Вот и дождалась Россия новой возможности поговорить если не о вечном, то, по крайней мере, о самом наболевшем в русских переживаниях своей «исторической судьбы» – о надеждах русского люда на лучшее будущее. Наши сладостные мечты о близости заветного мига приобщения к «гуманистическим ценностям» западной демократии испарились в один миг после критической оценки Президентом США особого пути Российской Федерации в современном мире как столь же губительного для цивилизованного человечества, как смертельная болезнь Эбола и садистская практика устроителей «исламского государства» с отрезанием голов у поверженных врагов. После такого обвинения возможны лишь два пути – полного раскаяния в своих прегрешениях или радикальной отповеди всем нынешним и будущим хулителям русского пути. Мы должны либо покаяться перед вашингтонскими наставниками мировой демократии в своей первородной греховности, замешанной на русской лености мысли, либо хорошенько подраться с ними за «русскую самобытность», некогда взлелеянную в наших сердцах древненовгородской вечевой «вольностью» и возрожденную ныне в «майданутом праве» Киевской земли.

Конечно, мы, русские, – далеко не ангелы, но сравнивать нас с «чумой XXI века» и чудовищным порождением религиозного фанатизма и западного экстремизма мы никому не позволим, даже «святым отцам» из Вашингтона. Поэтому Кремль был вынужден четко обозначить неприятие «глобального образа мыслей» лидера западной цивилизации и сгруппироваться для «отражения» недружественных действий стран «западной демократии». Современное мировое сообщество вновь расползается по двум противоположным социальным системам, представленным в своих институциональных структурах развитыми государствами военно-политического блока НАТО и иже с ними, с одной стороны, и развивающимися странами БРИКС и сочувствующими им народами третьего мира – с другой. Но нынешнее противостояние отличается от прежней конфронтации военно-политических блоков «империализма» и «социализма». Сегодня мы наблюдаем в большей мере «духовно-нравственную», культурологическую поляризацию социальных систем, связанную с противостоянием ценностей «западной цивилизации», всецело устремленной вперед без какого-либо снисхождения к отстающим, и «восточной традиции», нацеленной на сохранение непрерывности исторического процесса и отвергающей радикализм социального обновления. Как подчеркнул в своем недавнем послании Федеральному собранию Президент РФ В.В.Путин, «здоровая семья и здоровая нация, переданные нам предками традиционные ценности в сочетании с устремленностью в будущее, стабильность как условие развития и прогресса, уважение к другим народам и государствам при гарантированном обеспечении безопасности России и отстаивание ее законных интересов — вот наши приоритеты» (Послание Президента В.В.Путина Федеральному собранию Российской Федерации. 04 декабря 2014 года).

Логика действий России в «идейном споре» с западными «партнерами» не обладает особой новизной, а реализует отработанную в веках доктрину «бинарности» российской социально-исторической практики – «евразийской» по своей природе, в рамках которой страна периодически меняет векторы культурного развития, следуя то за Западом, то за Востоком. В этой стратегии российское государство действует по законам русской сказки с ее волшебным заклинанием: «А повернись-ка, избушка, к лесу задом, а ко мне передом». Первоначальный этап такой «сказочной» версии исторической жизни России, обозначенный преданием о призвании на княжение в восточнославянские земли варяжских вождей Рюрика и его братьев, существенно сблизил быт Киевской Руси с западноевропейским социальным укладом, выявил ее «прозападные» наклонности, связанные в духовном плане с утверждением христианской религии. Но нашествие монголов отвергло западное направление развития русского мира и наметило его «восточные черты», которые получили национально-русское оформление с обретением Московским царством политической независимости и его претензией на всемирную значимость в претворении истины православной веры.

Однако социальная смута и церковный раскол XVII столетия подорвали духовное единство русского народа, государства и церкви, что позволило Петру Первому осуществить новый разворот российского государственного строения в сторону Запада и провозгласить создание Российской империи, спроектированной по образцам европейского абсолютизма. Интенсивный рост могущества Российской державы привел в середине XIX столетия к объединению сил ее главных геополитических противников в лице Британии, Франции и Турции и поражению в Крымской войне. Первая мировая война окончательно разрушила социальные скрепы Российской империи и вызвала низвержение в феврале 1917 года русского самодержавия при активном содействии наших западных союзников. Однако плодами антимонархической революции воспользовались большевики, захватившие власть в российском обществе, отвергшие ценности западного индивидуализма и вновь положившие в основу социальной стратегии идею восточной цивилизации о духовно-нравственном единении верховного правителя и народа. Формальный отказ коммунистических творцов новой России от религиозных ценностей в санкционировании светской власти на практике оказался обожествлением земных вождей и их партийной свиты. Таким образом, советско-коммунистическая идеология СССР возродила, по сути, «языческие» традиции религиозного освящения органов государственной власти как выразителей общей воли народных масс, принижая одновременно роль индивида в жизни общества.

Если Восток консолидирует массы, но нивелирует потенциал личностей, то Запад интенсифицирует личностное начало, но подрывает устойчивость социальной иерархии. Деструктивная мощь личностного начала и стала главной причиной разрушения в 1991 году СССР, всецело настроенного на борьбу с внешней угрозой и не сумевшего адекватно ответить на идеологические вызовы конца XX века, связанные с самоутверждением нравственной свободы в жизнедеятельности народных масс. Возникшие на территории распавшегося СССР национально-государственные сообщества разделились в своих социальных приоритетах: одни однозначно выбрали западный курс развития, а другие, опасаясь взрывов социального радикализма, стремились к более осторожному применению западного опыта, надеясь со временем перевоспитать социальные массы в добропорядочных представителей западной культуры.

Значительные усилия в претворении западного курса социального развития прилагала постсоветская Россия, отказавшаяся от достижений советской системы социальной защиты населения, массового научно-философского образования и даже от интеллектуальных достижений Академии наук как символа величия научной мысли страны, обеспечившей ее прорыв в космос и масштабное освоение ядерной энергии. Но сегодня сам Запад, спровоцировав украинский кризис, указал на пределы «прозападного курса» в развитии России, заставив ее вновь взглянуть на Восток как защитника собственной идентичности. И в утреннем зареве восточного горизонта будущей жизни «постлиберальной» России вновь перед нами возникают традиционные вопросы русского быта: кто виноват в случившемся и что делать нам для устранения возникших проблем? Относительно виноватых особых разногласий в обществе нет: «западники» подставили россиян по полной программе с большим «наваром» для себя за преданную службу интересам Запада. Вопрос о том, что делать с ними, пока в России не поднимался, хотя живой пример «братской Украины» показывает нам некоторые образцы «эффективного» действия, признаваемые как уместные даже самим Западом. Но все же главный вопрос касается проблемы: что делать нам в позитивном обустройстве российского общества?

На сегодняшний день российский разворот на Восток не выглядит такой уж сложной задачей. Ведь в рамках прозападной стратегии основные усилия постсоветской России сводились к нефтегазовому обеспечению жизни западноевропейского социума с одновременным сломом своей научно-образовательной системы как излишней в условиях сырьевой специализации экономики страны. Поэтому и сегодня основное внимание Кремль уделяет проекту перенацеливания своих нефтегазовых потоков в восточные пределы мировой цивилизации. Однако опыт «плодотворного сотрудничества» России с Западом должен уже научить Кремль, что нельзя ограничивать задачи государственного строительства сугубо материальными проблемами без проработки идейно-нравственного содержания общественной жизни, без формулировки своей версии перспектив общественного развития, способной оправдать самостоятельный курс политического руководства в развитии российского социума. «На основе долгосрочного прогнозирования, – говорится в последнем Послании Президента, – необходимо понять, с какими задачами столкнется Россия через 10–15 лет, какие передовые решения потребуются для того, чтобы обеспечить национальную безопасность, высокое качество жизни людей, развитие отраслей нового технологического уклада» (Послание Президента В,В.Путина Федеральному собранию Российской Федерации. 04 декабря 2014 года).

Особенно важной становится идеологическая проработка социально-исторического курса российской державы в контексте ее взаимодействия с обществами восточной культуры, традиционно придающей большое значение идейным основам коллективной жизни людей. Нельзя продуктивно строить совместное будущее больших социальных масс, не обладая общей концепцией их исторической деятельности, основанной на идейном культивировании матрицы общественной жизни. Поэтому первым разумным шагом постлиберальной России в правовом закреплении восточного выбора должна стать радикальная переработка ст. 13 Конституции Российской Федерации – с признанием главными идеологическими ориентирами российского государства принципов «социально-исторического гуманизма» и «гражданского патриотизма». Религиозные фанатики, отвергающие гуманистический смысл Божественного Слова, и антисоветские либерал-предатели, отрицающие значение национальной культуры в построении глобального социума, не должны диктовать свою волю российским гражданам. В контексте требований «гражданского патриотизма» следует также пересмотреть ст. 15 Конституции Российской Федерации, в которой фактически утверждается сегодня верховенство иноземного, абстрактно-международного, права в отношении российско-национального (принцип «внешнего управления»). Идеологи Кремля должны, наконец, усвоить и закрепить в Конституции российского государства мысль о том, что звание «патриот» – это знак высшего социального достоинства российского гражданина.

Однако статьи Конституции страны лишь закрепляют существующее положение вещей в жизни общества, не претендуя на обозначение стратегических перспектив ее развития. В перспективной проекции нашей исторической жизни следует поставить перед собой вопрос: как долго мы сможем с пользой для себя болтаться между небом Восточного мира и землей обетованной Западной цивилизации? Полный успех евразийской стратегии «двоецентрия» в реализации русского исторического проекта возможен лишь при условии, что мы по своим способностям выражаем некий синтез односторонних потенциалов Востока и Запада, выступая с претензией на объединение в собственном существе полноты всечеловеческих способностей и приближаясь в своих задатках к состоянию совершенного массового воплощения «Воли Всевышнего». В соответствии с такой логикой мы вправе надеяться, в итоге, на вполне заслуженное утверждение своей власти над миром, отодвигая на второй план как китайцев, так и американцев и оставляя лишь евреям право быть своевольными, но «любимыми детьми» Творца.

Но всемирный потенциал человечества есть «истинная полнота» нашего мышления, которой явно не хватает мыслям и делам русского люда, не претендующего на сверхразумность среди других народов. Поэтому синтез Востока и Запада в русской версии носит локальный характер и является лишь «подражанием» опыту восточных и западных народов. Таким образом, приходится сделать вывод, что «евразийская» стратегия российской истории есть, по большому счету, некая «ущербная», сугубо «подручная» тактика исторической жизни русского народа за счет присвоения интеллектуальных достижений культур Востока и Запада.

Однако историческое иждивенчество может неожиданно и очень печально закончиться для слабого социального существа, когда прежние благодетели, видя беспомощность своего бывшего протеже, теряют к нему уважение и отбирают у него средства к существованию, как это хочет сделать сегодня Западная цивилизация с Россией. «Очевидно, – предупреждал россиян год назад на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» Президент страны В.В.Путин, – что наше движение вперед невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции. А сегодня мы видим новый виток такой конкуренции» (Выступление В.В.Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай». 19.09.2013). Метания России между Западом и Востоком могут привести в итоге к объединению сил Китая и Америки для раздела российских территорий. «Обостряются и военно-политические проблемы, и военно-политическая ситуация, – отмечает на том же форуме Президент В.В.Путин. – Мир становится все более жестким, порой отвергается не просто международное право, но даже элементарные приличия. Нужно быть сильным в военном, технологическом, экономическом отношении, но все-таки главное, что будет определять успех, – это качество людей, качество общества интеллектуальное, духовное, моральное» (Выступление В.В.Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай». 19.09.2013). Насколько правомерны, оправданы эти опасения возможной смертельной угрозы российскому будущему? Для ответа на этот вопрос следует оценить общую динамику российской истории в цивилизационных поворотах ее геополитического вектора.

Предпоследний такой разворот в сторону Западной цивилизации был связан с распадом в 1991 году Советского Союза и социально зафиксирован разгоном 4 октября 1993 года Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации, а также принятием в декабре того же года новой Конституции. Ознаменованный данными событиями прозападный цикл продолжался до февральского переворота текущего года в Киеве, испугавшего Кремль своей русофобской истерией и заставившего его срочно искать союзников на Востоке. Таким образом, последний период «западной ориентации» продолжался в России примерно 21 год (2014–1993=21). Советская эпоха российской истории характеризуется в мировоззренческом плане «восточным выбором» социальной организации и охватывает в своей максимальной длительности 74 года (1991–1917=74). Если исключить из этого отрезка советской истории годы гражданской войны и период НЭП (1921–1928), то интервал сократится до 63 лет (1991–1928=63). Следовательно, мы сегодня наблюдаем, примерно, трехкратное сокращение длительности геополитического цикла постсоветской России по сравнению с советской эпохой (63:21=3).

Обратимся для уточнения нашего обобщения к истории императорской России, связанной в своих истоках с деяниями Петра Первого и его выбором европейского курса развития страны. Царь Петр по результатам победы над шведами в Северной войне провозгласил в 1721 году Россию империей. Следовательно, имперский период охватывает около 200 лет российской истории (1917–1721=196). Как видим, общая динамика российской истории в ее геополитических разворотах сохраняет тенденцию к трехкратному сжатию своей длительности (196:63=3,1). Проверим еще раз данную тенденцию на основе сравнения имперского интервала российской истории с длительностью «восточной ориентации» древнерусского быта, обозначенной в своих началах монгольским разгромом Руси в походах 1237–1238 и 1239–1240 годов (1721–1238=483). Общая тенденция к сокращению длительности последующего цикла геополитической ориентации в трехкратном размере сохраняется и здесь (483:196=2,46). Исходя из этой закономерности, можно предполагать, что очередной кризис российской идентичности может разразиться уже через 7–8 ближайших лет (21:3=7 или 21:2,5=8), т. е. в 2021–2022 годах (2014+8=2022). Очень опасаюсь, что такая скорая развязка наших братских уз с Китаем может быть вызвана его сговором с США, не предвещающим для России ничего хорошего. На этом зловещем фоне следовало бы срочно переименовать «Агентство стратегических инициатив» в «Агентство стратегических угроз» (Кому? – В принципе, не столь важно).

В условиях нарастания глобальных угроз нашему будущему единственно приемлемым выходом для России будет укрепление ее нравственной и интеллектуальной готовности к худшему сценарию исторических событий, а значит всемерное развитие духовно-нравственного потенциала российского социума, т. е. интеллектуальное углубление его собственной цивилизационной идентичности в мировом сообществе, не сводимой к «евразийской» размерности исторического процесса. Вопрос о нравственной самоидентичности россиян также был обозначен как крайне актуальный для страны еще год назад Президентом В.В. Путиным на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай»: «Для россиян, для России вопросы «Кто мы?», «Кем мы хотим быть?» звучат в нашем обществе все громче и громче» (Выступление В.В.Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай». 19.09.2013). Вся сложность идентификации русского мира в реалиях современной исторической практики связана с его мировоззренческими установками, выражающими не локальные ориентиры государственного организма, а идеальные приоритеты особой цивилизации, отличной как от Восточной, так и от Западной. По оценке Р.Ищенко, геополитический статус России определяется ее духовно-нравственной особенностью и связан с тем «что ее партнеры и конкуренты на мировой арене – не государства, но цивилизации. Китай и США/ЕС предлагают миру не только свою версию глобального политического и экономического порядка, но и свою философию мироустройства. Это важный фактор глобального доминирования – более важный, чем темпы экономического роста и технологическое превосходство» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.).

Если Восточный мир сложился как иерархический союз производственных классов, профессионально специализированных групп населения, социальных каст, связанных между собой идеей независимости их духовной основы от природных сил, признанием приоритета духовной свободы в жизни людей, уподобляющей их существо божественному совершенству, то мир Западной цивилизации сформировался как объединение атомарных индивидов, заключивших формальный договор о правилах совместной жизни на основе признания равенства своих прав перед всеобщим законом. «И Китай, и Запад, – отмечает Р.Ищенко, – предлагают миру универсалистскую имперскую идеологию. В Китае это традиционная культура хань, на Западе – американский «плавильный котел», делающий из немцев, ирландцев, англичан, итальянцев, латиноамериканцев, негров и бывших русских стопроцентных американцев» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.). В Новое время идейный потенциал индивидуально-личностного самосознания западного общества выразил категорический императив И.Канта: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства» (Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения: В 6-ти т. – Т. 4. – Ч. 1. – М.: Мысль, 1965. – С. 347).

В отличие от ценностных приоритетов Западной и Восточной цивилизаций жизненно-практической основой духовной идентичности российского социума являются особенности «Арктической цивилизации». Именно они дают России возможность лавировать в историческом пространстве между ценностными императивами цивилизаций Запада и Востока, сохраняя при этом свое идейно-нравственное лицо (Гореликов Е.Л. Ментальный строй личности в идейном самоопределении Арктической цивилизации // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2012. Вып. №2. С. 64–68). «Арктическое самосознание, – указали мы на всемирно-космические перспективы развития Северной цивилизации, – это осознание себя в глобальных измерениях бытия, постижение человеческих способностей на фоне безбрежных просторов мироздания. Следовательно, это самосознание есть исходная форма вселенского мировосприятия человечества, завершившего начальное воспитание в локальных пределах земной природной среды и вступившего на путь освоения иных планетных миров. В пространстве «вечной мерзлоты» Вселенной главной движущей силой космической истории человечества становится творческое осмысление действительности, основанное на личностном самопознании человека, на идеальных смыслах слов, направленных на совершенствование нашего духовного существа» (Гореликов Л.А. Арктический проект в формировании глобального социума // Арктика и Север. 2012. №5 (январь). – С. 62–70). На фоне таких глобальных задач «Арктического проекта» в развитии человечества со всей остротой встает вопрос о степени нравственной готовности российских граждан к творческому переформатированию своих интеллектуальных ресурсов.

Главной чертой Арктической цивилизации как наиболее заинтересованной в развертывании творческой энергии людей, позволяющей им существовать в жестких условиях вечного холода космических пространств и выражающей их способность к сопротивлению вызовам природы, является этноцентризм в организации человеческих сообществ, когда семейная солидарность, взаимопомощь родственных душ определяет логику коллективных действий, формируя социум как союз родовых общин, как содружество этносов в достижении общего блага. «По сути, Русский мир, – констатирует Р.Ищенко, — та же старая идея объединения наций, культур и религий для игры по единым, понятным и приемлемым для всех правилам. Она отличается от американского «плавильного котла» и от китайского «небесного мандата» тем, что Русский мир не ассимилирует окружающие культуры, превращая всех в ханьцев (пусть и заимствуя многие достижения ассимилируемых народов). И Русский мир не навязывает «единый демократический стандарт» по американскому образцу. Русский мир создает условия для сопроцветания. Девиз Русского мира — невмешательство» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.).

Если народы Южной цивилизации, проживая в регионах природного изобилия, сохранили в своей культуре максимум почтения к природе, требуя от людей неукоснительного соблюдения ее «высшей воли», то народы Северной культуры, следуя традициям семейно-родовой жизни, пошли своим путем и провозгласили основным законом совместного бытия людей идею взаимной любви, братской взаимопомощи в утверждении общего блага, определяющей созидательный дух этнических сообществ и нашедшей религиозное выражение в христианском требовании самопожертвования во имя всякого человека как представителя человеческого рода. «Вот это-то признание закона любви высшим законом жизни человеческой и ясно выраженное руководство поведения, вытекающее из христианского учения о любви, одинаковой к врагам, к людям ненавидящим, обижающим, проклинающим нас, и составляет ту особенность учения Христа, которая, давая учению о любви и вытекающему из него руководству точное, определенное значение, неизбежно влечет за собой полное изменение установившегося устройства жизни не только христианских, но и все других народов мира» (Толстой Л.Н. Избранные философские произведения. – М.: Просвещение, 1992. – С. 148). Практическим воплощением этой нравственной максимы вселенской любви и стала жизнь русского народа, воспитанного историей для всемирного подвига на традициях христианского самопожертвования. «Христианское учение во всем его истинном значении, как оно все более и более выясняется в наше время, состоит в том, что сущность жизни человеческой есть сознательное, все большее и большее проявление того начала всего, признак проявления которого в нас есть любовь, и что поэтому сущность жизни человеческой и высший закон, долженствующий руководить ею, есть любовь» (Толстой Л.Н. Избранные философские произведения. – М.: Просвещение, 1992. –С. 142).

Однако ХХ век радикально трансформировал самосознание русского народа. Советская власть, стремясь подавить всякое сопротивление своим планам переустройства российского общества со стороны русского народа, направило все свои силы на разрушение религиозных оснований его мировоззрения, провозгласило воинствующий атеизм генеральным направлением своей «воспитательной практики» формирования новых поколений строителей коммунизма, полностью зависимых от воли политического руководства страны. Крушение СССР не способствовало возрождению и распространению в жизни русских народных масс христианских идеалов любви и взаимопомощи людей, а наоборот погрузило их в жестокую реальность непрерывной борьбы за существование, где главным законом стало насилие – административно-правовое, хозяйственно-экономическое, криминальное. Дальнейшее нарастание внутренних антагонизмов в жизни постсоветской России, дополненное подрывным влиянием наших геополитических недругов, привело в итоге к разрушению традиционных скреп русского национального самосознания, исторически взращенного идеей Русского мира как братского объединения малороссов-украинцев, великороссов и белорусов в реализации общего исторического проекта построения общества социальной справедливости. Трагические события 2014 года на Украине со всей очевидностью показали нам новую стадию духовно-нравственного кризиса русского народа, когда значительные массы украинского общества отвергают свою связь с русской культурой и берут курс на интеграцию в западный мир. Таким образом, надо признать, что современный этап развития России требует от ее руководства кардинального изменения политической линии в проектировании будущего русского этноса как наиболее массовой основы российской исторической практики.

Очевидный распад традиционных ценностей исторического самосознания русского народа ставит под большое сомнение его способность к обустройству самобытной Арктической цивилизации, вполне самостоятельной в отношении с культурными приоритетами Южной, Западной и Восточной цивилизаций. Следовательно, для успешного самоутверждения российского общества в качестве социокультурного ядра Арктической цивилизации требуется интенсивная духовная реанимация русского народа в качестве определяющей жизненной силы России, пробуждение в русских людях творческой энергии, восстановление в русских людях нравственного самосознания: необходима целенаправленная политическая стратегия руководства страны по активизации жизненной воли русских масс в претворении российского будущего. В процессе осмысления практических путей реализации Арктического проекта духовно-нравственной идентификации российского социума и роли в его осуществлении русского народа сформировались три подхода к решению проблемы: 1) административно-имперский, 2) гражданско-нравственный, 3) федеративно-национальный.

Первый вариант самоопределения российского социума в цивилизационном измерении мирового сообщества отводит ведущую роль в его успешной реализации государственному аппарату, скрепленному интеллектуальным и волевым потенциалом общенационального лидера. История России знает множество персонификаций такого национального лидера в облике царственных особ Петра Первого и Екатерины Второй, коммунистических вождей советской державы в лице И.В.Сталина и Л.И.Брежнева, сегодняшнего Президента Российской Федерации В.В.Путина с его геополитическими планами восстановления международного престижа российского государства. «Если для ряда европейских стран национальная гордость – давно забытое понятие, а суверенитет – слишком большая роскошь, то для России реальный государственный суверенитет – абсолютно необходимое условие ее существования. Прежде всего, это должно быть очевидно для нас самих. Хочу подчеркнуть: или мы будем суверенными, или растворимся, потеряемся в мире» (Послание Президента В.В.Путина Федеральному собранию Российской Федерации. 04 декабря 2014 г.). Наиболее зримо этот путь укрепления национального суверенитета был обозначен во времена расцвета государств новоевропейской абсолютной монархии, когда усилия просвещенного монарха были нацелены на максимальную консолидацию общественных классов в достижении внешнеполитического могущества страны. Сегодня в условиях глобализации мирового сообщества и нарастания конкуренции центров геополитических сил проблема национального суверенитета вновь получает заостренное выражение, порождая на международной арене новых национальных лидеров, претендующих в своей социальной практике на прерогативы имперской власти. «Политика Путина, – констатирует А.Дугин, – есть классический … цезаризм, практически в хрестоматийной версии. Отсюда и его формула: либерализм (гегемония) + патриотизм (консерватизм). …Цель цезаризма – сохранение у власти правящей верхушки, а не какая-то идеология. Отсюда прагматизм и идеологическая индифферентность: авторитарный лидер в цезаристской системе легко обращается то к одной, то к другой идеологической системе, не следуя ни одной строго и когерентно» (Александр Дугин. Суверенная цивилизация и преодоление цезаризма // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.19408, 15.08.2014).

Историческое значение новоевропейского абсолютизма в развитии мировой цивилизации состояло в максимально жестком правовом обеспечении национально-государственного единства с целью достижения политической независимости от внешних сил, что является актуальной проблемой не только прошлой, но также и современной социально-исторической практики. Именно такой национальный суверенитет и стремится обеспечить для Российской Федерации Президент В.В.Путин «Сегодня Россия вернула себе статус сверхдержавы, а сверхдержавой Россия может быть, только пребывая в состоянии империи, – считает Р.Ищенко. – Ну, а империи нужен император. Не монарх, а именно император» (Ростислав Ищенко, Император и убийцы // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.19809, 26.11.2014). Главной чертой имперского проекта в отличие от диктаторского, нацеленного на сохранение личной власти тирана и его окружения, является созидательное усилие государственной личности в укреплении национальной независимости, в объединении усилий представителей высших сословий и народной массы, в корреляции всемирных и национальных традиций. Отсюда и возникают постоянные колебания имперской политики между народом и элитой в попытках примирения их интересов, в сближении идей личной свободы «лучших людей» и юридического равноправия рядовых граждан, в согласовании позиций либерализма и консерватизма. «Поэтому действия Правителя в условиях цезаризма, – констатирует А.Дугин, – это всегда колебания, они остаются техническими и прагматическими, а принципиальных решений никогда не принимается. Решение вообще не лежит в поле цезаризма. Реалист-правитель всячески уклоняется от него, так как Идея находится заведомо вне зоны его компетенции. Он может лишь имитировать Идею – как либеральную, так и патриотическую (евразийскую), но никогда не позволять ей овладеть собой» (Александр Дугин. Суверенная цивилизация и преодоление цезаризма // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567,публ.19408, 15.08.2014).

Однако реализация имперского проекта предполагает наличие не только «креативного лидера», настроенного на продуманные преобразования в обществе, но также сплоченной вокруг него преданной и интеллектуально развитой команды единомышленников, способной организовать продуктивную работу государственных чиновников, обладающих, в свою очередь, достаточной профессиональной компетентностью и нравственной стойкостью перед житейскими соблазнами. «Дело в том, – полагает Р.Ищенко, – что все 15 лет правления Путина – это время медленных, незаметных, но радикальных реформ, постепенно уничтожавших базу ельцинской олигархической республики и перемещавших центр власти из рук большого бизнеса в руки профессиональных политиков-управленцев» (Ростислав Ищенко, Император и убийцы // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.19809, 26.11.2014). Однако на пути реализации имперского проекта возникают прозаические трудности, связанные с квалификацией исполнителей. Если еще можно допустить наличие в руководстве страны «сплоченной команды» единомышленников, то формирование компетентного и, главное, законопослушного контингента государственных чиновников находится в российском обществе под большим вопросом: слишком «бурно» протекал в свое время процесс «реформирования» советской социальной системы, чтобы не подорвать нравственно-правовые основы государственного управления.

Действительный уровень общей квалификации нашего управленческого аппарата со всей очевидностью обнаруживается в сырьевом характере постсоветской российской экономики и нынешнем «нежданном» обвале отечественной финансовой системы. О «подрывной» тактике нынешней правительственной команды убедительно свидетельствует целенаправленное разрушение отечественной образовательной системы, обеспечившей некогда индустриализацию СССР и нашу победу в Великой отечественной войне, а также сегодняшнее варварское обращение с отечественной наукой, сконцентрированной в РАН, осуществившей некогда прорыв советского общества к ядерной энергии и космическим технологиям. Другими словами, с нынешним правительственным аппаратом мы вряд ли бы смогли устоять в смертельной схватке с фашистской Европой и поднять из руин свое государство в послевоенное время. Постоянные шатания руководства страны между консервативными и либеральными кругами общества не способствуют самоутверждению «прогрессивных», созидательных сил России и всегда грозят открытым столкновением социальных антагонистов, как это произошло на Украине, ставшей жертвой «либерального» прозападного переворота. Поэтому «имперский» вариант «самоопределения российского социума», к сожалению, никак не способен по своим организационным возможностям обеспечить утверждение России в качестве социального ядра Арктической цивилизации. «Чтобы отстоять себя, Россия должна полностью вступить в статус цивилизации. Но это значит, надо быть готовыми к войне» (Александр Дугин. Суверенная цивилизация и преодоление цезаризма // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567,публ.19408, 15.08.2014).

Необходимым условием вступления России на путь самобытной цивилизации является ее принципиальная опора на созидательный духовный потенциал лидирующего «этнокультурного» сообщества как сознательного выразителя цивилизационных приоритетов российского общества. Поэтому для успешной реализации «арктического проекта» самоутверждения российского социума в глобальных измерениях общественной практики решающее значение приобретает «этнокультурное» измерение его общественно-политической жизни. В этой связи вторая версия осуществления северного проекта в развитии российского социума отводит решающую роль в обеспечении конечного успеха созидательным смыслам культуры, способным сконцентрировать личные усилия гражданских масс в нужном направлении и пробудить энергию органов государственной власти в «освоении» северных территорий. Историческим примером такой стратегии «гражданских инициатив» может служить не всегда «добровольная» и не вполне «продуманная» практика расширения жизненных пределов Российской империи, когда гнет царской власти гнал русский люд на окраины своей земли, которые в дальнейшем брались под государеву руку царскими наместниками. Подобный «гражданско-административный» подход в утверждении исторических перспектив развития современного российского социума, совмещающий нравственно-практические инициативы гражданского населения и правовой регламент государственных органов, просматривается в суждениях Р.Ищенко о бессмысленности в современных исторических условиях ставить на повестку дня вопрос о создании в Российской Федерации особой Русской национально-государственной автономии, якобы отвергающей значение Русского мира в развитии России. «Русский мир, – утверждает он, – не только не вмещается в границы национального государства русских, но отрицает саму возможность создания такого государства» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.).

При обосновании своей позиции автор подчеркивает роль нравственного примера русского народа в деле консолидации воли российских этнических сообществ, предлагая ему жертвенный путь во имя общего блага. Признавая значимость русского нравственного примера в жизни российского общества и допуская существенный потенциал героизма в душах русских людей, мы все же должны признать, будучи реалистами, что русские нравы не являются образцовыми для других народов: они не смогли остановить революционный террор 1917–1922 годов, разрушение СССР в 1991 году и разгул криминалитета в постсоветские годы. Но в то же время мы не можем согласиться с мнением уважаемого оппонента о бессмысленности «русского пути» в формировании политической культуры российского социума, о самоубийственных интенциях «русского духа» в правовой регламентации российской действительности. «Русский мир, – заявляет Р.Ищенко, – никогда не будет создавать русскую Россию. Это смерть и для Русского мира, и для России, и для русских. Концепция русской России ничем не отличается от концепции украинской Украины и приведет, в случае ее реализации, к тем же катастрофическим необратимым последствиям. Русский мир не государство нации, но государства (во множественном числе) идеи – своего рода конфедерация справедливости, обеспечивающая равенство прав и возможностей всем входящим в него народам. Это идеологическая надгосударственная структура, обеспечивающая принятие всеми участниками единых моральных и этических норм. А вопрос политической интеграции – дело будущего и осознанной необходимости, если таковая возникнет в ходе опыта сосуществования» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.).

Невозможно согласиться с мнением Р.Ищенко о губительности «русского духа» для развития российского государства, о деструктивном потенциале идеи «русского государства» в консолидации российского социума. Главным хранителем духовных традиций русского народа, как известно, считается православная церковь с ее гуманистической идеей «живого Бога», воплощенного в человеческом теле. Поэтому не следует отождествлять политику «украинизации» государственной жизни многоэтничного украинского социума с нравственной природой «русского мира», взращенного православной идеей всемирного братства разных народов. И основным проводником этой идеи в жизнь российских народов выступает именно русский люд. Следовательно, чем в большей степени Россия будет «русской» по своему православному духу, тем крепче будут нравственные узы между ее народами.

С другой стороны, православно-нравственный пример «русского мира» в укреплении солидарности российских народов не означает притязание русских масс на полноту власти в российском социуме. В современном мире правит не религиозная идея, а научный разум, который в своем созидательном потенциале стремится примирить различные религиозные течения и поддерживает поступательный ход развития общественной жизни. Практическим субъектом реализации научного разума в жизни народных масс, согласно Гегелю, служит государство. Поэтому всякий народ, который желает придать своей жизни научно-организованный характер, должен создать свои органы государственной власти и наполнять их деятельность научно обоснованным содержанием. Выражением этой рациональной тенденции в жизни современной России стало образование в ее административной структуре национально-государственных автономий. Беда современной России состоит в игнорировании стремления русских людей к формированию в ее составе Русской автономной республики, способной обеспечить сохранение русских исторических традиций и рациональное воспитание русских народных масс в любви к родной земле и другим российским народам. В результате такой русофобской политической практики нравственная воля русского народа не получает должного интеллектуального подкрепления и не сможет обеспечить в должном виде решение цивилизационной задачи самоидентификации современной России. Русский народ не лучше, но и не хуже других российских этносов и потому имеет, как и они, право на свою государственную автономию в составе Российской Федерации.

С учетом сказанного, мы разрабатываем третий вариант конституирования Арктической цивилизации в качестве жизненно-практической основы развития российского социума как федеративного единства национально-территориальных государственных автономий, центральным звеном которого должна стать Русская Автономная Республика (Гореликов Л.А. Ноосферный императив в гражданской идентификации российского социума // Современная Россия: опыт социально-философской диагностики: мат-лы междунар. науч.конф. (Н.Новгород, 20-21 апреля 2013 г.) – Н.Новгород: Изд-во НГМА, 2013. – С. 131–135; Гореликов Е.Л., Гореликов Л.А. Гражданское общество и правовое государство в исторической практике современной России // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.18028, 13.05.2013; Гореликов Л.А. Концептуальные образы грядущей России // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.18696, 19.03.2014; Гореликов Л.А. Нравственный кризис русского мира и пути выхода из него в глобальной проекции исторического процесса // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.19703, 29.10.2014). Мы выступаем против политики растворения этнокультурной самости русского народа в нравственной жизни граждан российского социума, когда основные тяготы обустройства российского дома возлагаются на плечи русского народа, но отрицается его право на собственную квартиру в этом здании, где ему для проживания оставляются лишь места общего пользования. Русские массы, как свидетельствует опыт «старообрядцев», обладают собственной духовной идентичностью и могут достойно жить за пределами российского государства, так же как российское государство может существовать и без опоры на русскую нравственную традицию, примером чего стал СССР со своим воинствующим безбожием. Поэтому руководство Российской Федерации, если желает и дальше ощущать поддержку русских масс в созидании достойного будущего, должно в экстренном порядке обдумать способ политического закрепления прав русского народа на собственную национально-государственной автономию. Трагедия Украины демонстрирует нам всю пагубность для государства игнорирования проблемы межнациональных отношений.

Русские народные массы для эффективного своего влияния на социальные процессы в стране должны обладать не только нравственной культурой, привлекательной для соседних народов, но и «правовой силой», способной навести порядок в собственной «национальной квартире» и призвать к ответу неразумных жильцов за его нарушение: органом реализации разумных потенциалов национальной культуры и становится «национальное государство». В этом гражданско-правовом контексте надо четко различать понятия «русский народ» и «русский мир» как выражения «суверенной воли» народа и «социокультурного пространства» осуществления его «доброй воли» в общении с дружески настроенными соседями по общероссийскому дому и иными самостоятельными гражданскими объединениями. «В общем, Русский мир, – полагает Р.Ищенко, – является русским и православным лишь постольку, поскольку включенные в его орбиту народы признают ведущую роль русского православного народа и русской культуры в формировании такого комфортного общежития, в котором и самые малые этносы, и самые первобытные культуры имеют шанс уцелеть и развиться, обогащаясь достижениями соседей и делясь с соседями своими достижениями» (Ростислав Ищенко. Русский мир и национальный вопрос // «Эксперт». №37 (914). 07 сен. 2014 г.). Согласно такому подходу, понятия «русский народ» и «русский мир» соотносятся между собой как сущность и явление, то есть, с одной стороны, самобытная этнокультурная реальность в своем внутреннем единстве, а с другой, ее локальные проявления во взаимодействии с родственными народами, признающими свою духовную связь с русской культурой. «Русский не растворяется в русском мире, а напротив – создает его, возглавляет и ведет за собой». (Егор Холмогоров. Слово «русский» становится близким к понятию «ромей» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567,публ.19843, 06.12.2014).

Таким образом, не может быть продуктивной жизнедеятельности «русского мира» без самобытной воли «русского народа» как живого субъекта нравственной силы русской культуры. Вполне сознательной формой духовного единения народа, нацеленного на практическое преобразование внешней среды, становится его сплочение в «нацию». Наиболее существенной чертой национальной консолидации народных масс служит их интеграция в политическую общность, представленную формированием национального государства. «Нация – подчеркивает Е.Холмогоров, – это политически организованный и политически представленный этнос, чьей формой самоорганизации является государство. Нация – это этнос, обладающий государственностью или претендующий на нее» (Егор Холмогоров, Слово «русский» становится близким к понятию «ромей» //«Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567,публ.19843, 06.12.2014). Однако сегодня мы не можем говорить о России как действительности «русского государства»: Российская Федерация является политическим союзом национально-государственных автономий и территориальных сообществ, в организации которого юридически не прописана «русская политическая воля». Признавая идею относительной самостоятельности русского этноса в жизни российского государства, мы считаем наиболее продуктивным направлением социальной политики современной России в решении русского вопроса «национально-федеративный» подход, вполне оправдавший себя в строительстве советского социума и предполагающий построение суверенного союзного государства как политико-правового объединения национально-территориальных государственных автономий.

Констатируя самобытный характер жизни русского народа в современном мировом сообществе и учитывая его историческую роль в государственном обустройстве российского социума, мы не можем признать продуктивной традицию отрицания его политических прав на создание собственной национально-государственной автономии в составе Российской Федерации. Формирование Русской государственной автономии в целостном обустройстве современной России должно стать важнейшим политическим импульсом для интеллектуального роста русского народа, дальнейшего поступательного развития всего российского социума и его практического самоутверждения в качестве социального ядра Арктической цивилизации. Именно к этому судьбоносному акту в истории постсоветской России и призывает нас Соборное слово XVIII Всемирного русского народного собора, убеждающего руководство Российской Федерации признать «полезным нормативное закрепление статуса русского народа как государствообразующего, памятуя, что вокруг него сформировалась вся семья народов России».

Возвращаясь к главному вопросу русской истории о том, что делать в условиях глобальных угроз нашему будущему, надо дать полный и однозначный ответ: будьте самими собой в общении с другими народами и не забывайте в своих делах «Воли Бога» о самоотверженной любви к людям как высшей истине человеческой жизни. «Я на то родился и на то пришел в мир, – обращается Христос к людям, – чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Иоанн 18:37).