Проблема диалога культур в системе образования через призму выживания России и человечества в XXI веке

1. «Диалог культур» стал модным «поветрием» в интеллектуальном самовыражении российской интеллигенции, и не только ее, но и интеллигенции развитых стран мира. Источников такого «бума» много, как спекулятивных, в т.ч. спекулятивно-идеологических (наподобие тезиса конца 80-х годов об «общечеловеческих ценностях»), так и объективных, объективно-цивилизационных, отражающих растущие системность мира, экологический катастрофизм, возникшую, как результат развития цивилизации ХХ века, глобально-экологическую целостность человечества. Последнее означает, что окончательно разрушились «островки изоляционизма» отдельных племен и народов, завершилось становление мировой экономики как глобального целого.

2. «Диалог культур» имеет внешнюю и внутреннюю стороны. «Внутренняя сторона» — это неотъемлемая часть культуры личности и народов вообще, по крайней мере, на протяжении истории. В ней всегда происходило сопоставление ценностей, систем нравственности религий, культур. Так было всегда и в России, о чем говорят все памятники письменности и культуры вообще на нашей земле. Сейчас диалог культур приобретает дополнительный смысл поиска путей выхода человечества из складывающейся глобальной экологической катастрофы, «народной дипломатии» при решении конфликтных проблем. «Внешняя сторона» диалога культур связана с «движением» российского общества, как и других обществ мира, приобретающим программно-целевую заданность обмена ценностями, духовными богатствами, при мобилизации информационных потенциалов информационного общества.

3. Сам процесс диалога культур возможен только между «корневыми людьми» по П.А.Флоренскому, между «корневыми народами», «корневыми обществами». Здесь слово «корневой», которое священник Павел Флоренский применял к человеку, подчеркивая его нравственную ответственность в продолжении «дела» своих предков, в культивировании «семейной», национальной, исторической памяти по отношению к человеку, без чего он не может состояться, нами специально распространяется и на общество, и на народ. Без «укорененности» сознания в национальной культуре и истории, не может быть достоинства, а без достоинства нет будущего. В диалоге же культур при отсутствии «укорененности» на передний план выходит «подражание», «заимствование» без сопряжения с внутренними социально-этническими и национально-культурными архетипами, что приводит к «разрушению» и личности, и народов. Очевидно, первыми на это обратили внимание этнологи, поскольку часто привитие «западных ценностей» первобытным племенам, и приобщение их к западным образцам, как, казалось бы, к более «цивилизованным» формам и стандартам жизни, оборачивалось катастрофой, заканчивающейся их вымиранием, вследствие потери «смысла жизни», появления закомплексованности в массовом сознании.

4. Исходя из третьего тезиса, диалог культур в системе образования в России должен опираться на глубокую проработку русской культуры и истории для русских и россиян, а также на глубокую проработку национальных культур и историй.

Русский, не знающий русской классики, русской истории, величайшего феномена в истории философской мысли и культуры, каковым является «русский космизм», никогда не будет подготовлен к диалогу культур в глубоком смысле этого понятия. Без знания, например, Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова, Толстого – «внутренняя культура» русского «обрезается», становится деформированной, а вслед за этим «деформируется» и диалог культур.

5. Диалог культур одновременно требует общего основания. Им являются не «общечеловеческие ценности», как нечто находящееся вне системы национальных ценностей (они всегда живут внутри национальных культур, и другого «бытования» им не дано), а будущая общая судьба человечества и народов, которая применительно к XXI веку приобрела смысл гамлетовского вопроса: Быть или не быть?

На рубеже ХХ и XXI вв. для человечества сформировался императив выживаемости. Автором, оценка императива выживаемости осуществлена на основе его концепций цивилизационного развития человечества в истории по критерию энергетического базиса обменных процессов между обществом и природой, и синтетической революции в механизмах развития мировой цивилизации в конце ХХ века. Главные «точки отсчета» в императиве выживаемости состоят в следующем: (1) Мир находится в ситуации уже глобальной экологической катастрофы и в случае конфликтного сценария социоприродного развития человечество погибает в интервале от 50 до 150 лет; последнее будет означать определение Природой «ложности» всей культуры и истории человечества в том понимании, что «разум человеческий» не стал « разумом», не сумел вынести на своих «плечах» ответственность за Землю, Биосферу, Космос, т.е. не вышел за пределы невежественного «Эго». (2) Глобальный кризис в конце ХХ века не имеет аналогов в истории, он уникален в своей «первозданности»: это — есть Кризис Истории — Кризис Классической, Стихийной Истории, это — есть Кризис Стихийного, Классического Человека, который благодаря науке приобрел большое энергетическое могущество, не подкрепляющееся могуществом «управления будущим»; это — есть Кризис Классической Культуры, которая перестала выполнять ее главную функцию как социогомеостатического механизма, «охранения» человечества через «охранение» природы; это – есть Кризис сложившейся системы образования, архетипов поведения людей в обществе, в образовании, в культуре, в экономике; это – есть Кризис Классической Нравственности, в первую очередь, системы нравственности, сложившейся в европейской североамериканской цивилизации, антропоцентрической системы нравственности. (3) Выживание человечества связано с переходом к Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, «Тотальной» в том смысле, что Неклассическими должны стать не только Наука, Культура, Образование, но и Человек, и Общество, и Цивилизация; главным признаком Неклассичности бытия становится «управляемая социоприродная эволюция», эко-экономика, эко-образование, эко-цивилизация, «биосферный человек», в том понимании, что он в своем миропонимании, мироотношении и в мироосвоении «поднимается» до возможностей управления социобиосферным развитием; основания для развития в данном направлении заложены в мировой науке, культуре и в мировой экономике, в т.ч. в «русском космизме», в системе воззрений Н.Ф.Федорова на регулируемую социоприродную эволюцию, в учении о ноосфере В.И.Вернадского, в гениобиологии А.Л.Чижевского, в системе научных воззрений и открытий А.Г.Гурвича и многих других русских космистов. (4) Выживание человечества связано с обеспечением действия закона опережающего развития качества человека, качества образования и качества общественного интеллекта, что означает социализацию экономики, становление «образовательно-педагогического производства» как «экономики человека и образования», занимающей рядоположенное место с экономикой общественного производства; это означает, что выживание человечества сопряжено с процессом перехода его от «эпохи политической экономии» к эпохе социальной экономии».

6. С позиций пятого тезиса диалог культур, имея свою целеориентированность на выживание человечества, должен не только заниматься «прочтением» потенциала культур разных стран, но и поиском того потенциала, который обеспечивает становление Тотальной Неклассичности. Фактически диалог культур на этой своей характеризации, есть момент становления совокупного интеллекта человечества, не имеющий прецедентов в прошлом. Одновременно в этой своей ипостаси диалог культур предстает как рефлексивная революция, которая, с одной стороны – происходит, и которая, с другой стороны – еще должна состояться. Критерием последнего служит «последний критерий» в своем бытийном значении – «выживание человечества».

7. Поэтому диалог культур должен стать механизмом становления Неклассической Культуры как Культуры Человечества, управляющего социоприродным развитием. С этих позиций предстает и оценка систем ценностей, осмысление путей их трансформации в антропоцентрическую, биосфероцентрическую, геоцентрическую, космоцентрическую системы. Должны быть осуждены те конфессии, чьи теистические системы ставят один народ выше, всех других народов мира. Должны быть осуждены расизм и меритократия («власть избранных по знаниям»). Должна быть осуждена экономическая культура рынка, исповедующая прибыль как самодостаточную цель развития.

8. По отношению к российскому образованию из данных тезисов вытекает задача расширения понятия гуманитаризации образования. Формируется «новый гуманизм», требующий ответственности человека за биосферу, за землю, т.е. космопланетарной ответственности. Свобода личности перестает быть абсолютной ценностью. «Cвобода» предстает как степень управления историей, социоприродной гармонией. «Свобода невежественного человека» становится его «несвободой», его «тюрьмой». «Бунтующий человек» Альбера Камю – это «бунтующий раб», чье «рабство» — есть его невежество. Невежество, некомпетентность становятся нравственными категориями первой степени. Плата за их игнорирование – миллионы человеческих жизней.

Гуманитаризация образования – это его экологизация, и космизация, преодоление культа индивидуализма, ярко расцветшего в американской идеологии, в «американской мечте». Либеральная идеология терпит «экологический крах». На передний план выходит общинность, но уже диктуемая Большой Логикой Социоприродного Развития. Частный интерес, частная собственность, должны стать частью общественного интереса и общественной собственности, т.е. подчинить себя «целому». Иначе – пиррова победа частного интереса, цена которой смерть мировой цивилизации. Начинают просматривать черты «экологического социализма», экологической социальности, как символа найденных механизмов управляемой социоприродной гармонии.

9. «Диалог культур» в российском образовании был всегда. Именно поэтому для русского внутреннего мира так характерна «всечеловечность», «соборность», «боление» всеми тревогами мира «распахнутость» русской души миру. Эта фундаментальная черта российского менталитета теперь только должна быть поднята на невиданную высоту.

10. Связывая диалог культур с эко-образованием и с эко-экономикой, мы не можем обойти стороной вопрос о земле – ключевой вопрос для судеб России и содержания российского образования в частности. Так сложилось исторически, что, пройдя путь развития в ХХ веке через национализацию земли в результате Великой Октябрьской социалистической революции, Россия 90-х годов получила в наследство общественную собственность на землю. Это великое наследство. Эко-революция как часть синтетической революции на рубеже ХХ и XXI вв. поставила вопрос об экологическом обобществлении собственности и управления. Биосфера во взаимодействии с человечеством не «признает» человеческой индивидуальности, она взаимодействует с крупными блоками расселения людей. Рост энергетики хозяйствования и экологических потрясений, в том числе в России, увеличивает потребность в управлении ресурсами на уровне общества и, в первую очередь, ресурсами плодородных земель, пресной воды и леса. С этих позиций введение частной собственности на землю в России «шаг в никуда», это ее гибель, соскальзывание по «наклонной плоскости» в пучину зла. Возможность сочетания частного землепользования и общественной собственности на землю была доказана еще в XIX веке американским экономистом и социологом Генри Джорджем в работе «Прогресс и Бедность». Его современный последователь, британский экономист Фред Харрисон в работе «Российская модель» отмечает: «… частное владение землей необходимо, но недостаточно для создания оптимальных условий для производства материальных благ, и для повышения благосостояния отдельного человека. Это экономический факт, который проверен эмпирически и подтвержден на примере фермеров-арендаторов Запада. В западных странах фермеры-арендаторы имеют гарантированное право на владение землей при условии выплаты ими ренты за участок собственникам земли. Труд арендаторов также производителен, как и труд собственников земли. Существуют данные, свидетельствующие о том, что система аренды более продуктивна, чем система частной собственности». И далее: «Что если бы Россия использовала земельную ренту как источник дохода для общества? Это обеспечило бы каждому гражданину равную долю преимуществ, получаемых от земли через общественный сектор. Это утверждение постоянно приводится в экономической литературе еще со времен написания А.Смитом книги «Богатство нации»1.

Мы добавим к этой мысли только то, что на рубеже ХХ и XXI вв. это уже требование императива выживаемости. На Конференции ООН в Рио-де-Жанейро по устойчивому развитию в 1992 году прозвучал вердикт-предостережение: если развивающиеся страны будут развиваться по модели развитых стран, человечество ожидает крах в ближайшее историческое будущее. Это касается и России. Повторение классического капиталистического пути для ѕ населения земного шара уже невозможно с позиций выживаемости человечества. А это означает, что Большая Логика Социоприродной Эволюции поставила перед человечеством дилемму – или инерция традиционного исторического пути, и тогда гибель человечества; или поиск альтернативных моделей развития, резко повышающих управляемость социоприродной гармонией. России необходимо сохранить общественную собственность на землю, введя «бессрочную аренду» с правом наследования и возможностью рынка «арендных прав». Такой путь будет соединением частнособственнических интересов в структуре земельных отношений с общественным интересом оптимально-экономического и социального управления земельными ресурсами. Земля – основа богатства России, ее независимости и залог будущего процветания. Более того, она – основной ресурс народов, на этой земле проживающих. Капитализация земельных отношений (если только Россия выбирает этот путь) через отношения «купли-продажи» должна ограничиться капитализацией арендных отношений, где аренда должна осуществляться у единственного собственника земли – общества в целом. Если концепции Генри Джорджа намечен эволюционный путь к названному состоянию через единый земельный налог, то Россия уже находится в данном целевом состоянии, и нужно воспользоваться этим «историческим преимуществом». Прислушаемся к голосу британского доброжелателя России, Фреда Харрисона: «Хочется верить, что Россия не пойдет по пути отчуждения своей земли. Подавляющее большинство населения надеется сохранить социальную сущность в правах по отношению к земле2.

11. «Диалог культур» не должен редуцироваться до диалога только с культурой Запада. Хотя, к сожалению, акцент делается именно такой: диалог с культурой США, Западной Европы. Россия в геополитическом измерении евразийское государство. Культура России – многовековой диалог культур народов и национальностей, и их взаимное обогащение именно как «евразийский диалог» и «евразийское обогащение». Поэтому данная «евразийская ипостась» России не должна исчезать с поля зрения специалистов. Великая российская школа «евразийства»: от князя Н.С.Трубецкого до Л.Н.Гумилева с его учением об этногенезе, с синтезом учения о ноосфере В.И.Вернадского и его хронософией, этнологией, теорией взаимодействия этногенеза и биосферы, — должна быть востребована в российском образовании. Школа евразийства – часть объективного диалога мировой культуры и российской культуры ХIX и ХХ вв. Бережное отношение к азиатской компоненте российской культуры как целого, противостояние отдельным попыткам отдать ее на заклание в угоду химерическим притязаниям стать только европейской культурой (и здесь «почвенническое движение имеет свои основания), — неотъемлемая часть культуры «диалога культур» в российском образовании. Прислушаемся к голосу Л.Н.Гумилева: «… если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство»3. Евразийское измерение диалога культур в России еще нужно осмыслить, но это (по автору) — путеводная нить, которая не даст нам повиснуть «над пропастью» забвения своих корней, а значит себя, и истоков собственной культуры.

Таким образом, гамлетовский вопрос «быть или не быть?», в российском измерении звучит «как быть?», но для реализации этого ответа должна быть востребована вся «мощь» социоэтнического и национально-культурного наследования, а диалог культур должен этот процесс ускорять.

1. Генри Джордж. Прогресс и Бедность. – СП б.: 1896; «Генри Джордж Фондейшен, 1992, 384 с.; Фред Харрисон. Российская модель. – СП б.: 1993, 48 с.; Цит. по с. 33, 34.
2. Чистякова Т., Харрисон Ф. Земельная рента. Стратегическое оружие России. – СП б.: НИЦ «Экоград»;