Это не просто футбольный скандал. На самом деле произошло что-то из ряда вон выходящее. Арест и препровождение в США верхушки международной независимой общественной организации ФИФА – невероятное событие по сумме признаков, суть которых в том, что тот, кто организовал скандал, сам попал в крайне скандальное положение, поправ нормы всего и вся. Нам нужно понять причину невиданного поведения США, которые пошли ва-банк.

То, что футбол после того, как ФИФА станет карманным, закончится, понятно. Уже сегодня не столько смотришь футбол, сколько вычисляешь, какие политические и финансовые силы стоят за матчем, кого наказывают поражением, а кого поощряют. Игра уже давно отошла на второй план. Но тайна сохранялась, массы болельщиков обманывали себя, что идет игра, всё бывает, да, политика есть, деньги влияют, но игра своё возьмёт.

Известно, что политику, приведшему команду к медалям чемпионата мира, можно не заниматься избирательной компанией – она уже сделана. Но есть и более крупные операции. Никто же не сомневается, что Майдан начался не случайно в момент разгара сочинской олимпиады, чтобы мы ничем не смогли помочь Януковичу. И мы оказались между Майданом и Олимпиадой, пришлось выбирать, и заметим, выбрана была именно Олимпиада, которая имела колоссальный политический и эмоциональный смысл.

Сегодня сказано открыто: пришёл конец игре. И футбольное закулисье, где боролись разные субъекты, открылось: воцарился один хозяин, который будет раздавать победы и наказывать поражениями.

Однако это не главное. В глобальном контексте произошло нечто гораздо более серьёзное: на кону репутация страны и её, пусть ложного, но всемирного проекта. Серьёзность открывается в ответе на вопрос: зачем рисковать этим, неужели этот скандал стоил репутационных рисков? Ведь многим удар пришёлся по самому интимному: футбол для фаната больше, чем всё остальное – он простит бомбёжки Белграда, но не простит футбольных махинаций, бьющих по его любимой команде.

Так вот ответ звучит, на самом деле, трагично: США вынуждены пойти ва-банк, потому что внутренний кризис подобрался настолько близко к жизненным центрам страны, что оно уже нарушает мировой порядок, не оглядываясь на последствия. То есть удар по футбольному миру – знак отчаяния.

Такой футбол никому не нужен, но США это не смущает. Напротив, испортить обедню партнеру, который не хочет воевать с Россией за несвои интересы, дело обычное. Такой уж стиль мировой политики формируется.

Футбол был последним более-менее независимым, дистанцирующимся от политики глобальным явлением (в него играют все страны мира без исключения). И открытые захват и подчинение футбола для перевода его в политический рычаг - конечно, шаг беспрецедентный. В этом нет сомнения, поскольку сам факт преследования верхушки ФИФА – это, несомненно, удар по ещё одной связующей Европа-Россия.

Футбол родился в Европе (Англия), и ФИФА родилось в Европе (Франция), он был и остался европейским явлением, несмотря на то, что латиноамериканские страны – Бразилия и Аргентина – участвуют в разделе наград. США были и остаются в этой игре вне игры. Морального, то есть победительного, влияния нет. Это говорит о том, что США никогда не были и вряд ли будут футбольной страной, увлекаясь больше русской игрой в лапту, названной так же. Практически вся верхушка ФИФА – европейцы, несмотря на бывшего президентом бразильца Жоао Авеланжа.

Сама вызывающая манера ареста европейских футбольных чиновников играет психоделическую роль – и это показывает крайне нервное состояние элиты США, понимающих, что их поведение в Европе всё более и более настраивает против них не только массы, но и элиту. Установка запугать приняла крайние формы. Причём важно понять, что ресурсы для запугивания уже настолько исчерпаны, что нагнетание страха имеет уже сегодня обратный эффект – колоссальное раздражение европейской политической и бизнес-элит, которые зарабатывали ногами футболистов политические и финансовые дивиденды. Ведь все, кстати, без исключения, европейские политики и все без исключения крупные бизнес-корпорации «завязаны» на футбол. БМВ и «Бавария» настолько связаны, что сложно сказать, где начинается производство машин – в цехе или на футбольном поле.

Теперь это отнимается. Отнятие суверенитета у футбольной команды оборачивается отнятием суверенитета у национальной федерации футбола, а затем и суверенитета страны. И это закончится крушением спорта. Уже не надо будет футболистам выходить на поле, им счёт и так напишут.

Для нас, разрабатывающих глобальный тринитарный проект, футбольные события – знак крайнего кризиса не столько конкурента, сколько его проекта и технологий, что заставляет нас ускорить формирование нового глобального проекта и вывести его на соответствующий уровень.