1. Нацификация – примитивизация

С нацификацией и денацификацией не всё так просто. Это требует разбирательства.

Изучение причин невероятной привлекательности национализма нужно начинать с изучения слов. Нация имеет корень нац\\т\\ч – то есть начало. Нация – дословно изначальность.

Само по себе понятие неплохое, - всё имеет начало и все начала в памяти источают свет и благо. Но важно отметить другое: любое начало развивается: семя растёт, родник ширится в реку, автомобиль комплектуется – это долгий процесс усложнения. Так вот если на сложный процесс смотреть категориями изначального, ты мы обречены на упрощение, то есть примитивизацию. Иначе говоря, если на усложнение смотреть только категориями простого изначального мы получим постоянное упрощение.

Важно отметить, что примитивизация, а именно об этой опасности идет речь, рождает примитив, а примитив, не надо забывать – это примат, первичное животное.

И вот тут формируется важный трюк: у слова есть вторая коннотация – быть примой, первым, даже первичным. И вот тут загвоздка: примитив – это примат или прима? Слово одно! Значения два. Причем они, по сути, противоположны. И вот тогда нацификаторы и делают этот трюк: они примитивное объявляют первичным в смысле высшим.

И так две коннотации сходятся: первичность как чистота, незамутненность, естественность, природность с высшим и титульным.

Так рождается нацизм: примитивное объявляется примовым (хотя такого слова нет, но его надо создать). То есть примитивное могут поглотить и взять на вооружение самые ничтожные существа вплоть до детей - но с пониманием себя как высшей категории. Это напоминает убогие советские папиросы «Прима» - для массового потребления, при этом название давало представление об элитности и избранности курящего. На этом и строится обман нацификации: тебя при помощи примитивного и приматного делают примой.

Отсюда рождается самое фундаментальное свойство нацификации – изначальное объявляется конечным и великом – так формируется Гордыня Изначального. Обратим внимание на помешанность всех нацификаторов в истории, причем именно в её чистой, светлой, незамутненной части.

2.

Иначе говоря, формирование приоритета упрощения перед усложнением - это только первичный признак нацификации.

Второй важный признак следует из идеи чистоты и незамутненности изначального: любое усложнение считается замутнением первоистока. Источник считается символом истины. А замутнение всегда сочеталась в сознании с удалением от чистоты истины. Отсюда задача уничтожения любой нечистоты – причем физически – для приближения к истокам. То есть принуждение к изначальной чистоте. Но как это сделать, к примеру, с рекой? А как со стариком? А как с сложной мыслью?

И так гордыня изначального, помноженная на отрицание любого усложнения как нечистоты, становится правовой категорией: имею право на уничтожения любой нечистоты во имя изначального.

И тут рождается право на силовое принуждение к изначальному.

А ведь под этот лозунг можно поставить под ружье самого малого мальца! Массы мальцов! Чего проще! Не надо труда объявить себя наци, чтобы получить право поставить сапог на шею любому «замутившемуся».

3.

Можно эту логику подвергнуть критике. Возможно. Но хочу обратить внимание, что идеолог укров, который собственно их придумал – Шилов издал первую свою громадную книгу с названием «Джерела», Исток. Случайность? Не думаю. В момент нашего первого столкновения с ним в Минске в 2002 году, куда я был командирован Вадимом Татуром от Академии Тринитаризма (констатирую, чтобы мне не предъявили, мол, придумал), Шилов не скрывал, что его курируют Штаты. И он от них получил деньги на невероятную для того времени огромную книгу невиданные деньги. Сама книга, сама полиграфия действовала магически, чего скрывать, и на меня.

Второй аргумент. Шилов был идеологом не только укров, но и так называемой «ридной виры», то есть той изначальной, но уже родной, веры, которую по его логике и создали древние укры, они ведь были жрецами (оказывается). Я тогда, помню, хохотал минут пять, надрывая живот – настолько мне это казалось шутовской постановкой (это ведь было в контексте научной конференции!).

Зря хохотал. Теперь это понятно.

И вот в этой части таится третья важная природа популярности нацификации – в силу того, что все ценности в прошлом, более того их можно не только выбрать, отобрать по интересу, но и напридумывать все, что нравится, все что душеньке твоей надобно, как говорила моя бабушка.

4.

Слово «прелесть» мы не случайно упомянули. Чтобы понять причины популярности нацификации, нужно отдавать отчет в её прелестях – то есть соблазнах. А соблазн, между прочим, огромный. Так вот в процессе денацификации нужно научиться бороться именно с соблазнами, которые даже из моей маленькой ремарки показывают всю сложность процесса.

Начните с себя и с вопроса: а ты что, против Истоков? ты против Чистоты? Ты против Предков?

И сразу поймете, что денацификация – это включение в этот процесс очень серьёзных наших мозгов.

И НАЧАТЬ НУЖНО С ПАРАДОКСА:

Проблема огромная, а у нас нет даже науки – нациологии. Откуда мы возьмем тогда знания и механизмы, если у нас до сих пор нет научного аппарата для решения проблемы понимания причин нацификации и выработки механизмов денацификации?