Обломок СССР, который сейчас называется Российской Федерацией, несет в себе несколько угроз самораспада. Они озвучиваются часто медийными спикерами, особенно в финансовой, законодательной сферах, но есть сферы, которых не касается нога медийного спикера, потому что он не хочет сам, чтобы ему было больно.

Одна из колоссальных кризисных, взрывных проблем – кастовая самоизоляция, которую можно совершенно спокойно назвать внутренним распадом РФ. Эта проблема, я считаю, грознее демографической, китайской, дегенеративной вместе взятых. Почему? Потому что разлагающаяся каста становится противником власти – чтобы скрыть свое гниение.

Причина проблемы в том, что ни касты, ни сословия не признаны. Но они есть. Просто не названы. Как назвать судейскую систему? Сословие. Как назвать кафедральных деятелей? Каста. Как назвать военных? Каста. Как назвать административных? Каста. Сословие. Как назвать банкиров? Каста.

Пока не будем различать касту и сословие, подчеркивая только факт замкнутости и негативный оттенок.

Итак, главный признак касты – замкнутость, которая характеризуется недопуском любого чужеродного и чужого внутрь касты, что и даёт самоизоляцию. Самоизоляция диктуется логикой чистоты рядов, профессиональными интересами, неутечкой капитала. Но черная мётка для любой касты – загнивание. Что это значит? Это же не значит, что Сбербанк покрылся сегодня паутиной и по нему ползают наглые брюхатые крысы, доедая сырники кассира?

Что означает загнивание касты?

Описываю пример.

Делаем законодательный семинар «Модернизация Судебного Законодательства РФ». Участник – бывшая судейская, юрист. И вот моя речь: «Господа, сегодня судебная система является предметом радикальных нападок со стороны оппозиции, для которых именно она стала символом разложения РФ. Послушайте, к примеру, Шендеровича. Можно его записать в клеветники, но к сожалению, правота в его речах есть. Мы должны разобраться в этом вопросе и начать работу по модернизации Судебной системы – чтобы заявить оппозиции, что работа по модернизации – ведётся. И мы начинаем с судебного законодательства. С чем мы сталкиваемся? С тем, что в Государственной Думе по судебной проблематике даже нет профильного комитета! Не говорит ли это о правоте оппозиции? Так давайте создадим этот комитет и вместе с ним будем работать над обновлением судебной системы».

И вот подскакивает дама и спрашивает: Вы – юрист?

Я говорю: Мне понятна ваша логика, но почему вы считаете, что модернизацией системы должны заниматься именно юристы, ведь мы все, люди, - заказчики судебных работ, мы заказчики этой системы, почему мы не должны заниматься модернизацией того, что нас касается напрямую? Причём всего народа? Мы к тому же плательщики в бюджет.

Дама вопияла: Да вы ничего в этом не понимаете!

Я говорю: А что именно не понимаем? Мне достаточно понимать то, что в Госдуме нет профильного комитета. Я что, не могу задать вопроса – почему? Это требует какой-то особой квалификации?

Дама продолжала вопиять – причем с уверенностью прямо-таки слепой: Вы – не юристы! Это не ваше дело.

Я ей: А юристы не так часто попадают на судебную скамью, а миллионы людей - попадают. А половина из этих миллионов считают это неправильным и несправедливым. Почему интересы этой, массовой, стороны вы не воспринимаете? Ведь эта половина становится нелояльной стране, режиму, разве это непонятно? Или для вас, как для медиков, все люди больные, все люди подсудны, чего цацкаться и выяснять природу болезни?

Дама: Вы – не юристы. Вы не понимаете ничего!

Я: Я понимаю то, что не хочу идти в суд, чтобы развестись с женой, потому что безобразная феминистская практика судов по этому вопросу известна всем – защищать даже откровенных шлюх при любых раскладах. Мужское население страны просто в бедственном положении от этого. Чего я ещё должен понимать? Разве это не социальное бедствие – когда миллионы мужчин просто не хотят создавать семьи, поскольку не могут защититься в суде от женского произвола, которые просто спекулируют на тенденциозности нашего суда и рассматривают брак как свой бизнес и уже в промышленном масштабе используют его как технологию, как средство своего личного обогащения?

Дама ушла.

Так вот вам типичная формула замкнутой касты: мы – умные, не трогайте наши внутренние интересы, у нас своя корпоративная этика, мы сами разберёмся. Так самое интересное, что любая каста – это услуга (работа) именно для внешнего мира! Почему внешний мир не может потребовать от касты лучшей работы?

А как? Не понравилось - дама просто встала и ушла. Как кастовых принудить к исполнению Качества – хотя бы государственных интересов? Увы, касте проще скрыть недостатки и гнить, чем принудить себя к модернизации.

Этот момент важнейший. Почему каста загнивает? Это эпитет, но он на чём основывается?

Первое. Каста не хочет работать. Это природа человека – побездельничать. Каста начинает обеспечивать комфорт друг другу, читай: безделье. Но – чтобы за это платили. Логика везде проста – круговая порука. За этим следует потеря качества труда, результатов, сокрытие пороков и дефектов. А что это? Это и есть гниение: любое некачественное явление гниение и есть.

Так вот кастовая изоляция автоматически обрекает касту на торжествующее гниение.

Второе: каста тяготеет к сектантству: весь мир она видит только со своей жёрдочки, что приводит к профессиональному перекосу и профдеформации. Но в нынешние времена есть важное дополнение: она смотрит на мир только как на источник доходов: получаются агрессивные финансовые сектанты для продвижения своих интересов и увеличения своих доходов. Это уже не гниение – а кастовое заражение, кастовая эпидемия!

Могу сказать, что власти понимают проблему. И решают своим понятным путём – внедрением во всё, что существенно, «спецработников» с опрично-комиссарскими функциями: они не подчиняются логике касты, они подчиняются, скажем так, государственному органу, который тем самым размыкает касту.

Это выход, но временный. Проблема в том, что спецсотрудник либо перемалывается кастой и становится «одним из», либо атомизируется как непрофи. Если в СССР первый отдел официально выполнял антикастовую роль, то сегодня эта двойственность конспирации создаёт проблему и для органов: ведь «спецу» нужно освоить кастовое дело, грубо говоря, работать по второй профессии. А это уже кастовое раздвоение, расщепление. Ничего хорошего. Я сам видел, как спецы часто по многим вопросам «плывут», а ведь такие «заплывы» становятся основанием для многих сомнительных решений. Это тоже накапливает кризисный потенциал, который выражается в мемах: мол, спецы всё захватили. Мы понимаем, что это не захват, а контролируемое размыкание кастовых капсул, особенно завязанных на большие деньги, но надолго ли хватит этой технологии – двоемирия многие не выдерживают. А если на смену Путину придёт неавторитетный человек, то что будет со всеми внедрёнными? Как в 90-е? Которые и по этой части вспоминать не хочется.

Вопрос квалитативного размыкания касты можно осуществить только легализацией Предметной Отраслевой (сословной) Иерархии и Инициатической Системой размыкания кастовых капсул. Уровень Иерархии – будет просто размыкать кастовую капсулу в режиме квалитативной диктатуры Иерархии – когда условием прохождения на Уровень может быть только Личный Уровень профессионализма и качества.

Важно чётко понять разомкнуть Уровня Иерархии противу замкнутости касты. Многие путают Иерархию с Кастами с их кастовым гниением. В Иерархии ты не можешь отказаться от Инициатической Конкуренции по определению. Встал и ушёл – автоматическая дисквалификация.