Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Публицистика

Сергей А. Алферов
О нациях и цивилизациях (продолжение темы социальных общностей)

Oб авторе


Этот текст явился результатом развития тем, поднятых в «Стрёмном страуме». По тем же главным 3-м пунктам.


1

Понятие «общность» имеет разное содержание. Есть психологическое, как чувство родства. Есть социокультурное, как оформление этого чувства; общность, как оформление ценностно-смыслового единства, как социокультурный результат сотрудничества в достижении "предельной цели"... В любом случае, общность – это не просто выявление общности свойств, как логическое и внешнее обобщение, но это констатация феномена, констатация качества... Констатация содержания…

А в религиозной общине (общности) чем является общность для религиозного чувства? А в этнической общине для этнического (родственного) чувства, а в бытовой (социальной) общине для чувства единых духовно-душевных смыслов? Конечно, формой... Так? Тогда сравнивая с верхним абзацем, возникает вопрос: общность – она форма или содержание?

(Далее мы изложим некое умственное упражнение, отнюдь не бесполезное.)

Ощущение русского слова общность – разное. Задайте вопрос – «общность есть содержание культуры» или же всё же «культура есть содержание общности»?.. И здесь понятия «Общность» и «Культура» вызывают феерию взаимосвязанных смыслов.

Общность есть содержание культуры (и культура есть форма выражения общности) – в социокультурном плане (уровне). Общность – есть форма культуры (и культура есть содержание, смысл общности) – в метафизическом, эссенциальном, смысловом аспекте… Мы имеем относительность формы и содержания в разных уровнях рассмотрения (описания). И как бы «парадокс познания/описания» субъектом. А это значит, что субъекты для взаимопонимания должны сначала соотнести уровни своего описания. А для познания истины вмещать вместе все планы…, что возможно только в чувстве.

Или это всё же особенности этих 2-х понятий? В отношении них возникает вопрос первичности, вопрос «курицы-яйца»... Это довольно интересно: «общность» и «культура» – динамические синонимы, то есть составляют тождество причины и следствия, условия и эффекта. Они возникают вместе. Они – взаимное и порождение, и поддержание. Из культуры следует общность, как и общность является условием культуры. Общность есть культура, и как оформление (эффект) последней, и как её исходное содержание, качество (условие). Культура есть общность, и как эфир, условие последней, и как её поддержание, глюон...

На поставленные вопросы В.Аверьянов пишет так.

«Я бы здесь вместо "общности" поставил "общество". (Не социум, а именно общество.) Что же касается общности – это аспект общества, подчеркивающий его внутренние связи, его связность и прочность, его органичность и неповрежденность. Культура – взгляд на человеческую реальность с точки зрения ее обработанности, возделанности, воспитанности. Общество – взгляд на нее с точки зрения ее происхождения и проекта, единства рода, судьбы и целеполагания членов данного общества. Цивилизация – лежит скорее в первом срезе, чем во втором. И с моей точки зрения ее наиболее полезно трактовать как уровень технологий и инфраструктурного развития культуры, на котором она вступает в соседско-конкурентные отношения с другими обществами. Это уровень оружия, орудия, органов, с которыми социальный субъект идет в мир, во внешнюю среду (не только природную, но и социальную), воздействует на нее.»

Да, общность – это единственное сутевое качество, квинт-эссенция общества. Это то, без чего нет общества. Общество – целое, идея, а общность – это субстанция общества. Общество – это уже структура, но общность – это дух... Тогда возникает вопрос о том, может ли дух быть формой... Не может. То есть в верхних пролегоменах общность как раз и имеет 2 нюанса: один – ближе к обществу, другой ближе к духу?... Тогда парадоксов нет…

Но дальше. «Общность есть содержание культуры, как дух» а «культура есть содержание общества, как суть»... Культура – постоянный посредник между общностью и обществом. Культура соединяет содержание и форму. Культура – есть единство рождения и продолжения, есть фактор преемственности и передачи свойств. Через Культуру Субстанция формирует Целое… Культура – берёт условие, и создаёт эффект. Таково место Культуры.

В этих перетеканиях смыслов мы лучше осознаём значение культуры вообще.

А в связи с последними текстами остаётся ещё вопрос по поводу термина «социальная общность», употребляемого к феноменам нации, цивилизации и церкви. Сам по себе он напоминает «масляное масло», да и общности могут быть разные другие. Но если мы договорились понимать общность, как дух, то можно сказать так, что исторически в обществе реализуются особенно и обособленно дух религиозности (высших смыслов), дух этничности (смыслов биологического, материального) и дух культурно-ценностных, душевных смыслов (социальности). Или по другому – церковь, нация и цивилизация несут свой определённый дух. И в этих смыслах вполне приемлемо звучит обобщающий термин в отношении этой триады: «исторические социальные общности»…

А то, что у «нации» и «цивилизации» разный дух – это то и важно.


2

Для нашего общества сейчас есть вопрос, который является для него историческим вызовом; это вопрос, через который сейчас в русской политике проявляется всё остальное; и этот вызов «красного цвета», потому что:

- возможно кровавый,

- главный, как красная строка,

- раздражающий, как красная тряпка.

Это двойной вопрос о национальной политике и государственности. Национальный вопрос задаёт проектный ключ нашей будущей государственности...

Развитый дискурс нации, ставший правилом, общепринятым тоном, «оптикой» политкультуры, создаёт свои догматы, становится «политической религией». Первый догмат «нации» – первичность политического по отношению культурного. Это соответствует исторически сложившемуся отношению западного общества к власти, следующему из традиции их типа общества – это давление на власть, на силу со стороны «объединённых слабых», то есть стаи против сильного. Такое отношение формирует и суть политики, и ту самую политичность западного общества. Как видите, это формировало институты права и продолжалось в феномене нации. Приоритет политического над культурным естественным образом воспроизводит приоритет политических методов интеграции над интеграцией культурной уже в современной Еврландии. Эфемерию мультикультурализма как раз и создало следование догме первичности политики.

Первичность власти, силы – историческое бельмо Европы, которое и облагораживают, и маскируют. Подчинение силе – благоразумие; подчинение власти – благородство. Но это – и предмет зависти. От всего этого – идея одно-родности; а в науке – совершенства и первородства. Вслед за идеей религиозной однородности на Западе стала властвовать идея национальной однородности. Совершенно не случайно западный мир породил национальный фанатизм – нацизм. А источником этой крайней эволюции была та же идеология «нации»; территориально – Франция, духовно – Англия. Пострадала Германия; Европа же искусственно отвергла всё специфически культурное, назвав эту безродность толерантностью. (Самолишение разума незаметно, самообусловленно последовательно; ювенальная юстиция отвергла и целостность рода в семье.) Послевоенная Европа снова нашла свою политику и консенсус – в «европейской политике». От страха и по ниточкам заморских кукловодов; Германия то до сих пор согласует своих канцлеров в США. Европа качнулась в другую сторону. Запах толерантности распространился там, где царил дух первородства. Культура политической нации, политической интеграции осталась, но на запах пришли кочевники, дети вольных степей… И пришло время решать новый гамлетовский вопрос: «жить или не жить».

Множество культурных кодов, стандартов, форматов «нация» видит, как проблему. Она не может с этим богатством обойтись иначе, как не унифицируя. Единое политическое поле нации означает унификацию культур в унитарном государстве. Федеративное устройство она выдерживает лишь в моно-национальном государстве; но многие этносы просто разваливают «демократическую федеративную нацию». На территории разных культурных кодов демократия (низовое обсуждение) плохо работает без центрального авторитетного арбитра. Догмат демократии в многоэтническом обществе формального права становится альтернативой управляемости. И тем самым тоже толкает власть к унификации культур. Или же к авторитарности, к уже и политическому отключению от низов…

Цивилизация же исходит из первичности культуры. Через её призму восприятия по-другому строится и государственность. Общность цивилизации решает вопрос совместного цветения культур именно в имперской форме правления. Надо только понимать, что современный формат империи будет отличаться вниманием именно к человеку, к его творческому началу. Это внимание будет форматом справедливости, равенства и противостояния этно-бюрократии. На это будут заточены механизмы. И механизмы этого будут связаны с новым решением третьего аспекта интеграции, который упускают политологи – экономического. То есть решение новой империи будет связано с новой моделью экономики.

Основа экономической интеграции капиталистической нации – это либерализм. При этом не замечается – не важно преднамеренно или нет – то, что неполноценная идеология либерализма сама по себе не формирует свою социальную общность (нет в ней этого духа). А не позволяет обществу деградировать и распасться не мифическая и обманная «невидимая рука рынка», а реальная закулиса бенефициаров, использующих свою нацию, просто как подельников и рекрутированный передовой отряд.

Основа экономической интеграции цивилизации – не в отдельной идеологии, но в своеместности и действительной научности экономической модели. Экономика здесь решается, как неотъемлемая часть целостного проекта развития цивилизации и человека.


Для всех русских надо чётче понять различие нации и цивилизации. Эти понятия примерно об одном – о социальной общности... Но по разному и из разного. Появление этих понятий и связано с различием восприятия конкретных обществ: распределённого (западного) и ансамблевого (русского). Дилемма «нация или цивилизация» – это дилемма базы восприятия; и связана с разными типами общества.

Каждый тип общества формирует свой доминирующий тип социальной общности. При этом Церковь – организация вероисповедания – формируется каждым народом не позднее создания государственности. Гораздо позднее формируются «нация» и «цивилизация». И Церковь удерживает ситуацию; в том числе, когда наступает время совместного движения «нации» и «цивилизации» к свароду.

Исходя из разной ментальности (разного типа общества) по разному происходили и процессы модернизации (сопровождавшие индустриализацию), как раз в которых и происходил новый этап социализации этничности. Нация в распределённом обществе создавалась через развал традиционных связей, через атомизацию. Цивилизация в ансамблевом обществе при модернизации всё же сохраняла традиционные формы, формы общины.

И именно исходя из приоритета одной из 3-х социальных общностей общества разных формаций формируют в новое время свою государственность. Современная (капиталистическая) нация – это политический проект, где этничность выступает и основой и средством; прежде всего средством экономической эффективности (выгодности). Соответственно формируется нация-государство. Цивилизация – культурно-политический проект, который решается при сохранении корней Традиции. Именно поэтому государственным проектом социальной общности Цивилизация является Империя; но Империя – не полностью в прошлом понимании. Из прошлого главного остаётся – ансамбль культур и единство власти; но добавляется то, что делает проект именно державным, удерживающим – нацеленность на творческую самореализацию человека, человеко-центричность.

Выбор дискурса конкретной социальной общности – это выбор линии понимания нашей перспективной государственности: или «национальное (западное) государство» (государство-нация), или империя (и здесь есть вопросы понимания её формата). Для меня, например, национальный вопрос и вопрос о государственности лежит не в области прогнозов и гаданий, но в области проектирования.


3

А как же быть со сложившимися представлениями о содержании термина «цивилизация», как «культурно-исторический тип» (Н.Данилевский), которых множество? Если здесь термину «цивилизация» присваивается лишь обозначение типа социальной общности, то, как быть с конкретным списком цивилизаций, как стран-народов, куда входит и «западный мир», мир наций?

Список цивилизаций – это список конкретных обществ (которые тоже можно группировать). А цивилизация, как особенный путь/способ социализации – это всё-таки о типе общности. Более того. При задавании этого вопроса забылось то исходное, что существуют множество социальных общностей и существуют типы общества, как носители, представители таких общностей в силу их сильнейшего взаимопроникновения… Есть множество конкретных культурных (цивилизационных) проектов в разных обществах. Эти проекты принадлежат одному типу социальной общности, который называется «цивилизация». А вот носителем данного типа социальной общности выступает вполне конкретный тип общества – ансамблевый. Поэтому дискурс цивилизации, то есть приоритета культуры и соответствующих ценностей, является сродным именно этому обществу, то есть, как помните, – русским, русскому миру.

Мы имеем не один авторский список мировых культурно-исторических типов (цивилизаций). Они – есть те особенные, исторически состоявшиеся культурно-политические массивы, пространства, ценозы (социоценозы), которые под разными названиями и с разным набором признаков, но как факт, обнаружены мыслителями разных народов и разных времён, начиная с русских и с середины 19-го века. Любое общество, проживая в истории и утверждая свою культуру, как историческую, формирует цивилизацию. Этот процесс происходит так, что перво-общество, сформировав предание, родовую память, системы власти, выходит вовне, переходя из стадии этнической эволюции в стадию социальной эволюции. Дух этого процесса можно представить так, что перво-общество оставляет в ядре общность или традицию, трансформируясь («выпучиваясь») за них на периферию отношений. Между общностью, ставшей традицией, и обществом встаёт культура, формирующая свой внешний слой, внешнюю форму – цивилизацию. (См. также схему этногенеза в давнишнем тексте «Этнос и развитие социума».)

На эту тему В.Аверьянов пишет следующее.

«Традиция представляет собой ядро культуры или ее сущностную основу. Цивилизация – оболочечное, вторично-надстроечное измерение культуры, одежда на традиции. Однако это не одежда в смысле чужеродной ткани, а скорее "родная плоть", то есть так, как кожа и даже мускулатура "одевает" скелет и главные жизненные системы организма. Они во взаимопроникновении. Кровеносная система и нервная системы пронизывают все и делают неотрывным плоть-одежду от артерий, аорт, нервных узлов.

То, что называли: "культурно-историческими типами" Данилевский, "культурами" Шпенглер, "цивилизациями" Тойнби и вслед за ним большинство цивилизионщиков – в моей терминологии именуется традицией-цивилизацией.

Возникает вопрос, может ли цивилизация противопоставляться порождающему ее ядру, собственной традиции? Может. Россия это пережила, когда цивилизационный слой ее культуры был перехвачен внешним центром силы, чужой "традицией-системой" и направлен на уничтожение собственного ядра. Уничтожить его до конца не удалось. Но последствия налицо…

Более обыденный случай, чем наша гражданская война – это то, что цивилизация всегда и везде является зоной-перекрестьем разных влияний, полем битвы и трений с другими человеческими мирами. Это пограничье, в котором традиции-цивилизации пытаются одолеть друг друга. Отсюда следует миф-обман о цивилизации как синониме "цивилизованности", высокого уровня развития технологий и инфраструктуры (вторая линия трактовки понятия цивилизаций в мировой науке и литературе). Если традиция-цивилизация заглатывает подобную "общечеловеческую" наживку, она уже готовит себе капитуляцию перед транснациональными структурами. Следствием – компонент "традиции" можно выкинуть, свести его к "фольклору" и культурному заповеднику. Остается только компонент "цивилизации". А его суверенность при таком раскладе иллюзорна и ни на чем не основана. Это глобальный рынок, где "цивилизация" подчинена единому критерию, где стандарты и допуски уже даны и все будет отформатировано под генерального заказчика.»

Что ж здесь можно добавить… Восприятие цивилизации, как части духовно-культурно-социального организма чётко представлено в первом абзаце приведённой цитаты. Оно близко позиции этого текста. Естественно, устройство организма зафиксировало его генезис, и мы продолжим дальше его рассмотрение. А пока приведём интегральную схему этого организма на основе собственного представления.


 

На следующих схемах мы покажем взаимодействие таких «организмов» в 2-х аналогиях: духовного субъекта и биологического организма.


 

Вирусное воздействие чуждого дискурса и проявляется в нарушении структуры покровов (государства и общества), проникновении до уровня связей (смыслов) и воздействии на животворные связи с ядром Традиции. Иммунитет нарушается, начинается навязчивый, программирующий бред чужого дискурса. Нарушается адекватность формулирования и действия. Потому в таком обществе с нарушенными смыслами не может определиться (сформироваться) своя государственность…

Продолжим оставленную перед этими рисунками и цитатой В.Аверьянова тему. Как дальше идёт генезис культурно-этнического в социальном? Цивилизация формируется; и паралллельно социальная эволюция начинает создавать свои конструкты. Эти конструкты также связаны с ментальностью, с типом общества. Именно здесь социальные общности получают приоритеты в обществах своих формаций (типов). Общества начинают организовываться и выражаться через эти общности. Причём если Церковь (за счёт готового Божественного послания) быстро получает осознание и осознанное влияние (институты) в обществе, то остальные две проходят длинный путь, связанный с оформлением соответствующих интересов, с осознанием их и чётким формулированием. Быстрее это осуществило западное общество в формате нации. Могло ли быть по другому? Кто знает… Но это – факт.

А как формировалась нация в традиционном обществе? Оформление государственно-политического проекта под названием «нация» происходит в традиции распределённых сообществ, собранных правом. А в новое время это совпало с интересом буржуа в пролетариате, то есть не имеющем за душой ничего; с потребностью в собранных по формальному признаку атомизированных членов общества. Осознание и оформление проекта нации происходило в самом внешнем слое – слое государственности. Но затем проект перемещается ближе к центру – в общественный дискурс. И уже, как догма имплантируется дальше в слой культуры-цивилизации; как уже говорили, там для этого уже готовы индивидуалистические элементы ментальной матрицы распределённого общества. Отторжения не наступает. А вот в ансамблевом обществе здесь начинаются внутренние конфликты…

Цивилизация, как социальная общность, должна быть также осознана и оформлена, как проект – целостный социально-экономический проект в настоящем времени. Как помним, соответствующий дискурс возник полтора столетия назад. Но это был академический дискурс. И лишь теперь для общества-носителя этой общности она становится практической задачей; более того – задачей выживания. Мы здесь не объясняем, почему и как это произошло, почему было именно такое движение, какие были ответвления и насколько необходимы. Мы принимаем текущее, как факт, как данность. Как условие нашего Проекта.

Цивилизация, как социальная общность, строит свою государственность. Она не обязательно приводит к Империи. Империя, как, прежде всего государство многих народов, может строиться на любой социальной общности. Но держаться может только на правде и на идеальных мотивах развития. Поэтому она не может строиться на деньгах; даже на маленькой толике привнесения идеологии денег. Мышление не позволит. Дискурс не позволит. На деньгах строится только деспотия.

А дискурс цивилизации – это прямое движение к Империи определённого качества; того качества, которое необходимо в современности. И мы это качество определяем Державой.

Конечно, государственность страны связана с той или иной однородностью этнического состава. А границы страны проходят не по границам этнических территорий, а по геополитическим разломам. Государство Русской равнины может и должно нормально существовать только от моря до моря; иначе оно вытесняется на север и восток, в резервацию. А распространение России на восток – это и ответ поиска моря, и ответ поиска края, то есть свойства национального характера русских, неусидчивости. Уживчивость – в силу того, что русские льстятся культуре, а не власти, не силе – это в крови, издревле. И какое же можно строить государство культурно терпимым народом среди огромного количества других народов? Только империю. И ансамблевое общество, и его социальная общность цивилизация – в этом подмога. Всё – к одному. Или – из одного.


4

Обычно человеку трудно сформулировать своими словами процессы необыденной жизни, но и трудно произнести свои глубинные смыслы. Тогда он пользуется витающими словами-подпорками, словами-оболочками; а эти слова у других людей обычно имеют другое своё содержание. Из-за своей немоты человек вымычивается привычным словом, человек бросает в слушателя тем, что кажется вмещает его смыслы… Так в России заклинают, например, словами-оболочками социализм и нация.

Наше внутреннее содержание не нуждается в чужих подпорках. Оно уже настроено всей нашей историей; снять бы только царящую ложь отдельных и выпяченных частностей. Оно звучит по-своему на внешние вызовы и слова. Это целостное внутреннее зерно. Оно в своём свете для нас уже всё содержит. Оно – разбуженное – лишь начинает проявлять свою природу. Оно имеет своё различение и даёт свои определения содержательным явлениям мира. И оно по факту более целостно, системно, вмещающее по отношению западного принятого дискурса. Надо не стесняться говорить на своём языке, который кому-то кажется наивным. Язык наших понятий – это и есть наш научный язык.

Есть и ещё сложность. Человек в изложении идей и соображений вынужден объём смыслов транслировать линейно, в соответствии с последовательностью речевой передачи. И здесь важно правильно ощутить исходную позицию… Также и дискурсы, выбираемые для описания какого-то феномена, тянут за собой гораздо большее – картину миру и проектные установки. Такая вещь и происходит с насаждаемым дискурсом «нации» взамен сродного дискурса «цивилизации».

Существуют разные описания одного феномена. Например, описание общности со стороны культурологии, со стороны метафизики, со стороны социологии... И это тоже надо учитывать для взаимопонимания.

Но главное для общества – иметь свои и понятные определения смыслов.

В разговоре на тему национализма человек русской цивилизации попадает в ловушку дискурса именно потому, что начинает говорить о необходимой социальной общности некорневыми для себя установками, установками чуждого дискурса. И вроде бы правильные слова, а уводят не в ту сторону, в тупик. Ведь что для нас русская нация? Это прежде всего ценности, на которых она держится! Значит говорить надо о «русском мире», и выстраивать общество надо именно на основании этих ценностей, тем их спасая. Спасать – значит менять власть. Всю. Полностью. Со всем её гнилым мышлением. Но надо знать, что и как делать дальше. Да, русский этнос заездили и оболгали, но надо знать что и как делать, что и как называть.

В разговоре на тему русскости, русской нации, русского национализма всегда надо исходить с позиции общности особого рода – «русской цивилизации». Тогда и последующий дискурс империи проговаривается и воспринимается по-другому. Форма империи наполняется смыслами Державы. Преодоление ошибочного для нас дискурса уберёт многие препоны к единству.

Для Русской цивилизации термин "нация" не имеет опоры, не собирает исторические смыслы. Это термин социализации через право в «распределённом обществе». В русском "ансамблевом обществе" осмысление процессов развития этнического в социальном адекватно происходит именно через подобное ему понятие "цивилизации". Дрянность политического видения в оптике нации – в технологичности и незаметности искажения, приводящего, как минимум к бесплодности. Происходит замещение смыслов с замещением собственного, сродного социального творчества... Потому и надо снять этот термин для описания нас. Дискурс нации не имеет для нас созидательного потенциала.

Так что же, не пользоваться термином «нация»? Не надо терять меру, то есть контекстность. Ведь в действительности реально существуют все исторические социальные общности: и церкви, и цивилизации, и нации. Но существуют в конкретных обществах по своему, в своих ментальных и политических пропорциях. В нашем обществе в контексте этничности (то есть здесь этнического состава общества) использование термина «нация» правомерно. Но во всех остальных общественных аспектах, аспектах обращения к феномену общества для ансамблевого общества термин «нация» становится жаргоном или симулякром. Когда мы говорим о задачах общества в целом, когда обозначаем свою общность, выстраиваем путь к своей общности, когда характеризуем одним словом свой принцип единения нашего общества, то «нация» для нас здесь – это жаргон. Наш же дискурс-термин1 – это цивилизация.

Да и вообще. Никогда в устах русского человека не будет нормально звучать националистический дискурс. Это будет или неловко, или вызывающе… Будет ощущаться внутренний диссонанс. Не к лицу ему будет этот дискурс, не по фасону. Иного и быть не может. Чужой дискурс – это как чужой кафтан, всё где-то жмёт или тянет. Наше – это цивилизационный дискурс, дискурс осознанных русских ценностей. Которые и надо претворять, в которых надо стоять. И во властном проекте, и в экономическом.

Согласитесь, получится по-разному, если говорить вроде бы об одном и том же, но со стороны разных концептов, разных смысловых акцентов. Дискурс нации для нашего общества – это подчинённый дискурс, вторичный дискурс. А в настоящее время дискурс любой социальной общности ещё и подчинён экономике, то есть примату качеств именно феномена современной нации…

Так называемый «русский вопрос» сейчас собирается в вопросе о власти. И ответ должен быть дан в 2-х ракурсах вместе – устройство власти и устройство экономики, отвечающие на «русский вопрос». Хотя надо понимать, что основа всех современных вызовов связана с альтернативной экономической моделью.

Тот, кто действительно любит Россию и русский народ, то есть настоящий националист, он должен подняться над биологией, материей в сферу Духа, он должен пройти дальше разговоров по русским проблемам и сделать проект, в котором именно русская идея, Дух всеединства и будет расцветать. Тем самым он и перейдёт в рамки цивилизационных решений. Так именно цивилизационный дискурс выводит на конкретику проекта.


5

Предстоящие выборы будут много значить для будущего России. Мне кажется, важен не просто апофатический консенсус сил, оппозиционных существующей власти. Но важен и позитивный союз именно 3-х конструктивных направлений, сродных России каждый со своей стороны. И возможность этого есть для «красного проекта», «консервативно-русского проекта» и «синергийно-ноосферного».

Ну невозможно переоценить сам факт такого единства для нашей России. Для народа в год определяющих выборов!! Каждый из них делает своё нужное дело, часть общего унаследованного дела. Но не свяжут поодиночке. А народу надо «связаться», собраться… Ведь большинство расхождений – шелуха. И факт такого единства трёх сил, остающихся самими собой, отсеет эту шелуху. Дав надежду на мирное, неоспоримое, неостановимое, но спокойное изменение гибельного курса.

Как можно выстроить общее понимание в консервативно-русских кругах ключевого термина нация, точно также можно выстроить общее понимание с красным проектом ключевого для них термина Справедливости (именно технологическое, проектное понимание!). Причём красный С.Кургинян как раз и говорит об исходной проблеме утраченного первородства; о том же и теми же словами говорят и русские консерваторы. Так для них становится общеприоритетным понятие Цивилизации; не какой-нибудь, а конкретной, Русской.

И точно также можно выстроить общее понимание с ноосферно-синергийным проектом через ключевой для них термин Гармонии!! Именно от глубинных понятий не только можно, но совершенно необходимо прийти к единству. Более того, это движение уже идёт в толще общественного сознания, пусть и вне чьей-то осознанной воли. И оно состоится, пусть и против тогда уже самоназначенных носителей идеологий.

Путь такого проектного единства – это как раз единственный путь к восстановлению всего и примирению всего в нас. А значит обретению себя самих… Кто же отказывается пройти свою часть пути, тот собственноручно создаёт приговор.

И хотелось бы избежать того, что замечено – это когда русские – не важно великоросс, армянин или татарин – каждый сам по себе представляет из себя нечто; но, собравшись, они ничего не представляют (во всех смыслах)…

И здесь есть несколько тем или форматов для единения и создания целостности. Например, следующая.

Мне кажется, для нашего дезинтегрированного общества понятие Сварода важно, как некая собирающая цель; притом, что она очень комплексна, требует наполнения в процессе движения... Феномен Сварода представляется важной объединяющей идеей для указанных 3-х проектных течений, потому что в ней находят своё существование их сродные идеи, и это позволяет им наполнить её своим содержанием – к общему благу, к возрастанию общего качества. Так форма может быть общим аккумулятором содержания… Для «красного проекта» сварод – это воспроизводство «советского народа», для «консервативно-русского» – это этно-синоним общности «русского мира», «ноосферно-синергийного» – обретение имени для сообщества грамотных, со-причастных общему делу, со-ответственных субъектов. Причём, что интересно, эти 3 проекта поднимаются вроде бы каждый по своей строме общества, соответственно по экономике, культуре и управлению (власти)…

Только не надо из страума общества строить религию. Как это делают многие осознающие триадную структуру общества. Что здесь – «делать религию»? Это значит переставать видеть внутренние процессы и потоки, диктуемые реальной жизнью, значит переставать видеть прежде всего именно эти потоки сил во всём множестве источников, выходящих за рамки принятого к рассмотрению вопроса. Это значит начать построение неких статичных, классификационных схем, а не живых многосвязных проектов. Это значит начать использовать страум, как лекало и правило. Начинать именно с него, как с «Отче наш». Страум – это не аргумент. Это элемент внутренней культуры, внутренней связности.

Можно назвать и другие темы общего Проекта… Но это уже дело тех троих.

Можно обозначить и Имя Проекта, или лейтмотив, девиз… Это – «Восстановление целостности во всех уровнях». Или коротко – «Воскрешение Целостности».

Конечно, в реальной политике центральной будет та часть общего Проекта, которая исходит из традиции, из глубины; которая исходит из народной метафизики. Остальные привносят своё в конкретном. Но в этом своём их слово может оказаться как раз истинным. И хочется надеяться, что союз будет не временным, а как раз дополняющим и возвышающим для всех.


 

1Значение термина в том, как он: а) – объясняет прошлое, б) – действует в настоящем, в) – влияет на будущее.


Сергей А. Алферов, О нациях и цивилизациях (продолжение темы социальных общностей) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16420, 08.03.2011

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru