Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Публицистика

Субетто А.И.
Системный анализ современного общества.
Часть 2
Oб авторе

Содержание

Часть 1
  1. Введение
  2. Антиномия разумности и действительности современного общества
  3. Некоторые положения о разнообразии «обществ» и проблеме методологии идентификации «прогресса»
  4. Первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы как отправной методологический пункт в рефлексии над логикой истории человеческих обществ
  5. Внутренняя Логика Социального Развития человечества (основания, детерминизм, стадиализация)
  6. Большая Логика Социоприродной Эволюции (основания, стадиализация)
Часть 2
  1. Синтетическая Цивилизационная Революция как основание оптимистического «вектора» «Великого Перелома Истории». Развитие теории экономической ценности: витально-экологическая стоимость и энергетическая стоимость
  2. Что есть «современное общество»?
  3. Категория системного анализа. О логике системной экспликации общества. «Общество-государство» как единая целостность
  4. Капиталистическое общество и капиталократия. Капиталократическое противопоставление «гражданского общества» и «государства». «Капиталократическое общество» как форма «распада общества»
  5. Антигомеостатичность капиталократии. Империализм капиталократии как ее фундаментальное свойство, делающее капиталистическое общество империалистическим
  6. Три утверждения по поводу антионтологичности либеральной схемы оппозиции «гражданское общество – государство»
  7. Системогенез общества
    8.
Часть 3
  1. Системогенетическая экспликация общества
  2. В чем состоит системный анализ современного общества? Внешняя логика системного анализа
  3. Внутренняя логика системного анализа. Макроуровень
  4. Макроуровневая системная логика анализа эволюции общества в парадигме А.А.Зиновьева
  5. Внутренняя логика системного анализа современного общества на мезо- и микроуровнях
  6. Эпилог

6. Синтетическая Цивилизационная Революция как основание оптимистического «вектора» «Великого Перелома Истории». Развитие теории экономической ценности: витально-экологическая стоимость и энергетическая стоимость.

- *** -

Возникает вопрос: а есть ли реальные исторические предпосылки для такого перехода человечества в целях реализации в оптимистическом варианте «Великого Перелома Истории»?
Ответ на этот вопрос тесно связан с проблемой идентификации современного общества, реальных процессов его социальной эволюции на рубеже ХХ и XXI веков.
Мы выделяем несколько «классов» или «типов» таких предпосылок.
Первый «класс» или «тип» предпосылок формируется теми реальными преобразованиями в функционировании и развитии современного общества, которые уже произошли и происходят в конце ХХ века и в начале XXI века.
Эти преобразования, качественно меняющие многие механизмы современного общества, мы объединили под общим названием Синтетической Цивилизационной Революции, концепцию которой мы разрабатываем более 12-и лет и которая представлена во многих работах автора, в том числе в [1, 2].
Синтетическая Цивилизационная Революция есть Большой Синтез революционных преобразований в механизмах цивилизационного развития человечества, объединяемых несколькими «цивилизационными» революциями, развернувшимися приблизительно с 60-х ч 70-х годов ХХ века:
  • Системной;
  • Человеческой;
  • Интеллектно-Инновационной;
  • Квалитативной;
  • Рефлексивно-методологической;
  • Образовательной.
Их взаимодействие как «Большой Синтез цивилизационных революцией» можно представить схемой:
Системная революция отражает собой качественный скачок в росте системности «мира человека» – «антропосферы» – и в росте, соответственно, системности в связях этого «мира» с Биосферой (Природой, Землей-Геей). Сам рост системности, происходящий под воздействием социально-экономического и технического развития, отражает одновременно собой рост кооперированности социальных, экономических, технологических, информационных и других систем, т.е. возрастающее действие системогенетического закона кооперации. Происходит замыкание системной спирали истории в духе действия диалектического закона отрицания отрицания: неразвитая, нерасчлененная системность социального и экономического бытия человека на первом «натурально-природном» периоде истории; распад системности, доминирование процессов дифференциации и закона конкуренции на втором, «частно-собственническом» периоде истории; новый синтез системности на качественно новом этапе развития, начавшимся в форме Синтетической Цивилизационной Революции.
Системная Цивилизационная революция происходит тремя основными потоками революционных преобразований, захватывающих в первую очередь производительные силы, технологический базис современного общества, и делающий их более системными. К ним относятся:
  • системно-технологическая революция. Эта революция отражает собой рост технологической системности (сложности, взаимозависимости) антропосферы, в первую очередь по линии появления технологических систем огромного пространственного масштаба, «связывающих» собой пространства на уровне отдельной страны (государства), ассоциаций стран (глобальных регионов), на уровне планеты в целом (планетарный или глобальный масштаб). Эти технологические системы трех крупных масштабов – странового, глобально-регионального и планетарного/глобального масштабов можно назвать технологическими инфрасистемами. К ним относятся: энергетические, транспортные, топливо-трубопроводные, космической связи и слежения, наземные сети связи, компьютерные сети и др. инфрасистемы. Система технологических инфрасистем образуют сетевую технологическую инфраструктуру на уровне стран, регионов, планеты Земля. Отметим такой «невидимый» тип инфраструктуры, в котором системно-технологический аспект особенно явно связан с системно-экологическим аспектом, как подземная сетевая технологическая инфраструктура больших городов-мегаполисов («гигамегаполисов»), оказывающая негативное антропогенное воздействие на подземную экологию, возвращающееся «бумерангом» в форме наземной негативной городской экологии или городской патологии. В.Михайлов, лидер «диггерского движения» в России и в мире («диггер» – исследователь «подземного мира» больших городов), замечает по этому поводу [61, с. 4]: «…общие аномалии на поверхности связаны с тем, что мы расшевелили недра. Бездумно расширяя города, внедряясь в донное пространство, выгребая минералы, металлы, уголь, выкачивая нефть и газ, мы разбудили процессы, силы которых не в состоянии ни принять, ни понять и уж тем более подчинить человеческому контролю. В мегаполисах пятна подземных пространств постоянно растут, ареал мегаполиса соединяется с пригородами. Это гигамегаполисы, сверхсистемы, чьи инфраструктуры постепенно наслаиваются на исторические пласты… Нет пока науки, которая бы исследовала бы и разрабатывала это направление. Например, воспринимать и обрабатывать информацию по антропогенным карстовым пустотам, по системам труб, туннелей бункеров, подвалов, хранилищ, шахт и т.п. По совмещению (осмосу), казалось бы, несовместимых объектов и слоев. Но это уже опасный и нездоровый осмос» (выдел. нами, авт). Системно-технологическая революция породила новый тип обобществления капитала – «технологический тип обобществления»;
  • системно-информационная революция, выражающая собой качественный скачок в информационной связанности мира. Многие ученые выпячивают компьютерно-информационную революцию, прошедшую в последние десятилетия ХХ века, и делают ее главным основанием трансформации современного общества в «постиндустриальное» или «информационное» общество (Э.Тоффлер, Нэсбитт). Мы не абсолютизируем это основание. При этом важным является не только скачок в скорости, объеме, качестве передачи информации, но и появление информационной системности мира.
«Информационный взрыв» в конце ХХ века вызвал к жизни «взрыв информационных загрязнений» и соответственно вызвал к жизни проблемы информационной экологии.
Эволюционный смысл информации проявляется в росте качества интеллекта рождающихся систем, т.е. в росте качества управления будущим. В условиях рыночно-капиталистической цивилизации, в силу доминирования стихийно-рыночных сил, частных интересов групп капиталистов, такого скачка не произошло. Наоборот, усилилась роль «информационных войн» и «информационных агрессий» и соответственно усилилось загрязнение информационного пространства общества и соответственно падение качества общественного интеллекта.
Это привело к тому, что в ХХ веке образовалась информационно-интеллектно-энергетическая асимметрия человеческого разума - общественного интеллекта – ИИЭАР – когда рост энергетической мощи не компенсировался соответствующим ростом качества управления (качества информированности и качества прогностичности общественного интеллекта и соответственно качества его функций по будущетворению – проектирования, планирования, программирования). Это и привело, в нашей оценке, к первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы и к Глобальной Информационной катастрофе как ее «спутнику». В информационно-экологическом контексте можно говорить о Глобальной Информационно-Экологической Катастрофе. Частным случаем последней и ИИЭАР явилась «интеллектуальная черная дыра» по В.П.Казначееву [15], когда негативные экологические изменения в монолите живого вещества Биосферы и в монолите разумного живого вещества («живого вещества» человечества) происходят со скоростью на несколько порядков выше, чем скорость исследования этих изменений. Это означает, что складывается ситуация, когда реакция совокупного разума человечества на творимые им катастрофические для него же самого изменения все больше и больше запаздывает вследствие запаздывания диагностики этих изменений. В теории управления такая ситуация обозначается как потеря наблюдаемости за траекторией объекта управления. Именно эта потеря наблюдаемости со стороны совокупного разума человечества за экологическими изменениями в «собственной природе человечества» и «во внешней живой природе» и есть ситуация Глобальной Информационно-Экологической Катастрофы и «черная интеллектуальная дыра» – одно из ее проявлений. Системно-информационная революция, таким образом, имея интенцию к усилению общественного интеллекта и к трансформации современного общества в ноосферное общество - общество социоприродной гармонии, в рыночно-капиталистичсекой форме бытия оборачивается своей противоположной стороной – усилителем информационных загрязнений и понижением качества управления будущим, порождая Глобальную Информационную Катастрофу. Информационная системность «капиталистического мира» – мировой капиталократии – переходит в негативную системность – в системность Глобальной Информационной Катастрофы человечества;
  • системно-экологическая революция, выражающая собой скачок в экологической системной связанности всего мира, антропосферы. «Энергетическая цивилизация», связанная со скачком энергопотребления мировой экономикой и соответственно в природопотреблении человечеством, породила резкое увеличение масштабов «экологической дискретности» бытия. Возникло «фундаментальное противоречие энергетической цивилизации человечества» – противоречие между социальной дискретностью, в которой «дискретом» выступает отдельный человек или семья, и экологической дискретностью социального бытия, в которой дискретом, взаимодействующим с Биосферой, выступают крупные города, промышленные узлы, аграрно-экологические регионы и др. Биосфера во взаимодействии с обществом не различает отдельного человека, она как бы взаимодействует с более крупными социальными общностями, оказывая энтропийное воздействие на природу. Действует закономерность БЛСЭ: рост энергетической мощности воздействии хозяйствования на природу сопровождается ростом масштабов экологической дискретности социального бытия, т.е. ростом той минимальной дискретности, с которой осуществляется экологическое взаимодействие общества с природой. «Экологическая дискретность» как бы насильно или императивно стягивает людей в крупные социальные общности, с которыми Биосфера только и взаимодействует. Эту особенность дискретности социобиосферного взаимодействия можно перевести на язык императива экологической коллективизации: чтобы экологически выжить человек должен решать экологические проблемы коллективно, совокупно, соборно, т.е. обеспечить соответствующее качество совокупного интеллекта общества – общественного интеллекта.
Системность экологических связей человеческого бытия на Земле уже проявилась для рыночно-капиталистической цивилизации негативно в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы. Императив выживаемости человечества ставит вопрос о переводе негативной формы проявления системности в виде экологической катастрофы в позитивную форму проявления системности в виде выхода из «экологического тупика» в состояние управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества.
Человеческая революция есть «системная революция» во внутреннем мире человека. В соответствии с действием «блока» системогенетических законов адекватности развития системы ее внешнему окружению – по разнообразию, по сложности, по неопределенности и по системности – внутренний мир человека, его интеллект, а также общественный интеллект, должны по своему внутреннему разнообразию, сложности, неопределенности и системности стать адекватными растущим разнообразию, сложности, неопределенности и системности антропогенного мира – антропосферы и системы ее связей с Биосферой. Иными словами, императив всестороннего, гармоничного универсально-целостного, творческого развития человека (личности), восходящий в своей формулировке к А.Гумбольдту, К.Марксу, В.И.Ленину, в трудах, которых он был представлен как гуманистический императив, становится системно-экологическим и системно-экономическим императивом. Индивидуальный, групповой и общественный интеллекты должны быть вооружены такой целостной системой знаний, целостной научной картиной мира, целостным представлением о Биосфере и взаимодействии через хозяйствование человечества с ней как суперорганизмом, которая бы позволила реализовать стратегию выхода из экологического тупика Истории в «историческое пространство» управления социоприродным развитии, т.е. в «историческое пространство ноосферы» – Ноосферизм. Впервые, на своем языке, в своей системе аргументации, к императиву человеческой революции приходит Аурелио Печчеи в своей работе «Человеческие качества» (1980). Он приходит к осознанию факта, что если каждый человек на Земле не станет всесторонне развитым, не окажется вооруженным современными знаниями, то он обречен на экологическую гибель. В наших работах показано (еще в начале 90-х годов ХХ века), что для экологического выживания, как человечества, так и отдельных современных обществ, средний образовательный ценз населения должен быть 16-17 лет обучения, иначе невозможно будет приостановить развитие уже состоявшейся (в первой фазе) Глобальной Экологической Катастрофы. Это означает, что действует экологической императив перехода к всеобщему высшему образованию.
Таким образом, «человеческая революция» призвана преодолеть сложившиеся «разрывы» в адаптации социального человека к экологическим изменениям, производимым его же деятельностью, – «разрывы», блокирующие выход общественного интеллекта на уровень режима управления социоприродной гармонией, т.е. ноосферного режима своего функционирования. А такими «разрывами» являются: интеллектно-информационно-энергетическая асимметрия человеческого разума, «интеллектуальная черная дыра», технократическая асимметрия единого корпуса знаний, отражающая запаздывание в развитии наук о человеке и биосфере.
Императив человеческой революции формирует в рамках Синтетической Цивилизационной Революции «системный отклик» во всех ее компонентах, в том числе в «образовательной революции».

Интеллектно-Инновационная Цивилизационная Революция является сложным феноменом, выражает собой резонанс взаимодействия 3-х «революционных потоков», меняющих основания бытия отдельных современных обществ и человечества в целом: «интеллектной» или «интеллектуальной», «инновационной» и «креативной» революций.
«Интеллектная» или «интеллектуальная революция» выражает собой скачок в интеллектоемкости, наукоемкости, образованиеемкости современных экономик. Знания, как субстанция общественного интеллекта, становятся ведущей производительной силой. Происходит интеллектуализация рабочей силы и интеллектуализация капитала. Интеллект становится частью органического строения физического капитала, определяя, все в большой степени, скорость его воспроизводства. Именно этим порожден феномен «пожизненного найма», впервые возникший в 1953 году (благодаря инициативе Уотсона Младшего) в фирме ИБМ. Одновременно, сам интеллект, общественный интеллект становится все более наукоемким и образованиеемким, т.е. его прогностическая, управленческая «силы» в своем качестве все больше зависят от объема и качества научных знаний и образования, овеществленных в нем. Поэтому неслучаен тот факт, что прием работника (на «вход») в фирму ИБМ (а принимается работник с образовательным цензом в 16-17 лет обучения) оценивается высшим руководством фирмы как капиталовложения стоимостью в 2 млн. фунтов стерлингов (~ 4 млн. долларов) [16]. Следует ожидать, что представитель высшего руководства фирмы ИБМ, имеющий образовательный ценз в 30 лет обучения и выше (как правитель в «платоновском идеальном государстве»), персонализирует собой капитал 100 млн. фунтов стерлингов и выше.
Интеллектуальная революция смыкается с креативной. Увеличивается востребованность творчества любых работников организаций. Научно-техническое творчество генерирует рост динамики технологической инноватики, а последняя «по принципу домино» вызывает каскад инновационных процессов в других сферах – в управлении, в экономике, в социальных институтах. Иными словами, креативная революция вызывает инновационную революцию как резкий скачок в инновационной динамике во всех подсистемах современного общества. Появляется новый феномен в системе социального бытия человека – «мир изменений» или инновационный мир. Меняются во все более ускоряющемся ритме: техника, технологии, материальная база, предметы потребления, мода, структуры управления, функции стратегии и т.п. По оценкам японских специалистов сменяемость вещной обстановки в семейном быту массового потребителя приблизилась к порогу (а где-то и нарушила его) психофизиологического восприятия изменений, нарушение которого ведет к нарушению устойчивости сложившихся механизмов психической адаптации и массовым психическим расстройствам и патологиям. «Инновационный мир» проявляется в своих таких «измерениях» как «инновационная экономика», «инновационное управление», «инновационный менеджмент», «инновационное образование». Формируется инноватика как наука, исследующая закономерности появления, функционирования и развития инноваций. Рост темпов инновационной динамики усиливает востребованность творчества как необходимого условия «жизни» и человека, и фирм, и экономических и социальных систем различного ранга в «инновационном мире». Таким образом, между креативной и инновационной революциями возникает «положительная обратная связь» в форме взаимостимуляции и резонанса между креативными и инновационными процессами. В свою очередь, они увеличивают востребованность в росте качества интеллекта, в качестве управления, т.е. стимулируют «интеллектную революцию», а последняя как свои моменты – «креативную» и «инновационную революцию». Это взаимодействие можно представить схемой:

Интегральные итогом действия Интеллектно-Инновационной революции явилось появление «горячих», «быстроходных» - «высокотемповых», наукоемких, интеллектоемких, образованиеемких экономик, в которых усиливается действие технологической и экологической форм обобществления собственности.
Квалитативная Цивилизационная революция выражает собой «качественное» или «квалитативное» измерение Синтетической Цивилизационной Революции. Происходит «сдвиг» в основаниях развития современных обществ, «локальных цивилизаций», и в конечном итоге – человечества в целом, в сторону доминирования «качества» над «количеством», доминирования «социального кругооборота качества». Подтверждением данной тенденции служит эволюция проблемы качества на протяжении последних 50 лет. Эта эволюция косвенно отразилась в эволюции систем управления качеством: системы управления качеством труда (от средины 50-х годов до конца 60-х годов) а системы управления качеством продукции (комплексные системы управления качеством продукции) а системы управления качеством производства а системы всеобщего управления качеством в организациях а в будущем: системы управления качеством жизни. В средине 80-х годов появилась система международного регулирования качества на рынках мира с помощью международных стандартов ИСО 9000, которая за почти 20 лет прошла в свою очередь эволюцию, закрепленную в системе ИСО 9000:2000, объединяющую в себе процедуры обеспечения и улучшения качества в организациях.
Наши исследования показали, что фактически квалитативная революция привела к появлению квалитативной экономики («квали-экономики»), квалитативного общества («квали-общества), квалитативно-регулируемого рынка.
В «квалитативном экономике» и в «квалитативном обществе» возрастает регулирующая роль качества, интенсификационных процессов.
Меняется природа экономической ценности. В настоящее время, по нашей оценке, в теории экономической ценности нужно говорить о взаимодействии 4-х типов экономической ценности и соответственно «законов-регуляторов» экономических процессов:
  • стоимости и закона стоимости;
  • потребительной стоимости и закона потребительной стоимости;
  • витально-экологической стоимости и закона витально-экологической стоимости;
  • энергетической стоимости и закона энергетической стоимости.
Их взаимодействие можно представить схемой:
Стоимость выражает собой общественно-необходимые затраты труда (общественно-необходимый объем прошлого труда) для производства продуктов (потребительных стоимостей). Через стоимость проявляется экономическая целесообразность производства и экономические ограничения в производстве продуктов (потребительных стоимостей).
Потребительная стоимость выражает собой экономию будущего труда. В потребительной стоимости проявляется качество как экономия будущего труда и будущего времени и расширение на базе этого границ экономической целесообразности и снижения стоимости.
Квалитативизация экономики есть сдвиг от «экономики стоимости» («стоимономики» по Ю.М.Осипову) в сторону доминирования «экономики потребительной стоимости». «Квали-экономика» в своей интенции представляет собой «экономику потребительной стоимости», в которой «закон стоимости» начинает уступать место (в категории «доминирования») «закону потребительной стоимости» как регулятору социально-экономического развития.
Витально-экологическая стоимость как регулятор выходит на авансцену экономического развития современного общества под воздействием Большой Логики Социоприродной Эволюции в эпоху Глобальной Экологической Катастрофы. В процессе регулирования экологических загрязнений на основе механизма меновых отношений формируется «вид отрицательной стоимости загрязнений». Например, после Киотского соглашения (1998) по регулированию выбросов газа СО2 в атмосферу между странами мира (пока он не подписан США и Россией, Киотский протокол не вступил в действие), встал вопрос о торговле страновыми квотами на выбросы углекислого газа. Это и есть проявление регулятора витально-экологической стоимости.
В целом витально-экологическая стоимость выражает собой человекоемкость и природоемкость товара, технологий, в целом единицы национального валового продукта. Человекоемкость есть количество потерь жизни человека (как правило, она выражается в единицах среднего сокращения жизни людей, в единицах депопуляции населения).Впервые с этих позиций проблема «экономики человека» поставлена В.П.Казначеевым [15]. Природоемкость отражает собой потери природы, аккумулируемые на производстве товаров. Витально-экологическая стоимость – отрицательная экономическая ценность: чем ниже она, тем ниже негативные экологические последствия, тем выше качество производства, выше качество техники и технологий, выше качество в целом экономических процессов в обществе. Реализация «императива выживаемости» человечества в XXI веке ставит вопрос максимального снижения экологического давления хозяйства (природопотребления) на природу (Биосферу) за счет экологических чистых и замкнутых технологий. Витально-экологическая стоимость падает за счет повышения экологического качества потребительной стоимости.
Энергетическая стоимость [17, 18] выражает собой объективные затраты энергии на производство единицы национального валового продукта, товара, техники, технологий и т.п., обусловленные объективными ландшафтно-географическими, климато-температурными условиями. Так, например, энергетическая стоимость производства в России намного выше, чем в Европе (приблизительно в 5 раз выше) и чем в США (приблизительно в 7 раз выше), потому что Россия самая холодная локальная цивилизация в мире. На огромной евразийской территории России среднегодовая температура – «-50С», в Европе уже – «+50С», в США – «+7-100С». Д.М.Балашов, известный современный русский писатель, в последнем незаконченном историческом романе «Юрий» писал по поводу влияния климата на особенности различий в экономике России и Европы: «…граница с Западом…, на которой тысячу лет идет… « рати без перерыву», граница эта… прежде всего начертана климатом… нас отделяет климатическая граница – отрицательная изотерма января. Суровый климат, трудные зимы, короткое лето, затяжные осень и весна с мощными разливами рек. Граница эта проходит по границе рек с Польшей, и по Сю сторону все иное. И потому еще нам никак нельзя впадать в Европейское сообщество: ежели мы начнем жить в тех же нормах, то сразу будем отброшены назад…» [20, с.59], что и происходит в условиях перехода на внутреннем рынке России на мировые цены, в первую очередь по цене энергоресурсов. Чтобы экономика России была конкурентоспособной и обеспечивала воспроизводство жизни населения, т.е. была бы менее человекоемкой, для этого она должна базироваться: или на в 5-7 раз менее энергоемких технологиях, чем в Европе или в США, или же (при потреблении в 5-7 раз больше энергии на единицу валового продукта) на ценах энергоресурсов на внутреннем рынке в 5-7 раз меньше, чем в Европе или в США.
Энергостоимость как регулятор экономических процессов стратифицирует мировую экономику по странам и регионам в соответствии с особенностями «кормящего ландшафта» (понятие Л.Н.Гумилева ) и благоприятностью или неблагоприятностью климата, т.е. в соответствии с действием механизма географического детерминизма. Понижение стоимости производства энергии и повышение ее потребительной стоимости позволяет компенсировать высокую энергостоимость как объективный фактор экономической системы.
Таким образом, квалитативизация экономики есть усиление качественной стороны экологической ценности по всем 4-м контурам регулирования, что означает собой сдвиг в сторону потребительностоимостной формы экономики и хозяйствования на ноосферно-социалистической основе.
Квалитативизация общества и экономики в рамках Синтетической Цивилизационной революции становится одним из оснований реализации «императива выживания человечества в виде социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества». Качество любых институтов и измерений современного общества приобретает социоприродную доминанту, своеобразную ноосферную онтологию. Качество жизни, качество образования, качество производства, качество продукции, качество человека, качество культуры должны стать ноосферными, способствовать ноосферной эволюции человечества и, следовательно, современного общества, в XXI веке.
Квалитативизация включает в свое содержание экологизацию и ноосферизацию всех оснований бытия современного общества, его институтов – государства, экономики, образования, науки, культуры.
Рефлексивно-Методологическая Революция есть революция в механизмах функционирования и развития общественного интеллекта, в первую очередь в его субстанции – в едином корпусе знаний [1, 2, 11,21]. Она развернулась в последние 4-е десятилетия и включает в себя становление новых парадигм в организации знаний: системной (становление системологии и системогенетики), классификационной или таксономической (становление классиологии, или метатаксономии, или метаклассификации [22]), циклической (появление и развитие учения о цикличности развития, становление «циклологии» – науки о циклах в развитии любых систем), квалитативной (становление квалитологии – науки о качестве и квалиметрии – науки об измерении и оценке качества), методологической (общая методологизация всех видов знаний, становление «методологии» как единой науки о методологиях). Рефлексивный акцент в происходящей революции состоит в том, что происходит становление теории рефлексии, теории рефлексивных систем, концепции «рефлексивного мира» как нового объекта познания (работы И.С.Ладенко, Г.П.Щедровицкого, Лефевра, Дж.Сороса и др., в том числе автора [1, 2, 10, 12, 21, 23 и др.]). Главным итогом «рефлексивной революции» является становление Неклассической науки, в которой все в большей степени учитывается взаимодополнительность субъекта и объекта познания, принцип управляемости и принцип наблюдаемости, «Антропные принципы», формируется «теория Наблюдателя и Сверхнаблюдателя».
«Рефлексивно-Методологическая революция», охватывая всю структуру общественного интеллекта, становится одним из оснований Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, главным результирующим аспектом которой предстает управление социоприродной эволюцией на базе такого общественного интеллекта и образовательного общества. Это одновременно означает, что само управление социально-экономическими и экологическими процессами становится Неклассическим, рефлексивным, спирально-циклическим, в котором начинают доминировать стратегические программы, формирующиеся и реализующиеся на новых парадигмах методологии, аккумулирующих в себе вышеназванные системолого-системогенетическую, классиологическую, циклическую, квалитативную парадигмы.
Образовательная революция есть Синтетическая Цивилизационная революция, преломленная через эволюцию образования на рубеже ХХ и XXI веков. Все выше перечисленные ее компоненты – Системная, Человеческая, Интеллектно-Инноваицонная, Квалитативная, Рефлексивно-Методологическая революции приобретают качество составляющих Образовательной революции, т.е. они имеют свои «отклики» в образовательной революции.
Главным в образовательной революции становится смена образовательно-педагогических (образовательных) формаций [1, 2, 21]: переход от формации образовательно-педагогического производства «частичного человека», «узкого специалиста», «профессионального кретина» (К.Маркс), в котором сканируется специализация отраслей экономики, к формации образовательно-педагогического производства «универсального человека», «широкого специалиста», «специалиста-проблемника» – « формации образовательного общества».
Образовательное общество есть одно из измерений общества в XXI веке, т.е. того «разумного общества», с которым связан выход человечества из «тупика Истории» в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, которая уже состоялась к концу ХХ века. Образование – главный механизм восходящего воспроизводства качества общественного интеллекта, следовательно, качества культуры, качества науки, качества управления будущим на уровне общества; главный механизм действия закона опережающего развития качества человека, качества общественного интеллекта, качества образовательных систем в обществе. Действие этого закона является основой устойчивого развития, обеспечения динамической социоприродной гармонии, решения экологических проблем. Современное общество трансформируется в образовательное общество под воздействием Синтетической Цивилизационной Революции, ее императивов: императива всесторонне гармоничного, целостного универсального развития человека как императива «человеческой и системной революции»; императива непрерывного образования человека как условия его бытия в «мире изменений», в мире постоянной непрерывной инновационной динамики; императива подготовки профессионалов-проблемников, т.е. императива новой парадигмы профессионализма – проблемно-ориентированного, универсального профессионализма (на проблемников обратил внимание общественности академик В.Легасов, пришедший к такому выводу в результате анализа «уроков» Чернобыльской катастрофы в конце апреля 1986 года); императива фундаментализации и универсализации всех образовательных программ; императив перехода ко всеобщему высшему образованию; и др. Образование в результате Синтетической Цивилизационной революции «переместилось» от позиции института, «работающего» в сфере услуг, в позицию института, «работающего» в сфере основания как материального, так духовного расширенного воспроизводства. Появление образованиеемкой, интеллектоемкой, наукоемкой экономики, как результат Синтетической Цивилизационной революции имело своим следствием превращение образования в главную силу воспроизводства современных экономики и общества, в движущую силу всех воспроизводственных процессов.
Образовательная формационная революция на рубеже ХХ и XXI веков замыкает Синтетическую Цивилизационную революцию. «Императив выживаемости человечества» в XXI веке в форме управляемой социоприродной эволюции, объединяющий в себе социалистический и ноосферный императивы, одновременно характеризует образовательное общество и как ноосферное. Образование в форме «воспроизводственной силы» в социальной эволюции, в эволюции общественного интеллекта не может не быть ноосферным образованием. Это означает, что ноосферный императив превращается в «образовательной императив» на основе процесса ноосферизации, который через ноосферизацию образования и ноосферизацию общественного интеллекта переходит в ноосферизацию общества.
Таким образом, современное общество в своей интенции расшифровывается в виде тождества:
< «квалитативное общество» a «образовательное общество» a «ноосферное общество»>.

7. Что есть «современное общество»?

- *** -

Подведем итоги первого этапа нашей логики идентификации категории «современного общества».
  1. «Современное общество» – абстрактная категория, которая должна отразить собою основные тенденции развития общества на современно этапе истории.
  2. С позиции диалектики Внутренней Логики Социального Развития и Большой Логики Социоприродной Эволюции современный этап развития общества может быть охарактеризован как «Великий Перелом Истории». Закончилась Стихийная, Конкурентная История. Проявились в конце ХХ века «Экологические Пределы» рыночно-капиталистической формы хозяйствования (природопользования) и исторического развития, обозначенные первой фазой Глобальной Экологической Катастрофы. Если человечество не сменит основания цивилизационного развития, связанные с переходом от доминанты закона конкуренции и механизма «естественного отбора» к доминанте закона кооперации и механизма «общественного интеллекта», то человечество экологически погибнет уже в XXI веке. Эту гибель мы идентифицируем как капиталистическую гибель по экологическим причинам [14, 17]. Мы с позиций Большой Логики Социоприродной Эволюции и Внутренней Логики Социального Развития одновременно обозначаем этот «Великий Перелом Истории» как Большой Соционоосфернокооперационный Взрыв [2], который отделяет «конкурентный цикл» истории человечества от будущего «кооперационного», от «стихийной истории человечества» от «управляемой истории», но уже в форме «управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества». Этот «Великий Перелом» означает Финал «рыночно-капиталистической цивилизации человечества» или «Цивилизации Рынка» (по Ж.Аттали) и Начало «ноосферно-социалистической цивилизации человечества» или «Цивилизации Кооперации». Если возвратиться к делению истории по энергетическому базису хозяйствования (с позиции БЛСЭ), определившему «аграрную» или вещественную цивилизацию (до ХХ века, охватившую собой 800 поколений людей) и «энергетическую цивилизацию» (ХХ век; 4 поколения людей), то этот «Соционоосфернокооперационный взрыв» означает также переход к новому типу цивилизации, которую можно назвать «интеллектно-информационной», «ноосферной», «образовательной» или «цивилизацией образовательного общества».
  3. Таким образом, современное общество есть «переходное общество», но не в той циклической логике, как переход от одного типа экономики к другой, от одного экономического или социокультурного цикла к другому экономическому или социокультурному циклу, как это трактуется в «теории трансформации», а в той судьбоносной исторической логике, в которой переживаемая на рубеже ХХ и XXI веков историческая эпоха предстает как «Великий Перелом Истории» – Большой Соционоосфернокооперационный Взрыв, переход от общества рыночно-капиталистического – к обществу ноосферно-социалистическому, от общества конкурентного – к обществу кооперационному, от «общества стихийно-энергетического» к «обществу образовательному».
  4. Это означает, что в «современном обществе» как абстрактной категории есть как «гены» будущей гибели человечества, так и «гены» его позитивной истории.
  5. За обобщенной категорией «современного общества» скрывается реальное разнообразие «локальных цивилизаций», «социокультурных ар-хетипов», социально-политических устройств, этнических образований, составивших основу общества и специфику экономического поведения. Это разнообразие может быть условно разбито на два архетипа «локальных цивилизаций»: архетип «индивидуалистических цивилизаций» и архетип «общинных (коллективистских, соборных)» цивилизаций. Первый архетип составляет основу «рыночно-капиталистической цивилизации» или «цивилизации Запада», часто символически называемой «Западом». Второй архетип составляет основу «цивилизаций общинного типа». «Общества», принадлежащие этому архетипу в логике западной социологии принято считать «традиционными». Считается, что в линейной модели прогресса, в которой его «вершиной прогресса» считается капиталистическое, либерально-рыночное общество, «традиционные общества» являются исторически отставшими. По нашей оценке, в логике «Великого Перелома Истории» как перехода от Стихийно-Конкурентной Истории к Управляемой и Кооперационной Истории, доминирование в социальном прогрессе будет принадлежать в XXI веке «общинным цивилизациям», они выступят инициаторами и носителями ноосферно-социалистических преобразований.

8. Категория системного анализа. О логике системной экспликации общества.

«Общество-государство» как единая целостность

Возникает второй методологический вопрос – это вопрос идентификации системного анализа.
Категория системного анализа появилась в начале 60-х годов одновременно с категориями системотехники и системного подхода [26, 27, 28].В.П.Кузьмин считает, что идеальной формой демонстрации системного анализа, выполненного в обществоведении, является системный анализ генеза капитала и капиталистического общества, осуществленный Карлом Марксом в «Капитале» [29]. Он показывает, что в процессе реализации методологии системного анализа Маркс создал учение о 3-х родах качества – предметно-вещественном, функциональном и системном, социальном родах качества. Через диалектику этих 3-х родов качеств происходит «схватывание» социальной системности сложных объектов, исторически создаваемых человеком, например, таких как капитал и стоимость.
Нами уже было показано, что Синтетическая Цивилизационная революция в последних десятилетиях ХХ века, начиная с 60-х годов, демонстрирует, с одной стороны, рост системности и сложности социального, экономического, экологического и технологического бытия человечества, а, с другой стороны, эволюцию «системных инструментариев» познания сложных систем, которая зафиксирована становлением новых парадигм в организации знаний в виде новых проблемно-научных комплексов – системологии и системогенетике, классиологии, учения о цикличности развития (циклологии), квалитологии и квалиметрии, методологии. Несомненно, «новые парадигмы в организации знаний» влияли на эволюцию самого системного анализа, происходила его внутренняя системологизация и методологизация. Системный анализ трансформируется в системогенетический анализ, опирающийся на современные системно-эволюционные представления.

Первые «шаги» системного анализа современного общества состоят в следующих вопросах:
  • Что есть общество как система? Каковы основания отделения его от других общественных образований?
  • Каков системогенез общества? Каковы системообразующие факторы при системообразовании общества?
Ответы на эти вопросы могут носить как феноменологический («явленческий»), так и онтологический характер. Феноменологический подход исходит из фиксации «явления», выстраивания «ряда похожих явлений», осуществления эмпирического обобщения с привлечением аналогий. Именно в этой логике пытаются ответить на поставленный вопрос «Что есть общество?» большинство западных социологов и экономистов, в том числе такие отечественный ученые как П.А.Сорокин и Н.Д.Кондратьев. Из этого ряда выпадает лишь К.Маркс и Ф.Энгельс, осознанно применивших принцип историзма (против которого выступил К.Поппер в средине ХХ века) к экспликации «современного капиталистического общества» в XIX веке, из которой развернулась формационная логика социальной истории.
Онтологический подход, исходит из принципа, что ответить на вопрос о сущности того или иного явления можно только отвечая на вопрос о происхождении этого явления, т.е. раскрывая его генез.
Системный анализ сочетает оба подхода при доминировании второго.
Общество формируется исторически вместе с государством. «Догосударственные формы общества», которые связаны с родо-племенной формой общностей людей, еще нельзя было бы назвать обществами, а скорее «предобществами», если воспользоваться предложенным термином А.А.Зиновьевым.
Государство и общество едины. Их разделение условно, а их единство абсолютно. Поэтому первым типом общества является «общество-государство» как единая система.
Следует согласиться с мнением В.А.Тишкова о том, что «пришло время сделать фундаментальный вывод из последних событий – человечество не придумало пока ничего лучшего для обеспечения общественного порядка (а мы заметим: следовательно, и для целостности общества) и социального преуспеяния людей, чем государство» [71, с. 360]. Если мы расходимся с В.А.Тишковым по многим методологическим и мировоззренческим вопросам, то в этом пункте солидарны с ним.
Некоторые исследователи (например, П.А.Сорокин, Н.Д.Кондратьев), исповедуя атомистский» («элементаристский») подход и исходя из признания, что человек – «атом общества», дают самое широкое определение общества как «совокупности людей-атомов» [31, 32]. Н.Д.Кондратьев считает, что «общества», при такой форме экспликации, имеются у животных и насекомых. Здесь «общество» и «общность» становятся синонимами. В этом случае историческими, «реликтовыми» обществами людей можно считать «роды», «племена»», «общины», «этносы», «народы». Кстати говоря, в крестьянской саморефлексии в России «общины» назывались «обществами», т.е. коллективами людей, имеющих общую собственность. П.А.Сорокин прямо подчеркивает, что первое употребление слово «общество» означает фиксацию группы взаимодействующих индивидов [32, Т.1, с.305]. «Этнос», «этническая общность», «народ» также становится «обществом», объединенным общностью родственных, родо-племенных связей и единством поведения (на что обратил внимание Л.Н.Гумилев). При данной экспликации «общества» возникает вопрос: а является ли человек социальным атомом, из которого складывается общество? История показывает – нет. Такой социальной ячейкой являлась «семья», или «семья – род». Даже по мере эволюции семьи и распадения родо-племенных связей «парная семья», которая только и может воспроизводить новое поколение, продолжает оставаться «социальной клеткой» общества.
Не менее важен методологический вопрос: а вообще правомочен «атомистский» или «элементаристский» подход к экспликации общества как социальной системы, который господствует только в результате доминирования идеологии либерализма или социал-дарвинизма, абсолютизиррующих частный интерес, эго человека, индивидуализм и индивидуалистическое поведение, принцип личной выгоды и принцип частной собственности?
По нашей оценке – нет. Вернее она, «атомистская» экспликация общества может существовать только условно, потому что общество как система, обладающая новым качеством целостности, никогда не складывается из качеств своих «элементов». При этом нижний порог с позиций биологического воспроизводства человеческого субстрата общества – < населения – основы общества> начинается с семьи, а не с отдельного мужчины, или отдельной женщины.
Общество как социальная система всегда обладает определенной «органичностью», в нем всегда есть квазигомеостатические механизмы (механизмы устойчивости), поддерживающие эту «органичность» в устойчивом состоянии, благодаря действующей системе ценностей (ценностному геному» [17]) и культуре.
Закономерность «сдвига» от доминанты закона конкуренции к доминанте закона кооперации отражает два сопряженных процесса во Внутренней Логике Социального Развития – рост кооперированности общества как социальной системы и рост качества общественного интеллекта как синергетического эффекта взаимодействия индивидуальных, групповых интеллектов. Сам общественный интеллект является проявлением органичности общества как системы.
Но в полном смысле переход от «предобщества» к «обществу» происходит вместе с появлением государства. Государство есть отчужденная форма скрепления общества в единое целое, оно закрепляется как власть над обществом и внутри общества, которая построена на сословной иерархии, власти капитала и власти силы (военной силы). В этом контексте государство появляется как классовое государство, построенное на концентрации богатства (капитала) в руках немногих. С этих позиций можно утверждать, что «обшество-государство», сменяя «общество-племя» («общество-род»), заявляет о себе сразу как классовое общество.
Вторым «полюсом», скрепляющим общество, является этнос, народ, «этническая субстанция общества», которая накладывает свою печать на специфику хозяйственного поведения и на специфику функционирования «государства-общества».
Государство не только реализует собой отчужденную власть в обществе, некий отчужденный институт, но и функцию самоуправления и самоорганизации общества.
Более того, государство вырастает системогенетически из развития этих функций самосохранения и самоидентификации общества и их сохраняет. Ю.М.Осипов замечает, что государство выполняет функцию общественного организатора общества, есть своеобразный аппарат-посредник [64, с. 89].
Д.М.Мехонцева прямо указывает на «закон сохранения» как закон бытия любой системы в мире, который реализуется через диалектическое единство «управления» (внешнего по отношению к системе со стороны надсистемы) и «самоуправления» (внутреннего управления в системе, обеспечивающего ее целостность) [35, 36], в котором, в нашей оценке, проявляется системогенетический закон дуальности управления и организации систем, определяющий дуальный, пульсирующий, циклический механизм развития системы, в том числе общества, как социальной системы, объединяющий «поток наследования» «от прошлого» (от подсистемных уровней системы), обеспечивающий накопление «памяти о прошлом» и устойчивость в «развитии («самоуправление» действует именно в этом «потоке», как механизм обеспечения устойчивости развития системы), и поток наследования «от будущего» (от надсистемных уровней системы), обеспечивающий потенциал изменчивости и адаптации к окружающей среде (здесь реализуется «внешнее управление» со стороны надсистемы к системе, чтобы сохранить свою самоидентификацию под воздействием возмущающих воздействий «системы» на «надсистему»).
Выделение «общества-государства» как социальной системы есть первый шаг экспликации общества как социальной системы.
«Общество» – государствоморфно, а «государство» – социоморфно. Многообразие государств в мире есть одновременно многообразие «обществ» в современном мире.
Этот путь экспликации «общества» как системы, границы которого очерчиваются границами государства, сразу же ставит под сомнение либеральную концепцию гражданского общества, противопоставляющего гражданское общества государству. Само такое противопоставление есть крайняя степень отчуждения государства от общества, вынесения государства за границы «общества» как чуждой силы, ему противостоящей. Фактически за этим либерально-идеалистическим «искусственным» приемом стоят интересы «3-й силы» – капиталократии [37].

9. Капиталистическое общество и капиталократия. Капиталократическое противопоставление «гражданского общества» и «государства». Капиталистическое общество как форма распада «общества»

- *** -

Системный анализ капиталистического общества всегда будет неполным, всегда будет нести в себе момент феноменологического сокрытия истинной сущности, если не будет привлечено понятие капиталократии как сущностного момента бытия «общества Капитала».
Капитал, в нашей оценке, – одна из центральных категорий не только экологической теории капитализма, но и социологии капитализма.
Капитал бытийствует не только как «средство производства», или «производительное благо», или «капитализированные деньги» и т.п., а как система власти или «машина власти», которую вместе с владельцами капитала, персонализирующими эту власть, можно назвать капиталократией. Капиталократия, как форма бытия капитала, появляется исторически вместе с капиталом, задолго до капиталистической формации.
«Капиталократия есть, с одной стороны, власть конкретных людей – капиталоносителей…, но, с другой стороны, в своем асимптотическом пределе, в своем собственном диалектическом «отрицании» есть власть «бездушного» Капитала, Капитала над Капиталом, Капитала-Мегамашины, Капитала-Бога, который по отношению к «богам людей» выступает «антибогом» или «рукотворным», социогенным Сатаной» [37, с.14].
Капиталократия формируется через «капиталорационализацию» общества. «Общество – государство» превращается в «тело» капиталократии, в своеобразную Социальную Капитал-Мегамашину, призванную реализовывать власть Капитала и только Капитала и обеспечить его концентрацию и скорость оборота как можно большую (асимптотически стремящуюся к бесконечной скорости). Дж. Сорос вынужден признать: «Люди хотят иметь деньги и готовы почти на все, чтобы их получить, потому что деньги – это власть, а власть может стать самоцелью» [4, с. 124]. Противопоставление «гражданского общества» и «государства» осуществляет капиталократия, оно становится механизмом ее господства и над «обществом», и над «государством». Как справедливо замечает Дж.Сорос, «гражданское общество» и «демократическое государство» есть такие устройства, в которых реализуется верховенство «игры по правилам» (так называемого «буржуазного права»), но сами «правила» задаются «игроками с большими деньгами». У него дословно мысль эта звучит так: «Правила разрабатываются властями, но в демократическом обществе власти избираются игроками» [4, с. 215], т.е. избирается капиталократией. В другом месте Дж. Сорос фактически доказывает, что «капиталорационализация» общества (в нашей системе понятий) есть переход к доминанте цифровых, денежных, рыночных ценностей по отношению к социальным, при которых мораль становится лишней, а движущим стимулом остается погоня за прибылью, за деньгами. Собственно говоря, «гражданское общество» есть результат капиталорационализации общества, когда целостность общества разрушена, когда капиталократическая «атомизация» общества достигла такого предела, когда социальные ценности, общность людей исчезает, потому что они мешают такому «капиталороботу вести «войну» за свою прибыль, за свой рыночный интерес. Дж.Сорос, хотя и делает реверансы в сторону «открытого общества», «демократии», «традиционных ценностей», в монографии «Кризис мирового капитализма» обнажает эту ситуацию общественного распада предела. «Отсутствие морали у рынков (наше замечание: у Капитал-Бога или Капитала-Фетиша и его «тела» – капиталократии) подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют» [4, с.222]. Дж.Сорос понимает, что это на самом деле крах общества как некоей социальной системы, обладающей целостностью, т.е. распада самого общества, что не замедлит сказаться на блокировании принятия коллективных решений, для которых конкурентная среда просто не подходит. Де-факто он выявил фундаментальное противоречие, порожденное переработкой «общества-государства» Социальной Капитал-Мегамашиной в форме капиталорационализации – предельной рыночной атомизации («цивилизации Рынка» по Жаку Аттали): между тенденцией современного капитализма в виде системы свободного перемещения капитала, доминирования рыночных ценностей и «войны всех против всех» (по Гоббсу) к превращению общества в механизм индивидуальных решений на уровне «свободных атомов» – капиталороботов и возрастающей тенденцией появления «коллективистских» императивов – необходимостью коллективно отвечать на возрастающие вызовы Истории в виде императивов Большой Логики Социоприродной Эволюции, в первую очередь экологического выживания человечества и отдельных обществ.
Дж.Сорос понимает уязвимость своей логики, но выйти из тупика рыночных ценностей капитализма, «убивающих» общественные связи, он не может. Это и есть пример той «интеллектуальной ловушки», в которой находится капиталократия и ее «научные адепты» в эпоху первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, уже подписавшей экологический приговор всей рыночно-капиталистической цивилизации человечества.
Хотя определенное признание, очень редкое для мирового капиталократа такой величины как Дж.Сорос, имеется: «Для [доктрины] laissaz-faire… субъектом является индивидуальный участник рынка; для геополитики – государство. Обе доктрины близко роднит вульгарный вариант дарвинизма, согласно которому выживание самого сильного – это закон природы. Общий знаменатель… доктрин сводится к принципу эгоизма… Идея о том, что государство должно представлять интересы своих граждан, находится вне рамок этой доктрины» [4, с.235].
В этом признании скрыто косвенное признание тупиковости «атомистского» или «элементаристского» подхода к экспликации общества, который стал основой либеральной методологии.
В основе этой методологии лежит принцип «методологического индивидуализма» [38],который стал знаменем либерально-рыночного позитивизма.
Фридрих А.фон Хайек заостряет методологическую ситуацию, в нашей оценке, выполняя заказ капиталорационализации со стороны Социальной Капитал-Мегамашины, Капитал-Бога или Капитала-Фетиша и соответственно капиталократии, абсолютизируя реальность бытия отдельного человека-индивида, стихийность развития, и также абсолютно отрицания реальность бытия любых социально-коллективистских феноменов и соответственно прячущихся за ними сущностей. Этот методологический гиперантиколлективизм в позиции либерализма в «социальных науках» сводится к категорическим утверждениям Хайека: (1) «…коллективистским понятиям не соответствует никакая специфическая реальность. Классов, обществ, партий, ни даже вооруженных сил не существует. Есть только индивиды. Только индивиды думают и действуют. В этом состоит теоретическое ядро методологического индивидуализма» [38, с.23]; (2) «…коллективисты опредмечивают их понятия, смешивают их с вещами» [38, с. 23, 24]; (3) «Нельзя исследовать несуществующее. Есть только индивиды. Сознательное действие – изначальный момент социального действия. Именно с поступков следует начинать, если мы хотим понять генезис и причину изменений социальных институтов и событий» [38, с. 24]; (4) доминирует отдельный аспект или кусочек реальности, общество как целое не познаваемо, потому что оно ирреально [38, с. 25,26]; (5) «…основа нашей свободы – невежество»; «Исправное функционирование системы невозможно, если нет сознательно действующих людей, свобода не просто желательна – она необходима» [38, с. 27]; (6) социальное развитие есть спонтанное развитие, в котором правит бал постоянная неопределенность выбора; «…В либеральной перспективе политик доверяет силам рыночной саморегуляции» [38, с. 28, 29]; (7) рынок и право – единые сущности. «Без экономической свободы нет свободы политической, нет никаких прав» [38, с.30]. Последователем Фридриха А.фон Хайека выступает известный отечественный ученый-этнограф В.А.Тишков. Он жестко выступает против методологической ортодоксии (он ее называет «академической ортодоксией»), несогласной с принципом методологического индивидуализма. «Будучи сторонником методологического индивидуализма и противником исключительного статуса теоретических метасхем, я не устаю поражаться нетерпимости академической ортодоксии (мое замечание: а противники «методологического индивидуализма» не перестают удивляться нетерпемости индивидуально-методологической ортодоксии, фактически отрицающей движение от конкретного к абстрактному, потому что абстрактных понятий в предметной реальности не существует, или движения от «явления к сущности», от «феномена» к «закону») в отношении каких-либо отклонений о некогда доминирующей теоретико-методологической парадигмы» [71, с. 10], – заявляет В.А.Тишков. И далее, полностью повторяя первое категорическое утверждение Хайека, разделывается с «коллективистскими понятиями в своей книге «Реквием по этносу», в том числе с понятием «этнос». Интересно, исповедует ли В.А.Тишков тезис «методологического индивидуалиста» Хайека, что «основа нашей свободы – невежество», может быть и свободы в лоне методологического индивидуализма тоже основа – невежество?
В концепции принципа методологического индивидуализма абсолютизируется монетарный экономический либерализм, самоорганизующая сила рынка (хотя ее отсутствие доказано в кибернетике Норбертом Винером [39]),«человеческий атомизм» и абсолютизируется феноменальность мира на уровне категории «предметного качества» и отрицается полностью его онтологичность, бытие сущности, в том числе по отношению к социальной субстанции, возможность бытия невидимых качеств – родов функционального и системно-социального качества (например, потребительной стоимости, стоимости, капитала и пр. и пр.). Фактически, с позиций квалитативизма [40] – учения о качестве – это шаг назад в методологии познания не только по сравнению с квалитативизмом Гегеля и Маркса, но даже с квалитативизмом Аристотеля, с методологией познания Аристотеля, создавшего учения о сущности и явлении.
Методологический индивидуализм в либеральной методологии общественных наук есть своеобразный системный агностицизм, замешанный на том научном невежестве, которое провозглашается в качестве условия свободы.
Н.Винер, еще 40 лет назад, отмечал, размышляя над проблемами социального гомеостазиса: «Во многих странах распространено мнение, признанное в Соединенных Штатах официальным догматом, что свободная конкуренция сама является гомеостатическим процессом, т.е. что на вольном рынке эгоизм торговцев, каждый из которых стремится продать как можно дороже и купить как можно дешевле, в конце концов, приведет к устойчивой динамике цен и будет способствовать наибольшему общему благу. Это мнение связано с очень «утешительным» воззрением, что частный предприниматель, стремясь обеспечить свою собственную выгоду, является в некотором роде общественным благодетелем и поэтому заслуживает больших наград, которое общество его осыпает. К сожалению, факты говорят против этой простодушной теории. Рынок – игра… Это – рыночная игра, в которой играют вполне разумные и совершенно беззастенчивые дельцы… Мы должны проходить циклы бумов и спадов в деловой жизни, последовательную смену диктатуры и революции, войны, в которых все теряют и которые столь характерны для современности» (а мы добавим – для капитализма) [39, с. 241]. Н.Винер показывает фактически, что капиталократия и Социальная Капитал-Мегамашина, если вернуться к нашим понятиям (Винер ими не пользуется), по своей природе, по своей рыночно-капиталорационализированной сущности, антигомеостатичны и антисоциальны (с позиций действия «закона сохранения» общества как социальной системы): «… в большом сообществе, где Господа Действительного Положения Вещей предохраняют себя от голода своим богатством, от общественного мнения – тайной и анонимностью, от частной критики – законами против клеветы и тем, что средства связи находятся в их распоряжении, – лишь в таком сообществе беззастенчиво может достигнуть высшего уровня. Из всех этих антигомеостатических общественных факторов управление средствами связи является наиболее действенным и важным» [39, с. 243].
Возвращаясь к истоку нашей логики анализа «капиталистического общества», мы утверждаем: «капиталистическое общество» несет в себе гены саморазрушения, является экологически неустойчивым именно вследствие действия механизмов отчуждения капиталократии, как силы капиталорационализации, стоящей над «обществом-государством». «Гражданское общество» есть в этом контексте «общество распада».
Если проводить аналогию между «обществом – организмом» и «биологическим организмом», то капиталократии, капиталорационализация в форме либерализации (индивидуализации), социальной атомизации, с «утешительным» мировоззрением» в виде «простодушной теории» (Н.Винер) рыночного либерализма, предстают как «социальная раковая опухоль», уничтожающая гомеостатические механизмы «общества - государства» и ведущая к распаду общества и его гибели.

10. Антигомеостатичность капиталократии. Империализм капиталократии как ее фундаментальное свойство, делающее капиталистическое общество империалистическим…

- *** -

Антигомеостатичность капиталократии и соответственно «гражданского» или «рыночного» общества проявляется в их империалистичности.
Капиталократия и «гражданское общество» не может себя воспроизводить без эксплуатации «периферии», находящейся за пределами капиталистической системы. Иными словами, капиталистическое общество не способно к собственному воспроизводству без притока ресурсов из других стран («колоний», «неоколоний», «зависимых стран» и т.п.).
В. И. Ленин, описывая стадию империализма в своей известной работе «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916) [42], показывает, что расширенное воспроизводство капитализма не может существовать без привлечения ресурсов с других стран. С. Г. Кара-Мурза, развивая это положение В. И. Ленина, заостряет его тезис: «…монополии «центра» завладевают источниками сырья во всем мире, пресекая тем самым возможность туземного «капитализма» [41, с. 103]». «Чем выше развитие капитализма, чем сильнее чувствуется недостаток сырья, тем острее конкуренция и погоня за источниками сырья, тем отчаяннее борьба за приобретение колоний» [42, с. 380].
Иными словами, капиталистической общество не может развиваться на своей собственной основе (имеется ввиду только собственное ресурсы «общества-государства») и требует постоянного притока ресурсов, включая людские, извне, из «периферии». Отмечая эту особенность капитализма, С. Г. Кара-Мурза пишет: «В действительности, развитие «туземного» капитализма пресекалось Западом уже на первой стадии колониальных захватов, ибо, по выражению К. Леви-Стросса, «Запад построил себя из материала колоний» [41, с.103]. Ему вторит Дэвид Кортен [63, с. 32]: «…промышленность Европы была построена за счет ее колоний в Африке, Азии и Латинской, Америке». Так, например, если в Англии «народный доход» с 1865 по 1898гг. удвоился, то доход «от заграницы» за это время вырос в 9 раз [42, с. 403]. В.И.Ленин уже в своей теории империализма показал, что «в цикл расширенного воспроизводства экономики Запада непрерывно впрыскиваются огромные средства извне» [41, с. 104]. Оказывается, – и на это одной из первых обратила внимание, как ученый, Роза Люксембург, – цикл расширенного воспроизводства не может быть замкнут только благодаря труду занятых в нем рабочих, за счет их прибавочной стоимости. Для него необходимо непрерывное привлечение ресурсов извне капиталистической системы (из деревни, из колоний, из «третьего мира»). Дело никак не ограничивается «первоначальным накоплением», оно не может быть «первоначальным» и должно идти постоянно», – замечает С. Г. Карам-Мурза. Косвенно, признание империалистического характера капиталистической системы, почти 100 лет спустя после Ленина , имеется и у Дж. Сороса. Сорос, анализируя глобальную систему капитализма, как систему свободного перемещения капитала (независимо от суверенитета национальных государств), сравнивает ее с «империей», имеющей свой «центр» и «периферию». «…центр получит выгоды за счет периферии – пишет он. – Еще важнее то, что система мирового капитализма проявляет империалистические тенденции. Она отнюдь не ищет равновесия, а одержима экспансией» [4, с.114, выдел. нами]. Нами в [41, 43] показано, что империализм (как высшая стадия капитализма) вступил в последнюю свою фазу развития – глобальный империализм. Глобализация предстает как империалистическая глобализация, новый Мировой Порядок – как империалистический порядок, при котором ѕ ресурсов мира уходили бы в «центр» или «монополию», где живет «золотой миллиард», а 80% населения Земли, проживающего на этих территориях «периферии», находилось бы на том «скудном пайке», который позволял бы ему медленно, «в голоде», вымирать в течение XXI века, обеспечивая ресурсами мировую финансовую капиталократию и воспроизводство ее капитала.

11. Три утверждения по поводу антионтологичности либеральной схемы оппозиции «гражданское общество – государство».

- *** -

Таким образом, возвращаясь к либеральной схеме оппозиции «гражданское общество Я а государство», мы утверждаем:
  1. Эта схема антионтологична и ее антионтологичность проявляется в том, что она не есть система, она не есть целостность, т.е. не обладает самовоспроизводящей силой и действует по алгоритму «раковых клеток».
  2. Эта схема порождена законом бытия Капитала-Фетиша или Капитала-Бога в виде отчужденной и противостоящей обществу силы, организованной как «власть» капитала», и организованной как система в виде Социальной Капитал-Мегамашины. Эту схему мы приводим ниже:
    3. На самом деле эта схема в реальности не работает, потому что «распад общества» пока до конца не произошел, потому что сохраняются социальные ценности и «коллективистские императивы» экологического выживания, потому что действует «закон сохранения» общества как социальной системы и государство не достигло еще той степени отчуждения, чтобы «оторваться» окончательно от общества. Но это составляет, как правильно заявляет Дж.Сорос, содержание доктрины либерализма («гражданского общества») и входит в доктринальную «картину мира», которая пытается воплотиться в «праве» и в жизни.
  3. Антионтологичность оппозиции «государство – гражданское общество» материализуется в империалистичности, в постоянной форме воспроизводства своего паразитизма в виде экспансии, подчинения «центру» «периферии». А. Дж. Тойнби писал, что «сущностью современного западного образа жизни стали постоянный экономический рост и территориальная экспансии» [49, с.598].
В этом скрыто глобальное противоречие, проявляющееся в «феномене» блокирования в движении идеала «гражданского общества» и «свободного рынка» – главных постулатов либерализма в страны «периферии», потому что «общества-государства» этих стран не имеют тех возможностей империалистической экспансии, которую имеют страны «центра» – США, Западной Европы (англо-американского альянса и «объединенной Европы»), а также частично Японии. С. Г. Карам-Мурза по этому поводу делает верное, по нашему мнению, заключение: «…анклавы капитализма, создаваемые с помощью капитала метрополии в периферийных обществах, качественно отличны от капитализма в ядре системы. Это очаги дополняющей экономики, не интегрированной в народное хозяйство периферии и неспособные существовать в рамках капитализма на периферии при разрыве связей с метрополией. На примере современных ТНК это видно очень наглядно…» [41, с. 107, 108]. В. В. Крылов в книге «Теория формаций» (М., 1997) подкрепляет это заключение: «В перспективе капиталистический путь развития должен привести развивающиеся страны не к тому состоянию, когда капиталистические порядки, вытесняя прочие уклады, покроют собою все общество в целом, как это случилось в прошлом в нынешних эпицентрах капитала, но к такому, когда могучий по доле в национальной экономике, но незначительный по охвату населения капиталистический уклад окажется окруженным морем пауперизма, незанятости, бедности. Такого взаимодействия капиталистического уклада с докапиталистическими и таких его результатов европейская история не знала. Это специфический продукт капиталоемкого, позднего, перезрелого капитализма» [41, с. 108]. Фактически периферийные «общества-государства», чтобы обеспечивать воспроизводство капиталистических («гражданских», «открытых» и т.д.) обществ «Центра» или «Метрополии», вынуждены работать и жить в «мобилизационных режимах», в «режиме мобилизационной экономики», это делает невозможным либерализацию общества, что и происходит в «развивающихся» странах мира.

12. Системогенез общества

- *** -

Однако, «общество» как категория не исчерпывается экспликацией «обществом-государством».
Не меньшую роль в экспликации общества играют такие системообразующие факторы как культура, экономика (способ общественного производства). Они, как признаки, определяют типы обществ: по способу общественного производства (формационному признаку) – «феодальное», «капиталистическое», «социалистическое», «докапиталистическое», «азиатское» и т.п.; по типу государства – «демократическое» или «тоталитарное» (оппозиция, введенная З.Бжезинским); по культурно-историческому архетипу («локально-цивилизационному признаку») – «западноевропейское» или «романо-германское», «англо-американское», «китайское», «арабское», «индийское», «российское» и т.д.
Каждый из этих признаков при определенных условиях может играть определенное значение в системном анализе, как один из шагов в «алгоритме» системной экспликации общества (как предмета такого анализа).
На наш взгляд, трудная задача системной экспликации общества, в том числе современного общества, решается методологией системогенетики.
Каждое «общество» как субъект истории имеет свой системогенез и подчиняется в своем функционировании и развитии законам системогенетики.
Системогенетика «общества» или социогенетика «общества» делает «общество» носителем социальной эволюции.
Социальная эволюция происходит через общество и осуществляется как «эволюция обществ».
Общество как социальная система может быть представлено в виде системы социальных институтов:
Системогенез общества охватывает все составляющие общества как системы, все сферы его бытия, но ведущими в этом становлении являются:
  • Становление общественной целостности в форме единства: государства (функции управления, самосохранения, защиты, территориальной целостности), культуры (функции сохранения и развития «ценностного генома» общества, его синтезирующего идеала в виде «национальной идеи», социальной памяти), этнической субстанции общества или в виде моноэтноса (одного моноэтнического народа), или в виде этнического союза - полиэтноса (одного полиэтнического народа), или в виде суперэтноса – системы этносов при ведущей, государствообразующей роли одного из этносов (союза народов)), определяющей особенности народной культуры и экономического поведения, хозяйства (особенностей природопользования, обусловленных ланшафтно-климатическими условиями), экономики, института семьи;
  • cистемогенез «ценностного генома», своеобразного ценностного ядра наследования культуры, наследования отношения к миру, к природе, в котором происходит формирования социокультурно-ценностной самоидентификации «общества-нации», закладываются ценностные основания бытия государства (отметим, что современные духовно-информационные войны главным направлением своих «ударов» имеют «ценностные геномы» народов, составляющих основу государства –противника);
  • cистемогенез общественного интеллекта или совокупного интеллекта общества, опосредованно репрезентирующего общество как систему («общественный интеллект «общество как система») и состоящего из единства культуры в широком смысле слова, включая ее конфессиональную составляющую, науки и образования (таким образом, системогенез общественного интеллекта есть единство системогенезов культуры, науки и образования);
  • системогенез способа общественного производства (воспроизводства), который включает в себя системогенез экономической системы и системогенез способа хозяйствования.
Выход на арену капитализма и формирование в конце ХХ – в начале XXI веков системы глобального капитализма как строя мировой финансовой капиталократии породил особый тип системогенеза в самом системогенезе общества –системогенез капиталократии. В нашем определении капиталократия бытийствует в обществе как отчужденная от «общества-государства» сущность и преобразует и общество, и государство в свои «инструменты» (трансформируя общество в свое «потребительское общество» как среду для процветания монетаризованного Капитала-Фетиша, и трансформируя государство как в инструмент власти и защиты не общества, а капиталократии; в этом – истоки мифа «гражданского общества»).
Воспроизводство общества все больше подменяется воспроизводством Капитала с соответствующей маргинализацией той части общества, которая оказывается ему не нужной для его воспроизводства.
Можно сказать, что капиталократия является капиталистической формой отрицания «общества – нации». Глобализация капиталократии в форме становления мировой финансовой капиталократии усилило процесс отрицания «общества-государства» и усиления «атомизации общества», позволяющего проектировать искусственные капиталократические социальные конгломераты, как части трансформационных процессов Социальной Капитал-Мегамашины, претендующей превратиться в Глобальную Капитал-Мегамашину. Одновременно капиталократическая форма отрицания общества предстает и как отрицание воспроизводства «общества-государства», смерть которого несет в себе предвосхищение будущей капиталогенной социальной смерти человечества, потому что за соровским признанием смерти социальных ценностей под давлением рыночных, монетарных (денежных) ценностей скрывается признание капиталократической гибели социальности человека и, следовательно, возможной капиталогенной экологической гибели человека.
Субетто А.И. Системный анализ современного общества. Часть 2 // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11581, 19.10.2004

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа
© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru