|
|
Дискуссии — Публицистика
Сухонос С.И.
Россия блестяще закончила свое первое тысячелетие развития в русле общемирового цивилизационного процесса.
За тысячу лет русский народ освоил гигантские географические пространства. А к концу ХХ века подготовил к использованию для мировой промышленности 40% мировых запасов природного сырья. Уже за одно это история может поставить России пять с плюсом. А ведь были еще победы над общими для человечества врагами, над отжившими империями и над реакционными режимами. Были успехи русской культуры и русской науки, которые обогатили мировую культуру и мировую науку. Был героический подвиг первооткрывателей космоса, который дал неоценимый опыт в развитии мировой космонавтики. Накоплен бесценный опыт соборного единства разных народов, религий и культур в рамках одного геополитического пространства. И многое, многое другое, что неоспоримо имеет общемировое значение.
Поэтому, та огульная критика, которая постоянно раздается в адрес русского народа в последние годы – всего лишь безграмотные и поверхностные вымыслы псевдоинтеллектуалов. Они бездумно сравнивают Россию с Западом, не учитывая исторической перспективы и географических масштабов. Да в России плохие дороги. Но какие в России пространства! Да, России хуже обустроена. Но она начала освоение своих земель минимум на 500 лет позже Европы. И можно ли сравнивать уровень жизни в США и России? Самые северные районы этой страны находятся в климатической зоне Краснодарского края, на США за всю историю никто никогда не нападал, и там была всего лишь одна гражданская война. В США непрерывным потоком приезжали наиболее активные европейцы, которые везли с собой туда свои богатства, часть которых вывозилась (и продолжает вывозиться) из России. И, кроме того, уровень жизни в США нужно обязательно рассматривать совместно с уровнем жизни в Латинской Америке, которая является, по сути, ресурсной периферией США. Поэтому страны Латинской Америки – часть единой Американской империи. А жалкие лачуги и безграмотное нищее население Латинской Америки – обратная сторона блестящего фасада США. У России нет колоний, кроме собственных регионов. И в этих регионах до определенного момента люди жили гораздо лучше, чем в Латинской Америке. А если в последнее десятилетие стали жить хуже, то в первую очередь потому, что из России за последние годы вывезено на запад более триллиона долларов, которые влились в экономику других стран.
Нет, России не в чем виниться перед человечеством. По самым высоким меркам (если только они объективны) Россия сделала все что могла за последние тысячу лет. И даже больше чем могла. И поэтому она имеет полное право войти в мировое сообщество с высоко поднятой головой и занять там достойное место.
Почему же эта идея времен перестройки обернулась немыслимыми разрушениями российской экономики и катастрофическим обнищанием большей части населения?
Задавая этот вопрос, мы будем искать ответы не там, где их традиционно ищут — в области борьбы за геополитическое господство, в происках внутренних врагов. У кого нет врагов внешних и внутренних? Мы будем последовательно логичны и найдем ответы в закономерностях развития Русского Дела в условиях перехода его к новой исторической эпохе – эпохе международного разделения труда, которая началась в ХХ веке и станет определяющей на ближайшие столетия.
Ответ на вопрос о гигантских проблемах сегодняшней России мы не будем искать в локальных ошибках и мимолетных тенденциях. Масштабы тысячелетнего анализа становления Русского Дела требуют соизмеримых масштабов прогноза на тысячу лет.
Отвечая заранее на возможные упреки в отсутствии реализма нашего прогноза, приведем следующую аналогию. Врач наблюдает за больным. Если каждый день положение больного ухудшается, например, растет температура, то плохой врач может сделать псевдореалистичный вывод: т.к. температура растет, то в конце концов она дорастет до 42 градусов и поэтому впереди у больного очевидная смерть. Хороший врач поставит диагноз, например, грипп и выпишет лекарства. А родственникам больного скажет, что после кризиса больной обязательно выздоровеет и температура обязательно пойдет вниз. Из приведенного образа очевидно, что прогноз для России нельзя строить исходя только из ее сегодняшней болезненной тенденции. России нужно поставить точный диагноз и выяснить чем же она больна: неизлечимым раком или тяжелой формой гриппа. И только после установления характера болезни можно делать выводы о том, что делать дальше: вызывать ли священника или бежать в аптеку за лекарствами. А диагноз ни один грамотный врач не ставит только по температуре и слабости больного. Любой врач заглянет вглубь причин заболевания.
Падение железного занавеса вокруг социалистического лагеря нарушило изоляцию отечественного производства от бурных ветров международного рынка. И здесь выяснилось, что мы не можем делать такие же качественные товары, как в Японии, США и Европе, или такие же дешевые, как в Китае. А еще выяснилось, что нас не ждали, и экологические, ресурсные проблемы всего человечества они готовы были решать за счет сокращения производства, в первую очередь, у нас. Поэтому главная проблема отечественного производства:
Есть среди русских патриотов, к сожалению, расхожее мнение, что нам незачем это делать, незачем объединять свои усилия с остальным человечеством, тем более с США. Они полагают, что при гигантских богатствах природных ресурсов Россия может жить лучше многих стран мира, лишь продавая сырье, охраняя себя мощной армией. По сути дела они ратуют за продолжение той общей хозяйственной традиции, которая была характерна для России все последнее тысячелетие. Это была самодостаточная и замкнутая экономика, которая основывалась лишь на свои силы, а избытки сырья меняла на товары, оборудование и вооружение. Возможно ли такое в будущем в принципе? Ну, во-первых, представить, что нам удастся загородить от 6 миллиардов людей 1/6 часть суши и наслаждаться здесь своим природным богатством, пока остальные люди будут вымирать от ресурсного голода, очень трудно. Тем более, что попытка сохранить замкнутую экономику уже была предпринята с максимальными усилиями в СССР. И история показала, что тягаться со всем остальным миром Россия не может, даже если присоединит к себе близкие и неблизкие окраины. А если весь мир входит в фазу международного разделения труда и создания единого промышленного производства, то отделиться такой стране как Россия никто не позволит. Россия не Северная Корея, которая по большому счету никому не интересна.
Во-вторых, а хорошо ли вообще не участвовать в международном разделении труда? Очевидно, что это обязательно поставит отечественную промышленность вне мировой конкуренции и приведет ее ко все возрастающему отставанию. Не заниматься же производством и жить только за счет продажи сырья, как живут, например, жители Кувейта – крайне скучное и недостойное русских занятие. Тем более, что этот путь не имеет будущего, ибо ресурсы имеют свойство заканчиваться. Так что самодостаточный путь, предлагаемый некоторыми патриотами – это в лучшем случае путь к сырьевой тоталитарной стране без будущего, и, кроме того – несбыточная утопия. И тратить силы на защиту утопий как-то не хочется.
Поэтому у России по многим причинам нет другого варианта, как найти свое новое место в мировом хозяйстве. Причем, это место нужно искать сразу таким, чтобы оно не было временным отстойником для слаборазвитых стран. Следовательно, место это должно быть на самом высоком мировом уровне хозяйства. И поэтому следует внимательно посмотреть не только на существующие производства и отрасли России, но и на ее потенциал, чтобы определить это место с высочайшей точностью и долгосрочной перспективой.
И такое место, как показал анализ, для России есть. Можно выделить четких четыре сектора мировой экономики, в которых Россия может быть успешна на долгие годы.
Начнем с очевидного. Это сырьевые запасы. Их у России так много, что хватит не на одно поколение. И их продажей на мировой рынок может занять более 10 миллионов населения страны. Ибо любое сырье необходимо добыть, предварительно переработать и затем организовать его транспортировку во все страны мира.
Именно поэтому первыми из хаоса перестройки стали выползать сырьевики, которые сколотили из обломков затонувшего Союза мощный ресурсный плотик, неплохо, надо сказать, на нем обустроились и посторонних туда уже не пускают. Слава Богу, сырье на мировом рынке покупают с охотой, тем более что Русское Дело не портит его качества.
Второе направление, по которому к концу ХХ века Россия достигла высокого мирового уровня и продолжает его поддерживать – это интеллектуалоемкие и высокотехнологические производства уникальных изделий. Речь идет в первую очередь об оружии, космической и энергетической технике. Как показала практика, российская космическая техника не только не уступает по надежности у уровню американской, но даже после катастрофического периода 90-х годов остается более надежной и практичной. Оказалось, что не все решают большие деньги, многое решает и уровень подготовки и общая устремленность нации. Кроме космической техники и вооружений российская промышленность способна на прокладку магистральных трубопроводов, постройку атомных станций, создание уникальных образцов крупной техники. Все, что не требует конвейерного производства, все, что не требует товарного вида, все, что требует индивидуального подхода, стендовой сборки или просто постройки, все это может на долгие годы стать второй конкурентоспособной отраслью России. Это направление можно условно назвать ВПК, т.к. основное ядро его всегда было сосредоточено именно там.
Поэтому задачей второго этапа возрождения российской экономики является возрождение с переориентацией на внешний рынок бывшего ВПК. От успеха этого этапа зависит, быть ли России только ресурсной и мафиозной страной с малограмотным и немногочисленным населением, либо быть страной, в которой высокий уровень технологий ВПК требует высокого уровня профессиональной подготовки и образованного населения. Есть некоторые признаки того, что с приходом к власти В.В.Путина, Россия медленно стала менять курс в этом направлении. И хотя получается пока немного, но тот факт, что в 2003 году впервые за годы с начала перестройки нашлись деньги и на закупку у ВПК современных видов вооружений для российской армии – знаковый симптом.
Пожалуй, мало найдется оппонентов первым двум направлениям. Но как только речь заходит о третьем направлении для российской промышленности, так сразу начинаются ожесточенные споры между двумя лагерями.
Корни этих споров уходят, на самом деле в далекую старину. И после революции были дискуссии – развивать ли свою собственную промышленность или заимствовать западную технику. За развитие своей промышленности в свое время боролся с Бухариным Сталин. И он победил Бухарина, который предлагал всю технику закупать за границей, расплачиваясь с ней сырьем. Но у Сталина была другая задача: не допустить зависимости в области производства оружия от капиталистического лагеря. Он понимал, что такая зависимость делает власть в СССР крайне уязвимой от любой экспансии Запада в Россию. И сталинская индустрия победила европейскую промышленность в середине ХХ века. Но никакие усилия не смогли победить в гонке всю западную промышленность, возглавляемую США. Силы были исходно не равны, и шансов выиграть холодную войну у СССР по большому счету не было. Ибо любое вооружение – это лишь верхушка промышленного айсберга, который в свою очередь опирается на все ресурсы народа, в том числе и на его благосостояние.
В наше время за сохранение всех отраслей производства бывшего СССР борются коммунисты. Против этого и против протекционизма борются отечественные демократы, которые, однако, не предлагают взамен никаких позитивных альтернативных программ развития экономики. В качестве замены они лишь изредка рекомендуют идти путем других стран и создавать в России отверточные производства.
Но ни тот, ни другой путь не имеет никаких перспектив и ничего кроме потери времени не дает. Проанализируем почему. При этом предварительно еще раз оговорим, что анализируется не местная промышленность, которая в силу ряда причин (удаленность, таможенные сборы, близость сырья и наличие пустых производственных помещений) может быть некоторое время вполне успешной на российском рынке. Анализируется лишь та промышленность страны, которая может успешно конкурировать на мировом, самом высоком уровне.
Отверточные российские технологии бесперспективны для мирового рынка просто потому, что миллиарды людей в ЮВА соберут все гораздо аккуратнее и дешевле. Тем более, что затраты на отопление там гораздо меньше. Но даже если бы в России были тропики, и труд бы стоил дешевле, чем в Китае, то стоило бы развивать отупляющее конвейерное производство, которое не только не требует каких-либо умственных усилий, но и не использует мощнейший творческий потенциал русского народа? Да и что, мало, что ли китайцев? Нас всего 150 миллионов, в ЮВА проживает минимум в 10 раз больше. Им стоит только чуть снять запреты на рождаемость и вот у них через 20 лет уже готова целая Россия молодых сборщиков для конвейера. Куда нам за ними гнаться в этом направлении? Это ли не тупость и безграмотность? А тем более, что выше было показано, что конвейерное производство не для русского трудового характера.
Посмотрим теперь на позицию так называемых патриотов, которые защищают целые отрасли, например, автомобилестроение. Практика показала, что мы не можем делать хорошие автомобили сами даже для себя. Старые авто из Европы и дешевле и лучше и надежнее, чем наши самые свежие разработки. Это практика. И даже патриоты стараются ездить на иномарках. Аналогичная ситуация и с другими товарами. И только фантасты с гуманитарным образованием, которые никогда не работали в отечественной промышленности, могут строить планы выхода русских серийных товаров на мировой рынок. Автор в свое время поработал мастером на заводе, научным сотрудником в отраслевом НИИ и организатором производства в кооперативном периоде. В настоящее время я являюсь директором созданной мною же в начале 90-х годов фирмы по производству алмазно-абразивного инструмента. Технология настолько оригинальна, что никто в мире не делает такого инструмента. И в результате вот уже около 10 лет нам удается поставлять его небольшими партиями в Европу и США. Почему небольшими – отдельная тема. Главное другое – наш инструмент не только не уступает по своим показателям западному, но и в ряде случаев его превосходит. Поэтому, что такое сделать в России конкурентоспособный товар я знаю не понаслышке. Какие усилия нужны только для того, чтобы выбрать в стране единственно качественное сырье и комплектующие, сколько уходит сил на организацию их поставок и контроль качества, сколько средств на создание запасов – все это тема горькая. А удается из этого сырья сделать качественный инструмент лишь потому, что практически все рабочие и специалисты – выходцы из оборонной или космической индустрии, где они получили великолепную подготовку и где их научили работать с высочайшей ответственностью. Создать еще одно такое же производство в небольшом районом городе я уже вряд ли смогу хотя бы потому, что нет необходимого уровня кадров.
Ну да не об этом речь. Вся практика моей производственной деятельности говорит о том, что конкурировать в сложном массовом производстве с Западом нам не под силу, если не брать некоторые исключения. И главный вывод, который я сделал, обобщая свой тридцатилетний производственный опыт, начавшийся с опыта мастера на тяжелом и грязном абразивном производстве в 70-х годах, а закончившийся опытом человека, запустившего в производство с нуля пять видов стоматологического инструмента и выведшего один из видов на мировой рынок, заключается вот в чем.
В России не имеют ни стратегической, ни тактической перспективы попытки создания полного производственного цикла с выходом на серийное производство. В России имеет стратегическую и тактическую перспективу создание развитой сети опытно-промышленных центров, главной задачей которых является реализации новых технологических принципов в виде макетов, опытных образцов и опытных промышленных партий. С последующей продажей (или передачей) новых технологий на Запад.
Люди, поработавшие в отраслевых НИИ знают как отче наш этапность создания новой техники. Тем более, что эта этапность зафиксирована даже в ГОСТе. Первый этап – формулирование идеи. Предполагается естественно, что ей предшествует и нулевой этап – поиск и рождение новой идеи. Это, так называемый НИР (научно-исследовательская работа). Второй этап (который, как правило, входит частью в НИР) – создание макета или экспериментального образца. Задача этого этапа показать, что новая идея в принципе способна быть реализована в материале. От макета другого и не ждут. Третий этап – создание опытного образца. Опытный образец создается в экспериментальных мастерских с учетом всех требований к технологии его изготовления и из материалов, из которых его планируется изготавливать в будущем серийном производстве. Задача этого этапа – найти принципиальные конструкторские решения и определиться будет ли опытный образец работать, если его делать из серийных материалов и комплектующих, а не из первых подвернувшихся под руку деталей. Часто оказывается, что хорошая идея, которая в макете сулила немалую выгоду, при ее заземлении на реальную сырьевую и технологическую базу оказывается либо неработоспособной, либо неэкономичной. Но, если опытный образец проходит все испытания, то для принципиальной отработки технологии его изготовления, для выявления всех подводных камней, которые могут возникнуть в процессе массового и тем более серийного производства, необходимо организовать опытно-промышленное производство, на котором новое изделие будет выпускаться минимальными партиями, но уже в жесткой технологической последовательности и на предполагаемом серийном оборудовании. Практика показывает, что на доводку изделия в таком режиме уходит иногда до 10 а то и до 20 лет.
И, наконец-то, мы подходим к пятому производственному этапу – к серийному выпуску. Здесь возникают уже такие тонкости, которых в принципе не может быть на предыдущем этапе. Ведь при серийном выпуске массовой продукции любой перерасход даже грамма материала может сделать товар не конкурентным. На этом этапе нужно учесть все нюансы, связанные с сырьем, с оптимальностью конструкции, со степенью автоматизации производства и еще миллион факторов. Только тогда добротный на стадии опытного производства товар сможет стать мировым товаром и выдержать конкуренцию на мировом рынке.
На этом, однако, не заканчивается путь идеи к потребителю. Далее серийный товар попадает в область организации его сбыта. А это и централизованная сеть складов, дилеров, мощная реклама и многое другое. Именно здесь на потребительском рынке окончательно определяется актуальность новой идеи и здесь наконец-то начинают возвращаться средства, вложенные на всех предыдущих пяти этапах. Без проработки этого шестого этапа нечего и надеяться на успех товара на мировом рынке. И этот этап требует зачастую затрат не меньших, чем на подготовку серийного выпуска. Именно поэтому, в частности, наша фирма не может развернуть массовое производство лучшего в мире алмазного инструмента и продавать его по всему миру в больших объемах. Нашей фирме просто не под силу мировой маркетинг и сбыт.
Так вот, главная идея автора заключается в том, что в России можно лучше, чем где- либо в другой стране мира осуществлять первые три-четыре этапа, доводя новации до опытного образца или опытной партии. Причем, в любых конкретных областях техники. Исключение из этого правила составляет вооружение, которое в силу жизненно важных причин в России научились выпускать серийно на мировом уровне. Но военная серийная продукция – незначительное исключение из общего правила, согласно которому, серийное производство лучше всего создается на Западе и лучше всего эксплуатируется в странах ЮВА.
Поэтому автор в свое время предложил простой треугольник разделения международного труда (рис.7). В России создаются новые изделия, в США, Японии и Европе под них создаются производственные мощности (конвейерные линии), которые устанавливаются в странах ЮВА и там на них производится массовый товар. Эта идеальная схема международного разделения труда смогла бы решить огромное количество мировых проблем и сделала бы новую Россию страной индустрии творчества.
Как всякая идеальная схема, эта схема вряд ли легко реализуема впрямую. И хотя ее два звена в настоящее время уже оформились, включение в нее третьего звена – российского – задача далеко не простая. Здесь есть множество проблем. Рассмотрим их последовательно.
Проблема места российских изобретателей в этой схеме. Всегда может возникнуть вопрос: а почему центр тяжести новых разработок должен находиться в России? Мало ли как для этого хорошо подходит Русское Дело? А что другие страны не могут творить новую технику? Так каждый захочет взять себе в международном разделении труда самую интересную часть, оставив трудоемкое и кропотливое создание конвейеров и их эксплуатации другим.
Полный ответ на этот вопрос будет дан ниже. А здесь, не вдаваясь в нюансы, можно ответит, что каждый народ в упорной борьбе отвоевывает себе место на международном рынке труда, доказывая свою конкурентоспособность и эффективность не на словах, а на деле. И поскольку у русского народа есть всего лишь предпосылки для успешного овладения именно творческим сектором международного рынка разделения труда, то ему предстоит долгий и трудный путь к реализации этих предпосылок. Это очевидные, прописные истины. Речь не об этом. Речь идет о том, что свойства русского трудового характера позволяют в будущем выйти на действительно конкурентоспособный товар – новации в их чистом виде. И эти же свойства не позволят ему в принципе выйти на рынок серийного производства или производства конвейерных линий. Следовательно, нужно вектор внешней и внутренней политики государства выстроить в будущем именно вокруг этого направления, а не распылять силы по всем фронтам.
Другая проблема – научиться получать выгоду от чисто новационного, по сути дела информационного продукта. Россия не имеет опыта в получении выгоды даже от продукции ВПК, где все конкретнее и понятнее, а в области новатики нет даже короткого реального опыта по массовому производству новаций. Здесь потребуются реформы не меньшие по масштабам, чем в свое время были реформы Петра I. Как Петр с нуля создавал флот и оборонную промышленность, так России предстоит практически с нуля создать инновационный комплекс. И возможно, для реализации этого грандиозного процесса потребуется личность не менее масштабная, чем Петр I. В чем здесь главные трудности? Внутренние – организация широкой сети эффективных центров новых технологий, прообразами которых являлись в СССР отраслевые НИИ. По сути речь идет о создании глобальной отрасли – инновационно-творческого комплекса (ИТК). Внешние – создать систему государственной поддержки и защиты практически полуфабриката – опытных технологий и образцов. На потребительский рынок с ними не выйдешь, на внутреннем рынке на них спрос будут минимальным с учетом отсутствия в России конкурентоспособной промышленности. Единственными реальными потребителями являются западноевропейские, японские и южнокорейские фирмы.
И тут возникает главная проблема – наш инновационный продукт давно и успешно вывозится за границу просто так, за бесценок или вместе с его разработчиками. Запад не хочет платить нормальную цену за информацию, которую он пока получает практически даром. И уж тем более Запад не станет создавать в России центры инноватики, вкладывая деньги в перспективу роста страны. Их, кстати, вполне можно понять. Если вы приходите на золотые прииски и видите, что самородки просто так валяются под ногами, то до тех пор, пока вы их все не соберете, вы не станете вкладываться в оборудование для добычи золота. В конце ХХ века Россия распахнула границы, и новые разработки хлынули на Запад через различные фонды, типа фонда Сороса, через разведку и простое воровство, через вывоз специалистов. Эти разработки принадлежат теперь не России, и будут долго еще всплывать в новых товарах, как успех западной инженерной мысли без всяких намеков на Россию. Автор лично знает несколько конкретных людей и конкретных разработок, которые приходят уже в Россию, как импортные, но вывезены были туда в свое время еще из бывшего СССР.
Поэтому понятно, что если бы Запад захотел создать в России инновационную индустрию, он бы смог это сделать очень быстро, но при этом Россия уже не была бы простым ресурсным придатком мировой экономики. Пока для Запада важнее контроль над природными ресурсами, он будет проводить политику понижения в России интеллектуального потенциала и уровня жизни, чтобы легче вывозить практически даром отсюда все сырье. И естественно, Западу не нужна мощная и творческая Россия, которая может начать требовать за сырье другую цену, что существенно обескровит те же США. И лишь только когда Запад почувствует, что интеллектуальный ресурс России для него важнее ресурса сырьевого, как только он начнет задыхаться без свежих идей, так он сразу же переменить политику и будет вынужден насаждать в России творческие центры, как в свое время Запад насаждал в России фабрики и ресурсные заводы. Но для этого нужно быть уверенным, что основным источником творческой мысли в ХХI веке является именно Россия. Насколько такая точка зрения обоснована, будет показано ниже. И также как в Японии, когда возникнут внешние условия, то они войдут в резонанс с условиями внутренними, с Русским Делом. И этот резонанс породит Русское Чудо.
Сухонос С.И. Русское Дело. Второе тысячелетие. (2000 — 3000 гг.) // «Академия Тринитаризма», М.,Эл № 77-6567, публ.11731, 23.12.2004
[Обсуждение на форуме «Публицистика»]
Сухонос С.И.
Русское Дело.
Второе тысячелетие (2000 — 3000 гг.)
Второе тысячелетие (2000 — 3000 гг.)
Международный рынок труда в начале ХХI века
- ВПИСАТЬСЯ В МЕЖДУНАРОДНОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА.
Сухонос С.И. Русское Дело. Второе тысячелетие. (2000 — 3000 гг.) // «Академия Тринитаризма», М.,
 |