Многие мало понимают, с чем мы столкнулись в украинском вопросе. Более того, мало кто понимает, что нет никакого украинского вопроса. Имя у него другое. К сожалению, перед нами многкомпонентное противостояние, а не просто «наши – не наши», пророссийские – проамериканские, Украина - Россия. Есть другие важнейшие участники, которые мало озвучиваются, но они есть. И это надо понять, поскольку конфликт приобретает совершенно другое измерение формат и масштаб.

Есть сила, которая имеет свою, написанную, историю об этой земле задолго до появления Киева на ней и у которых в руках не только фиги, но и аргументы. И это очень непростые участники. Речь идет о хасидах в любавическом изводе.

Чтобы понять, как нам действовать, нужно понять силы, которые действуют, чтобы не ошибиться в очевидном.

2. ХАСИДИЗМ

Есть смысл, не забираясь глубоко в терминологию и переводя идеологию хасидизма на понятный нам лад, чтобы понять смысл противостояния, нужно вспомнить историю библиотеки Шнеерсона, собирателя тенденциозных иудейских книг и учителя хасидизма, которая в большой мере находится у нас и которую мы упорно не отдаём. Интересно то, что причин в этом отказе несколько, но помимо многих причин отказа – не особое желание титульных иудеев эту библиотеку получить.

Дело в том, что, говоря нашим языком, хасиды – протестанты в иудаизме. То есть это протестантская секта в иудаизме, которая создалась и набрала силу именно на территории Польской Крайны во времена непрекращающейся борьбы иудеев и против шляхты и против крайного казачества и против турок. Причем они впервые попали в положение максимальной «размазанности» по территории, а значит крайней открытости и незащищенности. То есть вместо гетто, обнесённого трёхметровой стеной (как в Кордове), появились местечки по аналогии с маятками посполитых, совершенно открытых, подверженных всем политическим стихиям. Это сформировало совершенно иной стиль поведения – от тихого стиля гетто раввината, левитов, финансистов они вынуждены были отойти и принять сугубо активную, боевую позицию, что потребовало идейного оснащения.

Протестантизм – это философия активного, открытого, наступательного, часто боевого, атакующего действия. Он принципиально отличается от монического системостроения, медленного, затаённого, продуманного, кирпичик к кирпичику. Здесь философия рывка, открытой победы. Именно в этих недрах рождается протестантский принцип «счастье - своими руками» (а просить у Бога и не ждать благоволения) - богат только тот, кто добивается всё своими силами. Культ индивидуального внеобщинного действия, принцип доказательства по факту, пренебрежение любыми нормами в пользу результата (победителей не судят), которые всегда будет богоугоден – все эти «родимые пятна» христианского протестантизма проявились и в иудейском.

Это был, конечно, слом учения, к чему титульный раввинат относился во все времена крайне настороженно. Но так как своих надо было поддерживать, своей Варфоломейской ночи они устраивать не стали. Но факт есть факт: сама огромность библиотеки Шнеерсона наводит на мысль, что «у них» тоже не все гладко.

Хасидизм начал проповедовать не уход с земли, а привязанность к ней. Если для титульных иудеев имеет значение только Земля, то для хасидов и малое место на ней тоже. Мало кто знает, что именно хасидская активность стала основой сионизма, пробившего срели своих очень спорный принцип отвоевания земли обетованной, потому что между высоко-мистическим владением всей Землёй и спорным, конфликтным, приземлённом, рискованным местом, даже обетованным, большая разница. И мало кто знает, что титульные иудеи были противниками создания государства Израиль как несомненно уязвимое и «языческое» занятие. Кстати, в чем-то они были правы: мало кто знает, что Израиль является для элиты иудаизма головной болью, хотя бы в контексте антагонизма с исламом, с которым у него исторически были неплохие отношения (если, опять же, судить по Кордове).

Однако, как всякие раскольники, хасиды тоже опирались на источник, а не на позднее толкование (Талмуд). Ведь в Торе совершенно чётко названо имя – Иегова, то есть по-русски, Всесильный. Можно долго спорить, но языческие корни понятия налицо. А значит никакая сила не исключается из процесса собирания в том числе и индивидуальная человеческая, именно физическая, а только не духовно-интеллектуальная. То есть протестантская внекастовость (или поликастовость) в хасидизме стала преобладать. Появившаяся неутонченность, брутальность, даже светскость, - отсюда. Причем совершенно необязательно быть хасидом, чтобы его проповедовать, нужно просто задать индивидуальную активность своей жизни – и логика приведёт к протестантизму и даже язычеству. Как говориться, «можно не читать, важно дух приять»

Хасиды прямо или косвенно, «по духу», стали воспитателями целой генерации открытых, известнейших, активнейших соотечественников. Именно они инициировали тотальное вхождение во все профессии в мире, даже те, которые, мягко говоря, Талмуд не считал богоугодным. Но именно после режиссера Эйзенштейна, авиастроителя Лавочкина, штангиста Жаботинского сложно стало говорить об иудеях как нации только стяжателей и банкиров. Героев, причём жертвенных, среди них стало немало. Причём по общему признанию, совершенно объективных, настоящих. Понятно, что были мехлисы, но были и доваторы. Так что хасиды предельно запутали сюжет и многие действительно в нём запутались, не зная, как к этому относиться.

3. ТАЙНЫЙ СТИЛЬ КОЛОМОЙСКОГО

Несомненным воплощением сегодня, пусть искаженным, является стиль Коломойского, который понимал иудейский протестантизм часто по-советски, но он был пропитан именно искажённой формулой протестантской этики – с авантюризмом, которая в другой парадигме звучит как доблесть, и совершенно спокойное пренебрежение к любым нормам отношений и государственных (причём всех) установлений.

Но важно понять то, что за авантюризмом мало кто видит продуманность. Если послушать его помощника Корбана, то с интеллектуальным обеспечением всё в порядке. А построенный ими гигантский хасидский центр в Днепропетровске делает ситуацию предельно усложнённой именно с идеолого-интеллектуальной позиции.

4. ОТВЕТ НА КОМПОНЕНТ

Всё сказанное говорит о том, что на Окраине мы имеем как минимум, ещё одного, думается, главного, фигуранта, который имеет свои права, свою историю - что говорит о том, что узел завязался нешуточный. И это мы ещё не поднимаем болезненные для нас тайные эпизоды по Рюрику, каганату, по крещению, и по фигурно называемому татарскому игу. Но эти козыри есть в рукавах других участников.

То, что эта проблема всерьёз и надолго, все уже поняли давно, но то, что она ещё крайне интеллектуалоёмка и то, что прежними интеллектуальными ресурсами ситуацию не разнять, – тоже очевидно. Политические и дипломатические методы могут не помочь. Во всяком случае, они уже бессильны. Так как в конфликте противостоят все глобальные силы, то только глобальные претензии могут помочь нам реально участвовать в нём. Причем ясно главное: интеллектуалоёмкий конфликт разрешим только с помощью интеллектуалоёмких технологий. Во всяком случае, даже вхождение в этот конфликт должен быть оснащён. Мы ведь до сих пор вне настоящего конфликта.

Только подняв вопрос, даже не трогая те моменты, которые нас ставят в крайне затруднительное положение, мы показали, что сторон конфликта гораздо больше, чем мы предполагали, причём их позиции и влияние гораздо больше значат, чем мы думаем. Хасиды – это не секта чудаков, это гигантская сила, которая имеет и в самом титульном иудаизме огромное влияние. А так как в иудаизме традиционалисты и протестанты сумели найти общий язык, в отличие от христианства, - степень монолитности после театрального удаления Коломойского не вызывает сомнений.

С учетом понимания реальных участников процесса, нужно выстраивать реальную, адекватную стратегию решения вопроса, что, кстати, и пытается сделать Кремль, понимая, что завязанные в узле не могут его развязать, и тем более не могут его по-александровски разрубить.

Нужно встать НАД Узлом, а не кожилиться внутри его.

Тогда будет шанс.