Несколько лет назад произошло довольно значительное событие в жизни православной церкви. Был канонизирован, причислен к лику святых последний русский император Николай Второй. Можно предполагать, что канонизация образа исторического деятеля преследует определённые государственные цели, иначе зачем огород городить?

Попытаемся догадаться, в чем могут состоять эти цели, учитывая особенности процесса канонизации.

Многие помнят образ жизнерадостного быстроглазого хлопца, тезки и друга Бориса Николаевича, который руководил перевозкой и торжественным обрядом захоронения канонизированных церковными деятелями останков царской семьи.

Хотя этот «симпатичный мускулистый» мужчина и не облачен церковными регалиями, явно было, что он является авторитетным начальником для православных священнослужителей, командует, так сказать парадом.

Кроме отношений к царской семье, этот человек имеет много других отношений, при должной оценке которых ему пришлось покинуть политический небосклон России и осесть в кругу друзей президента незалежной Украины.

Наверное, чтобы давать добрые советы и делать добрые дела, как и прежде.

Вопрос, риторический, конечно.

Чего доброго мог хотя бы случайно сделать этот суетливый молодец для России в такой тонкой сфере, как духовная?

Для выработки адекватного ответа на поставленный выше вопрос обратимся к не такой уж древней эпохе, когда жил и совершал свои христианские подвиги вновь канонизированный православный святой. Это тем более интересно, поскольку имеется множество сходных черт в жизни России начала и конца 20 века.

Июль 1917 года. Простой русский генерал Антон Деникин с горечью отмечает стремительное превращение русской армии в неуправляемое стадо. \А.И. Деникин. Очерки русской смуты. Том 1. Крушение власти и армии. Февраль — сентябрь 1917 г. М. Айрис пресс. 2005. \ Вчерашние бравые солдаты выходят из подчинения, оскорбляют офицеров, революционная агитация имеет оглушительный успех.

Дальнейшие события мы хорошо знаем, но что послужило непосредственной причиной такой духовной катастрофы?

Деникин — честный офицер, и прямо не пишет хулы на политиканов — современников, давая только факты, которых вполне достаточно, чтобы нам, через 88 лет, понять эти факты.

Русский император Николай Второй неожиданно для военной элиты, он дальше полковника в военной науке не продвинулся, назначил себя Верховным Главнокомандующим всеми русскими войсками.

Это было сделано не в последнюю очередь для того, чтобы показать православному воинству, что царь вместе ними несет свою долю тягот и лишений фронтовой жизни. Спустя некоторое время политические лидеры общества настойчиво убеждали монарха в необходимости покинуть престол.

Последовав настойчивым советам политиков и собственной семьи, император 3 марта 1917 года подписал телеграмму об отречении от престола \с.157\.

Давайте вдумаемся в ситуацию.

В России этого времени более чем хватало мыслителей, политиков и ученых, религиозных деятелей и творческой интеллигенции. Все эти люди понаписали книг, в которых оправдались, как смогли. Общее содержание оправданий стало поговоркой: хотели, как лучше.

Именно совокупные действия политической элиты не сразу, не вдруг, но привели царя к мысли об отречении. Он поверил, что так будет лучше для всех, и послушал Председателя Государственной Думы Родзянко, отрёкся. Не выдержал атаки авторитетных на тот момент советчиков и его брат, отказался от принятия венца.

Чего же добились советники царя, образованные и умудренные политическим опытом?

Богоравная личность, которая за несколько лет перед этим, на вопрос анкеты первой всероссийской переписи в графе «профессия» уверенно проставила: «Хозяин земли русской», вынужденно, из лучших побуждений, ушла из хозяев. Что бывает в таких случаях с хозяйством, можно сказать уверенно — оно разваливается.

Видимо, этого и добивались лукавые советчики, массированно атакуя монарха пресловутым «общественным мнением». Если оно и существует, полагаю, что его носителям пришлось горько пожалеть о содеянном.

Десять миллионов русских солдат, офицеров и генералов на протяжении трёх лет с восторгом готовы погибнуть и геройски гибнут за веру, царя и отечество. Отечество никуда не делось, а царя и веры в одночасье не стало.

Только после отречения царя начался разброд в армии. Именно акт отречения послужил толчком стремительно нараставших революционных событий, влекущих беды на русский народ по сей день.

Небезынтересно было узнать от Деникина \с.256\, что многие сотрудники расформированной в дни самой безкровной русской революции общей полиции (постановление Временного правительства от 17 апреля 1917 г) «избрали себе ремесло, ставшее тогда наиболее выгодным — демагога-агитатора».

Возможно, эти агитаторы, бывшие «защитники устоев», сыграли гораздо более значительную роль в деле развала армии и русского общества, чем это представляется нам сегодня, и на полную катушку использовали вынужденное отречение царя, чтобы очернить его образ, сбить солдат с толку и разрушить эти самые устои?

Еще вопрос для историка, сами бывшие полицейские догадались заняться демагогией-агитацией, или им кто-то неведомый, но авторитетный, подсказал настойчиво?

Теме отречения посвящены тысячи научных и литературных работ. Эмигрантская литература предоставляет другие тысячи.

Всё есть в этих работах, прощение царю, покаяние за цареубийц, анализ внутрироссийской и международной обстановки.

Нет только простого и ясного понимания всей ломки психики русского честного крестьянина, православного человека, которого, по настойчивым советам великосветского окружения, в котором и церковные иерархи присутствовали, прямо и открыто покинул его земной бог, православный император, лишив его цели существования.

Ведь в эту эпоху жизнь и смерть за царя приравнивалась к религиозному подвигу.

После отречения царя русскому солдату и офицеру предлагалось погибнуть за верность союзникам по Антанте. Такой душевный финт вполне по силам придумать петербургскому хлыщу, но его не выполнить безнаказанно русскому честному человеку. Честный человек непременно испытает сильнейший душевный шок с непредсказуемыми последствиями.

Вот и превратились за несколько месяцев православные воины в разнузданных дезертиров вначале духовно, а потом и практически. Воевать стало безсмысленно, жить стало безсмысленно, революцию ждали и делали для того, чтобы погромче хлопнуть дверью из этого поганого мира.

Канонизация царя и его семьи порождает возможность воспитательного воздействия, эффект и направленность которого зависят от тех, кто займется воспитанием. Стоит присмотреться к деятелям, которые в наше время взяли на себя обязанности «демагогов -агитаторов». Ведь они, в своем большинстве, также вышли из упраздненной организации и также выполняют решения неведомых, неподконтрольных общественности авторитетов.

Можно поставить вопрос по — иному, более прагматично. Допустим, есть мнение, что стране и народу полезно получить несколько новых святых. Не вдаваясь в подробности государственного строительства отмечу, что это со многих точек зрения доброе дело. Например, канонизация адмирала Ушакова.

Ушаков — известный победитель супостатов- иноверцев. Его можно попросить о победе, например, в борьбе с международным терроризмом. Мало ли, вдруг поможет. В православном пантеоне, рядом с Александром Невским из 13 века найдется место для более молодого полководца — победителя, защитника православной России.

Вот только один нюанс. Кажется, мы воевать ни с кем не собираемся. Наоборот, с духом не всё благополучно.

Хорошо бы к полководцу добавить духовного вождя, ученье, пример которого помогут молодым православным укрепить дух и веру?

Более чем желательно. Сергий, Нил, Серафим не обидятся, потеснятся. Вот только беда, где взять духовного православного героя?

В наше атеистическое время был заметен Мень, но его православие более чем сомнительного свойства. Наверное, пока не подходит.

Поищем в эпохе революционных вихрей. Ведь Россия до революции была православной страной. Духовных пастырей хватало. Кто-нибудь проявил ведь себя на ниве борьбы с сатанинским воинством, разрушавшим храмы, осквернявшим души православных?

Не погиб страдальчески, как царь, на манер библейской жертвенной овцы. Таких как раз хватает, но их мученичество пассивного свойства. Их сделали мучениками враги, а потребность ощущается в положительном образе активного духовного борца.

Можно ли отыскать заметного духовного вождя, пастыря в прямом смысле этого слова, в православии 20 века? Говорят ведь, что именно испытания куют характер. Чего-чего, а испытаний православным иерархам выпало достаточно. Характеров, однако, не видно. Оставляю вопрос открытым для размышлений.

Если нет духовных лидеров среди православных деятелей, может быть, найдутся таковые по общекультурному разряду?

Действительно, в области искусства кино издали заметен корифей, которому особенно удаются образы царей — столпов православия и красных комдивов — просто столпов. Даже премии какие-то получаются из-за рубежа. Признание налицо.

Вот, к примеру, фильм «Жмурки».

Один из недавних опусов, созданных с участием корифея в период свободы творчества и отсутствия советской цензуры. Посмотрим, что же удалось натворить.

Тема фильма очень актуальна, все ещё помнят, что в конце 80-х годов прошлого века в России произошло закономерное событие. Очередной «хозяин» земли русской, на сей раз коллективный, соскучился своим хозяйством, обиделся и тихо ушел в капитализм для отдельно взятого партийного работника, унеся с собой свою идеологию.

В точном соответствии с картиной духовной катастрофы, описанной Деникиным, вчерашние передовики производства, комсомольцы и даже многие рядовые члены партии почувствовали себя обманутыми, осиротевшими и подались в дезертиры и мародеры, в дилеры и киллеры.

Казалось бы, художник государственного масштаба, который с самим президентом запросто беседует и даже пьет водочку, мог бы усмотреть в реальной трагедии миллионов русских людей общие черты со Смутой начала 20 века, творчески осмыслить, и явить народу своё понимание общего и частного в истории России.

Что же мы получили?

Глумливый пасквиль на духовную трагедию молодежи 90-х, а заодно гнусный образ города, который в русской истории уже сыграл роль источника возрождения России после Смуты начала 17 века.

Вот вам и властитель дум. У самого совести нет, что бы осознать содеянное, советуйся с умными людьми, хотя бы с папой. Его — то дядя Степа милиционер шпане спуску не давал, и наркотиками торговать не позволял.

Жалко, что нет среди нас специалиста — психиатра уровня Макса Нордау. Удивительно, как ему удавались диагнозы творческим современникам из высшего общества с явными признаками духовной копрофилии.

О причинах наблюдаемого в течение, по крайней мере, 20 века, дефицита духовной силы русскоязычных пастырей государственного масштаба смотри следующую статью цикла.