пути. «…не случайно процесс секуляризации сегодня завершается опаснейшими искушениями либертаристского неоязычества, идеологией социал-дарвинизма и естественного рыночного отбора, антихристианским презрением к слабым», – замечает А. С. Панарин [48, с.111].

Нами показано, что социал-дарвинизм есть миф строя капиталократии, который организован в виде Социальной Капитал-Мегамашины, и которому идеологема социал-дарвинизма и на его основе – либерализма – нужна только для своего собственного существования. Капиталу-Фетишу необходим Человек-Фетиш, поклоняющийся только цифровой ценности денег и не признающий никаких традиционных, социальных ценностей [22]. По Дж. Соросу главная функция человека – приносить прибыль. «…переходная рыночная экономика – это все, что угодно, только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные ценности могут стать препятствием в мире, где человек – человеку волк. В идеальном переходном обществе люди, которые не отягощены мыслями и заботами о других могут двигаться горазда легче и, вероятно, пробьются далеко» [50, с. 85]. И далее Сорос, сам того не ведая, вскрывает ценностные основания капиталократии как денежные ценностные основания и как уничтожение всех остальных, т.е. уничтожение «ценностных геномов» (понятие, введенное нами в [5]) народов и этносов мира: «Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно изменить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют» (там же, с. 222).

Целью фундаментальной общественной науки является вернуть человека и общество к подлинной социальной онтологии, а это требует критики социал-дарвинистского, либерального, рыночно-капиталистического Анти-Разума [5], уже приведшего человека к первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы и воюющего против памяти культур, этнической памяти, исторического опыта локальных цивилизаций, географического детерминизма, в целом против органической целостности человечества и природы, «антропо-социальной целостности», если воспользоваться этой категорией В. Н. Сагатовского. Модерн и пост-модерн, тяготеющие к форме, и выгоняющие содержание, – в науке и культуре, – олицетворяют собой войну Капитала-Фетиша и Капиталократии против «памяти» культуры, против традиций, против этнического разнообразия. Именно этот «вектор» модернизации – вестернизации пытается «обезнулить память» человека и общества, с тем, чтобы он быстрее превратился в монетарного неокочевника.

Обществоведение в XXI веке должно встать на защиту человека и его будущего в XXI веке. Принцип Неклассической науки – принцип Синтеза Истины, Добра и Красоты – ставит новый критерий истины и рационального: истинно и рационально то, что способствует экологическому выживанию человечества в XXI веке, а значит, способствует становлению социоприродной, ноосферной гармонии. Если долженствование входит в сущее «рефлексивного мира», то оно тогда выполняет свою функцию управления будущим, когда способствует прогрессивной эволюции этого «рефлексивного мира», в нашем случае – человечества.

- *** -

В новой парадигме обществоведения и человековедения находят отражение:

• синтетический эволюционизм, приложение которого к экономике, науке, обществу, образованию, психике человека порождает соответствующие эволюционные концепции. Через синтетический эволюционизм и системогенетику историко-генетический метод познания получает новые основания и новую логику. В данном контексте появились целые научные направления, такие как социальная генетика (П. А. Сорокин, А. И. Субетто, Ю. В. Яковец, Н. Н. Александров и др.), экономическая генетика (Н. Д. Кондратьев, В.И.Маевский, С. Ю. Глазьев, Ю. В. Яковец, А. И. Субетто и др.), образовательная генетика (А. И. Субетто), гносеогенетика [7] и др. Системогенетический закон инвариантности и цикличности развития определяет акцент поиска исследователя не только на выявление циклических закономерностей развития социальных, культурных, экономических, образовательных, антропогенных систем, но и на понимание закономерности периодической кризисности их развития, формирование циклических механизмов резервирования ресурсов для сглаживания будущих кризисов. Социологический и экономический эволюционизм, по нашей оценке, в будущем займет достойное место в теоретическом базисе общественной науки;
• этногенетическая детерминация в общей логике социальной эволюции человечества. Здесь вклад исторической этнологии Л. Н. Гумилева трудно переоценить. В 1995 г. в [7] мы предсказывали, что творческое наследие Л. Н. Гумилева «будет трудно ассимилироваться обществоведческой мыслью, поскольку оно является парадигмально-революционным» [7, с. 214]. Фактически без этнического компонента, учета этнического поведения как социальное, так и экономическое знание становится неполным, не решаются проблемы семьи как социального института, неполным становится генезис демографических процессов. Этническая и суперэтническая гетерогенность человечества образует анклавы межэтнической совместимости и несовместимости, которые должны учитываться в социологических, геополитических обобщениях и входить в национальное и социальное самосознание общества [7]. Следует признать правомерность оценки Л. Н. Гумилева: «Культура каждого этноса своеобразна и именно эта мозаичность человечества как всегда придает ему пластичность, благодаря которому Ноmo Sapiens выжил на планете Земля. Итак, этническая пестрота – это оптимальная форма существования, хотя политическое объединение разных этносов обладает определенной устойчивостью во времени» [51, с. 39]. Этногенетическая составляющая социологии через категорию этноса как трансформатора влияния Космоса и Биосферы на монолит разумного живого вещества и, соответственно, на механизмы социального движения, придает социологии биосферно-космическое измерение [7, с. 214], реабилитирует географический детерминизм, позволяет понять социальную циклику (социальный ритм) во взаимодействии с этногенетической цикликой (этногенетическим ритмом). Витальная социология, развиваемая С. И. Григорьевым и его научной школой (витализм, социология жизненных сил) [16, 52] имеет потенциал к раскрытию таких взаимосвязей. Это направление можно рассматривать как некоторую ступень в становлении ноосферной социологии;
• осмысление базовой функции аграрной социологии и аграрной экономики, находящихся в основании «таксономической пирамиды» социально-экономической организации жизни, как отдельных обществ, так и человечества в целом. Оно вытекает из значимости земли как всеобщего блага для людей, из императива поддержания гомеостатических механизмов Биосферы как условия управляемой социоприродной гармонии. Системогенетика истории хозяйства, через действия своих законов, определяет формирование экономической системной иерархии, в логике которой первые формы, более древние, хозяйства, каковым является сельское хозяйство, не исчезает, а «встраиваются» как базовые в растущую иерархию форм или таксонов хозяйства, на вершине которой происходит становление «информационной экономики». Переворачивание такой «пирамиды хозяйства» есть превращенная форма экономического мышления. Экологизация и ноосферизация экономического и общечеловеческого (социологического) мышления еще более усиливает приоритет фундаментальности аграрного сектора экономики и сельского социума для осмысления законов экологического выживания человечества, России и Беларуси;
• смена парадигм теорий собственности как важнейший фактор общей парадигмальной революции в обществознании на рубеже ХХ и ХХI веков. Узел проблем вокруг категории собственности – отражение кризиса теоретической экономии. Л. И. Абалкин писал [53, с. 13]: «Можно… до хрипоты спорить о преимуществах общественной или частной собственности. Но более важно понять, что в ходе исторического развития произошло принципиальное снятие их противостояния… Те или иные формы собственности не имеют абсолютной ценности…». Мы диалектическое снятие оппозиции «частная собственность – общественная собственность» видим не только в дифференцированном подходе к оценке преимуществ той или иной формы собственности. Синтетическая Цивилизационная Революция определила скачок в системности, сложности, в росте организмичности социума и экономики и этим «скачком» запустила своеобразную «организмизацию» собственности, в том числе новые виды обобществления собственности – системно-технологическую и системно-экологическую. Переход к Неклассической, Кооперационной истории, на который мы указывали выше как на вектор преобразований в XXI веке и выход человечества из экологического тупика Истории с усилением доминанты закона кооперации, по нашим оценкам, усилит роль общественной и кооперативной форм собственности, императива интегрального управления экологическим развитием на базе обобществления управления и капиталов. Особое место в теории собственности занимает и будет занимать вопрос о собственности на землю. Несомненно, теория земельной ренты (а в системе земельной ренты – ресурсный, энергетической ренты и т.д.) будет ключевой проблемой в решении экономических проблем XXI века. Исследования зарубежных экономистов – джорджистов (последователей Генри Джорджа) показали, что система аренды земли более продуктивнее, чем система частной собственности на землю [54-56]. Генри Джордж, американский социолог и экономист, предупредил еще в XIX веке человечество: «…великой причиной неравенства является та естественная монополия, которая создается владением земли. Первичным представлением людей, всегда было то, что земля есть общая собственность…» [54, с. 358]. Следует согласиться с авторами [56], последователями теории земельной ренты Джорджа, которые предупреждали реформаторов в России, требовали от них отказа от быстрого перевода земли в частную собственность, говорили о необходимости использования земельной и ресурсной ренты на благо всех [7, с. 228-230];
• синтез человековедения как единого, объединенного единой философией и общим законами, корпуса наук о человеке. Проблема синтеза человековедения поставлена в работах многих ученых, в том числе Б. Г. Ананьева [57], Л. А. Зеленова [58], В. П. Казначеева [13], В. Т. Пуляева [41]и др., включаяавтора[59]. Системообразующими факторами синтеза выступают: философская антропология, ноосферизм, космоантропоэкология (по В. П. Казначееву), валеология (как общая наука о здоровье), космоэволюционная антропология [18], общая теория фундаментальных противоречий человека (А. И. Субетто [1, 59]) и др. К важнейшим направлениям синтеза человековедения следует отнести создание: системологии человековедения, раскрытие человека как полисистемы и соответственно таких его характеристик как полипотенциальность, полихронность и т.п.; таксономии человека и человековедения (общей антропотипологии), методологии человековедения, теории личности, синтетической теории человека как биосоциального и космопланетарного феномена и др. Ключевым моментом является раскрытие «антрополого-социальной целостности» как формы бытия человека и основы гармонизации социоприродных отношений [42], без которой человек не может быть осознан в своей человечности. Развитием этого момента является осмысление примата «МЫ-онтологии» над «Я-онтологией» личности обусловленного социогенетическими механизмами развития «человека-в-культуре», становления его разума как «Разума-для-Земли, Биосферы, Космоса» [1]. К приоритетам фундаментального слоя человековедения следует отнести решение проблем:
  1. проблему «парадокса зла» [7]: возможность оборачивания позитивных человековедческих знаний во зло человеку. В. П. Казначеев подчеркивал: «Раз есть знания, они могут стать собственностью сил насилия, грабежа, войны – всего того, что присуще золотому тельцу и паранойе власти» [61]. Капиталократия как социальное устройство трансформирует науку и научные знания в социальное зло постоянно. Широкое поступательное движение генной инженерии, применение клонирования, приносящие большие прибыли ТНК, несут в себе угрозу генной катастрофы человечества. Популяции клонов-растений уничтожают генетическое разнообразие растительного мира Земли. Например, в 70-х годах в США погиб почти весь урожай кукурузы вследствие повсеместного использования монокультуры клонированных семян с ограниченным генотипом [38, с. 223]. По данным ученых уже более 30% родившихся в США будут страдать от диабета, вызванного излишним весом, который обусловлен гармональными сдвигами в «телах» американцев, инициированными в том числе клонированной пищей, гамбургерами, картофелем-фри и кока-кола. Происходит повальное ожирение населения США, в результате от диабета ежегодно умирает 300 тысяч человек. По данным Journal of the American Medical Association количество заболевших в США за период с 2000 по 2050 гг. вырастает на 165% [62]. «Парадокс зла» ставит проблему биоэтики как важнейшую проблему современного человековедения. Возникает императив становления новой, экологической, ноосферной нравственности (в которой действует максимы: «безынтеллектная нравственность безнравственна» и «безнравственный интеллект безынтеллектен» [1]);
  2. проблему «мыслящего тела» [7], выдвинутую впервые Э. Ильенковым [63], как проблему глубокого взаимопроникновения «тела», «сомы» и «психики», «интеллекта» человека в процессе его онтогенеза. Данный принцип имеет особое значение для становящейся валеологии и физического воспитания в системе образования, осмысления роли физической культуры как важнейшего направления гуманизации образования, в том числе высшего образования;
  3. проблему гениальности [7]. Данная проблема – одна из ключевых в образовательном человековедении. Постулат «все дети гениальны от рождения» позволяет более гуманистически выстраивать технологию непрерывного образования;
  4. проблему генофонда человечества [7]. Вопрос теории генофонда человечества, создания системного мониторинга генофонда становится проблемой человекознания и гуманитарной геополитики, развития «экологии человека»;
  5. проблему сбережения традиций, вклада, интересов в национально-этническом и конфессиональном измерениях человеческого бытия;
  6. проблему создания иммунитета и противостояния социальной вирусологии [59] и манипуляции сознанием [64];
  7. проблему осуждения подготовки геномного оружия как преступления против человечества [38, с. 254, 255];
  8. проблему отчуждения человека. Раскрытие опасности виртуализации бытия человека, возможной виртуально-компьютерно-игровой катастрофы психики человека. Фундаментальное человекознание становится одним из важнейших направлений преодоления технократической асимметрии единого корпуса знаний и «интеллектуальной черной дыры», которые загоняют человечество в «воронку» коллапса его бытия с бытием природы.

- *** -

Особое место в новой парадигме обществоведения и человековедения должен занять новый синтез в виде единого научного комплекса, объединяющего науки о человеке и обществе. В ХХ веке функцию такого «комплекса» выполнял исторический материализм. И хотя он ушел с исторической сцены, но образовавшаяся «ниша» продолжает ставить социальный запрос на создание подобного комплекса в XXI веке, актуализация которого будет возрастать под давлением «диктатуры лимитов природы», разворачивания «экологического давления» Биосферы на сами витальные основы Бытия человечества. Этот антропо-социальный научный комплекс должен быть частью ноосферизма, в нем развитие антропо-социальной целостности, его диалектика, должна охватить диалектику Внутренней Логики Социального развития (ВЛСР) и Большой Логики Социоприродной Эволюции (БЛСЭ), осмыслить пути энергетического обеспечения. В нашей оценке, теория экономической ценности, у истоков которой стоит К. Маркс (закон стоимости и закон потребительной стоимости), в развитие которой внесли вклад Н. Д. Кондратьев, В. Я. Ельмеев, Ю. М. Осипов, В. И. Сиськов и др., должна быть дополнена теорией энергетической стоимости (закон энергетической стоимости) [5, 65], связывающей экономическую ценность с ландшафтно-географическими, климато-температурными условиями, отражающимися на общей биопродуктивности доместифицированной природы и в целом с затратах энергии для воспроизводства условий жизни.

Интеграция в указанном направлении – важнейший приоритет развития фундаментальной науки в блоке социального-гуманитарного знания.

5. Философия целеполагания фундаментального технознания.

- *** -

Блок технознания, т.е. корпус технологических наук, имеет глубокую специализированную структуру, гомоморфную технологической структуре современного хозяйства.

Философия целеполагания фундаментальной науки обращена и к технознанию. Технознание можно рассматривать как инструментализацию естествознания, перевод открытых процессов и законов в природе в технологии, в технические и технологические системы. Оно имеет свой блок фундаментального научного знания, которое стало вычленяться во второй половине ХХ века. К нему относятся: философия техники, теория организации или тектология по А. А. Богданову, системогенетика техники или техногенетика, эволюционика техники (Е. П. Балашов, Б. И. Кудрин, А. И. Половинкин, А. И. Субетто и др. [8, 19, 66-72 и др.]), теория искусственного интеллекта, техническая информатика, техника знаний, техническая кибернетика, теория интеллектуальных технических систем (робототехника, теория гибридных систем и т.п.), инженерное естествознание, теория эргатических систем и т.п. Особо следует подчеркнуть роль инженерного естествознания, (понятие, введенное Курчатовым), в котором происходит соединение фундаментальных исследований в области физики, химии, биологии и проектирования сложных технических комплексов (сложных технологий). Впервые этот синтез проявился при проектировании атомных реакторов и ракет-носителей.

- *** -

Ставя вопрос о новой парадигме технознания XXI века, следует иметь в виду, что эта новая парадигма находится под влиянием смены парадигм Истории, императива экологической выживаемости человечества и императива гуманизации техносферы. Ключевым вопросом становится вопрос преодоления процесса машинизации человека, его превращения в придаток «машины-монстра», подчиняющего себя человека, подобно «Матрице» в голливудском фильме (анализ этого явления нами сделан в [73]). Об опасности воздействия техники на человека, превращения его в техноморфное существо, предупреждал еще в 1930 г. Н. А. Бердяев. Нами показано, что эта опасность усиливается под воздействием Социальной Капитал-Мегамашины, осуществляющей машинную монетарную капиталорационализацию человеческого бытия, в которой «технологическая пирамида» (ее анализ выполнен М. Делягиным, директором Института проблем глобализации, в книге «Практика глобализации: игры и правила новой эпохи»; мы опираемся в оценке «технологической пирамиды на анализ С. Валянского и Д. Калюжного [38], а также на наш анализ с позиций теории капиталократии, выполненный в [73]), становится «телом» мировой капиталократии и усилителем процесса «расчеловечивания человека».

Иными словами, проблема создания гуманистической техники будет одним из фундаментальных вопросов в развитии науки в XXI веке, приобретая при этом ноосферогенетическое измерение. «Философия техники» не может обойти эту проблему.

- *** -

Важнейшим кризисным узлом в развитии технознания становится проектная парадигма гносеургии (термин «гносеургии» введен русским философом-космистом Н. Ф. Федоровым и означает собой синтез познавательного («гнос») и проектного («ург») процессов [7, с. 254]). Частично данное направление уже было зафиксировано в понятии «инженерного естествознания». Однако оно значительно шире. «Проектная парадигма гносеургии» включает в себя задачу синтеза проектологии как общей науки о проектировании, в которой как важнейшее направление должна занять эволюционная проектология. Системогенетическая логика проектологии [7, 19], обобщенная логика проектирования искусственных систем П. Г. Кузнецова (задействующая логический дискурс проективной геометрии) [74], логика композиционного проектирования [75], логика диакоптики или тензорная логика сетей Г. Крона [76, 77], системотехническая логика создает то семантическое пространство методологического поиска в пространстве проектной культуры, на базе которого по нашему прогнозу и будет происходить «кристаллизация» проектологии. Успехи в развитии САПР, виртуальной компьютерной техники в единстве с накапливающимся потенциалом развития проектологии и новыми парадигмами в организации единого корпуса знаний – системной, циклической, классификационной, квалитативной, методологической – создает базу нового прорыва в механизмах эволюции техники и технологий [7, с. 254].

- *** -

Особое место в прогнозе развития фундаментального технознания на XXI век занимает проблема моделирования как таковая. Моделирование можно трактовать как особую технику познания, возможности которой расширились по мере развития компьютерно-информационной революции в логике научно-технического прогресса.

Проблема моделирования – один из критических узлов в философии целеполагания фундаментальной науки.

Усиливается и расширяется роль знакового, семиотического моделирования, особенно по отношению к поведению крупных, сложных систем, для которых натуральный эксперимент или невозможен, или недопустим. Здесь переплетается несколько критических путей развития естествознания и технознания:

• развитие теории подобия (по теории подобия в ХХ веке написано много прекрасных работ; можно назвать прекрасную монографию В. А. Веникова [78], в 70-х – 80-х годах по этой проблеме опубликовано много прекрасных аналитических обзоров в ВИНИТИ), освоение новых форм подобия физических процессов, в том числе на основе принципов симметрии, спирально-колиброванных фиббоначиевыми рядами процессов развития в природе (большой вклад в этом направлении внесли Э. М. Сороко [80, 81], Ю.А.Урманцев [82]), освоение технологий гибридного моделирования, в том числе на основе теории гибридных интеллектуальных систем (В. Ф. Венда) [79];
• развитие термодинамического, и, вышедшего из него, синергетического моделирования;
• развитие теории планирования эксперимента на базе дальнейшей разработки математической теории планирования эксперимента с привлечением не только современных методов обработки данных, теорий малых групп, робастного анализа, качественной статистики, но и теории групп, теории конечных автоматов, теории эволюционных экспериментов, теории решеток, теории графов и т.п., далеко не исчерпывающих весь спектр достижений в этой области [7];
• развития синтетической квалиметрии [83, 84], особенно таких ее ветвей как квалиметрическая таксономия, экспертная квалиметрия, общая теория эффективности, цикловая квалиметрия.

- *** -

Следующим кризисным узлом развития технознания, определяющим приоритеты его развития в XXI веке, в нашей оценке, является проблема социотехнических систем крупного масштаба.

Именно в этом типе систем уровень сложности, кооперированности систем «искусственного мира» или «неоприроды» (Солери) достигает такого масштаба, что проявляется новое качество эволюционно-самоорганизационных процессов, в том числе качество псевдогомеостатических механизмов. Примером может служить теория развития городов и управления этим развитием (для примера сошлемся на работы [85, 86]). Происходит изменение в градостроительной логике на фоне отказа от «чистого функционализма». В контексте будущего ноосферогенеза в XXI веке, усложняющейся экологии городов, проблемы вписывания экологии города в экологию природной среды будет усиливаться тенденция социализации и «очеловечивания», гуманизации городской среды как объекта проектирования, системного исследования и системного моделирования, в том числе тенденция системологизации и гуманизации градостроительного мышления. Пространство и время не только как физические, но и системные категории выступают на передний план. Проблемы моделирования и управления городским развитием приобретают сложный характер, концентрируя в себе всю проблематику «революции Неклассичности», которая будет в XXI веке охватывать все технознание.

О. Н. Яницкий [86, с. 128] справедливо указал на проблему проблемно-ориентированного естествознания (эту проблему в 30-х годах ХХ века еще ставил В. И. Вернадский), которая решается не в схеме того или иного редукционизма (большей частью или естественно-научного, или социологического), а в схеме взаимной переинтерпретации на единой концептуальной базе модели исследуемого сложного объекта.

Из этого следует заказ к университетскому образованию в XXI веке: культура междисциплинарного взаимодействия в процессе проектирования сложных систем должна стать одной из целей высшего, университетского образования по отношению ко всем специальностям и направлениям.

- *** -

Наконец, следует выделить еще важное направление фундаментального технознания – материаловедение.

Материаловедческая подготовка инженера становится ключевой. В ней происходит синтез инженерного освоения достижений физики и химии.

Магистральным направлением становится развитие композитного материаловедения, программно-целевого управляемого синтеза материалов с заданным качеством на основе «композитной логики» и соединения САПР и планирования экспериментов (испытаний).

Недооценка материаловедческой подготовки инженеров имеет свой «отклик» в их технологической подготовке.

6. Философия целеполагания в системе научного метазнания.

- *** -

Блок «метазнания» был выделен нами в рамках пентадного членения единой науки: естествознание, обществознание, человековедение, технознание, метазнание [7].

«Метазнание» есть «знаниевый скреп» единого корпуса знаний наук. Он формирует «метаязыки» внутринаучной координации и переинтерпретации дисциплинарных «языков», создает внутринаучную герменевтику, является носителем механизмов аналогий и переноса моделей (знаний) из одной дисциплинарной области науки в другую.

В этом аспекте отрасли «метазнания» в своем обобщенном виде (пока они не претерпели дисциплинарную интерпретацию) мы относим к фундаментальной науке.

В качестве направлений развития в XXI веке представляется целесообразным выделить следующие революционные сдвиги, которые начались в ХХ веке и будут продолжены в XXI веке:

- *** -

1. Парадигмальную революцию в организации эволюции единого корпуса знаний и как ее результат – формирование новых научных модулей метазнания, выполняющих функции интеграции (и координации) научного знания:

По каждому из указанных научных синтезов получены значительные обобщающие результаты, как у нас, так и за рубежом. Назовем только «классификационное движение» в СССР, начиная с 1977 г., обобщившее многие «классификационные достижения» видных ученых в ХХ веке, поставившее проблему естественных классификаций (систематик), предложившее ряд математических теорий классификации, в том числе различные парадигмы организации «науки о закономерностях классифицирования и классификационных системах» — классиологии. Именно, в процессе участия в этом процессе автор предложил свое обобщение «классиологии» в [20], которое затем получило свою интерпретацию в квалиметрической таксономии.

Запаздывание в процессе ассимиляции нового типа общенаучного знания не только инженерной и исследовательской практикой, но и практикой высшего образования, определяет «кризисную точку» как в развитии самой фундаментальной науки, особенно тех ее ветвей, которые имеют дело с большим разнообразием, – геологии (геономии), биологии, особенно эволюционной биологии, биосфероведении, экологии, математики, физики, химии и т.п.

- *** -

2. Парадигмальную революцию в системе математического знания. На передний план выходит математика качества. Наш прогноз на XXI век состоит в том, что он пройдет при доминанте качественной, континуальной математики, широкого использования языка геометрии и топологии, под знаком создания новых математических средств топологической (континуальной) свертки, расширения инструментария теории инвариантов и теории групп, создания гибридных математических объектов, сочетающих в себе свойства дискретности и континуальности, более широкое использование теории фракталов и теории фрактальных пространств (примером может служить фрактально-кластерный метод моделирования В. Т. Волова [87, 88]), развития теории структурных чисел, математической морфологии и др. «Статистическая вооруженность должна стать частью требований ко всем выпускникам высшей школы.

- *** -

3. Парадигмальную революцию в системе науки об управлении.

«Управление» как феномен выходит за пределы мира людей. Имеется все больше данных трактовать его как фундаментальное свойство субстанции, прогрессивной эволюции. «Бум» «кибернетики, апогей которого приходится на 60-е – 70-е годы ХХ века, к концу ХХ века спал. Закончилась первая волна развития кибернетики. Мы прогнозируем вторую волну ее развития в XXI веке. В 90-х годах, как ее развитее, появилась гомеостатика (Горский). Активно развивается синергетика, расширяющая сферу своих приложений и аналогий [17]. Значительный вклад в развитие кибернетики внесет системология и таксономия, эволюционика (в трактовке Ю. А. Урманцева) и системогенетика, в частности системогенетический закон дуальности управления и организации систем, расширяющий представления о принципе дуальности, определяющий циклико-волновую стратегию управления (в определенных границах), сочетающую «память», системно-структурный консерватизм и изменчивость, инновации на основе системного паст-футуристического диморфизма [8, 18, 19]. Развитием указанного направления является концепция Д. М. Мехонцевой, в которой дуальность внешнего управления и внутреннего самоуправления возведена в ранг онтологического закона, отражающего стремление любых систем к своему сохранению. В определенной мере он подкрепляет «витальное видение» мироздания, предложенное А. Е. Кулинковичем. Особое место займет теория «мягкого» управления, использующего достижения синергетики, резонансных эффектов.

Отметим, что на необходимость формирования новой управленческой парадигмы XXI века указывают в первом томе «Энциклопедии управленческих знаний» В. Н. Иванов и его соавторы [91],подчеркивая роль ноосферного императива в смене парадигм управления. Они отмечают: «Политикам пора понять, что законы Космоса, Природы, Общества и Человека, с чем имеет дело наука, не может отменить ни Конгресс США, ни Государственная Дума, ни Европарламент, ни Ассамбля ООН. Их необходимо знать и использовать при выработке властных механизмов решения» [91, c.13].

4. Парадигмальная революция в теории информации. Мы придерживаемся взгляда на информацию как онтологическую категорию [89, 90], рядоположенную с категориями материи и энергии. Информатика или информациология (в трактовке Юзвишина) приобретает характеристику «метанаучного» модуля. Информационные технологии приобретают метапризнаки, т.е. определенные признаки независимости от технических носителей. Можно прогнозировать, и это мы в своих работах отмечали, соединение классиологии и информациологии или информатики [20, 90], использование таксономических систем и алгоритмов классифицирования для «сжатия информации» [20, 90], сокращения «разнообразия». Одновременно использование техники переработки информации в широком смысле, когда информация, информационное производство начинает играть доминирующего фактора, порождает целые информационные «кальки» соответствующих наук – информационная экономика, информационная социология и т.п.

Просматривается тенденция к будущему синтезу информациологии и тектологии (науки об организации), информатики и кибернетики, информатики и прогностики, математики и информатики – создание математической информатики или информациологии, в которой будет произведено обобщение уже имеющих математических теорий информации – шенноновской, алгоритмической и др.

7. Трансформация парадигмы университетского образования.

- *** -

Приоритеты и философия фундаментальной науки в XXI веке формируются логикой и самого развития университетского образования.

Эволюция университетского образования в XXI веке будет происходить на фоне дальнейшего роста интеллектоемкости, наукоемкости, образованиеемкости экономических и социальных процессов, на фоне преодоления «барьера сложности», о которых мы уже упоминали выше, и которые накладывают печать на само «движение качества» университетов.

Синтетическая Цивилизационная Революция, породившая образовательную формационную революцию, вектором которой является становление образовательного общества, интеллектуально-информационной цивилизации или «цивилизации на базе идеальной исторической детерминации через общественный интеллект», вызывает парадигмальную революцию в самой системе университетского образования.

Университетское образование является ядром высшей школы, тем особым «институтом», в котором происходит соединение образовательного процесса и фундаментальной науки, обеспечивается гносеургия самого университетского процесса как системы, т.е. проектирование фундаментальных исследований осуществляется как часть «проекта реализации модели специалиста», решающего актуальные проблемы общества, страны, экономики, технологического базиса, экологии, и т.п. в опережающем режиме.

«Вернадскианская революция» в системе научного мировоззрения, экологическая кризисная глобализация в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, определившей «кризис Истории», Экологические Пределы прежним механизмам цивилизационного развития, в том числе прежнему содержанию образования, императив устойчивого развития человечества в XXI веке в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества, «человеческая революция» (по А. Печчеи), как форма преобразования человека в «экологического человека» – гармонично, всесторонне развитого, универсально образованного, готового взять на свои плечи ответственность за будущее поколений людей и Биосферы в целом, – вот те основания, которые определяют и требования к фундаментальной науке XXI века и к университетскому образованию на ее основе.

- *** -

К сожалению, расколотость в мировоззренческих установках социально-гуманитарного блока наук переходит в расколотость во взглядах на будущее университетов в XXI веке. Например, что будет ведущим в XXI веке: либерализм на базе культа свободы, эгоизма, протребительства, случайности, спонтанности или стихийности развития с упованием на самоорганизационный потенциал стихии рынка, или ноосферизм (А. И. Субетто) или «оптимализм» в оценках В. Н. Сагатовского и И.М. Ильинского, с акцентом на управляющую роль человека, общества и государства, общественного интеллекта, на основе культа ответственности, служения, альтруизма, самоограничения, признания существования законов развития биосферы, ставящих пределы хозяйствованию человека, необходимость гармонизации социоприродных отношений? В. Н. Сагатовский так формулирует требования с позиций «ноосферного антропокосмизма»: «В материальной сфере необходимо прежде всего исключить гонку на максимум, которая губительно сказывается и на природе, и на самом человеке. Все должно проходить тройную экспертизу: гуманитарную, экологическую и технико-экономическую, где от последней требуется оценка оптимальных средств для тех целей, которые оказываются приемлемыми с позиций первых двух» [42, с. 283]. И. М. Ильинский продолжает мысль Сагатовского, связавшего в «Философии развивающейся гармонии» оптимум с гармонией: «В сознание человечества должна войти идея оптимализма как идея органического развития общества через отыскание оптимальных решений в любых вопросах, где столкнулись интересы разных сторон» [92, с. 453].

Поэтому трансформация парадигмы университетского образования будет проходить, с одной стороны, под «давлением» столкновения двух мировоззренческих, ценностных установок на будущее человечества: либеральной, рыночно-капиталистической, которая по нашей оценке, не дает выхода человечеству из сложившегося экологического тупика Стихийной, Конкурентной (на основе рынка) истории и несет человечеству гибель уже в XXI веке, или ноосферно-социалистической (духовно-экологической), делающей ставку на примат закона кооперации, примат духовного над материальным, ценности соборности, дружбы, взаимопомощи, кооперации, ответственности, сохранения культурного, этнического, генетического, природного и т.п. разнообразий, на сохранение социоприродной гармонии. С другой стороны, под «давлением» выхода человечества из «экологического тупика», под давлением императива выживаемости человечества в XXI веке, необходимостью возвращения гуманизму истинно человеческого значения, в котором гуманизм обращен лицом не только к человеку, к его счастью, раскрытию его творческого потенциала, историческому становлению, но и лицом к природе. Это означает, что человечность приобретает ноосферно-космическое, экологическое звучание. Человечно то, что не только сохраняет природу, ее биологическое разнообразие, Биосферу, Землю как суперорганизмы, которые явились «колыбелью» для человеческого разума (и необходимо быть благодарными этой «колыбели»), но и то, что обеспечивает ноосферную эволюцию, как некую форму прогрессивной эволюции системы «Человек-Общество-Биосфера-Земля», сохраняющую необходимый уровень социоприродного гомеостаза.

- *** -

Университеты, как и образование в целом, должны стать механизмом выхода человечества из тупика первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы и сопряженных с нею Информационной и Духовной Глобальной Катастроф.

Прав В. Н. Сагатовский в утверждении, что начало этого пути – в духовной революции. Университеты должны стать носителями такой «духовной революций», как части «человеческой революции» по Печчеи.

«Духовная революция» или «революция духа» есть революция Великого Отказа от «всеразрушающего торжества самовлюбленных «отвлеченных начал» во всех областях духовной жизни» и переход на «сердечное принятие идеалов развивающейся гармонии» [42, с. 283], т.е. переход на ноосферное мировоззрение и ноосферную систему ценностей, в которой «создание ноосферы есть Общее дело, добровольно объединяющее его участников» [42, c. 280]. В области образования, как справедливо отмечает В. Н. Сагатовский, важно понять, что «мощные знания и умения еще не создают субъекта, соответствующего человеческому образу. В основу образования должны быть положены ценности, по отношению к которым знания и умения – рычаги, средства. Человек, который сумеет органически соединить в себе ответственность, чувство меры, открытость трансцеденции (духу) со свободной игрой творческих экзистенциальных сил; соединить надежность и радость – вот суть этого образа» [42, с. 284].

Таким образом, один из императивов, обращенных к трансформации парадигмы университетского образования в XXI веке, – это миссия университетов быта носителями «революции духа», направленной на подготовку ценностных ориентаций человека на обеспечение социоприродных гармонических отношений, на созидание ноосферной нравственности, обеспечение готовности нести бремя ответственности за выход человечества из экологического тупика, на преобразование состояния «Разума-для-Себя» в «Разум-для-Земли, Биосферы, Космоса».

- *** -

Чтобы университеты решили задачу «революции духа», необходима философизация университетского образования на основе учения о ноосфере В. И. Вернадского, «философии развивающейся гармонии» (по Сагатовскому), на основе ноосферизма [1]. Большой вклад в такую «революцию духа» может внести «русская философия», «русский космизм» в лице Н. Ф. Федорова, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, Н. Г. Холодного, К. Э. Циолковского, Л. С. Франка, С. Н. Трубецкого, Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьева и многих других, в которых формируются ценности космической общежительности, ответственности перед природой, всечеловечности, цельности знаний, соборности, социоприродной гармонии, антропокосмического центризма и т.д., и из недр которых и появилось учение о ноосфере.

Еще раз подчеркнем, что философия ноосферизма преодолевает дуализм классической философии, отделившей сущее от должного, онтологию от этики и эстетики, Истину от Красоты и Добра, раскрывает неслучайность появления человеческого разума на Земле как функцию Биосферы, перешедший закономерно в стадию ноосферного развития (В. И. Вернадский, В. А. Зубаков, А. Е. Кулинкович [25], Г. П. Мельников [71], А. И. Субетто [1] и др.). Близко к этому выводу приходит английский исследователь Дж. Лавлок.

- *** -

Таким образом, миссия университетов в XXI веке – стать носителем ведущей идеи управляемой социоприродной гармонии на основе общественного интеллекта и образовательного общества – единственной модели «устойчивого развития» человечества в XXI веке.

Во «Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры» (Париж, Всемирная конференция по высшему образованию, 5-9 октября 1998 года) в статье 1 («Задача, связанная с распространением образования, подготовкой кадров и проведением научных исследований») прямо поставлена задача перед мировым сообществом: «сохранять, укреплять и расширять главные цели и ценности высшего образования, в частности в том, что касается вклада в устойчивое развитие исовершенствование общества в целом…» [92, с. 509], подчеркнуто значение вклада университетов «в обслуживание стратегических направлений и в расширение перспектив гуманизма», подчеркнуто возвышение роли университетов в продвижении, создании и распространении знаний путем исследовательской деятельности и в качестве одной из услуг, представляемых обществу, в обеспечении его необходимыми знаниями с целью оказания помощи в области культурного, социального и экологического развития, в развитии естественно-научных и технологических исследований, исследований в области социальных и гуманитарных наук и творческой деятельности в сфере искусства [92, с. 510].

Таким образом, хотя во «Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века…» (1998) и не полностью присутствуют акценты в том виде, как они представлены нами, но все же имеется понимание важности университетского образования для решения проблем устойчивого развития человечества в XXI веке.

- *** -

Кроме «ноосферы» или «ноосферизма» как ведущих центрирующих начал трансформации парадигмы университетского образования, задающих вектор парадигмальных изменений в самой университетской подготовке, важнейшим началом становится гуманизм XXI века – или новый, неклассический, ноосферный или антропокосмический (по Сагатовскому) гуманизм, как часть Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества.

Миссия университетов – ускорить приход «эпохи нового гуманизма» XXI века, возвышающего человека до высот решения глобальной проблемы установления эры социоприродной гармонии на основе решения задач социальной справедливости, равенства в потреблении ресурсов Земли, ограничения сверхпотребления, самоограничения в материальных потребностях в пользу природы, кооперации. Следует согласиться с И. М. Ильинским, ректором Московской гуманитарно-социальной академии, который так сформулировал свое кредо по отношению к гуманизму: «Я мыслю гуманизм как мировоззрение, основанное на любви к человеку и признанию его самоценности, которое, однако, включает в себя и ясное представление о будущем, интенсивную волю и решительность в его достижении. Эпоха гуманизма должна выдвинуть личности, способные вдохновить, увлечь, объединить, сплотить и повести массы на решение исторических задач. Это не романтика героя и толпы. Но и не апологетика ныне доминирующих представлений о демократии западного типа, которая превращает нацию в толпу, жаждущую хлеба и зрелищ, либо (как в России) в полноценное «ничто», не способное даже возражать, а тем более протестовать и сопротивляться. Одно ясно: народ не должен давать сотне – другой паразитов высасывать кровь и жизненную энергию из своего огромного тела» [92, С. 455; выдел. нами]. В.Т.Пуляев расширяет характеристику гуманизма XXI века, поднимая его планку фактически до уровня ноосферного гуманизма: «..гуманизм в своем собственном содержании обретает глобальный характер, становится императивом с осознанием его объективной необходимости…, выступает в качестве гуманитарного «измерителя» и аксиологической экспертизы глобальных проблем. Гуманизм из морально-этической категории отдельного человека превращается в общесоциологическую, принимает общечеловеческий характер. XXI век должен стать гуманитарным…» [41, с. 56]. И далее В. Т. Пуляев продолжает: «Суть новой парадигмы развития общества заключается в том, чтобы в центре внимания исследовательских усилий были «помещены» не капитал, не золото, не прибыль, а человек, его интересы, его потребности, его цели и желания, его развивающаяся гармония, мечты и смысл жизни. Мы должны, наконец, увидеть в человеке не средство, а цель развития общества, его смысл и результат» (с. 63).

Фундаментализация университетского образования в XXI веке должна нести в себе фундаментальную гуманистическую подготовку в духе нового, ноосферного, неклассического, действенного гуманизма, передвигающего человека из «центра картины мира» в смысле отношения потребления на «его периферию» в смысле чувствования себя частью целого – народа, общества, государства, человечества, Биосферы, Земли, Космоса, в котором он не только свободен с позиций своего Разума, но и ответственен, с позиций принципа «не навреди» тому Целому, частью которого являешься ты и твой Разум.

Неклассическая наука, неклассическая культура, концепция Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, в тех принципах, в том числе в принципе управляемости социоприродной эволюцией, о которых говорилось раньше, становятся естественной мировоззренческой базой гуманизации университетского образования.

- *** -

Новая парадигма университетского образования опирается на новую парадигму фундаментальной науки, приоритеты и философия целеполагания которой были проанализированы выше.

Здесь «срабатывает» своеобразный Принцип Дополнения Университетского Образования и Фундаментальной Науки, отношения гомоморфизма между которыми несут на себе «печать» (системогенетику) развития университетского образования и фундаментальной науки в той или иной степени. В этом «Принципе дополнения» срабатывает культурогенность университетского образования, «привязывающая» его к особенностям исторического развития, к региону, в том числе к эволюции образования, философии, культуры и науки, которые характерны для той или иной «локальной цивилизации» или того или иного государства, к особенностям его экономического и технологического развития.

Отметим, что в XXI веке роль государства в управлении образованием будет усиливаться, не только потому, что оно является общественным благом, основанием экономической конкурентоспособности и национальной безопасности государства, но и потому, что оно становится «базисом базиса» социально-экономического развития, и, следовательно, устойчивого развития. Более того, в условиях «расколотости мировой цивилизации», под воздействием попыток установления мирового господства мировой финансовой капиталократии и противодействия им, усиливается геополитическая конкуренция по качеству высшего образования и в частности — университетского образования. В Декларации Болонского соглашения, в частности, одной из задач ставится борьба со стороны европейского университетского образования за свою долю мирового рынка образовательных услуг и доминирования на нем.

В этих условиях не унификация, а различия в особенностях фундаментальной подготовки, в мировых приоритетах в развитии тех или иных научных школ, как справедливо замечает В. А. Садовничий, состоит привлекательность университетского образования тех или иных стран. Как и в любой прогрессивной эволюции, в эволюции мирового университетского образования, действует закон разнообразия, закон разнообразия своеобразного «университетского культурно-ценностно-образовательного генома» (название условное), в котором отражается разнообразие этнокультурных и образовательных установок, генерируемых цивилизационным, культурно-социальным, этническим разнообразием человечества (являющегося его богатством, а не недостатком).

Ограничиваясь данной констатацией, еще раз подчеркнем важность развития следующих направлений в университетском образовании:

• математического образования (которое должно иметь приоритет №1 как одно из главных условий развития фундаментальной науки в XXI веке). Математика – главный ускоритель в развитии фундаментальной науки. Советская система образования отличалась самым высоким уровнем математического образования, что позволило создать технические и научные кадры, обеспечившие прорыв СССР к космосу, создать передовые технологии в области авиа -, ракето -, кораблестроения, обеспечить успехи в области огнеупорных материалов, атомной энергетики, геологоразведки, турбостроения, энергетического машиностроения и т.п. На фоне гигантских усилий, которые предпринимают США по повышению уровня математического и естественно-научного образования, российское государство демонстрирует удивительное пренебрежение к предупреждениям видных ученых (Ж. И. Алферов, В. А. Садовничий и другие) о недопустимости понижения качества математического образования в школе, которое происходит по логике реформ;
• естественно-научного университетского образования, с акцентом на фундаментальных исследованиях в области «стыковых наук»: биохимии, геохимии, геобиохимии, биофизики, физической химии, кристаллохимии, химии металлокерамики, физики твердого тела, геоэкологии, геофизики и т.п. Физика и химия в XXI веке получают новый качественный импульс в самих основаниях. Следует ожидать новых прорывов не только от исследований в синергетической парадигме, но и в физике магнетизма, физике гравитационных полей, гипотетических торсионно-солитонных полей и т.д. Именно здесь следует ожидать открытий нетрадиционных видов мощных энергетических источников. Требует развития и теория физического времени Козарева. Следует ожидать новых открытий в области популяционных генетических механизмов, теории волнового генома и т.д. Мир находится на грани понимания сложных гомеостатических механизмов Биосферы, которые дают новые основания для осознания управляемого мутагенеза на уровне Биосферы или «таксонов живого вещества»;
• создания на основе университетов технополисов. Соединение университетского образования со структурами разработки инноваций в области технологий – магистральный путь превращения университетов в движитель технологического развития. В этом контексте сложился разный опыт в США, СССР и Японии. Фактически встает речь о зонах опережающего университетского образования и технологического развития.

- *** -

В настоящее врем в России разгорается дискуссия по отношению к Болонскому процессу, определяющему структурную реформу высшего образования Европы.

В первую очередь, требуется экспликация целей Болонского процесса. Какими процессами они вызваны к жизни, иными словами, каковы основания философии целеполагания Болонского соглашения?

К ним, как показывает анализ [93], относятся:

• унификация университетского образования в объединенной Европе (в «Соединенных Штатах Европы», интеграцию в которые европейских капиталистических стран предвидел еще в начале ХХ века в своих работах В. И. Ленин) как основания для обеспечения единого европейского рынка и свободного перемещения в его пространстве специалистов с высшим образованием (в частности: взаимное признание дипломов, обоснование идеи формирования европейского образования, языковую (знание не менее 3-х иностранных языков) и профессиональную мобильность, «транснациональную» мобильность в европейском профессиональном пространстве; создание нового европейского унифицированного университета, управление которым скорее всего будет управляться Европейским Сообществом, с передачей национальным правительствам «своего круга компетенций»; предполагается, что «образовательные стандарты» будут устанавливаться Европейской Комиссией и т.д. (с. 19));
• обеспечение международной конкурентоспособности европейской системы высшего образования как основания жизнеспособности и организационно-технического уровня европейской системы образования [93, с. 32];
• создание единого мониторинга качества образования на основе «системы кредитов, аналогичной ЕСTS, как средства повышения мобильности студентов», которая призвана обеспечить унификацию образовательных траекторий студентов в образовательном пространстве университетской системы Европы;
• академическое и профессиональное признание курсовых модулей, степеней и других званий в Европейском пространстве;
• введение унифицированной двухступенчатой системы образования: бакалавр (3 года) и магистр (1+1 год).

Как видно из этих целей, это – цели структурной перестройки университетского образования. Фактически отсутствует обсуждение фундаментальности университетского образования, кроме косвенного признания этого критерия через принцип синтеза образования и научных исследований, правда без указания на фундаментальную науку. Снижение уровня качества высшего образования до уровня бакалавра с 3-мя годами обучения свидетельствует о возобладании в идеологии европейского университетского образования рыночного фундаментализма и прагматизма. Де-факто, в нашей оценке, – это есть размывание сущности университетского образования, понижение его фундаментальности.

В целом, по нашей оценке, Болонское движение, в том его виде, как оно представлено за последние годы, есть явление внутриевропейское и вызвано процессом превращение Евросоюза в единое союзное государство, которое ставит себе целью добиться своей гегемонии в мире, в том числе и через захват образовательной идеологии.

К сожалению, проблемы содержания университетского образования, его адекватности императиву экологического выживания человечества и выхода из первой фазы Глобальной экологической Катастрофы не отражены в Болонском движении, они остались за его пределами.

В вопросе отношения к Болонскому движению мы стоим на позиции Президента Российского Союза ректоров, ректора МГУ В. А. Садовничего, которая состоит в том, что необходимо присматриваться к структурной реформе европейского университетского образования, брать положительное, но сохранять уникальность российской высшей школы, сохранять те традиции, которые доказали свою эффективность за 300 лет ее развития. Возможно, странам СНГ следует организовать свое «университетское движение», помятуя о том, что все мы вышли из единого союзного государства, к которому сейчас стремится Европа.

- *** -

И последнее. Одним из важных принципов новой парадигмы университетского образования является его диверсификация не только внутри университетов, но и на уровне видов университетов: классические большие университеты (типа МГУ, СПбГУ, ННГУ и т.д.), «региональные университеты как центры образования, культуры и качества» в регионах [9], крестьянские университеты [9] в малых городах аграрных регионов как центры воспроизводства сельской интеллигенции в сельском социуме (примером может служить Крестьянский государственный университет им. Кирилла и Мефодия, созданный в городе Луга Ленинградской области по инициативе Петровской академии наук и искусств в 1991 году и который успешно развивается вот уже 12 лет), профильные университеты – технические, педагогические, военные, гуманитарные и т.д. На наш взгляд, такое разнообразие видов университетов обогащает университетскую сеть России, делает ее более жизнеспособной и активной.

Но при этом должны сохраняться ведущие принципы университетского образования XXI века [9]:

• эгалитарность (равнодоступность); университеты как основания реализации «идеала учащегося народа» по Вернадскому;
• непрерывность. Университеты становятся базой воспроизводства и координаторами непрерывного образования и фундаментальной науки;
• принцип фундаментализации содержания университетского образования; принцип универсальности;
• принцип государственности; усиление государственной ответственности за развитие высшего, и в его составе – университетского образования, — ведущая тенденция XXI века; она усиливается под воздействием перехода к всеобщему высшему образованию;
• принцип бесплатности. Данный принцип есть доминирование «бесплатности» над «платностью» высшей школы как условия снятия дискриминации по отношению к бедной части населения;
• принцип «ядровой функции» университетского образования в образовательной политике, непосредственное участие университетов в формировании ее стратегии;
• принцип качества. Создание систем управления качество в университетах. Интеграция управления качеством высшей школы с управлением ноосферным качеством жизни в XXI веке.

Университеты должны стать флагманом «обществ» мира в их устремлении к ноосферизму!

Университеты должны стать основой движения России, Беларуси, других стран к идеалу образовательного общества!

Университеты должны обеспечить сохранение и развитие культуры и науки в своих странах как их национальное достояние!

Университеты должны обеспечить «революцию духа», «человеческую революцию», обеспечить прорыв человечества к ноосферному гуманизму!

Университеты должны стать базисом воспроизводства общественного интеллекта, который возьмет на себя ответственность управления эволюционной социоприродной гармонии!

Университеты должны стать школой гуманизма XXI века!

Надо, чтобы должествование нашего Разума стало реальностью будущего, в котором человек вырвется из «экологической западни», уготовленной «цивилизацией рынка и прибыли», и прорвется к обществу, в котором качество управления будет проверяться функционалом качества жизни.

Литература:

1. Субетто А. И. Ноосферизм. Том первый. Введение в ноосферизм. – СПб.: ПАНИ, 2001; 2003. – 537с.
2. Барлыбаев Х. А. Путь человечества: самоуничтожение или устойчивое развитие. – М.: Изд-во Комиссии Государственной Думы по устойчивому развитию, 2001. – 143с.
3. Кондратьев К. Я., Донченко В. К. Экодинамика и геополитика. Том I. Глобальные проблемы (К. Я. Кондратьев). – СПб.: РФФИ, 1999. – 1032с.
4. Крапивин В. Ф., Кондратьев К. Я. Глобальные изменения окружающей среды: экоинформатика. – СПб.: ФЭФ, 2002. – 724с.
5. Субетто А. И. Разум и Анти-Разум. – СПб. – Кострома: Костром. гос. уни-т им. Н. А. Некрасова, 2003. – 148с.
6. Субетто А. И. Россия и человечество на «перевале» Истории в преддверии третьего тысячелетия. – СПб.: ПАНИ, 1999. – 827с.
7. Субетто А. И. Проблемы фундаментализации и источников содержания высшего образования. – Кострома. – М.: КГПУ им. Н. А. Некрасова, Исследоват. центр, 1996 – 336с.
8. Субетто А. И. Социогенетика: системогенетика, общественный интеллект, образовательная генетика и мировое развитие – СПб. – М.: Исследоват. центр, 1994. – 168с.
9. Субетто А. И., Чекмарев В. В. Битва за высшее образование в России: 1992 – 2003 гг. – СПб. – Кострома: Костромской гос. ун-т им. Н. А. Некрасова, «Астерион», 2003. – 321с.
10. Казначеев В. П., Спирин Е. А. Космопланетарный феномен человека. Проблемы комплексного изучения. – Новосибирск: «Наука», СО, 1991 – 304с.
11. Голубев В. С. Социоэволюционная концепция устойчивого развития (новый естественно-гуманитарный синтез). – М.: АЕН РФ, 1994. – 104с.
12. Субетто А. И. Опережающее развития человека, качества педагогических систем в обществе и качества общественного интеллекта – социалистический императив.- М.: Исследов. центр проблем качества подготовки спец-ов, 1990. – 88с.
13. Казначеев В. П. Проблемы человековедения. Под науч. ред. А.И.Субетто. Послесловие А. И. Субетто «Человековедческие основания российского образования и императива его гуманизации, или Неклассическое человековедение». – М. – Новосибирск: Исследоват. центр проблем кач-ва под-ки спец-ов, 1997. – 360с.
14. Субетто А. И. Новое качество общественного интеллекта. Проблемы теории восходящего воспроизводства общественного интеллекта// Интеллектуальные ресурсы научно-технического прогресса. Ч.II (Чегетский форум – 89). – М.: ВНИИПИ, 1989. – С. 405-410.
15. Субетто А. И. Общественный интеллект: социогенетические механизмы развития и выживания/ Дисс. в форме науч. докл. на соиск. уч. ст. д.ф.н. – Н.-Новгород: 1995. – 57с.
16. Григорьев С. И., Субетто А. И. Основы неклассической социологии./ 2-е изд. – М.: РУСАКИ, 2000. – 208с.
17. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. – СПб.: «Алтейя», 2002, с. 303.
18. Вопросы системогенетики. Теоретико-методологический альманах/ Гл. ред. А. И. Субетто. – СПб. – В.-Новгород. – Кострома: Изд-во КГУ им. Н. А. Некрасова, 2003. – 270с.
19. Субетто А. И. Системогенетика и теория циклов. Ч.I-III. В 2-х кн. – М.: Международ. фонд Н. Д. Кондратьева, Исследоват. центр, 1994. – 243с.; 260с.
20. Субетто А. И. «Метаклассификация» как наука о закономерностях и механизмах классифицирования. Ч. 1-2. В 2-х кн. – М.: Исследоват. центр, 1994. – 254с.; 88с.
21. Моисеев Н. Н. Расставание с простотой – М.: АГРАФ, 1998. – 480с.
22. Субетто А. И. Капиталократия. Мифы либерализма и судьба России. – СПб.: ПАНИ, КГУ им. Н. А. Некрасова, 2001. – 360с.
23. Мартин Г.-П., Шуманн Х. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. – М.: «Альпина» — Изд. Дом, 2001. – 335с.
24. Чубайс А. Б. Миссия России. Выступление в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете 25 сентября 2003 г. // Санкт-Петербургские ведомости. – 2003. – 30 сентября.
25. Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения – поиск ноосферной модели будущего человечества в XXI веке/ Под ред. А. И. Субетто. – СПб.: ПАНИ, 2003. – 598с.
26. Пригожин И. От существующего к возникающему: Время и сложность в физических науках. – М.: Наука, 1985. – 327с.
27. Субетто А. И. Творчество, жизнь, здоровье и гармония. Этюды креативной онтологии. – М.: Изд-во «Логос», 1992. – 204с.
28. Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. – М.: Наука, 1988. – 520с.
29. Налимов В. В. В поисках иных смыслов. – М.: Изд. Группа «Прогресс», 1993. – 280с.
30. Диалог и взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: альтернативы на XXI век./ Материалы IV Междун. Кондрат. Конференции. М., 15-16 мая 2001 г.). – М. – МФК – 2001. – 616с.
31. Научное наследие Н. Д. Кондратьева в контексте развития российской и мировой социально-экономической мысли/ Матер. к Междунар. научн. симпоз. посвящен. 100-летию со дня рождения Н. Д. Кондратьева. – М. – МФК. – 2002. – 476с.
32. Нобелевские лауреаты по экономике: взгляд из России. Матер. к Междун. Симпозиуму «Нобелевские лауреаты по экономике и российские экономические школы». С.-Петербург, 16-18 сентября 2003 г. Ред. Ю. В. Яковец. – СПб.: Науч. изд-во «Гуманистика», 2003. – 967с.
33. Экономическая теория на пороге XXI века. Под ред. Ю. М. Осипова и В. Т. Пуляева. – СПб.: Петрополис, 1996. – 416с.
34. Зиновьев А. А. Глобальное сверхобщество и Россия. – Минск: Харвест; Москва: АСТ, 2000. – 128с.
35. Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология/ Под ред. В. Л. Иноземцева. – М.: «Асаdemia» — «Наука», 1999. – 724с.
36. Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация. – М.: «Асаdemia» — «Наука», 1999. – 724с.
37. Тоффлер Э. Третья волна. – М.: АСТ, 1999. – 784с.
38. Валянский В., Калюжный Д. Третий путь цивилизации, или спасет ли Россия мир? – М.: Алгоритм, 2002. – 496с.
39. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. – М.: Мысль, 1983. – 254с.
40. Субетто А. И. Гуманизация российского общества. – М.: Исследоват. центр, 1992. – 156с.
41. Пуляев В. Т. Человек и общество – вечная проблема бытия и познания. (Сер. «Россия и мир социально-гуманитарных знаний». Вып. 1. – СПб.: Общ-во «Знание» СПб. и Лен. обл., 2003. – 72с.
42. Сагатовский В. Н. Философия развивающейся гармонии. Философские основы мировоззрения. Ч. III. Антропология. – СПб.: ООО «Петрополис», 1999 – 288с.
43. Осипов Ю. М. Опыт философии хозяйства. – М.: МГУ, 1990. – 362с.
44. Шпенглер О. Закат Европы. – Новосибирск: СО «Наука», 1993. – 593с.
45. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. – 496с.
46. Дайсон Дж. Будущее воли и будущее судьбы// Природа. – 1982. — №8.
47. Барулин В. С. Социальная философия. Ч.I. – М.: Изд-во МГУ, 1993 – 336с.
48. Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование. – М.: Алгоритм, 2000. – 352с.
49. Субетто А. И. Бессознательное. Архаика. Вера. – СПб.: ПАНИ, 1997. – 138с.
50. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытие общество в опасности. – М.: Изд. Дом ИНФРА – М., 1999. – XXIV, 262с.
51. Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. – М.: Экопрос, 1993. – 576с.
52. Неклассическая социология в современной России: накопление методологического потенциала и технологических возможностей. М. – Барнаул: Изд-во АРНЦ СО РАО, 2003. – 288с.
53. Абалкин Л. И. Экономическая теория на пути к новой парадигме// Вопросы экономики. – 1993. — №1. – С.1-14.
54. Генри Джордж. Прогресс и богатство. – М.: «Генри Джордж Фондейшн», 1992. – 384с.
55. Фрэд Харрисон. Российская модель – СПб.: «ЭКОГРАД», 1993. – 48с.
56. Российская земельная реформа. Путь к богатству?/ Под общ. ред. Т. Чистяковой (РФ), Т. Гвортни (США). – СПб.: «ЭКОГРАД», 1993. – 153с.
57. Ананьев Б. Г. О проблемах современного человековедения. – М.: Наука, 1977. – 380с.
58. Зеленов Л. А. Антропономия (Общая теория человека). – М.: Наука, 1991. – 172с.
59. Субетто А. И. Введение в Неклассическое человековедение. – СПб. – Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, Исследоват. центр, 2000. – 458с.
60. Зеленов Л. А. Методология человековедения. – Н.-Новгород: МШЭУ, 1991. – 76с.
61. Казначеев В. П. Психотропный материал (Беседа В. Кондакова с академиком В. Казначеевым)// Советская Россия. – 1994. – 24 мая.
62. Эпидемия ожирения в Америке // Советская Россия. – 2003. – 11 октября. — №114(12457). – с.4.
63. Человек в зеркале наук// Трубы методологического семинара «Человек». – СПб.: СПбГУ, 1993. – 161с.
64. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.: Алгоритм, 2000. – 736с.
65. Субетто А. И. Энергетический взгляд на основе экономической теории // В кн.: Актуальные проблемы экономической теории и практики. – СПб.: Астерион, 2003. – С. 335-343.
66. Балашов Е. П. Эволюционный синтез систем. – М.: Радио и связь, 1986. – 328с.
67. Григорьев Э. П. Теория и практика машинного проектирования объектов строительства. – М.: Мысль, 1984. – 268с.
68. Кудрин Б. И. Символизм и основы технетики (становление неклассического мышления). – Томск: ТГУ, 1993. – 43с.
69. Ладенко И. С. Интеллектуальные системы в целевом управлении. – Новосибирск: Наука, 1987. – 198с.
70. Мелещенко Ю. С. Техника и закономерности ее развития. – Л.: Лениздат, 1970. – 248с.
71. Мельников Г. П. Функция разума в биосфере и его технические усилители – Киев: 1990. – 25с. – (Препринт/АН УССР Ин-т кибернетики им. В. М. Глушкова; 90-51).
72. Половинкин А. И. Законы строения и развития техники. — Волгоград: ВолПИ, 1986.
73. Субетто А. И. Непрошеные мысли. Книга четвертая. – СПб.: Астерион, 2003. – 546с.
74. Кузнецов П. Г. Искусственный интеллект и разум человеческой популяции // В кн.: Александров Е. А. Основы теории эвристических решений. – М.: Советское радио, 1975. – С. 212-246.
75. Лазарев И. А. Композиционное проектирование сложных агрегативных систем. – М.: Радио и связь, 1986. – 312с.
76. Крон Г. Исследование сложных систем по частям – диакоптика. – М.: «Наука», 1972. – 542с.
77. Крон Г. Тензорный анализ сетей./ Пер. с англ. Под ред Л. Т. Кузина и П. Г. Кузнецова. – М.: «Мир», 1981. – 622с.
78. Веников В. А. Теория подобия и моделирования. – М.: Высшая школа, 1976. – 479с.
79. Венда В. Ф. Системы гибридного интеллекта. Эволюция, психология, информатика. – М.: Машиностроение, 1990. – 448с.
80. Сороко Э. М. Структурная гармония систем. Под ред. Е. М. Бабосова. – Минск: Наука и техника, 1984. – 264с.
81. Сороко Э. М. Управление развитием социально-экономических структур. Под ред. А. А. Годунова. – Минск: Наука и техника, 1985. – 144с.
82. Система. Симметрия. Гармония./ Под ред. В. С. Тюхтина, Ю. А. Урманцева. – М.: Мысль, 1988. – 315с.
83. Субетто А. И. Квалиметрия. 2-е изд. – СПб.: Астерион, 2002. – 288с.
84. Субетто А. И. От квалиметрии человека – к квалиметрии образования. – М.: Исследоват. центр, 1993. – 248с.
85. Попков Ю. С., Посохин М. В., Гутонов А. Э., Шмульян Б. Л. Системный анализ и проблемы развития городов. – М.: Наука, 1983. – 540с.
86. Яницкий О. Н. Экология города. Зарубежные междисциплинарные концепции. – М.: Наука, 1984. – 240с.
87. Волов В. Т. Экономика: флуктуации и термодинамика. – Самара: АНО «Изд-во СНЦ РАН», 2001. – 22с.
88. Волов В. Т. Генезис экономической науки и ее связь с естественно-научными науками. – Самара: СГЭА, 2002. – 80с.
89. Субетто А. И. Технологии сбора и обработки информации в процессе мониторинга качества образования. – СПб. – М.: Исследоват. центр, 2000. – 49с.
90. Субетто А. И. Генезис классификационной деятельности и информационная эволюция живого // В кн.: «Классификация в современной науке». – Новосибирск: «Наука», 1989.
91. Иванов В. Н., Иванов А. В., Доронин А. О. Управленческая парадигма XXI века. Том 1. («Энциклопедия управленческих знаний»). – М.: МГИУ, 2002. – 180с.
92. Ильинский И. М. Образовательная революция. – М.: Изд-во МГСА, 2002. – 592с.
93. Байденко В. И. Болонский процесс: структурная реформа высшего образования Европы. – М.: Исследоват. центр проблем кач-ва под-ки спец-ов, 2003. – 128с.