Грандиозная геополитическая катастрофа развала Советского Союза имела долгую предысторию. Её подспудная идеологическая и социопсихологическая подготовка началась ещё в послевоенный период правления И. В. Сталина, когда он с подорванным военными перегрузками здоровьем неуклонно отстранялся от власти им же взращённой «номенклатурной» партократией [1].

«Вторая десталинизация» по Горбачёву и Яковлеву стала финальной стадией этого идеологического процесса, запущенного с началом «холодной войны» в конце 40-х годов. Она развивалась в два этапа в стиле пресловутого передвижения окон Овертона. Поначалу вкратце была повторена «первая десталинизация» – заодно со снятием в начале 1987 года дикого идеологического табу с имени Н. С. Хрущёва: Сталин, мол, преступник (но теперь уже – чудовище под стать Гитлеру!), а вот Ленин вне критики. На короткое время зазвучали хрущёвские дифирамбы ленинским нормам партийной жизни. «Сталинщина» – это, мол, сплошные чудовищные извращения социализма, но о «ленинщине» не сметь и заикаться. Но это была социопсихологическая подготовка на считанные месяцы 1988–1989 годов. Остервенелость «перестроечной десталинизации» была такой, что народ (прежде всего – в лице «креативного класса» отечественной интеллигенции) быстро был психологически подготовлен и к «деленинизации». Уже 7 ноября 1990 года Б. Н. Ельцин вместе с Г. Х. Поповым сподобились быть запечатлёнными как в компании членов Политбюро ЦК КПСС, так и во главе шествия «демократической оппозиции» под лозунгом «СПИД – чума ХХ века, КПСС страшнее чумы!» (См. два фото в номере газеты «Правда» от 8.11.1990.)

Украине этот исторический опыт развала СССР впрок не пошёл. Достаточно было вырастить там новое оболваненное поколение – и страну «дурниной» взорвали по тем же лекалам «цветных революций», что и СССР в 1991 году. О том, что Сталин и Гитлер там повально понимаются как два сапога в паре, нечего и говорить. Достаточно ознакомиться с концептуально шизофреническим текстом поздравления П. А. Порошенко народу по случаю 70-летия освобождения Украины от немецкой оккупации. «Революция достоинства» 2013–2014 гг. осуществлялась под шум «ленинопадов», хотя, по здравому рассуждению, украинцы Ленину со Сталиным должны быть безмерно благодарными за территорию своей страны, унаследованную от СССР. Увы, здравые рассуждения там в острейшем дефиците! Буйные эмоции правят бал, как, впрочем, и всегда в социальных катаклизмах такого рода. Когда-то ещё наши украинские братья-славяне станут элементарно вменяемыми в этом плане! (Между тем, и от иных авторитетных православных аналитиков приходится слышать широковещательные сожаления о том, что Россия сильно отстала от Украины по части сокрушения памятников В. И. Ленину.)

Приступы «десталинизации-десоветизации» – верные идеологические предвестники катастрофических потрясений в странах бывшего Советского Союза, осуществляемых геополитическими врагами Русского мира при опоре на пятые колонны внутренних врагов. В России это понято сполна. Особенно – под влиянием новейшего исторического опыта Украины. Понимание этого сильно́ в народе. (Но не в среде нынешнего «креативного класса» отечественной интеллигенции с приёмниками на кнопке антигосударственного «Эха Москвы»!). Сильно́ оно и в политическом руководстве страны, включая часть политической оппозиции во властных структурах. Очень показательно открытое письмо Г. А. Зюганова к гражданам страны от 2 апреля 2015 г. «Покончить с антисоветизмом – обезоружить противников России!» По слову лидера КПРФ, антисоветизм есть знамя предателей и пораженцев. Это открытое письмо с благодарностью было воспринято и Московской Патриархией РПЦ, принявшей его к све́дению.

Портал «Русской народной линии (РНЛ)» уже несколько лет в русле (если не во главе) этой поистине спасительной для страны идеологической кампании. (См., напр., публикации последних лет [2]–[24].) В её русле и ряд других популярных сайтов патриотической направленности. (См., напр., [25].) Тем не менее, при этом дань отдаётся почти исключительно И. В. Сталину. Более того, от тех же авторов, например, на «Радонеже» приходится слышать самые нелестные отзывы о В. И. Ленине. Дело доходит до награждения Ленина такими «титулами», как упырь, вурдалак и пр.! В сущности, при этом больша́я кровь довоенной истории СССР переадресовывается с политических репрессий 30-х годов на ленинский этап этой истории. Но разоблачения злокозненных идеологических мифов о «сталинщине» ценой альтернативных идеологических мифов о «ленинщине» – явно не тот метод, который позволяет обрести целостный православно-историсофский взгляд на отечественную историю Советской эпохи. Это, по меньшей мере, – остановка на полпути. При этом историософская концепция в целом остаётся ложной. Причём, по существу.

Прежде всего, совершенно ложным является исходный тезис о том, что Сталин радикально порвал с марксистско-ленинским учением и принял к исполнению свою, по-русски великодержавно ориентированную версию. Именно это Сталину в 30-х годах инкриминировала троцкистская оппозиция в ВКП(б), как и большинство ленинской гвардии коммунистов, «заточенное» на Мировую революцию и органически не способное к конструктивной деятельности на поприще реального, жизненно необходимого мобилизационного экономического и государственного строительства. Но жёсткая сталинская политическая борьба с троцкистской оппозицией и основной массой ленинской гвардии большевиков – это одно, а сталинское исповедование марксистско-ленинского обществоведения – нечто совершенно иное. И в последнем Сталин оставался верным марксистом-ленинцем.

У наших православных аналитиков, призывающих порвать с гибельным антисоветизмом, в остром дефиците понимание марксистского учения в его реальной сложности. Как специалист в этой области, констатирую, что оно зачастую крайне ограниченное, а порой и просто карикатурное. Даже на фоне таких классиков русской религиозной философии, выходцев из классического марксизма начала ХХ века, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков и С. Л. Франк. О понимании марксистского обществоведения на уровне профессиональной советской социальной философии и марксистско-ленинской теории познания 60–80-х гг. ХХ века и говорить не приходится!

Между тем, уж на что наш «заклятый друг» З. Бжезинский антикоммунист и русофоб, но и он подчёркивал в 70-х годах: «Марксизм представляет собой новый, исключительно важный этап в становлении человеческого мировоззрения. Марксизм означает победу активно относящегося к внешнему миру человека над пассивным, созерцательным человеком… Марксизм ставит на первое место систематическое и строго научное изучение действительности, также как и руководство действием, вытекающим из этого изучения.» [26, р. 73]. Крупный американский экономист и политолог Дж. Гэлбрейт (1908–2006) также не разделял марксистско-ленинского коммунистического учения, но считал марксистских классиков крупнейшими учёными-обществоведами. Маркса он считал в науке слишком крупной фигурой для того, чтобы целиком отдать его социалистам и коммунистам. Значение Ленина в научном обществоведении того же уровня. Уж, во всяком случае, в области эволюционной теории познания как веками искомого зрелого научного самосознания науки и философии. Это я тоже могу засвидетельствовать как результативный специалист в данной области с более чем 40-летним стажем [27], [28], [29], [30].

В [22] я обращал внимание на то, что современная православно-историософская критика социально-экономических пороков глобализации по своей сути марксистско-ленинская и что не годится православным аналитикам и впредь использовать её контрабандно. В. И. Ленин, наряду с К. Каутским и Р. Гильфердингом, является теоретиком империализма как высшей, госмонополистической стадии капитализма. И Ленин же в статье «Три источника и три составных части марксизма» (1913 год) чётко определил в марксистском обществоведении существенно разные области, соответственно, с существенно разными уровнями научной зрелости – экономическое учение, эволюционную теорию познания и научный социализм.

Как только не изгалялись над этой статьёй в конце 80-х годов, когда горбачёвская «перестройка» окончательно переродилась в «катастройку»! Даже хохмачи с эстрады над ней потешались. Тогда я пожалел, что нет у меня таланта художника-карикатуриста. А то изобразил бы ситуацию в виде четырёх картинок. На первых двух Моська неистово облаивает слева и справа монументальный памятник Слону, на третьей задирает на него лапку, на четвёртой с гордым видом удаляется от памятника. Нашим православным аналитикам тоже полезно держать в уме этот образ. Неплохо смиряет! И впрямь, что́ значат лично они на весах Мировой истории, науки и культуры в сравнении с марксистскими классиками, творческую продукцию которых зачастую знают понаслышке, а то и вовсе знать не желают!

Православным сторонникам замены мифологии «сталинщины» на мифологию «ленинщины» остро не хватает также исторического чутья, аутентичности в понимании того, как по необходимости мыслили и воспринимали общественную жизнь марксистские классики в свою историческую эпоху.

С одной стороны, отдаётся должное историческому чутью и предвидению Святого Царя-Страстотерпца Николая II, который в 1899 г. выступил с инициативой взять под эффективный международный контроль гонку вооружений, пока она находится в начальной стадии, а также не заключать в Европе многосторонние договоры о военно-политическом союзничестве. Взамен предлагалась система двусторонних договоров, которая блокировала бы разрастание локальных военных конфликтов в общеевропейские. Молодой тогда Государь в полной мере предвидел, как «автоматика» многосторонних военно-политических союзов ввергнет Европу в беспрецедентно крупномасштабную войну. (Как в 1914 г. реально и получилось.) С другой стороны, уже Ф. Энгельс, а уж тем более – В. И. Ленин с его теорией империализма, загодя понимали экономическую подоплёку грядущей Первой мировой войны. Они всей душой ненавидели капитализм, который фатально вёл дело к такой беспрецедентно масштабной и циничной войне. И если мы в наше время испытываем праведный гнев по отношению к кровавому и циничному американскому империализму, то исторические истоки этого праведного гнева – марксистско-ленинские. И нам подобает исторический такт по отношению к ленинскому тезису о превращении такой войны в гражданскую, которая должна радикально положить конец капитализму как источнику войн. А капитализм таковым реально и является, что́ ХХ век и начало века ХХI-го показали всесторонне и со всей опытно данной определённостью.

Или взять для примера Брестский мир 1918 года. Православные патриоты по сей день склонны именовать его «похабным», а его инициаторов во главе с Лениным склонны считать «национал-предателями». Но у большевистского руководства юной Советской России тогда был выбор только этого меньшего зла по сравнению со злом её распада. И оно чётко понимало, что объективно Германия в Первой мировой войне накануне разгрома, поэтому уже в перспективе нескольких месяцев с большинства отданных ей территорий она уйдёт без сопротивления. Что реально и произошло.

Вообще, надо напомнить, что ленинское большевистское руководство Советской России считалось тогда самым интеллектуальным политическим руководством в Европе. Не в пример либеральным ниспровергателям Богом установленной православной монархии, оно оказалось разносторонне компетентным в экстремальных условиях той эпохи. И это понятно: во власть оно вошло как искушённое в реальной и эффективно организованной политической борьбе, а не в Думских словесных баталиях, журнальных и газетных публицистических полемиках. А главное – то, что, в отличие от идейной мешанины либерализма по-русски, оно опиралось на марксистское обществоведение, которое было особенно сильным и научно дееспособным в вопросах экономики и политологии. Это обществоведение тогда сугубо страдало односторонним «экономическим детерминизмом», восходящим к Марксову предисловию к своей работе «К критике политической экономии» (1859 год). Но это была односторонность обществоведческого учения научно-теоретического качества, так как теоретическая наука, в отличие от философии, всегда и везде базируется на ограниченных концептуальных схемах, моделях изучаемых явлений.

Спора нет, интеллектуализм ленинского политического руководства Советской России был бездуховным. Но с февраля 1917 года реально закончилась эпоха истории Отечества, когда государственное и культурное строительство, внутренняя и внешняя политика выверялись Православием.

Конечно, большевики-ленинцы с начала ХХ века были в рядах пятоколонных разрушителей устоев православной Российской Империи. Конечно, они были ярыми противниками православно-монархической государственности, активными участниками революционных событий 1905 года. Тем не менее, после того, как Николай II и П. А. Столыпин к 1907 году крутыми мерами положили конец этой революционной вакханалии, большевики оказались на периферии процессов подготовки окаянного Февраля 1917 года. Буквально за месяц до него «прозорливый» В. И. Ленин со всеми своими конспираторскими талантами в швейцарской эмиграции сетовал на то, что новая революционная волна в России – это уже дело будущих поколений. Ему и в голову не приходило, что воюющему Отечеству на пороге его трудной победы российские либералы способны подготовить такой наиподлейший предательский удар в спину. Господь распорядился так, что не большевики, а российские либералы на практике стали губителями Российской Империи, а большевикам на практике была отведена роль её возрождения в форме Советского Союза.

Сравнивая российских либералов с нигилистами и будущими большевиками, К. Н. Леонтьев в 80-х гг. XIX в. отмечал: «У последних всё просто, всё ясно, всё исполнено особого рода преступной логики и свирепой последовательности. У либералов всё смутно, всё спутано, всё бледно, всего понемногу. Система либерализма есть, в сущности, отсутствие всякой системы, она есть лишь отрицание всех крайностей, боязнь всего последовательного и всего выразительного. / Эта-то неопределённость, эта растяжимость либеральных понятий и была главной причиной их успеха в нашем поверхностном и впечатлительном обществе.» [31, с. 170]

Об уникальном феномене беспочвенной части российской интеллигенции как главной идеологической пятой колонне по отношению к российской государственности классиками русской религиозной философии написаны многие тома, включая кульминационный сборник «Вехи» (1909 год). В один ряд с последним я ставлю знаменитую лекцию выдающегося русского физиолога И. П. Павлова «Об уме вообще и о русском уме, в частности» (1918 год). Всем советую скачать её из Интернета и проработать. Её основная идея такая. Русский ум ничуть не хуже западно-европейского, пока он занят сугубо естественнонаучными поисками и инженерными задачами с их сугубо искусственными, «оранжерейными» лабораторными условиями интеллектуальной деятельности. (Хотя и здесь есть свой негативный национальный колорит.) Но как только среднестатистический российский интеллектуал берёт за бока вопросы обществоведения и реальной политики, впору кричать «Караул!». Гордыня непомерная, морализаторство по делу и не по делу, самозабвенная мечтательность, ломовое самомнение, нетерпимость к иным мнениям, непонимание того, как делается реальная внутренняя и внешняя политика в качестве искусства возможного, неистовый критицизм, а отсюда – извечная, со времён декабристов непримиримая оппозиция к наличной российской государственности.

Общеизвестна крайне нелестная ленинская характеристика этой части отечественной интеллигенции – не цвет нации, по мнению А. М. Горького, а её говно. А. И. Солженицин ввёл для неё своё понятие – «образова́нщина». Не знаю, с чьего авторства, но с начала 2000 годов пошло гулять дивное понятие «мудраки». Понятно, что такая позиция в исторической перспективе обречена и на полное интеллектуальное вырождение. И отчасти оно уже – свершившийся факт. Достаточно обратиться к порталу того же «Эха Москвы» для оппозиционной интеллигенции. Интеллектуальный и грамматический уровень едва ли не половины комментаторов к его постам уже вполне на уровне Вовочки из анекдотов. А то ли ещё будет с нашей интеллигенцией, когда её сменит новейшее поколение, выходящее из стен сотен нынешних коммерческих вузов, работающих по принципу «Принимаем дубов – выпускаем липу»! То ли ещё будет, когда и в солидных вузах страны по факту ликвидируется традиционная для отечественной высшей школы базисная фундаментализация и гуманитаризация высшего образования!

Все эти пороки менталитета беспочвенной части отечественной интеллигенции касались и поныне касаются в первую очередь её либерально настроенной части. Ф. М. Достоевский говорил, что погубит Россию не просто беспочвенная интеллигенция, но погубят именно «либералы проклятые». И действительно, едва не погубили как в феврале–октябре 1917 года, так и в 90-х годах.

В сборнике «Из глубины» (1918 год) А. С. Изгоев даёт такую оценку «основательности» концепций либерализма по-русски у руля высшей Государственной власти: «Основная причина нынешнего нашего беспримерного государственного разгрома в том, что интеллигенция совершенно не понимала ни природы человека и силы движущих им мотивов, ни природы общества и государства и условий, необходимых для их укрепления и развития. О человеке, об обществе и государстве наша интеллигенция составила себе фантастические, лживые и ложные представления. Она пользовалась ими как орудиями борьбы с самодержавием. Пока самодержавная власть была сильна, эта борьба происходила на поверхности, не проникая в толщу народа… Монархия рухнула с поразительной быстротой. Русская интеллигенция в лице её политических партий вынуждена была немедленно из оппозиции перестроиться в органы власти. Тут-то её и постигло банкротство, заставившее забыть даже провал монархии. Все главные политические, социально-экономические и психологические идеи, в которых столетие воспитывалась русская интеллигенция, оказались ложными и гибельными для народа. В роли критиков выступили не те или иные литераторы, а сама жизнь. Нет выше авторитета. На критику жизни нет апелляции. Большевики и их господство и воплотили в себе эту критику жизни.» [32, с. 152]

На практике не либералы, а именно большевики у власти оказались в высшей степени компетентными и конструктивными. О сталинской экономике 30–50-х годов нечего и говорить. Она была и остаётся уникальным и подлинным экономическим чудом [33]. Но историческая миссия В. И. Ленина представляется не менее значимой для державного возрождения порушенной либералами-февралистами Российской Империи. В условиях всех измотавшей Первой мировой войны и последующей Гражданской войны с интервенцией 14-ти стран. В условиях послевоенной разрухи в экономике страны, в умах и сердцах её населения. В условиях трагического раскола внутри партии большевиков, который был отнюдь не только в сталинскую эпоху, но и в первые годы Советской власти. В условиях, когда страна была крайне зависимой от Запада – подобно полной зависимости нынешнего Киевского режима на Украине от США.

В частности, по мнению депутата Госдумы Е. А. Фёдорова, в таких условиях англичане приложили руку к федерализации Советского Союза по национальному признаку, которая провоцировала в перспективе сепаратизмы в Союзных Республиках и его развал. Правдоподобно. Так они впоследствии оставили в наследство свою бывшую Индийскую колонию, спровоцировав перманентный индо-пакистанский конфликт, который с 70-х годов стал ракетно-ядерным противостоянием. Уж что-что, а изощрённо разделять и властвовать они умели и умеют по высшему разряду! Правдоподобно и в свете самоновейшего украинского кризиса, когда проекты федерализации вконец несуверенной и экономически поверженной Украине предлагаются извне как Россией, так и США. С этим тоже надо конкретно-исторически разбираться, а не огульно представлять Ленина безумцем в национальном вопросе, который, вопреки позиции Сталина, уподобил Советский Союз плитке шоколада с готовыми линиями разламывая на дольки.

Православным аналитикам в 90-х годах с больши́м трудом далось понимание того, что Государь Николай II был самым оклеветанным русским царём за всю историю. И по сей день среди них немало противников в глубине души его все-церковной канонизации в августе 2000 года. С больши́м трудом и с больши́ми издержками и передержками даётся им очищение старца Григория Распутина от безмерных клевет, без которого не может быть кристальной ясности в вопросе о святости Царской Семьи [34]. Мягко говоря, не особенно популярными в их среде остаются попытки очищения памяти И. В. Сталина от политизированных клевет и наветов.

Между тем, пора кончать и с демонизацией В. И. Ленина. Она также основана на массе исторических мифов, в частности, относительно его личного санкционирования жестоких гонений на РПЦ [35]. Надо понимать, что и в эпоху Ленина в большевистском руководстве были свой раскол, своё двоевластие, свои «демоны революции». Прежде всего, Л. Д. Троцкий и Я. М. Свердлов. Впоследствии даже в ежовских политических репрессиях 1937–1938 гг. протроцкистская группировка в НКВД творила свои беззакония нарочито наперекор воле И. В. Сталина. Отсюда и двойственность результатов деятельности НКВД. Протроцкистская группировка отправляла на Бутовский полигон сотни верующих, а просталинская группировка репрессировала сотни властных представителей троцкистски настроенной ленинской гвардии – гонителей РПЦ. Это противоборство до конца не было изжито и в 1939 году, когда капитально очищенный от троцкистов НКВД возглавил Л. П. Берия. Кровавым гонениям на РПЦ положила конец только Великая Отечественная война. Приписывать лично Сталину гонения на РПЦ 30-х годов – значит проявлять наш, увы, традиционный, но инфантильный патернализм в понимании того, какие объективные возможности у первых лиц государства в делах внутренней политики. (Подробнее см. по этому поводу в [24].) А то у иных православных аналитиков уже «полная ясность» и в вопросе о личной причастности Ленина к расстрелу Царский Семьи: мол, не только лично дал команду, но и потребовал доставить ему в Кремль в банке со спиртом голову Николая II, что́ и было выполнено. И сатанинское извещение всем народам с каббалистической символикой на стене Ипатьевского дома лично приказал начертать…

Православно-историософское избавление Советской эпохи истории Отечества от злокозненных идеологических мифов не имеет ничего общего с каким-то «православным сталинизмом» и «православным ленинизмом». Подобные его оценки из области всё того же нашего неизбывного отечественного интеллектуального варварства, о котором говорили исследователи феномена русской интеллигенции и И. П. Павлов. Вот уж, поистине, горячность в вере не по разуму! Сказал кто-то пару добрых слов о Сталине – и уже «фанатичный сталинист»! Сказал кто-то пару добрых слов о Ленине – и уже «приспешник этого антихриста, которому гореть вместе с ним в аду»! Позиция, собственно, ни на волос не лучше, чем на либерастических тусовках портала «Эха Москвы». Там тоже мерещатся «реставрации сталинизма» и всё такое прочее. Там публика религиозно индифферентная или откровенно атеистическая, которая не крестится, когда что-то мерещится. А вот иные православные и крестятся, а им всё подобное продолжает мерещиться.

Православно-историософское осмысление Советской эпохи истории Отечества не имеет ничего общего с прокламированиями её реставрации. Это, прежде всего, духовное осмысление – осмысление роли РПЦ в предыстории и в истории Советской эпохи. В земной своей части РПЦ в русле церковных реформ Петра I неуклонно деградировала. В XIX веке эта деградация уже была такой, что зазвучали грозные пророчества преп. Серафима Саровского в его начале и св. праведного Иоанна Кронштадтского в его конце. Св. Игнатий Брянчанинов сравнивал земную часть РПЦ с могучим деревом, которое хорошо смотрится снаружи, но сгнило изнутри и держится до первой бури. И буря грянула в феврале 1917 года. При этом высшее духовенство РПЦ тут же предало Божиего Помазанника и молниеносно признало промасоненных самознавцев Временного правительства [36]. Оно сполна разделяло их чёрные клеветы на Императора и Императрицу. Оно не потребовало расследования обстоятельств отречения Николая II от престола. Тем самым высшее священноначалие РПЦ идеологически разоружило будущее Белое сопротивление большевикам. Классики русской религиозной философии и даже сам Л. Д. Троцкий говорили о том, что если бы Белое движение было под лозунгами восстановления православной монархии, то оно смело бы власть большевиков в кратчайшие сроки. По слову С. Л. Франка, за Веру, Царя и Отечество русские люди веками были готовы отдавать свои жизни, а за Учредительное собрание не умирают.

И без апелляций к многочисленным высказываниям святых творцов православной эклезиологии понятно, что такое великое падение земной части РПЦ могло быть искуплено только большой кровью новомучеников и исповедников русского православия. На ней РПЦ возрождается в постсоветскую эпоху. На ней через возрождение РПЦ возродится на короткое историческое время в канун Второго Пришествия Спасителя великодержавная Россия в соответствии с многочисленными пророчествами русских святых, начиная с преп. Серафима Саровского. Что касается стенаний по поводу сотен тысяч новомучеников и исповедников Российских во главе с Царственными Страстотерпцами, то они вообще подобают людям неверующим. Для нас, православных, эта трагедия сугубо оптимистическая: их личности всё равно остались бессмертными, а их спасёнными душами пополнилась Церковь Небесная – торжествующая, вневременна́я, на знающая взлётов и падений, но только поступательно восходящая из силы в силу.

Что касается первых лиц Советского государства, при которых это происходило, то их деяния с позиций светской социальной философии надо выверять по тем принципам, которые я представил в [24]. Как В. И. Ленин, так и И. В. Сталин стали великими историческими личностями лишь постольку, поскольку адекватно подстраивали свою целеполагающую государственную деятельность под объективные реалии советского общества.

В гегелевском тезисе о том, что каждый народ имеет таких правителей, которых заслуживает, – великая, краеугольная обществоведческая истина.

На это можно возразить: а к Гитлеру с Геббельсом она тоже относится? Несомненно! Эти гении зла тоже адекватно подстраивали свою государственную деятельность под объективные реалии германского социума, но только под самые тёмные и дремучие объективные реалии общественной психологии.

Принципиальную разницу между большевизмом и нацизмом в 1944 г. подчёркивал С. Н. Булгаков: коммунистическая идеология была наивысшим развитием светского гуманизма Нового времени, а идеология зоологического расизма гитлеровской Германии была пределом его вырождения. Что касается того, к каким началам человеческих душ и общественной психологии апеллировала идеология большевизма в сталинской версии, то по этому поводу в 2000 г. блестяще высказался В. Н. Тростников: «…сталинизм не был тривиальной «кровавой диктатурой» вроде той, какую потом установил Трухильо в Доминиканской Республике или Дювалье на Гаити. При такой диктатуре расцвета талантов быть не может, а при Сталине он был, да ещё какой! Значит, тут есть какая-то принципиальная разница. Понятно, в чём она состоит. Дювалье оказался над гаитянским народом по той причине, что подмял его под себя. Сталин оказался над русским народом вследствие того, что народ поднял его над собой, чтобы в его лице увидеть своё коллективное «Я», поверить в себя и постараться подняться ещё выше – ближе к вождю.» [37, с. 26].

Православное духовное отношение к деяниям первых лиц Советского государства тем более, так сказать, сочувственное. Общество с грехопадения первых людей всё лежит во зле, по слову Апостола Иоанна. А уж тем более – общество, вышедшее из Первой мировой войны, которую в России на практике превратили в войну Гражданскую тоже не взявшие власть большевики, а Белое движение с его смутной и эклектичной идеологией либерализма по-русски. Поэтому как Ленин, так и Сталин приняли на себя грехи многогрешного Отечества, возрождая Империю в форме Советского Союза из тотальной разрухи. Других методов воссоздания государственного и экономического порядка из такого состояния общества просто не существовало объективно. «Русская коммунистическая революция в значительной степени была определена войной, – подчёркивал в этой связи Н. А. Бердяев. – Именно война с её навыками и методами переродила тип русской интеллигенции. Методы войны перенесены были внутрь страны.» [38, с. 112, 113].

Нас отделяет от эпохи ленинского воссоздания Империи в форме Советского Союза уже без малого столетие. Поэтому всё отмечаемое здесь нами воспринимается «по-книжному». Но всё это вскоре живо напомнит Украина в своём предстоящем возрождении из нынешней всестатейной разрухи. Оно в любом случае будет сопровождаться насилиями и немалыми гражданскими кровопролитиями. И под крокодиловы слёзы пропаганды Запада о «попраниях прав человека». И Запад будет стенать по таким поводам вплоть до того, пока те же США или Германия после многих десятилетий сравнительного гражданского мира не позна́ют своих трагических внутренних проблем и социальных конфликтов.

О гигантском созидательном потенциале большевизма в деле государственного и культурного строительства «нового типа» много сказано и написано. Книга [33] подробно представляет экономическую основу феноменального взлёта советского общества сталинской эпохи. В наше время только умственные жертвы двух отечественных «десталинизаций» могут твердить, что большевистское руководство страной было романтичными профанами в вопросах экономики и организации экономического строительства, что экономическое строительство 20–50-х годов «питалось человечиной» и всё такое прочее. На этот «экономический базис» опиралась и соответствующая «идеологическая надстройка» взрыва созидательного энтузиазма народных масс.

Но вот идеологическая основа советского социально-экономического феномена, замешанная на воинствующем атеизме, фатально предопределила его вырождение и крах на глазах одного поколения. Как говорится в народе, с Богом бороться можно, да только вот победить нельзя. В отличие от «каменного основания» Православия как государственной идеологии многовекового формирования Российской Империи, идеологическое основание её Советской версии оказалось «песчаным». Конечно, дом, построенный на песке, тоже на какое-то время обладает всеми преимуществами дома в сравнении с шалашом или землянкой. Но его основание начинает подтачиваться дождевыми водами уже с начала строительства. Этот Евангельский образ как нельзя лучше подходит для понимания духовного смысла «священной неудачи» (по выражению Н. А. Бердяева) Советского социально-экономического проекта.

Имея в виду исторический эфемер, который КПСС в 70-х гг. торжественно объявила принципиально новой исторической общностью людей – советским народом, В. Н. Тростников пишет, что «сделавшее нас такими бесстрашными коллективное «Я» было обречено на предсмертную тоску и смерть, как обречена на засыхание берёзка, по ошибке пустившая корни на крыше заброшенного дома. То, что́ было «вдунуто» в нас, было всё-таки ложью, поэтому не могло прикрепить нас к животворному корню мироздания, а только прикрепляло друг к другу. Как это ни больно говорить, мы не стали нацией, а вообразили себя ею. Но даже такой богатой фантазии, которая свойственна русскому человеку, надолго хватить не могло. А кроме нехватки количества, была и недостача качества.» [37, с. 27].

О том, что советская Государственная идеология пародировала идеологическую атрибутику православной монархии, многое написано классиками русской религиозной философии, которые после 1922 года оказались в изгнании. К этому добавлю несколько своих штриховых эскизов.

Прежде всего, следует отметить культ личности И. В. Сталина. Как человек с духовным образованием, он хорошо знал, что́ делал, последовательно формируя в 20–30-х гг. свой культ. В отличие от пустомель-либералов, свергших Божиего Помазанника, и от Ленина с его романтичными представлениями о социалистической государственности, Сталин чётко понимал, что русский народ – монархист и уважает только сильную централизованную власть. И он шаг за шагом прибирал к рукам такую власть. К концу 30-х гг., в преддверии Великой Отечественной войны авторитет Сталина во всех слоях советского общества был сопоставим с авторитетом Божиих Помазанников. Но вся суть была в том, что без Бога у Сталина получилась пародия на православную монархию. Фактически система ценой большой крови была создана под конкретную личность Сталина и после его смерти стала неуклонно приходить в упадок. После партийного разоблачения сталинского культа в 1956–1961 гг. настала череда хрущёвской и брежневской пародий на этот культ, который, в свою очередь, пародировал православную монархию. Но пародии на пародию – это уже было слишком! На эти тщетные потуги идеологического аппарата КПСС народ уже отвечал отменно ядовитым анекдототворчеством.

Православная монархия следовала ветхозаветной концепции эпохи Царств. В ней Божие Помазанничество на царство было антиподом языческих монархий с боготворимыми монархами. Сказать, что Божий Помазанник равный перед Богом с последним из своих подданных, – значит сказать лишь о её первом принципиальнейшем отличии. Второе отличие в том, что Божий Помазанник пытается спасти свою душу экзаменом земной жизни, беря на себя максимальный груз личной ответственности перед Господом по сравнению с любым из своих подданных. Естественно, что Сталин в своём псевдосамодержавии не мог систематически руководствоваться пониманием этого. Поэтому культ его личности был сугубо неоязыческого качества.

Как ни пытался Сталин в своём государственном и культурном строительстве реализовать нечто качественно новое и сверхпрогрессивное, пришлось неоязычески спародировать и другие атрибуты православной версии этого строительства, поднявшей Русь–Россию из языческого варварства до высот Имперской державности. Здесь и пародия на православное почитание икон: повсеместные портреты вождей и членов Политбюро. Здесь и пародия на лозунг графа Уварова «Православие, Самодержавие, Народность»: лозунг «Народ и партия едины». Здесь и пародия на соборное единомыслие Церкви: единогласные принятия решений партийными съездами в ключе круговой поруки страха. Здесь и пародия на покаянные крестные ходы: горделивые парады и демонстрации 1 мая и 7 ноября. Здесь и пародия на систематическую работу православных со Священным Писанием: Всесоюзная, методологически варварская и в высшей степени контрпродуктивная комедия работы советских людей над марксистско-ленинскими первоисточниками. Здесь и пародия на церковные песнопения: обойма помпезных песнопений во славу партии и её вождей. (На сайте «Советская песня» они имеются в формате mp3, так что в эпоху Интернета по первому желанию можно всё это прослушать по первоисточникам.)

Светская критика сталинского режима нередко ассоциировала и продолжает ассоциировать его с древнеазиатскими деспотиями и с языческими монархиями типа Римской в эпоху Нерона. Тем не менее, сталинократия во многом была пародией на феномен католического папоцезаризма. Поэтому её колорит был отнюдь не азиатским, а самым что ни есть западно-европейским.

Прежде всего, непререкаемая авторитетность Сталина в вопросах марксизма пародировала католический догмат о непогрешимости Папы Римского в вопросах веры. К середине 30-х гг. восторжествовала формула «Сталин – это Ленин сегодня». Поскольку Ленин был основателем большевистской партии и справедливо считался светочем отечественного марксизма, изречённое Сталиным считалось изречённым самим Лениным, а через него – непогрешимыми родоначальниками марксизма. Это было явной профанной калькой с формулы «Что́ сказано Папой через благодать апостола Петра, то сказано Христом». Ни в православной Церкви, ни в православной монархии ничего подобного не было: как Святейший Патриарх, так и Божий Помазанник решали в своей земной жизни свои личные проблемы спасения души, неся предельно возможный груз личной ответственности перед Всевышним. Догмат о непогрешимости Первоиерарха земной Церкви является в католицизме одним из грубейших рецидивов язычества. И он прямо пародировался в сталинократии.

Разовьём эту параллель чуть дальше. Непререкаемая авторитетность Папы в вопросах веры ставит его выше собора. Кроме того, она в католицизме фактически обесценивает монашеское подвижничество: Божия благодать и высшие дары Святого Духа считаются подаваемыми Первоиерарху автоматически в результате его человеческого избрания на этот высший административный пост. Нечто подобное профанно пародировалось сталинократией. Непререкаемая авторитетность Генсека ВКП(б) в вопросах марксизма фактически парализовала по необходимости коллегиальную и по необходимости критическую научную разработку отечественного марксизма и обессмысливала деятельность профессиональных советских обществоведов-марксистов, включая по-настоящему талантливых и научно добросовестных. В любой момент и по любому вопросу результаты их исследовательской деятельности могли быть грубо скорректированы и даже упразднены личным мнением вождя как главы партийной администрации. И эта система «преемства Ленинской благодати» особенно ярко проявилась даже не столько в эпоху Сталина, сколько в постсталинскую эпоху: партократ, избранный на высший административный пост Первого (а с 1966 г. – опять Генерального) Секретаря ЦК КПСС, автоматически становился светочем в вопросах марксистской науки.

Но в постсталинскую эпоху это выглядело уже до очевидности ритуальным и комичным – особенно, когда новоизбранным светочем марксистской науки стал недалёкий партийный администратор Н. С. Хрущёв, называвший социализм «сицализьмом». М. А. Шолохов прокомментировал это лапидарно: «Да, при Сталине был культ, но ведь была и личность.» Тем не менее, первоиерархам КПСС немедленно фабриковались собрания сочинений, а профессионалы вынуждены были, либо негодуя, либо кривясь от смеха, вымучивать в своих работах соответствующие цитирования. Такие собрания сочинений успели выпустить даже в мимолётные эпохи Ю. В. Андропова и К. У. Черненко.

Этим пародированием догмата о непогрешимости Римского Папы культ личности Сталина в корне отличался от культа личности Мао Цзедуна в Китае эпохи так называемой «великой пролетарской культурной революции» 60–70-х гг. Маоизм явно пародировал традиционно-языческое обожествление монархов. Славословия и песнопения в адрес «са́мого-са́мого красного солнца в сердцах народов всего мира» неизмеримо превосходили былые славословия и песнопения в адрес «вождя народов». Всё это было настолько по-язычески грубо и примитивно, что советское руководство справедливо не считало нужным тратить средства на глушение русскоязычных передач Пекинского радио на Советский Союз. Советские люди – самые читавшие в мире и весьма охочие в постсталинскую эпоху до политических анекдотов – воспринимали эти передачи как сплошной анекдот.

Уже отмеченное показывает, что сталинская версия советской эпохи на деле была отнюдь не отрицанием ленинской, а её специфическим развитием. Более того, именно в сталинскую эпоху был сформирован и культ В. И. Ленина как «величайшего из гениев» в истории Мировой науки и философии, как основателя партии большевиков и Советского государства.

Наконец, говоря о пародийности советского псевдосамодержавия, следует особо сказать и об общеизвестной пародии на православное почитание нетленных мощей святых подвижников веры.

Нетленные мощи православных святых, в основном, не более чем обежвожены, но есть и исключения из этого ряда: мироточивые мощи преп. Александра Свирского, нетленное тело преп. Иоанна Румына в монастыре Иосифа Хозевита под Иерусалимом и др. Бальзамированные останки В. И. Ленина пародийны постольку, поскольку из его тела посмертно были удалены все внутренние органы, включая головной мозг. В сущности, из него вульгарно набили чучело и выставили на всеобщее обозрение. Что касается пародии народных шествий к Ленинскому мавзолею на паломничества, например, к мощам преп. Сергия Радонежского, то об этом лучше всяких комментариев говорят слова Е. Евтушенко из песни 60-х гг. «Ленин поможет тебе» на музыку Э. Колмановского: «И тихо, когда тебе трудно, / Приди за советом сюда. / Все мёртвые спят непробудно, / Но Ленин не спит никогда. / Он видит все взлёты эпохи, / Все штормы и грозы её. / Он слышит все стоны и вздохи / И даже молчанье твоё. Припев: И руки на плечи положит / Ильич, наш товарищ в борьбе./ И если никто не поможет, / То Ленин поможет тебе.» Каково?!!

Вопиющая несусветность большевистского некрополя на Красной площади лично мной впервые была осознана в 1990 году. Тогда в газете «Правда» была помещена и моя соответствующая заметка ««Оптимистическая» трагедия» о Красной площади как о патологическом кладбище-стадионе с патологическим Ленинским надгробием-трибуной. Там я предложил центральные советские праздничные торжества перенести на тогдашнюю Площадь 50-летия Октября (Манежную). Тремя годами позднее́ один молодой тогда священник разъяснил мне и духовную суть этого некрополя. Кремлёвская стена суть церковная ограда по отношению к Кремлёвскому комплексу храмов и былого монастыря, а большевики сами для себя определили места захоронений за этой церковной оградой, где в странах христианской культуры традиционно хоронили самоубийц и прочих покойников с крайне сомнительными посмертными судьбами их душ.

В Ленинском мавзолее я был единственный раз в жизни летом 1952 года, будучи семи лет от роду. Траурные дни 5–9 марта 1953 года помню отлично. Неподдельное народное горе. После катастрофической давки на Трубной площади – электрички и автобусы, которые в мою Балашиху из Москвы пассажиров привозили, а в обратно в Москву шли без остановок и порожняком. Прибывавшие из Москвы электрички на конечной станции Балашиха при этом объявлялись по динамику отправляемыми в депо. Траурные почётные караулы в нашей школе у бюста И. В. Сталина на 4-м этаже, в которых и я постоял с траурной повязкой на руке. Городской траурный митинг у памятника Сталину хмурым сырым днём 9 марта в тогдашнем центре города. Надрывный хор гудков балашихинских заводов и фабрик, паровозов и автомобилей в минуты внесения гроба в мавзолей. Но в сам мавзолей меня с тех пор как-то «не тянуло». В последние годы 5 марта и 21 декабря я в числе тех, кто приходит на могилу И. В. Сталина с красными гвоздиками. При этом открыт и Ленинский мавзолей, но сейчас у меня тем более нет никакого желания туда зайти. Поклон перед его открытыми дверями – и домой.

По тем же траурным дням 1953 года из разговоров взрослых помню: советское политическое руководство осознавало, что с некрополем на Красной площади дело обстоит не совсем нормально. Тогда были разговоры о проекте советского некрополя в другом месте. В этой связи я тогда впервые услышал слово «пантеон».

Теперь понятно, что так именовать этот советский некрополь было бы чистейшей воды язычеством. Тем не менее, в связи с нынешним проектом Национального кладбища России в Мытищинском районе вырисовывается, на мой взгляд, достойная альтернатива советскому некрополю на Красной площади. На этом кладбище отводится место для советского сектора, в котором, понятное дело, уже ничего не может измениться. Туда с Красной площади переносятся все захоронения советской эпохи. Композиционным центром советского сектора становится туда же перенесённый мавзолей. На торжественной церемонии открытия Национального кладбища в само́м мавзолее под звуки Государственного гимна и орудийного салюта окончательно придаются земле поистине многострадальные останки В. И. Ленина и И. В. Сталина. На мавзолее возобновляется надпись «Ленин. Сталин», как до 31 октября 1961 года. И вопрос самым достойным образом закрывается навсегда. Но предварительно требуется всенародное ознакомление с этим проектом с последующим решением в зависимости от результатов соответствующего всенародного референдума.

После этого на само́й Красной площади возвращается на прежнее место памятник К. Минину и Дм. Пожарскому, который располагался как раз напротив мавзолея. Перенос памятника на нынешнее место не в последнюю очередь был обусловлен и тем, что жест Минина в сторону новоявленного мавзолея народные злые языки интерпретировали так: «Смотри-ка, князь, какая мразь у стен Кремлёвских завелась!» Моментально в 1924 году народное творчество отреагировало и на переименование Петрограда в Ленинград: следующим актом большевиков будет переименование собрания сочинений Пушкина в собрание сочинений Демьяна Бедного. Очень и очень непросто и нелегко укоренялась в 20-х годах будущая по-своему великая советская культура!

А на месте перенесённого на Национальное кладбище мавзолея мне видится групповой памятник Царственным Страстотерпцам вместе с преподобной Елизаветой Фёдоровной и Великим князем Сергеем Александровичем. Памятник достойнейшему завершению Династии Романовых напротив памятника её началу.

Завершая эти свои ленинские заметки, ещё раз подчеркну: без адекватной версии исторической роли В. И. Ленина в возрождении Российской Империи в форме Советского Союза нет и не может быть адекватной православной историософии Отечества в ХХ-м столетии.

ЛИТЕРАТУРА

1. Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Третья мировая, информационно-психологическая война. – М., 1999. (Книга есть в Интернете.)

2. Анатолий Степанов. Как примирить «красных» и «белых». (Послесловие к «Поединку» Александра Проханова и Владимира Жириновского.) // РНЛ, 06.02.2016.

3. Кому адресованы слова Путина про Ленина? (Версия главного редактора РНЛ Анатолия Степанова) // РНЛ, 23.01.2016.

4. Анатолий Степанов. Чем патриотизм коммунистический отличается от патриотизма нормального? (О статье заместителя председателя КПРФ Дмитрия Новикова «Проверка антисоветизмом».) // РНЛ, 16.01.2016.

5. Анатолий Степанов. Как быть с «миллионами невинно убиенных»? // РНЛ, 06.01.2016.

6. Православный социализм в великой державе. (Анатолий Степанов размышляет о платформе примирения «красных» и «белых» в контексте разговора В. В. Путина и Г. А. Зюганова.) // РНЛ, 31.12.2015.

7. Анатолий Степанов. Изжить грех антисоветизма! Обращение к православным. // РНЛ, 03.12.2015.

8. Маршал Д. Т. Язов о Сталине, распаде СССР и современной ситуации в стране и мире. (Анатолий Степанов о встрече с последним маршалом, интервью с которым состоялось в рамках проекта «Свидетели эпохи».) // РНЛ, 03.07.2015.

9. О. Александр Шумский. Вертинский против либералов. // РНЛ, 09.04.2016.

10. О. Александр Шумский. Александр Первый, Сталин, Путин. // РНЛ, 05.12.2015.

11. О. Александр Шумский. Если бы к власти пришел не Ленин, а Колчак? // РНЛ, 21.08.2015.

12. О. Александр Шумский. Либерально-монархический антисоветский синдикат // РНЛ, 15.03.2015.

13. О. Сергий Карамышев. Протоиерей Сергий Вишневский о «патриотическом болоте» // РНЛ, 06.11.2015.

14. О. Сергий Карамышев. Первый десталинизатор – из Совета Федерации на выход! /// РНЛ, 26.09.2015.

15. О. Сергий Карамышев. Кому страшны иерархи-сталинисты? // РНЛ, 01.09.2015.

16. О. Сергий Карамышев. Очередные потуги реликтового десталинизатора. // РНЛ, 11.06.2015.

17. Виктор Саулкин. Как Сталин на 70 лет остановил сатанинскую глобализацию. // РНЛ, 15.06.2015.

18. Виктор Саулкин. Священная война и Великая Победа. Битва за русскую историю. // РНЛ, 08.05.2015.

19. Виктор Саулкин. Мировой «Интернационал ростовщиков», «демоны революции» и товарищ Сталин. (Пасхальный цвет красного знамени.) // РНЛ, 14.03.2013.

20. Сергей Абачиев. Восстановим историческую справедливость по отношению к оболганному вождю. // РНЛ, 30.03.2016.

21. Сергей Абачиев. Слово о Верховном Главнокомандующем. (Настало ли время для справедливого суда истории над И. В. Сталиным?) // РНЛ, 18.08.2015.

22. Сергей Абачиев. «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом.» (Эссе на основе несостоявшегося интервью.) // РНЛ, 14.08.2015.

23. Сергей Абачиев. Понимаем ли мы Божию Логику возрождения России? // РНЛ, 12.08.2015.

24. Сергей Абачиев. О гражданской войне за историю Отечества. // РНЛ, 12.08.2015.

25. Информация. Ложь Солженицына. Для чего писался «Архипелаг ГУЛАГ»? // Сайт «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ .20810, 06.07.2015.

26. Brzezinski Z. Two Ages. America ́s Role in the Technotronic Era. – New York. 1971.

27. Абачиев С. К. Формальная логика с элементами теории познания. (Теория. Практикум. Словарь-справочник.): Учебник для вузов. – Р.-н.-Д.: Феникс, 2012. – 635 с.

28. Абачиев С. К. Социальная философия: Учебник для вузов. – Р.-н.-Д.: Феникс, 2012. – 635 с.

29. Абачиев С. К. Эволюционная теория познания. (Основные понятия и законы. Гносеологическая теория труда и техники.) – М.: URSS, 2013. – 665 с., илл.

30. Абачиев С. К. Современное введение в философию. (Методы философии, её предметы и реальные возможности.) – М.: URSS, 2006. – 568 с.

31. Леонтьев К. Н. Избранное. – М., 1993.

32. Из глубины. (Сборник статей о русской революции.) – М., 1990.

33. Катасонов В. Ю. Экономика Сталина. — М.: Институт русской цивилизации, 2014. — 416 с. (Книга есть в Интернете.)

34. Боханов А. Н. Григорий Ефимович Распутин-Новый. Мифы и реальность. – М.: Культурно-просветительский русский издательский центр, 2015. – 623 с.

35. Информация. Разоблачаем миф про кровавого Ленина // Сайт «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ. 20481, 10.04.2015.

36. Бабкин М. А. Святейший синод Русской православной церкви и свержение монархии в 1917 году // Сайт «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ. 21644, 08.01.2016.

37. Тростников В. Н. Путь России в двадцатом столетии. – М., 2000.

38. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. (Репринтное издание.) – М.: Наука, 1990.