Криминогенная катастрофа в России

Сегодня много говорят о растущей преступности в России, и аналитики практически едины в том, что это есть отражение процессов современной «реформации», ставящих под угрозу всю систему безопасности страны. Однако анализ наркобизнеса и наркомафии, организованной преступности, теневой экономики замыкают, как правило, на уровне чисто оперативных мер по борьбе с преступностью, в крайнем случае, на тактическом контуре управления этими операциями, а вот стратегический контур управления еще не стал предметом глубоких научных исследований.

Для правильного понимания феномена роста преступности в России важно проанализировать его генезис. Истоки связаны с теневой экономикой, со стартовыми условиями в постперестроечную эпоху начиная с 1991 г. А это, теневая экономика, составлявшая по объему валового продукта до 20% от общего национального валового продукта; это растущее на протяжении 80-х годов, сращивание государственной бюрократии с теневой экономикой; маскировка стратегии криминогенного капитала по выживанию, и расправам с конкурентами путем разжигания национальноэтнических конфликтов на территории СССР (в Азербайджане, Карабахе и т. д.); к генезису имеет прямое отношение сложившаяся структура наркомафии в Средней Азии, и неравномерность распределения криминогенного капитала по национальной принадлежности его владельцев.

В 1992 году доходы от теневой экономики составили с учетом роста цен 3-3,5 триллиона рублей, или около 20% в валовом национальном продукте страны. Всего же структура организационной преступности контролировала до 40% валового национального продукта. С этих позиций монетарная модель реформирования экономики России (Гайдарономика) в ее смитовском, то есть наиболее худшем варианте, была не адекватна не только экономическим, но даже и криминогенным реалиям Гайдарономика обеспечила благоприятные условия росту преступности, захвату «командных высот» организованной преступностью в экономике. Можно спрогнозировать, что в 1995 году криминогенным капиталом будет контролироваться 50% экономики России и более. Это означает, что в России будет окончательно утеряна управляемость экономическим развитием, а значит, станет невозможным и контроль со стороны государства за действительными процессами экономического реформирования.

Можно предполагать, что чековая приватизация по Чубайсу была проведена под контролем криминогенного капитала, теневой экономики, что привело к формированию в России компрадорской буржуазии в значительной части с криминогенным прошлым. Нельзя не согласиться с выводом аналитиков о том что «класс миллионеров и миллиардеров по социальной анатомии в значительной части сформирован из антиобщественных элементов». Всеобщая криминализация экономики в России — один из источников бесконтрольного вывоза капиталов за границу, достигающего астрономической величины; формирования питательной среды для буйного расцвета рэкета и мафий; увеличения преступлений против собственности — общественной, государственной и личной.

Происходит и усиление контроля иностранного капитала со стороны криминогенных структур. Так, около 20% иностранного капитала в Санкт-Петербурге контролируется криминальными структурами. А это означает, что привлечение иностранного капитала к определенным сферам его приложения в Санкт-Петербурге в значительной степени управляется и направляется этими криминальными структурами.

В 1991 году на территории СССР наркобизнес имел доход порядка 10 миллиардов рублей (в тех ценах). Не случайно, по оценке Лучиано Виоланте, председателя парламентского комитета в Италии расследующего дела мафии, Россия превратилась в «нечто подобное стратегической столице организованной преступности» мира. Можно предполагать, что капитал наркобизнеса в процессе приватизации в значительной степени легализовался, приобретя контрольное пакеты акций значительной доли приватизируемых предприятий, и, таким образом, пустил мощную корневую систему в структуре экономики и в структуре власти. Это означает, что борьба с преступностью в России становится делом ее национальной безопасности и требует экстранеординарных мер по выходу из криминогенной катастрофы России.

Второй линией генезиса преступности в России является разрушение всей социальной инфраструктуры обеспечения детства и юности в России, доставшейся ей в наследство благодаря достижениям советской истории, ее развития. Молодая российская «демократия» уподобилась мифическому Хроносу, пожирающему своих детей.

Если Советская власть сразу после гражданской войны повела борьбу против беспризорничества детей (здесь велика заслуга Ф.Э.Дзержинского и его ведомства) и добилась исчезновения этого явления к 30-м годам, то молодая российская «демократия» восстановила беспризорничество. Только по Санкт-Петербургу, судя по газетным публикациям, число бездомных, беспризорных детей достигло 20 тысяч человек. Причины этого позорного явления «демократической революции» в России состоят в следующем. Первая, это преступная политика по разрушению сложившихся сетей детских садов, пионерлагерей, спортивных лагерей, пансионатов, туристических баз, спортивных юношеских школ, дворцов пионеров и т.д. Фактически инфраструктура, обеспечивавшая отдых детей летом, их лечение, занятия в кружках и т д., разрушена, отнята у детей через приватизацию более чем на 50%. Если советская власть заботу о детях ставила на первое место среди приоритетов внутренней политики, поскольку это будущее страны, то нынешняя власть, называющая себя «демократией», поставила эту заботу — на последнее место!

Осуществленный разгром системы социального обеспечения детства и юношества российского общества — величайшее преступление нынешней власти перед детством и юношеством России. Преступлением является, и отказ от бесплатного обеспечения летнего отдыха детей для низкооплачиваемой части населения, матерей-одиночек и т. д. Высокие цены на путевки в летние лагеря для детей явились фактически своеобразным отлучением большинства детей от возможности оказаться в этих лагерях на фоне тотального обнищания населения в России. Появился феномен летнего, сезонного беспризорничества, которое питается растущей безработицей в России и которое служит постоянным механизмом перевода этих масс детей в зону детской преступности.

Растущая детская преступность становится закономерным следствием антисоциальной формы экономического реформирования. Что, разве общество в лице своей науки, аналитиков, исполнительной и законодательной ветвей нынешней демократической власти, не могло спрогнозировать рост детской преступности, детской токсикомании и наркомании в результате приватизации, а вернее, захвата коммерческими структурами при попустительстве властей детских и молодежных учреждений, имущества всесоюзных пионерской организации и комсомола? Могло. Но не хотело. Поэтому складывается впечатление, что это целенаправленная политика против детства и юношества, а значит, против самого будущего российского народа.

Третья причина, отказ от всеобщего 10-летнего среднего образования, закрепленного в Законе Российской Федерации об образовании. Переход к 9-ти летнему бесплатному образованию с откатом от «принципа обязательности» привел не только к понижению среднего образовательного ценза молодежи в России, не только к увеличению разрыва между нынешней образовательной политикой в России, ориентированной на понижение образовательного ценза населения, и образовательной политикой в странах Европы, США и Японии, делающей ставку на повышение образовательного ценза населения, на переход в первом десятилетии XXI века к всеобщему высшему образованию, но и к увеличению давления растущей безработицы на молодежь и, таким образом, стимулирующую ее, через такую политику, — к переходу в «преступный мир», в мир организованной преступности.

В США в середине 30-х годов президент Ф. Рузвельт продлил пребывание молодежи в школах Америки на 2 года, и тем самым уменьшил безработицу среди молодежи и подготовил квалифицированную рабочую силу для будущего экономического подъема. Наши же «отцы демократии» ведут политику в обратном направлении. Фактически взят курс от просвещенного государства, каким была Россия в советский период, к «невежественной демократии». Но «невежественная демократия» — нонсенс, она только может быть самоликвидирующейся демократией, «демократией», трансформирующейся в мафиозное государство, в государство с тотальной организованной преступностью. Ставка на растущее невежество молодежи — есть ставка на рост преступности среди молодежи.

Еще одной линией генезиса преступности в России является формирование при попустительстве власти (или при их скрытом поощрении) агрессивной информационной среды общества, в первую очередь, агрессивного информационного пространства на телевидении, в кино, в импортируемой из США массовой видеопродукции, в печати, в меньшей степени на радио. Лексико-семантический анализ прессы показал, что в региональной печати преобладает созидательно-конструктивная лексика, а в центральных изданиях доминанта – за «отрицательными словами разрушительного свойства». Но именно центральные издания имеют более массовые тиражи, а значит, и оказывают более сильное влияние на общество, особенно на население больших городов России. Американизация телеинформации в России носит агрессивный характер, особенно по таким направлениям, как героизация преступного мира, привитие населению чувства привычности насилия, насилия над женщиной, беспричинной жестокости, формирования мировоззрения, принимающего «зло» в мире, пропаганда секса как суррогата любви и т. п. Опрос населения показал, что по факторам, генерирующим преступность в обществе через средства массовой информации, приоритеты с позиций влияния на преступность распределились следующим образом: (1) — пропаганда насилия; (2) — дезинформация и ложь, пропаганда безнравственности; (4) — пропаганда агрессивного авангардизма, массовой культуры; (5) — рекламная агрессия; (6) — навязывание западного образа жизни.

Важно проанализировать и линию генезиса, связанную с потерей российским обществом своего идеала. Вакуум осознания общественной значимости своей деятельности российскими людьми заполняется преступными устремлениями, «войной всех против всех». «Общественный идеал», как он представлен в СМИ, в установках, пропагандируемых рядом нынешних политиков либерального направления, характеризуется такими признаками, как: тотальная пошлость, гиперболизированные индивидуализм и эгоцентризм; антиколлективизм, антипатриотизм, антикоммунизм, космополитизм, вседозволенность, возведение в принцип социальной жизни формулы «наживайся любыми средствами»; возведение в ранг абсолютной ценности частной собственности и частного интереса культа силы и жестокости; примитивизм, отказ от ценностей образования, познания отечественной культуры, антирусизм, культ богатства и отказ от ценности труда. Фактически, это есть отрицание не только общественного идеала советской эпохи, но и общественного идеала России в целом, общественного идеала русского народа, как он сформировался за его тысячелетнюю историю с такими характеристиками, как: социальная справедливость; уравнительный идеал; коллективизм, соборность, всеединство; первенство духовного над материальным; «общее дело», служение государству (государственность), патриотизм, всечеловечность; культ образования, уважительное отношение к науке, гордость за Россию, за ее национальную историю. Фактически навязывается «антиидеал», отрицающий не только социально-исторические и национально-этнические традиции русского народа и всех народов России, но и уникальность Россия как самостоятельной цивилизации, которая больше, чем какая-либо другая цивилизация в мире, несет в своем идеале «основания» выхода человечества из исторического тупика, в котором оно оказалось в конце XX века. Фактически развязана информационная война против национальной истории России — пишутся учебники по истории, в которых принижается значение победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годах; осуществляется дегероизация отечественной истории, исчезает информация (или дается очень мало информации) о великих русских полководцах, таких как: Салтыкове, Румянцеве, Суворове, Кутузове, Ушакове, Нахимове, Корнилове, Брусилове, Тухачевском, Фрунзе, Чапаеве, Жукове, Василевском, Рокоссовском, Коневе и др.; происходит изменение акцентов в преподавании русской литературы, и, в первую очередь по линии снижения значимости в изучении творчества Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова, Горького, Есенина, Маяковского, Шолохова, Твардовского, Фадеева, Распутина. Фактически идет «война» против достоинства русского народа и народов России, против «корневого человека» по Флоренскому. Российская молодежь целенаправленно воспитывается в духе незнания национальных корней и в духе «национальной неполноценности», в духе зависти к американскому образу жизни и подражания образцам американской масс культуры. Это еще один мощный источник роста преступности, особенно среди молодежи. «Вакуум идеала» заполняется преступностью.

Анализ линий генезиса преступности в России был бы неполон, если не подвергнуть исследованию также отказ от принципа социальной справедливости как главного принципа государственной политики. Целью реформационной экономической политики в России стал переход от «социальной экономики» Советской России к «антисоциальной экономике» демократической России — переход, приведший к обнищанию более чем 80% населения России, из которых к настоящему времени почти 30% (более 40 млн.) оказались за чертой бедности, на грани физиологического выживания. Это преступление нынешней реформационной политики против своего народа, которая становится антинародной, а значит, и антидемократической политикой. Демократия, которая в переводе с древнегреческого означает «власть народа» и которая проводит политику против своего народа, против своего «демоса», предстает как «антидемократия», в какие бы одежды она ни рядилась. Идет ускоренными темпами строительство «дикого», «колониального», «компрадорского», «антинародного», «криминогенного» капитализма, удушающего национальную экономику, ее технологический базис. Следует согласиться со словами Кара Мурзы, который пишет: «Что мы имеем сегодня в России? Отказ от уравнительного идеала (и, значит от идеи общего дела) — и в то же время отсутствие всяких следов пуританской этики у элиты. О капиталовложениях в производство и речи нет, украденное проматывается в угаре потребительства, растрачивается на предметы роскоши, вывозится за рубеж. А значит, никакого негласного договора нет. И лишения людей абсолютно ничем не оправданы, Россия в результате «реформ» лишь нищает и деградирует. Ведь при помощи искусственного кризиса разрушаются, в первую очередь, передовые производства».

«Диким капитализм» есть всеобщее воровство, разграбление народного добра. Классики марксизма подчеркивали, что Капитализм начинается с воровства. Постсоветский капитализм в России начался с экспроприации с помощью антинародной приватизации собственности у народа. Идет скрытая, криминогенная война за передел собственности. Коррупция, экономическая преступность, их масштабный рост — историкологическое следствие такой стратегии реформ. С одной стороны, в ряды организованной преступности вливаются новые «волны» обездоленных людей, лишенных социально-нравственных ориентиров с помощью «беспредела» такого «дикого капитализма», с другой стороны, организованная преступность управляется криминогенным капиталом, метастазы которого покрывают все социально-экономическое «тело» России.

Прогноз роста преступности в России связан с генезисом этого феномена. Можно построить экстраполяционные модели развития преступности исходя из количественных оценок «генезиса преступности». С позиции управления борьбой с преступностью, в России важным является не только ограничение отрицательных последствий уже выявленных тенденций с помощью законов и усиления правоохранительных структур государства. Еще более важно, предупреждение общества о тех грядущих масштабных отрицательных последствиях по росту преступности, которые связаны со следующими шагами реформационных преобразований.

Главными факторами тут являются: земельный вопрос, состояние образования и науки, геополитический фактор, связанный с борьбой за передел России со стороны ряда стран мира в связи с надвигающимся мировым ресурсным кризисом и военным ослаблением Российского государства, и, наконец, реформа Вооруженных сил России и усиление доступа криминогенных структур к оружию и к торговле оружием.

Земельный вопрос, поистине ключевой для судьбы России. Попытка введения частной капиталистической собственности на землю в единстве с рынком земли, является первой в истории России. Россия не знала частной собственности на землю в ее капиталистической форме. Сложившееся землеустройство в стране было стабильным. Преобладающим было общинное землепользование, которое в начале XX века стало мощной основой кооперативного движения в России, масштабы которого были уникальными для мировой истории аграрного хозяйства. Рынок земли был незначительным, войн за передел земли, в отличие, например, от США, Россия никогда не знала.

Введение капиталистического рынка на землю в России будет иметь трагические последствия для ее исторической судьбы. Возникнет 100-летняя война за передел земли, которая будет поддерживаться иностранным капиталом, реализующим стратегические цели территориального расчленения России и обеспечения монопольного права по добыче и вывозу ресурсов с ее территории. Фактически «тихая», «скрытая» 100-летняя война за передел земли уже была в США в XIX веке и привела почти к поголовному истреблению индейского народа — коренного народа этой земли. Немало переселенцев из стран Европы (Англии, Ирландии, Франции, Испании, Португалии) — сложило голов за землю. Но там война велась с помощью винчестеров, кольтов, охотничьего оружия и т. п.; в России эта война, как уже показали национально-этнические конфликты на территории России и в странах СНГ, будет вестись с использованием современного оружия достаточно большой убойной силы.

Мгновенно возникнут земельная мафия и земельный рэкет, по отношению к которым, МВД, на больших, малонаселенных территориях России, окажется бессильным. Если в больших городах России раскрываемость преступлений остается малой, то при таком развитии криминальной ситуации, она совсем выйдет из-под контроля. В первую очередь, криминогенная война — за передел земли, будет направлена против колхозов, совхозов, кооперативов, и ассоциаций нового типа, фермерских хозяйств. Они столкнутся один на один с жестоким вооруженным шантажом, переходящим в крупномасштабные преступления и жертвы.

В связи с тем, что крупный капитал по структуре национального состава его владельцев не отражает структуру национального состава расселения по регионам России, эта война за передел земли приобретет и форму национально-этнических конфликтов в тех регионах, где они отсутствовали за последние 300 лет, поскольку скупать земли будет «национально окрашенный» капитал. В первую очередь, это будет сопровождаться «выдавливанием» русского населения из сложившихся мест проживания и землепользования.

Не окажутся в стороне, и шлейфы садоводческих хозяйств вокруг больших городов Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Самары, Ростова-на-Дону, Казани и т. д. Очевидно, именно здесь в первую очередь развернут свою деятельность криминогенные структуры с целью захвата наиболее привлекательных земель. Можно ожидать большой «взлет» массы преступлений по организации пожаров садоводческих домиков, если их владельцы будут отказываться продавать свои участки по демпинговым ценам. Аукционы земельных участков послужат стимуляторами продвижения организованной преступности в сферу торговли землей. Это будет преступная и кровавая латифундизация в России, ведущая к латиноамериканизации ее землепользования.

От такого разворота событий наиболее пострадает русский народ, что может послужить детонатором гражданский войны. Можно ли предотвратить такой негативный сценарий для развития России? Ведь в случае введения капиталистического рынка на землю, рост преступности в России превысит по своей масштабности порядок (для сравнения, преступность по своим масштабам по состоянию на 1994 г. превысила уровень 1987 г. в 3 раза). Да, можно. Единственный путь сохранения мира на российской земле, это охранение государственной собственности на землю с формированием широкого спектра арендных отношений, включая форму бессрочной аренды земли по наследству и с возможностью продажи арендных прав. В этом случае товарные отношения по земле будут возникать в пространстве арендных прав.

Иными словами, государственная собственность на землю не препятствует развитию капиталистических отношений! И те, кто отстаивает частную собственность на землю, как единственную форму развития высокопроизводительного товарного хозяйства на российской земле, блефуют, вводят общественное мнение в обман. Как показывают исследования, аренда как форма стимуляции высокопроизводительного хозяйствования на земле оказывается более эффективной, чем частнособственническое владение. Умалчивается капиталистическое обобществление земли как капитала, которое проходит красной нитью через аграрную историю США в XXI веке. Более 80% фермеров в США (а по некоторым данным, более 90%) перестали быть земледельцами, а превратились в арендаторов у крупных аграрных консорциумов. Кибуцы в Израиле, где сохраняется государственная собственность на землю, еврейский аналог коллективных хозяйств в России, имеют производительность даже выше, чем в фермерских хозяйствах в США. Широкие просторы открывает технология социализации землепользования (введение общественной собственности на землю) через введение общественной собственности на земельную ренту. Все землепользователи платят земельную ренту государству (учение о земельной ренте восходит к творчеству Генри Диеора, американского социолога второй половины XIX века). Положительные примеры такого подхода демонстрируют опыт Японии, Гонконга, прибрежных районов Китая и т. д. Отрицательный пример, это Литва, которая через введение частной собственности на землю уничтожила все мясомолочное хозяйство, которым она славилась в СССР. Произошло массовое выведение земель из продуктивного их использования вследствие спекулятивного бума. Можно предсказать, что спекулятивный «дикий» капитализм России обеспечит спекулятивный рынок земли, что приведет к полному уничтожению сельского хозяйства России, бесконтрольному отчуждению от производства плодородных земель. Частично это уже происходит в Московской, Ленинградской и других областях на землях, примыкающих к городским территориям.

Опасность криминогенного развития России в «земельном секторе» ее жизни обусловлена и алчной устремленностью капитала Запада к захвату земель. Скопившаяся рублевая касса за рубежом ждет своего часа, чтобы ринуться на скупку земель. Частично правительство уже, пошло на поощрение такой инвестиционной активности, понизив цену земель, на которых стоят промышленные предприятия (цена земли к величине налога на землю от соотношения 100/1 спущена до соотношения 10/1). Введение ипотечных банков, сдачи земель под залог призвано обеспечить каналы захвата земель бывших колхозов и совхозов легальным путем (через объявление их банкротами).

Если в США, Канаде и других государствах осуществляется замена ипотечного, коммерческого, ростовщического кредита — публичным кредитом, который представляется своевременно и на удобных для выплаты условиях, с целью уменьшения обременения земледельческих хозяйств долгами. Вводится запрет на дробление земельных участков при наследовании, ограничение арендной платы, ограничение прав иностранцев, — то в России, в частности, с подсказки МБРР (Международного банка реконструкции и развития), предлагается противоположная тенденция, призванная обеспечить участие иностранного капитала в борьбе за передел земли в России. Такой разворот событий будет способствовать сращиванию криминогенного капитала России с иностранным капиталом. Последствия которого, будут масштабными — и с точки зрения роста преступности в сфере земельного рынка, и с позиций усиления опасности развязывания международных конфликтов в России, превращая ее в аналог Югославии, поскольку захват земель иностранным капиталом будет осуществляться надолго под прикрытием опасности вооруженных санкций ООН, США, НАТО.

Образование — второй важнейший фактор, определяющий не только будущее России, но и развитие преступности на ее территории. Плотность вузовской сети в России в 7,6 раза меньше, чем в США, проводится политика сокращения этой сети. При этом наметились следующие стратегии экономического удушения образования. Первая связана с лишением студентов стипендий, то есть государственной поддержки с позиций их возможностей жить, чтобы учиться. Ясно, что на фоне обнищания населения этот акт правительства направлен против большинства бедного населения. Это уже привело за прошедшие 1,5 месяца к уходу определенного количества студентов из институтов. И это происходит на фоне усиления безработицы среди молодежи. Фактически данное отношение государства к высшей школе и студенчеству означает стимулирование преступности среди молодежи. Кроме того, это есть экономическое силовое «сжатие» образовательного пространства России, за которым последует сокращение вузовской науки, «естественное» умирание ряда Вузов страны. Вторая связана с экономическим удушением образования, в первую очередь, высшего образования, через регионализацию системы образования в России. Само по себе становление региональных систем образования, более полно удовлетворяющих Запросы регионов в повышении образовательного ценза населения и в специалистах, веление времени. Оно связано с развитием федерализма в России. Но, при этом, необходимо ясное осознание неравномерного распределения плотностей создавшейся вузовской сети России по ее регионам, и соответственно неравномерности в сосредоточенности научного и профессорско-преподавательского потенциалов по городам и регионам. Это привело к тому, что все Вузы России, как правило, обеспечивали кадрами не только свои регионы, но и другие регионы России. Введение высоких цен на проезд на железнодорожном и авиационном транспорте России уже привели к естественной автономизации экономических и образовательных пространств регионов. Этот еще более ухудшает условия воспроизводства квалифицированных кадров вследствие понижения мобильности абитуриентов.

В этих условиях необходимость централизованной государственной поддержки систем образования приобретает исключительно большое значение. Таким образом, политика государства, предстает как политика удушения высшего образования, которое может сократиться в 1996 г. по количеству обучающихся студентов на 30%. Особую тревогу вызывают состояния отраслевых блоков высшего образования: медицинского, педагогического, сельскохозяйственного, военного. С позиций снятия бремени безработицы с молодежи и подготовки экономического подъема в народном хозяйстве образование, в том числе и высшее, необходимо не сокращать, а развивать. Обратная тенденция не только готовит почву для дальнейшей колонизации России, но и способствует росту преступности среди молодежи.

Вызывает тревогу и наметившаяся тенденция по разгрому Российской академии наук, сокращению ее потенциала в 2 раза. Намечаемая аттестация научных работников осенью 1995 года направлена на «выдавливание» из структуры РАН, в первую очередь, неугодных ученых по политическим мотивам. Данная тенденция бумерангом бьет и по образованию России, и в целом по общественному интеллекту России, что будет иметь последствием рост аварийности наукоемких систем производства, энергетики и транспорта. Следует ожидать «разгона» большой доли ученых-гуманитариев: историков, филологов, литературоведов и т. д. Грозные признаки такого разворота событий уже обозначились.

Все это в стратегическом плане отразится на средней школе, на Вооруженных силах России, на экологии страны и на росте преступности в России. В школах растет дефицит учителей по основным предметам: физике, математике, иностранным языкам, даже по русскому языку и литературе. В сельской школе этот дефицит приобрел катастрофические масштабы. Происходит массовое закрытие школ в сельских местностях с низкой плотностью обучения. Интернатные формы обучения, отрывая детей от семьи, способствуют не только их криминогенизации, но и генерируют их отрыв от национально-этнических корней, способствуя медленному «умиранию» малых народов, например, Севера и Сибири в России.

В Вооруженных силах России наметилась тенденция ухудшения физического состояния призывников и понижения их среднего образовательного ценза, что затрудняет освоение призывниками современной военной техники и вооружений. Падение образовательного ценза молодежи сопровождается ее криминогенизацией. В армию начинает приходить молодежь с криминальным менталитетом, не обремененная нравственными ограничениями, без патриотического воспитания. Что служит фактором усиления воровства оружия в армии, его поставок криминальным структурам на территории России и стран СНГ. Можно предполагать, что в условиях роста организованной преступности, с ее стороны прорабатываются операции по внедрению своих агентов в офицерский корпус Вооруженных сил, с целью получения доступа к информации о вооружении, местах его складирования и проведения крупных операций по изъятию и торговле этим оружием. Кооперационные связи между наркомафией и мафией, торгующей оружием на территории России, стран СНГ и в мире, очевидно, уже сложились, и они будут усиливаться, перерастая в преступный консорциум.

Понижение образовательного и научного потенциала России, как целенаправленная линия нынешней внутренней государственной политики, приведет к тому, что Россия в первом десятилетии XXI века столкнется с экологическим неоколониализмом. Можно прогнозировать, что экологический фактор, установка ООН на переход всего мира на «модель устойчивого развития» при интерпретации этой модели в «западном варианте» будут использованы для захвата добычи ресурсов в развивающихся странах, в том числе и в России. Будут введены жесткие экологические стандарты с международным статусом на добывающие технологии. Добывающие технологии, удовлетворяющие жестким экологическим стандартам,— наукоемкие, интеллектоемкие и образовательноемкие. Страны, не имеющие соответствующего образовательного и научного потенциала, будут не способны создать такие технологии. Россия, которая нынешней внутренней политикой правительства «удушает» свою науку и образование, будет не способна создать такие технологии. И эта ее неспособность будет использована развитыми государствами, в первую очередь, США, Германией, Францией, Японией для захвата добычи ресурсов России под эгидой санкций ООН, якобы обусловленных спасением человечества от экологической катастрофы. Нынешние российские экономисты-монетаристы: Гайдар, Явлинский и др., проповедующие в неявном виде цели по разрушению наукоемких отраслей промышленности и, таким образом, определяющие линию трансформации отечественной экономики в ресурсодобывающую экономику, фактически ведут линию на захват добычи отечественных ресурсов, производств их переработок иностранными фирмами. А, это — путь окончательной потери экономического и политического суверенитета России. «Демократия», начавшая свою политику за полный суверенитет России, приведшую к разрушению СССР, закончит свой цикл при сохранении такой политики уничтожением экономического, а затем и политического суверенитета России. Закон «искажения великодушных идей» Ф.М.Достоевского, превращения «добра» во «зло» («благими намерениями устлана дорога в ад») проявляется в такой «демократической политике» в полную силу.

«Невежественная демократия» России становится антиэкологической демократией и заканчивает свое существование как «колониальная демократия», предавая саму себя, свои собственные «благие» цели. В стратегическом плане такой разворот событий будет сопровождаться не только ростом количества экологических преступлений и ими сгенерированных экологических катастроф, но и усилением криминогенного давления в регионах, в которых сосредоточены добыча газа, нефти, угля, золота, алюминия, редкоземельных металлов.

Геополитический фактор, связанный с борьбой за передел России на фоне надвигающегося мирового ресурсного кризиса и военного ослабления российского государства как военной державы, является криминогенным фактором, формирующим долгосрочные тенденции дальнейшей криминализации российского общества. Уже усилилась между развитыми странами мира борьба за захват ресурсов России. По данным ряда газетных публикаций иностранный капитал контролирует 1/3 мощностей по производству алюминия и 2/3 мощностей по производству минеральных удобрений. Аналогичные тенденции захвата мощностей ресурсодобывающих и ресурсоперерабатывающих производств наблюдаются в лесной, нефтяной, газовой, алмазной, золотодобывающей промышленности. 80% акций Светогорского комбината (Лен. область) куплено шведской фирмой. Эта борьба за ресурсы включает в себя использование иностранным капиталом криминальных структур, для создания для себя благоприятной среды в регионах, давления на российских конкурентов. При этом следует ожидать, что в эти сферы приложения иностранного капитала ринется криминогенный капитал мира, связанный с международной наркомафией, с мафией по торговле оружием с целью «отбеливания» преступных капиталов, придания ему легальных форм функционирования. Это только усилит процессы дальнейшей криминализации российской экономики и политики.

Реформа Вооруженных сил России, как она наметилась в своих процессах, есть легальная форма понижения вооруженной мощи России, — одностороннего, неравноправного сокращения ее ракетноядерного потенциала; сокращения подготовки офицеров и военной науки; сокращения технологической базы обеспечения безопасности эксплуатации систем вооружения в армии и на флоте. Увеличивается не укомплектованность личным составом частей, эксплуатирующих высокотехнологические комплексы вооружения. Происходит вывод из сферы их функционирования большого количества военной техники и вооружений, дальнейшее «движение» которой по структурам Вооруженных сил плохо контролируется. Происходит разрушение информационной защиты армии и флота через внедрение западных компьютерных технологий, которые позволяют сделать системы управления, системы ПВО, авиации, ракетно-космических сил информационно незащищенными и осуществлять постоянный контроль над процессами в этих системах. В 1993-1994 годах произошло мощное «вымывание» военных ученых из систем военных Вузов и НИИ, в результате увольнения офицеров старше 50 лет. На этом фоне иммунитет системы Вооруженных сил против проникновения преступных элементов организованной преступности, российской и международной, в «святая святых» технологического базиса отечественных вооружений падает. Можно предполагать, что торговля оружием официально организованными службами в правительстве и в Министерстве обороны уже частично (если не в значительной степени) контролируется криминогенным капиталом. Ведь очень трудно в правовом смысле объяснить передачу оружия, включая и тяжелую военную технику, криминогенному режиму в Чеченской республике.

Дальнейшее ослабление мощи Вооруженных сил России будет способствовать ускорению криминализации российского общества, бесконтрольному проникновению вооружений в криминальные структуры и усилению жестокости в поведении организованной преступности.

Что же делать нам с позиций стратегической политики в борьбе с преступностью, то есть с позиций общественного интеллекта России, ориентированного на обеспечение ее выживаемости, как государства, общества и суперэтноса в XXI веке?

Прежде всего, надо понять, что капиталистическая Россия как цивилизация западного образца существовать не будет. Нынешняя ее реформация есть самоуничтожение, стимулируемое рядом стран мира — ее геополитическими конкурентами. Россия сможет выжить только как самостоятельная, уникальная цивилизация, с доминантой социалистических начал в жизни общества, опирающихся на отечественные традиции общинности, соборности, всеединства, социальной справедливости, уравнительного идеала, приоритетной ценности труда, кооперативности труда в аграрном секторе, доминанты общественной собственности и общественного капитала. Это должна быть цивилизация со смешанной, социально ориентированной экономикой, в которой частная собственность, будучи включенной в социальный и экономический организм России, работала бы не только на благо личности, но и на общественное благо. Это должна быть цивилизация общественного интеллекта и образовательного общества, в которой образование и наука являются высшими приоритетами государственной политики.

Основной источник преступности России, ее капитализация, развернувшаяся с начала 1992 года. Прогноз криминализации российского общества на этом пути неутешителен. Введение капиталистической частной собственности на землю приведет к 100-летней войне за передел земли, к формированию земельной мафии и земельного рэкета — более мощной преступной группировки и более жесткой даже по отношению к наркомафии.

• Надо понять, что борьба с преступностью в России, это не только дело МВД, органов безопасности и других силовых структур, но и дело всего государства и общества в целом. Она может быть успешно реализована не в рамках превентивной политики, а именно в рамках стратегической политики государства.
• Надо понять, что борьба с преступностью в России не есть только дело личной безопасности граждан, хотя это и важно, но есть дело национальной безопасности в России. Тотальная криминализация в России, есть процесс «удушения» системы национальной безопасности в России.
• Надо понять, что важнейшими стратегическими факторами роста преступности в России на стратегическом горизонте упреждения (10-25-100 лет) являются: земельный вопрос, образование и наука, а в более полном понимании, общественный интеллект России, средства массовой информации и создаваемая ими информационная среда российского общества, состояние детства и юности в российском обществе. Данные факторы повысят преступность, возможно, на порядок в ближайшее десятилетие.

«Невежественная» демократия, существовать, как демократия не может. Российское государство, сокращая образование и науку, начав с «демократической революции», ориентированном на капитализацию России, логично закончит «убиением» демократии, поскольку демократия может существовать только как просвещенная демократия. Современные тенденции в мире, проанализированные нами, есть тенденции по формированию образовательноемких, интеллектоемких, наукоемких, квалитативных («экономик качества»), экологических экономик, в которых образование становится ведущим механизмом воспроизводства и интеллектуальных ресурсов общества (общественного интеллекта), и экономики на их основе в целом. Поэтому особенностью конца XX века является развернувшаяся между развитыми странами конкуренция по качеству интеллектуальных ресурсов в обществе, и качеству образования по его доступности для широких слоев населения. Просматривается тенденция перехода к всеобщему высшему образованию. Уже в конце первого десятилетия XXI века образовательный ценз населения для экологической выживаемости в условиях технологического прогресса будет составлять 16-17 лет обучения. Без перехода к всеобщему высшему образованию в XXI веке и к цивилизации образовательного общества человечеству экологически не выжить. В этом плане политика по сокращению системы образования и науки в России является преступной политикой, лишающей Россию будущего, погружающей ее во мрак «криминогенного небытия».

Пора понять, что «преступность в большом масштабе» как «социальная патология в большом масштабе» — есть отражение «ненормального», «патологического» общества, делающего из нормальных людей преступников.